Вступительный центон

С необщим выраженьем рожи

Я скромно кланяюсь прохожим.

Но сложное понятней им.

А мы… Ничем мы не блестим.

Понятней сложное, приятней

Им площадная новизна,

Ребяческая крутизна

И велемудрая невнятность.

Cие опять прельщает их.

А мы-ста будем из простых.

Мораль из моды вышла ныне,

А православие вошло,

Уж так вошло, что все едино —

Писать об этом западло.

Пристойней славить смерть и зло.

Не зло — так боль, не смерть — так блядство

Пристойней и прикольней петь.

Пристойней тайное злорадство,

Что нам Врага не одолеть,

И что исчезнул, как туман,

Нас возвышающий обман,

Что совести и смысла нету,

А низких истин — тьмы и тьмы,

И что достойно есть поэту

Восславить царствие Чумы.

Всего ж удобней и приличней

Варраву выбрать навсегда,

Ведь он гораздо симпатичней

Малопристойного Христа!..

Но романтический поэт,

Безумец, подрывает снова

Благопристойности основы,

Клеймит он снова хладный свет!

Noblesse oblige и volens-nolens,

Такая уж досталась доля,

Такой закон поэту дан —

Он эпатирует мещан

Враждебным словом отрицанья,

Не принимая во вниманье,

Пропал он нынче или пан!

Вот почему нравоученья

И катехизиса азы

Во вдохновенном исступленье

Лепечет грешный мой язык.

Дрожа в нервическом припадке,

Я вопию, что все в порядке,

Что смысл и выход все же есть

Из безнадежных общих мест,

Что дважды два еще четыре

Пою я городу и миру!

Есть упоение в говне,

В нытье со страхом и упреком.

Но в этом я не вижу проку,

И это не по вкусу мне.

И спорить о подобных вкусах

Готов я до потери пульса!

(Неточность рифмы знаменует,

Что автор не шутя психует

И сознает, насколько он

Атавистичен и смешон).

Что ж веселитесь… Стих железный,

Облитый злобой… bla-bla-bla…

В надежде славы и добра

Мне с вами склочничать невместно.

И пусть умру я под забором,

Как Блок велел мне умирать,

Но петь не стану в этом хоре,

Под эту дудку танцевать.

Грешно мне было б. Не велит

Мне Богородица такого.

К тому же — пусть Она простит —

Мне скучно, бес, пуститься снова

В пучину юношеских врак,

В унылый пубертатный мрак….

Но кроме бунта против правил

Наш романтический поэт

Обязан, поразмыслив здраво,

Избрать такой себе предмет

Любовных мук, чтоб — не дай Боже —

Она не полюбила тоже,

Чтоб, далека и холодна,

Безумство страсти инфернальной

Тупой взаимностью банальной

Не осквернила бы она!

Но тут мне жаловаться грех —

Я в этом смысле круче всех!

Дата добавления: 2015-07-12