|
Читайте также: |
Ровно 15 минут спустя Мария Отонаси подъехала на простеньком, неказистом мотоцикле.
– Давай.
Мария Отонаси бросила мне шлем. Я поймал, но был в растерянности, что делать дальше. Она молча смотрела на меня, так что я решил пока что просто его надеть.
– И чего ты стоишь столбом со шлемом на голове? Давай залезай быстрее.
Я сел позади нее, как она мне велела. Чуть поколебавшись, обхватил ее за талию. Мария Отонаси ничего не сказала. Стройная талия. Талия моей драгоценной Марии Отонаси.
Не прошло и десяти минут, как она затормозила перед пятиэтажным домом. Сперва мне не хотелось разжимать руки, но все же я слез с мотоцикла, как положено, и, сняв шлем, окинул взглядом здание. Кирпичный дом, похоже, очень хороший. И даже домофон в подъезде. Квартплата здесь, должно быть, приличная.
Вряд ли она привела бы своего парня, да еще посреди ночи, в дом, где живет ее семья. Наверно, она живет здесь одна. И теперь она ведет своего парня к себе в комнату. Иными словами… это *это*. Вариантов нет.
Мое сердце взревело. Ей, однако, было, похоже, наплевать; она спокойно вошла в лифт. Когда лифт остановился, она наконец отперла комнату номер 403.
Едва войдя в комнату, я ощутил слабый запах мяты. Довольно большая комната, в десять татами [3]. А выглядит очень просторной – видимо, из-за того, что здесь почти нет мебели.
– Почему ты с таким интересом оглядываешься? Здесь же все осталось как в твой прошлый приход сюда.
– …Ага.
Я уселся на подушку, пытаясь выглядеть спокойным. Мария Отонаси, поглядывая на меня искоса, открыла шкафчик и принялась там рыться.
– Так, Кадзуки, давай, побыстрее руки протяни.
Протянуть руки?.. Она что, собирается мне руки целовать или что?
– Чего тормозишь? Вот так.
Мария Отонаси протянула вперед обе руки. Я сделал так же.
*щелк*
Что за звук? – и едва я так подумал, как ощутил, как что-то стянуло мне правое запястье. Я глянул туда.
Наручники.
– …Это что за шутка, Отонаси-сан?
– Шутка? Я могу задать тебе тот же вопрос: что это за шутка? Мы ведь это каждый раз делаем, верно?
Каждый раз?.. Меня в наручники?
– Ну что? Или у тебя сегодня настроение для игры в сопротивление? Господи… ты правда безнадежен.
– Аай!
Мария Отонаси ловким, но сильным движением выкрутила мне руки за спину, не убирая с лица очаровательной улыбки, и защелкнула наручники на моем левом запястье. Потом еще одни наручники надела мне на ноги и уложила меня на пол. Я чуть подергался. Возможно, встать мне удалось бы, но на что-то большее я вряд ли способен.
– Сегодня этим тоже воспользуемся, давай?
Мария Отонаси извлекла черную ленту и тут же обвязала ее мне вокруг глаз. Все стало черным.
Ну и положеньице. Мое тело сковано по рукам и ногам, я ничего не вижу и корчусь на полу, как червяк. Почти как если бы я был в плену у врага.
…Мм? Ааа, вот оно что.
– Похоже, с приготовлениями закончили. Начнем.
Мария Отонаси наверняка заметила, что с Кадзуки Хосино что-то происходит.
Не может быть, чтобы она по-прежнему делала то, что делают любовники.
Итак, исходя из этого – кого сейчас видит во мне Мария?
– Итак… – продолжила тем временем она. – … Ты не Кадзуки Хосино; тогда кто ты?
Все ясно.
Стало быть, все, что было до сих пор, – лишь игра, нацеленная на то, чтобы связать [меня].
– Хе-хе…
Блестяще. Как и следовало ожидать от Марии Отонаси. Вот почему я перед ней преклоняюсь. И я действительно рад, что мне не придется отказаться от этой иллюзии.
– Что смешного? Похоже, ты не очень понимаешь, в какой ситуации оказался.
Попробуем еще поупираться чуть-чуть, просто на всякий случай.
– Нет, нет… Отонаси-сан. Ты какой-то бред несешь.
– Кончай уже придуриваться, это бессмысленно.
Ааа, все-таки это было бесполезно. Но поэтому-то мой смех и не прекращается.
– Ты совершено непостижимый. Чему ты радуешься, когда я только что обвела тебя вокруг пальца и скрутила?
– Можно спросить? Почему ты думаешь, что я не Кадзуки Хосино?
Перестав придуриваться, я спросил ее серьезно.
– Я слышала твое голосовое сообщение, уже зная про «шкатулку».
После ее краткого заявления я понял. Понял не только почему она меня раскусила, но и то, что она – действительно что-то особенное.
– Но даже если ты знала о «шкатулке» и даже если ты слышала мое сообщение, не маловато ли информации, чтобы делать вывод, Кадзуки Хосино – [я] или [Кадзуки Хосино]? Когда ты узнала, что это я?
– Как только ты сказал «алло» по телефону.
– …Это шутка, да?
Совершенно нереально различить двух людей с абсолютно одинаковым голосом по такой малости.
– Кадзуки, когда отвечает на звонок, говорит «да?». Он не употребляет «алло». Конечно, в нормальной ситуации я бы не обратила внимания на эту мелочь. Но я же знаю, что Кадзуки как-то связан со «шкатулкой». Вполне естественно ничему не доверять. Оставалось только убедиться. Вполне достаточно было повести разговор в нужную сторону, и ты себя выдал. Скажу кое-что приятное: Кадзуки никогда не был в этой комнате.
– Это действительно приятно слышать.
Если бы такому червяку, как Кадзуки Хосино, было дозволено часто навещать такую благородную леди, как Мария Отонаси, это было бы непростительно.
– Иными словами, ты [меня] обманула и убедилась, что я реально существую.
– Сейчас уже нет надобности убеждаться в таких тривиальных вещах. Я хотела выяснить, пользуешься ты памятью Кадзуки или нет. Хе-хе, похоже, воспоминания Кадзуки тебе недоступны.
– …
Стало быть, в том, что касается получения информации, она на шаг впереди.
Должен признать, это важный момент. Если бы [Юхэй Исихара] и [Кадзуки Хосино] обладали общей памятью, то при любой попытке Марии Отонаси выработать план вместе с [Кадзуки Хосино] вся информация сразу же утекла бы ко [мне]. Мария Отонаси тогда не могла бы работать с [Кадзуки Хосино].
– Так, теперь позволь спросить: кто ты такой?
– Сама не видишь, что ли? Я Кадзуки Хосино!
– Не валяй дурака и отвечай.
Лежа на полу, я пожал плечами.
– Я не валяю дурака. Я Кадзуки Хосино. Я тот, кто намерен стать им с помощью «шкатулки».
– …Что ты имеешь в виду?
– То, что сказал, буквально. Мое «желание» было – «стать Кадзуки Хосино». «Шкатулка» выполняет любое желание, так ведь? Следовательно, я – Кадзуки Хосино. Никак по-другому назвать себя не могу.
После этих слов Мария Отонаси несколько секунд молчала.
– «Стать Кадзуки Хосино», говоришь? Ну ты и чудо в перьях… Почему из всех людей – именно Кадзуки? Не думаю, что тело «Кадзуки Хосино» такое уж привлекательное.
– Потому что ты рядом с ним, – не раздумывая ответил я.
– …Я?
– Да, я восхищался тобой. И вот моя драгоценная Мария Отонаси будет рядом со мной. Одной этой причины было достаточно, чтобы я его захватил.
Я услышал, как Мария Отонаси вздохнула.
– …В жизни бы не подумала, что именно из-за меня ты хочешь захватить Кадзуки.
Произнесла это она, словно жалуясь, но тут же взяла себя в руки. Затем обратилась ко мне.
– Я понимаю, ты настаиваешь, что ты и есть Кадзуки Хосино. Однако я не могу звать тебя Кадзуки.
– Тогда зови меня [Юхэй Исихара].
– [Юхэй Исихара]? Впервые слышу это имя. Тебя на самом деле так зовут, или ты его выдумал?
– Кто знает?
– Пфф, неважно. Но ты должен сказать мне одну вещь: как именно ты меняешься с Кадзуки?
– А в чем смысл такого вопроса?
– Я не обязана тебе отвечать.
– Что ж, тогда и я не обязан.
– Просто потрясающе, как ты умудряешься говорить такие вещи, лежа со связанными руками и ногами.
– Ты меня не обманешь! Ты ничего не можешь мне сделать. В конце концов, любое насилие надо мной – это насилие над телом Кадзуки Хосино.
– Существует миллион пыток, не оставляющих на теле следов, – произнесла Мария Отонаси, после чего тихонько добавила: – Правда, я все равно не могу применять насилие…
– Ты что-то сказала?
– Нет, ничего. …Ладно, это отложим; так ты не собираешься мне рассказать, я так понимаю?
– Мм, давай посмотрим. Честно говоря, мне без разницы, но все-таки не расскажу.
– Тебе без разницы?
– В общем, да. Ведь ты вынуждена будешь что-то сделать со «шкатулкой», а не то 6 мая [Кадзуки Хосино] перестанет существовать. Ну что, сильно тебе помогло, когда ты узнала такую тривиальщину? Я ни при каких условиях не расскажу тебе, как извлечь «шкатулку», ты это понимаешь? Или, может, ты попытаешься меня убить? Но тогда и Кадзуки Хосино умрет!
Я рассмеялся неестественным смехом.
Как тебе это, Мария Отонаси? Ситуация более безнадежна, чем ты могла вообразить, правда?
– Ху-ху-ху…
Однако она почему-то издала тихий смешок.
– …Чего смеешься? Или все настолько безнадежно, что ты не можешь удержаться от смеха?
– Безнадежно? Да ну? Ху-ху… Эта угроза – просто комариное жужжание по сравнению с угрозой оказаться отмененными, с которой мы однажды столкнулись. Единственная угроза, которую я вижу прямо сейчас, – это то, что ты не хочешь рассказать, как ты меняешься с Кадзуки, верно? Ну и каким боком это безнадежно?
– Единственное решение – убить Кадзуки Хосино; я тебе уже объяснил, но, может, ты не поняла?
– Потому-то я и не удержалась от смеха. Ведь это – ложь.
У меня отнялся язык.
– Я понимаю, что ты хочешь меня измотать, но, боюсь, такой паршивой ложью меня не обмануть.
– …И почему же ты думаешь, что это ложь?
– Ты же сам сказал. Ты сказал, что ты Кадзуки Хосино. Но у Кадзуки Хосино нет «шкатулки». Проще говоря, он не может быть «владельцем».
– Что еще за игра словами? Так ты от реальности не сбежишь!
– Что, все еще не доходит? Ладно, тогда я задам вопрос.
И Мария Отонаси произнесла твердым голосом:
– Ты серьезно веришь, что душа может поселиться в теле другого человека?
– Это…
Это…
– Что, не можешь ответить сразу?
Ааа… блин.
Не знаю почему. Не знаю почему, но то, что я не могу ответить что-либо именно сейчас, выглядит серьезной ошибкой.
– «Шкатулка» выполняет «желание» полностью. Более-менее здравомыслящий человек не способен в полной мере поверить, что его «желание» будет исполнено. И, как я и думала, ты тоже не веришь всем сердцем, судя по твоей реакции на мой вопрос. А «шкатулка», когда исполняет «желание», вкладывает туда и сомнения. А значит, «владелец» не мог захватить Кадзуки Хосино.
– …
– Что, в свою очередь, означает, что «владелец», как и раньше, существует, не захватив тело Кадзуки Хосино, – отдельно от тебя.
И, не обращая внимания на мое молчание, она спросила:
– Итак, что же ты, если не «владелец»?
Не могу ответить.
– Если ты не знаешь, я сама скажу. Ты – искусственное создание, порожденное искаженным «желанием». Ты просто фальшивка, имитация «владельца». Да, если подбирать имя – ты «подделка».
Беззвучно рассмеявшись, она продолжила.
– А раз ты «подделка», значит, ты не «владелец», которого я должна отыскать.
Понятно. Вот, значит, почему… у меня нет «шкатулки».
– Ха-ха-ха…
Ну и что с того?
Изначально я поместил свое «желание» в «шкатулку», потому что хотел выбросить такого гада, как я. Я даже не «владелец»? Я подделка? Да меня это только радует!
Именно потому, что я никто, я и смогу стать Кадзуки Хосино.
– …И что значит этот смех, [Юхэй Исихара]?
– Ха-ха, какое это имеет значение? Однако я хочу кое-что спросить. Итак, я подделка. Согласен! Но кто ты, если можешь это разглядеть?
– Кто я, спрашиваешь?..
Почему-то Мария Отонаси не в состоянии найти нужные слова.
– …Ты подделка. А я…
– Чего так задумалась? Вообще-то я просто спрашиваю, потому что мне интересно, откуда ты столько знаешь про «шкатулку».
– …Аа. И все?
Поняв, что мне нужно, она вернула свой твердый голос.
– Я сама – «шкатулка». И раз я «шкатулка», естественно, я очень хорошо знаю свойства «шкатулок».
– …Ты – «шкатулка»? Это что, какая-то метафора?
– Понимай как хочешь.
«Шкатулка», э? Если она сказала правду, то все идеально подходит.
– Кстати, я ведь обещал тебе кое-что сказать, помнишь?
– …Ты о чем?
– О? Разве я непонятно выразился? Вчера ночью обещал – что скажу тебе завтра. День прошел, так что наконец могу сказать!
И затем я произнес, улыбаясь так широко, что мне даже жалко стало, что из-за повязки Мария Отонаси только часть этой улыбки может увидеть:
– Я люблю тебя, Мария Отонаси.
Она назвала себя «шкатулкой».
Думаю, это идеально подходит. Я действительно думаю, что это идеально подходит – она то, что я жажду заполучить, и она же мой враг.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 129 | Нарушение авторских прав