Как это началось? Когда это началось? 3 страница

- Не дергайся, ты же знаешь, что мне хватит доли секунды, чтоб продырявить тебе голову, - насмешливо сказал мой друг и схватил светленького парня за ворот футболки. – Вставай! И отпусти наконец-то свое ружье, ты даже развернуться с ним не успеешь, - после этих слов парень послушно выпустил из рук оружие.

- Если ты выстрелишь в меня, это услышат, и вас все равно убьют! Не я, так кто-то другой из наших, - сказал блондин, пытаясь образумить человека, угрожающего ему пистолетом, но он, кажется, знает, что делает и полностью уверен в своих действиях.

И тут я думал, что завяжется драка или что-то в этом роде, ведь было бы логично, если бы парень боролся за свою жизнь, сопротивлялся. Но случилось немного не так: в следующий момент блондин рывком потянулся за рацией, лежащей на подоконнике, правда он не успел ничего сделать, когда мой напарник быстро выкинул на пол пистолет и вынул нож, который вскоре оказался в спине светленького мальчишки. Он всем телом по инерции подался вперед и рация из его рук выпала в окно. То ли он сделал это случайно, то ли специально, но моего друга разозлило произошедшее. Он повернул парня к себе лицом и еще раз вонзил нож в его тело, только на этот раз куда-то в районе груди.

- Сукин сын, - прошипел мой знакомый, вытирая окровавленный нож об брюки уже мертвого блондина, хотя кто знает, может, он все еще жив. – Этот мудак выкинул в окно рацию. А ты чего стоишь? – теперь он обратился непосредственно ко мне. – Надо бежать! Забирай ружье, и валим, - сказал он, поспешив к двери.

Я беспрекословно выполнил все его указания и побежал за ним, минуя труп испанца, лежащего у двери.

- Знаешь, я думал, то будет сложнее, но уровень подготовки этих парней приблизительно такой же, как и у тебя, - обронил парень, когда мы уже покинули дом. Я мог бы и обидеться на его слова, но в этом не было ни малейшего смысла, так как я и сам знаю, что это чистая правда, потому я промолчал.

Мы решили опять бежать через задние дворы, только теперь по этой стороне. Мы двигаемся вперед достаточно стремительно, что не может не радовать, если вообще сейчас возможно радоваться. Вскоре мы почти вплотную приблизились к эпицентру шума – к району школы.

- Что дальше? – спросил я, остановившись, чтоб отдышаться.

- Бежим через школу, а дальше опять по дворам к твоему дому, - объяснил парень.

- Ты шутишь? Ты серьезно говоришь насчет школы? – недоумевая, спросил я.

- Похоже на то, чтоб я шутил? – недовольно ответил он, сохраняя внешнее спокойствие.

- Не очень, - я покачал головой. Мне кажется, он вообще никогда не шутит, так что действительно мне не стоило сомневаться в серьезности его намерений.

- Тогда слушай сюда: сейчас мы будем перебегать через дорогу к школе. Бежать надо быстро, не отвлекаясь ни на что, просто бежать. Нет никаких гарантий, что все получится, тут уж как повезет, попадут в нас или нет. Другие варианты у нас вряд ли найдутся, потому тебе придется согласиться на тот, что есть, - высказался парень, и даже не дожидаясь моего ответа, схватив меня за руку, потащил к дороге. – Готов? – я безмолвно кивнул, и мы тут же рванули с места, двигаясь напролом, чтоб поскорее слиться с массой людей в красных повязках.

Сейчас я почти не чувствую страха, я чувствую только как адреналин разливается в крови. Нас могут убить в любой момент, запросто, одним лишь выстрелом, еще нас могут ранить, но я не думаю об этом, я думаю о своей цели, до которой должен добраться, во что бы то не стало.

К счастью дорога не такая уж широкая, и нам за довольно короткое время удалось перебраться на другую сторону в окружении пуль, летящих повсюду. Отсюда до школы остается буквально пару шагов. Весь ее периметр окружен людьми в красных повязках, которые добросовестно охраняют свою «крепость». Мы пробежали к воротам, ведущим к школьному стадиону, и все, что нам теперь остается – пройти через охрану.

Нас пропустили только после того, как мы согласились оставить все оружие сразу же с другой стороны ворот. Видимо, существует что-то вроде правила оставлять оружие перед входом в убежище. Хотя мы теперь остались безоружны, мы еще больше приблизились к моему дому, и теперь до него осталось всего-то ничего. Внутри школы мы наткнулись на какого-то мальчика лет десяти, который любезно согласился провести нас к выходу, ведущему на нужную нам сторону дороги.

Теперь осталась еще одна дорога, а дальше дворы, и мы дома. Главное, пробежать эту дорогу так же удачно, как и предыдущую. Будет обидно умереть в нескольких метрах от собственного дома, хотя вряд ли мертвым я еще смогу чувствовать обиду. На этой стороне по каким-то причинам оказалось меньше людей, по крайней мере, в черных повязках их тут не так уж много. Их основная масса, как мне кажется, собралась на перекрестной дороге, на которую мы смотрели, когда в первый раз наткнулись на школу.

Когда мы забежали во дворы, мне показалось это чем-то из ряда фантастики, чудом. Не верится, что нам удалось пройти такой путь и остаться живыми, мало того, еще и без ранений, если не считать травмы ноги у моего нового друга. И все же я даже не мог себе представить, что что-то подобное возможно, я был уверен в своей смерти, а сейчас я уже подбегаю к своему дому, и я жив, я все еще жив.

Мы пробрались к моему дому через задний двор, перелезши через забор, так как калитка у нас всегда заперта. Я почувствовал какую-то небольшую взволнованность, смешанную со счастьем, когда мы уже стали спускаться по ступенькам вниз к подвалу. Я позвонил в звонок, и парень удивленно посмотрел на меня.

- У тебя проведен звонок в подвал? – спросил он.

- Да, мой брат сделал это, - ответил я и понял, что до этого момента даже не говорил о том, что я живу еще с кем-то.

- Он электрик? – усмехнулся парень, он видимо нашел в этом звонке что-то веселое.

- Нет, просто хорошо знает физику, - рассеянно сказал я, вжимая звонок до предела. Мне показалось, что мы слишком долго ждем, но уже через несколько секунд я услышал шаги за дверью.

- Это я, Майки! – крикнул я, и услышал, как ключ тут же стал проворачиваться в замке.

Дверь открылась, и мы с моим попутчиком, имя которого я вскоре надеюсь узнать, ввалились внутрь. Я сразу же набросился на своего брата с объятьями, словно не видел его годами.

- Господи, Джерард! Я так боялся... – выговорил он, крепко прижимая меня к себе. Он принялся рассматривать меня, будто я только что вернулся из долгого путешествия, и опять обнял меня. – Я не знал, что и думать, - сказал Майки, даже не замечая, что в комнате есть еще кто-то. – Что произош... – он не закончил свою фразу, когда наконец-то увидел парня, все это время стоящего за моей спиной.

Майки вопросительно посмотрел на меня, а потом покосился на парня. Да... мне придется долго объяснять, что сегодня случилось...

Сезон свинцовых дождей (3/?)

- Кто это? – прозвучал голос Майки.

Его тон резко сменился, и это было трудно не заметить, заботливость и взволнованность сменила серьезность и даже некая возмущенность. Никакой доброжелательности даже близко заметно не было, а приветливости и подавно. Майки явно не рад гостям, хотя мне кажется, что зря он изначально так негативно настроен. Разве у него есть какие-то весомые причины с такой неприязнью относиться к человеку, стоящему позади меня. Ведь он его даже не знает, хотя я тоже не могу похвастаться такими познаниями, но после того, что этот парень сделал для меня, я просто не могу считать его человеком с плохими намерениями, а уж тем более угрозой для жизни. Я уверен, что и Майки должен это понять, когда узнает больше о том, что с нами произошло сегодня. Моему брату никогда не была присуща такая холодность и грубость по отношению к другим людям, даже незнакомым ему.

Возможно, он просто удивлен или растерян?

А возможно, Майки просто изменился, вместе с временами, которые не оставляют шансов оставаться прежним.

Может быть, он потерял доверие к посторонним людям, но я не могу его в этом винить, сейчас такое отношение к окружающим вполне закономерно и обосновано. Но ведь и это можно изменить. Даже сейчас остались те, кому еще можно доверять, нельзя ограждать себя от человеческих чувств, иначе у этого мира совсем не останется шансов.

Наверное, я старомоден для нынешнего времени, но я не хочу верить, что все настолько плохо, что вокруг лишь мои враги, что нет ни одного такого же, как я, которого мне не нужно бояться или ненавидеть.

- Майки... – начал я, пытаясь как-то разрядить напряженную обстановку. – Это долгая история, так просто не объяснишь. Давай не будем объясняться тут, а спокойно все обсудим? Одно могу сказать тебе сейчас – этот парень не заслуживает такого предвзятого отношения к себе с твоей стороны, - я говорил мягко, не повышая голос, стараясь донести свою мысль до брата, стараясь вызвать его понимание, но все мои попытки, кажется, были тщетны.

Майки посмотрел на меня строго, будто бы я в чем-то перед ним провинился, а потом перевел взгляд на нашего гостя. На него он посмотреть с неприязнью, хотя неприязнь эта ничем не обоснована, но сам Майки, наверное, имеет какие-то пусть даже идиотские причины проникнуться нелюбовью к парню. Возможно, все сводится к тому, что он просто не ждал гостей и не хочет делить с «чужаком» дом, но если это так, то я не разделяю таких взглядов.

- Это из-за него ты так опоздал, да? Я же говорил тебе... – Майки наконец-то перевел взгляд на меня, и должен был начать свои нравоучения, если бы я вовремя не перебил его.

- Если бы не он, я бы не выжил! Я спас его, а он спас меня и, по-моему, за это никого нельзя осуждать. Я знаю правила, я все помню, но из всех правил есть исключения. Считай, что я сделал исключение, но я ничуть не жалею, я все сделал правильно и я до сих пор жив. Разве это не повод, чтоб считать, что все хорошо закончилось? – я сохранял спокойствие и не горячился, хотя такое желание возникло, меня начала злить эта ситуация.

Я никогда не понимал, когда люди делают какие-то выводы, толком не разобравшись в проблеме, когда поддаются своим глупым предрассудкам. Зачем сразу же набрасываться на человека, даже не зная его, сейчас я и хочу прояснить для Майки, что его озлобленность совсем не уместна.

- Если бы ты не спас его, опасности бы тоже не было. Ты бы вовремя добрался домой, и мне не надо было бы гадать два часа подряд после того, как прозвучал сигнал, что с тобой произошло. Ты подвергал свою жизнь опасности ради человека, которого видишь впервые в жизни! Ты хочешь сказать, что это того стоило? Да, тебе повезло, что ты не погиб, да, это прекрасно, но без него все было бы намного проще. Ты не можешь помочь всем, хотя многие в этом нуждаются, ты не можешь идти на смерть ради чьей-то жизни. Сейчас так нельзя, то, что было правильным раньше, теперь не действует, ты должен это понимать! И я не одобряю того, что ты подобрал этого парня, можешь считать меня бесчеловечным, каким угодно, но сейчас не то время, когда можно проявлять свое благородие и играть в рыцарей, как бы жестоко это не звучало, - на одном дыхании проговорил Майки, а я не могу поверить, что это говорит мой брат, хотя в чем-то он все-таки прав.

Я не могу поверить, что мы превращаемся в таких бездушных существ, для которых спасти нуждающегося в помощи считается ошибкой. Как мы все докатились до такого? Если хочешь выжить, заботься только о себе... да, теперь это закон, теперь это в порядке вещей, как бы это ни было печально. Но все уже сделано, зачем теперь говорить, что я не должен был помогать парню? Если мы живы, значит, все-таки это не зря, если мы не умерли там, а выжили вместе, значит, так должно было быть. Нет смысла говорить, что я мог бы умереть, что я поступил неправильно, и нечестно говорить, что то, что я сделал, было бесполезным. Если мы оба живы, значит, все было не так уж бесполезно. Может быть, сегодня я совершил самый лучший поступок в своей жизни, которых больше не смогу совершить. Я спас, как мне кажется, хорошего человека, потому что плохой наверняка бросил бы меня в той ситуации. Я все сделал правильно, я чувствую.

- Я думаю, что ты должен быть ему благодарен хотя бы за то, что я вообще стою сейчас перед тобой. Это его заслуга, - вдруг опять заговорил я, даже не пытаясь кого-то образумить.

- Я уже сказал тебе, что думаю по этому поводу, и не хочу повторять еще раз, - ответил Майки. – Я пойду разберу то, что вы принесли. И раз уж ты пока что с нами, - он посмотрел на парня, - тебе придется делиться. Если там есть что-то из твоих личных вещей, я не буду трогать – мне это не нужно, поэтому можешь не волноваться, - мы молча отдали Майки наши рюкзаки, и мой брат тут же поспешил удалиться из этого, честно говоря, не очень приятного места.

Я посмотрел на парня, который осматривается вокруг, изучая это мрачное помещение, которое всегда навивает мне не самые светлые мысли.

- Прости его если что... – замялся я. – Он хороший парень, вот увидишь, просто ему тяжело, всем сейчас тяжело. Я тебе очень благодарен, и я не считаю, что сделал что-то не так, когда не дал тебе умереть под ногами толпы, - я говорил совершенно искренне, но никакие слова не способны выразить всю степень моей благодарности этому человеку.

Он понимающе улыбнулся, похлопав меня по плечу, и мне отчего-то на душе стало легче. Этот парень кажется мне каким-то «своим», будто бы я очень долго знаю его и, несомненно, могу ему доверять.

- Все в порядке, - сказал парень, и у меня создалось ощущение, словно он меня утешает, словно это про меня недавно намекнули, что лучше бы мне было умереть на «тихом часу». Я не удивлюсь, если волнуюсь по поводу слов Майки больше, чем этот парень. Думаю, он не стал бы тратить свои нервные клетки на волнение из-за таких пустяков.

- Тогда пойдем наверх в дом, - предложил я, проходя вперед. – Уверен, ты хочешь принять душ, - заметил я, и парень одобрительно кивнул, - потому я покажу тебе, где у нас ванная, принесу чистые вещи, а дальше я бы хотел много чего узнать о тебе. Ты не против такого развития событий? – договорил я, открывая дверь, выходящую в коридор.

- Договорились, - ответил парень, протянув мне руку и я, засмеявшись, пожал ее.

Вскоре мы втроем собрались за столом на скромный ужин, или правильней было бы сказать скудный ужин. Но так как возможности выбирать продукты больше нет, мы едим все, что удастся взять. Сегодня у каждого в тарелке лежит кучка бобов в каком-то томатном соусе и кусочек хлеба. Конечно, у нас есть еще еда, это не все наши запасы, но у нас больше нет возможности устроить шикарный ужин, потому жить приходится в «экономном режиме». Радует, что еще не наступило то время, когда мы начнем есть кошачий корм.

Мы молчим, иногда нервно поглядывая друг на друга и ковыряясь вилками в тарелках.

- Майки, принеси воды, пожалуйста, - я разрушил наше молчание, и брат лениво поднялся из-за стола, направившись на кухню, но уже через минуту вернулся обратно с пустыми руками. Я не знаю в чем там проблема, но я уже вряд ли чему-то удивлюсь.

- Там только ржавая, если ты будешь такую пить, я принесу, - сказал Майки, садясь на свое место.

- Дерьмо! – воскликнул я. – Только что все было нормально. Как же я это ненавижу, - раздосадовался я.

Эти перемены с водой вообще стали обычным делом, и жаловаться нет смысла, потому что к жалобам никто не станет прислушиваться. Мы давно привыкли к тому, что на ночь воду и электричество в городе и вовсе отключают. А иногда воды или электричества нет и днем, если там идут какие-то разборки по завоеванию территорий станций. Это все борьба за власть, а нам приходиться тихонько сидеть дома и мириться с тем, что есть. Что нас до сих пор не оставили на правах первобытного общества.

- У вас есть что-то покрепче ржавой воды? – заговорил парень, и Майки, судя по всему, решил проигнорировать вопрос нашего гостя. Когда ему надоест этот детский сад...

- Виски, кажется, - после этих слов на этот раз я пошел на кухню и вернулся с практически полной бутылкой спиртного, которую поставил перед парнем вместе со стаканом. – Как ни странно, не помню, когда в этом доме в последний раз кто-то пил, хотя теперь найдется немало причин напиться, - я над чем-то задумался и стал макать хлеб в томатный соус.

- Значит, я буду пить один, как алкоголик? – задал вопрос парень и, усмехнувшись, стал заполнять стакан виски. – Ладно, как хотите, - выдохнул он и закрутил крышечку бутылки.

- Ты пообещал, что расскажешь о себе, - я все-таки поднял интересную мне тему, которая сейчас кажется мне как нельзя более уместной. – И для начала было бы неплохо узнать, как тебя зовут, меня уже давно мучает этот вопрос, буквально с первой секунды нашего знакомства. Я надеюсь, твое имя не является секретом, - сказал я, не испытывая какой-либо неловкости от разговора с человеком, с которым недавно познакомился.

Я никогда не был коммуникабелен, наверное, у меня нет предрасположенности к общению с людьми. Не то, что бы у меня не было друзей, и я всегда держался один, нет, у меня был небольшой круг друзей, которым я и ограничивался. Я не любил заводить новых знакомых, не искал встреч с новыми людьми, не лез большие компании. Я не из тех, кому легко завести разговор с первым встречным, но этот парень не вызывает у меня чувства дискомфорта, он заставляет меня чувствовать комфортно в его обществе, мне хочется разговаривать с ним, узнать, кто он такой. Я редко интересуюсь людьми, и меня редко тянет к ним, но в этом парне определенно есть что-то притягательное, что-то такое, что заставляет меня проникнуться к нему симпатией. Он понравился мне, как личность, я увидел в нем моральную силу, которой многим не хватает сейчас, а первое впечатление всегда имеет значение и свой вес.

- Фрэнк. Меня зовут Фрэнк, - отозвался парень. – А ваши имена я уже запомнил. Джерард и Майки, - он по очереди показал на нас пальцем, отчего Майки недовольно закатил глаза и что-то пробурчал себе под нос, а я в свою очередь бросил неуважительный взгляд в сторону своего брата, поведение которого меня все больше напрягает и вызывает лишь непонимание.

- Хорошо, Фрэнк, - сказал я, специально интонационно выделив имя, чтоб прочувствовать его, чтоб понять, как оно будет звучать, чтоб оценить его и привыкнуть. – Я хочу знать больше, чем просто имя. Сегодня, когда мы с тобой бегали... не похоже, чтоб ты был в подобной ситуации впервые, потому что твои действия сложно не отличить от моих действий, которые так и назвать сложно. Нет, ты совсем другой, и я хочу знать кто ты, - решительно сказал я, отодвинув от себя тарелку и сложив руки перед собой на столе. Фрэнк сделал то же самое, придвинув к себе стакан виски, медленно крутя его пальцами.

- Я был в Нью-Йорке, когда все началось. В Нью-Йорке можно многого добиться, если ты чего-то стоишь, но я и не гнался за сказочным успехом, хотя мог бы, если бы захотел. Я снимал небольшую квартирку в Куинс и работал курьером в одной фирме, - он смотрел вниз, видимо, вспоминая минувшие времена.

Стоит вспомнить несколько фактов из прошлого, как воспоминания одно за другим вспыхивают в голове. Иногда вспоминать то, как ты жил раньше, горько и больно, но радует, что ты успел увидеть мир до того, как он стал таким, каким есть сейчас, что все же что-то светлое еще живет в твоей памяти, и это не твоя иллюзия, а то, что тебе повезло пережить.

- А потом все так резко обрушилось, эти беспорядки, через время появились первые жертвы, позже и вовсе массовые убийства. Вы и сами все это знаете... Я не знал, что мне делать, связь оборвалась, новости показывать перестали, президента убили. Я решил присоединиться к «красным», я думал, что так будет больше возможностей выжить, я буду находиться под защитой. Но вот только это нихрена не правда! Там нужно подчиняться всем приказам, какими бы абсурдными они ни были, права голоса у меня тоже не было, я сам, как человек, мало кого заботил. Главное, чтоб я действовал по их правилам, а если нет, то им не составит труда убить меня, в любое время, они запросто могли пустить пулю в лоб в то время пока я сплю. Я понял, что не хочу так жить, что не хочу задерживаться там, и я ушел, правда, куда идти я не знал. Я набрал в сувенирном магазине каких-то карт, и старался как-то двигаться вперед, - он замолчал и сделал глоток виски, полностью опустошив стакан.

- Ты дошел сюда сам из Нью-Йорка? – меня это очень удивило, я не представляю себе, что такое вообще возможно.

Я считал невероятным то, что сегодня нам удалось добраться до моего дома, а преодолеть самостоятельно десятки миль, выбраться живым из огромного мегаполиса, кажется мне чем-то фантастическим. Как ему это удалось?

- Да, знаешь... там просто ад, там действительно страшно. Людей в тысячи раз больше, чем здесь. Я хотел выжить, и мне было плевать, что мне придется сделать для этого. Я осознавал, что мне придется убивать, в любом случае придется. Я много чего увидел до того, как попал сюда, слишком многое, чтоб знать, как нужно действовать в таких ситуациях, - ответил Фрэнк, сжимая и разжимая кулаки.

У него действительно есть опыт, который в полной мере оправдывает его поведение. Он не боится, он не чувствует жалости ни к кому... Может быть, нет в этом ничего хорошего, но ему пришлось таким стать ради того, чтобы жить. Он приспособился к этому жестокому миру, он знает, как себя нужно вести в нем. Да, он другой, не такой как я, не такой как Майки, потому что он видел намного больше.

Фрэнк называет Нью-Йорк адом, когда я всегда называл так наш городок. Что здесь, если там ад? Неужели бывает еще хуже? Неужели обычный человек способен столько пройти, пережить весь этот ужас?

- Впечатляет, - вдруг подал голос Майки, почесав затылок. Я же молчу, пытаясь как-то уложить в голове всю услышанную информацию. – Теперь ты здесь, но что дальше? Останешься тут? Почему вообще ты пришел именно сюда? – начал заваливать вопросами мой брат. Похоже, не смотря, на свое предвзятое отношению к гостю, он его заинтересовал.

- Я отсюда родом... И я думал, что в небольших городах как-то потише, но я вижу, что ошибался, - Фрэнк как-то криво усмехнулся и опустил голову. – Конечно, тут лучше, чем в Нью-Йорке, но я ожидал другого... Я хотел прийти домой, я думал, тут тихо или, по крайней мере, не так много жертв. Я надеялся, что родители живы... – он замолчал и поднял глаза, уставшие и грустные глаза. – Я понял, что не смогу их найти, дом заброшен, там никого нет. Даже если родители живы, я не знаю, где их искать – только потрачу уйму времени. Я не собираюсь оставаться в этом городе, здесь больше нечего делать, надо идти дальше, - внешне Фрэнк выглядит спокойно, но я уверен, что внутри у него нет этого спокойствия.

Он сбежал из ада, но и тут он не смог найти рай... Есть ли еще где-то этот рай? Мне жаль его, но он вызывает у меня уважение. У него до сих пор есть силы бороться, он все еще находит в себе их. Я не знаю, во что он верит, чем он руководствуется и куда идет. Фрэнк сказал, что нужно двигаться дальше, но куда двигаться, что он хочет найти? Неужели он думает, что где-то найдет мирное место? Что им управляет: вера в светлое будущее или, может, отчаяние?

- Собираешься идти дальше? Что ж, неплохой выбор, - сказал Майки, вставая из-за стола. – Я думаю, я достаточно услышал. Спокойной ночи, мальчики, - наигранно улыбнулся он и махнул рукой, а потом развернулся, чтоб уйти к себе в комнату.

- Что ты несешь? – возмущенно вскрикнул я. – Ты вообще соображаешь, что ты говоришь? Ты, блять, сидишь в этом доме, у тебя есть крыша над головой, тебе есть куда идти! Какой же ты эгоист, Майки! У тебя нет ни капли гребанного сочувствия! – меня буквально колотит от злости, а сердце бешено бьется.

Я всегда поддерживал своего брата, мы всегда были с ним одним целым, а сейчас я вижу его с другой стороны, совсем другим человеком, с которым раньше не был знаком. Он никогда не был таким, в нем не было этой расчетливости и цинизма. Почему он ведет себя так по отношению к парню, который только что открыл ему часть своей жизни, которому пришлось вспомнить не самые приятные пережитые им моменты.

- Фрэнк сам сказал, что собирается идти дальше, не я его прогоняю! Так что не надо меня ни в чем обвинять. Ты знаешь этого парня несколько часов, а защищаешь, как своего лучшего друга? Кто он тебе? Или тебя так растрогала его история, что ты хочешь провести с ним вместе всю жизнь? Подбери домой любого человека, и каждому найдется, что рассказать! Будешь заботиться о каждом? Пойди найди какой-то дом и устрой там приют для людей с трогательными историями жизни! – Майки отвернулся и пошел к лестнице. – Да пошли вы! – крикнул он вслед, и я уже не имел возможности ему что-либо ответить.

- Я не знаю, что с ним! Прости, ладно? – я вдруг почувствовал себя так неуютно, мне стало ужасно стыдно за своего брата, что он позволяет себе такую грубость.

Почему я должен отвечать за его вспыльчивость, извиняться за него?

Почему мне, в конце концов, должно быть стыдно за него?

Это же не я веду себя как последняя сволочь, я ни в чем не провинился.

- Нет проблем, - засмеялся Фрэнк, и меня слегка удивила такая непринужденная реакция. – Твой брат не блещет гостеприимностью, конечно. Но я в любом случае не собираюсь оставаться, если бы хотел осесть тут, я бы мог еще поспорить с Майки, но в этом просто нет смысла. Я уйду отсюда, тут нельзя оставаться – этому городу осталось не так уж долго. А вас не спасут заколоченные окна и двери, если вы на это надеетесь. Если будет нужно, вас подожгут заживо в этом прелестном местечке, а для начала поставят перед выбором: вступить в группировку или умереть, что в принципе равно между собой. Этому городу придет конец, рано или поздно так и будет. А я не из тех, кто любит тратить время зря, потому долго отсиживаться здесь я тоже не буду. Я бы не стал уходить, будь тут безопасно, уж поверь мне, - сказал Фрэнк, заставляя меня в очередной раз задуматься над его словами.

Он прав, вечно скрываться в доме не представляется возможным. У этого города нет светлого будущего, об этом не трудно догадаться. Оставшись тут, есть два выхода: умереть или вступить в рабство. И я не сомневаюсь в словах Фрэнка, он не стал бы преувеличивать или придумывать. Нет, к сожалению, сейчас так и выглядит правда...

- Я устал сегодня... И я бы не прочь поспать, - вдруг сказал парень, зевнув и лениво почесав затылок.

- Да, конечно! – спохватился я. – Я постелю тебе в гостиной. Там диван, правда, там мало места, но все же...

- Не надо стелить – это лишнее, мне и так будет неплохо, - сказал он, направляясь в сторону гостиной. – Но спасибо за заботу. Спокойной ночи, Джерард, - напоследок проговорил парень, подходя к арке, ведущей в другую комнату.

Когда он уже заходил в гостиную, я почитал нужным сказать кое-что, потому если не скажу этого сейчас, то вряд ли сегодня смогу уснуть.

- Фрэнк! – парень повернулся, стоя в арке, разделяющей гостиную и кухню. – Я пойду с тобой. Я не хочу здесь оставаться, - четко выговорил я.

У меня не было много времени подумать над своими решением, да и я не нуждался в этом времени. Мне хватило пары минут, чтоб понять, что я хочу делать дальше. Теперь мне осталось ждать реакции Фрэнка, ведь вполне возможно, что ему не нужны попутчики.

- Поговорим завтра, - спокойно ответил он, оставляя меня одного.

Завтра... Мне всего лишь надо дождаться до завтра. Я поднялся по лестнице и отправился в свою комнату, чтоб наконец-то отдохнуть от всего произошедшего сегодня. А завтра я узнаю, согласен ли Фрэнк взять меня с собой в свое «путешествие», о котором я толком ничего не разузнал. Ведь он не сказал, куда собирается идти...

Но мне, если честно, все равно, я просто больше не собираюсь оставаться в этом городе.

Сезон свинцовых дождей (4.1/?)

Засыпать под звуки выстрелов стало обычным делом – эти звуки заметно смягчились для меня, стали плавней и превратились в колыбельную. Хаотичный немелодичный шум – теперь музыкальное сопровождение жизни многих людей и, к сожалению, его нельзя отключить или хотя бы поставить на паузу на некоторое время. Сладкая песенка смерти убаюкивает меня ночью и пробуждает сутра. Я не помню, когда в последний раз наслаждался утренней тишиной, когда слышал щебетание птиц, смешанное с шелестом листвы на ветру. Я не помню, когда мне снились хорошие сны, это было настолько давно, что мне кажется, они не снились мне вообще, по крайней мере, я напрочь о них забыл. Зато теперь почти каждую ночь я вижу свою смерть: она всегда разная, непохожая на предыдущую. Я умираю во сне и просыпаюсь в реальной жизни.

Раньше я любил, когда мне снились сны, мне нравилось их вспоминать, но сейчас мне больше нравиться просыпаться, не помня ни единого фрагмента из своего ночного кошмара. Хотя я привык, я привык и к этому, я больше не просыпаюсь в холодном поту, не прокручиваю тысячу раз в голове, увиденное собой во сне, я не придаю этому какое-то особенное значение.

Привыкнуть можно ко всему – так устроен человек, так он приспосабливается к жизни.

Я подхожу к большому зеркалу, стоящему в углу комнаты и останавливаюсь перед ним, смотря на мужскую фигуру, появившуюся в нем. И это я? Это мое отражение? Я жутко похудел, причем произошло это за короткое, практически рекордное время. Слава богу, что в нашем доме нет весов, а то, боюсь, увиденное на них число очень меня удивило бы.

К счастью, пока что я выгляжу вполне приемлемо, не настолько ужасно, чтоб на меня было невыносимо смотреть. Просто зная, каким я был раньше, такое резкое изменение не может не шокировать. Буквально год назад со своими теперешними успехами я мог стать примером для желающих сбросить лишние килограммы.

Дата добавления: 2015-10-21