OCR: Индиль;Spellcheck:tatjana-yurkina 14 страница

Он понимал всю иронию ситуации. Нужные слова обычно легко приходили к нему. Парню всегда казалось, что умение разговаривать с женщинами привлекает их к нему больше, чем его тело и лицо. Он знал, что самый легкий путь к желанному телу — сперва пленить разум. Женщины хотели неразделенного внимания. Они мечтали, чтобы к ним относились с уважением. Для мужчины это означало умение сосредоточиться, прислушаться к их человеческим потребностям и желаниям. Он стал истинным мастером подобных игр. Но сейчас его мысли были всецело поглощены женщиной, которая уклонялась от его слов. Рядом с ним она чувствовала себя непринужденно лишь тогда, когда Ку не проявлял к ней особого внимания.

— Во имя Богини! Я не знаю, что мне делать.

Он хотел встать и пройтись, но пол шатра неожиданно закачался, и Кухулин ограничился тем, что забарабанил пальцами по столу.

Эта ночь в полной мере показала его неумение. Он думал, что все было хорошо. Бренна удивила его тем, что согласилась сидеть с остальными за главным столом, и Ку решил, что дело развивается в правильном направлении. Вспоминая об этом, парень наконец-то сообразил, что Бренна согласилась сидеть на виду у всех только потому, что так она могла присматривать за своей знаменитой пациенткой. К нему это не имело никакого отношения, но клятвы, данные Эльфейм членами нового клана, и богатый пир наполнили его ощущением слепого оптимизма.

К тому же юноша понимал, что влил в себя слишком много вина.

Когда сестра ушла, как ей велела заботливая знахарка, заиграла музыка. Какой-то рабочий принес барабан. Когда он присоединился к другим музыкантам, раздались одобрительные крики членов клана. Они отодвинули столы, разбились на пары и стали двигаться в такт ритмичной музыки. Кухулин раскраснелся и заволновался. Он мог думать только о том, как ему хочется потанцевать с Бренной. Она как раз смеялась над какими-то словами охотницы, когда Ку приблизился к ней и с галантным поклоном попросил оказать ему честь и потанцевать с ним.

Он увидел, как все краски отхлынули от той части ее лица, на которой не было ожогов. Изуродованная половина лица тоже стала мертвенно-бледной. Движением, которое Кухулин уже ненавидел, она склонила голову, спрятавшись за стеной темных волос.

— Нет, я не умею танцевать.

Ее голос превратился в дрожащий шепот, которым она имела обыкновение обращаться к нему. Почему-то это превращение внезапно очень рассердило парня.

— Не умеешь танцевать? Женщина, которая может сшить рану, уложить в лубок сломанную руку и принять роды, не умеет танцевать?

Он не хотел, чтобы его голос прозвучал саркастически, — Богиня свидетельница, правда не хотел.

Бренна подняла темные глаза, и ему показалось, что через завесу волос в них мелькнул гнев. Он припомнил, что обрадовался тогда, считая, что любая эмоция лучше, чем ее отсутствие.

— Навыкам, о которых ты упомянул, я смогла научиться. У меня не было возможности освоить танцы.

— Теперь она есть.

Он съежился, вспоминая, как высокомерно протянул ей руку, ничуть не сомневаясь в том, что она ответит тем же. Ку был настолько в этом уверен, что не заметил, как люди, стоявшие поблизости, замолчали и стали прислушиваться к их перепалке. Глаза Бренны заметались, словно у птички, ищущей спасения, и он заскрежетал зубами при этом воспоминании. Его высокомерие заставило ее очутиться в центре внимания.

— Нет. Я... нет, — сказала она.

— Это всего лишь танец, Бренна. Я ведь не прошу тебя стать моей супругой.

Ку захихикал, ненавидя себя, пока с его губ срывались эти дерзкие слова.

— Я не... Я бы никогда...

— Я поняла, в чем проблема, — вмешалась Бригид, прерывая тихий спотыкающийся говор Бренны. — Кухулин никогда не слышал слова «нет», произнесенного женщиной. По-видимому, ему неизвестно, что оно означает.

Те, кто слышал Бригид, рассмеялись. Кухулин краем глаза заметил яркую разноцветную вспышку, и из толпы небрежно выступила Винни. Ее пухлые губы манили и обещали наслаждение. Она отбросила назад волосы цвета пламени и уверенно вложила свою руку в его открытую ладонь, которую он до сих пор протягивал Бренне.

— Знахарка права, Кухулин. Думаю, тебе надо выбрать девушку, которая владеет нужными тебе навыками, но при этом не скажет «нет».

Ее слова обольстительными камешками раскатывались по залу.

Толпа разразилась бурными криками одобрения, когда она потянула Кухулина в импровизированный танцевальный круг и медленно, соблазнительно стала перемещаться вокруг него. Ку легко поймал ритм. Он отражал ее движения с тем же чувственным земным изяществом, как делал это на поле битвы. Винни дразнила и обещала, все время подчиняясь барабанному ритму. Она касалась его своим пышным телом. Парень, затуманенный вином, уловил ее аромат. От нее пахло свежеиспеченным хлебом, пряностями и женщиной, но вместо того, чтобы соблазнить его, как это было бы раньше, этот запах лишь напомнил ему о том, чего ей не хватало. От нее не пахло свежескошенной травой и весенним дождем. Она не была Бренной.

Продолжая танцевать, он повернулся и оглянулся на стол. Бригид все еще оставалась там, и на мгновение их глаза встретились. Охотница тут же с омерзением отвела от него взгляд и повернулась к нему спиной. Место рядом с ней было свободным.

Его сердце упало. Он торопливо принес свои извинения разочарованной Винни и покинул танцующих. Ку должен был найти Бренну. Это он точно знал, зато не представлял себе, о чем будет говорить с ней. Ее не было ни в Большом зале, ни в главном внутреннем дворе. Парень помешал парочке, которая обнималась в тени центральной колонны, и они довольно неприветливо объяснили ему, что знахарка недавно выбежала из замка.

Он попытался перехватить ее, прежде чем она вернется в свою одинокую палатку, но было слишком поздно. Ку вспомнил, как стоял и глядел на вход, за которым горела единственная свеча. Если бы это была любая другая женщина, то он вошел бы в палатку, попросил прощения, назвал бы себя дураком, опьяневшим от вина и желания, а потом занялся бы с ней любовью.

Но Бренна не была любой другой женщиной.

Поэтому он, шатаясь, удалился в свой шатер, чтобы тихо и основательно напиться до беспамятства.

— Я был прав в одном. Я пьяный идиот.

Прежде чем впасть в благословенное забытье, Ку подумал, что завтра надо будет с ней поговорить и оправдаться. Но он понятия не имел, как это сделать.

Перед сном Бренна всегда разговаривала с Эпоной. Она не называла это молитвой, ничего не просила у Богини, а просто беседовала с ней как со старым другом. Это продолжалось так долго, что Бренна, честно говоря, уже и не думала о Богине по-другому.

Ее беседы с Эпоной начались после несчастного случая. Она знала, что с такими ранами ничего нельзя сделать. Десятилетняя Бренна абсолютно и искренне верила в то, что умирает. Боль была такой сильной и длилась так долго, что девочке и в голову не приходило попросить Эпону спасти ее. Она хотела не спасения, а всего лишь помощи. Вместо того чтобы возносить Эпоне молитвы с просьбой вылечить ее, Бренна проводила долгие часы, говоря с Богиней. Она верила в то, что скоро встретится с ней в царстве духов. Девушка немало удивила всех, себя в том числе, тем, что выжила, и продолжала беседы с Эпоной. Это стало ее пожизненной привычкой, которая успокаивала разум и тело.

Этой ночью ей требовалось успокоение.

Рука Бренны еще дрожала от не полностью подавленного гнева, когда она подожгла маленький пучок сухой травы и вдохнула знакомый дымный аромат лаванды. Она уселась перед маленьким самодельным жертвенником, перебирая стоящие на нем предметы, пытаясь хоть как-то расслабиться и подготовиться к разговору с Эпоной. Но в этот вечер знахарка не находила утешения в любовно выбранных предметах: кусочке бирюзы цвета морской пены, маленьком изображении лошадиной головы, которую она тщательно вырезала из мягкого дерева, великолепной жемчужине в виде капли и переливавшейся таким же необычным сине-зеленым цветом, как ее камень.

Такого же цвета были его глаза.

Бренна сердито зажмурилась.

«Прекрати об этом думать!» — приказала она себе, но мысли, обычно послушные и логичные, на сей раз отказались ей повиноваться.

Девушка снова почувствовала прилив гнева и даже обрадовалась, что ничего больше в ней нет. Гневаться оказалось намного легче, чем мучиться от отчаяния и одиночества.

Как можно было оставаться такой наивной? Она думала, что нашла внутри себя успокоение, давно смирилась со своей жизнью. Бренна стала знахаркой. Ей никогда не дано было узнать радости супружества и материнства, но в ее жизни, которая должна была закончиться десять лет назад, имелась цель. Она посвятила себя борьбе с двумя старыми знакомыми — болью и страданием.

Что же случилось с ней недавно? Почему в ее душе, прежде такой спокойной, стала бушевать буря?

Бренна рассеянно коснулась правой щеки и ощутила под пальцами неровную поверхность шрамов.

Когда она в последний раз думала о любви? Много лет назад, сразу после того, как у нее в первый раз пошли месячные. Превращаясь в женщину, Бренна думала о том, какой была бы ее жизнь, если бы она в тот раз отошла от очага еще хотя бы на шаг, если бы ее мать знала, что в ведре вместо воды — масло. Что случилось бы, если бы мать дождалась того момента, когда стало ясно, что она выживет, или если бы отец смог жить дальше?..

С тех пор прошло больше десяти лет, но сегодня вечером воспоминания с новой силой нахлынули на нее. Она слишком давно не позволяла себе думать о том, что было бы, если... Бренна всегда мыслила логично, а в тоске по невозможному никакой логики не было. Отсутствовала она и в желании, чтобы сделанное оказалось несделанным.

Но почему сейчас? Почему желания, сгоревшие в другой жизни, возродились при виде бирюзовых глаз и ребяческой улыбки?

Бренна потянулась, чтобы дотронуться до камня, но ее руки до сих пор подрагивали. Она сжала их, положила на колени и отвела взгляд от жертвенника. Этой ночью знахарка не увидела отражение Богини. Вместо этого там появлялись тени Кухулина.

Она вдохнула лавандовый дым и заставила свои мысли сосредоточиться на Эпоне. К счастью, ее думы очистились, напряженные плечи расслабились. Девушка сделала еще один глубокий вдох. Как всегда, она не молилась, а просто говорила с Богиней, хотя сейчас это давалось ей с большим трудом.

— Сегодня я почувствовала огромную радость, когда давала клятву стать частью клана, который всегда был близок к тебе. Ощущение принадлежности... — Она помолчала и стиснула руки так сильно, что побелели суставы. — Это то, чего я не знала много лет, радость, забытая давным-давно. Спасибо тебе за то, что дала мне этот новый дом.

Она говорила вслух. Эти слова внезапно помогли девушке разгадать загадку, так беспокоящую ее. Глаза Бренны расширились от внезапного понимания. Она почувствовала, что гнев в ее сердце начал таять.

— Наверное, соблазн принадлежности вызвал мои неправедные мысли, — мрачно улыбнулась знахарка. — Как ребенок, я позволила милым фантазиям, которые сосредоточились вокруг красивого лица, поколебать мой здравый смысл.

Бренна вздохнула. Она больше не могла избегать этой темы, особенно в разговоре с Богиней, которая так хорошо ее знала. Девушка медленно протянула руку и кончиком пальца погладила бирюзовое перо.

— Но дело не только в лице, Эпона, но и в доброте, которую я видела в его глазах. Это заставило меня забыть о том, что он может чувствовать ко мне лишь жалость и ничего больше. — Она легонько качнула головой и заговорила куда более твердым голосом: — Они думают, что жалость заботлива. Ложь!.. Жалость — конфета с начинкой из грязи. Шоколад покрывает то, что надо спрятать. Но жизнь в конечном счете смывает верхние слои, выставляя наружу скрытую правду.

Она помолчала, готовясь высказать свои самые тайные мысли.

— Все стало ясно сегодня вечером. Он думал, что пожалеет изуродованную знахарку, потанцевав с ней. Как обычно, красивые мужчины не думают ни о чем, кроме собственных желаний. Мне лучше знать. Я никогда не должна была верить...

Ее голос прервался. Как она могла подумать, что он стал заботиться о ней? Но девушка уже знала ответ на свой молчаливый вопрос. Он был в его удивительных глазах цвета бирюзы и перьев экзотических птиц. Ку смотрел на нее с...

— Нет! — вырвалось у нее. — Я покончила с тщетными желаниями, которые только бередят старые раны.

Бренна обрадовалась, почувствовав злость, которую почти поборола печаль. Она твердо решила со всем покончить, встала на колени, склонилась над горящей лавандой. Ни на секунду не задумавшись, девушка опустила руки в сладкий дым и омыла тело ароматом травы. Знахарка трижды повторила ритуальное действо, потом взяла деревянную лошадиную голову, сжала ее в ладони и приложила кулак к груди.

— Великая Богиня Эпона, в первый раз за много лет я хочу обратиться к тебе с собственной молитвой. Прошу, помоги мне снова обрести спокойствие, чтобы мир снизошел на мое сердце и душу. Я запечатываю эту молитву, призывая четыре элемента. Воздух, в котором содержится дыхание жизни. Огонь, который горит с чистотой преданности. Воду, которая умывает и восстанавливает силы. Землю, которая утешает и питает.

Слова Бренны не вызвали вокруг нее никаких магических движений, но ей показалось, что гладкая деревянная фигурка, которую она сжимала в ладони, потеплела. Это ощущение растопило и унесло прочь гнев, который еще оставался в ее сердце. Бренна закрыла глаза и печально вздохнула. Гнев — это не лекарство. Он воздействует только на симптомы, а не на саму проблему.

Знахарка подумала, что она снова обретет мир в своей душе, станет избегать Кухулина — это несложно. Бренна оставалась в Большом зале достаточно долго, чтобы увидеть, как его тело отзывалось на соблазнительные движения Винни. Красивая кухарка полностью займет его мысли.

Она уснула, не обращая внимания на боль, которую причиняла ей мысль о том, что Кухулин будет с другой женщиной.

Какое счастье было проснуться в собственной комнате! Снаружи доносился шум — это рабочие продолжали ремонтировать замок. Эльфейм осторожно потянулась, проверяя, будут ли болеть бок и плечо. Она осталась довольна и почесала кожу на талии, покрытую подсохшими корочками. Острая боль ушла, сменилась зудящим онемением.

«Интересно, если начать день с долгого пребывания в личной ванной, это посчитают упадничеством? — усмехнулась девушка. — Если процедура омовения будет короткой, то вряд ли».

Она еще раз потянулась, выгнувшись на кровати почти дугой, и поспешила в купальню, замедлив шаги только тогда, когда начала спускаться по крутой лестнице. Ей не хотелось думать о том, что скажет Кухулин, если она споткнется и упадет. Чтобы удержать равновесие, Эль скользила рукой по грубой коже стены. Камень потеплел под ее ладонью — это отозвался на прикосновение дух замка.

«Ты дома, — говорил он ей. — Предводительница клана Маккаллан обрела свой дом».

Замок наполнял ее чувством принадлежности к нему. Была ли она раньше счастлива? Вряд ли. До того как Эльфейм прибыла в замок Маккаллан, ее счастье было младенцем по сравнению с той взрослой радостью, которую она сейчас испытывала. Теперь оставалось закончить восстановление дома.

«Лохлан!..»

Это имя прошумело по жилам вместе с кровью.

Она должна была найти способ тайно встретиться с ним. Узнать его получше можно было только одним способом — находясь рядом.

«Как сказал об этом Маккаллан? Найду ли я успокоение только рядом с ним? А что потом? — нахмурилась девушка. — Решать проблемы я буду, когда столкнусь с ними. Сначала надо сосредоточиться и достигать цели постепенно, маленькими шажками, один за другим. Может быть, теперь, когда я окончательно переехала в собственную комнату, будет проще. В любом случае, я буду чаще оставаться одна. Может, стоит выбраться ночью из замка и найти его?»

Внезапно камни под ее рукой сильно нагрелись, покалывание в пальцах усилилось. Изумленная Эльфейм спустилась в купальню, а потом повернулась лицом к твердой каменной стене.

Чтобы проверить свою догадку, она прижалась ладонями к неотесанному камню и вслух повторила последнюю мысль:

— Есть ли способ незаметно выбраться из замка и найти его?

Как и прошлой ночью, Эльфейм с трепетом увидела, как из ее рук в камень вошло нечто, похожее на золотую нить. Вспышка света побежала по комнате и остановилась. Она превратилась в тонкий сверкающий золотой диск, мерцающий в стене купальни. Поддерживая кончиками пальцев связь с камнем, Избранная пошла вокруг комнаты за пульсирующей нитью.

Поблескивающий диск был расположен на уровне глаз Эльфейм в дальнем углу купальни. Сюда не доставал свет факелов, и яркий кружок поразительно походил на открытый глаз. Посмотрев, где заканчивается нить, девушка ощупала кружок и положила на него ладонь, потом прищурилась и внимательно осмотрела камень. Как и прочие, он нагрелся при ее прикосновении, но решительно отличался от остальных камней, из которых были сложены широкие стены замка. Все прочие были неотесанными, этот же, размером с ладонь, оказался совершенно гладким. Вблизи Эль заметила, что он не прилегал к стене, а слегка выступал из нее, напоминая гигантскую кнопку. Она ощупала камень, встроенный в кладку, и решила, что это не кнопка, а ключ.

Девушка даже заморгала от удивления. Ключ?

Эльфейм нажала на диск. С глухим вздохом часть стены размером с дверь отошла в сторону. Не веря своим глазам, предводительница клана смотрела в темную глубину туннеля, пахнущего плесенью.

— Эльфейм! — донесся до нее сверху голос Бренны. — Ты внизу?

Девушка отчаянно дернула неподвижную каменную плиту, пытаясь закрыть ход.

— Да! Уже поднимаюсь! — крикнула она через плечо.

Ее рука снова нашла гладкий диск и нажала на него. На сей раз Избранная с облегчением увидела, что потайная дверь тихо скользнула на место.

— Невероятно!.. — пробормотала она, спеша вверх по лестнице, чтобы поздороваться со знахаркой.

«Потом, — пообещала себе Эльфейм. — Я приду сюда позже, когда буду одна и смогу не спеша, подробно исследовать свое новое открытие».

— Доброе утро! — сказала Бренна, когда предводительница появилась из подвальной комнаты.

Эльфейм отметила, что бодрый голос знахарки не сочетался с темными тенями, залегшими вокруг глаз.

— Доброе утро. Ты выглядишь усталой. Плохо спала ночью? — спросила Избранная.

Бренна с преувеличенным вниманием стала разбирать поднос, который только что поставила на стол.

— Все в порядке, — сказала она, отмахиваясь от вопроса своей пациентки. — Тебя должен интересовать не мой вид, а твой собственный отдых, особенно после такого насыщенного дня, как вчерашний.

Бренна жестом велела Эльфейм сесть, взяла за запястье, одной рукой проверила пульс, а другой приподняла ее подбородок, осмотрела глаза, тщательно ощупала голову и плечо.

— Ты сегодня хорошо выглядишь. Дай мне осмотреть рану на боку.

Эльфейм покорно подняла ночную рубашку. Она внимательно смотрела за подругой. Та кивнула, очевидно довольная тем, как заживала рана, и стала нежно протирать струпья ароматным успокаивающим бальзамом. Бренна выглядела утомленной и печальной. Эльфейм должна была узнать, что с ней случилось.

— Мне очень не хотелось уходить вчера, — начала она, поглядывая на знахарку. — Праздник был просто замечательным. Похоже, что все неплохо провели время.

Бренна издала невнятный звук, как бы соглашаясь. Эльфейм показалось, что она сжала губы.

— Было что-нибудь особенное после того, как я ушла? — настаивала она.

— Нет. Просто музыка и танцы. Я оставалась недолго.

Эльфейм удивленно вздернула бровь.

— Правда? Удивительно. А мне казалось, что ты хорошо проводила время.

— Нет. Да. В смысле, мне там нравилось, но было уже поздно. Я устала и пошла спать.

Эльфейм подумала, что беспечность Бренны — напускная. Подруга не поднимала на нее глаз. Ее лицо было необычайно бледным, в глазах застыла тревога. На мгновение на ум Избранной пришла нелепая мысль: «Жаль, что Бренна сделана не из камня и нельзя узнать ее мысли, просто дотронувшись до нее». Эльфейм чуть не расхохоталась при этой мысли, но, глядя на подругу, внезапно поняла, что маленькая знахарка на самом деле имеет много общего с камнями замка. Предводительница припомнила сцену, свидетельницей которой стала вчера, находясь в башне Вождя. Внешне Бренна выглядела спокойной, даже мужественной, но ее душу раздирали самые разные эмоции.

«Как сделать так, чтобы Бренна доверилась мне? Искренность и любовь идут рука об руку. Чтобы мне доверяли, надо самой быть откровенной. Я просто должна сказать Бренне правду и показать, что мне можно доверять».

— Прошлой ночью я поднималась в башню Вождя, — негромко сказала Эльфейм.

Бренна подняла глаза от раны, которую обрабатывала. Ее лоб перечертили резкие морщины.

— Тебе не надо было этого делать. Я знаю, что ты чувствуешь себя заметно лучше, но будь осторожна и не переусердствуй.

Эльфейм нетерпеливо кивнула.

— Знаю. Я буду осторожна.

— По крайней мере, ты не ушиблась и не поранилась. — Бренна опустила ночную сорочку Эльфейм. — Но я все же не советовала бы тебе купаться сегодня утром, — улыбнулась она уголком рта, видя, как помрачнела предводительница. — Сможешь искупаться сегодня вечером. Не забудь нанести мазь на рану, когда вытрешься досуха. Теперь главное, — оживленно сказала она, вытирая руки о передник и поворачиваясь к столу. — Я принесла тебе замечательный крепкий травяной чай и завтрак. Очень важно начинать день с хорошей еды.

— Я выпью твое жуткое варево, — сказала Эльфейм, решительно указывая на соседний стул, — если ты сядешь и поешь вместе со мной.

— Очень хорошо. — Бренна казалась приятно удивленной. — Буду рада разделить с тобой трапезу. — Она озорно взглянула на Эльфейм. — Думаю, ты найдешь мое жуткое варево довольно неплохим на вкус. Этим утром я добавила к нему плоды шиповника и мед.

— Ты меня балуешь, — сказала Эльфейм, с сомнением уставившись на кружку с чаем.

— Все, что угодно предводительнице клана Маккаллан!..

Бренна присела в изящном поклоне и усмехнулась.

Эльфейм почувствовала, что ее плечи расслабились.

«Может быть, заставить Бренну разговориться будет легче, чем я думала. Долгие часы, проведенные вместе, и мои раны скрепили нашу дружбу. Бренна осматривала мое тело так естественно, словно быть наполовину женщиной, наполовину кентавром — совершенно нормально. Она больше ни разу не спрятала от меня лицо. Между нами появилась та непринужденность, которую до прибытия в замок Маккаллан я чувствовала только в присутствии членов семьи.

Между Бренной и Кухулином определенно развивались личные отношения, даже если они сами и не подозревали об этом, — напомнила себе Эльфейм. — Поэтому я заставлю брата разузнать, кто обидел Бренну».

Она подождала, пока знахарка нальет обеим чаю, откусила холодную булку с мясом и ярко-желтым сыром, потом сказала:

— Вид с башни Вождя просто потрясающий.

— Да, я знаю, — ответила Бренна, жуя. — Ступеньки оказались для Бригид слишком узкими, поэтому мне пришлось подняться наверх самой, а потом подробно рассказать ей обо всем.

Эльфейм кивнула, стараясь сдержать нетерпение и не выболтать раньше времени то, что хотела сказать.

— Ты заметила, как хорошо видно тех, кто входит и выходит из замка через главный вход?

— Да. Наверное, башню специально так построили, чтобы Маккаллан мог за всеми наблюдать, а его не было видно.

— Я тоже так думаю. — Эльфейм откашлялась. — Вообще-то прошлой ночью я занималась именно этим.

— Правда? — Лицо Бренны выражало настоящее любопытство. — Ты увидела что-нибудь интересное?

Эльфейм не ответила. Она пристально смотрела прямо в глаза подруги, пока не увидела, как в них вспыхнуло осознание того, что ее видели, и смятение.

— Я заметила, как ты выбежала из замка, — мягко проговорила Эльфейм. — Ты была очень расстроена.

— Я... я просто устала, — заикаясь, пробормотала Бренна.

— Нет. Дело в другом. Кто-то обидел тебя. Очень.

Всю свою жизнь Эльфейм училась не лезть в дела других. Но теперь она протянула руку и накрыла ладонью пальчики Бренны.

— Ты не доверяешь мне, поэтому не можешь рассказать, что случилось?

В глазах Бренны заблестели слезы.

— Конечно, я доверяю тебе, Эльфейм. Ты мой друг. — Она поколебалась, а потом грустно улыбнулась. — Просто я чувствую себя полной дурой.

Эльфейм пожала ей руку.

— Ты хотя бы не падала в ущелье и не разбивала себе голову.

Бренна вздохнула.

— Знаешь, можно сказать, что я упала...

Она не успела договорить. Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Кухулин.

— Просыпайся, сестрица! Нельзя весь день валяться...

Ку увидел Бренну и резко замолчал. Эльфейм заметила, как изменилось выражение лица подруги, когда ее испуганный взгляд упал на Кухулина. Она высвободила пальцы из руки Эльфейм, наклонила голову и уставилась на крышку стола. Ее лицо исказила боль, неукротимая и жестокая, но знахарка тут же надела на себя маску равнодушия и спряталась за густыми волосами.

— Я не знал, что ты здесь, Бренна. Если бы знал, не пришел бы без приглашения. Я не хотел помешать.

Эльфейм через плечо взглянула на брата. Он говорил и выглядел как раскаивающийся мальчишка, жалостно смотрел на Бренну. Эль повернулась к подруге. Знахарка упрямо смотрела в стол, словно не слышала Кухулина.

«Это Ку, — внезапно поняла Эльфейм. — Вчера вечером он каким-то образом обидел Бренну. Да уж, сейчас я основательно поговорю с младшим братцем. Как его назвал Маккаллан? Тупица. Следует признать, что старый дух как в воду глядел».

— Ку, тебе надо научиться стучать. Но теперь, раз уж ты здесь, присаживайся. Бренна принесла к завтраку кучу еды. Мы просим тебя присоединиться к нам, несмотря на твои варварские манеры.

Бренна встала так резко, что ее стул опрокинулся.

— Мне надо идти. Сегодня я еще не осмотрела рану на руке рабочего. Ему надо сменить повязку, — заявила она и торопливо прошла мимо Кухулина, не глядя на него.

— Подожди, Бренна. Я уверена, что у тебя есть время позавтракать, — сказала Эльфейм.

— Нет. Я... Мне надо идти. Нет. — Она помолчала. — Я приду сюда после ужина, чтобы снова осмотреть твою рану. Смотри не переутомляйся сегодня, Эльфейм.

Знахарка выскочила в коридор, словно не могла дождаться, чтобы поскорее убежать. Кухулин стоял и молча смотрел ей вслед. Эльфейм нахмурилась и покачала головой:

— Ну и чего застыл как дурацкая статуя? Беги за ней! Вчера вечером ты опоздал, так попытайся добиться успеха сегодня утром.

Ку вздрогнул от изумления.

— Откуда ты знаешь?

— Потом расскажу. Сейчас иди.

Он кивнул и хмуро улыбнулся. Прежде чем распахнуть дверь, брат оглянулся и послал сестре воздушный поцелуй.

— Спасибо, сестрица.

— Просто исправь сделанную ошибку, — негромко сказала она в сторону захлопнувшейся двери.

— Бренна, подожди!

Кухулин мчался вслед за ней по коридору.

Бренна оглянулась на него через плечо, и на мгновение ей захотелось убежать. Она была почти в конце коридора.

«Если поспешить, то он не успеет догнать меня, пока я не окажусь в более людном месте. Но что потом? Если разговаривать прилюдно, это только усилит вражду. Здесь же, по крайней мере, нет никого, кто мог бы стать свидетелем нашей беседы».

Бренна замедлила шаг, остановилась и повернулась к Кухулину. Она хотела было опустить голову и закрыть лицо, как неожиданно в ней вскипел гнев, совсем как прошлой ночью.

«Нет уж, я встречу его жалость лицом к лицу».

— Я должен извиниться перед тобой за мое вчерашнее поведение.

— Ты не должен извиняться, Кухулин.

Бренна подняла руку, чтобы помешать ему говорить. К ее изумлению, он взял ее ладонь и, прежде чем она смогла сказать хоть слово, прижался к ней губами.

— Нет, должен. Я выпил слишком много вина, был груб и неучтив. Пожалуйста, прости меня.

Он не отпускал ее руку, поглаживая большим пальцем нежную кожу, к которой только что прикоснулся губами.

Бренна застыла. Ей поцеловали руку... Такая обыденная вещь. Мужчины здоровались так с женщинами каждый день. Но до сих пор никто никогда не целовал руку ей. Ни здороваясь, ни обольщая. Бренне внезапно захотелось расплакаться.

— Прошу, не делай так больше.

— Почему, Бренна?

Голос Кухулина был тихим и нежным.

«Что я скажу ему? Он не должен меня трогать, потому что я отчаянно желаю его прикосновений, или потому, что он моя рана, которую нельзя вылечить?

Я не могу сказать ему ни того, ни другого. Если скажу, то разобью свое сердце и душу и никогда не смогу склеить их обратно».

Поэтому Бренна нашла в себе искры гнева, которые разгорелись с новой силой, едва ей припомнилось тело парня, прижавшееся к Винни. Их чувственные движения во время танца походили на любовные ласки.

— Потому что это не понравится Винни, но самое главное — это не нравится мне. — Девушка с нарочитым пренебрежением вырвала руку. — Я принимаю твои извинения. Понимаю, что ты был столь жестоким не специально, но не надо играть со мной в красивые игры. Это унизительно.

Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за запястье.

— Подожди, я...

Бренна посмотрела на его пальцы, стиснувшие запястье, и он немедленно выпустил ее руку.

— Я не хотел тебя касаться. Только не уходи сейчас. Позволь мне объяснить.

Дата добавления: 2015-10-21