Фигура и контекст

Долгое время я учился тому, чтобы говорить на языке других, и в этом довольно преуспел, а теперь у меня задача – научиться говорить на своем языке, не заботясь о том, понимают меня или не понимают. Но оказывается, это очень непросто, когда много лет занимался совершенно противоположным делом. Была установка, что надо говорить с каждым на его языке. А сейчас новая ситуация где‑то в конфликте с моей личностью. Моя личность ведь не любит конфликтов – защита третьей функции (в автоматическом режиме самооценка моей личности зависит от хорошего отношения ко мне других людей).

Оказалось, что предыдущая задача была более легкой, она совпадала с конструкцией моей личности, а новая задача для моей личности трудна, потому что мало говорить на своем языке с позиции «я вещаю». Нужно другое: «Вот я такой, говорю так», – и все! С позиции «вещаю» – легко: набрал дистанцию – «Гуру‑муру» – и все довольны! Гуру что‑то говорит, потом остальные это переводят. А те, кто понял, воспринимают.

Но я хочу участвовать в работе традиции и дальше, а для этого мне сейчас надо научиться говорить на своем языке, не заботясь о том, как меня поймут, и при этом не выпадать из социума, не набирать дистанцию, не разрешать делать из себя памятник. Для моей личности это большая нагрузка, потому что двадцать два года в работе с людьми я говорил на их языке (говори с Васей и Манею по их пониманию). На сегодняшний день это мое главное препятствие, которое выражается в том, что многие не принимают меня в новом качестве. А у вас – свое препятствие: как понять не адаптированную к вам информацию? Как воспринимать ее через «не понимаю»? Для преодоления этого препятствия полезно вспомнить кое‑что об устройстве социальной машины, машины жизни.

Чтобы увидеть ситуацию, нужно выйти из нее, посмотреть на нее с новой ступени сознания. Например, для того, чтобы адекватно воспринять мои слова, нужно помнить, что я уже пережил и осознал все, о чем говорю. Голос за стенкой матки. Это очень важно! В частности, люди забывают, что любые эзотерические тексты рождены другим видением ситуации жизни человека. И воспринимают подобный текст таким образом, будто бы человек, который его передал, видит мир и людей так же, как и они. Если у вас есть желание воспринять эти тексты адекватно, вы прежде всего должны понять и воспринять особенности видения данного автора.

Вот йога – прекрасная штука, хатха, раджа… но нужно помнить, что человек сидит в Гималаях, на свежем воздухе, питается ячменной кашей, рядом находится мудрый наставник, горы, солнце, небо, а ты сидишь в бетонных или кирпичных трущобах, никогда в жизни не видел Гималаи, но читаешь его текст. Чтобы его воспринять адекватно, нужно сделать творческое усилие. Каждый человек в этом смысле должен быть переводчиком. Творчество – это всегда усилие: то ли нужно перенестись в другое место, то ли отсюда воспринимать, понимая, что текст идет оттуда. Это очень важно!

Фон – он важнее фигуры. Мы ведь привыкли, что фигура – главное. Но с точки зрения осознавания фон гораздо важнее фигуры. Если хочешь понять какого‑то человека, ты прежде всего должен изучить его фон, то есть, говоря другим языком, восстановить контекст. «Без контекста нет подтекста».

Скажем, для того, чтобы понять фон, из которого родился метод качественных структур, нужно взять полное собрание «Тартуского вестника», взять сборник трудов по семиотике… Не помню уж, сколько было выпусков, но я их все прочел в свое время. Потом я приехал к Юрию Михайловичу Лотману, чтобы проверить себя. Когда мы с Лотманом встретились, я ему свои мысли рассказал, он был удивлен: «Откуда вы эту идею взяли?» – «Из ваших трудов», – отвечаю.

Вот вам вопрос контекста! Он очень важен. Может быть, поэтому мне удается извлекать из разных текстов вещи, которых другие там не видят. Говорят: «Да не написано там этого! Почему ты ссылаешься, я специально прочитал – нету там!» Да потому, что в моем мышлении сам подход контекстовый. Просто потому, что все подходили к чернобыльцам с методиками психофизическими, а я, в силу своей привычки, в силу того, что умел и применял, подошел к ним с методиками личностными, фактически вышел на анализ личности.* Но плюс к тому я с ними разговаривал, их выслушивал. Они мне с удовольствием заполняли разные тесты. Оказалось, что их состояние – это, собственно, патологическая адаптация личности, а не психофизиологическая реакция на радиацию. Вот так. Забежал в медицину на два годика и оставил свой след, поскольку существует теперь в медицине «синдром Калинаускаса».

Если у человека возникают сомнения в возможности традиции, ему приходится выбирать: «Либо Игорь – гений, либо все‑таки традиция – реальность!» Но я – не гений. Это я выяснил лет в восемнадцать. Да, у меня неплохой интеллект, есть кое‑какие способности. Но без встречи с традицией я бы такого уровня реализации никогда не достиг.

Дата добавления: 2015-07-12