Мотивационный профиль радикалов

Ротман и Лихтер (Rothmsn & Lichier, 1978; Lichter & Rothman, 1982) проводят многочисленные исследования, посвященные личностным характеристикам студентов и взрослых, принадлежащих к новым левым радикалам, которые появились в 60-х гг. XX в. Протестующие против притеснения обществом чернокожих, женщин и бедных обычно описывались в то время как люди, свободные от властных устремлений, которыми якобы были движимы те, кто управлял социальной системой. Их называли «детьми цветов», верившими в самоактуализацию, равенство, духовную близость и общность; сочувствующие полагали, что они преданы делу изменения системы управления общества с целью расширения возможностей для притесняемых женщин и меньшинств. Подобные устремления должны были бы сочетаться с сильным социализированным мотивом власти.

Как бы ни точны были эти образы, они не имели ничего общего с радикальными лидерами. Лихтер и Ротман (Lichter & Rothman, 1982) отмечают, что, по сравнению с нерадикальными студентами, студенты — активные радикалы имеют значительно более высокие показатели потребности во власти и ассертивности, характерной для стадии III, а также значительно менее выраженную потребность в аффилиации, в формировании и поддержания близких отношений. Радикалы нееврейской национальности имели значительно более низкие показатели сдержанности (см. также Rothman et al., 1977), чем все остальные студенты. Иными словами, они демонстрировали мотивационный синдром донжуана, для которого характерно импульсивное агрессивное поведение и отвержение институциональной ответственности. (В табл. 8.9 представлены обобщенные данные о поведенческих коррелятах синдрома донжуана, установленных в выборке взрослых мужчин.)

Таблица 8.9 Личностные характеристики мужчин, связанные с мотивационный паттерном донжуана: высокий показатель разности между потребностью во власти и потребностью в аффилнации, недостаточная сдержанность (по McClelland, 1975)
Характеристики	Коэффициенты корреляции между высоким показателем разности потребности во власти и потребности в аффилиации у мужчин с низким уровнем сдержанности (N = 42)
Фаллическая ассертивность
Более частые драки	0,23f
Более высокий уровень максимального потребления любого алкогольного напитка	0,27*
Больше обсуждает сексуальную жизнь	0,25f
Не вспоминает обиды, которые сам нанес	0,28*
Более высокие показатели стадии III (фаллической) по шкале зрелости	0,33**
Более высокие показатели по любой из форм поведения, характерных для стадии III (промискуитет, употребление алкоголя, ложь, коллекционирование дорогих вещей)	0,35**
Отвержение институциональной ответственности
Состоит в меньшем количестве организаций	0,35**
Отвергает институциональную ответственность	0,33**
Не выделил бы из подаренных $10 000 сумму на благотворительные нужды	0,32*
t Р ^< 0,10 в ожидаемом направлении. * р < 0,05 в ожидаемом направлении. ** р < 0,025 в ожидаемом направлении.

Лихтер и Ротман также обнаружили, что для взрослых радикалов характерен такой же мотивационный паттерн, включающий также менее выраженные тенденции стадии IV, что свидетельствует о неспособности перейти от стадии III к более альтруистической — интегративному уровню зрелости. Иными словами, если мотивационный профиль наиболее успешных президентов представляет собой социализированную мотивацию власти, что обусловливает эффективность управления, то мотивационный профиль оппозиционеров представляет собой бунтарский тип персонализированного мотива власти на стадии Ша.

Однако даже в этом случае необходимо помнить о том, что действие, обусловленное тем или иным мотивационным профилем, зависит также и от других переменных во взаимодействии «человек — среда*, Грин и Винтер (Greene & Winter, 1971) обнаружили, что чернокожие студенческие лидеры имеют значительно более высокие показатели потребности во власти, чем другие чернокожие, и что среди чернокожих студентов, воспитывавшихся на Севере, выраженная потребность во власти связана с активностью в общине чернокожих и нежеланием работать внутри властной системы «белых». Иными словами, выраженная потребность во власти приводила этих студентов к радикальному протесту. Однако среди чернокожих студентов, воспитывавшихся на Юге, высокие показатели потребности во власти коррелировали с прагматичностью или готовностью работать в действующей системе. Грин и Винтер объясняют эту разницу различием оценок вероятности успеха альтернативных стратегий в зависимости от прошлого опыта расовой дискриминации. Чернокожие студенты из северных штатов выросли в системе, формально интегрированной и открытой в равной степени для всех, однако нередко испытывали на себе дискриминацию по цвету кожи. Поэтому работа в такой системе означала для них принятие существующего положения дел и призрачные шансы добиться большего успеха в борьбе за собственные права. Студенты же с Юга воспитывались в открыто дискриминационной системе, поэтому формально интегрированная, недискриминационная система представлялась им прогрессивной. В обоих случаях высокие показатели потребности во власти приводили к большей активности, но разного рода, в зависимости от представлений студентов об успешности той или иной стратегии в расширении и реализации их прав.

Дата добавления: 2015-07-11