Снова раздался раскат грома, теперь гораздо ближе. Девушка взглянула на небо. Уже темнело, но было непонятно, то ли оттого, что зашло солнце, то ли из-за надвинувшейся тучи.
В лесу затрещало, словно там двигался кто-то большой.
«Может, прошло уже много времени и Ку хватился меня? Вдруг это он?»
Ни на что не надеясь, она осторожно окликнула:
— Кухулин, это ты?
Шум мгновенно стих, затем послышался снова. Кто-то направлялся к ней. В сумерках сверкнули красные точки глаз, и кабан показался из-за деревьев.
Эльфейм почувствовала панику. Вепрь был действительно страшен, весь облеплен грязью, размером с взрослого мужчину, но гораздо толще. Пожелтевшие полукруглые клыки высовывались смертоносными арками из мощных челюстей. Вепрь понюхал воздух, раскрыл пасть и издал отвратительный рычащий звук, разбрасывая вокруг пену. Его зловоние достигло Эльфейм, и желудок девушки снова стиснули спазмы. Крошечные глазки зверя яростно вспыхнули, он опустил голову. Эльфейм, шатаясь, попыталась подняться. Ее ноги были словно налиты свинцом. Тяжело опираясь о скалу, она поморгала, чтобы развеять мутную пелену перед глазами, и вытащила из ножен, висевших на талии, кинжал брата. Но правая рука девушки практически не действовала, и она опустила оружие. Вепрь напружинился.
Эльфейм стиснула зубы и попыталась оттолкнуться от скалы. Она понимала, что сейчас умрет.
«Эпона, дай мне храбрости», — горячо взмолилась она.
— Нет!
Рыча это слово как проклятие, по берегу позади Эльфейм промчалось какое-то крылатое существо, врезалось в вепря, готового к прыжку, и сбило его с ног. Но кабан тут же вскочил снова. Он больше не обращал внимания на Эльфейм. Теперь перед ним был новый противник. Нападавший присел, расправил крылья и поднял короткий меч, покрытый кровью.
Эльфейм тяжело осела на берег. Ей казалось, что реальность раскололась на куски. Должно быть, из знакомого мира она провалилась в другой, где жили крылатые существа, сражающиеся с вепрями.
Вепрь ринулся в атаку. Крылатое существо отпрыгнуло в сторону и погрузило меч в жирное бедро чудовища. Кабан завизжал от боли и злости, завертелся, чтобы напасть снова. Но его противник двигался стремительно и нанес ему вторую рану. С пеной у рта вепрь яростно нападал, пытаясь прижать врага к скале, торчавшей у самого берега. Эльфейм видела, что крылатое существо взглянуло на нее, и поняла — оно заметило, что вепрь теснил его к тому месту, где она упала. С ужасным шипением это непонятное создание прыгнуло в последний раз, прямо на спину вепрю. Его рука с невероятной скоростью метнулась вперед, и меч аккуратно перерезал глотку зверя. Вепрь завизжал и рухнул в ручей. Из рассеченного горла водопадом полилась кровь.
Крылатое существо поднялось из-за спины мертвого кабана и сделало два неуверенных шага к Эльфейм.
— Не подходи! — завизжала девушка.
Ее спаситель остановился, словно натолкнувшись на стеклянную стену.
Эльфейм уставилась на его руки. Они были покрыты кровью, как и меч, который он сжимал. Странный незнакомец проследил за ее взглядом, тут же опустил меч, а потом протянул вперед руки, показывая, что безоружен.
— Я не причиню тебе вреда, — сказал он, переводя дыхание, чтобы его голос не напугал ее.
Ее глаза распахнулись, и он увидел, что она вся дрожит.
— Так много крови, — прошептала девушка онемевшими губами.
Ей не надо было ничего говорить. Лохлан прекрасно знал, что весь испачкан в крови вепря. Его до сих пор переполнял азарт. Он чувствовал дух зверя, все еще сильного и злого, в блестящей красной жидкости, окрасившей его руки. Тот звал Лохлана варварским голосом, воспламенявшим его собственную кровь. Демон внутри его зашевелился. Он победоносно требовал, чтобы Лохлан впился зубами в рану, зияющую на шее вепря, и пил кровь, поглощая звериную сущность.
Лохлан изо всех сил противился этому желанию. Ему надо было смыть кровь, прежде чем оно охватит его целиком. Борясь с болью, вгрызавшейся в голову, и подавляя свое порочное стремление, фоморианец быстро наклонился, по локоть опустил руки в ручей и стал отчаянно их тереть, чтобы избавиться от звериной крови. Затем он снова вытянул ладони вперед. С них капала вода, но они больше не были красными.
— Теперь все в порядке.
Вымыв руки, он снова мог контролировать себя и заговорил с ней успокаивающим голосом, словно с младенцем.
Она перевела взгляд с его рук на тело, затаила дыхание и со странным любопытством, которое было результатом шока, потери крови и чрезвычайного недоверия, стала изучать своего спасителя. Это был крылатый мужчина, на несколько дюймов выше ее, с волосами необычного желтого цвета.
«Словно лучи утреннего солнца», — подумала Эль.
Похоже, что волосы были длинными. Они оказались завязаны в хвост, но во время сражения с вепрем несколько прядей выбились и висели свободно, доставая до плеч. Изящно вылепленное лицо обладало мужественными чертами и прекрасными высокими скулами. Раскосые глаза пристально наблюдали за ней. Радужка была необыкновенного серо-стального цвета. С огромным изумлением Эль поняла, что он красив, изящен и строен. Кожа крылатого мужчины была очень бледной, но это не выглядело болезненным. Наоборот, он казался бесплотным, словно не принадлежал к миру смертных. Ее спаситель был одет в кремовую рубашку из грубой ткани. Эльфейм подумала, что неплохо бы ее постирать. Его короткие штаны были пошиты из потертой рыжевато-коричневой кожи. Обуви на нем не было. Его ноги выглядели как-то странно, но он стоял в ручье, и Эльфейм не могла их рассмотреть.
Затем девушка перевела взгляд на крылья. Даже сейчас, аккуратно сложенные за спиной, они выглядели внушительно. Эль вспомнила, что во время схватки с вепрем это существо походило на смертоносную хищную птицу с крыльями, размах которых превышал десять футов. Они не были покрыты перьями. Эти перепонки с виду казались очень мягкими. Нижняя сторона крыльев была светлой, как кожа и волосы их обладателя. Сверху они темнели и по цвету делались похожими на его синевато-серые глаза.
— Кто ты?
Она думала, что спрашивает нормальным голосом, и встревожилась, услышав свой слабый шепот.
— Меня называют Лохлан. Я не собираюсь делать тебе ничего плохого. Никогда, — сказал он, и в его голосе прозвучала тревога.
Девушка была ранена. Он отвел взгляд от ужасного количества крови на ее голове и боку. Губы Избранной посинели, ее лицо было смертельно бледным.
— Ты позволишь мне помочь тебе, Эльфейм?
Ее глаза расширились, и Лохлан подумал, что она похожа на испуганную лесную нимфу.
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Я всегда знал его, — ответил он и сделал маленький шаг вперед.
— Это происходит на самом деле? Я умерла?
Он сделал еще два шага, сокращая расстояние между ними.
— Клянусь, это происходит на самом деле и ты не умерла.
Тут он улыбнулся, и ее поразило тепло, исходящее от него.
— Я понимаю, что ты чувствуешь. Все почти так, как в моих снах, — сказал Лохлан.
Он обеспокоенно протянул руку, словно желая дотронуться до нее, но когда она вздрогнула, отнял ладонь, и его улыбка потускнела.
Фоморианец мгновение поколебался, потом сказал:
— Здесь слишком сыро и холодно. Я не хочу трогать тебя, но ты сейчас в шоке, и тебе небезопасно оставаться здесь.
В его голосе звучала настоящая тревога, которая проникла сквозь туман боли, угрожавшей сокрушить ее.
— Я вряд ли смогу идти, — сказала она, слыша свой голос как бы со стороны.
Он снова улыбнулся, и Эльфейм поразило, какие у него белые и острые зубы.
— Я могу понести тебя, — сказал Лохлан.
«Наверное, то, что со мной случилось, — это всего лишь невероятно реалистичный сон, подобно тому, какой я видела накануне. Скоро я проснусь и увижу, как Кухулин подбрасывает дрова в костер. Он отругает меня за то, что я не выспалась, и сделает вид, что всю ночь спал, а не присматривал за мной. Почему бы и нет?»
Это был ее сон, и девушка подумала, что ей может понравиться, если ее возьмет на руки крылатый красавец.
— Можешь понести меня.
Она хотела улыбнуться ему, но губы ей не повиновались.
Изо всех сил стараясь оставаться спокойным, он опустился рядом с ней на колени. Вблизи Лохлан не мог не обращать внимания на кровь, которая залила ее голову и пропитала одежду на боку. Он ощутил острый, интенсивный запах.
От него и от близости женщины фоморианец возбудился и внезапно услышал голос матери, повторяющей слова Пророчества:
«Ты спасешь свой народ от безумия с помощью крови умирающей Богини».
«Нет! Эльфейм не может умереть. Не здесь и не сейчас».
Лохлан стиснул зубы, не обращая внимания на голос ее крови и рвущую боль, охватившую его оттого, что он отказывался удовлетворить свои низменные желания. Крылатый мужчина просунул одну руку под ее спину, а другую — под колени. Он колебался. Спаситель девушки был нечеловечески силен, ему не доставляло труда нести ее, но он боялся боли, хотя и знал, что превозможет ее.
— Прости меня, — сказал Лохлан и одним осторожным движением взял ее на руки.
Она застонала, и этот звук разорвал ему сердце. Фоморианец распахнул крылья, чтобы держать равновесие, и быстро понес ее по склону крутого ущелья.
Раздался гром, вспыхнула молния. Он взглянул на небо. Буря приближалась со стороны моря. Эльфейм нужно было укрыть и перевязать. Лохлан расстроенно стиснул зубы.
«Надо нести ее в мое тайное убежище, но сначала осмотреть раны».
Он огляделся. Под высокими соснами они укрылись бы от бури, если бы дождь не оказался слишком сильным.
Лохлан сделал несколько шагов под деревьями и нашел под древней сосной место, на котором лежал особенно толстый слой сухих игл. Он собрал их в кучу, присел и осторожно уложил ее туда.
Глаза девушки были закрыты, она дрожала. Из одежды на ней оказался только лиф без рукавов и маленький тканевый треугольник ниже. Гладкая шерсть, покрывавшая тело Эль, промокла насквозь, но на самих ногах на первый взгляд повреждений не было. Лохлан не заметил ни крови, ни опухолей и перевел глаза на лиф. Тот был разорван с одной стороны и промок от сочащейся крови. Желудок фоморианца скрутили спазмы. Его голова разрывалась от боли, пока он старался подавить в себе темные инстинкты, нахлынувшие бурной волной.
«Я не испробую ее. Мои демоны не победят».
Он отвел взгляд, сосредоточился и взял себя в руки.
Голос Лохлана прозвучал напряженно, он взвешивал каждое слово:
— Эльфейм, я должен осмотреть твои раны.
Ее глаза слегка приоткрылись.
— Это не сон.
— Да. Это не сон. Я не хочу причинять тебе боль, но мне надо увидеть, насколько тяжело ты ранена.
— Хорошо, — сказала она и зажмурилась.
«Я должен оставаться спокойным. Сейчас не время дрожать и бояться. Я человек, а не демон и могу сделать это».
Лохлан прерывисто вздохнул и потянул за открытый разорванный край лифа. Глубокая рана была длинной и страшной. Он увидел, что кожа и мышцы разрезаны, но поглядел внимательнее и обрадовался, потому что повреждение оказалось не таким глубоким, как он счел вначале. Лохлан ощупал девушку, касаясь ее тела так осторожно, как только мог. Ребра не были сломаны. Из раны обильно лилась кровь.
Лохлан скрипнул зубами, чтобы сдержать демона в своей душе. Он даже обрадовался, когда заломило в висках, и продолжал бесстрастно осматривать рану. Ее надо было перевязать и остановить кровотечение. Он посмотрел на голову Эль, с одной стороны перепачканную свернувшейся кровью. Эта рана пугала его гораздо больше, чем разрезанный бок, но он почти ничего не мог с ней поделать.
Лохлан поразмыслил о том, что ему теперь понадобится. За более чем столетнюю жизнь он кое-чему научился. Его племя отличалось долголетием, но не бессмертием. Конечно, фоморианцы не были защищены от болезней. На своем веку он перевязал много ран и осмотрел огромное число повреждений.
Лохлан резко бросился к ущелью.
— Не оставляй меня!
Он услышал эти слова, немедленно вернулся и погладил ее по щеке.
— Никогда, сердце мое.
Кожа девушки была покрыта испариной. Тревога за ее состояние заставила его забыть о нежности и действовать.
— Я должен перевязать твою рану и остановить кровотечение. Только и всего. Я не уйду далеко. — Лохлан показал на ущелье. — Возле ручья есть мох.
Эльфейм молча кивнула и вздрогнула от боли, пронзившей ее тело при этом движении.
Он спешил к краю ущелья и чувствовал, что ее глаза следят за ним. Фоморианец прыгнул и стремительно заскользил к ручью. Там он отыскал свой меч и вырезал кусок дерна, на котором рос зеленый мох. Лохлан унаследовал от отца прекрасное зрение и отлично видел, как Эль смотрела на него расширенными глазами, в которых появилось заметное облегчение, когда он поднялся обратно.
Спаситель снова опустился рядом с ней на колени.
— Я не хочу причинять тебе боль, но нельзя позволить, чтобы кровотечение продолжалось. Надо перевязать рану на боку. Понимаешь?
Он внимательно посмотрел ей в глаза.
«Она в сознании? Насколько серьезна рана на голове?»
— Я понимаю, что будет очень больно. Поэтому ты и просишь прощения, — сказала она со слабой улыбкой.
От этого движения губ и разумных слов он почувствовал громадное облегчение. Это была та самая Эльфейм, которую он так хорошо знал по своим снам.
— Значит, с твоим сознанием все в порядке.
— Я готова, — сказам она и опять крепко зажмурилась. — Сегодня я узнала, что мне не нравится, как выглядит моя кровь.
Вид ее крови, запах, ощущение...
Ему тоже не нравилось то, что с ним делалось в эти минуты. Лохлан быстро отмерил и отрезал полосу мха, совпадавшую с длиной раны.
«Лучше всего покончить с этим», — сказал он себе и аккуратно вложит мох в открытую рану, стараясь не обращать внимания на стон, вырвавшийся у нее от боли.
— Готово, — сказал Лохлан слегка дрожащим голосом.
Слезы выступили на ее закрытых глазах. Она открыла их и несколько раз моргнула, чтобы отчетливо увидеть его.
— Как холодно, — пожаловалась девушка.
Фоморианец тихо обозвал себя дураком. Он почувствовал ее боль и забыл обо всем на свете. Его мешок с запасом воды, ножами и драгоценным кремнем для высекания огня остался лежать рядом с убитым оленем. Раздался новый раскат грома, и Лохлан тревожно взглянул в хмурое небо. Эль не дойдет до его убежища, а он не понесет ее, замерзшую и слабую, под грозовым ливнем. Раненую надо согреть, иначе все произошедшее окончательно подорвет ее здоровье. Он должен укрыть девушку здесь, единственным ему известным способом.
— Я могу согреть тебя, Эльфейм, но ты должна доверять мне.
Она посмотрела на него. Ее голова болела, в висках пульсировало, и это мешало ей думать и рассуждать.
«Кто он такой? Лохлан, — всплыло имя в сознании девушки, которая перевела взгляд на его крылья. — Но из какого он народа? Он сказал мне? Может, я забыла?»
— Эльфейм, клянусь в том, что не собираюсь причинить тебе никакого вреда.
Звук его голоса заставил ее взглянуть ему прямо в глаза. В нем было что-то очень знакомое. Девушка попыталась сконцентрироваться, но шум в голове не позволил ей сделать это. Сейчас она была уверена лишь в том, что Лохлан, кем бы он ни был, только что спас ей жизнь.
— Я доверяю тебе, — ответила она.
Он улыбнулся, показав клыки. Это смутило Эльфейм, но ей было некогда смущаться, ибо она тут же почувствовала изумление. Лохлан неожиданно лег рядом с ней, приподнялся на локте и внимательно посмотрел в ее глаза.
— Не бойся.
Он развернул одно из огромных крыльев. Как живое одеяло, оно двигалось, укрывая ее, пока его зубчатый край не коснулся земли. Крыло полностью закрыло девушку.
Ее охватило тепло, исходящее от спасителя. Эльфейм лежала очень тихо, даже дрожь прекратилась. Крыло почти касалось ее, находясь над телом на расстоянии примерно в ладонь, так близко, что она кое-что рассмотрела. Его нижняя светлая сторона была покрыта короткими тонкими волосками, которые казались очень мягкими. Затем девушка почувствовала его запах. Крыло пахло сосной, потом и чем-то заплесневелым и диким, чему она не могла найти названия, но удивилась, понимая, что это приятно.
Эль медленно и осторожно повернула голову. Его лицо было совсем близко. Он рассматривал ее молча и очень внимательно.
— Кто ты? — прошептала она.
Его глаза не отрывались от нее.
Ни на мгновение не задумавшись, спаситель искренне ответил:
— Я человек, который знал тебя всю твою жизнь.
Ее затуманенное сознание никак не отозвалось на его слова.
— Но ты не человек и не знаешь меня.
— Я знаю тебя с самого твоего рождения, Эльфейм. Я наблюдал за тобой с помощью снов.
Сны!.. Ее глаза расширились.
«Мне снилось, что меня обнимают и ласкают крылья. Это его голос я слышала вчера ночью. Он звал меня из тумана».
— К тому же наполовину я все-таки человек, — продолжал Лохлан.
— А другая половина? — спросила Эльфейм, затаив дыхание.
Лохлан продолжал смотреть ей в глаза, но когда он заговорил, в его голосе послышалась глубокая печаль.
— Моя мать была человеком, отец — фоморианцем. В моих жилах течет кровь обеих рас.
Мысли Эльфейм беспорядочно клубились. Ей снова стало холодно.
— Но этого не может быть.
Заговорив, она взглянула на крыло, укрывавшее ее, и задрожала. Перед глазами Избранной возникла картина: благородный Маккаллан, окруженный кольцом окровавленных крылатых демонов.
«Как мог Лохлан быть фоморианцем? Даже если бы я не стала свидетелем резни в замке Маккаллан, то достаточно читала о фоморианцах в материнской библиотеке и знаю, что их раса чуть не погубила Партолону. Они были совсем близки к тому, чтобы поработить весь мир».
Эль остро взглянула на него.
— Фоморианцев выгнали из Партолоны больше ста лет назад.
Он хотел объяснить ей все, избавить девушку от страха и смятения, которое прочел в ее глазах, но тут его чрезвычайно острый слух уловил какой-то внезапный звук. Он поднял голову, повернул ухо к ветру и в шуме грозы услышал стук копыт. Это был Кухулин.
— Эльфейм, послушай меня, — торопливо проговорил он. — Едут твои люди. Я не могу остаться. Они увидят во мне лишь фоморианца, а не человека.
Эльфейм заморгала. Превозмогая боль, пронизывающую ее разбитое тело, она заставила себя всмотреться в его лицо. Перед ней был человек — красивый, героический мужчина.
— Послушай меня и запомни. На самом деле я никуда не уйду, всегда буду рядом с тобой, стану ждать, когда ты позовешь меня. Понимаешь?
— Я... — начала она, но тут в ночи ясно послышался голос брата, выкрикивающий ее имя. — Иди! — поторопила она Лохлана.
Он поднял крыло. Избранную пронизал холодный ночной воздух, и она ощутила себя обнаженной и незащищенной.
Прежде чем встать, он погладил ее щеку кончиками пальцев.
— Позови меня, сердце мое. Я отвечу.
Лохлан тихо скользнул в чащу и мгновенно исчез из виду.
— Кухулин! Сюда! — донесся сквозь шум ветра голос Бригид.
Охотница-кентаврийка галопом домчалась туда, где лежала Эльфейм, и остановилась. Кухулин подскакал следом за ней. Он соскочил с лошади, прежде чем она успела остановиться, и рухнул на колени возле сестры. Эльфейм осветили яркие факелы. Ночь разорвал топот коней, шум голосов всадников и кентавров.
— Эль! Нет! Пожалуйста, нет!
Он взял ее руку в свою. Она была холодной, словно высеченной из мрамора. Брату показалось, будто сестра вся покрыта кровью. Ее лицо отливало смертельной бледностью. Если бы она не моргнула и не прошептала его имя, то он не усомнился бы в том, что она мертва.
Эльфейм подумала, что голос Ку звучит очень молодо, и хотела его успокоить, но жутко замерзла. С Лохланом все происходило точно так же. Она совершенно обессилела, и ей было трудно говорить.
— Кухулин, отодвинься.
Бренна говорила спокойно и твердо. Теперь в ее тоне не слышалось ни одной обычной застенчивой нотки.
Он безучастно посмотрел на нее.
— Кухулин, немедленно! Я должна осмотреть твою сестру.
Повелительный голос Бренны был таким резким, что воин повиновался, не задумываясь.
Знахарка встала на колени возле Эльфейм.
— Принесите сюда факел, — велела она. — И что-нибудь, чтобы укрыть ее.
От света глаза Эльфейм заболели, но в то же время она с облегчением почувствовала на себе тяжесть нескольких плащей, которыми торопливо укутали ее почти обнаженное тело.
«Странно!.. Я совсем не думала о том, что на мне почти нет одежды, когда рядом был Лохлан».
— Эльфейм, кто я? — спросила знахарка, низко наклонившись, чтобы при свете факела осмотреть ее глаза.
— Бренна, — прошептала она.
— Где ты сейчас?
— Лес... — сумела выговорить она. — Ущелье, я упала.
Она попыталась показать, где именно, но боль в плече заставила ее застонать.
Бригид последовала в направлении, куда пыталась указать Эльфейм. Держа факел над головой, охотница исчезла в той стороне, где было ущелье.
Уверенные, но нежные руки Бренны быстро ощупали раненое плечо Эльфейм, ее голову и, наконец, рану в боку, закрытую мхом.
— Хорошо, что ты перевязала ее, иначе потеряла бы слишком много крови.
— Я не... — начала Эльфейм, но знахарка ее остановила.
— Не разговаривай. Тебе стоит поберечь силы для обратного пути. Выпей вот это.
Знахарка осторожно помогла Эльфейм поднять голову, одновременно прижав отверстие бурдюка к ее губам.
Девушка что-то пробормотала и стала жадно пить. Вино с травами было сладким и холодным.
Оно наполнило ее энергией, и Эльфейм почувствовала в себе достаточно сил, чтобы слабо улыбнуться брату.
— Со мной все в порядке, Ку, — сказала она, желая, чтобы ее голос звучал не так слабо.
— Нет, — резко ответила Бренна. — С тобой не все в порядке. Кухулин, мне нужна полоска ткани, чтобы забинтовать ей плечо, и еще одна — перевязать рану в боку.
Почувствовав обличение оттого, что может наконец-то чем-то помочь Ку стащил с себя рубашку и стал рвать тонкую ткань на длинные полосы.
— Он просто хочет похвастаться своей грудью.
Голос Эльфейм дрожал, но она сумела заставить себя сказать это. Мужчины и кентавры, окружавшие ее, засмеялись, вслед за ними улыбнулась и Бренна. Кухулин хотел было нахмуриться, но в его взгляде светилось неподдельное счастье, и Эль на миг испугалась, что он сейчас заплачет.
— Теперь я вижу, что рана на голове не очень опасна, — сказала знахарка.
Брат широко заулыбался.
— На дне ущелья лежит мертвый вепрь, — заявила всем возвратившаяся Бригид. — Думаю, это твой.
Она вручила Кухулину кинжал, но ее глаза с любопытной осторожностью изучали Эльфейм.
— Во имя Богини, Эль! Дикий вепрь?
Лицо Кухулина, только что обретшее румянец, опять побледнело.
Бренна начала аккуратно обматывать полосы ткани вокруг талии Эльфейм, избавив девушку от необходимости отвечать брату. Избранная закрыла глаза, стиснула зубы от боли и попыталась сосредоточиться.
«Лохлан не был призраком. Я видела, что он убил вепря, того самого, которого нашла Бригид. Он вынес меня из ущелья, перевязал рану и согрел теплом своего тела. Неужели нельзя рассказывать, что он спас меня? Он сказал, что его отец — фоморианец, боялся, что мы не увидим в нем человека».
Слова Лохлана пронеслись в ее встревоженном сознании. Этого не могло быть. Фоморианцев победили и изгнали из Партолоны больше века назад. Самые разные расы тогда объединились, чтобы демоническая орда больше никогда не возвратилась и не стала снова угрожать народам Партолоны, в особенности женщинам. Ее затуманенное от боли сознание уклонялось от воспоминаний о насилии и разрушениях, почерпнутых из исторических хроник. Существо, которое только что спасло ее жизнь, не могло оказаться фоморианцем. Это было непонятно.
Она видела его крылья. Они согревали ее своим теплом. Действительно, случилось невозможное.
«Ты встретишь свою судьбу в замке Маккаллан... Он станет твоим супругом».
Слова предсказания всплыли сквозь шум в голове Эльфейм. Она попыталась сосредоточиться на этой слишком необычной мысли, но снова потеряла нить рассуждений. Думы Избранной блуждали, и она решила заговорить об этом, когда все хорошенько обмозгует.
— Вот, — сказала Бренна, завязав последний узелок на ткани, которая надежно прижимала руку Эльфейм к груди.
Как только она закончила, первые капли дождя брызнули сквозь сосновые ветки, протянувшиеся над головами людей и кентавров.
— Это все, что я пока могу сделать. Надо отвезти ее в замок.
— Эль.
Она открыла глаза и увидела, что брат присел рядом с ней. Его волосы уже намокли. Он прикрыл складкой килта свою обнаженную грудь. Эльфейм подумала, что Ку выглядит очень лихо, совсем как древний воин, в честь которого его назвали, и улыбнулась, желая, чтобы из глаз брата исчезло тревожное выражение.
— Эль, — повторил он, держа ладони над ее головой, чтобы хоть немного защитить сестру от дождя. — Я знаю, тебе будет трудно, но нам придется вернуться обратно в замок.
Бригид подошла к Кухулину.
— Я повезу ее.
— Она не сможет сидеть сама, поэтому поедет со мной, — ответил Ку.
— Тогда я повезу вас двоих. Тебе не придется тратить силы на то, чтобы сдерживать своего пустоголового мерина, — сказала Бригид. — Увидишь, я буду очень осторожна и не заставлю ее испытывать лишнюю боль.
Кухулин посмотрел на охотницу:
— Ты повезешь нас обоих?
— С легкостью.
В небе громыхнуло, ливень настойчиво забарабанил по веткам деревьев.
— Я хочу увезти ее отсюда. Немедленно, — сказала Бренна. — Она не должна спать. Разговаривай с ней, Кухулин.
Он коротко кивнул в ответ знахарке и приказал:
— Ангус, Брендан, подайте ее мне.
Юноша поднялся и вспрыгнул на спину охотницы.
— Осторожно! — резко сказал он, когда сестра застонала от боли из-за того, что ее начали поднимать.
Эльфейм пыталась помочь мужчинам, но перед ее глазами все расплывалось. При каждом движении раненый бок начинал невыносимо болеть. Она почувствовала, что ее обнимают сильные руки Кухулина, и оказалась на гладкой спине охотницы.
— Готовы? — Бригид оглянулась на Кухулина.
— Да.
Брат прижал к себе сестру, и охотница легко пустилась в аккуратный, стелющийся галоп.
В глубине души Эльфейм даже хотелось испытать новое для себя ощущение от езды верхом на кентавре. Она надеялась получить от этого удовольствие, но поездка превратилась в непрекращающийся кошмар. Каждый шаг кентаврийки отдавался толчком во всем теле девушки. В висках пульсировало, желудок сжимался от спазмов. Она ощутила теплую влагу, смочившую бок, и поняла, что мох на ране насквозь пропитался кровью. Вскоре Эль уже не могла держаться прямо. Когда они выбрались из леса и поехали вдоль скалистой стороны утеса, она резко откинулась на брата, чтобы он удерживал ее от падения.
— Уже совсем скоро... Обещаю, — ободряюще шептал Кухулин на ухо сестре. — Поговори со мной, Эль. Расскажи, каким красивым будет замок Маккаллан, когда его, наконец, отстроят заново.
Ответы сестры на его постоянные вопросы были довольно беспорядочными. Она то описывала комнаты, в которых он узнавал их детские, то говорила что-то совсем бессмысленное, например как лежала на куче сосновых игл, укрытая крыльями. Но главное, Эль поддерживала разговор даже тогда, когда совсем ослабела и тяжело откинулась на него.
Тут небо словно раскололось и хлынул дождь. Его тугие струи словно веревки хлестали всех, едущих к замку. Факелы в руках всадников зашипели и погасли. Теперь Кухулин радовался ярким вспышкам молний. Они помогали освещать путь. Решение Бригид везти их на себе оказалось очень мудрым. Если бы он поехал на своем коне, то не смог бы одновременно направлять его во мраке и поддерживать сестру.
Охотница вскоре обогнала остальную часть группы, даже кентавров-мужчин, которые принимали участие в поисках. Ее решительность и стойкость впечатляли. Ку признался себе в том, что недооценивал Бригид. Когда он объявил, что собирается на поиски сестры, она и маленькая знахарка были первыми, кто присоединился к нему. Без помощи кентаврийки он, наверное, никогда не отыскал бы Эльфейм так скоро.
«Если бы я отреагировал так же быстро, когда впервые понял, что с Эль что-то не так! А я не обращал внимания на растущее чувство, потому что оно исходило от царства духов. Эту часть своей жизни я всячески старался подавлять и игнорировать. Что же, на сей раз придется обратить на нее внимание».
От этой мысли во рту парня стало кисло. Он то ли ненавидел себя, то ли боялся.
Кухулин крепче обнял сестру. Теперь он знал, что именно тревожило его с тех самых пор, как они отправились в замок Маккаллан. Безымянная угроза, нависшая над Эль, не была ни любовником, могущим разбить ей сердце, ни древним проклятием. Она оказалась совершенно обычным несчастным случаем, а он был слишком занят, воображая себе безликих призраков, чтобы предвидеть это.
Безликие призраки? Если бы он не промок так сильно и не чувствовал себя таким несчастным, то громко посмеялся бы над собой. У некоторых из них, несомненно, были лица, голоса и тела.
Бригид замедлила шаг, и Кухулин с облегчением увидел перед собой темные стены замка.
— Отнесем ее на кухню. Там сейчас уютнее всего, — прокричал он сквозь рев ветра.
Бригид кивнула, рысью пронеслась через пролом во внешней стене, затем вошла во внутренний двор. Сквозь отсутствующую крышу лился дождь. Когда они проходили мимо фонтана, на небе сверкнула молния, похожая на трезубец, внезапно осветив каменную девушку, словно ночного призрака. Кухулин с тревогой оглядел статую и территорию, окружавшую ее.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |