Читайте также:
|
► День 6, <D>, большая комната
На столе в большой комнате лежали две джутовые сумки. Содержимое их было точно такое же, как у моей, только часы другого цвета. Черные и оранжевые. Часы этих цветов носили Дайя и Ироха-сан.
Два двухдневных запаса еды, в общей сложности четыре пайка, разумеется, забрал Кодай Камиути.
Но даже когда я это увидел, смерть Ирохи-сан продолжала казаться мне какой-то нереальной.
Она погибла, потому что не подчинилась расписанию? Возможно ли такое вообще? В смысле, к нам ведь Нойтан приходит и предупреждает, когда время кончается.
– Очевидное самоубийство, – заявил Кодай Камиути. – Она не вынесла всего этого и добровольно позволила себя казнить, отказавшись двигаться. Уаа, после Мари-ти я снова обломался, эти девушки такие грубые…
Ироха-сан покончила с собой? Вот эта вот Ироха-сан?
Это выглядело просто неправильно. Мы провели вместе лишь несколько дней, но я уже не мог поверить, что она была способна сделать такой выбор.
Юри-сан, похоже, тоже никак не могла осознать ее смерть. Она взяла оранжевые часы в руку и глядела на них с ошеломленным видом. Мария подозрительно смотрела на нее.
– Янаги.
Юри-сан рассеянно перевела взгляд на Марию.
– Разве тебе не грустно?
Лишь когда она это услышала, эмоции стали проявляться у нее на лице. Слезы выступили на глазах; она скорчилась и уставилась в пол.
– …
Мария, похоже, была не в силах на нее смотреть; покачав головой, она отвела взгляд.
– Как любезно с твоей стороны поучить ее, когда нужно плакать, Мари-ти.
– …Пфф.
Кодай Камиути лишь усмехнулся, когда Мария открыто продемонстрировала свое отвращение.
– Холоооодная какая. …Кстати, Хосино-семпай.
Его взгляд переместился в мою сторону.
– Ты [Революционер], верно? Значит, ты сможешь убить меня в следующем блоке. Так получается, что я должен убить тебя в этом…
…Донг.
Он воткнул свой нож в стол.
– Желаешь сопротивляться? Пожалуйста, ни в чем себе не отказывай! Мда, правда, я буду с ножом, а ты с голыми руками. А, зато вы можете нападать всей компанией, если хотите!
– …Трое на одного?
– Если ты думаешь, что можешь победить, то вперед.
…Без шансов. Как бы Мария ни овладела боевыми искусствами, она бессильна. Вряд ли мы сможем силой управиться с вооруженным Кодаем Камиути, если предварительно не договоримся. И даже если договоримся…
– Иными словами, твоя смерть уже предрешена, семпай.
Кодай Камиути вытянул нож из столешницы. Навел его на меня и приподнял уголки губ.
– …Наверно, так ты подумал.
Не в состоянии понять его поведения, я застыл, как столб.
Он загоготал: видимо, мое лицо показалось ему ну очень смешным.
– Я просто подумал: если я так легко всех замочу, не будет ли это скучно? Можно ведь сделать все чуть-чуть поинтереснее, как ты думаешь?
Без понятия, что несет этот тип. И плевать мне, победа будет или поражение, скучно или интересно.
– Давай устроим пари, – продолжил он тем временем, не обращая внимания на мой хмурый взгляд. – Для начала хочу еще раз уточнить: ты действительно можешь воспользоваться [Покушением] в ближайшем блоке <E>, так? Я пришел к выводу, что ты не [Покусишься] на меня. Вот на это давай и сделаем ставку.
–?..
– Как-я-уже-сказал, я, естественно, откину копыта, если ты устроишь [Покушение], так? Если так и случится, я проиграл, разумеется. В таком случае, давай договоримся так, что я победил, если этот блок пройдет, а ты не устроишь [Покушения]. Вот и все.
– …Не понимаю тебя! Зачем тебе такое пари? Для тебя ведь никакой выгоды, так ведь? Ты хочешь, чтобы я устроил на тебя [Покушение], или ты не хочешь?
– Не хочу, конечно. Ведь сказал уже? Неинтересно, если победа достанется так легко!
– Этого-то я и не понимаю!
– Ааа… ммм, давай посмотрим. Риск сам по себе бодрит – согласен?
Я мог лишь нахмурить брови.
– Представь себе, скажем, что я участвую в Кубке мира, это, конечно, невозможно, но все же: я забиваю гол, и моя команда выигрывает. В этом случае я становлюсь суперзвездой, и неважно, какой я на самом деле лузер. Но если, наоборот, я позволяю противнику забить гол, и Япония проигрывает – я становлюсь злодеем, и меня ненавидит уймища народу.
Действительно, матч типа «все или ничего». Почти как азартная игра.
– Ты из числа тех, кто старается избегать таких матчей, верно, семпай? Потому что ты боишься, что тебя будут ненавидеть многие. Но я другой! Это же чистый адреналин. Я просто обожаю такие вещи.
…Ясно, кажется, начинаю понимать. Но –
– …Это же странно… ставить на кон собственную жизнь!
– Ну, в общем, это действительно слегка перебор.
– Для начала – что ты приобретешь, ставя свою жизнь?
– Ну «награда»-то есть, не так ли?
– Э?
Никогда ни о чем подобном не слышал.
– На эту «награду» я нацеливался с самого начала! И, кажется, тогда же про это и сказал.
Я помнил его первые слова. Я их помнил, я ведь несколько раз перечитал их на своем медиаплеере. Да, он сказал тогда…
«Доброе утро. …О, да здесь аж целых три горячих цыпочки! Везет мне!»
– …Погоди-ка…
– И одну я уже получил!☆
Я-то думал, никто из нас не желает начала «Битвы за трон». Я был абсолютно уверен, что не ошибаюсь.
Но я ошибался. Кодай Камиути наслаждался происходящим с самого начала.
– Не понимаю тебя. Ты совершено непоследователен. Чего вообще ты хочешь?
– Про меня так часто говорят! – ухмыльнувшись до ушей, ответил он Марии. – «Чего ты добиваешься», «поставь себе цель», «будь серьезен» – да не лезьте вы не в свое дело! Кого это колышет? Я лучше, чем все эти проповедники. И нечего мне завидовать!
– Понятно. Ты и правда идиот.
– Следи за языком! – неожиданно холодно отрезал он.
Мария послушно замолчала.
– Так, вернемся к нашему пари, Хосино-семпай. Ставка здесь – наша жизнь, ты проникся, да? Ну тогда давай поговорим об условиях. Раз я настолько любезен, что иду на все это, хотя победа у меня в кармане, то я и условия назначаю, идет?
Как будто мне позволено здесь возражать.
– Все, что от тебя требуется, – выдать хорошее шоу!
Я знал, что ничего приличного он не предложит. Но…
– Просто покажи, как ты умираешь от руки Юри-тян.
Но это его требование превзошло все мои ожидания.
– …Что ты хочешь этим сказать?
– То самое. Если я выигрываю, мы, естественно, доживаем до завтрашнего блока <C> целыми и невредимыми. Там я снова развлекусь с Юри-тян на нашей [Тайной встрече]. В общем, тогда же я договорюсь с Юри-тян и организую твое [Убийство], семпай.
– Ты вообще о чем? Юри-сан же [Принц]!
– Она [Король]! – холодным тоном объявил Кодай Камиути.
– Э? Этого не мо-…
Я осекся. Юри-сан смотрела на меня, лицо ее было белым как мел.
– …Юри-сан?..
– В-все не так… ты все неправильно понял, Кадзуки-сан!
Почему? Почему она уже извиняется, хотя я еще ничего не сказал?
– Если вкратце, то Юри-тян сжульничала со своим [классом]. Она поменялась [классами] с Предом.
– …Зачем?
– Чтобы выжить, разумеется!
По белому лицу Юри-сан я понял, что это правда.
– Я как следует пригрожу, и Юри-тян никак не сможет мне отказать, раз она так сильно хочет жить, что способна на такие фокусы! Я смогу убить тебя с легкостью.
– …Не стану, – прошептала Юри-тян.
Кодай Камиути ухмыльнулся, изображая удивление.
– Не станешь применять [Убийство]? Хе-хе, еще как станешь!
– …Н-не делай из меня дуру. Я никогда не сделаю ничего такого с Кадзуки-саном и не смогу сделать. И как ты можешь это говорить с такой уверенностью?..
– Не, ну ты же заплатила собственным телом, чтобы остаться в живых, не так ли? Юри-тян?
Юри-сан не ответила, лишь вся напряглась.
– Юри-тян непременно убьет, чтобы выжить!
– Я ни за что…
– Эй, может, мне рассказать им, как ты умоляла меня тебя пощадить?
Юри-сан распахнула глаза.
– Наш невинный мальчик может и разлюбить тебя, если узнает, какие вещи ты мне говорила.
– …Прекрати.
– Фантастика. У тебя что, совсем гордости нет? Я был простым младшеклассником, у которого сохранялись некоторые иллюзии в отношении девушек, так что я просто в шоке был, когда…
– П… прекрати, прекрати, прекрати!.. Не повторяй это!!!
И Юри-сан разрыдалась.
– О да, чуть что – и в слезы… Забей! Это шутка была!
Разумеется, плакать она не прекратила. Кодай Камиути поднял руки в «сдающемся» жесте.
– Короче, тебе решать, верить ей или нет. Я бы порекомендовал не верить.
Юри-сан кинула на меня быстрый взгляд сквозь слезы.
Мне было очень жалко Юри-сан, но я чувствовал, что она вполне способна воспользоваться [Убийством] и убить меня. В конце концов, она ведь сжульничала со своим [классом]. Если ей будет грозить гибель, вряд ли она сможет сдержаться.
Так сильно Юри-сан хотела жить.
– Так, ну вот и все, что касается нашего пари. У тебя нет выбора, ты его принимаешь. Но ты ведь не против, правда? Ведь ты же ничего не теряешь.
Единоличным решением закрыв тему, Кодай Камиути внезапно обхватил меня рукой за плечи и панибратски притянул к себе, почти как тогда, перед убийством.
…Э?
Не успел я об этом подумать, как он сунул что-то мне в карман брюк. Я взглянул ему в лицо; он приложил к губам указательный палец. Из-за того, что он обхватил меня за плечи, Юри-сан и Мария ничего не заметили.
Сделав что хотел, он вновь выпустил меня.
Я сунул руку в карман и нащупал что-то тонкое.
Бумага?.. Он передал мне сообщение, которое не должны были видеть остальные, или что?
– Кадзуки.
Я поспешно вынул руку из кармана. Мария продолжила, не вдаваясь в мои действия.
– Вряд ли это будет проблемой, но все-таки хочу сказать еще раз.
Пристально глядя мне в лицо, Мария произнесла:
– Не убивай.
…В общем, да. Я ожидал, что именно это она и скажет.
Независимо от ситуации, независимо от того, кто вовлечен, Мария никогда не будет искать решения, требующего чьей-либо смерти.
– …Я тоже предпочел бы не убивать. Но что нам делать? Я-то ладно, но ты и Юри-сан…
– Ради этого ты хочешь пожертвовать собой? Разве ты не знаешь? Если ты убьешь кого-то, даже [Покушением], это будет висеть на тебе до конца жизни.
Это я прекрасно знал.
Если я убью Кодая Камиути, то никогда уже не верну свою повседневную жизнь.
Но –
«Не предавай меня».
Юри-сан все еще плакала.
Увидев ее такой, я вдруг снова вспомнил слова, которые когда-то произнес.
«Я не могу больше терпеть твое общество».
Я никогда впредь не сделаю чего-то подобного.
Я не совершу ту же ошибку второй раз. А значит, я должен –
– Не нужно думать о том, чтобы спасти нас, Кадзуки.
Я отвел взгляд – она меня поймала.
– Не нужно жертвовать собой ради такого. Думай о том, чтобы защитить собственную жизнь.
– …Но если я проиграю пари, меня убьют?..
– Не волнуйся.
И Мария сказала, как нечто само собой разумеющееся:
– Я защищу тебя, Кадзуки.
► День 6, <E>, комната [Кадзуки Хосино]
Даже не взглянув еще на записку, я уже знал, что ничего хорошего там не будет.
«Все проблемы снимутся, если ты убьешь Юри-тян!»
Но настолько дурацкого сообщения я все-таки не ожидал.
Конечно, [класс] Юри-сан враждебен моему, я же [Революционер]. То же относится и к Кодаю Камиути, [Рыцарю]. С другой стороны, [Революционер] и [Рыцарь] вполне могут сосуществовать. С точки зрения игры, убивать его бессмысленно.
И что с того?
Он что, заключил это пари, потому что думал, что я устрою [Покушение] на Юри-сан, когда увижу эту записку, так, что ли?
Кончай унижать меня!
Я смял записку и швырнул на стол. Затем повернулся к монитору.
«Пожалуйста, выберите цель для [Покушения]»
Я вспомнил, как думал в первый день, что никогда никого не выберу.
Но –
Не знаю уже. Понятия не имею, что мне делать.
Ясно лишь, что я никого не спасу, если не сделаю что-нибудь.
…Значит, все-таки я должен убить Кодая Камиути?
Это значит – сдаться «шкатулке». Проиграть. И – не вернуться больше к моей повседневной жизни.
Но имеет ли это теперь хоть какое-то значение? В конце концов, если мне удастся спасти «Янаги-сан», та повседневная жизнь, о которой я так сильно пекся, станет мне безразлична.
Все правильно! Если я смогу исправить ту ошибку, если я смогу вернуть свою любовь к «Янаги-сан», я…
…я – не против отшвырнуть свою повседневную жизнь.
Я потянулся рукой к монитору.
Какая жалость, Кодай Камиути – я выиграл наше пари! Я спасу «Янаги-сан». Мне этого будет достаточно. Для меня это – справедливость.
Так что все нормально, да, Мария? Тебя устроит такой исход, да?
Я спросил самого себя в надежде, что Мария во мне ответит так, как мне хочется.
Но ответила она лишь…
«Я защищу тебя, Кадзуки».
…Те же слова, что сказала в прошлый раз.
– …Ах.
Я остановил руку, потому что что-то в этих словах показалось мне странным.
Да, почему она сказала именно так?.. Неужели я проглядел что-то?
…Ааа, да-да. Если подумать – какова была причина смерти Ирохи-сан?
Ироха-сан ни за что не отбросила бы свою жизнь так легко. Тут что-то не так…
Но что если она уже была на грани гибели непосредственно перед тем, как ее казнили? Или, иными словами: что если ее гибель уже была предрешена?
Я взял плеер и перечитал правила.
Даже если кто-то выбран жертвой [Смертельного удара], он останется жить до 17:55. Ироха-сан умерла в 17:40. Если тогда она уже знала, что будет убита [Смертельным ударом]…
… Не послала ли она нам сообщение?
…Нет, все-таки этого не может быть. Ироха-сан была [Королем]. Никак она не могла выбрать саму себя целью [Убийства]…
…Постойте-ка, все не так. Все по-другому. Ироха-сан была [Принцем].
А [Королем], который выбирал цель для [Убийства], была…
… Юри Янаги.
Нет, нет, это уж точно невозможно. Не делай поспешных выводов. Это просто я сейчас подумал, с моей колокольни, что Ироха-сан оставила нам послание.
Но.
Я вновь проверил по плееру.
Никаких сомнений. До самой своей смерти – Ироха-сан была на [Тайной встрече] с Юри-сан.
Ироха-сан не подчинилась расписанию и была казнена. Потому что она не вернулась в свою комнату до 17:40. Потому что она не вернулась из комнаты Юри-сан в свою.
Короче говоря –
Юри-сан наблюдала смерть Ирохи-сан своими собственными глазами.
«Разве тебе не грустно?»
Так спросила Мария у Юри-сан, разглядывавшей оранжевые часы. И тогда Юри-сан начала плакать, словно прорвало какую-то плотину.
Словно она вспомнила, что ей полагается плакать.
«Я не хотела умирать, ни за что. И поэтому, поэтому я…»
Потому что она не хочет умирать?
Потому что она не хочет умирать.
«Я люблю тебя. Я люблю тебя, Кадзуки-сан».
– …
Я протянул руку к столу. Подобрал и развернул записку, которую скомкал.
«Все проблемы снимутся, если ты убьешь Юри-тян!»
…Допустим, я убью Кодая Камиути. Игра, разумеется, продолжится, потому что я [Революционер], Мария [Двойник], а Юри-сан [Король].
И что же тогда она будет делать? Что же будет делать Юри-сан, которая ни за что не хочет умирать?
Кодай Камиути уже ответил на этот вопрос.
«Юри-тян непременно убьет, чтобы выжить!»
Я сдавил себе грудь, пытаясь сдержать безумное колотье.
«Не убивай».
Почему Мария не добавила «Кодая Камиути» в конец фразы?
С неохотой я снова взялся за плеер. И прокрутил слова Марии.
«Я защищу тебя, Кадзуки».
Сколько бы я ни воспроизводил эту запись, слова оставались все теми же. Мария знала. Вот, значит, почему она, несмотря на рыдания Юри-сан, несмотря на то, что она должна была стремиться спасти всех, не сказала мне:
«Я защищу вас всех».
Я понял, почему она не сказала так.
И затем я –
► День 7, <B>, большая комната
– Я выиграл.
Я проиграл пари Кодаю Камиути.
► День 7, <C>, [Тайная встреча] с [Кодаем Камиути], комната [Кадзуки Хосино]
| мертва | |||
| [Юри Янаги] | → | [Кадзуки Хосино] | 15:40-16:40 |
| мертв | |||
| [Кадзуки Хосино] | → | [Юри Янаги] | 15:40-16:40 |
| [Кодай Камиути] | → | [Кадзуки Хосино] | 15:00-15:30 |
| [Мария Отонаси] | → | [Кадзуки Хосино] | 16:50-17:20 |
Никогда бы не подумал, что для [Тайной встречи] он выберет меня.
– Хех, судя по твоему лицу, ты не убил меня, потому что понял правду, да?
Несмотря на то, что ставкой была его собственная жизнь, Кодай Камиути говорил с ленцой, как всегда.
– …Ты был уверен?
Он беззаботно улыбнулся.
– Конечно, нет! Я ведь говорил уже – я обожаю риск!
Все-таки его мышление – полная загадка для меня.
– Ну, теперь ты хочешь, чтобы я тебе помог с убийством Юри-тян? …Хотя нет, хех. Если б ты хотел, ты бы еще вчера убил ее сам. У-хи-хи, как Юри-сан засмущалась, когда я показал, что она готова убить тебя, правда, семпай?.. Просто милашка.
– …Почему?
– Мм?
– Почему ты это написал? Почему ты просто не сказал вслух, что она делает?
Кодай Камиути ответил хладнокровно:
– Я не мог.
– Но почему?!
– Ну, потому что я в нее влюбился.
В первое мгновение я решил, что это очередная шутка. Но его глаза не лгали.
– …Но ты ведь заметил, что она тебя использует, нет? И ты понял, что она и тебя собирается убить?
– В общем, да.
– И ты по-прежнему в нее влюблен?
– Об этом я все время и толкую.
Это просто странно. Так думать – совершенно ненормально.
– Что за выражение лица? Или с тобой она не сделала примерно то же самое? Тогда ты должен понять мои чувства.
– Ни за что я не смогу по-…
– Семпай, приходила ли тебе в голову мысль ее убить, хоть на секунду?
– …Я…
И я невольно захлопнул рот. Нет, он наверняка ошибается. Я не убью – неважно, кого именно.
Но ведь я действительно был на грани того, чтобы убить его; а вот мысль об убийстве Юри-сан меня не посетила даже на долю секунды. И даже сейчас, когда он все сказал прямо, я не желаю думать об этом.
– Даже когда понимаешь уже, что Юри-тян тебя обманула, ты все равно от нее без ума. Это к нам обоим относится, верно? Мы оба понимаем, что она просто хочет жить, и мы хотим простить ее. …В общем, мы продолжаем обманываться, даже несмотря на то, что уже все понимаем. Хах… черт, Юри-тян в этой игре очень сильна.
…Мы продолжаем обманываться.
…Похоже, так и есть. Я по-прежнему думаю: а может, Кодай Камиути все это на ходу высасывает из пальца, чтобы меня обдурить? Я хочу, чтобы это было так.
Именно поэтому – чтобы освободиться от таких наивных мыслей – я спросил:
– …Когда именно ты сговорился с Юри-сан?
– С нашей [Тайной встречи] в первый же день! И изображать плохого парня тоже Юри-тян от меня потребовала.
Значит, это действительно шло с самого начала. Юри-сан пыталась нащупать способ, как ей выжить, с самого начала, уже тогда, когда она сидела, вся бледная.
– …И убить Дайю тебя тоже Юри-сан попросила?
– В общем, да. По-моему, Юри-тян очень даже поверила в историю насчет «шкатулки» и всерьез думала, что все закончится, когда Дайя умрет.
– Она поверила в «шкатулки»?..
Хотя и открыто отрицала их существование тогда?.. Ааа, ну ясно. Это тоже была игра на публику, средство, чтобы мы ее не заподозрили.
– Помнишь, я смотрел тогда на свой плеер, прямо перед тем как сделал это? На самом деле я тогда перечитывал инструкции Юри-тян!
– …И насколько детальными они были, эти инструкции?
– Она обозначила в общих чертах, как я должен себя вести. Главным образом, она хотела сделать все, чтобы ее никто не заподозрил, понимаешь? Хотя мне она дала другое объяснение.
Юри-сан весело улыбалась до того момента, когда Камиути-кун сделал это.
Хотя уже знала, что должно произойти.
– …Мария…
– Мм?
– Почему Мария молчала, хотя знала, что Юри-сан во всем этом замешана?
– А, ты и это заметил?
У Марии перед тем была [Тайная встреча] с Кодаем Камиути. Значит, он каким-то образом вынудил ее молчать?
– По правде сказать, Мари-ти заметила еще вчера. Но она была не уверена полностью, только подозревала ее. И тогда на нашей [Тайной встрече] она меня допросила, как во всем этом участвует Юри-тян.
Внезапно я вспомнил слова Марии.
«…В общем, я хочу сказать вот что… у тебя ведь уже было четыре [Тайных встречи] с Янаги, верно?»
– …Неужели…
Неужели Мария сомневалась в Юри-сан уже тогда? Подозревала ли она Юри-сан, когда намекала, чтобы я провел [Тайную встречу] именно с ней?
Но я не заметил предостережения Марии и все равно провел [Тайную встречу] с Юри-сан. Потому что меня захватило в плен мое прошлое с «Янаги-сан».
И это привело нас к худшему из возможных исходов.
– Но ты не находишь, что Мари-ти чересчур прямолинейна? Неужели она не беспокоилась о собственной безопасности, когда расспрашивала меня о Юри-тян?
В этом отношении я мог с ним лишь согласиться; но никак больше Мария атаковать не могла.
– В общем, я решил, что мне больше не удастся сохранить все в секрете, так что просто взял и выложил ей почти всю правду. А, ну и ты догадался, наверно, что я вынудил ее молчать.
– …Как? Марию не так-то легко запугать! Даже если на кону ее собственная жизнь, она не поддастся на такую угрозу!
– Похоже, что так. Она не будет подчиняться, чем ей самой ни угрожай. …Так что я пригрозил ей, что сделаю что-нибудь с тобой, Хосино-семпай.
– …Э?
– Нет, делать этого я не собирался, правда. Я просто сообщил ей, что тебя убью следующим, Хосино-семпай. И тогда она сама предложила: «Я никому не расскажу правду, как ты и хочешь, только не трогай Кадзуки. Можешь взамен убить меня». Как смело.
…Ааа, теперь понятно.
«Я защищу тебя, Кадзуки».
Вот что означали эти слова.
– Ну и я согласился. Хотя не то чтобы собирался сдержать слово. Или ты видишь какой-то смысл держать слово? В смысле, Юри-тян все равно не может оставить [Революционера] в живых, он же против нее.
…Мария наверняка это прекрасно знала. Конечно, она знала, что ее жертва ничего не решит.
Но все же Мария не могла меня бросить.
Потому что в этом ее гордость.
Однако…
– Никак не пойму, она правда дура, эта Мари-ти?
…Кодай Камиути не в состоянии понимать такие вещи.
Ведь он жил очень, очень далеко от подобной гордости.
– …Камиути-кун.
– Чего?
– Если бы Юри-сан не сказала тебе убить Дайю, ты бы оставил его в живых?
Он ответил не задумываясь.
– Разумеется, нет.
Похоже, этот вопрос ни малейшей трудности для него не представлял.
– Она меня просто подтолкнула. Даже если б она не дала мне нож, все равно, думаю, я сделал бы что-нибудь в том же духе. Это ж просто идиотизм – сидеть и ждать, пока выйдет время.
И весело добавил:
– Когда можно было так классно развлечься!
Аа, все ясно.
Тайные маневры Юри-сан тут ничего не значили. Я не могу простить его, что бы ни произошло. Ни за что на свете.
Пока я молча сидел, сжимая кулак, Кодай Камиути пошарил у себя в сумке.
– Мне тебя жалко, так что я дам тебе вот это!
И он протянул мне нож.
– …Чего ты затеваешь?
– Считай, что это тебе для самообороны. Похоже, Юри-тян не собирается назначать цель для [Убийства] до [Тайной встречи] с тобой. Если ты пришьешь Юри-тян по-быстрому, то сможешь остаться в живых.
– …Ты серьезно?
– …Мм? Тебя так удивляет, что я хочу помочь? Я сказал уже, делаю это чисто из сочувствия, правда. Можешь считать это прощальным подарком от коллеги по «Клубу жертв Юри Янаги»!
– Да при чем тут это! Я другое имею в виду… разве ты не любишь Юри-сан?
Он озадаченно таращился на меня, словно не понимал.
Ааа, вот оно что.
Ему нечего оберегать. Я не вижу стержня в его душе. Вот почему его действия казались нам непоследовательными. Заставлять Марию молчать, намекать мне о тайных маневрах Юри-сан – все это ему было без разницы.
Хватит с меня. Не хочу больше с ним общаться.
– …Мне это не нужно.
– А, ну ладно.
И он кинул нож на стол, не показывая каких-либо эмоций.
На этом разговор был окончен. Кодай Камиути уселся на кровать и принялся со скучающим видом играться со своим плеером. Я сел на пол и уткнулся лбом в колени.
Мне не хотелось больше с ним разговаривать, но было что-то, что я должен был уточнить.
– Камиути-кун.
Я обратился к нему, не поднимая головы.
– Ты убьешь Юри-сан после моей смерти?
Поскольку Юри-сан и Кодай Камиути – [Король] и [Рыцарь], они не могут оба остаться в живых. Если он хочет выиграть, он должен ее убить.
Он ответил:
– Честно говоря, не знаю.
Своим обычным беззаботным тоном. Без интереса.
– Может, посмотреть на это как на еще одно пари?
Я поднял голову и заглянул ему в лицо.
Всегдашнее его расслабленное выражение лица. Кодай Камиути совершенно не изменился. Ни малейших угрызений совести по поводу убийства Дайи и Ирохи-сан он не испытывал.
– …Послушай, Камиути-кун. Я в первый раз такое скажу, но я просто должен снять это с души.
– Валяй, говори.
Я сделал глубокий вдох и попытался собрать всю злость, какую только мог.
– Надеюсь, Юри-сан тебя нахрен прикончит.
► День 7, <C>, [Тайная встреча] с [Юри Янаги], комната [Юри Янаги]
Та Юри Янаги, которую я знал, больше не существовала. Все очарование пропало с ее белого лица, осталась лишь опустошенность.
И глаза ее были пусты.
Те самые глаза, которые она показала мне вчера, прежде чем броситься мне в объятия. Тогда я думал, что эти глаза – результат душевной раны, которую она получила.
Но я ошибался.
Эта пустота появилась из-за того, что ей приходилось долго скрывать свои чувства, разыгрывая перед нами спектакли.
И – я не мог больше путать ее с «Наной Янаги», когда она была такой.
…Нет, дело не только в ее выражении лица.
Наверно, я понял это уже тогда, когда поцеловал ее в щеку.
Наверно, я понял это уже тогда, когда подумал, что ее слезы не такие, как у «Наны Янаги», когда они не утолили мою жажду.
Я молча смотрел на стоящую передо мной девушку.
Просто стоял и смотрел, не отводя взгляда, но и не вкладывая в него каких-либо чувств.
Девушка, вся бледная, прижала руки к груди. Дышала она судорожно.
Я пытался освободить свой взгляд от всех эмоций, но все же она поняла, что он значит. И ей стало больно.
…От осознания греха.
Она чуть содрогнулась и поспешно прикрыла рот руками. Но усилия были тщетны: ее вырвало, и блевотина потекла между пальцев.
– Уу, гге…
Однако я не мог позаботиться о ней, просто стоял и смотрел.
Ненавидь ее.
Ненавидь ее.
Я должен ненавидеть ее, обманувшую нас, загнавшую нас в угол, заведшую нас туда, где мы сейчас. Тогда мне будет легче. И еще: если я буду воспринимать ее как врага, шансы, может, еще останутся. Мне надо ее ненавидеть.
И все же сквозь стыд она плакалась мне.
…Мне больно.
Жаловалась она.
…Мне больно, мне больно, мне больно, мне больно мне больно мне больно мне больно мне больно мне больно больно больно больно больно больно больно больно больно.
– …
Ну и что? Юри-сан загоняла в угол других, им тоже было больно. Так что она заслуживает эти страдания. Может даже, это страдающее лицо – очередной ее трюк. Сочувствовать ей сейчас – не идиотизм ли?
И все же…
– …Ты как? – ласково произнес я и погладил ее по спине.
– …Прости… меня.
Если подумать – она всю дорогу извинялась.
– Прости меня.
Однако после своего дежурного извинения она тут же добавила:
– Но я все равно собираюсь убить тебя, Кадзуки-сан.
Я знаю!
Конечно же, ты не отбросишь свою жизнь после того, как столько терзала себя, пытаясь ее сохранить.
– …Юри-сан, ты лучше ляг.
Когда я это предложил, – мне правда было ее жалко, – она покорно последовала моему совету и легла на кровать. Но лица ко мне так и не повернула.
Она спросила:
– …Разве ты не будешь сопротивляться?
– Не буду.
Я сам был удивлен, как решительно это прозвучало. Я ведь не знал еще, буду сопротивляться или нет, но ответить сумел не задумываясь.
Но, наверно, здесь все в порядке. Наверняка эти вырвавшиеся у меня слова и станут окончательным ответом.
– …Тогда почему ты хотел провести со мной [Тайную встречу]?
– Потому что у меня есть одно пожелание.
И я сказал ей, почему я выбрал ее, а не Марию, для [Тайной встречи].
– Не убивай Марию.
Я заметил, как Юри-сан от удивления резко втянула воздух.
– …Почему ты думаешь, что я убью Отонаси-сан? Ведь я же [Король], а Отонаси-сан [Двойник]. В игровом плане мне не нужно убивать ее [класс], чтобы выжить.
– Ты пыталась заставить меня убить Кодая Камиути, верно?
– …Да.
– Даже если бы я убил его, игра бы не закончилась. Однако ты уже не смогла бы заставить его убить меня. А значит – неважно, кого бы ты использовала, чтобы он убил другого, в итоге оставшегося тебе пришлось бы убивать собственными руками. Поэтому я подумал: почему тебе так хотелось именно, чтобы я его убил?
Юри-сан ничего не ответила; но я и сам уже знал ответ.
– Потому что такого, как я, убить проще, да?
Ее голова еле заметно вздрогнула.
– Слишком рискованно было бы оставлять его напоследок, ведь оставшегося тебе придется убить ножом. А в моем случае для тебя почти никакой опасности нет. И поэтому ты хотела приберечь напоследок меня. Или я ошибаюсь?
Какое-то время Юри-сан молчала, но все же ответила в итоге отчетливо:
– …Ты не ошибаешься.
Все-таки для меня стало потрясением такое открытое признание. Однако я подавил в себе чувства и продолжил.
– Но теперь тебе придется убить Кодая Камиути. Более того, тебе придется сделать это своими руками, ножом, хотя в открытой драке шансов против него у тебя нет. Вот мне и интересно: что ты собираешься делать? Как ты будешь повышать свои шансы?
– …
– …По-моему, ты уже поняла, что я хочу сказать, да? Чтобы повысить свои шансы – ты используешь Марию Отонаси.
Юри-сан сжалась комочком.
– Разумеется, я не знаю, как именно ты собираешься ее использовать! Просто – глупо думать, что ты будешь как-то сдерживаться после всего того, что уже наворотила. Юри-сан, в худшем случае ты вполне можешь убить Марию, чтобы выжить.
Я подошел ближе и заглянул ей в глаза.
– Поэтому, пожалуйста.
И я повторил те слова.
– Не убивай Марию.
Не позволю ей отвести глаза. Я должен заставить ее пообещать мне это.
Девушка с пустыми глазами ответила чуть испуганно:
– …Пообещать легко. Достаточно просто сказать, даже если это будет ложь.
– …Мм?
– Ты ведь никак не сможешь убедиться, сдержала ли я слово, ведь ты будешь уже мертв, когда я использую Отонаси-сан. Так что обещать подобные вещи сейчас бессмысленно, правда? Уж сейчас-то ты должен знать, что я лгу, если мне это нужно.
Хотя от нее требовалось всего-то пообещать, она нарочно дала мне совет.
– …Ты не такая, как Кодай Камиути.
– Э?
– У тебя есть осознание греха. Поэтому моя угроза на тебя подействует.
Угроза. Ее глаза расширились, когда я использовал это слово.
– Если ты убьешь Марию – я раздавлю всю твою жизнь.
Меня уже не будет в живых, когда Юри-сан нарушит наш уговор. Но это не значит, что я не могу запугать ее.
Мне просто надо воспользоваться чем-то, что произойдет, если она нарушит обещание.
– Если ты убьешь Марию, я буду проклинать тебя и мучить тебя до самой твоей смерти. Я стану призраком, который швыряет в тебя проклятия днями напролет, я не дам тебе забыть, что ты убийца, даже на самую маленькую минутку. Так я заставлю тебя потерять желание жить – и сотру тебя.
При этих моих решительных словах лицо Юри-сан исказилось, так что непонятно было – то ли она рассмеяться собирается, то ли расплакаться.
– Она дорога тебе, вот как, – прошептала Юри-сан. – Отонаси-сан тебе очень дорога, правда?
Я испытал облегчение – она таки поняла мои намерения.
– Угу… и поэтому я тебя не прощу, если ты ее убьешь.
Такая угроза могла сработать лишь потому, что Юри-сан понимала и чувствовала, что такое грех.
Теперь она станет жертвой собственного чувства вины, если убьет Марию.
Именно поэтому Марию она уже не убьет.
Я отошел от кровати и уселся на стол.
– …Кстати, а почему ты хотела провести [Тайную встречу] со мной, Юри-сан?
– …
– Ты же выбрала меня партнером по [Тайной встрече], да?
Я неотрывно смотрел на нее, сидя на столе.
– Да. …Выбрала.
Она уткнулась взглядом в потолок.
– Я кое-что хотела тебе рассказать напоследок. Может, это трудно будет слушать, но можно я расскажу тебе о моих преступлениях? …Да, ну, правда, про большинство их ты, похоже, уже знаешь.
– …Что-то вроде исповеди?
– Нет. Мне было бы легче, если бы я все оставила в секрете.
– Тогда зачем?
– Потому что это поможет тебе.
Я нахмурил брови.
– Это поможет мне? Что «это»?
– Подробности, как я создала эту ситуацию, – они тебе помогут.
Ничего не понимаю. Я ведь скоро умру, так? Что мне может помочь, что не может – это все уже не имеет значения.
Но Юри-сан не стала вдаваться в дальнейшее описание своих мотивов и принялась рассказывать.
– Я стала думать о том, как выжить, сразу, как только очутилась в «Битве за трон».
Ее голос дрожал. Похоже, она действительно не хотела об этом говорить.
– Я боялась за свою жизнь, и одновременно я думала, как повысить мои шансы спастись. Проще говоря, я с самого начала собиралась выиграть эту игру на выживание. Я решила, что в первую очередь мне надо сделать всех моими союзниками, по крайней мере пока.
Особенно я хотела иметь на своей стороне [Революционера] и [Колдуна]. Поэтому я хотела выяснить, у кого какой [класс]. Для этого я собиралась предложить всем раскрыть свои [классы]. Но, к моему удивлению, Омине-сан меня опередил.
– Ты хотела иметь на своей стороне [Революционера] и [Колдуна]…
– …Чтобы убивать.
Она это заявила, нисколько не стесняясь. …Возможно, она стала чуток слишком прямолинейна насчет своих преступлений.
– Но [Колдуном] оказался Омине-сан, который не хотел становиться моим союзником. Думаю, он раскусил, что я притворяюсь, что могу лить слезы как из крана. А [Революционером] оказался ты, Кадзуки-сан. Но ты не смог бы никого убить, даже если бы я тебя попросила.
– И поэтому ты сделала союзником [Рыцаря], Камиути-куна?.. Но ты довольно быстро приняла решение, не так ли? Он сказал мне, что уже в первый день получил от тебя какие-то указания.
– Было… ну, очевидно, что он в меня влюбился. Я очень хорошо чувствую такие вещи. Поэтому я быстренько заарканила его и сказала устроить скандальчик, чтобы создать напряжение.
– Зачем это было нужно?
– Чтобы остальные захотели сделать что-то как можно быстрее. Если люди чувствуют угрозу, они хотят составить какой-то план, чтобы ей противостоять. Сделав так, я добилась, что вы все захотели раскрыться.
Понятно… ну да, если бы все думали, что эта игра в убийство невозможна, то и делать что-либо новое не требовалось бы.
– Я пришла к выводу, что история со «шкатулками» – правда. Поэтому я должна была избавиться от Омине-сана.
– Именно поэтому ты заставила Кодая Камиути его убить?
– Да. Только «Битва за трон» не прекратилась, когда Омине-сан умер. Поэтому я поменяла свою цель – с убийства «владельца» на победу в игре. …Остальное ты в целом знаешь, да?
Я кивнул. Вроде в общих чертах я все понял. …Хотя один вопрос все же оставался.
– А что было с Ирохой-сан?.. Я подумал: то, как она умерла, было сообщением для нас; но что именно произошло?
Отчетливо видно было, что лицо Юри-сан напряглось.
Судя по выражению ее лица, смерть Ирохи-сан имела для нее какое-то особое значение. Хотя обо всех своих делах она рассказывала прямо, на эту тему распространяться ей явно не очень-то хотелось.
Юри-сан закусила губу; но затем все же заговорила.
– …Думаю, все было так, как ты и предполагаешь. Мы выбрали Ироху мишенью для [Убийства]. И когда Ироха это узнала, она просто взяла и умерла, чтобы таким путем сообщить тебе и Отонаси-сан о моих темных делишках.
Усилием воли подавив в себе чувства, она говорила ровным тоном.
Внезапно кое-что бросилась мне в глаза. Часы, которые были надеты на ее правую руку. Ее собственные часы были бежевого цвета. А эти – оранжевые.
– Даже в этой игре… я все равно не могу победить… Ироху…
И она погрузилась в молчание.
Что-то подсказало мне, что больше на мои вопросы об Ирохе-сан она отвечать не будет.
Поэтому я свернул тему.
– Ладно, я понял, чем ты занималась втихаря… но не понимаю все равно, каким боком это мне поможет?
Услышав этот вопрос, Юри-сан села на постели и уставилась на меня своими пустыми глазами.
– …Как ты думаешь, почему я поверила в историю со «шкатулкой»?
– Э?
– Пожалуйста, очень прошу тебя поверить в то, что я сейчас скажу. …Нет, прости. После того, как я тебя предала, глупо рассчитывать, что ты по-прежнему будешь мне верить, правда?
И все же она продолжила нерешительным тоном.
– Но раз ты спросил, я отвечу. В отличие от всех остальных, я помню, что было прямо перед тем, как мы здесь очутились.
–!!!
От этого неожиданного заявления я распахнул глаза.
– Там я получила объяснения от «владельца». Он сказал мне, что я буду играть в игру с убийствами под названием «Битва за трон».
«Владелец»?.. Стало быть, она знала «владельца», кукловода этой «Битвы за трон», с самого начала?
– …Кто «владелец»?..
И Юри-сан ответила:
– Омине-сан.
Дайя – «владелец»?..
У меня перехватило дыхание. Честно говоря, это было не сказать чтоб неожиданно. Скорее, наоборот – вполне естественно, что это оказался именно он. Она, видимо, потому и поверила Марии, что знала, что Дайя «владелец». Но…
– Но… «шкатулка» же не разрушилась, несмотря на то, что Дайя умер.
Верно, если бы Дайя правда был «владельцем», «Игре бездельников» уже пришел бы конец.
– Как я уже говорила – я тоже думала, что с этим все и закончится. Но, как видишь, не закончилось. И тогда я сразу же сделала вывод.
И она сказала:
– Омине-сан, который был здесь, – не настоящий «Дайя Омине».
– …Ты это о чем? Чем же тогда был этот Дайя?
– В общем…
Тут Юри-сан замялась.
– …Извини, но я предпочла бы не отвечать. Если я скажу сейчас, ты, скорей всего, мне все равно не поверишь. Но подумай вот о чем: конечно, это не доказательство, но здешний Омине-сан не осознавал себя «владельцем» этой «шкатулки», верно?
– Нну, может быть…
Если бы он осознавал, то не позволил бы убить себя так легко.
Но даже если так – это еще не значило, что Юри-сан сказала правду. Я не мог определить, какая часть ее слов была правдивой.
– Юри-сан, я скоро умру, да?
– Да.
– Так если я не могу полностью поверить тебе сейчас, когда же, черт побери, смогу?
Вопрос, возможно, был малость жесток, ведь на него не существовало ответа.
Однако она ответила не задумываясь.
– Когда наступит твоя очередь.
– Моя очередь?.. Какая очередь?..
Но больше она ничего не сказала. Видимо, это еще одна вещь, в которую я сейчас «скорей всего, все равно не поверю».
Может – «Битва за трон» не закончится и после того, как Юри-сан выиграет и я умру? Может, она начнется заново? Но до каких пор это будет продолжаться?
Неужели – пока «владельцу» не надоест?..
– Нам снова придется сражаться друг с другом, как сейчас?..
Юри-сан отвела взгляд.
Вместо ответа она затем произнесла:
– …Кадзуки-сан, у меня есть одна просьба. Выслушаешь?
Судя по ее лицу, она была готова разрыдаться.
– Ага, конечно, выслушаю.
Улыбнувшись пустой улыбкой, она сказала:
– Спасибо тебе большое. Так вот, пожалуйста, пообещай мне. В следующий раз, через раз, может, даже в последний раз – в общем, когда-нибудь наступит твоя очередь, обязательно. Тогда мы наверняка снова окажемся врагами. И тогда…
Юри-сан встала и, шатаясь, побрела ко мне.
– И тогда…
Слезы потекли по ее щекам.
– … пожалуйста, убей меня.
И с этими словами она прильнула ко мне. Не обняла, нет – просто прижалась.
– Обязательно, обязательно, убей меня, пожалуйста. Иначе я не смогу простить себя. Нет… я все равно не смогу простить себя, но так будет еще хуже. Поэтому, пожалуйста, убей меня. И пусть мы с тобой потом снова встретимся. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
… не предавай меня.
И тут до меня дошло.
Возможно, я смогу начать все сначала. Возможно, есть еще шанс остаться в живых.
Однако – я не смогу спасти «Янаги-сан».
Взглянув на нее, я снова вспомнил «Нану Янаги».
«Нана Янаги» и «Юри Янаги» смешались у меня в голове. Я думал, что смогу изменить прошлое, если привяжусь к Юри-сан и спасу ее.
Хотя это было абсолютно бессмысленно.
Они разные люди, и спасение одной никак не могло означать спасения другой. То, что я не замечал столь очевидной вещи, – исключительно потому, что не хотел замечать.
Потому что я жаждал облегчения.
Но теперь я знал. Невозможно найти облегчение в такой «шкатулке», которой кто-то пользуется, чтобы убить время.
– Прости, но я предам тебя, – прямо заявил я ей.
Я ведь твердо настроился – забыть «Янаги-сан» снова.
– Даже если настанет моя очередь, я не убью тебя.
Возможно, из-за этого Юри-сан продолжит страдать, даже когда «Битва за трон» закончится.
Но я уже решил.
Не сдавшись этой «шкатулке», не сдавшись моему прошлому с «Наной Янаги», я защищу.
Я защищу себя,
Марию
и – мою повседневную жизнь.
…Хах, такой же вывод, как и всегда.
– Ясно… – прошептала она и, снова опустив голову, вернулась на кровать. Улеглась спиной ко мне, чтобы скрыть лицо. Я обратился к этой спине снова.
– …Можно я тоже один вопрос задам?
– …Да?
– Как ты думаешь, ты сможешь одолеть Кодая Камиути?
Ей придется драться с последним врагом, Кодаем Камиути. Она должна будет убить его сама, ножом, хотя одолеть его в настоящей драке у нее шансов нет.
– …Ну конечно!
С этими словами она развернулась ко мне лицом.
– …Ах.
Я был поражен.
Ее глаза больше не были пустыми. На лицо вернулась очаровательная улыбка.
Конечно, это все было неискренне. Но именно это меня и поразило.
Я был потрясен тем, насколько хорошо ей удалось скрыть даже такое ужасающее страдание.
– Я бы поняла твои сомнения, если бы речь шла об Ирохе или Отонаси-сан, но как я могу проиграть такому цыпленку?
Она, которая использовала меня, не опираясь на меня (в отличие от «Наны Янаги»), говорила резко, уверенно.
– Я буду обманывать его до самого конца и в итоге убью его.
– …Понятно.
Хотя меня самого обманывали более чем достаточно, я не смог удержаться от смеха. И, смеясь, я припоминал:
«Мне страшно… мне страшно!..»
«Я не хотела умирать, ни за что. И поэтому, поэтому я…»
«Спаси… меня».
Конечно же, она меня обманывала. Однако при этом она лгала на удивление мало. В конце концов, ей правда было страшно, она действительно страдала и искала помощи.
И –
– Кадзуки-сан.
Юри Янаги улыбнулась так же, как в тот раз, когда я поцеловал ее в щеку, и произнесла:
– Я правда любила тебя, Кадзуки-сан.
► День 7, <C>, [Тайная встреча] с [Марией Отонаси], комната [Кадзуки Хосино]
Я рассказал Марии все, что узнал.
Как бы трудно ей ни было принять такой исход, она тут уже ничего не сможет поделать.
Юри-сан выбрала меня целью [Убийства]. Мария знает, что предотвратить ничего уже нельзя.
Поэтому мы просто сидели на кровати, держась за руки. Словно стремясь впечатать в сознание форму наших рук, мы переплетались пальцами, вновь и вновь сжимали и разжимали руки, ощущали друг друга.
Ощущали друг друга в последний раз.
– Кадзуки.
Мария обратилась ко мне.
– По правде говоря, есть кое-что, чего я специально не стала тебе говорить.
– …Э?
– Сейчас у меня нет «Ущербного блаженства».
Совершенно не понимая, что она имеет в виду, я лишь молча смотрел на нее.
– Думаю, я потеряла свою силу лишь на время, но точно сказать не могу. Я никогда раньше не натыкалась на подобную «шкатулку»; возможно, это одна из особенностей «Игры бездельников».
…Но ведь это же важно?
– Почему ты мне не сказала?
Мария чуть опустила голову и сказала, продолжая сжимать мои пальцы своими:
– Я не человек, я «шкатулка». Я всего лишь нечто, существующее ради других. Я всегда тебе так говорила. Мария Отонаси… нет, Ая Отонаси обязана быть этим нечто. И поддерживает меня, позволяет мне быть такой – как раз «Ущербное блаженство». Однако сейчас я не могу им пользоваться. Так что же я?
– Мария – это Мария!
– …И вот где мы в итоге оказались, ха.
Мария сжала мою руку почти до боли.
– Неужели я даже одного Кадзуки не могу защитить?..
– …Мария.
– Ха! [Двойник]? Хотела бы я в таком случае иметь возможность умереть вместо тебя.
Опять эта ее дурацкая привычка.
Дурацкая привычка пренебрежительно относиться к самой себе.
– …Прекрати, пожалуйста. Я не хочу ничего такого.
– Да знаю я! Я знаю, что от этого желания никакого проку, оно только мой эгоизм ублажает!
Я распахнул глаза, когда она внезапно выкрикнула это.
– …Э?
Мария это знала? Она на самом-то деле не верила, что этим реально может помочь другим?
– Ведь во время «той недели» ты дал мне довольно жестокий урок, что это всего лишь мое высокомерие…
Она сердито уставилась на меня.
– Но все равно! Все равно я «шкатулка»!
Ее слова обрушились на меня; под их напором я не в силах был что-либо ответить.
Она это все замечала, но ничего не могла изменить. Потому что ее убеждения были непоколебимы. Если бы она их поменяла, она перестала бы быть той, кем была.
– …Прости, что наорала на тебя.
И Мария смущенно отвела глаза.
– Но это ужасно. Я просто не могу смириться с таким исходом.
– …Не волнуйся, Мария. Если Юри-сан говорит правду, мы с тобой еще сможем встретиться.
– Это не имеет значения. Это не меняет того, что мы с тобой скоро расстанемся. Я потеряю тебя сейчас, и это наверняка, Кадзуки.
– …Мария.
Да, я тоже никак не могу поверить, что снова вернусь к жизни.
– …Кадзуки, как я тебе сказала только что, меня нельзя сейчас назвать «шкатулкой». Поэтому я не могу никого защитить. Даже после этого мне, возможно, придется смотреть, как Янаги страдает, и я не смогу ничего поделать. В «Битве за трон» я всего лишь слабая девушка.
И Мария обняла меня за голову.
– Поэтому, думаю, вполне можно проявить чуточку слабости Марии Отонаси.
Приблизив лицо к моему уху, она прошептала:
– Мне грустно!
Ее губы чуть коснулись уха.
– Твоя смерть для меня невыносима. Она разрывает мне сердце. Я не хочу этого. Я хочу быть с тобой.
Внезапно я вспомнил ту сцену в «Комнате отмены», когда я встал перед ней на колено и протянул руку.
– Может, я и бессильна. Может, сейчас я всего лишь Мария Отонаси. Но –
Тогда она тоже была всего лишь слабой девушкой, пусть и на краткий миг.
И точно так же она бессильна в «Игре бездельников».
– …Но все равно я хочу защитить тебя, даже ценой собственной жизни.
Не знаю, какое у нее было лицо, когда она произносила эти слова.
Но я знаю, как я должен ей ответить.
– Прости.
Ведь я принял решение еще тогда, когда выбрал Марию, а не «Янаги-сан».
– Неважно, насколько тебе это будет трудно, но на этот раз защищать других – не твоя задача.
Когда я выбрал ее, сделавшую меня нынешним мной, я решил.
– Это моя задача – защитить тебя, когда ты лишилась своей «шкатулки».
Я решил защитить Марию.
И таким образом защитить свою повседневную жизнь.
Защитить повседневную жизнь, которой Мария не желает.
► День 7, <C>, комната [Кадзуки Хосино]
А потом на меня обрушился невидимый клинок.
- [Кадзуки Хосино], смерть в результате [Смертельного удара]
* * * * * * * * * * * G A M E O V E R * * * * * * * * * * *
• Победители
[Юри Янаги] (игрок)
[Король], убила Кадзуки Хосино на седьмой день, выбрав его целью [Убийства]. Непосредственно убила Кодая Камиути в тот же день. Выжила.
# Условия победы выполнены: смерть Ирохи Синдо, Кадзуки Хосино и Кодая Камиути.
[Мария Отонаси]
[Двойник], выжила.
# Условия победы выполнены: смерть Ирохи Синдо и Кадзуки Хосино.
• Проигравшие
[Ироха Синдо]
[Принц], казнена на шестой день из-за неподчинения расписанию.
[Дайя Омине]
[Колдун], сонная артерия перерезана Кодаем Камиути на шестой день, смерть от потери крови.
[Кадзуки Хосино]
[Революционер], убит на седьмой день Юри Янаги и Кодаем Камиути с помощью [Смертельного удара].
[Кодай Камиути]
[Рыцарь], непосредственно убил Дайю Омине на шестой день. Убил Кадзуки Хосино с помощью [Смертельного удара] на седьмой день. Заколот в живот Юри Янаги в тот же день, смерть от геморрагического шока.
К оглавлению
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 68 | Нарушение авторских прав