Легенда Тристане и Изольде 23 страница

325. Тут пришло время скрестить копья, и вы бы только посмотрели, как скакуны ярились и рыцари наземь валились! Сотрапезники Круглого Стола, а их было десять, обратились против короля шотландского и его свиты, и успех был на их стороне. И если спросят меня, кто были те десять рыцарей, я отвечу, что один из них был мессир Ровен, другой - мессир Ивэйн, сын короля Уриена; а кроме них - Гаэрьет {23} и Бадемагю {24}, и сенешаль Кэй, и Додинас Дикий, и Сагремор Ужасный, и Гиврет Короткий, и Гифлет, сын До, и Бранделис, Все десять были придворными короля Артура и сотрапезниками Круглого Стола, кроме Бадемагю, славнейшего и достойнейшего рыцаря тех времен; он не был еще причислен к сотрапезникам Круглого Стола, хоть и служил при дворе короля Артура.

И знайте, что, когда вступили они в схватку, их противникам пришлось несладко, и бежали бы те без оглядки, если бы не добрый рыцарь в черных доспехах и с двумя мечами. Едва вступив в сраженье, принялся он потчевать противников всем на удивленье. Валит рыцарей и крушит, шлемы с голов сбивает, щиты из рук вырывает, так что кто на него ни взглянет, тот и скажет, что ему должен достаться приз всего турнира. И так он в этом преуспел, что приободрились рыцари Замка и бросились на противников столь яростно, что тем волей-неволей пришлось отступить. И все десять сотоварищей были побеждены в этой схватке, и сокрушены, и опозорены великим позором. И мессир Говен получил две раны, а Газрьет три, и мессир Ивэйн столько же; и все остальные были изранены и наголову разбиты, и невмочь им было за себя постоять.

Увидев этот разгром, опечалился король Ста Рыцарей и устыдился, ибо любил он всем сердцем Белокурую Изольду и знал, что скоро дойдет до нее эта новость. И надумал он отомстить за это поражение, и ради того повелел объявить, что по прошествии десяти дней снова будет состязаться с королем шотландским и прибудет на турнир с множеством рыцарей и с великой силой, которая еще не подоспела. И когда было о том объявлено и услышано, разъехались рыцари и отправились, одни в одну сторону, а другие - в другую.

326. Увидев, что рыцарь с черным щитом, взявший верх надо всеми, уезжает с турнира, король шотландский поскакал за ним во весь опор. И поравнявшись с ним, приветствует он его весьма учтиво, а тот отдает ему приветствие. "Досточтимый сир, - молвит король, - вы были на этом турнире и столько подвигов там совершили, что всех превзошли, так что, если будет на то ваша воля, достанется вам в жены наследница Ландского замка и с нею вся ее земля, а земля эта немалая: ведь турнир этот был устроен для того, чтобы отыскать мужа девице". - "Сир, - отвечает тот, - мне ведомы условия турнира, и никогда не отказался бы я от них, если бы можно было мне жениться. Но знайте, что не могу я этого сделать". - "А где вы думаете заночевать? молвит король. - Время уже позднее". - "Сир, я заночую у моря, в замке моего друга". - "А собираетесь ли вы, - спрашивает король, - на тот турнир, о коем было объявлено?" - "Знайте, сир, - молвит рыцарь в ответ, - что если будет на то моя воля, я на него приеду". - "Хорошо сказано, - молвит король. Храни же вас господь!" - "И вас также, сир!" - отвечает рыцарь. И таким образом расстались они друг с другом.

327. Король воротился в замок, перед которым состоялся турнир, а рыцарь вместе с двумя своими оруженосцами отправился своей дорогой. Но не успел он далеко отъехать, как догнал его ирландский король, отец Белокурой Изольды, поспешавший за ним вслед; и не было с ним никого, кроме Тристана и двух оруженосцев. Король его приветствует, а тот отдает ему приветствие весьма вежливо и учтиво. "Дорогой сир, - молвит король, - хочу я попросить вас об одном одолжении, которое ничего не будет вам стоить". И рыцарь отвечает: "А кто вы такой, чтобы просить меня об одолжении?" - "Я один из здешних рыцарей, готовых оказать вам почет и уважение в этом краю, - говорит король. - И знайте, что не попрошу я у вас ничего такого, о чем могли бы вы пожалеть". И тот, видя, что король не отступится от своего, обещает исполнить его просьбу. Король благодарит его за это, а потом говорит ему так: "Знайте же, что вы обещали остаться у меня на столько времени, сколько будет вам угодно провести в этом краю. Поживите вы у меня в свое удовольствие, и не будет вам отказа ни в чем, чего бы вы ни пожелали. Поедем же ко мне!" И тот видит, что нельзя ему отказать.

Таким образом увез король этого рыцаря с собой. И если спросят меня, как было его имя, я отвечу, что звали его Сарацин Паламед. Он был нехристем, но люди, среди которых он жил, почитали его за христианина. Было у него двенадцать братьев, достойнейших рыцарей, и многомудрый отец, коего звали Эсклабор Непризнанный. Этой же ночью прибыл король ирландский в один из своих замков, и знайте, что оказал он Паламеду великий почет и уважение, и не мог на него наглядеться, ибо тот был молод и пригож собой.

328. А наутро пустились они в путь и ехали до тех пор, пока не достигли замка у моря, где жила королева. Сойдя с коня, король идет прямо к королеве и молвит ей: "Госпожа моя, у меня для вас новость. Будет у нас дневать и ночевать славнейший рыцарь на свете. Столько подвигов совершил он на последнем турнире, сколько и не снилось всем остальным рыцарям. Прошу вас почитать его и уважать больше, чем меня самого. И вы, Изольда, милая дочь моя, постарайтесь ему услужить". И те отвечают, что исполнят его повеление.

И был Паламед весь вечер окружен таким радушием и уважением, какого не мог и желать. А наутро стала ему служить за столом Изольда вместе со своими подругами, чтобы он не скучал. И была она столь прекрасна и приветлива, что Паламед, взглянув на нее, опешил, и сказал в сердце своем, что никогда не видел такой красоты. И запала Изольда ему в душу, и так понравилась и полюбилась, что пошел бы он ради нее на что угодно, и даже отрекся бы от своей веры. Вера его была ему дороже всего на свете, но и от нее отказался бы он ради Изольды, если бы она того захотела.

329. Так засмотрелся Паламед на Изольду, что не укрылось это от Тристана, и догадался он по его лицу, что тот в нее влюбился всем сердцем. Прежде и самому Тристану случалось взглянуть на Изольду, и весьма она ему нравилась, но тогда сердце его не лежало к ней. А теперь, видя, что Паламед воспылал к ней столь дивной любовью и решил своего добиться или жизни лишиться, поклялся Тристан, что не бывать этому вовеки. Нет спору, Паламед храбрый рыцарь, но сыщутся на свете и не такие храбрецы. И вспомнил Тристан, что его собственные раны совсем зажили, и подумал, что вскоре сможет он сам отличиться на бранном поле не хуже, чем отличился третьего дня Паламед.

Тогда исполнился Тристан гордыни и гнева из-за любви к госпоже Изольде. С ненавистью взирает он на Паламеда, ибо мнится ему, что тот будет преградой и помехой его любви. И не прошло и четырех дней, как Паламед, который был весьма прозорлив, заметил, что Тристан влюбился в Изольду, а его возненавидел лютой ненавистью. И оттого возгорелась еще сильнее его страсть к Изольде, а на Тристана воспылал он такой дикой злобой, какой не питал ни к кому на свете, ибо видел, как тот пригож и строен. И мнилось ему, что Тристан добьется любви Изольды, и что она уже полюбила его всем сердцем.

330. Так возненавидели друг друга лютой ненавистью Тристан и Паламед. А Изольда знать о том не знает и ведать не ведает, что оба рыцаря в нее влюблены, ибо ей было еще невдомек, что такое любовь.

Была у нее служанка, девушка умная и прозорливая, и мудрость принесли ей не годы, а далась она ей от природы. Стала она присматриваться к обоим рыцарям, и заметила, и узнала, что полюбили они Изольду всем своим сердцем, и потому возненавидели друг друга лютой ненавистью. И смеха ради сказала о том Изольде. А та ей отвечает: "Не могу я им этого запретить, ибо нет у меня на то власти. Но впустую пропадут все их старания, ибо нет мне до них никакого дела".

Ту девушку звали Бранжьеной. И услышав ответ Изольды, говорит она ей с лукавой улыбкой: "А все же, если бы предстояло вам одарить одного из них своей любовью, кого бы вы предпочли: Паламеда или нашего рыцаря?" Изольда отвечает: "Если бы предстояло мне это сделать, я думаю, что выбрала бы Паламеда за его рыцарскую доблесть. Но если бы наш рыцарь выказал столько же доблести и отваги, как Паламед, а сверх того, подтвердилось бы, что он так благороден, как нам кажется, и если бы оправился он от своих ран, тогда, поистине, можно было бы считать его прекраснейшим рыцарем на свете".

331. Все эти девичьи пересуды слышал Тристан, который лежал в том покое, притворяясь спящим. И удалились девушки в соседний покой, и не заметили, что он был там. И когда они ушли, вскочил он со своего ложа, вышел на лужайку и крепко задумался. И когда как следует поразмыслил, то сказал себе, что не добьется он любви Изольды, если не собьет спесь с Паламеда. А тому не бывать без величайших тягот и ратных трудов, ибо знает Тристан, что доблестнее Паламеда не было еще видано рыцарей на свете. Итак, либо он посрамит Паламеда, либо тот его. На том он и порешил.

И был он сам не свой от тоски и заботы, ибо надвое разрывали его сердце любовь к Изольде и ненависть к Паламеду, на которого он не мог смотреть от злобы, когда король Ангуэн {25}, собираясь на турнир, спросил его, не поедет ли он взглянуть на собравшихся. "Нет, сир, - отвечает Тристан, - рано мне туда ехать, ибо не совсем я еще выздоровел". Король поверил, что так оно и есть, и не стал его уговаривать. А Тристан отказался не потому, что не мог поехать на турнир, а потому, что хотел явиться туда так, чтобы никто его не узнал. Если удастся ему прославиться и завоевать приз, как он того желал, тогда откроется он собравшимся, а если потерпит поражение, придется ему, побежденному и опозоренному, бежать в такие края, где никогда не увидит его больше госпожа Изольда.

332. Паламед отправился на турнир тремя днями раньше короля. А вслед за ним и король Ангуэн прибыл туда со своей свитой, но без оружия. Тристан же остался в замке, и был он весьма удручен, ибо не знал, каким образом удастся ему попасть на турнир. И когда раздумывал он над этим, подошла к нему Бранжьена. Она любила его великой любовью, но не решалась в том открыться. И увидев, что он так удручен, молвит она ему: "Сир, чем вы озабочены? Поведайте мне о том без опаски". - "Ах, Бранжьена, - отвечает он, - будь я уверен, что поможете вы мне избыть мою заботу, я бы вам о ней поведал". И та клянется, что поможет, насколько хватит у нее сил. "Тогда открою я вам, говорит он, - в чем моя забота. Знайте же, что, будь у меня доспехи, и конь, и конюший, что составил бы мне свиту, я поехал бы на этот турнир". - "А почему же, - спрашивает она, - не отправились вы туда вместе с королем?" "Потому, - отвечает он, - что хочется мне явиться туда так, чтобы никто меня не узнал, и чтобы ни король, ни все остальные не проведали, кто я такой". "Клянусь именем господним, - отвечает она, - не бывать тому, чтобы не удалась ваша поездка из-за коня и доспехов, ибо в замке довольно и доспехов и коней, а в оруженосцы я вам дам своих братьев Периниса и Матаэля {26}. Они добрые и верные слуги и охотно помогут вам в этом деле". И он благодарит ее за все, что она обещала, и говорит ей: "Тогда поторопитесь, иначе не поспеть мне к началу турнира".

Что мне вам здесь сказать? Все исполнила девица, что обещала: достала ему доспехи, надежные и прекрасные, и коня, крепкого и резвого, и белоснежный плащ без единого на нем знака, и дала в оруженосцы двух своих братьев, что согласились ему служить. И он торопится в путь и просит Бранжьену, чтобы никому не проговорилась она об этом деле. И та обещает молчать. И уезжает он со спокойным сердцем.

333. Таким образом, как я вам рассказываю, расстался Тристан с Бранжьеной и отправился вместе с двумя ее братьями на турнир, и никто об этом не проведал. Пустились они в путь и ехали до тех пор, пока не достигли замка, перед которым открылся турнир. И знайте, что собралось там великое множество чужеземных рыцарей; был там и мессир Гаэрьет и много других славных мужей. И король Ста Рыцарей, что был славен и знаменит, вступив в сраженье, такое выказал рвенье, что всех поверг в изумленье, ибо подвигами своими превознес он и возвеличил рыцарскую доблесть.

Но когда появился на бранном поле Паламед, облаченный в те же доспехи, что носил на прошлом турнире, не нашлось там ни единого храбреца, который при виде его не содрогнулся бы. Совершенна была его красота и велика гордыня, и могучим он выглядел рыцарем. "Взгляните, - молвил Гаэрьет, - что за славный боец появился! Наверняка могу сказать, что сегодня сумеет он показать, как надо владеть мечом!" А мессир Ивэйн говорит: "Бог свидетель, что не видывал я на своем веку столь доблестных рыцарей!" И такие же или схожие речи ведут многие из собравшихся на турнир благородных мужей.

А Паламед, ворвавшись в их ряды, принялся лошадей и всадников наземь валить, шлемы с голов сбивать, щиты из рук вырывать и такие удары направо и налево раздавать, что королю Ста Рыцарей и всему его воинству пришлось волей-неволей отступить, и виной тому был не кто иной, как Паламед.

334. И когда увидел король Ста Рыцарей, что ему и всему его воинству волей-неволей приходится уступить поле боя сильнейшему, покрыв себя позором и бесчестием, а рыцари замка вскричали: "Всех одолел рыцарь в черных доспехах с двумя мечами!", - тогда появился на поле Тристан, облаченный в белые доспехи. И увидев, что разбито воинство короля Ста Рыцарей, и услышав, что всех одолел всадник с черным щитом, догадался он, что виной тому не кто иной, как Паламед, которого ненавидел он лютой ненавистью. И тогда велел он подать себе шлем, и его ему подали. А потом он взял свой щит и копье, короткое и тяжелое, и ринулся в ту сторону, где был Паламед, и нанес ему такой удар, что тот рухнул наземь вместе с конем и жестоко расшибся при падении, но иных увечий не получил.

335. Заметив, как он упал, оглянулись мессир Гаэрьет и его соратники, и посмотрели на Тристана, и увидели, что тот и не думает останавливаться. Так доволен был он своим ударом, что проскакал мимо Паламеда, даже не взглянув на него, и предоставил заботу о нем его сотоварищам, которым уже казалось, что победа на их стороне. И начал он так доблестно сражаться, что всех поверг в изумленье, и не было там никого, кто не сказал бы себе, что превзошел он в ратном искусстве рыцаря в черных доспехах. А мессир Гаэрьет молвит своим сотоварищам: "Поскачем же за ним! Если не придем мы ему на подмогу, он сочтет нас за трусов. Я уже пригляделся к нему, и вижу, что он не иначе, как благородный рыцарь". И они отвечают: "Да будем мы прокляты, если оставим его без помощи!" - и скачут к нему во весь опор. А он уже взял в руки меч и принялся разить налево и направо. И был он так доблестен, что не уклонился ни от единого противника, пожелавшего с ним сойтись, так что все только на него и смотрели, и ободряли его криком, и единодушно провозгласили, что победа досталась рыцарю в белых доспехах. И под этот крик пришлось рыцарям Замка волей-неволей обратиться в бегство, ибо воспрянула духом противная сторона, получив столь диковинное подкрепление.

И видит Паламед, что не собраться ему больше с силами, что окончательно он разбит и тем опозорен. И клянет себя жалким трусом, и покидает турнир в слезах и великом сокрушении, и говорит себе, что вовеки не видать ему славы после такого стыда.

ТРИСТАН

Перевод со староитальянского Г. Д. Муравьевой

LVI [...] И вот по воле Тристана король {1} созвал всех баронов Ирландии и всех дам и девиц, и они собрались в прекрасном дворце. И Тристан сказал королю: "Король, я хочу получить обещанную награду". И король отвечал: "Требуй, чего захочешь". И Тристан сказал: "Я прошу у вас мадонну Изотту, дабы вы отдали ее за короля Марка". Тогда король вопросил: "За кого ты прочишь ее, за себя или за короля Марка?" На что Тристан отвечал: "За короля Марка и ни за кого другого". Но король возразил: "Я желаю отдать ее за тебя, а не за короля Марка". И Тристан ответил: "Я прошу дать ее в жены королю Марку, ибо так обещал". Тогда король Лангвис {2} вопросил: "Клянешься ли ты в том словом рыцаря?" И Тристан ответил: "Клянусь". И тут король взял за руку мадонну Изотту, и Тристан сочетался с ней браком за короля Марка, как обещал [...]

LVII [...] И вот королева призвала Говернале с Брагуиной, ибо знала, что у них хранится золото, серебро и каменья. И сказала так: "Вот я дам этот серебряный сосуд с любовным напитком, берегите его пуще глаза; когда же король Марк возляжет в брачную ночь с мадонной Изоттой, тотчас подайте им отсюда напиться, а что останется, то выплесните не медля". И они обещали, что все хорошо исполнят. На том Тристан отплыл с мадонной Изоттой, а погода была им благоприятна. Вот однажды сели они играть в шахматы и худого на уме не держали, ибо сердце их не ведало любовного безрассудства. Два раза они сыграли и стали играть в третий, но было весьма жарко, и Тристан сказал Говернале: "Принеси мне напиться". Тогда Говернале с Брагуиной принесли им напиться, но, обознавшись, захватили сосуд с любовным напитком. Вот Говернале омыл кубок, Брагуина наполнила, и Говернале подал его сперва мессеру Тристану, и тот осушил кубок до дна, ибо сильно хотел пить; а после Говернале поднес кубок мадонне Изотте, и она испила {3}:.. Тотчас в сердце Тристана вошло любовное безрассудство, и то же случилось с мадонной Изоттой, отчего оба они, задумавшись, стали смотреть друг на друга. И не докончив игры, поднялись и, сойдя в покои, предались любовной игре, которой с тех пор охотно предавались вдвоем, покуда жили. Тут открылось Говернале и Брагуине, что они поднесли мессеру Тристану и мадонне Изотте любовный напиток, отчего они сильно себя винили {4}........................................

LXVI [...] Вот недалек день свадьбы, когда король Марк увенчает короной мадонну Изотту, и она станет госпожой Корновальи {5}. А в самый день свадьбы подымается веселье по всему королевству, и король берет в супруги мадонну Изотту, и она становится королевой. С превеликим весельем проходит тот день, и все ближе ночь, когда король возляжет на ложе с мадонной королевой Изоттой. Тут Тристан отзывает в сторону Говернале и Брагуину и говорит: "Как быть, что делать, чтобы король не проведал о нашем деле, ибо вы знаете, что между нами было?" Но Говернале отвечает Тристану: "Прошу вас, положитесь во всем на нас, а мы устроим дело с умом, так что никто ни о чем не узнает". А после того Говернале просит Брагуину возлечь с королем Марком вместо королевы Изотты, и за то обещает ее щедро вознаградить. И Брагуина с готовностью отвечает: "Что ни скажете, я все охотно исполню".

Вот настает ночь и скоро уже король возляжет с королевой Изоттой; и вот дамы и девицы ведут королеву на брачное ложе и, приготовив, что нужно, выходят, но Говернале и Брагуина остаются в опочивальне. А в скором времени является сам король, и его сопровождает Тристан. И тотчас, войдя, король желает возлечь на брачное ложе. Но только возлег он, как Тристан погасил огни, и король вопросил: "Зачем ты это сделал, Тристан?" И Тристан ответил: "Таков обычай. В Ирландии в брачную ночь гасят огни, дабы пощадить новобрачную, ибо девицы стыдливы. Так велит учтивость в Ирландии, я же перед матерью мадонны Изотты поклялся в том, что обычая не нарушу". И король ответил: "Да будет так". А тем временем Говернале подвел Брагуину к ложу и положил ее подле короля Марка, а мадонна Изотта тихонько вышла из спальни. Тут все удалились, а король возлег с Брагуиной, думая, что то королева. И натешившись с ней, сколько желал, приказал снова зажечь огни, Тристан же не отходил от спальни, и тотчас вошел, а Говернале уложил королеву на прежнее место, Брагуина между тем удалилась в свои покои. Но король, ничего не заметив, был радостен сердцем, ибо поверил, что королева досталась ему непорочной. Тотчас зажгли все светильники, и король осветил ложе, как велят обычаи Корновальи, а когда убедился, что подле него королева, возликовал и снова повелел всем удалиться, после чего всю ночь пребывал в веселье.

Вот наутро король Марк, встав с ложа и облачившись, вышел в дворцовую залу, а там уже собрались все рыцари и бароны. И увидев Тристана, подозвал его и сказал: "Милый племянник Тристан, вот теперь я вижу и знаю, что ты мне верен и не нарушил рыцарской чести, за это изволь принять от меня награду: отныне ты наследник моей короны, и когда получишь ее, правь Корновальей по своей воле и разуменью. Вот я клянусь тебе в этом перед всеми баронами Корновальи". И Тристан, поднявшись, преклонил колено и благодарил короля за милость. А все рыцари и бароны ликовали, ибо король щедро вознаградил Тристана, и они сказали: "Король Марк, будьте благословенны за ту щедрость, с коей вы вознаградили Тристана, ибо покуда он в Корновалье, нам не страшен ни один грозный рыцарь". И все в Корновалье радовались тому, что у них будет такой правитель........................................

LXXVIII. А при дворе короля Марка, как о том говорилось, была одна молодая дама, которая весьма любила Тристана. Но Тристан отверг ее любовь {6}, и она сделалась заодно с Гедином. И вот эта коварная дама рассказала Гедину {7}, что Тристан предается любви с королевой. А Гедин тотчас донес о том королю. И король Марк вопросил: "Как же застигнуть его на месте и как узнать правду?" На что Гедин отвечал: "А вот как. Запретите Тристану бывать в покоях у королевы, и, ежели он нарушит запрет, мы застигнем его на месте". Тогда король Марк ответил, что все исполнит. И он повелел обоим, как Тристану, так и Гедину, не входить в покои к королеве Изотте без его воли, они же ответили, что готовы повиноваться. Но Тристан догадался, что это уловка. И еще сильней воспылал любовью к своей даме Изотте. А чтобы свидеться с королевой, доверился Брагуине, и вместе они прознали, что это можно исполнить, пройдя через сад короля и взобравшись по дереву в окно, которое ведет в покои королевы Изотты. Но та дама подглядывала за ними и, увидев Тристана у королевы, поспешила к королю Марку. "Король, - сказала она, - Тристан в спальне у мадонны Изотты". Услышав это, король тотчас поднялся и, подняв баронов и рыцарей, приказал им вооружиться и следовать за собой. И вот король говорит: "Следуйте не медля за мной". И сам, взяв в руку меч, выходит из своих покоев. Но Брагуина слышит, что идет король, и говорит: "Тристан, скорее вставайте, король Марк идет сюда с целой дружиной". Тут Тристан, видя, что некуда скрыться, взял плащ и обернул им левую руку. А король Марк уже у дверей и, завидев Тристана, говорит: "Тристан, теперь ты не отопрешься, неверный ты и вероломнейший в мире рыцарь". И с этими словами разит Тристана мечом, но Тристан принимает удар на левую руку, обернутую плащом. И тоже разит мечом, но плашмя, отчего король упал замертво, и много крови вытекло у него из головы. А Тристан бросился в залу, бароны же кинулись от него кто куда. Тогда Тристан, подбежав к окну, и спустившись по дереву в сад, отправился без промедленья к себе домой. И там рассказал друзьям - а то были Одинел {8} Дикий, Сигрис и еще другой рыцарь и, кроме них, Говернале - рассказал, что с ним приключилось. Четверо рыцарей там было - кто прибыл в Тинтойль залечивать раны, а кого привел случай - и все они были друзья Тристану. Тут вместе они порешили отъехать от города; и тотчас, вооружившись, все четверо пустились в путь вслед за Тристаном, ибо очень любили мессера Тристана за его великую доблесть.

LXXIX. А дальше рассказывается о короле Марке. Вот, очнувшись от удара мечом, он спрашивает баронов: "Где Тристан?" Но бароны ответствуют: "Клянемся честью, он ринулся прочь так, что никто не посмел его задержать". И тут говорит король Марк: "Теперь нам конец, ибо нет среди вас смельчака, который решится выехать из Тинтойля".

А дальше рассказывается, что Тристан с друзьями отъехал от города на четыре мили, и друзья Тристана устроили засаду в лесу, а сам Тристан во всеоружии стал на дороге. И вот подъезжают два всадника из Корновальи, а едут они в Тинтойль и вооружены как рыцари; тогда Тристан, преградив им путь, по обычаю странствующих рыцарей бросает вызов. И один из тех рыцарей, приняв вызов, без дальних слов вступает с Тристаном в бой. И первым разит Тристана, да так, что копье переламывается у захвата, но Тристан разит его ответным ударом так, что сбрасывает рыцаря наземь с коня. А после того, спешившись сам, отсекает рыцарю голову и снова садится верхом. Другой же рыцарь был убитому родной брат. И вот Тристан разит его мечом так, что пробив насквозь щит и доспехи, переламывает копье в теле у рыцаря, и того покидают силы, ибо обломок копья застрял у него в груди. А Тристан, видя, каков удар, говорит: "Рыцарь, проси пощады". И рыцарь отвечает ему, что просит пощады. Тогда Тристан говорит: "Сделай, как я велю". И тот отвечает, что охотно исполнит. Тогда Тристан приказывает ему поднять с земли голову брата, после чего говорит: "Теперь ступай к королю Марку и кланяйся ему от меня как смертельного его врага, да скажи, что с ним я поступлю так же, как с твоим братом". И рыцарь отвечает, что все в точности передаст. Вот он прибывает в Тинтойль ко двору короля и, взойдя во дворец, передает королю Марку поклон от Тристана как смертельного его врага, после чего говорит: "И с вами он сделает то же, что с моим братом, да и со мной, ибо я вижу, что расстаюсь с жизнью". А стоял он, держа голову брата, и, окончив речь, так и упал, мертвый.

Испугался король Марк от слов рыцаря и приказал, предав земле рыцаря, положить с ним голову его брата. Так и сделали. Но вот Гедин говорит: "Король Марк, что проку в том, что вы изгнали Тристана? Раз его нет при дворе, стало быть, мы не застанем его и не схватим с поличным, как я вам обещал. А потому, коли желаете его погубить, как сказали, пошлите за ним, запечатав письмо вашей печатью, а снесет письмо Брагуина". На это король отвечал: "Ступай и составь письмо по своему разумению, а я прикажу запечатать его моей печатью". [...]

И вот Тристан, прочитав письмо, воротился в Тинтойль и, явившись к королю Марку, приветствовал его и весь двор. На что король отвечал Тристану весьма учтиво, так, будто не было меж ними никакого раздора.

Но Гедин по-прежнему замышлял злое и сговорился с коварной дамой, сказав: "Подсматривай, что станет делать Тристан". И она ответила, что охотно это исполнит. Вот однажды вечером коварная дама говорит Гедину: "Нынче ночью Тристан придет к мадонне Изотте". И Гедин, услышав это, призвал к себе родичей всех тех, кто пал от руки Тристана, и велел, как только наступит ночь, с оружием стеречь у дворца; и они отвечали, что охотно это исполнят, ибо желают отомстить за родичей, сраженных Тристаном. И когда наступила ночь, рыцари, вооружившись, сошлись у дворца короля. [...] А Тристан, как только зашла луна, забрался по дереву через окно в покои королевы Изотты; но когда проходил через залу, рыцари уже стерегли его там в засаде. И они увидали Тристана, а он ничего не заметил. И так прошел в спальню к мадонне Изотте, а она спала, и все дамы ее, кроме Брагуины, спали; и Брагуина услыхала, что идет Тристан. Вот он снял одежду, но королева не просыпалась, тогда он возлег с ней, и она проснулась, а увидев Тристана, стала целовать его и миловать, и была у них великая радость.

Но покуда Тристан пребывал в веселье с мадонной Изоттой, коварная дама, встав, поспешила к Гедину и говорит: "Гедин, Тристан в спальне у мадонны Изотты". Но тот отвечал: "Этого быть не может, если бы он прошел, мы бы узнали". Тогда дама опять говорит: "Вставай, Гедин, ибо Тристан с мадонной Изоттой". После чего Гедин встает и, облачившись, спешит в покои короля Марка, но, видя, что король спит, будит его, говоря: "Король Марк, вставайте, ибо застанете Тристана с мадонной Изоттой". Едва король заслышал эти слова, как тотчас встал и, взяв оружие, возгласил: "К оружию, рыцари, следуйте не медля за мной". И с тем, оставив свои покои, король спешит к опочивальне мадонны Изотты. Но тут Брагуина, заслышав бряцанье оружия, окликает Тристана и говорит: "Тристан, вставай, король идет тебя погубить". И вот Тристан, не медля, встает и, одевшись, берет в руку меч, а другую обертывает плащом, и так выходит из спальни, а в зале рыцари подстерегают его в засаде, и все выходят против него одного. А Тристан видит, что все на него наступают, и говорит: "Велика, стало быть, ваша доблесть, если нападаете на меня из засады. Что ж, дорога будет ваша расплата". И с этими словами Тристан занес меч и поразил первого рыцаря, да так, что рассек латы близ шеи и отрубил руку с плечом. А после, повернувшись к другому, ударил его мечом по шлему и рассек шлем и железный подшлемник, а когда отвел меч, тот упал бездыханный. И тогда Тристан стал разить рыцарей одного за другим, и они побежали. Но Тристан был без щита и лат и, боясь получить рану, поспешил к окну и выпрыгнул в сад, а до земли было тридцать футов. И, вернувшись домой, рассказал друзьям, что с ним приключилось. Тогда рыцари, выслушав его, встают и надевают доспехи, и так, вооруженные, ждут наготове в доме.

Тем временем король Марк, войдя в залу, видит двух рыцарей, убитых Тристаном, самого же Тристана нигде не видно. И вопрошает: "Где Тристан? Разве вы его не схватили?" На что рыцари отвечают: "Мессер, он проложил себе путь, убив этих двоих". И тут король видит, какими ударами сражены его рыцари, и говорит: "Это и вправду его удары". А потом: "Горе мне, зачем ты столь вероломен, Тристан? Будь ты верен мне, во всем свете не нашлось бы рыцаря славнее тебя". И повелел король отнести сраженных рыцарей прочь и предать их земле, что и было исполнено. А король, войдя к королеве, сказал: "Дама, вы обрекли меня позору, за то и вас ждет позор, я отплачу вам за великий урон, что терплю по вашей вине. Ибо вы отняли у меня Тристана, моего племянника, лучшего в свете рыцаря. Не будь вас, Тристан остался бы верен мне. Но мало того, вы отняли у меня честь и ныне поплатитесь за это бесчестьем". На что мадонна Изотта молчала и не отвечала ни слова. Тогда король приказал отвести королеву в башню и там запереть, а ключ доставить ему; так и сделали, как он приказал. После чего король и все его рыцари отправились спать. Но королева Изотта не сомкнула глаз, а все думала о возлюбленном своем Тристане и о том, как бы снова его увидеть.

Дата добавления: 2015-07-12