Как это началось? Когда это началось? 14 страница

- Работу? – я удивился, пытаясь, в голове выстроить хоть какую-то картинку происходящего.

- Конечно! А ты думал, вы на курорт попали? Ты тоже отдыхать здесь не будешь. Завтра тебе все покажут и расскажут, чем ты будешь заниматься. Но сразу тебе говорю, тебе могут поручить самую грязную работу, тем более, ты будешь работать на Дока, выполнять все его приказы, что бы он ни сказал тебе. И лучше не спорь с ним, если не хочешь лишних проблем, - парень говорил абсолютно серьезно, на этот раз даже без тени улыбки на его лице.

Ситуация для меня не особо прояснилась. Единственное, что пока что стало ясным для меня, это то, что мне придется выполнять чьи-то поручения. В этом есть определенный смысл. Зачем же брать пленных, от которых не будет никакой пользы, правда?

- Кто такой Док? – спросил я, немного нахмурившись.

- Он вроде как главный в пределах этой больницы, - парень пожал плечами. – И я даже не знаю, повезло тебе или нет, что тебе придется работать именно на него...

- Как его зовут хотя бы? – я задал очередной вопрос, пытаясь хоть немного понять, с кем и с чем я имею дело, как с этим бороться, и возможно ли с этим бороться вообще.

- Его никто не называет по имени. Просто Док. Потому что он был доктором до того, как все началось, да и сейчас он занимается... врачебным делом. В основном, когда прибывают раненные, - меня насторожило это «в основном», но я решил не углубляться в эту тему.

Сейчас за один раз мне и так приходится воспринимать слишком много информации, так что я и без того слегка растерян. К тому же, наверное, я еще не успел до конца осознать, что мы попали в ловушку, и мое отчаяние еще не захлестнуло меня с головой.

Но ведь отсюда должен быть какой-то выход? Отсюда ведь можно как-то выбраться?

- Ладно, - выдохнул я, стараясь как-то упорядочить мысли, обрабатывая полученную информацию и раскладывая ее по полочкам. – Я смогу увидеть Фрэнка и моего брата?

- Нет, исключено, - тут же категорически ответил парень, и я почувствовал себя так, словно внутри меня все сжалось. – Все не так просто, понимаешь. Никому не выгодно, чтоб вы как-то сталкивались друг с другом, тем более, пока вам совсем никто не доверяет. Вряд ли в ближайшее время кто-то позволит вам увидеться, - сказал он, и эти слова буквально разбивают мое сердце. Мне просто сложно поверить, что то, что он говорит – это действительно правда.

Я не могу поверить, что с этим ничего нельзя сделать.

- Но я должен увидеть их, - отчаянно прохрипел я, как-будто этой фразой мог что-то изменить, как будто я вообще мог что-то решать в своем-то положении.

Ситуация принимает все более мрачные оттенки. Все усложняется. Реальность загоняет меня в тупик.

- Я понимаю, что это, должно быть, тяжело, но таковы правила, - парень пожал плечами. – Я действительно ничего не могу изменить, это не в моих силах.

- А что в твоих силах? – спросил я, отказываясь терять последнюю надежду, отказываясь верить, что это место – наша последняя остановка, где мы застряли навсегда. – Ты никак не можешь помочь? – я снова попытался усесться, и на этот раз мне кое-как удалось это сделать, одной рукой держась за край кровати, а другой упираясь о стену.

- Джерард, я не имею права помогать тебе. Меня назначили следить за тобой и не более того. Пока ты здесь, я должен контролировать все твои действия, а ты в свою очередь не должен делать ничего без моего ведома.

- Но ты ведь можешь как-то помочь мне. Может быть, позже? – неуверенно спросил я, понимая, что довольно странно просить о такого рода помощи человека, которого я совсем не знаю, и у которого нет абсолютного никаких причин мне помогать.

Во всяком случае, сейчас мне кажется, что он не настроен враждебно, а уж тем более не собирается превращать мое пребывание тут в ад, наверное, это сделают и без его участия.

- Ты только попал сюда и уже слишком много просишь, - сказал парень, и его ответ почему-то даже порадовал меня.

По крайней мере, он не дал мне четкий отказ, а значит, со временем я могу попросить его еще раз. Но пока что, наверное, действительно еще слишком рано, и мне придется потерпеть, подождать, когда выдастся удачный момент. Надо просто продержаться тут еще какое-то время.

- Хорошо, я понял, - я согласно кивнул. – Но я хочу знать еще кое-что.

- Ты можешь спрашивать, но я не обещаю, что отвечу на все твои вопросы.

- Как тебя зовут? Как мне к тебе обращаться?

- Берт, - коротко ответил парень, заправляя прядь своих светлых волос за ухо и выжидающе смотря на меня, зная, что это не последний мой вопрос.

- Как ты здесь оказался? – спросил я, немного нахмурившись, а Берт в свою очередь как-то странно посмотрел на меня, как будто не ожидал, что я спрошу его об этом, а потом коротко усмехнулся.

Он сложил руки на груди, а затем ответил:

- Мне слишком сильно хотелось жить, и я цеплялся за любую возможность выжить, без разбора. К тому же тут мне есть где спать, и я точно знаю, что не умру от голода.

- То есть ты не поддерживаешь то, что происходит, то, что делают люди, на которых ты работаешь? – я задал очередной вопрос, и Берт рассмеялся.

- Звучало осуждающе, - он потер висок, а потом с медленно угасающей улыбкой посмотрел мне прямо в глаза. – Я бы не смог поступить, как вы – просто пойти один против всего мира. Понимаешь, я люблю жить, но не люблю рисковать. Нет, мне не нравится то, что делают люди, с которыми я живу под одной крышей, но, конечно, они об этом я им не говорю. Я особо не сую нос в те дела, которые меня не касаются, и мне так даже легче. Меньше знаешь – крепче спишь, ты в курсе, да? Так вот я придерживаюсь именно этого правила. Тут относительно безопасно, и я привык к жизни здесь, - Берт снова улыбнулся, и отчего-то кивнул, смотря на меня. – Ты не понимаешь этого, правда?

- Нет, - сразу же ответил я, покачав головой. – Я не понимаю, как можно жить, зная, что каждый день помогаешь тем, кого осуждаешь, и не хотеть освободиться от этого, - сказал я.

- Я уже давно забыл тут о каких-то своих принципах, - Берт пожал плечами и хмыкнул себе под нос. – А может быть, я никогда и не был слишком принципиальным. И никогда не был тем, кто не ищет легких путей. Во всяком случае, сейчас я вряд ли готов что-то менять.

- И тебе никогда не хотелось вырваться отсюда? – спросил я, замечая грустный взгляд Берта и выражение задумчивости на его лице.

- Наверное, хотелось... Но я никогда не воспринимал это как реальную цель. В конце концов, что дальше? Что я буду делать? – он задал этот вопрос, явно ожидая моего ответа.

- Ты бы мог уйти отсюда с нами... – я сказал это, практически не думая о том, что говорю. Просто первое, что пришло в голову.

- Но вы сейчас здесь, - и эти слова будто ударили по моему сознанию.

Я не свободен сейчас. Мы не свободны сейчас. И пока что у меня нет никаких предположений, как отсюда выбраться. Но сейчас, когда все только началось, мне кажется, я еще не осознаю, насколько все плохо. Я знаю, что будет хуже. Уже завтра будет намного хуже. И я еле заметно вздрагиваю от одной этой мысли.

- Это не навсегда, - говорю я, смотря в пустоту, и краем глаза замечаю, как в недоумении нахмурился Берт. Я чувствую, как он насторожено смотрит на меня.

- Что? – спрашивает он, прежде чем наши взгляды снова встречаются.

- Мы не навсегда здесь, - уверено говорю я.

И этими словами я убеждаю не только его, но и себя самого. Мне нужно верить. Мне нужно надеяться, чтоб не сдаться. Мне нужна цель, к которой я буду идти. Мне все еще есть ради чего жить и ради чего бороться. Мы не останемся тут навсегда. И я не умру здесь. Точно не здесь.

- Я буду только рад, если вам удастся сбежать, - и эти слова звучали честно. Просто и абсолютно искренне.

Ему не нужны заложники и не нужны чужие страдания. Он всего лишь часть огромной системы, от которой еще не готов отсоединиться, без которой ему страшно представить свое существование. Берт действительно будет рад, если нам удастся вернуться на наш прежний путь, он будет рад, но никогда не станет одним из нас. Это не его история и не его выбор. Все люди разные. И все спасаются по-разному. У всех разные потребности и разные представления о жизни. Я не собираюсь никого перевоспитывать или навязывать свое мнение. В конце концов, кто я такой, чтоб делать это?

Не все, кому ты хочешь помочь, нуждаются в помощи. Я хорошо запомнил это правило.

- Почему меня поручили именно тебе, а не кому-то другому? – вдруг спросил я.

Мне кажется, мне повезло, что за мной будет присматривать именно Берт, а не какой-то безумный фанатик и приверженец идей их группировки. Иначе дела обстояли бы намного хуже.

- Так сказал Док. А с ним не принято спорить. Тем более, куда еще тебя могли отправить? Никакую серьезную работу тебе не доверят, да и вряд ли тебе сильно хотелось бы работать под руководством Эдриана, например, - я удивленно поднял брови, не соображая, о ком идет речь, и Берт сразу же понял свою ошибку. – Ты уже знаком с Эдрианом. Это тот самый мужик, которого вы встретили в лесу сегодня.

- Да уж, неприятный тип, - пробормотал я. Благодаря ему я здорово получил по голове, и я до сих пор чувствую приглушенную боль в затылочной ее части. Нет никаких шансов, чтобы этот Эдриан мог мне понравиться.

- Таких ублюдков, как он, у нас достаточно, поверь мне. Он далеко не единственный такой, - сказал Берт, и я задумался над тем, к кому попали Фрэнк и Майки. Скорее всего, им не повезло так, как мне, по крайней мере, настолько я понимаю, шансы на это очень не велики.

- И каково это оставаться хорошим парнем среди ублюдков? – спросил я, устало улыбнувшись, и вопреки моим ожиданиям выражение лица Берта осталось таким же серьезным.

Он просто смотрит на меня какое-то время и молчит, а я не могу прочитать эмоции на его лице, не могу понять, что они значат. Мне начинает казаться, что я сказал что-то не то, и я даже подумал, что, возможно, мне стоит извиниться и закрыть тему, но Берт все же опередил меня, заговорив первым.

- Тут нет хороших, - вздохнул он. – Нет. И быть не может. Можно быть только не слишком плохим, - в его серо-голубых глазах плескалась грусть. Я вижу, что он о чем-то сожалеет. Я вижу, потому что умею смотреть.

Я просто кивнул, не собираясь больше ничего отвечать, и Берт сделал то же самое.

- Ты должен еще кое-что запомнить, - вдруг прозвучал его голос. Я только вопросительно посмотрел на него в полной готовности слушать. Разве у меня слишком большой выбор?

- Не считай меня своим другом. Я – не твой друг. И здесь ты вряд ли найдешь друзей.

- Я и не надеялся, - совершенно спокойно ответил я.

- Я не хочу быть твоим врагом, но не ожидай от меня какого-то особого отношения к себе. Ты же понимаешь, что я по другой стороне баррикад?

- Я все понимаю. Это твоя жизнь и твоя работа. А я не ищу здесь друзей. Все в порядке, - сказал я.

Я действительно понимаю правила и я принимаю их. Я никто в этом месте, мой голос ничего не значит, мои мысли никого не интересуют, а мою жизнь никто не ценит. Я не собираюсь приживаться тут, я хочу всего лишь продержаться. А потом мы обязательно сбежим отсюда. Втроем. Нашим полным составом.

Мы никогда не станем рабами. Мы никогда не умрем на коленях.

- Мне уже пора идти, - сказал Берт, медленно поднимаясь со стула, а затем направляясь к двери. – Если тебе что-то нужно, в туалет, например, говори сейчас, потому что я вернусь только утром. Дверь в твою комнату будет закрыта, потому ты точно никуда не сможешь выйти.

- Так будет всегда? – спросил я, уже наперед зная ответ.

Я здесь на правах заключенных, а заключенным никогда не дают слишком много свободы. Каждое мое движение контролируемо, а все мои действия ограничены. Я понимаю, что это место – моя тюрьма. Но я не согласен на пожизненное заключение.

- Днем ты будешь выполнять работу, которую тебе будут давать, а на ночь мне придется закрывать тебя тут, - объяснил Берт, и его слова еще раз, словно субтитры пронеслись в моей голове.

Закрывать меня тут. Как будто я какое-то домашнее животное. Выполнять работу. На которую я не подписывался.

Но я знаю, что возмущаться и протестовать бесполезно. Здесь я всего лишь никто. И я просто киваю, стиснув зубы, зная, что в моей ситуации лучше молчать.

- И еще... завтра ты познакомишься с Доком, - сказал Берт, уже держа руку на дверной ручке и лишь поворачивая голову в мою сторону. – Будь готов к тому, что он тебе не понравится. И к тому, что об этом никому не стоит говорить, - говорит он и после того, как я в очередной раз безмолвно киваю, выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.

Я слышу, как ключ пару раз проворачивается в замочной скважине, как щелкает защелка на двери, и закрываю глаза.

Завтра обязательно будет хуже. Завтра обязательно будет сложнее.

Я нахожу в себе силы, чтоб встать – мое тело сейчас кажется мне особенно тяжелым, даже неподъемным, но я кое-как дохожу до стола, чтоб выключить горящую лампу. Я легонько нажимаю пальцем на кнопку, и свет сразу же в одно мгновение потухает, словно поглощает сам себя, а затем просто исчезает.

Моя тюрьма погружается в ночь.

Я снова возвращаюсь в кровать, принимая лежачее положение и смотря в потолок, широко раскрытыми глазами. Я слышу, как стучит мое сердце в тишине, и пытаюсь представить, что сейчас чувствуют Майки и Фрэнк. Они где-то совсем рядом. Они где-то в этом здании. Совсем близко и слишком далеко.

От этих мыслей становится больнее, и я сжимаю кулаки, с такой силой, что ногти впиваются в кожу.

Я знаю, что будет больнее. Но я знаю, что готов бороться.

Дата добавления: 2015-10-21