К счастью для Зуба выдры, если мужчина действительно был им, он был знаком со съедобными растениями и, казалось, был очень горд, определив папайю и хурму.
- Ради бога, узнать хурму - небольшой подвиг, - сказал я. - Она похожа на оранжевый бейсбольный мяч.
- И на вкус, как ночной горшок, - добавил Джейми, который терпеть не мог хурму. - Хотя он был голоден, и если ты голоден сильно... - он замолчал и продолжил читать про себя, шевеля губами.
Мужчина бродил в лесу достаточно долго. Хотя "бродил" кажется не совсем правильным словом. Он двигался в определенном направлении, руководствуюсь по солнцу и звездам.
Как бы там ни было, в конечном счете, он нашел деревню. Он не говорил на их языке - "Почему он думал, что должен?" - вслух спросил Джейми - но впал в ужасное расстройство, когда обнаружил, что женщины в деревне готовят еду в железных котелках.
- Тевактеньон об этом говорила! - воскликнула я. - Когда она рассказывала мне о нем. Она сказала, что он все время говорил о котелках, ножах и ружьях. Он говорил, что индейцы... Как же она сказала? Они должны "вернуться к обычаям своих предков, иначе белые съедят их живьем".
- Очень экспансивный парень, - пробормотал Джейми, не отрываясь от книги. - И со склонностью к риторике.
Через страницу или две стало понятно, почему Зуб выдры придавал такое значение котелкам.
- "Я потерпел неудачу, - читал Джейми. - Я прибыл слишком поздно", - он распрямился и поглядел не меня, потом продолжил.
- "Я не знаю точно, в какое время я попал, и эти люди не могут мне сказать, их летоисчисление совсем не совпадает с моим. Но я знаю, что я опоздал.
Если бы я прибыл, как намеревался до 1650 года, в деревне, находящейся так далеко от моря, не могло быть железа. И то, что его используют здесь для домашних нужд, означает, что я опоздал, по крайней мере, лет на пятьдесят, а может и больше!"
Зуб выдры на несколько дней погрузился в пучину отчаяния от этого открытия. Но потом укрепил свой дух и решил продолжить свое дело. Нагруженный едой, он отправился на север один.
- Понятия не имею, что за дело было у человека, - заметил Джейми, - но скажу, что он выказал большую силу духа. Его друзья или мертвы, или исчезли, а он, не имея понятия, где находится, продолжает его.
- Да, хотя, если честно, я не думаю, что у него был выбор, - сказала я и мягко коснулась книги, помня мои первые дни после прохождения сквозь камни.
Различие, конечно, существовало. Этот человек намеренно проник сквозь камни. Почему и как он это сделал, пока было не ясно.
Путешествуя по дикой местности в одиночку, Зуб выдры решил, что займет свой ум, описывая свое путешествие, свои побуждения и намерения.
- "Возможно, я не преуспею в моей попытке... в нашей попытке. Наиболее вероятно, что я просто погибну в этой дикой глуши. И если так, то мысль о том, что останется повествование о нашей благородной попытке, является некоторым утешением. И это все, что я могу сделать ради памяти тех, кто был моими братьями, моими товарищами по делу".
Джейми остановился и потер глаза. Свеча почти прогорела, мои глаза наполнились слезами от зевоты, и я едва могла видеть страницу, чувствуя в голове пустоту от усталости.
- Давай перестанем пока читать дневник, - сказала я и положила голову на плечо Джейми, ощущая комфорт от его теплого твердого тела. - Я не могу больше бодрствовать, и, наверное, нельзя просматривать эту историю в спешке. Кроме того, - я замолчала, чтобы зевнуть, и моргнула, - Бри и Роджер тоже должны услышать ее.
Джейми в ответ тоже широко зевнул, потом покачал головой, сильно мигая, как большая красная сова, которую безжалостно сбросили с дерева.
- Да, ты права, сассенах, - он закрыл дневник и положил его на стол возле кровати.
Не особо заботясь о подготовке ко сну, я просто почистила зубы, сняла одежду и заползла под одеяло в одной рубашке. Адсо, который мирно дремал на подушке, был весьма недоволен вторжением в его пространство, но по настоянию Джейми, сердито ворча, убрался в ноги и улегся там большим пушистым ковриком.
Через некоторое время он, однако, перестал сердиться и, помяв немного одеяло и мои ноги своими лапами, замурлыкал колыбельную.
Я нашла его присутствие таким же успокоительным, как мягкий равномерный храп Джейми. В основном, я была счастлива с Джейми и чувствовала себя уютно и безопасно в доме, который я построила себе в этом мире. Но время от времени я внезапно осознавала глубину пропасти, которая отделяла меня от мира, где я родилась, и чувствовала себе очень одинокой. И испуганной.
Услышав слова этого человека, его панику и отчаяние, я вспомнила об ужасе и сомнениях, сопровождавших мои путешествия сквозь камни.
Я прижалась к моему спящему мужу, теплому и надежному, как якорь, и слышала слова Зуба выдры, звучащие в моем внутреннем ухе, как крик безысходного отчаяния, проникающий сквозь барьер времени и языка.
К низу страницы латинские письмена стали все более неразборчивы, некоторые буквы представляли собой только чернильные пятна, окончания слов превращались в безумное плетение паука. И затем последние две строки, написанные на английском. Латынь не могла выразить отчаяние автора.
"О, Боже, о, Боже...
Где они?"
Только после обеда следующего дня мы смогли собрать Брианну, Роджера и Иэна и закрыться в кабинете Джейми, не привлекая нежелательного внимания. Прошлой ночью под влиянием сильной усталости написанное в дневнике воспринималось, как нечто здравое. Однако занимаясь домашними делами в ярком свете утра, я обнаружила, что мне трудно поверить, что дневник существовал на самом деле, а не просто приснился мне.
И все-таки он существовал; маленькая книжица в черном переплете лежала на столе Джейми. Они с Иэном провели все утро за переводом, и когда я присоединилась к ним, то по взъерошенным волосам Джейми поняла, что он нашел дневник страшно интересным или страшно расстраивающим, либо и тем, и другим вместе.
- Я все рассказал им, - начал он без преамбулы, кивнув головой в сторону Роджера и Брианны. Они сидели не табуретках, выглядя очень серьезными. Джемми под столом играл с деревянными бусами.
- Ты все прочитал? - спросила я, падая на свободный стул.
Джейми кивнул, взглянув на Молодого Иэна, который стоял возле окна. Его волосы были коротко обрезаны, но торчали так же, как у его дяди.
- Да. Я не хочу читать все вслух, но думаю, начну с того места, где он решил описать все с самого начала.
Место было отмечено полоской выделанной кожи, которую он обычно использовал в качестве закладки. Открыв дневник, он начал читать.
- "Имя, которое мне дали при рождении - Роберт Спрингер. Я отказался от этого имени и всего, что с ним связано, потому что оно является горьким плодом столетий убийств, символом несправедливости, рабства и притеснения..." - Джейми поднял глаза и заметил. - Понимаете, почему я не хочу читать все? Человек довольно утомителен.
Проведя пальцем по странице, он продолжил.
- "В год нашего Господа, их бога, именем которого они убивали и грабили..." ну, и так далее и тому подобное, в году "тысяча девятьсот шестьдесят восьмом". Полагаю, вы знаете о грабежах и убийствах, о которых он пишет? - он приподнял брови, глядя на Бри и Роджера.
Бри резко выпрямилась, сжав руку мужа.
- Я помню это имя, - сказала она. - Роберт Спрингер. Я знаю это имя!
- Ты его знала? - спросила я, чувствуя, как смесь волнения, страха и любопытства наполнила меня.
Она покачала головой.
- Нет, я не знала его лично, но я видела это имя в газетах. А ты? - она повернулась к Роджеру, но он отрицательно потряс головой.
- Ну, да, ты же жил в Англии, но в Бостоне дело было громкое. Я думаю, что Спрингер был одним из пяти монтоков(7).
Джейми ущипнул себя за переносицу.
- Пять чего?
- Это неважно, - Брианна махнула рукой. - Они были активистами ДАИ(8), по крайней мере, они так начинали, но они были большие психи, и...
- Психи? - уловив незнакомое слово, Джемми вылез из-под стола.
- О, не обращай внимания, милый, - Брианна, чтобы отвлечь его, сняла с руки и дала ему серебряный браслет. Увидев озадаченные лица отца и кузена, она вздохнула и с помощью редких пояснений со стороны Роджера и меня попыталась коротко рассказать об удручающем положении индейцев в двадцатом веке.
- Значит, этот Роберт Спрингер был индейцем в ваше время? - Джейми коротко пробарабанил по столу. - Это совпадает с его записями. Он и его товарищи бунтовали против тех, кого они называли "белыми". Полагаю, это англичане? Или европейцы, по крайней мере?
- Ну, да, только в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году они были уже не европейцами, а американцами, а индейцы называли себя коренными американцами, и...
Роджер похлопал ее по колену, остановив поток слов.
- Может быть, мы оставим историю на потом, - предложил он. - Что ты читала о Спрингере в газетах?
- О, - она озадачено нахмурила брови. - Он исчез. Они все исчезли, я имею в виду пять монтоков. Их арестовали за взрывы или за угрозу взрывов, что-то подобное, я не помню, но когда они были выпущены под залог, они просто исчезли.
- Очевидно так, - пробормотал Молодой Иэн, глядя на дневник.
- Это вызвало огромную шумиху в прессе примерно на неделю, - продолжила Брианна. - Другие активисты ДАИ обвинили правительство в их исчезновении, а оно, конечно, отрицало. Были проведены тщательные розыски, и, кажется, я читала, что тело одного из мужчин было найдено то ли в Нью-Гемпшире, то ли в Вермонте, но как он умер неизвестно. Следы других так и не были найдены.
- "Где они? - вполголоса процитировала я. - О, Боже, где они?"
Джейми серьезно кивнул головой.
- Да, тогда тот Спрингер вполне мог быть этим человеком, - он коснулся страницы с некоторым уважением.
- Он и его четыре товарища отказались от любой связи с миром белых и взяли себе новые имена из своего настоящего наследия, так он написал.
- Это правильный поступок, - тихо произнес Иэн. Он застыл странной неподвижностью, и это напомнило мне, что он два года был могавком и имел имя Брат волка, был одним из Kahnyen'kehaka, смотрителей западных ворот.
Думаю, Джейми тоже заметил это, но продолжал смотреть на дневник, медленно перелистывая страницы.
Роберт Спрингер или Та'винеонавира, что означало "Зуб выдры", имел многочисленные связи с экстремистском миром, а еще более тесные с миром коренного американского шаманизма, как он сам называл это. Я не знаю, как его убеждения были связаны с верованиями ирокезов, но Зуб выдры верил, что он происходит из могавков, и собирал все остатки традиций, которые мог обнаружить или придумать.
- "Именно на церемонии наречения я впервые встретился с Раймондом".
Я резко выпрямилась, услышав это имя.
- Он описал этого Раймонда? - спросила я настойчиво.
Джейми отрицательно покачал головой.
- Нет, внешний вид не описывал. Он только написал, что Раймонд был великим шаманом, который мог превращаться в зверей и птиц, и который мог путешествовать во времени.
Он взглянул на меня, приподняв одну бровь.
- Я не знаю, - ответила я. - Когда-то я думала так, но теперь я не знаю.
- Что? - Брианна озадаченно переводила взгляд между нами. Я тряхнула головой иnbsp; пригладила волосы.
- Ничего важного. Когда-то в Париже я знала человека по имени Раймонд, и я подумала... Хотя что он может делать в Америке тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года?
- Ты же была там, - указал Джейми. - Но вернемся к дневнику, - он продолжил перевод текста, странно звучащий на английском языке. Зуб выдры, попав под влияние Раймонда, неоднократно с ним встречался и привел с собой еще несколькщ друзей. Постепенно был выработан большой план, ошеломляющий своей дерзостью.
- Скромно, не так ли? - пробормотал Роджер.
- "Мы провели испытание. Многие потерпели неудачу, но я прошел его. И таких оказалось пять человек. Мы дали клятву на крови, что выполним задуманное и спасем наш народ от катастрофы. Сможем изменить историю..."
Роджер издал тихий стон.
- О, Боже, - произнес он. - Что они собрались сделать, убить Христофора Колумба?
- Не совсем, - сказала я. - По его словам, он хотел прибыть в тысяча шестисотый год. Что в это время произошло, вы знаете?
- Я не знаю, что тогда произошло, - ответил Джейми, ероша волосы, - но знаю, что он все продумал. Его план состоял в том, чтобы попасть в союз ирокезов и поднять их на восстание против белых поселенцев. Он полагал, что тогда поселенцев было немного, и индейцы, ведомые ирокезами, могли легко их уничтожить.
- Возможно, он был прав, - негромко произнес Иэн. - Я слышал от стариков, что когда прибыли первые O'seronni(9) сто лет назад, они были весьма малочисленны, и Kahnyen'kehaka были хозяевами. Да, они могли бы сделать это, если бы захотели.
- Ну, вряд ли он сумел бы остановить европейцев, - возразила Брианна. - Он ведь не планировал вторжение могавков в Европу?
Широкая усмешка появилась на лице Джейми.
- Мне бы это понравилось, - сказал он. - Могавки заставили бы саснэков(10) призадуматься. Но увы, - он насмешливо взглянул на меня, - наш друг Роберт Спрингер не был настолько честолюбив.
Однако то, что задумали Спрингер и его друзья, имело довольно грандиозный характер и вероятно... только вероятно, было выполнимо. Их намерение не состояло в том, чтобы предотвратить вторжение белых полностью, они были достаточно разумны, чтобы понимать невозможность этого. Они намеревались заставить индейцев быть осторожными с белыми и налаживать отношения с ними с позиции силы.
- Вместо того, чтобы позволить им строить большие города, они могли держать белых запертыми в небольших поселениях. Вместо того, чтобы позволить им строить укрепления, сначала потребовать от них оружие. Установить торговлю на своих условиях. Всегда превосходить их числом и оружием, вынудить европейцев научить их работать с железом.
- Возвращение Прометея, - прокомментировала я, и Джейми фыркнул.
Роджер почти с восхищением покачал головой.
- Какая бессмысленная затея, - сказал он, - но нельзя не восхититься их мужеством. Возможно, это сработало бы, если бы они смогли убедить ирокезов, если бы они попали в нужное время прежде, чем равновесие качнулось в сторону европейцев. Но все пошло не так. Сначала он попадет не в то время, а потом понимает, что его друзья не последовали за ним.
Внезапно я заметила гусиную кожу на руках Брианны и поймала ее взгляд, полный понимания. Она вообразила, каково это оказаться в чужом времени... совершенно одной.
Я легко улыбнулась ей и положила ладонь на руку Джейми. Он рассеянно накрыл мою руку своей ладонью и мягко пожал.
- Да. Он почти отчаялся, когда понял, что все пошло неправильно. Он подумал о том, чтобы возвратиться, но у него больше не было драгоценного камня, который, по словам Раймонда, должен быть для защиты.
- Он все-таки нашел один, - сказала я. Встав, я потянулась к верхней полке и сняла оттуда большой необработанный опал, сияющий сквозь вырезанную на его поверхности спираль.
Тевактеньон, пожилая индианка, дала мне камень, когда мы явились в Снэйктаун, освобождать Роджера. Она так же рассказала мне историю Зуба выдры и то, как он встретил свою смерть.
- Да. Хотя он ничего не упоминал про него, - Джейми откинулся на спинку стула, проведя обеими руками по распущенным волосам, потом потер лицо. - История кончается на том, что он решил продолжить свое дело, несмотря на неподходящее время и свое одиночество.
Все молчали некоторое время, подавленные грандиозностью и тщетностью этого плана.
- Он не мог думать, что это сработает, - произнес Роджер хриплым голосом.
Джейми покачал головой, глядя вниз на дневник, хотя его темно-синие глаза смотрели мимо него, куда-то вдаль.
- Он и не думал, - сказал он тихо. - В конце он написал, - пальцы Джейми очень мягко коснулись страницы, - что тысячи его людей умерли за свободу, еще больше тысяч умрут в последующие годы, но он пройдет свой путь с ними ради кровной чести, и умереть в борьбе - это все, что воин-могавк может просить у судьбы.
Я услышала, как Иэн потянул дыхание. Брианна нагнула голову, и яркие волосы закрыли ей лицо. Серьезное лицо Роджера было повернуто к ней, но я видела не это. Я видела человека с раскрашенным черной краской лицом, который шел через холодный лес, держа в руках факел с холодным пламенем.
Рывок за юбку отвлек меня от видения, и, взглянув вниз, я увидела Джемми, который тянул руку к камню в моей руке.
- Что это?
- Что... О! Это камень, милый. Видишь, какой красивый камень, - я протянула ему опал. Он схватил его обеими руками и уселся на пол, с любопытством рассматривая его.
Брианна вытерла под носом, а Роджер откашлялся с шумом, напоминающим треск разрывающейся ткани.
- Интересно, - сказал он хриплым голосом, махнув рукой в сторону дневник, - почему, черт побери, он писал на латыни?
- Он писал об этом. Он изучал латынь в школе, и, быть может, именно это настроило его против белых людей, - Джейми усмехнулся Молодому Иэну, который состроил гримасу. - И он считал, что если будет писать на латыни, любой, кто посмотрит дневник, посчитает его лишь сборником молитв.
- Kahnyen'kehaka так и думали, - вставил Иэн. - Старая Тевактеньон все-таки сохранила книгу, и когда я уходил, дала ее мне и сказала, что я должен отдать ее вам, тетушка Клэр.
- Мне? - я немного заколебалась, но протянула руку и коснулась открытой страницы. Я видела, что чернила к концу заканчивались, и некоторые слова были лишь углублениями на бумаге. "Он выбросил исписанную ручку? - подумала я. - Или оставил себе на память?"
- Ты думаешь, она знала, что написано в книге? - спросила я. Лицо Иэна было бесстрастно, но в мягких карих глазах был намек на беспокойство. Когда он был шотландцем, он не мог скрывать свои чувства.
- Я не знаю, - ответил он. - Она что-то знала, но я не могу сказать что. Она не сказала ничего кроме того, что я должен отнести книгу вам, - он помедлил, переводя взгляд от меня к Брианне и Роджеру, потом снова на меня. - Это правда, кузина? То, что случилось с индейцами?
Брианна прямо встретила его взгляд и кивнула головой.
- Боюсь, что это правда, - сказала она. - Мне жаль, Иэн.
Он только кивнул, проведя пальцем по носу.
Я знала, что он не забыл свой народ, но и Kahnyen'kehaka были также его народом. Независимо от того, что заставило его покинуть их.
Я открыла рот, чтобы спросить Иэна о его жене, но меня отвлек Джемми. Он залез назад под стол с новой игрушкой и что-то бормотал там уже несколько минут. Потом его голос внезапно изменился, в нем появился страх.
- Горячий, - сказал он. - Мама, горячий!
Брианна вскочила с табуретки со встревоженным лицом. И тут раздался высокий звенящий звук, словно по оправе хрустального кубка провели влажным пальцем. Роджер резко выпрямился, выглядя потрясенным.
Брианна нагнулась и выхватила Джемми из-под стола, и когда она выпрямилась с сыном на руках, раздался внезапный хлопок, словно ружейный выстрел, и звенящий звук резко прекратился.
- Святый Боже, - произнес Джейми довольно спокойно, учитывая обстоятельства.
Сверкающие осколки торчали из книжной полки, из самих книг, стен и складок юбки Брианны. Один осколок задел ухо Роджера, и тонкая струйка крови стекала по его шее, но он, казалось, этого не заметил.
На поверхности стола образовалась цепочка из сверкающих игл, проткнувших толстое дерево столешницы. Иэн вскрикнул и, нагнувшись, вытащил острый осколок из своей икры. Джемми вопил; Ролло снаружи заливался лаем.
Опал взорвался.
День еще длился, и пламя свечи было почти невидимо в свете, льющемся из окна. Джейми задул тоненькую лучину, которой зажигал свечу и сел за стол.
- Ты не ощущала ничего необычного в этом камне, когда дала его парнишке, сассенах?
- Нет, - я все еще не отошла от взрыва, и эхо произведенного им шума все еще звучало в моих ушах. - Он был теплым, но все в комнате было теплым, и, конечно, он не звенел.
- Звенел? - он посмотрел на меня странным взглядом. - Ты имеешь в виду, когда он взорвался?
Теперь настала моя очередь выглядеть удивленной.
- Нет, перед взрывом. Разве ты не слышал? А вы? - он покачал головой, немного нахмурив брови, и я оглянулась на других. Бри и Роджер кивнули, они оба выглядели бледными и больными. Иэн с озадаченным видом покачал головой.
- Я ничего не слышал, - произнес он. - Как он звенел?
Брианна открыла рот, чтобы ответить, но Джейми поднял руку, останавливая ее.
- Момент, nighean(11). Джем ruadh(12), ты слышал шум перед взрывом?
Джемми уже оправился от испуга, но все еще не слазил с материнских колен. Он посмотрел на своего дедушку большими синими глазами, которые уже отчетливо показывали раскосость, и медленно кивнул головой, не вынимая изо рта большой палец.
- Камень, который дала тебя бабушка, был горячий?
Джемми кинул на меня обвиняющий взгляд и кивнул головой. Я почувствовала вину, особенно, когда подумала, что могло случится, если бы Бри не вытащила его вовремя из-под стола.
Мы собрали большинство осколков, и теперь они лежали на столе маленькой яркой кучкой. Один из них срезал кусочек кожи с моего сустава, и я затолкала палец в рот.
- Мой Бог, они острые, как осколки битого стекла.
- Они и есть битое стекло, - Брианна сильнее прижала Джемми к себе.
- Стекло? Ты полагаешь, это был ненастоящий опал? - Роджер приподнял брови и наклонился, чтобы взять один из острых обломков.
- Да, опал - это стекло. Точнее вулканическое стекло, - цвет начал возвращаться на лицо Брианны, хотя она продолжала прижимать сына к себе.
- Я знала, что его можно расколоть ударом молотка или чем-то еще, но я никогда не слышала, чтобы он взрывался подобным образом, - она кивнула на кучку мерцающих обломков.
Джейми выбрал большой осколок и протянул его мне.
- Возьми его, сассенах. Он кажется тебе горячим?
Я осторожно взяла острый обломок. Он был тонким, почти невесомым, и в его прозрачности сверкали синие и оранжевые искры.
- Да, - сказала я, покачивая ладонь с камнем. - Не совсем горячий, но теплый.
- Мне он показался холодным, - сказал Джейми. - Дай его Иэну.
Я передала кусочек опала Иэну, который положил его на ладонь и легонько погладил пальцем, как маленькое животное, которое могло укусить его, если рассердится.
- Мне тоже, он кажется холодным, - сообщил он. - Как стекло, о котором говорила кузина Брианна.
Еще ряд испытаний показал, что камень был теплым, хотя и не горячим в руках Брианны, Роджера и меня, но не в руках Джейми и Иэна. К этому времени воск большой часовой свечи растаял, позволив Джейми извлечь драгоценные камни, спрятанные в ней. Он протер их своим носовым платком и выложил в ряд на столе, чтобы они остыли.
Джемми наблюдал за всем этим с большим интересом, очевидно совсем забыв о взрыве.
- Нравятся они тебе, ghille ruaidh(13)? - спросил его Джейми; тот с готовностью закивал головой и наклонился, потянувшись к камням.
- Горячий, - вдруг вспомнил он и отодвинулся с сомнением в его маленьких пухлых чертах. - Горячий?
- Надеюсь, что нет, - ответил его дедушка. Он глубоко вздохнул и взял грубо ограненный изумруд размером с его ноготь. - Протяни руку, bhalaich(14).
Брианна хотела что-то сказать, но прикусила нижнюю губу. Джемми с подозрительностью взял камень, но потом его настороженный вид исчез, сменившись улыбкой.
- Красивый!
- Он горячий? - спросила Брианна, готовая выхватить камень из его рук.
- Да, горячий, - ответил он, прижимая камень к животу.
- Дай маме посмотреть, - Брианна смогла дотронуться до изумруда, который Джемми не желал выпускать из своих цепких рук. - Он теплый, - сказала она, поднимая глаза. - Как осколок опала, но не горячий. Если он станет очень горячий, ты сразу же бросишь его, хорошо? - сказала она Джемми.
Роджер зачарованно наблюдал эту сцену.
- Он может, не так ли? - негромко произнес он. - Пятьдесят на пятьдесят, говорили вы, или три шанса из четырех, но он может, да?
- Что? - Джейми поглядел на Роджера, потом перевел взгляд на меня.
- Я думаю, он может... путешествовать, - произнесла я, чувствую сжатие в груди. - Зуб выдры писал об испытании, которое определяло, может ли человек слышать "голос времени". Мы знаем, что не каждый может это, но некоторые могут. Из написанного Зубом выдры, ясно, что есть способ заранее определить, может ли человек путешествовать во времени.
Джемми не обращал на разговор взрослых, бормоча что-то над камнем, зажатом в его пухлой ручке.
- Вы думаете, что "голос времени"... Джем, ты можешь слышать камень? - Роджер наклонился и схватил Джемми за руку, отвлекая его от изумруда. - Камень тебе поет?
Джемми удивленно взглянул на него.
- Нет, - неуверенно произнес он, потом сказал, - Да, - и прижал камень к уху. Затем протянул его отцу. - Папа, пой!
Роджер взял изумруд, улыбнувшись Джемми.
- Я не знаю песен камня, - сказал он своим хриплым голосом и с неловким видом приложил камень к уху. Он некоторое время внимательно вслушивался, нахмурившись от напряжения, но потом опустил руку и покачал головой.
- Нет, не могу сказать, что слышу что-нибудь. Может, попробуешь ты? - Он передал камень Брианне, а она в свою очередь - мне. Но ни один из нас ничего не слышал, хотя мне показалось, что я что-то чувствую. Не звук, а ощущение очень слабой вибрации.
- Что это? - спросил Иэн, с увлечением следя за происходящим. - Ни один из вас ведь не sìdheanach(15), но вы можете... делать это, а я и дядя Джейми нет. Вы же не можете, дядя Джейми? - с сомнением добавил он.
- Нет, слава Богу, - ответил его дядя.
- Это генетическое, не так ли? - спросила Брианна, глядя на меня. - Это должно быть.
- Генетическое? - спросил Иэн, в замешательстве нахмурив брови.
- Почему бы и нет, - сказала я. - Все определяется генетикой - группа крови, цвет глаз...
- Но кровь и глаза есть у всех, сассенах, - возразил Джейми. - И какого бы цвета не были глаза, их видно всем. - А это... - он махнул на маленькую коллекцию камней.
Я немного раздраженно вздохнула.
- Да, но есть и другие вещи, которые определяются генетически. Смотри... - я повернулась к нему и высунула язык. Джейми моргнул, а Брианна хихикнула.
Не обращая внимания, я убрала язык и высунула его снова, на этот раз, скатанный в трубочку.
- А это? - спросила я, убрав язык. - Ты можешь так?
Джейми насмешливо улыбнулся.
- Конечно, могу, - он вытащил свернутый язык и убрал назад. - Все могут делать так. Иэн?
- О, да, конечно, - Иэн любезно продемонстрировал свой язык.
- Я не могу, - сказала Брианна. Джейми уставился на нее с озадаченным видом.
- Что значит, ты не можешь?
Она вытащила плоский язык и покачала им.
- Конечно, ты можешь, - Джейми нахмурился. - Это очень просто!
Он снова вытащил свой язык, сворачивая и разворачивая его, словно встревоженный муравьед, поощряющий свое потомство съесть аппетитного насекомого. Потом поглядел на Роджера, приподняв брови.
- Увы, - сказал Роджер и высунул плоский язык.
- Видишь, - с триумфом произнесла я. - некоторые люди могут сворачивать язык, а некоторые нет. Этому нельзя научиться. Вы рождаетесь с этим или нет.
Джейми перевел взгляд с Бри на Роджера, потом не меня.
- Допустим на момент, что ты права, но почему тогда дочь не может делать того, что можем ты и я? Ты уверяла меня, что она моя дочь, не так ли?
- Разумеется, она твоя дочь, - сказала я. - Любой, у кого есть глаза, увидит это.
Он поглядел на Брианну с ее высокой фигурой и массой рыжих волос. Она улыбнулась ему, от улыбки ее синие глаза стали немного раскосыми. Он улыбнулся ей в ответ и повернулся ко мне, добродушно пожимая плечами.
- Хорошо, я верю тебе, сассенах. Но язык? - он снова высунул свернутый язык, все еще сомневаясь, что кто-то не может делать этого, если захочет.
- Ну, ты знаешь, откуда берутся младенцы, - начала я. - Яйцо...
- Я знаю, - прервал он меня с заметным раздражением в голосе. Кончики его ушей стали розовыми.
- Я имею в виду, что ребенок берет что-то от отца, что-то от матери, - я ощутила, что мои собственные щеки порозовели, но храбро продолжила. - Иногда влияние отца более заметно, чем матери, но... они оба... влияют. Мы называем это генами, то, что младенцы получают от двух родителей, и они определяют внешность ребенка и его способности.
Джейми взглянул на Джемми, который жужжал себе под нос, пытаясь установить один камень на другой; солнечный свет полыхал на его медно-красных волосах. Повернувшись, он уловил взгляд Роджера и быстро переключил внимание на меня.
- Да, и что?
- Ну, гены затрагивают больше, чем волосы и цвет глаз, - я вернулась к своей лекции. - У каждого есть два гена для каждой черты, один от отца, другой от матери. И когда гаметы сформированы в яичниках и тестикулах...
- Может быть, ты расскажешь мне об этом позже, сассенах? - прервал меня Джейми, искоса поглядывая на Брианну. Очевидно, он не думал, что слово "яички" подходит для ушей его дочери. Его собственные уши горели.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |