Но, даже поглощенная поцелуем, девушка почувствовала, как что-то царапало тыльную сторону ее рук. Необычное ощущение заставило ее открыть глаза и оторваться от его губ.
Крылья!.. Это их она почувствовала на своих руках. Они развернулись и распахнулись за его спиной. Эль быстро перевела взгляд с поднятых крыльев на лицо Лохлана. Он тяжело дышал, а его серые глаза были темными от желания.
— Они отражают мою страсть, — хрипло произнес он. — Я не могу их остановить. Не сейчас, когда ты так близко и я так сильно желаю тебя.
— Ты говоришь так, словно они — не часть тебя.
— Они принадлежат моей темной стороне, с которой я борюсь.
Ее глаза снова скользнули к крыльям. Они распахнулись над головой фоморианца, словно он готовился унести ее. Эль подумала, что их пушистая нижняя сторона такого же цвета, как полная луна.
— Они красивые, — прошептала она.
Лохлан отпрянул, словно она ударила его.
— Никогда не шути такими вещами.
— Зачем мне шутить?
Ненавидя страдание, увиденное в его глазах, Эльфейм опустила руку, которой обнимала Лохлана за шею.
— Можно их потрогать?
Он не мог говорить, только медленно кивнул, словно плыл глубоко под водой.
Ни секунды не колеблясь, Эльфейм подняла руку и коснулась крыла, распростертого над его левым плечом.
— Ой, — выдохнула она. — Они такие мягкие. Я так и думала.
Девушка раскрыла ладонь и нежно провела по кремовому пушку. Крылья задрожали от ее прикосновения, а потом словно наполнились и расширились. Из груди Лохлана вырвался мучительный стон.
Эльфейм тотчас же отдернула руку.
— Я сделала тебе больно?
Его глаза были крепко зажмурены, на лице выступили мелкие капельки пота.
— Нет! — то ли засмеялся он, то ли прорыдал это слово. — Не останавливайся. Не прекращай трогать меня.
Грубое желание в его голосе заинтриговало ее почти так же, как и экзотическое тело. Ей не хотелось прекращать трогать его — ни сейчас, ни потом. Эльфейм снова протянула руку к соблазнительной мягкости его крыла. Но прежде чем она сумела погладить его снова, он остановил девушку, захватив ее руку в свою.
Эль удивилась, подняла взгляд и увидела, что он смотрел через ее плечо, сузив глаза.
— Кто-то приближается, — сказал Лохлан, склонил голову набок и быстро добавил: — Это охотница-кентаврийка.
— Тебе надо уходить! Она не должна тебя видеть. — Девушка содрогнулась от страха за него.
— Я вернусь к тебе снова. Скоро. — В его голосе звучало острое разочарование.
— Я найду дорогу. А теперь уходи, пожалуйста. Охотница подумает, что ты напал на меня. — Ее глаза молили его о понимании.
— Позови меня, сердце мое. Я всегда буду рядом с тобой.
Лохлан наклонился и снова поцеловал ее, прижимаясь к ней губами с отчаянием, которое угрожало перейти в насилие. Но Эльфейм не вздрогнула и не отстранилась от него. Она ответила на его страсть с собственной нечеловеческой силой.
Он заставил себя оторваться от нее, с глухим отчаянным криком повернулся и исчез в лесу. Он не оглянулся на нее, потому что не мог.
Эльфейм дрожащей рукой отерла губы и поспешила из леса обратно к камням. Она едва успела с трудом взобраться на валун и сделать два длинных глубоких вдоха, когда из-за изогнутой линии деревьев выскочила Бригид и громко поприветствовала ее. Эльфейм махнула рукой в ответ и заставила себя улыбнуться.
«Глядя на меня, никто не должен понять, что я только что целовалась, — напомнила она себе. — И охотница тоже. Она не умеет читать по выражению лица, понимает только следы. — Мысли Эльфейм заметались, словно вспугнутый жеребенок. — Богиня! Бригид может заметить следы Лохлана».
Радостный, приветливый взгляд охотницы стал обеспокоенным и хмурым, когда она заметила, как побледнело лицо Эльфейм.
— Кухулин сказал, что я должна сопровождать тебя обратно в замок, потому что ты ушла слишком далеко и, наверное, устала. Глядя на тебя, я вижу, что он был прав.
— Ненавижу, когда так получается. — Эльфейм пыталась выглядеть беспечной и как можно меньше посматривать в сторону леса, чтобы убедиться в том, что Лохлана не видно.
— Все мы не любим, когда он оказывается прав. Спускайся, я подам тебе руку.
Бригид поддерживала ее, пока Эль слезала с валуна, потом внимательно осмотрела растрепанную, запыхавшуюся девушку.
— Хочешь поехать в замок на мне верхом?
— Нет, я в порядке.
— Уверена? Ты знаешь, что я совсем не против, — сказала Бригид.
— Да, я знаю, — улыбнулась она серьезной охотнице. — Спасибо, Бригид. Я ценю твое предложение, но думаю, что меня только утомит такая долгая езда.
Эльфейм тронуло предложение кентаврийки. Она до сих пор помнила, как в ту ночь Бригид везла ее и Кухулина из леса в замок. За последние пять дней подруга посещала ее так часто, как только могла, хотя по горло была занята охотой. Бренна и Бригад делали все, что только могли, чтобы ей было легче переносить свое невольное заключение.
Эльфейм чувствовала себя предательницей, когда молила Эпону сделать так, чтобы Бригид не заметила необычные следы Лохлана.
«Расслабься и поговори с ней, — приказала она себе. — Перестань вести себя так, словно в чем-то провинилась».
— Я рада, что ты приехала за мной. Мне не хватало твоего общества, — сказала Эльфейм.
— Вчера в замок пришли пятеро мужчин. Все с молодыми женами.
— А я и не слышала. — Эльфейм сощурила глаза. — Кухулин!.. — Она прошипела имя брата как ругательство. — Сверхбдительный чурбан! Не сказал мне, что к нам присоединились люди, думает, что я чертов инвалид!
— Твой брат определенно невыносим, — согласилась Бригид, но не смогла удержаться от усмешки.
В конце концов, с Кухулином никогда не было скучно. При всех его невыносимых недостатках он не путался под ногами. За исключением Эльфейм, Бренны и еще пары человек, ей было зачастую слишком трудно взаимодействовать с людьми. Конечно, представители рода человеческого не были столь сильными, как кентавры. Бригид казалось, что ограниченные физические способности слишком часто определяют их личность. До последнего времени ей почти не приходилось общаться с людьми, но даже за несколько дней, проведенных вместе с ними, она заметила, что людям свойственны поступки, не присущие кентаврам. Люди либо слишком явно демонстрировали свое расположение и дружбу, либо делали неприступный вид и мнили себя высшими существами. Бригид мысленно покачала головой. Она не одобряла взглядов членов табуна Дианны относительно разделения видов, но они были правы в одном — почти всех людей слишком трудно понять.
Она поглядела на Эльфейм, которая не была ни человеком, ни кентавром, и улыбнулась, видя ее замкнутое выражение лица. Ей не нравилось быть не похожей на других, но Эльфейм никогда не пыталась строить из себя того, кем не являлась. Она была лидером по природе, потому что ее коснулась Эпона, и большего ей не хотелось. Бригид уважала в ней это еще до того, как полюбила Эль.
— Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо для того, чтобы подраться с Кухулином, значит, выздоровела. Бренна очень обрадуется, — сказала Бригид.
— Только не Ку, — ответила Эльфейм с удовлетворенной ухмылкой.
Они медленно возвращались к замку. Охотница старалась умерять шаг, чтобы за ней успевала раненая Эльфейм.
Когда Бригид начала сворачивать от моря к лесу, ее спутница встревожилась и торопливо показала на громадный склон утеса.
— Давай прогуляемся по хребту. Я хочу посмотреть на море.
Бригид изменила направление, но покачала головой, как только они медленно двинулись наверх.
— Не знаю, почему тебе это так нравится. Мне здесь страшно.
Эльфейм бросила на нее удивленный взгляд.
— Я не думала, что тебе бывает страшно.
— Упасть — довольно страшно, — фыркнула охотница и нежно похлопала Эльфейм по руке. — Думаю, ты это понимаешь.
Девушка задрожала в непритворном страхе.
— Ты права. Этот опыт мне не хочется повторять.
Какое-то время Бригид шла молча. Ей необходимо было поговорить с Эльфейм о несчастном случае, вернее, о непонятных следах, которые она обнаружила. Эль казалась ей более расслабленной, чем несколько минут назад. Она тихонько шла рядом, проводя ладонью по верхушкам длинных стеблей травы, которые росли пучками около утеса.
«Что же, почему бы не поговорить сейчас?»
Бригид откашлялась и искоса взглянула на Эльфейм.
— Я хотела спросить тебя кое о чем, что видела той ночью, но решила подождать, пока ты выздоровеешь, обретешь прежнюю ясность ума.
— Во имя Богини! Сколько можно сомневаться в этом? Клянусь, с ясностью ума у меня все в порядке. Хочешь, расскажу тебе в качестве доказательства эпическое стихотворение или даже два?
Бригид подняла руки, как будто отражая нападение.
— Ловлю тебя на слове, Богиня.
— Ты везла меня ж своей спине, — нахмурилась Эльфейм. — Тебе следует хорошенько подумать, прежде чем называть меня Богиней.
— Ты права. Настоящая Богиня не была бы такой тяжелой, — не задумываясь, согласилась Бригид.
Видя выражение ужаса на лице охотницы, Эльфейм расхохоталась, держась за бок и вздрагивая от внезапной боли.
— Ой, подожди! Не заставляй меня смеяться.
Она прислонилась к Бригид, пытаясь отдышаться, но всякий раз, когда смотрела на охотницу, ее сотрясал новый приступ хохота.
— Можешь перестать смеяться. Я не сказала ничего веселого. — Бригид хмуро посмотрела на девушку. — Может, у тебя истерика?
Эльфейм потрясла головой, переводя дыхание.
— Нет-нет, это просто потому, что ты сказала истинную правду. Я совсем не малышка.
Бригид фыркнула.
— Неужели кто-то называет тебя так?
— Нет.
Эль наконец-то успокоилась и медленно пошла вперед, прихрамывая, потому, что бок все еще болел.
— Пока я не прибыла в замок Маккаллан, никто, кроме членов моей семьи, не называл меня нормальным именем. Я всегда была той, кого коснулась Эпона, особенной. Теперь мне очень радостно слышать, когда кто-то придирается и говорит, что моя задница слишком большая.
— Я не придираюсь и ни словом не упомянула твою задницу, — возмутилась Бригид.
— Конечно нет, но мне нравится, что ты не стесняешься поддразнивать меня. Ты не придираешься, это делает Бренна.
— Она может, — подтвердила Бригид. — Знаешь, что эта лекарка настояла на том, чтобы я выпила одну из ее травяных микстур? Сказала, это поможет мне поддержать силы, чтобы я не уставала так во время охоты.
— И как на вкус, жуть? — сочувственно спросила Эльфейм.
— Угу, — скривилась Бригид.
— Помогло?
— Еще как!
Подруги обменялись взглядами, полными сострадания и муки.
— Наверное, надо сказать, что ее ненаглядный Кухулин в последнее время выглядит очень усталым, — вредным голосом предложила Эльфейм.
— Отличная идея, — рассмеялась Бригид. — А ты была права. С твоей ясностью ума все в порядке.
— Хорошо, тогда сделай мне приятное и расскажи об этом остальным. Я устала от взглядов. Люди смотрят так, словно падение лишило меня рассудка.
— С большим удовольствием.
— А теперь, когда мы установили, что я могу давать связные ответы, о чем ты хотела спросить меня?
Бригид сделала паузу и собралась с мыслями, прежде чем начать.
Когда она заговорила, из ее голоса исчезла дурашливость.
— Той ночью, когда ты убила вепря, в ущелье вместе с тобой были какие-нибудь существа?
— Существа? О чем ты? — Эльфейм постаралась, чтобы ее голос звучал отчетливо и равнодушно.
Бригид говорила медленно, словно пытаясь вслух отгадать загадку:
— Я нашла вепря с перерезанным горлом, мертвого, посреди ручья, с легкостью определила место, где ты упала, но видела и кое-что другое. Следы, которые даже отдаленно не были похожи на твои.
— Другие следы? Не понимаю, — сказала Эльфейм, чувствуя, как сжимается ее сердце.
Она не любила лгать. До недавнего несчастья ей ни разу не приходилось этого делать и было больно вводить друзей в заблуждение.
— Я тоже не понимаю. Конечно, уже стемнело, дождь начал смывать все отпечатки, но я уверена, что тот след был необычным. Его оставило животное, с которым мне никогда прежде не доводилось сталкиваться.
Бригид посмотрела на Эльфейм. В ее глазах ясно читалась тревога.
— Похожие следы я увидела потом в лесу, окружающем замок Маккаллан.
Эльфейм подавила панику, сжимавшую ей горло. Самым беспечным голосом, каким только могла, она спросила:
— Может, это какой-нибудь большой медведь? Ты ведь знаешь, что в этом лесу никто не охотился почти сто лет. Вот в нем и расплодились дикие звери, которые свободно бродят по окрестностям.
— Возможно, но следы не медвежьи, — вздохнула Бригид. — Это двуногое существо. Я знаю, что такого не может быть, но вдруг в Партолону вернулись драконы?
Эльфейм даже не пришлось делать вид, что она удивлена. Драконы уже несколько веков являлись лишь персонажами сказок и баллад. Если они когда-то и существовали, то в последние сотни лет их никто не видел.
— Думаешь, мне показалось? — заметила Бригид.
— Нет! Я не сомневаюсь в твоих словах. Возможно, в этом лесу водятся драконы. — Эльфейм бросила взгляд на кентаврийку и озорно усмехнулась. — Только Кухулину не говори. Он немедленно схватит копье и отправится убивать дракона.
Охотница засмеялась.
— Бригид, мне было бы приятно, если бы ты кое-что пообещала.
Кентаврийка вопросительно взглянула на подругу.
— Неважно, что это за существо, но не надо на него охотиться. Пусть живет, хотя бы до тех пор, пока мы окончательно не устроимся здесь. Тогда ты позовешь других охотниц, чтобы они отправились с тобой.
Эльфейм чувствовала, что эти лживые слова клеймят ее как самого черного из предателей. Она предавала и Лохлана, и подругу, но не знала, что еще сказать или сделать.
— Как пожелаешь, Эльфейм, — пожала плечами Бригад. — У меня и без того забот по горло. Каждый день надо добывать мясо для этой растущей орды.
Они продолжали идти молча. Каждая думала о когтистых следах, виденных в лесу.
— Эль! Сюда.
Кухулин поднял руку, подзывая сестру и охотницу ко входу в замок.
Раздосадованная тем, что такая относительно короткая прогулка довольно сильно утомила ее, Эльфейм заставила себя улыбнуться и расправить плечи. Она еле сдержалась, чтобы не сморщиться от боли. Правое плечо тут же напомнило ей о том, что рана на нем зажила не до конца. Как только она и Бригид поравнялись с братом, из внутренних покоев замка появилась Бренна, вытирающая руки о передник, забрызганный кровью. Она заметила Эльфейм и Бригид, громко поздоровалась, но превратилась из друга в обеспокоенную знахарку, как только подошла ближе и смогла лучше разглядеть Эльфейм.
— Что с рукой рабочего? Надеюсь, рана не очень серьезная? — спросила та.
— Он поправится и в следующий раз хорошенько подумает, стоит ли подмигивать симпатичным девицам, если ты пилишь бревна.
Она внимательно взглянула на Эльфейм, отмечая ее бледное лицо и натянутую улыбку.
— Да уж, с сюрпризом, который мы тебе готовили, придется обождать, — проворчала знахарка.
Не обращая внимания на протесты, она приподняла лиф Эльфейм и проверила повязку на ране.
— С ней все в порядке? Или нужна повозка? — спросил Кухулин, заглядывая Бренне через плечо.
— Нет, ей не нужна повозка! — фыркнула Эльфейм, опустила сорочку и сердито посмотрела на Бренну и брата. — Ей нужна ванна, что-нибудь поесть, кроме бульона, и немного побыть одной.
Губы Бренны изогнулись, она улыбнулась.
— Тогда сюрприз тебе понравится еще больше.
— О каком сюрпризе идет речь? — спросила Эльфейм и скрипнула зубами так, что чуть не стерла их до корней.
«Ну в самом деле! Они втроем решили свести меня с ума».
Ей просто хотелось принять ванну, поесть и еще раз перебрать в уме все, что с ней недавно случилось, снова пережить те эмоции.
— Идем с нами, сестрица, — загадочно сказал Ку.
Он взял ее под руку и повел в замок.
— Эльфейм! Рад видеть тебя снова, госпожа!
Эль подняла глаза, чтобы увидеть того, кто с ней поздоровался. Голос раздавался с наблюдательной площадки, недавно восстановленной на основной стене замка.
Она помахала парню, порылась в памяти, припоминая, как его зовут, и ответила:
— Спасибо, Брендан.
Тут же к его голосу присоединились многие другие. Избранная отвечала всем, медленно проходя в центр замка через пролом, зияющий во внутренней стене. Там она остановилась, пораженная тем, как все изменилось за пять дней.
Большое сердце замка выглядело как новенькое. Фонтан весело журчал. Кто-то выкопал в лесу гигантские папоротники, посадил их в огромные глиняные горшки и расставил красивым узором вокруг мраморной девушки. В специальные держатели, недавно прилаженные к стенам и колоннам, были вставлены факелы, которые ярко горели, внося в замок свет, тепло и оживление. По стенам плясали отсветы пламени. На полу не осталось ни единого пятнышка. Гладкий и нежный, дочиста вымытый камень выглядел так, словно прошедшие сто лет лишь расцветили его красоту.
— Ой, Ку! Колонны!
Она нежно сжала руку брата и поспешила к гигантской центральной колонне. Та стояла подобно дозорному, заступившему на стражу, бдительная и гордая. Ее приводили в порядок с особой любовью. Танцующие отблески факелов поглаживали замысловатые резные узоры в виде прекрасных птиц, цветов и кобылиц, поднявшихся на дыбы.
Камень издавал гудящий музыкальный звук, эхом отзывавшийся в ее душе. Даже не дотрагиваясь до него, она чувствовала силу этого зова.
Эльфейм машинально подошла к колонне, стремясь к более близкому общению с камнем. Только сейчас она почувствовала на себе множество следящих глаз и вспомнила, что не одна. Девушка сжала кулаки и подбоченилась. Разве можно было представить себе подобное? Она и понятия не имела, что увидит преображенным почти весь замок.
По каменному полу застучали копыта кентавра.
От группы рабочих, которые собрались около фонтана, отделился Дананн.
— Камень зовет тебя. Это редкий дар, и ты не должна стесняться. Ответь.
Старый кентавр не повышал голоса, но он разносился по всему залу, который продолжал заполняться народом.
Эльфейм нервно посмотрела на Дананна, потом обвела взглядом комнату.
Он присоединился к ней около колонны и тихо, так, чтобы его слышала только Эльфейм, сказал:
— Нет. Не распыляй внимание. У тебя только одна задача. Когда камень говорит, ты отвечаешь. — Кентавр смягчил свое замечание доброй улыбкой. — Тебе предназначено стать предводительницей клана Маккаллан. Замок позвал тебя с большого расстояния, через реки времени. Теперь ты должна ответить ему всей своей душой, всем телом.
Эльфейм облизала губы и сглотнула, чтобы смочить пересохшее горло. Его слова были ей понятны. Она привязалась к этому замку — к его стенам, этажам, колоннам, к духам прошлого. Девушка хотела этой связи. Вся ее душа жаждала этого.
Она бросила на Дананна еще один взгляд. Он ободряюще кивнул.
Эльфейм выбросила из головы все мысли и прижала ладони к центральной колонне. Древний камень стал жидким под ее руками, от него пошло тепло. Жар быстро нарастал, проникая в руки и наполняя тело.
Нахлынувшие чувства овладели сознанием Избранной, и она услышала радостный крик:
— Вера и преданность!
Ее сердце подпрыгнуло, когда она слышала девиз клана Маккаллан. Камни замка выкрикивали его в едином победном порыве. Эльфейм задыхалась от прекрасного, огромного счастья.
Краем глаза она заметила, что Кухулин хотел подойти к ней, но Дананн остановил его, положив руку на плечо.
— Твоя сестра в безопасности. Она черпает силу из этих камней.
Голос кентавра доносился до Эльфейм будто издалека, но его слова отложились глубоко в ее сознании.
«Я могу черпать силу из камней? Какая невероятная мысль! Как это возможно?»
Как только она подумала об этом, жар, наполняющий ее, изменился, сместился, реагируя на невысказанный вопрос. Он стал сильнее под руками. Эльфейм почувствовала, как они погружаются прямо в размягченный, податливый камень.
Тело Избранной наполнилось энергией. Словно ныряльщик, всплывший после невыносимо долгого пребывания под водой, она пила силы из камня. Зуд в плече и боку стих, а головная боль, упорно донимавшая ее в течение пяти дней, совсем прошла.
Эльфейм закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и сконцентрировалась, как учил ее Дананн несколько дней назад. Потом она сосредоточилась на связи с живым камнем.
«Благодарю тебя. Не знаю, почему ты дал мне этот волшебный дар, но благодарю».
На этот раз дух центральной колонны замка ответил ей не обрывками чувств и волной эмоций:
«Мы долго ждали возвращения людей из клана Маккаллан. Биение жизни восстановилось в наших стенах. Мы радуемся, что ты приехала, чтобы потребовать неотъемлемое, принадлежащее тебе по праву. Смотри на свое владение, Богиня!»
С силой, которая едва не напугала ее, Эльфейм ощутила, как обострились все ее чувства, когда душа соединилась с духами камня. На мгновение она почувствовала смятение и сильное головокружение, но сейчас же привыкла к новому осознанию себя. Ее наполнила незнакомая сила. С очередным энергетическим толчком она внезапно слилась с замком в одно целое. Его стены стали ее кожей. Конечности Эль были башнями и частично восстановленными комнатами, а позвоночник — центральной колонной. Она могла чувствовать каждый укромный уголок замка. Он стал ее тканями и кровью. Избранная ощутила, какая это огромная радость, что ее «тело» живет, о нем заботятся. «Это мой дом».
Ее нежные мысли, полные любви, обволакивали всю территорию замка Маккаллан. Родовой дом клана обрел новую жизнь.
Кухулин смотрел, как его сестру окутывает царство духов. Твердая рука Дананна все время лежала на его плече, словно старый кентавр знал, как трудно брату отпускать сестру в царство, от которого он совершенно отказался. Но даже Ку вынужден был признать, что Эль внушала благоговейный ужас. Еще несколько минут назад она выглядела утомленной и напряженной. Теперь сестра изменилась прямо на глазах. Она светилась силой древнего сердца замка. Щеки девушки пылали, волосы разметались. В нее словно вселился дух замка.
Впервые в жизни Кухулин увидел, как в сестре оживает Богиня. На мгновение ему показалось, что это не Эльфейм, а какая-то удивительная незнакомка. Он знал, что связь с царством духа — это то, чего она всегда желала, и понимал, что должен радоваться за нее. Она, наконец, стала жить своей судьбой, но это опечалило его почти так же сильно, как и напугало.
Он отвел взгляд от Эльфейм, чтобы посмотреть на людей и кентавров, окружавших их. Многие держались за руки. Две женщины упали на колени. Кухулин видел, что на лицах всех присутствующих отражались трепет и любовь, которые он чувствовал к своей сестре. Богиня изменила ее удивительным образом.
«Они повсюду последуют за ней. Мы!.. — поправил он себя. — Мы повсюду последуем за ней».
В этот миг Эльфейм откинула голову и голосом, которому придали сил духи замка, прокричала переполнявшие ее слова:
— Вера и преданность!
— Вера и преданность!
Кухулин, не задумываясь, присоединился к сестре в древнем боевом кличе их клана. Скоро все голоса обитателей замка Маккаллан смешались воедино.
Крик отразился от стен из живого камня и полетел в прислушивающийся лес:
— Вера и преданность!
Эльфейм огляделась, потирая ладони, в которых все еще ощущалось покалывание. Она была так взбудоражена общением с духами камня, что почти не могла устоять на месте. Девушку переполняли сила, надежда и радость, но она беспокойно осматривала людей, столпившихся вокруг нее. Ее очень интересовала их реакция на то, чему они только что стали свидетелями.
«Да, они подхватили мой крик и были охвачены магией момента. Но как пойдут дела дальше? Увидят ли они во мне предводительницу клана, согласятся ли с этим или станут сторониться меня? Или, еще хуже, попытаются мне поклоняться?»
Меара, маленькая домоправительница, заговорила первой. Ее круглое личико весело сморщилось, когда она торопливо поклонилась и улыбнулась Эльфейм.
— Я наблюдала за чисткой этих колонн, — начала девушка нежным, но подрагивающим голосом. — Я сама привела в порядок центральную колонну. — По мере того как она говорила, ее нервозность успокоилась.
Меара бросила на великолепную колонну взгляд, полный гордости и удовлетворения.
— Я не могу общаться с духами камня, подобно тебе, но, клянусь, чувствовала их силу, а больше всего — радушие.
Она порывисто потянулась к Эльфейм и сжала ее руку.
— Ты была права. Это наш дом. Даже здешние камни приветствуют нас.
От нахлынувших эмоций Эльфейм не смогла произнести ни слова.
Рядом с Меарой встал юноша. Он поклонился Избранной, и ей показалось, что она узнала в нем одного из тех, кто поднимал ее на спину Бригид в ту ночь, когда случилось несчастье.
Прежде чем Эльфейм успела поприветствовать его, он упал на колени, взглянул ей прямо в глаза и заговорил с юношеским пылом:
— У меня никогда не было дома, который я мог бы назвать своим. Я самый младший из десяти сыновей, поэтому всю свою жизнь чувствовал себя лишним и ненужным. Думаю, что многие из нас ощущали то же самое.
Он замолчал и посмотрел на толпу, где были и люди, и кентавры. Многие кивнули, Эльфейм услышала утвердительные голоса.
— Но больше так не будет. Я рожден не в клане Маккаллан, но, когда восстанавливал стены, тоже чувствовал притяжение камня. Здесь и сейчас я ощущаю себя так, как нигде и никогда раньше. Этот замок пустил во мне корни. Если позволит Эпона и ты, предводительница, примешь меня, то я поклянусь тебе в моей преданности и буду гордо нести имя клана до самой смерти.
— И я! — раздался возглас справа от Эльфейм, и на колени опустился еще один мужчина.
— И я!
— Я тоже!
Пораженная Эльфейм увидела, как все, кто находился в большой центральной комнате замка, мужчины, женщины и кентавры, включая гордую охотницу из табуна Дианны, опустились на колени. Стоять остались только Кухулин и Дананн.
Ку подошел к сестре.
— Я, конечно, принадлежу к клану Маккаллан, но в этот день присоединяюсь к тем, кто приносит клятву преданности тебе, моя сестра и предводительница.
Кухулин опустился перед ней на колени.
— Несколько десятков лет назад я поклялся в преданности храму Эпоны и не могу нарушить это обязательство, — медленно проговорил Дананн. — Но я признаю, что ты законная наследница власти в клане Маккаллан, и свидетельствую клятвы, принесенные тебе сегодня.
Он склонился перед Эльфейм в благородном поклоне.
— Благодарю, Дананн. Тогда я, предводительница клана Маккаллан, заявляю, что принимаю клятву каждого человека и кентавра, данную мне сегодня.
Ее слова звучали ясно и были наполнены силой замка, а из сияющих глаз едва не хлынули потоком слезы радости.
— Я скреплю эту верность так, как делали наши предки.
Эльфейм воздела руки и стала произносить бессмертные слова древней связующей клятвы клана:
Глубоким покоем легкого ветра
Я привязываю тебя к себе.
Глубоким покоем потрескивающего огня в очаге
Я привязываю тебя к себе.
Глубоким покоем плещущей волны
Я привязываю тебя к себе.
Глубоким покоем тихой земли
Я привязываю тебя к себе.
Четырьмя элементами ты привязан ко мне, Маккаллан,
И эта связь запечатана духом нашего клана.
Как сказано — так сделано.
Вставай, клан Маккаллан!
Зал взорвался приветственными криками, и миру явился возродившийся клан. Эльфейм вытирала со щек слезы счастья, глядя, как члены ее новой семьи поздравляют друг друга. Откуда-то явились бурдюки с вином, которые все с восторгом разобрали. Послышались тосты за здоровье предводительницы клана Маккаллан.
— Молодец, сестрица, — шепнул ей на ухо брат и крепко обнял.
— Ах, Ку, все это происходит со мной словно во сне!
«Во сне».
Эти слова промелькнули в ее сознании и вызвали в памяти недавние картины. Ей неожиданно захотелось, чтобы Лохлан был здесь, рядом с ней.
«Принес бы он клятву преданности? Если да, то что это означало бы для Кухулина? Стал бы Лохлан одним из нас? Сможет ли Ку когда-нибудь увидеть в нем нечто большее, чем старинного врага? Или фоморианец останется для брата только угрозой, кем-то, кто сможет вбить клин между мной и моим кланом?».
— Эти люди и кентавры — мои, — с силой проговорила она.
— Да, все мы, — улыбнулся воин своей предводительнице.
Они принадлежали ей, она — им.
Какой-то мужчина принес флейту и начал играть светлую, веселую мелодию. Вскоре к ней присоединился звук еще одной флейты и плавные переливы лиры. Эльфейм заулыбалась. Ей хотелось танцевать, петь и радоваться всю ночь, но прежде чем девушка успела схватить Ку за руку и пуститься вместе с ним в пляс, она почувствовала чью-то руку на своем плече.
На нее смотрели мудрые глаза Дананна.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |