Легенда Тристане и Изольде 19 страница

После этого герцог Орел явился к королю Артусу и пожаловался ему на свою обиду и постигшую его утрату. Король Артус охотно выслушал его и соболезновал его несчастью. Как только наступил вечер, король тайно вооружился и, взяв с собой двух рыцарей, отправился на поиски великана. Наконец он нашел его, и они сразились в единоборстве. Это была жестокая битва, и королю прошлось немало потрудиться мечом, прежде чем он свалил великана. Однако великан, которого убил король, не имеет отношения к нашему рассказу, если не считать того, что он построил красивый грот, который так пришелся по вкусу Тристраму, словно был построен по его собственному желанию.

79. Тристрам нанимает на службу искусных мастеров

Тристрам рассчитывает в полной мере воспользоваться своим могуществом и велит изготавливать для него всевозможные произведения искусства. Он так умело скрывается от всех, что никто не знает, где он пропадает и чем занимается. Всякий раз он является туда рано, и возвращается домой поздно вечером. Целые дни он проводит за работой, которая занимает все его помыслы. Он велит покрыть стены грота панелями из лучшей древесины, расписать их прекрасными картинами и покрыть всю резьбу тончайшей позолотой. У входа в грот он приказал построить часовню из самого лучшего дерева, которого было там сколько угодно. Он велит обнести дом надежной оградой. В этом доме трудятся золотых дел мастера, и весь он покрыт позолоченной резьбой и сверкает изнутри и снаружи.

Много там было всяких мастеров Но никто из них не знал всех планов Тристрама и не мог догадаться, зачем он построил эту часовню, в которой трудилось столько разных мастеров. Он так тщательно скрывал свой замысел, что никто не знал, чего он хочет и чего добивается, сверх того, что он сам показывал великану, доставлявшему ему золото и серебро.

80. О фигурах в гроте

Тристраму не терпится завершить постройку. Он весьма доволен подземным гротом, над которым трудятся плотники и золотильщики. Наконец все части изготовлены и остается только их подогнать. Разрешает тогда Тристрам мастерам отправиться домой. Он проводил их и дождался, пока они благополучно покинули остров, после этого каждый из них отправился восвояси.

Теперь у Тристрама нет других товарищей, кроме великана Они вдвоем выполняют всю работу мастеров и соединяют детали отделки. Все расписано и вызолочено весьма искусно. И вот они увидели перед собой столь совершенное произведение строительного искусства, какое только можно было вообразить.

Посреди грота возвышалась скульптура Ее лицо и тело были исполнены так искусно, что, глядя на нее, казалось, что она живая, и так изящно и тщательно выточена, что на всем свете нельзя было сыскать скульптуры прекраснее этой. Из ее уст исходил дивный аромат тончайших благовонии, наполнявший все помещение. Секрет этого запаха заключался вот в чем: под соском, со стороны сердца, Тристрам просверлил отверстие, за которым находилась коробочка, наполненная тонко измельченными травами, душистее которых не было на свете. От коробочки отходили две трубки, сделанные из чистого золота. Одна из этих трубок кончалась ниже затылка, там, где волосы переходят в шею, другая подобным же образом была подведена ко рту. Эта скульптура очертаниями, красотой и размерами так напоминала королеву Исонду, словно там стояла она сама, и была до того живая, как если бы состояла из плоти и крови. Эта скульптура была вырезана так превосходно и была облачена в пышные одежды, как и подобает королеве. Ее голову венчала отлично выкованная корона из чистого золота, усаженная драгоценными камнями самых разных цветов. На листке, украшавшем лоб {79}, сверкал громадный изумруд, равного которому никогда не носил ни один король и ни одна королева. В правой руке статуя сжимала эмблему власти - медный жезл, изображавший пучок связанных прутьев, украшенный весьма искусной резьбой. Ножка жезла была покрыта позолотой и усыпана драгоценными каменьями. Золотые листики были сделаны из чистого арабского золота. К верхнему листику была прикреплена резная птичка, покрытая разноцветными перышками; крылышки у той птички трепетали, словно она была живая. Пышная мантия из лучшей пурпурной ткани была опушена белым мехом. В пурпур же она была одета потому, что этот цвет был символом страданий и печали, тягот и лишений, которые Исонде пришлось перенести по вине Тристрама. В правой руке она держала свои перстень, на котором были начертаны слова, сказанные Исондой при их прощании: "Тристрам, - молвила она, - возьми этот перстень в память о нашей любви, и не забывай о наших страданиях, горестях и лишениях, которые тебе пришлось перенести из-за меня, а мне из-за тебя". У ног ее находилась скамеечка, отлитая из меди, изображавшая фигурку злого карлика, оклеветавшего их перед королем. Ноги статуи упирались в грудь, словно топча его, он же лежал, опрокинувшись навзничь и как будто плакал.

Рядом со статуей Исонды находилась и ее услада - собачка, отлитая из чистого золота, она встряхивала головой и звенела колокольчиком, сделанным весьма искусно.

По другую сторону от карлика находилась другая скульптура, поменьше, изображавшая Брингветту, камеристку королевы. Она была столь же красива, как и сама Брингветта, одета в пышные одежды и держала в руке кубок с крышкой, который она с нежной улыбкой протягивала королеве Исонде. Кругом кубка шли слова, произносимые ею при этом: "Королева Исонда, возьми питье, приготовленное в Ирландии для короля Маркиса".

С другой стороны зала, у входа, Тристрам поместил огромную статую, изображавшую великана; казалось, что живой великан стоит в дверях на одной ноге, держа в обеих руках занесенную над головой железную палицу, защищая статую Исонды. На плечи великана была наброшена громадная косматая козья шкура, доходившая ему до живота, так что ниже пупка он был голым. Глаза великана были полны бешенства, он злобно скалился, словно грозя обрушить страшный удар на любого, кто осмелится войти.

По другую сторону двери стоял громадный лев, отлитый из меди. Он был сделан так искусно, что человек, смотревший на него, не сомневался в том, что он видит перед собой живого льва. Лев стоял на четырех лапах и бил хвостом статую, изображавшую сенешаля, который оклеветал Тристрама перед королем Маркисом.

Невозможно описать и перечислить все те хитроумные устройства, какими Тристрам велел снабдить скульптуры, воздвигнутые в гроте. Закончив все, что было у него к тому времени задумано, он оставляет грот на попечение великана и просит его как своего раба и слугу следить за тем, чтобы никто не мог туда проникнуть. Ключи же от грота и от часовни Тристрам взял себе. Он позволил великану распоряжаться остальными богатствами по своему усмотрению. Тристрам весьма доволен тем, что ему удалось сделать.

81. Тристрам беседует со статуями

Закончив работу, Тристрам, как обычно, поскакал к себе в замок. Он ласков с друзьями, ест, пьет, спит в спальне своей жены, Исодды. Но он по-прежнему не испытывает телесного влечения к своей жене. Все же он тщательно скрывает от всех свое поведение и свои намерения, и все думают, что он живет с ней в супружестве, как и подобает. Исодда же такова по натуре, что таится от всех и не делится ни с родичами, ни с друзьями, хотя ей и очень хотелось знать, где Тристрам пропадал и что делал, когда он уезжал из дома и занимался изготовлением скульптур. Он выезжал из замка тайной тропой, так что никто его не видел, и скакал к гроту, и той же тропой возвращался. Всякий раз, приблизившись к скульптуре Исонды, он покрывал ее поцелуями, заключал ее в свои объятия, обвивал руками ее шею, как если бы она была живая, и вел с нею долгие беседы об их любви и страданиях. Затем проделывает то же с изображением Брингветты. Он перебирает в памяти все слова, какими он когда-либо обменялся с каждой из них. Он вспоминает малейшее развлечение, радость, наслаждение, которые когда-либо доставила ему Исонда, и каждое такое воспоминание приносит ему утешение, и тогда он целует статую. Но всякий раз, вспоминая о печалях, горестях и лишениях, которые ему пришлось испытать по вине тех, кто оклеветал его, он приходит в сильный гнев и жестоко расправляется с изображением злого сенешаля.

82. Исодда посвящает Кардина в свою тайну

Тристрам вернулся в свой замок. Вскоре по стране разнеслась весть о том, что синьор Тристрам намерен отправиться на богомолье. Он берет с собой свою свиту, Кардина и свою жену Исодду.

Кардин скачет справа от Исодды и держит ей поводья, и они беседуют о чем-то веселом и смеются. А так как они не обращали внимания на коней, те поскакали в разные стороны. Исодда схватилась за поводья и пришпорила коня. До этого она сидела боком, но тут она подняла ногу, я ее колени разошлись, а в этот момент конь поскользнулся и угодил в ручей. Вода плеснула ей между бедрами. Она вскрикнула и громко рассмеялась, от смеха не могла выговорить ни слова. Она смеялась в продолжении четверти мили, и все никак не могла остановиться.

Не зная причины ее смеха, Кардин решил, что она смеется над ним. Он решил, что ей стало известно о нем что-нибудь нехорошее, или что он совершил предосудительный поступок. Кардин же был одним из достойнейших рыцарей, учтивый и отважный, отзывчивый и галантный. Он испугался, что его сестра смеется над какой-нибудь допущенной им оплошностью. Он покраснел и принялся настойчиво расспрашивать ее:

- Что случилось? - спросил он. - Чему ты только что смеялась от всего сердца? Я хочу знать, над кем ты смеялась, над собой или надо мной? Если же ты не признаешься мне, знай, что ты навсегда лишишься моего доверия. Конечно, ты можешь солгать мне. Но если я не узнаю правды, я не смогу любить тебя как сестру.

Выслушала его Исодда и поняла, что если она не откроется ему, то навлечет на себя его ненависть и вражду. Молвила она тогда:

- Брат, - сказала она, - не придавай значения моему глупому смеху. Меня развеселил забавный случай, только что происшедший со мной. Когда конь внезапно оступился в ручей, я оказалась захваченной врасплох. Брызги коснулись моих ног в таком месте, какого еще никогда не касалась рука мужчины. Во всяком случае рука Тристрама еще никогда не поднималась так высоко. Теперь тебе известно то, что меня рассмешило.

Удивленный Кардин спрашивает:

- Что означают твои слова, Исодда? Разве вы с Тристрамом не спите в одной постели, как обвенчанные супруги? Неужели он живет как монах, а ты как монашенка? Он поступает с тобой неучтиво, если не старается коснуться твоего обнаженного тела, лежа с тобой в постели, за исключением тех случаев, когда он предается с тобой любовным утехам.

Исодда молвит:

- Он никогда не предается со мной никаким любовным утехам, если не считать того, что он целует меня перед тем, как нам обоим заснуть, да и то не всегда. О супружеской жизни я знаю не больше, чем непорочная дева.

Молвил тогда герцог:

- Я полагаю, есть нечто, что волнует его больше, чем твоя девственность, - видно, он тоскует по другой. Знай я это раньше, ему никогда не пришлось бы лечь в твою постель.

Исодда отвечает:

- Никто не может порицать его за это. Я надеюсь, - молвит она, - что тут другая причина. И раз он живет такой жизнью, я не хочу, чтобы вы предъявляли ему за это какие-либо обвинения.

83. Кардин упрекает Тристрама

Известие о том, что сестра его до сих пор девственница, доставило герцогу большое огорчение. Он решил, что Тристрам не желает иметь наследника в их роду и тем самым наносит оскорбление ему и всему его роду. Он скачет нахмурившись и больше не расспрашивает Исодду, ибо не хочет, чтобы их разговор был услышан спутниками. Вскоре они прибыли к святому месту. Помолившись и исполнив положенный обряд, они веселой гурьбой поскакали обратно.

Кардин гневается на Тристрама, своего товарища, однако ничего не говорит ему. Тристрам не может понять, почему Кардин стал вдруг с ним таким угрюмым, в то время как раньше он имел обыкновение во всем с ним советоваться. Сильно озабоченный, Тристрам размышляет, как ему дознаться о причине такого поведения, и в чем его обвиняют.

Однажды Тристрам спрашивает у него:

- Друг, что случилось? Не обидел ли я вас чем-нибудь? Я чувствую, что вы на меня сильно гневаетесь. Скажите мне прямо, в чем причина, чтобы я мог оправдаться, если меня обвиняют несправедливо. Я слышу, что вы плохо отзываетесь обо мне и в моем присутствии, и за моей спиной, но вряд ли можно считать доблестью и геройством то, что вы меня ненавидите и оскорбляете, в то время как я не совершил ничего дурного.

Как ни рассержен был Кардин, все же он отвечает ему учтиво:

- Изволь, я скажу тебе, - молвил он. - Да, я тебя ненавижу, и никто не вправе осуждать ни меня, ни моих друзей и родичей, если мы все станем твоими врагами - если только ты не пожелаешь исправиться, ибо ты унизил нас перед всем двором и за его пределами и нанес нам тяжкое оскорбление. Ты погнушался непорочностью моей сестры, и тем оскорбил всех ее друзей и родичей, ибо она происходит из столь знатного рода, что любой благородный и учтивый рыцарь счел бы за честь жениться на ней. И захоти ты любить ее как свою жену и жить с ней, как подобает супругам, ты не уронил бы своего достоинства неравным брачным союзом. Но теперь нам ясно, что ты не хочешь иметь законного наследника из нашего рода. И если бы мы не поклялись с тобой в вечной и нерушимой дружбе, тебе пришлось бы дорого поплатиться за оскорбление, какое ты нанес моей любимой родственнице. Во всем моем государстве не найдется равной ей по красоте и учтивости и всем тем достоинствам, какие полагается иметь придворной даме. Как ты осмелился взять ее в супруги, если не собирался жить с ней, как муж с женой?

84. Тристрам оправдывается

На его упреки Тристрам отвечает гневно и сурово:

- Я не сделал ничего неподобающего. Ты расхваливаешь ее красоту, учтивость, знатность и прочие достоинства. Знай же, что у меня есть возлюбленная, и она столь прекрасна, родовита и учтива, столь славна и богата, что ее камеристке больше пристало быть женой прославленного короля, чем твоей сестре Исодде - хозяйкой замка, так прекрасна и воспитанна, знатна и состоятельна эта камеристка. Из этого ты можешь заключить, сколь могущественна и достойна поклонения госпожа, которой прислуживает камеристка. Я это говорю вовсе не затем, чтобы унизить тебя или твою сестру, ибо я считаю твою сестру прекрасной и учтивой, высокородной и богатой. Но она не может сравниться с той, что превосходит всех женщин из числа ныне живущих. К ней устремлены все мои помыслы, так что у меня нет сил любить эту. Молвил тогда Кардин:

- Твои выдумки и увертки тебе не помогут, если ты не покажешь мне ту жену, которую ты так превозносишь. Но если она не так прекрасна, как ты утверждаешь, я заставлю тебя доказать свою правоту на поединке, если ты того захочешь, в противном случае распростись с жизнью. Если же она такова, какой ты ее описываешь, ни я, ни мои родственники не будут преследовать тебя.

Его горячность и гнев Тристраму понятны. Он не знает, как ему поступить, ибо он любит Кардина больше всех своих друзей, он ни за что не хочет огорчать его - и к тому же опасается, что Кардин расскажет то, что от него узнает, своей сестре. Если же он не скажет, он погиб, опозорен и обесчещен, независимо от того, прав он или нет, ибо герцог может умертвить его с помощью хитрости.

И он молвит:

- Кардин! - молвил он. - Лучший мой друг! Ты ввел меня в это государство, благодаря тебе мне удалось добиться почета и славы. Если же я нанес тебе обиду, ты вправе покарать меня, как найдешь нужным. Но я бы не хотел, чтобы между нами воцарились раздражение и недоверчивость из-за поступка, который я мог совершить, сам того не желая. Раз уж ты хочешь узнать и выведать у меня мои намерения и мою тайну, о которой никому, кроме меня, неизвестно, и раз ты хочешь своими глазами увидеть прекрасную даму и ее лицо, великолепие ее одежды и пышность окружения, заклинаю тебя нашей дружбой, не выдавай этой тайны и моего секрета ни твоей сестре, ни кому-либо другому, ибо я не могу допустить, чтобы она или кто-либо другой о том узнали.

Ответил тогда Кардин:

- Вот моя рука; клянусь, что не выдам того, что ты хочешь скрыть, и никто о том не узнает, если ты сам того не захочешь. Говори же.

И они крепко пожали руки друг другу в знак того, что Кардин будет хранить молчание о том, что ему поведает Тристрам.

85. Кардин и Тристрам посещают грот

Однажды рано утром они тайком собираются в путь. Никто в замке не догадывается, куда они задумали отправиться.

Едва рассвело, они выехали из замка и поскакали через леса и безлюдные равнины, пока не достигли реки в том месте, где был брод. Тристрам не скрывает своего намерения переправиться на тот берег. Не успел он войти в воду, как Кардин встревоженно окликнул его:

- Тристрам! - крикнул он, - что ты собираешься сделать?

Тристрам отвечает:

- Я хочу переправиться на тот берег и показать тебе, что обещал Рассердился тогда Кардин и говорит Тристраму:

- Ты задумал предать меня и выдать в руки великану, злобному извергу! Он убивает любого, кто там появляется. Ты что же, забыл наш уговор и клятву, которую ты мне дал? Если мы переберемся на тот берег, живыми нам оттуда не уйти.

Видит Тристрам, что он сильно испуган. Достал он тогда свой рог и дунул в него изо всей силы четыре раза, вызывая великана. В тот же миг на откосе противоположного берега появился разъяренный великан. Потрясая палицей, он взревел, обращаясь к Тристраму:

- Чего ты хочешь от меня, и зачем так нетерпеливо зовешь?

Тристрам отвечает:

- Прошу тебя, позволь этому рыцарю следовать за мной, куда я укажу, и брось свою палицу.

Великан немедленно повиновался. Тогда Кардин перестал бояться, пересек поток и подъехал к Тристраму. Тут Тристрам рассказывает ему о том, как он впервые встретился с великаном, о том, как они сражались и как он отрубил великану ногу. Они трогаются в путь и прибывают к подножию горы. Тут они спешиваются и идут к садовой калитке. Тристрам отпирает часовню, и воздух наполняется дивным ароматом благовоний, бальзама и чудесных трав, которых там было во множестве. Увидев статую великана у самых дверей, Кардин пришел в такой ужас, что едва не лишился рассудка, ибо он решил, что Тристрам предал его, и великан сейчас убьет его своей занесенной над головой палицей. И от страха и сильного запаха, наполнявшего помещения, он так ослабел, что без чувств рухнул на землю.

Тристрам поднял его с земли и молвил:

- Пойдем же! Сейчас я покажу тебе девушку, камеристку могущественной госпожи, которую я люблю и о которой я тебе много рассказывал.

Но Кардин никак не может оправиться от страха; он еще не пришел в себя и почти потерял рассудок. Увидев фигуру, он решил, что она живая. Такой жуткий страх навел на него великан - в особенности его налитые яростью глаза - и потому ему и показалось, что перед ним не статуя, а живая девушка. Тристрам же приблизился к скульптуре Исонды, он обнимал ее, целовал, беседовал с нею вполголоса, шептал ей на ухо и при этом тяжко вздыхал. Видно было, что он сильно любит.

Наконец Тристрам обратился к статуе:

- О, моя прекрасная возлюбленная, - молвил он, - любовь к тебе сделала меня больным, ибо нет у меня другой страсти и других желаний, как только выполнять твою волю и твои желания.

Беседуя с ней, он то впадал в глубокую тоску и безысходное отчаяние, то снова был полон нежности.

86. Тристрам и Кардин готовятся к отъезду в Англию

Кардин, на которого все увиденное произвело сильное впечатление, обращается к Тристраму:

- Тристрам! - молвит он. - Я тоже желал бы сделаться здесь своим человеком, раз здесь живут такие прекрасные дамы. Я убедился теперь, что твоя любовь прекрасна; поделись же со мной частичкой своего счастья, позволь мне сделаться возлюбленным той, которая прислуживает королеве! Если ты не сдержишь слова, которое ты мне дал перед тем, как нам отправиться в путь сюда, я буду считать тебя обманщиком и тебе придется ответить передо мной за нарушение клятвы.

В ответ Тристрам взял его за руку, подвел к фигуре Брингветты и молвил:

- Скажи, разве не правда, что эта госпожа прекраснее твоей сестры Исодды? В том, что это не пустые слова, ты можешь убедиться собственными глазами!

Кардин отвечает:

- Вижу я, - молвит он, - что эти дамы божественно прекрасны, поэтому не подобает тебе одному наслаждаться их красотой. Мы с тобой давние друзья и должны вместе служить им обеим.

- Согласен, - отвечает Тристрам, - Я выбираю королеву, тебе же готов уступить девушку.

Кардин отвечает:

- Благослови тебя бог за твою доброту. Ты настоящий друг и надежный товарищ.

Он увидел золотой кубок в руке у девушки и, решив, что там вино, хотел было взять его у нее. Но кубок был так прочно и искусно прикреплен к руке, что как он ни старался, ему не удалось его высвободить. Тут только он увидел, что обе фигуры были ненастоящие и принялся осыпать Тристрама упреками:

- Ну и хитер же ты, - молвил он. - Ловко ты меня надул, своего верного товарища и лучшего друга. Теперь, если ты откажешься показать мне тех, чьи изображения стоят здесь, я буду считать тебя обманщиком, нарушившим уговор. Если же ты покажешь мне дам, равным этим по красоте и достоинству, я охотно признаю твою правоту, и поверю тебе. Я хочу, чтобы ты уступил мне девушку, как ты уступил мне ее изображение.

Тристрам отвечает:

- Согласен, если ты сам не изменишь своему слову.

И они снова пожали друг другу руки и поклялись друг другу в верности и беззаветной службе. Потом Тристрам показал Кардину все убранство помещения: роспись на стенах, скульптуры, золоченую резьбу, драгоценные камни в роскошной оправе. Все это было сделано необычайно искусно. Дивился Кардин, как удалось Тристраму добиться такого мастерства. Наконец Тристрам наложил засовы, и они отправились в обратный путь.

Отдохнув несколько дней дома, они собираются в путешествие к святым местам. С собой они берут по посоху и по котомке; вместе с ними должны поехать два близких родича, красивые, смелые юноши, искушенные в боях и придворных обычаях. Они берут с собой также все свое оружие. Придворным же и всем остальным они объясняют, что берут с собой оружие для защиты от диких зверей, а также злых людей, которые могут

встретиться в чужих краях. Затем они прощаются с друзьями и отправляются в путь. Они едут в Англию. Они жаждут поскорее увидеть своих возлюбленных, Тристрам - Исонду, а Кардин - Брингветту.

87. Тристрам и Кардин встречаются со своими возлюбленными

Вскоре Тристрам и Кардин добрались до города, в котором король Маркис должен был остановиться на ночлег, и так как Тристраму хорошо были знакомы эти места, они поскакали навстречу королевскому отряду, но не по той дороге, а тайными тропинками, и вот на дороге уже показался король в сопровождении многочисленной свиты. Король проскакал мимо, и тут они увидели отряд королевы. Они соскочили с коней, оставив их на дороге под присмотром оруженосцев, а сами приблизились к карете, в которой сидела Исонда вместе со своей камеристкой Брингветтой. Они подошли совсем близко к карете и учтиво приветствовали королеву и ее прислужницу. В тот же миг узнала Исонда Тристрама, и нахмурилась, ибо горько ей стало за великую любовь, так долго связывавшую их обоих. Брингветта же, наоборот, взглянула на Кардина очень приветливо. Королева испугалась, что рыцари из ее отряда могут признать Тристрама, если они задержатся на дороге, и тогда она сняла перстень, который когда-то служил им условным знаком, и бросила его Тристраму со словами:

- Возьми это, незнакомый рыцарь, найди себе какое-нибудь пристанище и не задерживай нас больше, поезжай прочь!

Тристрам увидел перстень и тотчас признал его. Он понял слова королевы и повернул назад, к своим оруженосцам, а вслед за ним Кардин. Они держались поодаль от королевского отряда, не выпуская его в то же время из виду. Король прибыл в замок, где он должен был заночевать, и после роскошного ужина королева удалилась в предназначенные ей покои, где она собиралась выспаться и отдохнуть; вместе с ней пошла спать Брингветта и девушка, прислуживавшая им обеим. Король же спал в других покоях вместе со своими приближенными.

И вот король заснул, а вместе с ним и вся его свита. Тристрам же в это время находился в укромном месте в лесу, неподалеку от замка. Они с Кардином велят оруженосцам ждать их и стеречь их лошадей и оружие до их возвращения, а сами, переодевшись и изменив до неузнаваемости свою внешность, тайно пробираются к дворцу; они выведывают, где находятся покои королевы, достигают их незамеченными и осторожно стучатся в двери. Королева Исонда посылает служанку узнать, не нищий ли какой пришел за подаянием; служанка открыла дверь - Тристрам, низко поклонившись, почтительно приветствует ее, вручает ей перстень, полученный им от Исонды, и просит передать его ей. Королева тотчас узнает свои перстень. Глубоко вздохнув, она приказывает ввести Тристрама и его спутника в свои покои. Войдя, Тристрам сразу бросается к Исонде и целует ее горячо и нежно. Кардин же подошел к Брингветте, обнял ее и поцеловал с большой сердечностью. Когда они намиловались друг с другом, служанка принесла им напитки и много всякого угощения; и Кардин в ту же ночь заключает в свои объятия свою милую Брингветту. Однако она подкладывает ему под голову шелковую подушку, расшитую хитрым колдовским узором; он тут же засыпает и ни разу за всю ночь не просыпается. Тем не менее эту ночь Кардин и Брингветта провели вместе, в одной постели.

Проснувшись поутру, Кардин начинает осматриваться и вспоминать, где он находится. Обнаружив, что Брингветта уже встала, он понимает, что его обманули. Исонда пытается отвлечь его шутливыми разговорами, но он очень зол на Брингветту и почти не отвечает на шутки Исонды. Несмотря на это, день они провели все вместе в большой дружбе и согласии.

Вечером они отправились спать. И снова Брингветта уложила Кардина спать точно так же, как и прошлой ночью. И как и в тот раз, он проснулся только утром.

Когда наступила третья ночь, Исонда приказала Брингветте, чтобы та перестала обманывать Кардина, и на этот раз ничто не помешало им насладиться друг другом. Тристрам и Кардин так долго оставались все вместе со своими милыми, предаваясь сладостным утехам, что завистники обнаружили их присутствие. Однако их успели предупредить, и они поспешили тайно скрыться. Они долго разыскивали свое оружие и своих лошадей, но все их поиски были напрасны.

88. Мариадок преследует оруженосцев Тристрама и издевается над Брингветтой

Сенешаль Мариадок первым заметил их лошадей. Но слуги Тристрама, охранявшие лошадей, поняв, что их обнаружили, быстро вскочили в седло и помчались прочь. Они захватили с собой оружие и щиты обоих рыцарей. Они слышали позади себя крики преследователей и стук копыт. Мариадок, который подскакал к ним ближе, чем все остальные, увидел убегающих оруженосцев и решил, что это Тристрам с Кардином. Он громко окликнул их:

- Уйти вам все равно не удастся! Придется вам расстаться с жизнью, а ваши трупы останутся здесь в залог. Стыд и позор таким рыцарям, которые убегают от своих преследователей! Рыцарям короля не пристало бежать даже от страха смерти. Насколько мне известно, вы возвращаетесь от своих возлюбленных. Каково же им будет узнать, что вы их так опозорили!

Такие слова кричал им вслед сенешаль, но оруженосцы мчались, не останавливаясь.

В конце концов сенешалю и его людям надоело их преследовать, и они повернули назад, чтобы поскорее сообщить королеве и Брингветте, ее служанке, о случившемся происшествии. По дороге они долго потешались над Тристрамом и Кардином. Прибыв в замок, Мариадок принялся осыпать насмешками Брингветту, говоря:

- Этой ночью в твоей постели ночевал самый жалкий и трусливый рыцарь из всех, какие только были на свете. Поделом тебе, что у тебя такой возлюбленный, который убегает от рыцарей, словно заяц от стаи борзых. Я долго и громко кричал ему вслед, прося, чтобы он обождал меня, но он не осмелился даже оглянуться. До какого же позора ты унизилась, что позволила обесчестить себя такому негодяю, наградила своей благосклонностью столь трусливого рыцаря! И всегда тебя предавали и дурачили, поэтому ты никогда не внушала мне симпатии и расположения.

89. Брингветта перечисляет свои несчастья

Заслышав такие издевательские и ехидные речи, Брингветта сильно разгневалась {81} и молвила:

- Храбр он или труслив, а я все же предпочту иметь его своим любовником, чем тебя с твоей обманчивой красотой. Дай бог, чтобы ему не удалось больше никого подчинить своей власти, если он оказался трусливее тебя. Разумеется, он проявил малодушие, если бежал от тебя. Но не тебе осуждать его: твоя трусость всем известна. Пусть ты считаешь, что он бежал от тебя; даст бог, тебе придется узнать, хотел ли он бежать от тебя или нет. Ей-богу, мне трудно поверить как в то, что он бежал от тебя, так и в то, что ты осмелился приблизиться к нему открыто и с боевыми намерениями. Кардин человек сильный и отважный. Он доблестный рыцарь, и он не побежит от тебя, как борзая не побежит от зайца или лев от козла!

Мариадок отвечает:

- Оба они бежали, как трусы. А кто такой этот Кардин, откуда он взялся? Конь под ним был в яблоках, а щит новый, весь золоченый и украшен листьями. И если мне доведется с ним встретиться во второй раз, я узнаю его копье и герб.

Поняла Брингветта, что он в самом деле узнал его щит, герб, коня и оружие. Она ушла от него глубоко удрученная. Найдя Исонду, свою госпожу, которая сидела и горевала о Тристраме, она обратилась к ней со словами, полными боли и гнева:

- О, госпожа, - молвит она. - Я умираю от огорчения и обиды. На свое несчастье я узнала тебя и Тристрама, твоего возлюбленного. Из-за вас я лишилась родных и друзей, родины, и по причине вашей глупости я потеряла свою невинность. Богу известно, что я поступила так ради твоего блага, хотя мне ничего от этого не было, кроме вреда. Ах, Тристрам, подлый предатель! Чтоб ему сегодня же погибнуть бесславной смертью! Ибо из-за него я опозорена впервые в жизни! Вспомни, как ты хотела тайно убить меня в лесу, словно воровку! Не по твоей милости твои рабы сжалились надо мной. Но лучше бы мне было испытать их ненависть, чем твою любовь! И какая же я была дура, что и после того все еще верила тебе и любила тебя!

Дата добавления: 2015-07-12