– И заряжать теперь два дня… – хмыкает хозяйка, возвращая набалдашник на место перед тем, как выйти на природу. – Умеете ломать – учитесь строить. Научились строить – наберитесь мужества ломать… Интересно, этот доходяга уже нашёл свою жену или нет?!
…
Наблюдающий за тем, как синий громила распаковывает корпусные детали под шатром, Веймар преспокойно достаёт блокнот для зарисовок и графитный карандаш – точно по примеру своей неугомонной дочери.
– Крайман, ты не против?..
Гигантский ависардиец поворачивает к нему лицо, практически не выражающее эмоций.
– Вам многие доверяют. Я знаю, что вы не воры.
– Спасибо! – хихикает Таллула удобно устроившаяся на ящике, накрытом красной половицей.
– Значит, ты теперь будешь верен Маликору… – проникновенно продолжает Веймар. – Брату твоего соперника. А ты знаешь, что Конраду не так дорога его жизнь, как возможность работать в коллективе?
Крайман молчит. Погружённый в раздумья, он выкладывает из коробов на настил размашистые куски диковинных сплавов.
В другом конце помещения Кей выполняет похожую работу. С какой-то изумительной ненасытностью усатый мальчик рассматривает каждую деталь у себя в руках перед тем, как бережно положить её возле своих ног и приняться за следующую. Исподтишка Адам искренне любуется его медлительностью. В какой-то момент Кей ловит на себе его внимание, но не перестаёт выгружать детали. Механик же просматривает чертежи и карты, предоставленные ему хозяином площадки для ознакомления.
– Кей, ты сказал, что тебе нравятся мотоциклы. Но ты должен знать, что когда Альваро был бригадиром, а не вождём мотобанд, как сейчас, мы на него работали. За мои проделки он считал меня неуклюжим идиотом. Наверное, он бы здорово удивился, узнав, что ты мой сын.
– Не сомневаюсь… – сухо откликается Кей, выдержав многозначительную паузу.
Адам обводит помещение своей угловатой ладонью.
– Здесь ты можешь почерпнуть ещё больше знаний! В них не меньшая сила, чем в мускулатуре. Веймар чаще пользуется словом, чем кулаками, поэтому его уважают многие. Нередко сильные парни умирают на наших просторах преждевременно, если не умеют себя контролировать.
Несомненно, сейчас бы он с радостью начал приводить перед сыном один пример за другим.
– Собрался меня пасти? – огрызается подросток. – Валяй, у тебя созданы условия. Только знай, что я не убегу не потому, что меня есть кому ловить. Я буду вкалывать, чтобы сломать твою гордость… Чтобы ты узнал силу брошенных другими! Мой отец – ребёнок. Прикрывается своим слабым видом, теша свою совесть. Но ты думаешь, я не знал, каково быть слабым? Те, кто не умирают на пустошах, убивают слабую часть себя. Так произошло с моей матерью. Если ты так надеешься её встретить, будь готов перечеркнуть все свои воспоминания о ней…
– Кем она работает сейчас, ты не знаешь? – взволнованно прерывает его Адам.
– Курьером. Иногда перевозит разную животину. Можешь выйти на неё через фермеров. Поехать вдогонку намылится только реальное мужичьё, потому что она очень любит срезать дороги, и не всякие на её месте оставались в живых.
Вполне удовлетворённый сказанным, подросток принимается гримасничать, разглядывая своё отражение в диске шасси, вынутого из глубокой пенопластовой ниши.
Механик насупливается и оглядывается на карту местности, подвешенную к матёрчатому потолку на толстую нитку.
– Кей,… – наконец, решается он на ответ, – меня бы не было на пустошах, если б не она. Возможно, сейчас меня бы не было вообще рядом с тобой. Тебя послали сюда не случайно… Ты понимаешь, что я не могу за ней поехать, потому что этим я наношу ей страшное оскорбление? Безнадёжная попытка вернуть прошлое и забывание о долге. А он никуда не девался, Кей! Моя первая обязанность – это ты; за ней – обязанности перед городом, который я построил с другими. Здесь могут поселиться и обжиться твои потомки. Я попытаюсь передать тебе всё, что успел узнать о жизни; всё, чему не успела научить тебе мама, сосредоточившись на выживании… Это лучшее, что я теперь могу для неё сделать.
– Трусы выживают по-своему,… – отвечает на это Кей, садясь на край опустевшего ящика, – но Кей устал их обвинять. Ты сделаешь только то, что сможешь. А винить за такое стыдно. Только слабаки обвиняют тех, кто вкалывает на износ…
Лицо механика расплывается в умиротворённой улыбке, которую он немедленно прячет за помятым чертежом ангарной сети.
…
С окрестностями Корневого Побережья Клеверсон знакомил ависардийцев с большой охотой. Он рассказывал Маликору и Конраду об особенностях роста Банианид вблизи морей, о типичных ошибках навигаторов-одиночек и о питательных свойствах илистых грибов и мхов, покрывающих утёсы. Ещё он успел упомянуть о том, кого можно ловить в километре от берега, чтобы наверняка обезопасить себя от голода. Маликор слушал с неподдельным интересом и многое отметил в своей книжке, но его младший брат больше был озабочен мыслями о том моменте, когда затянувшаяся экскурсия подойдёт к концу, и он сможет спокойно приступить к своим обязанностям монтажника.
– Правда, лодку я не захватил, но могу выточить её из щепы за полтора часа… – загадочно произносит Клеверсон и оглядывается на каменистый пляж, похожий на крутую и неровную лестницу из высушенных колонн различных высот. – Сегодня погода спокойная, темнеет поздно.
– Ты увлёкся! – резко заявляет Конрад, косясь на друга в крайнем нетерпении. – Мой брат очень любопытный, на очередную бредовую авантюру вдохновить его можно чем угодно, а ты выкладываешь перед ним всё, что знаешь! Тебя надо учить самоконтролю!
– Но я ещё не всё выкладываю… – возражает Клеверсон.
Убрав книжку за пазуху комбинезона, Маликор хлопает в ладоши, собирает их в замок и с наслаждением потягивается.
– Так, ребятки! – объявляет он. – Спустимся, пожалуй! Что же это за прогулка – всё в лесу, да в лесу… Пока время есть, надо им пользоваться!
С небольшими задержками все трое, наконец-то, минуют склон и добираются до пластинчатых участков коры, низко висящих над сине-зелёной водой.
– Вот это запах… – изумляется Маликор, вдохнувший полной грудью. – А кора совсем белая от осевшей соли. Которая нам, кстати, тоже очень скоро пригодится. Пошли вперёд.
– Да на что тут смотреть? – недоумённо вздёргивает плечами Конрад, однако, не собирающийся отставать от брата. – То чаечки качаются. То мхи развеваются. Ты загнал их в свой коробок. Уж не станции ли место ищешь?
– Всё верно! Кому как, а я включаю металлоискатель. Проверю чистоту нашего побережья…
– Наше-то оно с какого перепугу?
Маликор задорно перепрыгивает узкую расщелину между пластинами.
– А с такого, что ничейное. На Эсперадье много ничейных мест. А кто посмелее – тот и будь хозяином!
– Эх, брат… – на это Конрад только скорбно качает головой.
– Глядите! – восклицает Клеверсон, показывая в сторону воды.
Никуда не сворачивая, по сине-зелёной глади медленно вышагивает какой-то очень полный человек в белом халате…
– С ума сойти. – Хрипит Конрад, вытянувшийся в струну от изумления.
– Диво дивное! – шепчет Маликор и мельком показывает на белый корневой холмик. – Спрячемся туда и посмотрим…
Все трое так и поступают. По всей вероятности, человек спустился с тех же ступеней, что и они. Обрывки ругани и слабое журчание волн – всё, что им удаётся прослеживать ушами из-за укрытия.
– Ничего не понимаю… – бурчит Конрад. – Жирдяи неспособны ходить по воде. Тем более, вот этот. Где-то я его видел…
Клеверсон чуть выглядывает и удивляется ещё больше.
– У него монтировка. И он ей почему-то воду копает.
– Дайте, посмотрю! – Маликор быстро вытащить из торца своей электронной книжечки два складных увеличительных стекла и растягивает их в длину, создавая бинокль. – Длинноносый бородач… Выкопал в море ямку?!
– Аксель Барбель! – осеняет Конрада. – Жандармы назначили за него большое вознаграждение. Ади несколько раз пытался поймать его, и всё без толку. Когда этот крот только успел водомеркой заделаться…
– Упс! – Маликор едва заглушает писк металлоискателя и случайно отрывает от него пружину. – А мы это сейчас и выясним.
Посреди воды и вправду чернеет ровная круглая дыра. Первое, что в ней усматривает Конрад – люк какой-то затонувшей большой машины, и его догадка оказывается близкой к истине. Стоит ребятам задуматься, как Маликор покидает укрытие. Конрад и Клеверсон спохватываются уже тогда, когда замечают его непринуждённо ступающим по воде, в направлении люка, куда старый Аксель воровски засовывает нос.
– Здорово, папаша! – приветствует ависардиец опешившего бородача. – Что ищем?
– Да это что!.. – безуспешно пытаясь разобраться в мотивации горе-путешественника, Конрад впивается в свою макушку кончиками пальцев.
Клеверсон сидит неподвижно.
– Тебе чего надо? – сердито отмахивается Аксель от непрошеного гостя. – Притопал, ковбой! Когда ж вы, синие, меня в покое-то оставите?!
– Ладно вам, я просто посмотреть, – Маликор, однако, даже не думает уходить. – Это лодка какая-то? Смотрю, очень большая…
– У меня монтировочка есть… – зловещим голосом шипит на него Аксель. – Очень качественная, я ей только что ржавый люк открыл…
Ещё немного подумав, Клеверсон спрашивает Конрада.
– Так твой брат, всё-таки, умеет плавать?
У голубокожего друга подёргивается глаз.
– Нет, конечно!.. Просто… мой народ – ненормальный! Разве этого ты не знал?!
За какие-то десять секунд Маликор окончательно даёт понять, что страх ему неведом вовсе.
– Ищете сокровища? А не хотите их вложить в какое-то серьёзное дело? Скажем, например, в создание мастерских для летающих машин? Я смотрю, вы человек упорный, и в ваших маленьких глазах сияют искры нешуточных амбиций. Неужели, вам охота наслаждаться кладом в одиночку, когда есть возможности получать куда большую прибыль на его основе?
– Ой, в самом деле! – Аксель, с великим трудом протолкнувший своё тучное тело в дырку люка, успел уже чем-то позвенеть в капсулообразном помещении перед тем, как подняться обратно, изображая на своём желтоватом длинноносом лице гостеприимство. – Мне б не помешал помощник. Милок, спустись-ка в рубку. Я тебе покажу, что к чему.
– Серьёзно? Вот спасибо. – На лице ависардийца написана искренняя вера в силу добрых слов перед лицом любых обстоятельств.
– Всё, больше не могу! – с этим возгласом Конрад выскакивает из укрытия и мчится во весь опор по направлению к брату, стараясь не придавать большого значения хлюпанью тонкого слоя морской воды под своими ботинками. – Маликор!!!
Клеверсон выносится следом, сообразив, что должен подстраховать обоих.
– Погодите… – впрочем, Аксель быстро узнаёт приближающихся парней. – Синий и Красный?! Ассистенты проклятого механика?!
На пару секунд он исчезает в люке и выбирается на воздух с коварной усмешкой, чудом не застревая по пояс.
– Мы почти договорились… – разочарованно вздыхает Маликор, когда Конрад хватает его за локоть и со всех ног увлекает его обратно, по направлению к берегу, где Клеверсон уже замедляет свои шаги.
– Я активировал мотор! Вы сейчас плюхнетесь капитально! – злорадно хохочет Аксель, пританцовывая.
– Тоя безглавни! – упрекает Конрад брата на бегу по-ависардийски.
– Моя? – Маликор оглядывается впопыхах. – А не таковый?
Старик не заметил, как случайным взмахом ноги захлопнул обратно крышку люка, в который собирался проникнуть, чтобы самому не остаться в дураках. Подводная лодка и впрямь начала шуметь. Клеверсон поспешно втаскивает обоих братьев на солёный утёс за секунду до того, как она пускается в путешествие, ненадолго выскакивая из воды, будто огромная касатка, и затем ускоряется к горизонту, поднимая сверкающие тучи брызг.
– Ай-ай, Чтоб вас всех, злодеи!!! – рухнувший в море Аксель злобно кряхтит и беспомощно крутится на одном и том же месте, вспенивая воду руками. – Я вам ещё покажу!!!
– Ого… – Конрад выпячивает нижнюю челюсть, глядя на него, – жирные по воде не ходят,… зато их жир непотопляем.
– Верно! – подхватывает Маликор, изумившийся, прежде всего, красотой убежавшей лодки.
Набарахтавшись вдоволь, Аксель роется у себя под халатом и извлекает странное подобие ранца с каким-то ржавым пропеллером и длинным шнурком. Парни прослеживают, как он натягивает его лямки на свою весьма просторную спину. И тянет за шнурок, приводя этим в движение маленький пропеллер. С нарастающей скоростью ранец позволяет бородачу отдалиться от берега в удобном для него направлении, и, наконец, ему удаётся скрыться из виду.
– Сколько удивительных вещей нам открывает наше побережье! – всхохатывает Маликор, и Конрад, не выдержав, толкает его кулаком в плечо. – Ой,… аккуратно…
– Вы не собирались сдавать Акселя жандармам? – спрашивает Клеверсон.
– Нет, конечно! – Маликор делает неожиданно-серьёзное лицо. – Мой источник заработка вполне определён, и это не награда за чью-то слишком находчивую шкурку. Предложил я посотрудничать, ну, а он не захотел.
Конрад устало протирает глаза кончиками указательных пальцев.
– Выбрал жертву, конечно. Молодчага… Он, вообще-то, не любитель шутить, когда заикается о мести.
– Значит, мы его опередим! – восклицает Маликор. – Место готово: наша станция будет построена прямо тут!
– Что?! – хором спрашивают Конрад и Клеверсон.
– Ну, а как ещё нам контролировать преступность? Надо обживать те места, на которые она положила глаз, чтобы освящать их полезными делами, это самый действенный способ избежать воровской заразы.
Друзьям захотелось искренне поверить Маликору. На фоне инициативности современных философов его поведение на загадочной подводной лодке можно было бы рассматривать как достойный всяческого уважения пример беззаветного погружения в Мечту.
– Твоя логика… Просто нечто. – Сдаётся Конрад.
Взгляд Клеверсона проясняется от очередного мысленного озарения.
– Ещё я забыл вам рассказать, где сейчас продаются все спасательные жилеты! Их мастерит Таллула из резинового сока и вывешивает прямо возле нашего гаража по средам и пятницам.
– А я почему об этом не знал?! – вспыхивает Конрад.
Краснокожий друг потупляет взгляд и отвечает с серьёзностью в голосе.
– Если начистоту? Вам это было не актуально, сеньор Эйдверчи.
– Браво, сеньор Ла Пирра, – усмехается Конрад. – Вам осталось научиться не скрывать ваши умные мысли не только перед вашими друзьями.
3.
Как и было обещано, восстановление огромной тюрьмы началось на следующий же день после согласования проекта с мнением Ассоциации Городов – и всё из-за растущей толпы переселенцев, которые нуждались в работе. Многие из них догадывались, что в скором времени строящийся объект при малейшем поводе может оказаться для них последним пристанищем, но мало кого смущала подобная перспектива на фоне упокоения среди терний, которым необжитые леса всегда были готовы обеспечить неопытного путешественника, ищущего лучшей доли.
Гров настаивал на том, чтобы Веймар посетил эту стройку и удостоверился, что все меры безопасности были соблюдены, насколько их соблюдение вообще представлялось возможным в имеющихся условиях. Меньше всего главному бригадиру хотелось иметь натянутые отношения с независимо мыслящим великаном, живущим на отшибе Маньолы в кругу своей рабочей семьи таких же непредсказуемых созданий, выполняющих его поручения вовсе не из страха быть наказанными. Именно в таких людях Гров усматривал самую большую опасность для соблюдения всеобщего спокойствия при возникновении непредвиденных случаев и задабривал коллегу, как умел.
– Напоминаю, к чему это может привести. Сначала это будет походить на коммуналку гигантских размеров, а потом, наверно, здесь возникнут свои, незнакомые нам порядки. Ты просто понимай, что мы не можем выбирать за других людей. Мы – строители, Веймар. Наша задача – удовлетворять насущные потребности большинства и делать это, как можно лучше.
Собеседник не выказывает своего неприятия даже взглядом. Однако, вместо того, чтобы радоваться этому, Гров настораживается ещё сильнее. И тут Веймар усмехается, к его полной неожиданности.
– Надо вам сказать кое-что. Всё-таки я отпускаю на побережье своих ребяток, и сам гуляю, где только ни захочу. Можете забыть все мои глупые предостережения. Чего бояться, в конце концов; здесь всё изменится до неузнаваемости, хотим мы этого или нет, я уже не говорю о нас самих.
– Значит, ты не боишься за этих приезжих, за свой город и за тех, кого наставляешь? За себя? Ты принимаешь всё, как есть?
– Да, всё, за исключением одного, мистер Биттерс: я очень против того, чтобы здесь возникали напрасные жертвы. Если мы бросаем человека в основание фундамента, когда он этого не хочет, это не приводит ни к чему хорошему. Так исчез Строительный Городок, а потом и Маньола еле устояла, попытавшись от нас избавиться. Вы сами об этом слышали.
– Даже не сомневайся. Но как ты предлагаешь быть с теми, у кого нет совести? Твою Маньолу разрекламировали так, словно это не поселение для бывших отщепенцев, а какой-то… Я не знаю… Эдем для дураков!
– Старайтесь не обещать тем, кто едет сюда, слишком многого, давайте только самое нужное для жизни. Если кто-то захочет уйти за рамки предложенного, то пусть как следует объясняется перед тем, как уйти.
Гров почёсывает белую бороду, частично закрывшую его толстую шею.
– Может, стоит сделать город менее заметным, как думаешь? Твои ребята могут этому поспособствовать… Мэр пока не знает, что выбрать, будто это его совсем не касается, ему охота расширять Маньолу, но могут быть исчерпаны ресурсы, если так продолжится и дальше.
Помедлив, Веймар отводит задумчивые синие глаза от стройки и осторожно подбирает ответ перед тем, как удалиться.
– Есть один выход. Мы можем сократить дистанции между городами, не сражаясь ни с какими зарослями. Я пока не знаю, насколько он реален, поэтому не могу в него впутывать никого из посторонних.
– Посторонними ты называешь кого, если не секрет? – недоумевает Гров. – Что там учудила ещё твоя шарашка? Поверь, если будешь от меня таиться слишком долго, то мне ничего не останется, кроме как приставить к вам надсмотрщиков, либо вообще перестать с тобой контактировать.
Веймар оборачивается с серьёзным видом.
– Вы хоть помните, что наши вольнонаёмные бригады друг от друга не зависят, и решение одной, на кого работать, не зависят от решения другой?
Гров вынужден кивнуть.
– Это так. Но я очень боюсь тебя потерять. Особенно после того, что грозило Маньоле из-за вашего месячного отъезда. Не будь безрассудным!
– Постараюсь, – и Веймар неторопливо прокатывается рёбрами ботинок по гладкой коре, спускаясь с холма. – Мы очень осторожны.
– Слышишь? Я рассчитываю на твою разумность! Чед Эль Гатилло, конечно, очень талантлив, но даже он не вынесет такой напор!
– Так вы его поддержите, – отзывается Веймар уже с расстояния сотни с лишним метров, – а то ему своих таблеток не хватит. Всем нужна любовь…
– Что за глупости, какая, к чёрту, любовь? У нас реальные проблемы с безопасностью!
– Где любовь, там и безопасность… – ответы стройного великана растворяются в свисте поднявшихся ветров.
Главный бригадир со скорбью уставляется себе в ботинки, теперь мучимый сотней неразрешённых вопросов.
– Да ты меня вообще слушаешь?
…
– Эхе, – под высокой кровлей Таллула пробегается глазами по пестрящей разноцветными одеждами пучине рыночной зоны, за последние недели расширившейся раза в три, – парни, а вы как решили? Ломанёмся сразу или в тенёчке подождём, пока не станет потише?
В ответ Кей только пожимает плечами с беззаботным видом.
Зато Конрад насупливается, лихорадочно разглядывая суетящихся пришельцев с разных частей Эсперадьи.
– Немелкий список. Жалко, Ади с братом некогда заглянуть сюда самим. Крайман только к пятнице освободится, полтора суток ещё ждать!
– Зато нас теперь не так мало. – Клеверсон старается приободрить друга.
– Ну-ну, Свечка Тыквенная, вместе мы как целый сеньор Веймар, только встать друг на дружку осталось, взявшись за руки, и пошло-поехало…
– Там что, шины ещё надо подыскать? – спрашивает Кей, оглядываясь на список, вынутый Таллулой из его брезентового рюкзака. – Пойду, наверно.
Девушка склоняет голову набок, с ласковым недоверием во взгляде.
– А не заблудишься?
Кей всхохатывает и, подмигивая ей, шагает в толпу.
– Стой, – Таллула кидается за ним. – Туда одному нельзя, совсем, что ли?!
Но люди сами освобождают проход при виде грозной физиономии атлетически сложенного подростка. Конрад и Клеверсон с изумлением отметили издалека, что его огненный взгляд безотказно подействовал на четверых довольно внушительных человеческих особей с косматыми бородами. Кей успел поймать восхищённую Таллулу за руку и потащить прямо за собой. Своей неотшлифованной, но уже полной мужественного достоинства походкой он не оставляет у окружающих сомнения в том, что с ним лучше не связываться тому, кто не хочет нажить себе проблем на долгий срок.
– Вот это да!.. – выдыхает Клеверсон, уже теряющий подругу из виду.
Конрад показывает ему на другую сторону потока.
– Идём скорей! Списочек остался у них, а я запомнил оттуда только треть.
Радуясь свободе передвижения, Таллула заливается звонким смехом и прижимается поближе к локтю Кея.
– Уи-и-и!.. Ну, ты даёшь! Помедленнее! Ха-ха-ха! Шины уже вон там, их так много-о-о…
Юноша останавливает её у самого прилавка.
– Класс! – девушка приступает к долговязому продавцу с болезненным лицом. – Сеньор, почём у вас метровый диаметр с полосками?
– А,… берите пока так, – смущённо прокашливается доходяга, с неудовольствием косящийся на Кея, который закончил наматывать свой шипованный пояс на запястье. – Я уже скоро домой поеду.
Своими путями Конрад и Клеверсон протискиваются, как могут, к толстой древесно-стружечной колонне, со всех сторон увешанной плетёными балкончиками с сеном.
– Конечно, понимаю,… ты тем более защитишь Таллулу, если заступался за меня и за Маликора… – пятясь от широкобёдрой разносчицы коряг, Конрад сталкивается с приятелем спиной, – но ты должен научиться думать ещё и о себе, особенно когда тебе доверили большую сумму! Уф… Да где у них глаза?!
– Извините, пожалуйста… – сдавленно шепчет Клеверсон какому-то плечистому очкарику, с разбегу впечатавшемуся лицом в его живот.
Рука Конрада вцепляется Краснокожему в ворот комбинезона, чтобы увести к пирамиде из пластмассовых бочонков с краниками.
– Не разговаривай ни с кем, кроме торговцев из самых больших отделений! И не извиняйся перед теми, кто тебя бьёт и толкает, так быть не должно! Кей – дитё, он не выше тебя, а ведёт себя, как мужик, знающий, зачем сюда притопал. Не озирайся, как потерянная собачонка, а лучше покажи мне свою самую страшную рожу. Вот прям щас!
Индеец нерешительно демонстрирует ему стиснутые белёсые зубы и ссутуливается, думая, что это придаст необходимую напористость его фигуре.
Синекожий только фыркает и отводит глаза на потолок.
– Шандец полнейший… Забудь. Поищем пружины, пока солнце не село.
Когда они пересекают центральную дорогу на пути к лестницам, Кей и Таллула уже показываются на мостике, ведущем в высокую будку Осветительных Приборов, похожую на вытянутый скворечник. Девушка торопливо машет рукой.
– Мы нашли половину всех вещей!!!
– Здорово! – одобряет Конрад с бесстрастием. – И пружины?
– Их? Нет, они на очереди! Мы лампы выбираем! – отвечает Таллула, не стесняясь резких нот своего голоса.
– Оставьте пружины нам! – громко просит Конрад, впечатлённый чёткостью эха.
На эти слова Кей реагирует молчаливым кивком и заботливо уводит Таллулу в будку, занавешенную гирляндами.
– Кей такой крутой… – бубнит Клеверсон себе под нос. – Я вот не такой.
– НЕ СПИМ! – Синекожий встряхивает его за плечо своей крепкой ладонью.
– Ладно!.. – взволнованный юноша сразу же принимается искать глазами нужный поворот.
– Ты умный и талантливый здоровяк. Ты вообще ничем не обделён, кроме самосознания… – почуяв странный запах смеси горелого сала и мятной пастилы, Конрад морщит ноздри и высматривает проходы в противоположной части гигантского строения. – Это что? Пошли в другую сторону.
Кажется, что на рынке освободилось место, потому что люди стали продвигаться быстрее. Скорей всего, строение покинула какая-то большая группа. Зато стало проще разглядывать лица шарлатанов и карманников. На глазах у Конрада их становится всё больше возле узких проходов между колоннами, ширмами и пирамидами из ящиков.
Рябоватый детина в бесформенной шляпе и раскидистом пончо с карманами только что добрался до Клеверсона и начал предлагать ему свои расплывчатые услуги.
– Если нужен проводник, то я выведу тебя на целых двадцать человек! Тебе такое и во сне не снилось! Им очень нужно спонсирование, ты оставь им свои координаты, они сейчас за мной сюда подойдут…
– Проводники? А они куда провожают? – Клеверсон едва подбирает слова.
– А куда надо! Они много повидали! Это самые опытные, но им негде ночевать, а дома строить не из чего.
Юноша удивляется и переспрашивает уже охотнее.
– Как это, не из чего?
– А вот я говорю тебе правду, глупый мальчишка! – незнакомец старается увести его подальше от людей в сторону горы из поломанных ширм. – Представь, нас отовсюду гонят! Но, раз ты носишь форму, тебя послушают, и всё будет не так, как раньше, будет всё по-справедливому!
Сзади в него легонько тыкают пальцем, и он машинально оборачивается.
– Добре… – его встречает детское голубокожее личико с горбатым носом.
– Чаво?..
Притянув к себе детину за космы обеими руками, Конрад ударяет его заляпанный слюнями подбородок о выставленное колено и перемахивает через его круглую спину в сторону краснокожего приятеля.
Дружки упавшего, которые столпились вокруг растерянного Клеверсона, ещё не до конца сообразили, что случилось. Они наперебой предъявляли свои права на последствия от ожидаемой благотворительности. Паренёк не находил ответа, смущаемый очевидным неравенством сил.
Ладони Конрада в чёрно-жёлтых перчатках возникают на загривке одного из требователей. Вслед за ними показываются и выпрямленные ноги монтажника, теперь стоящего на руках и сверлящего банду сверху вниз своим ястребиным взглядом. Обрушиваясь на пол, он механически перебрасывает несчастного за плечи через себя, и несколько человек оказываются сшиблены им с ног. Остальные в страхе разбегаются кто куда.
Отряхнувшись от опилочного сора, которым за полнедели успела покрыться большая часть пола, Конрад оглядывается на друга, застывшего с приоткрытым ртом. Монтажник снисходительно убирает руки в боковые карманы чёрно-синего комбинезона, расчерченного жёлтыми полосками.
– Ла-а-адно, упростим тебе работу. Придёшь сюда в следующий раз – сделай вид, что я гуляю рядом.
…
Прибрежные сваи были установлены вручную. За ними последовали глубоководные.
Этим занимался Крайман в своём раздутом скафандре с ускорителями. Маликор и Адам наблюдали за его работой с комфортабельного плота, выглядящего, как кабинет, лишённый потолка и стен.
– Быстро у него получается… – замечает механик вслух. – Вы, наверное, всё продумали давно, вам только моральной поддержки не хватало?
– Ну, – с возбуждённым выражением лица Маликор встаёт с кресла, – на самом деле, да. Я хорошо научился экономить человеческий ресурс. Но это потому, что я не очень хороший руководитель. Чтобы завести друзей, нужно много свободного времени и храбрости, чего мне не хватало, пока я отсиживался дома.
Адам качает головой.
– Э-э-это не так! Когда мы с Веймаром начинали дружить, мы были очень занятыми сборщиками бараков. И я был жутким трусом. После сытой жизни в богатом городе меня чего здесь только в ступор ни приводило. Вы – совсем другое дело, Маликор. Вас даже бурное море не смущает.
Ависардиец гордо упирает руки в бока.
– Лучше на «ты»! Так всегда лучше. Долой нелепые формальности, мне они в семье уже надоели.
– Ой, ладно вам, – механик состраивает смущённую физиономию, – хотя, если подумать…
В четырёх метрах от бортика, поднимая раскидистый фонтан из солёных брызг, наконец-то вырывается на поверхность голова Краймана под фиолетовым куполом.
– СВАИ ГОТОВЫ! – объявляет гигант.
– Ура, – Маликор похлопывает в ладоши и показывает в сторону берега, по которому ползёт тележка, до отказа нагруженная металлоломом, – на перекур значит, уже можно. Потом разберёмся с этим барахлишком.
Груз приволокла Шаури, запряжённая по всем правилам. Сегодня он немного превышал её обычные возможности, и она плелась по сырой коре с ослиной покорностью, высунув на четверть свой длинный коричневатый язык. Ей явно хотелось освежиться.
Вытерев лицо платком, Адам достаёт из корзинки бутерброд с орехами и щавелем и невольно отвлекается на удушающе-сладковатый запах со стороны ависардийца.
– Курите? – Маликор предлагает трубку, которую только что зажёг. – У нас дома нельзя, вот я и решил попробовать.
– А-а-а,… здесь, вообще-то, оно тоже делать нельзя… – дрожащим пальцем Адам показывает на морскую гладь. – Лучше опустите её туда, пока… Лес не почуял.
Призадумавшийся ависардиец с досадой макает кончик трубки в воду.
– Будь по-вашему. Кто я такой, чтобы предаваться излишеству там, где и так всего в избытке… Но что я должен знать о Лесе кроме того, что строить и пилить у вас вроде бы можно?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |