|
Читайте также: |
Первым, что я услышал, был женский плач.
Лицо Дайи было прямо перед моим, он смотрел в упор. Что вообще происходит?
Что это?
В глазах Дайи плескался гнев, его ни с чем нельзя было спутать. На кого он направлен? Никаких сомнений. В этих глазах отражался не кто иной, как я. Иными словами, он смотрел на меня, как на врага.
Потом, с запозданием, накатила боль. Болело рядом со щеками и ртом. И обе руки тоже.
Дайя сидел на мне верхом, держа за запястья.
Наконец-то мне удалось понять ситуацию.
Мы в музыкальном классе. Предположительно у нас сейчас третий урок, история, но сейчас я в музыкальном классе – сюда мы должны были перейти только на четвертом уроке. На моей форме кровь. Чья? …Скорей всего, моя. Ведь у меня и сейчас во рту привкус железа. Похоже, у меня кровь течет изо рта после удара Дайи.
Что случилось… что, черт побери, случилось?!
– Дайя… что…
– Заткнись, Кадзу. Если вякнешь что-то сверх того, что уже сказал, я тебе пасть разобью.
В глазах у него – серьезная враждебность. Похоже, он не преувеличивает; готов спорить, он правда прибегнет к насилию, если я ляпну что-нибудь лишнее.
Что же это за ночной кошмар?
Но если бы это был ночной кошмар, боль не была бы такой сильной и настоящей.
Значит, это все происходит наяву.
Плач все не прекращается. …А кто плачет?
Я повернул голову на звук.
Плакала Коконе.
Первое, что я ощутил, – понимание. Да. Вот почему она не остановила Дайю, когда дело дошло до такого. Дальше в голове возник вопрос. Почему Коконе?
И следующее чувство, распространившееся по моему телу, – ужас.
…Не может быть.
Я еще раз уточнил ситуацию. Коконе плакала, Дайя был в ярости. Так кто же довел ее до слез? Кто привел его в ярость? Я в музыкальном классе. Значит, сейчас должен быть четвертый урок. Совершенно не помню, что произошло за это время. И все же я здесь. Не там, где я был раньше. Иными словами –
… я передвигался, не сознавая этого?
Скажем, как тогда, когда я, не сознавая этого, послал мэйл Отонаси-сан и признался ей в любви.
Скажем, как тогда, когда я, не сознавая этого, признался в любви Коконе и порушил наши с ней отношения.
Скажем, что если я, не сознавая этого, сделал что-то, что ранило Коконе и разозлило Дайю?
– Может, уже достаточно, Дайян?
С этими словами Харуаки положил руку Дайе на плечо.
«Может, уже достаточно»?
Значит ли это, что я сделал что-то, за что меня стоило уронить на пол и стукнуть пару раз?
Дайя отшвырнул мои руки и медленно встал, не сводя с меня сердитого взгляда. И затем, словно пользуясь случаем…
– Угг!
…со всей силы наступил мне на живот и отвернулся.
Я корчился от боли. Видел лица вокруг. Все – одноклассники, преподаватель музыки, даже Харуаки – все смотрели на меня как на какой-то неопознанный объект. Коконе, спрятав лицо на груди у Дайи, рыдала еще громче.
Я попытался встать. Из-за боли мне это удалось не сразу. Но никто не протянул руки.
Поднявшись наполовину и стоя на коленях, я начал думать.
За что меня так? Почему остальные считают, что все правильно? Я не знаю, что произошло. Но я знаю причину.
…«Шкатулка».
Да, во всем виновата «шкатулка». Я не виноват. Я ничего не сделал!
Так почему же я должен через все это пройти!
Я наконец поднялся без посторонней помощи.
Все смотрели на меня, но никто не подошел.
Понимаю. Никто не знает, что виновата «шкатулка». Потому и не пытаются общаться со мной. Никто ко мне не подходит. Никто ко мне не обращается. Дайя, Коконе, даже Харуаки. Никто. Никто. Никтониктоникто…
– Кадзуки, ты как?
Никто, кроме нее.
Мои губы изогнулись в улыбке. Все замерло при ее появлении – видимо, потому что сейчас урок в самом разгаре. Но я ничуть не удивился.
– …Мария.
Она стояла за дверью класса; услышав, как я рефлекторно назвал ее по имени, она распахнула глаза. Но тут же убрала с лица изумленное выражение и подбежала ко мне.
Не обращая внимания на то, что никто больше ко мне не приближался, она встала передо мной так близко, что я мог разглядеть каждую ресницу, и мягко дотронулась до моей распухшей щеки.
– Сперва давай займемся твоей раной. Идем в медпункт.
– …Хорошо.
Она зашагала прочь, я молча последовал за ней.
Ни один человек нас не окликнул.
Как только я вышел из класса, плач усилился. По крайней мере мне так показалось.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 84 | Нарушение авторских прав