На лице Эльфейм появилось разочарование, но кентавр еще не закончил говорить.
— Я не могу научить тебя, — повторил он, — но способен стать твоим проводником.
— Дананн, я так тебе благодарна! Эльфейм обеими ладонями схватила морщинистую руку кентавра и крепко сжала ее.
— Разве я могу отказать такой очаровательной ученице? — ласково улыбнулся Дананн. — Может, прервешься и немного прогуляешься со мной? Я чувствую, как костенеют мои суставы, если слишком долго стою на месте.
— Конечно! Куда ты хочешь пойти?
Дананн загадочно улыбнулся девушке, в которой так необычно соединились черты кентавра и человека.
— Пусть тебя ведут духи, Богиня. Мы последуем за ними.
Эльфейм нахмурилась.
Пусть ее ведут духи? Но как?
Повелитель камней с ожиданием смотрел на девушку, как будто не сомневался в том, что обитатели потустороннего мира позовут ее по имени, укажут ей определенное направление или же сделают еще что-нибудь. Она нахмурила брови, сосредоточившись на ближайшем камне. Эль чувствовала себя спокойной и счастливой, как и все время с того момента, когда она прибыла в замок, но ничего не происходило. Ничто не подсказало ей, куда идти.
— Я не могу... — начала она.
— Ты слишком стараешься, — спокойно проговорил Дананн и поднял руку, чтобы девушка замолчала. — Начинай медленно. Просто откройся воздействию духов и иди. Они поведут тебя, если ты не будешь пытаться их заставлять.
Чувствуя себя невероятно глупо, Эльфейм переспросила:
— Открыться?
Кентавр терпеливо кивнул.
— Сделай три глубоких вдоха, а потом перестань думать.
Эльфейм моментально подчинилась, трижды долго, глубоко вздохнула и выбросила из головы все мысли. Потом она велела ногам двигаться и вместе со стариком кентавром, не отстающим от нее, вышла из внутреннего двора. Медленно, запинаясь, Эль двинулась в сторону кухни, дошла до коридора за Большим залом и вдруг почувствовала, что надо повернуть направо и уйти подальше от кутерьмы, царящей в комнате, находящейся по ту сторону окон с выбитыми стеклами.
— Помни, что мир вокруг нас полон души. — Голос Дананна стал напевным, почти гипнотизирующим. — От камней твоего замка до воды, бьющейся волнами о скалы под нами. Вся земля одушевлена. Она живет, дышит и часто просто ждет того, кто заставит стихнуть собственные мысли, чтобы услышать множество ее голосов.
Повинуясь настойчивому желанию, возникшему в сердце, Эльфейм оставила длинный коридор и прошла через арочный дверной проем, ведущий еще в один внутренний двор, поменьше, чем тот, в котором был фонтан. Там девушка остановилась и осмотрелась кругом. Она не помнила, чтобы заходила сюда накануне, во время беглого осмотра замка. Двор открывался в небо, но не потому, что сгорела крыша. Древние строители специально оставили это место не перекрытым. Пол в нем был не каменным, а травяным. Трава разрослась, доходя почти до колен. Сюда можно было попасть через несколько входов, один из которых оказался крутой каменной лестницей, ведущей в большую низкую комнату. Когда-то она выходила на крышу замка и его балюстраду, но потом огонь пожрал ее, оставив лишь обломки.
«Наверное, это были казармы», — подумала Избранная и на мгновение представила себе воинов, которые там жили и умерли.
Эльфейм перевела взгляд на подножие каменной лестницы. Ее нога помимо воли двинулись к ней. Копыта мягко ступали по шелестящей высокой траве. Она подумала, что ее, наверное, позвали камни лестницы, но в нескольких шагах от них остановилась.
Печаль, нахлынувшая на девушку, была внезапной и неожиданной.
— Ох! — тяжело вздохнула она, пытаясь загнать назад подступившие слезы.
— Дыши, Эльфейм.
Дананн был рядом. Его спокойный голос благотворно действовал на нее, помогая справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Природный мир изобилует силой, информацией, советами и мудростью. Он не пытается тебе навредить, хочет говорить с тобой. Отбрось все мысли и слушай.
Эльфейм сделала еще один глубокий вдох, а когда выдохнула, отпустила свой страх и прислушалась.
— Идите сюда, кровавые трусы!
Она немедленно узнала голос. Он говорил с ней накануне вечером. Избранная увидела беспорядочное множество картинок и с трудом заставила себя оставаться спокойной, поскольку небольшой внутренний двор задрожал и расплылся. Словно факел, осветивший темную пещеру, вокруг нее внезапно ожили тени прошлого.
У подножия каменной лестницы, прямо напротив Эльфейм, стоял Маккаллан. Его окружали жуткие крылатые существа, похожие на людей. Из открытых ран на руках и груди вождя лилась кровь, но он продолжал размахивать огромным мечом.
У его ног валялись два обезглавленных фоморианца, павших под ударами страшного оружия. Крылатые твари рычали и окружали его, стараясь не попасть под смертоносный клинок.
— Ко мне, кровавые трусы!
Он повторил свой призыв. Эльфейм как зачарованная не могла оторвать от него глаз. Его слова привлекли внимание других существ. Кольцо вокруг старого воина росло, и в конце концов его окружили двадцать фоморианцев с напряженными крыльями и окровавленными пастями. Они бросали на вождя злобные взгляды.
Эльфейм почувствовала, что учащенно дышит. Ее сердце беспорядочно забилось, когда нападающие твари начали сжимать круг и сходиться вокруг него. Но Маккаллан не испугался. Он двигался спокойно и уверенно. Она увидела, как вспыхнул кончик его меча, услышала, как падают разрубленные существа — первое, второе, третье. В конце концов он больше не смог сдерживать их. Тогда к нему потянулись клыки и зубы. Воин дрался кулаками, скользкими от его собственной крови. Ее было так много, что все вокруг казалось темно-красным.
Даже когда вождь клана упал на колени, он не стал молить о пощаде, не сдался.
Но Эльфейм больше не могла на это смотреть. Она понимала, что видела только тени прошлого, но сцена, разыгравшаяся перед ней, оказалась слишком реальной. Избранная только вчера разговаривала с ним, помнила его грубоватый добродушный голос и теплый искрящийся взгляд. Когда он упал на колени, она рухнула вместе с ним, зарыдала, зажмурилась и закрыла лицо руками.
В тот миг, когда ее колени коснулись земли, поросшей травой, шум сражения прекратился.
— Тебе не зря явилось прошлое. — Голос Дананна вернул ее к жизни. — Молчи, продолжай слушать, не заставляй духов говорить напрасно.
Пытаясь унять дрожь, Эльфейм отняла руки от лица и открыла глаза. Теплый весенний день был спокойным. Внутренний двор освещало яркое солнце. Нигде не было никаких призраков прошлого, сцепившихся в смертельной схватке. Эльфейм вытерла глаза и снова попыталась выбросить из головы все мысли, но никак не могла забыть благородного вождя клана.
Неужели ей показали его смерть зря, потому что она неопытная дурочка, не знающая, как слушать царство духов? Пристыженная девушка закусила губу и опустила глаза. Что-то, лежащее среди зарослей сорняков и травы, вспыхнуло от солнечного света и заискрилось. Затаив дыхание, Эльфейм пробралась туда, схватила металлический предмет, подняла его из грязи и положила на ладонь, чтобы рассмотреть на свету.
Это была круглая брошь, вся в пятнах, покрытая коркой грязи, но даже погребальный огонь и годы под открытым небом не сумели уничтожить красивый узор: кобылицу на серебряном щите.
— Это брошь Маккаллана, — сказал Дананн, нагнулся и осмотрел сокровище. — Тебя привели сюда, чтобы найти ее. Береги ее, Богиня, это дар самого предводителя клана.
Избранная дотронулась до подарка, произнесла имя своего предка. Эль почувствовала, что он обратился к ней:
«Да, милая, это мой дар. Теперь ты владелица замка».
Девушке казалось, что старый дух действительно поприветствовал ее. Она чувствовала его одобрение, тепло броши вождя, которую вертела в руках, пока они с Дананном неторопливо возвращались в главный внутренний двор.
Кентавр дал ей время прийти в себя от пережитого.
Прежде чем войти во внутренний двор, где вовсю кипела работа, он остановился и сказал:
— Это был нелегкий опыт для тебя.
Эльфейм посмотрела на брошь и кивнула, чувствуя легкое головокружение и упадок сил.
— Тебе было бы неплохо сейчас что-нибудь съесть и выпить. Ты побывала в царстве духов и не почувствуешь, что полностью вернулась в этот мир, пока не подкрепишь себя пищей.
Она кивнула и тут же ощутила новый приступ головокружения.
— Смотреть, как он умирает, было ужасно.
Ее голос все еще оставался напряженным.
— Это случилось более ста лет назад. Попытайся забыть этот ужас, лучше вспомни, какой удивительный подарок тебе вручили.
«Лучше бы я получила эту брошь, не видя, как Маккаллана убили демоны-фоморианцы», — подумала Эльфейм.
Кентавр словно прочитал ее мысли, улыбнулся и погладил девушку по плечу.
— Ты не зря стала свидетелем его смерти и со временем это поймешь. А до тех пор думай о подарке. Теперь я должен попрощаться с тобой. Мужчины уже, наверное, вернулись с новым грузом камней. Я должен проверить, как их будут располагать.
— Спасибо за урок, Дананн.
— Я не учил, всего лишь вел, — слегка улыбнувшись, возразил старый кентавр. — Теперь дам тебе последний совет. Сегодня вечером сделай то, что доставляет тебе самую большую радость. Слишком часто те, кто слушает духов, забывают жить собственной жизнью. Помни, что земля одушевлена, а не мертва. Будь полна жизни, Богиня, а не мыслей о смерти.
Старик кентавр поклонился ей и ушел.
— Где, говоришь, ты нашла ее? — спросил Кухулин у сестры, осмотрев брошь с изображенной на ней кобылицей — гербом клана Маккаллана.
— У основания каменной лестницы, которая ведет, как мне показалось, в бывшие казармы.
Она не сказала Кухулину о видении, которое помогло ей найти брошь, но не знала, почему так поступила. Может быть, потому, что зрелище гибели Маккаллана было для нее слишком личным переживанием. Оно привязало ее к прошлому замка. Эль любила брата так же сильно и безрассудно, как и он ее, но они были слишком непохожими. Избранная чтила прошлое и принимала мир духов. Кухулин же был воином, который жил здесь и сейчас. Он не верил в то, чего не понимал, не мог победить кулаками и оружием. Эль не хотела, чтобы брат начал подробно анализировать то, что случилось с ней сегодня днем. Он мог бы даже напрямую отказаться верить в это. Она хотела подольше удержать прошлое для себя одной, поэтому решила молчать о видении и о своем призрачном госте.
— Эта комната отлично выглядит, — сказала сестра, отвлекая внимание брата от броши.
Она не лукавила, чтобы сменить тему. Девушка изумленно распахнула глаза, осматриваясь вокруг. Поскольку приближался вечер, они с Ку встретились, чтобы оценить проделанную работу. Эль обрадовалась, увидев, что территория к югу от замка почти полностью расчищена. Кухулин пообещал, что следующей ночью они будут спать здесь, а не в Лотх Торе.
Верхние половины могучих колонн, окружающих главный внутренний двор, уже были отчищены. Кремовая красота резных узоров составляла резкий контраст с их нижней частью. Верхушки колонн будто были сотканы из воздуха. Бренна проявляла особый интерес к старинным колоннам и лично наблюдала за женщинами, занимавшимися их мытьем. Когда Эльфейм и Кухулин похвалили сделанную работу, маленькая знахарка вспыхнула от удовольствия.
Теперь брат и сестра стояли возле входа на кухню. Женщины уже заканчивали сегодняшние дела. Эльфейм едва могла поверить, что все вокруг так сильно изменилось всего за два дня.
— Рада видеть тебя, госпожа.
Винни подошла к ней, быстро поклонилась и бросила на Кухулина благодарный взгляд.
— И тебя тоже, воин.
Эль смотрела, как легко Ку превращался из заинтересованного брата во фривольного молодого человека.
— Всегда рад приветствовать такую прекрасную леди, Винни, — проговорил он.
— Просто невероятно, чего вам удалось добиться за столь короткий срок, — прервала его Эльфейм, боясь, что обмен любезностями затянется. — Не осталось ничего похожего на прежнюю кухню.
Из огромных очагов вытащили все обломки и тщательно вымели их изнутри. Из печей выгнали мышей, вытащили грязь и заменили выпавшие камни. Женщины отскребли кухонные стены и красивый пол, посредине помещения выложенный мрамором, а по бокам — камнем попроще.
— Винни! У нас есть вода! — завопила какая-то молодая помощница кухарки.
Эльфейм смотрела, как девица качнула ручку крана, и в мраморную раковину полилась вода. Сначала она была черной и грязной, но вскоре муть сошла, и в раковину хлынул прозрачный, искрящийся на солнце поток. Женщины, стоявшие рядом, радостно завизжали.
— Госпожа, завтра вечером ты сможешь отведать пищи, приготовленной на собственной кухне замка Маккаллан, — сказала Винни.
— Я очень рада, милая.
Хорошенькая кухарка улыбнулась и присела в поклоне, а затем поспешила вернуться к работе.
— Звучит так, словно охотнице пора начать зарабатывать на свое пропитание, — сказал Ку, когда они вышли из кухни и двинулись к парадной двери замка.
— Как раз сейчас она этим и занимается, Ку, — нахмурилась Эльфейм, которую сердила непрекращающаяся неприязнь брата к Бригид. — Она сказала, что не хочет, чтобы мы уничтожили все запасы в Лотх Торе, и отправилась после обеда на охоту.
Кухулин хмыкнул.
— Знаешь, я удивляюсь, что кентаврийка тебе не нравится. Она красотка, а у тебя с ними обычно складываются замечательные отношения.
— Она знает, что восхитительна, но остается чертовски высокомерной. Я до сих пор не могу полностью поверить в ее добрые намерения, — брюзгливо ответил брат.
Эльфейм удивленно уставилась на него.
— Да тебе она не нравится только потому, что не падает в обморок, лишь завидев тебя.
Ку пожал плечами.
— Может, ты и права, сестрица. Это очень необычно. — Он подмигнул ей, и Эльфейм смешливо фыркнула. — Но хватит говорить об охотнице. Я хочу узнать побольше о броши вождя, которая таким чудесным образом оказалась в твоих руках.
Они вышли в главный внутренний двор. От необходимости отвечать Эльфейм спас взволнованный голос Бренны, донесшийся до них:
— Ой! Посмотри на фонтан, госпожа!
— Ку, да он работает!
Эль схватила брата за руку и потащила за собой в центр двора, где уже собрались несколько человек, любуясь фонтаном. Мутная жижа с плеском выливалась из урны Рианнон в бассейн, наполняя его. Пока они смотрели, вода посветлела и стала прозрачной, весело заискрилась в лучах закатного солнца. Огромные колонны эхом отражали шум фонтана и гомон на внутреннем дворе. Всем казалось, что на улице идет дождь, а в уютном замке царит веселье.
— Это действительно замечательно, Эль, — сказал Кухулин, обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Я согласна, — кивнула Бренна.
Она стояла рядом с Эльфейм и счастливо улыбалась. В глазах молодой знахарки отражалась пляшущая вода.
Эльфейм не могла говорить. После стольких лет ощущения бессмысленности жизни все ее желания неожиданно начали сбываться. Избранная почти боялась верить в происходящее, опасалась, что все закончится и растает, словно туман в ее сне, если она заговорит об этом.
Туман во сне. Это сравнение заставило ее с новой силой вспомнить свое видение. На мгновение Эль почувствовала смущение, у нее закружилась голова, совсем как после гибели Маккаллана. Она заморгала, пытаясь привести в порядок зрение и разум. Сестра чувствовала на себе обеспокоенный взгляд брата, но боялась посмотреть ему в глаза.
— Думаю, на сегодня достаточно, — коротко сказал Кухулин и приказал одному из мужчин:
— Дермот, передай всем, что пора возвращаться в Лотх Тор на ночлег.
— Да, господин.
Дермот улыбнулся и потрусил из комнаты.
Переговариваясь, мужчины и женщины стали расходиться из внутреннего двора, аккуратно складывая ведра, щетки и вешая влажные тряпки на козлы, чтобы высохли к утру.
Эльфейм, ее брат и знахарка остались у фонтана втроем.
— Ты в порядке, Эль? — спросил Кухулин.
— Все отлично, — ответила она, вновь обретя голос.
— Ты побледнела.
Бренна внимательно и встревоженно смотрела на нее.
Не глядя на брата и знахарку, Эльфейм проговорила:
— Меня просто немного изумило вот что: все, о чем я мечтала, осуществилось. Чувства нахлынули.
— Сейчас ты говоришь как девочка, — фыркнул Кухулин.
Его подтрунивание привело ее в себя, и она даже усмехнулась.
— Я и есть девочка, Ку.
Но Бренну ее улыбка не убедила.
— Мне кажется, тебе стоит последовать совету брата, Эльфейм. Ты сегодня хорошо поработала. Надо основательно поесть и отдохнуть, чтобы набраться сил к завтрашнему дню. Я приготовлю чай, который расслабит тебя и поможет восстановиться усталым мышцам.
— Я не... Ой! — вскрикнула Эль, когда Бренна подошла и ткнула ее под лопатку.
— Да, — твердо сказала маленькая знахарка.
— Лучше послушайся, Эль, — рассмеялся Кухулин. — Она напоминает мне маму.
— Я приготовлю много чая, чтобы хватило и тебе, — сухо сказала ему Бренна.
— Он будет очень невкусным? — осведомился Ку.
Ему понравилось, что она говорит с ним тем же тоном, что и с его сестрой, а не отворачивается и не бормочет что-то себе под нос.
— Я знахарка, а не кухарка.
Она бросила на него недовольный взгляд и внезапно поняла, что вступила в перепалку с красавцем воином. Бренна почувствовала, что краснеет. Она знала, что румянцем покроется только левая сторона лица, подчеркивая уродство правой.
— Мне нужно собрать необходимые травы, — сказала девушка, отвернулась и вышла из внутреннего двора.
Кухулин посмотрел ей вслед.
— Зачем она это делает?
— Ты зря удивляешься, Ку. Все понятно. Просто посмотри на ее лицо, а ведь изуродовано не только оно, — ответила Эль.
— Я видел ее лицо. Оно не заставило меня отпрянуть или убежать прочь.
Эльфейм уставилась на брата. Что с его голосом?
— Она ничего не говорила, но я думаю, что с ней жестоко обходились, причем не только женщины. Готова поспорить, что мужчины вели себя не лучше, особенно красивые.
— Если кто-нибудь здесь обойдется с ней жестоко, то ответит передо мной. Парни об этом знают. — Голос Кухулина прозвучал твердо, как кремень.
Эльфейм снова с удивлением взглянула на него.
— Это правда?
— Она твой друг. Я не потерплю, если с ней будут обращаться непочтительно, — ответил Кухулин, продолжая смотреть в том направлении, куда скрылась Бренна.
Эльфейм посмотрела на брата. Она никогда не видела, чтобы он так реагировал на женщину, не являющуюся членом их семьи. Ку стал беспокоиться о Бренне? Правда?
Избранная сразу же устыдилась собственных мыслей. Конечно, Кухулин мог беспокоиться о Бренне. Он был красив и одарен, при этом никто не мог упрекнуть его в невнимательном отношении к другим. Бренна была милой, миниатюрной девушкой, с которой произошло несчастье. Эльфейм не имела оснований сомневаться в том, что ее брат — настоящий мужчина, способный разглядеть что-то помимо шрамов.
— Спасибо за твою доброту к ней, Ку, — нежно улыбнулась она.
— Не стоит благодарности. По-другому и быть не могло.
Слова сестры заставили его почувствовать смущение, и голос юноши прозвучал резче, чем ему хотелось.
Он улыбнулся, будто извиняясь.
— Надо идти. Бренна, наверное, будет волноваться, если мы не догоним ее.
Погруженные в мысли, брат и сестра молча прошли через двор и ворота внутренней стены замка с выломанными створками. Они подошли к внешней стене и смешались с потоком рабочих, выходящих из замка. Все с уважением кивали Эльфейм и ее брату, и девушка радовалась, когда кто-нибудь из них называл ее по имени.
— Железо для новых ворот должны привезти перед новолунием, — сказал Ку, когда они вышли из замка.
Эльфейм остановилась и оглянулась.
— Ты счастлива, даже когда просто смотришь на него, правда? — улыбаясь, спросил Ку.
Его слова пробудили ее память.
— Так и есть. — Эль посмотрела на брата. — Знаешь, что еще делает меня счастливой?
— Что?
— Бег.
Она выдохнула это слово.
— Знаешь, я еще ни разу не бегала по-настоящему с тех пор, как мы уехали из маминого храма. — Она положила руку ему на плечо, чтобы он не прерывал ее. — Ку, мне надо побегать.
— Ты не знаешь эту местность. Куда тут можно отправиться? Дорога между замком и деревней — единственное расчищенное место, где можно более или менее размяться.
Она покачала головой.
«Нет, я не стану бегать перед чужими глазами. Меня только начали принимать. Если кто-нибудь увидит, какую скорость я могу развить, то во мне снова начнут видеть только Богиню».
Эль подумала об этом, опытным глазом изучая окружающий лес, потом улыбнулась.
— Я побегу вдоль утеса. Лес заканчивается в нескольких шагах от склона. Там достаточно прямой путь, и мне будет хорошо видно далеко вперед. Единственная опасность — это валуны, но они довольно большие, и я их обязательно замечу.
— Не знаю, Эль. Мне не нравится, что ты пойдешь одна. Давай я возьму коня и поеду с тобой?
— Кухулин, ты только вчера ночью сказал, что твои параноидальные ощущения были ошибочными.
Она проигнорировала нахлынувшее чувство вины, используя извинения брата против него самого, особенно учитывая, что далеко не все доверила ему.
— Я возьму твой кинжал. — Девушка провела рукой по талии, куда надежно прикрепила оружие. — Еще достаточно светло. До захода солнца я вернусь в Лотх Тор, и мы будем пить чай Бренны.
— Мне это не нравится.
— Думаешь, я промахнусь мимо утеса?
— Нет. Мне это просто не нравится, — ответил он.
— Ку, не будь как мама.
— Я не твоя мать, — нахмурился он.
Она усмехнулась.
— Возвращайся до захода солнца, — вздохнул Кухулин. — Знаешь, что это значит? На закате ты должна быть в городе, сидеть рядом со мной и пить чай знахарки, а не отправляться туда и не думать о том, что пора бы побегать.
— Да! Да! — нетерпеливо ответила она, быстро обняла брата и поцеловала в щеку.
Убегая, она бросила на него задорный взгляд:
— Позаботься о Бренне, пока я не вернусь.
Эль засмеялась и помчалась прочь. Ветер, свистевший в ушах, не дал ей расслышать ответ брата.
Эльфейм обежала замок кругом. Он был построен на огромной каменной площадке, которая выдавалась вперед высоко над берегом моря Бан. Она направлялась к северному краю утеса. Берег изгибался и уходил обратно в лес, оставляя Маккаллан тихо и строго стоять в одиночестве на вершине скалы.
Да, сейчас там было тихо. Эльфейм улыбнулась, думая о замке, где разносились счастливые голоса людей, говорящих о том, как лучше все устроить, чтобы жить с удобствами. Это были ее люди и ее замок.
Когда укрепления скрылись из виду, она остановилась, сняла юбку и положила ее на валун, затем сделала несколько упражнений на растяжку, чтобы разогреть мышцы ног. Эльфейм глубоко вдыхала резкий запах моря, доносимый бризом. Далеко внизу волны ритмично бились о подножия скал. Солнце заканчивало свой дневной путь, опускаясь в море цвета сапфира, небо на западе начинало расцвечиваться великолепными вечерними красками. Эльфейм почувствовала острую радость оттого, что очутилась здесь, и подумала, как же она могла так долго жить в другом месте.
Мышцы растянулись и разогрелись, и она пустилась скорым шагом, следуя вдоль края скалы и проверяя свое чувство земли. Это не была легкая пробежка, как на лугу возле храма Эпоны. Здесь ей приходилось уклоняться от валунов и прыгать по скалам, но эти упражнения доставляли ей удовольствие. Справа от девушки был лес, слева — море. Ей казалось, что она бежит по дороге, созданной специально для нее. Эль наклонилась вперед и рванулась побыстрее.
«Дананн — истинный мудрец».
Она чувствовала, как спадало напряжение последних нескольких дней, пока копыта сильных ног касались земли в знакомом ритме. Мышцы начали гореть. Это было хорошо, и девушка помчалась во весь опор, чувствуя в себе неиссякаемый источник силы.
Перед собой она увидела широкий ручей, который выбегал из леса и брызжущим каскадом белой воды лился с края утеса. Эль замедлила бег, принимая решение, и повернула вдоль русла, к лесу. Она любила море и шум волн, но ее звали деревья. Возле ручья земля была устлана толстым слоем сосновых игл и поросла ранним мхом. По мере того как Избранная углублялась в лес, стук копыт становился глухим и успокаивающим. Тесно стоящие деревья устремлялись высоко в небо. Сосны были такими древними, что их ветки начинали расти лишь на высоте, вдвое превосходящей человеческий рост. Огромные деревья поразили девушку. Они были гораздо красивее ухоженных ив и кленов, которые росли вокруг храма ее матери. Эль смотрела на них, упивалась их пышностью. Это был ее настоящий дом. Она ощущала подобное первый раз в жизни. Эльфейм чувствовала себя свободной, счастливой и даже немножко легкомысленной...
Она не заметила ущелья. Тормозить было слишком поздно. Перед ней открылось дно пропасти, инерция швырнула тело Эльфейм вперед и вниз.
Ее руки отчаянно молотили воздух, пытаясь помочь ей обрести равновесие, пока она, кувыркаясь, летела вниз. Боль пронзила ее бок. Девушка инстинктивно изогнулась, чтобы закрыть рану, тут что-то ударило ее в плечо, а затем и в голову. Вокруг мгновенно наступила темнота.
Лохлан почувствовал, когда она упала. Он охотился. Только голод мог отвлечь его от постоянного бессменного наблюдения за замком. Рядом с его тайником прошел молодой олень. Лохлан выследил его в лесу, убил одной-единственной стрелой и начал делать кровавую работу — свежевать и потрошить тушу. Он действовал быстро и умело, уверенный в том, что закончит вовремя, успеет вернуться и посмотреть, как Эльфейм на закате покинет замок. Может быть, она снова пойдет купаться. При этой мысли его крылья затрепетали. Он машинально подавил свое возбуждение, от этого сильно и надоедливо заболела голова. Страсть сна, приснившегося накануне, оставалась с ним на протяжении всего долгого дня.
«Она — не только это!.. — яростно напомнил он себе. — Не просто объект вожделения и страсти».
Лохлан много лет видел ее в снах, узнал, что она добрая, задумчивая и слишком часто печальная.
«Она больше чем чувственное красивое женское тело, не только кожа и кровь. Кровь...»
Его крылья непроизвольно затрепетали снова.
Тут он почувствовал толчок в бок, затем боль от удара в плечо и правый висок. Борясь с приступом головокружения, фоморианец опустил короткий меч, которым свежевал оленя, сильно сжал себе бок и тогда все понял. — Эльфейм!
Он прокричал ее имя, не думая о том, что его могут услышать. Случилось что-то ужасное. Она ранена. Он ей нужен. Лохлан отчаянно попытался успокоиться и собраться с мыслями. Где она? Как до нее добраться?
«Сердце тебе подскажет. Молчи и слушай его».
Голос, похожий на материнский, возник в его сознании, перемешавшись с фантомной болью раны Эльфейм.
«Неужели я все же сошел с ума? Но пока безумие вело меня к ней, я нисколько не волновался по этому поводу», — в отчаянии думал он.
Ту же самую мысль, которая привела его в Партолону, чтобы найти ее среди развалин замка Маккаллан, Лохлан сосредоточил на девушке, за которой наблюдал все время, пока она росла и развивалась. Он верил, что Эль была его судьбой.
Лохлан почувствовал ответ так же отчетливо, как ее боль. Он распахнул крылья, доставшиеся ему от отца, чтобы они быстро донесли его куда нужно, и ринулся на север.
Эльфейм пришла в сознание от звука отдаленного грома. Ей было плохо, сильно тошнило. Она попыталась повернуть голову так, чтобы не запачкать себя, но всхлипнула от боли, пронзившей правый висок. Девушка почувствовала позыв к рвоте, но в желудке было пусто, и от спазмов раненый бок стал гореть словно огнем.
Она медленно открыла глаза, вздрагивая от боли в голове. Мысли были бессвязными, спутанными.
«Что со мной произошло?»
Тело Избранной сотрясала дрожь, бок разрывала жгучая боль. Взгляд бессмысленно блуждал по окружающим скалам, и она изо всех сил пыталась не потерять сознание.
«Почему мне так холодно? Ноги замерзли, почти онемели. Меня парализовало?»
Девушка осмотрелась. Спиной она неудобно лежала на мшистом берегу, а ноги были погружены в ручей, протекавший рядом.
Тут память вернулась к ней.
«Я бежала, не глядя под ноги, и упала в ущелье. Кухулин убьет меня».
Морщась от острой боли в плече, Эль медленно и осторожно вытянула руки, чтобы ощупать нижние конечности. Ее ладони сильно тряслись, но сломанные кости не торчали из мокрой шерсти, покрывавшей ноги. Эльфейм задрожала. Ее бок снова запылал. В рубашке, пропитанной кровью, зияла прореха. Она посмотрела внутрь и тут же отвела взгляд. От талии вдоль ребер шла длинная страшная рана, которая обильно кровоточила. Девушка увидела рану, и ее снова затошнило. Она никогда не боялась крови, но такое ее количество, причем собственной, видела в первый раз.
Избранная скрипнула зубами от боли, повернулась и попыталась согнуть ноги, чтобы подняться и вылезти из ручья. Перед ее глазами все расплылось, Эль резко затошнило. Задыхаясь, она плашмя упала на берег. Правая сторона головы ужасно пульсировала. Она подняла руку, чтобы дотронуться до больного участка. Ладонь стала липкой и красной. Эльфейм едва сдержала рвотные спазмы.
Она с трудом отерла рот тыльной стороной руки и услышала какой-то странный гортанный звук, похожий на хрюканье. На другой стороне ручья берег был более пологим. У самой воды росли деревья, за которыми высились скалы, коричневые от времени, покрытые цветными пятнами лишайника. Перед глазами Эльфейм все расплывалось, и она моргнула, чтобы рассмотреть, что скрывается в чаще. Там мелькнула какая-то смутная тень.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |