Аннотация 11 страница. Обезумевшую от горя мать мужчины вели под руки, через каждую минуту впрыскивая ей в

Обезумевшую от горя мать мужчины вели под руки, через каждую минуту впрыскивая ей в рот аэрозоль. Рядом шел, как казалось, ничего не понимающий отец и рыдал. Зрелище было невыносимым. Где-то проезжали, гудя на всю округу свадебные кортежи, а проходящие люди бросали испуганные взгляды на обитый синей тканью гроб, который одноклассники покойного несли к катафалку. Двадцать лет люди растили дерево, а тут вмиг острая пила, злобно взвизгнув, выгрызла его из земли. Под корень. И сколько ни поливай горькими слезами это место, ничего уже не вырастет…

Артур, умерший брат Оксаны, покинул этот мир, еще не успев даже понять, какие радости он таит для того, кто будет бороться с ним и продолжать в нем жить. Год назад контрольный брызг, прыснувший из шприца, дал двадцатилетнему парню отмашку в никуда. Любимая девушка и друзья сначала следовали рядом, но потом благоразумно начали теряться позади несущегося болида. Не известно, сколько бы продлилась эта гонка, если бы задурманенный пилот не заболел желтухой и временно был снят со скользкой трассы приехавшими за ним врачами. В больнице, куда его привезли, у него началась ломка, и он позвонил своему напарнику, тоже гонщику, чтобы тот ему привез героин. В итоге печень парня не выдержала интоксикации, и он умер в муках комы.

“Когда же родится новый Флеминг, который спасет несчастных от этой страшной болезни? Когда же наконец детям будут ставить прививки от нее, как от туберкулеза или столбняка? – горестно думал Нуржан, ведя машину в Мойынкумы, и ему становилось еще тяжелее при мысли о том, что он должен будет как черный гонец сообщить Оксане скорбную весть. Ничего бы не изменилось, если бы он ее привез на похороны. Она бы обязательно сорвалась от горя, а потом, как и обещала, выбросилась бы с балкона, осознав в тонком просвете сознания ситуацию. – Нет, говорить ей об этом не стоит. Более того, нужно предупредить ее родителей, чтобы они солгали ей, будто Артур надолго уехал. Они сделают это. Они все сделают для спасения теперь уже их единственного ребенка”,– вслух, сам себе сказал Нуржан, и ему стало легче на душе: он не увидит красивые глаза девушки в мутной от слез поволоке.

– Это эпидемия какая-то! – возбужденно говорил Нуржан, провожавшему его в ночь Адику. – Ребята гибнут один за другим. Государство финансирует лечение туберкулеза, рака, диабета, покупает за границей лекарства, а бедных наркоманов гоняет полицейской палкой, вместо того чтобы всеми силами лечить их и, самое главное, сострадать им. Я понимаю, что наверху сидят непростые люди, но героин все равно расползается. Если раньше говорили, что в СССР нет ни одной семьи, так или иначе не понесшей потери родственника во время войны с Германией, то очень скоро в подобной фразе слово “Германия” будет заменено словом “героин”. Представляешь? – и он посмотрел на друга, который с равнодушным и усталым видом молча стоял рядом с ним, а потом сухо проговорил:

– Людей много, а этим, значит, судьба такая за что-то…

– Балда, ты, Адик,– зло буркнул ему Нуржан и уехал.– “Судьба такая, судьба такая...”– всю дорогу раздраженно повторял он слова друга.

На место Нуржан приехал еще затемно. Стараясь не наезжать на камыш, чтобы не шуметь, он подъехал к колодцу и заглушил мотор. Сердце учащенно билось от скорого прояснения ситуации. Пробравшись к скиту, он отодвинул брезентовую занавеску и всунул голову в лаз. В затхлом подземелье слышались непонятные звуки, то ли от сопенья спящих людей, то ли от шипенья злобных бузау басов, побеспокоенных прохладной волной, пахнувшей от входа. Не решаясь пролезь вглубь, он чиркнул зажигалкой и, к своему счастью, увидел Игоря и Оксану, которые, крепко обнявшись, мирно спали на ворохе тростника. Проникнув вовнутрь, он зажег керосиновую лампу и долго рассматривал в ее свете, о чем-то задумавшись, умиротворенные лица супругов. Потом, выбравшись на утренний воздух, он направился к холмикам, где, начинив тростник побуревшими листиками, сел недалеко от беспокойных в этот час пауков и прикурил его, сказав сам себе: “Мне это сейчас необходимо”.

Просидев в забытьи несколько часов, он тяжело поднялся и пошел к скиту. Его подопечные еще не проснулись, и ему не хотелось их будить. Он сел рядом со входом и стал ждать, сам того не заметив, как снова задремал.

– Нуржан! – радостно закричала Оксана, высунув голову из лаза и быстро выбравшись оттуда, кинулась к нему на грудь. “Наверное, так пахли женщины в каменном веке”,– мельком подумал он, обоняя терпкий аромат молодого женского тела, долго не нежившегося в мыльной пене.

– Мы тут совсем одичали. Ведь ты посоветовал нам представить себя волками, и мы уже не разговариваем с Игорем, а рычим друг на друга,– и она зарычала, плавно меняя интонацию.

– Классно у тебя получается! А когда вы любовью занимаетесь, тоже друг другу в ушко рычите? – пошутил Нуржан и громко засмеялся.

– Да, представь себе, нежно рычим,– сделав хитрые глазки, ответила девушка. Когда из норы вылез Игорь, он сразу же набросился на друга с объятиями.

– Ну ты нас и завез! – шутливо начал он. – Нам уже, действительно, начало казаться, что только мы и наши соседи, пауки, существуем на этой планете. Миска отварного риса – счастье! Проснешься утром, и хочется любви! Посидеть в прохладе и выпить воды – великое наслаждение! – и Игорь с Оксаной начали наперебой рассказывать о своих ярких впечатлениях, словно два утопленника, чудом выплывшие живыми из морской пучины.

Дата добавления: 2015-07-11