— Драгоценный мой, я не осуждаю бесов… я им потакаю, как могу. Не осуждаю ни свои, ни твои желания, Гарри… Не в этом дело, — вздохнул Северус.
— Я помню каждое слово, которое ты мне сказал, — тихо сказал Гарри. — Про Бога… про бесов… про свободу. Я верю тебе, верю, что ты прав… — прошептал он.
— Вот это как раз то, чего я не хочу, мой маленький кит! Не надо верить мне! Не этого я хотел — чтобы ты веру в Бога сменил на веру в меня! Ты не мой пациент, для которого я — единственная надежда. Найди себя. Верь себе, своим ушам, своим глазам, своим мыслям и чувствам, тогда ты сделаешь правильный выбор… надеюсь.
— Я выбрал тебя, — упрямо сказал Гарри.
— А ты уверен, что не наоборот? — прищурился Северус.
— В смысле?
— Я выбрал тебя, — негромко сказал Северус. — В этом заключается разница между нами… Ты не выбираешь. За тебя выбирают другие, а ты наивно полагаешь, что сделал выбор сам.
Гарри нахмурился.
— Значит, мне повезло, — вдруг сказал он. — Повезло, что ты выбрал меня.
— Повезло… Откуда ты можешь это знать в свои семнадцать? А если бы НЕ повезло? Гарри, сказать тебе, что бы я сделал еще лет эдак пять назад? Я бы, как твой Дамблдор, изучил бы все мыслимые и немыслимые методы гипноза, НЛП, тысяча и один способ воздействия на психику, только чтобы перепрограммировать тебя на свою скромную персону!
Гарри вытаращил глаза от удивления.
— Ты выдумываешь, Северус!
— Ничего я не выдумываю. А лет десять назад… — он убрал пальцы Гарри, увлеченно пощипывающие его сосок под халатом. — Лет десять назад, вздумай ты заявиться ко мне в дом в один ненастный дождливый вечер, с Библией под мышкой, с рассказами о грешниках и бесах, я поступил бы с тобой гораздо хуже, — опасным мягким голосом сказал он.
Гарри открыл рот.
— И что бы ты сделал?
Северус криво улыбнулся.
— Лишил бы тебя невинности прямо на коврике у двери. И не делайте большие глаза, мистер Поттер. Не надо из меня ангела лепить, — он взял с подноса свой остывший чай и невозмутимо отхлебнул глоток.
Гарри сунул в рот тост с джемом.
— Я это почувствовал, — сказал он. — Тогда… в первый раз.
Северус подавился чаем и закашлялся.
— Да ладно тебе! Я пошутил, маленький кит!
Гарри похлопал друга по спине.
— Я чувствую… людей. Их желания… Наверное, это какое-то колдовство.
— Это называется интуиция, мистер Поттер.
— Значит, она меня не подвела, мистер Снейп.
— Ах вон оно что… Мелкий хитрец!
— Плут!
— Прохвост.
— Хитрый лис!
— Уже был хитрец.
— Проныра!
— Пройдоха.
— Жулик!
— Мошенник.
Гарри открыт рот и уставился в потолок.
— Э-э… М-м…
Северус спас положение растерявшегося игрока чувственным поцелуем в губы.
______________________________________________________________________________________________________
http://img27.imageshack.us/img27/1893/123pbz.jpg
Фанарт jozy. Нежность
______________________________________________________________________________________________________
* * *
Гарри уселся на мягкое автобусное сиденье и закрыл глаза. Северус вдруг вспомнил, что у него какие-то дела вне клиники, и уехал. Без него в доме стало так тоскливо, что Гарри решил, наконец, сделать то, что давно собирался: поехать в «Электру» и забрать свои вещи, — времени до начала дежурства было предостаточно.
Шины мягко шуршали по асфальту, автобус покачивался, и Гарри охватила сладкая истома, странное ощущение тихого счастья, которого он никогда раньше не испытывал.
«Северус. Северус. Северус. Господи, если это правда… Если правда то, что он сказал… Боже, пусть это будет правда!»
Гарри не лгал. Он, рассеянный и невнимательный, вечно забывающий, что и кто ему говорил, помнил каждое слово, каждый жест, каждый взгляд своего друга. С первой минуты их знакомства.
«Хочу твое сердце, твою душу, всего тебя!»
Он глубоко задумался. Никто из них не сказал о любви. Наверное, мужчины не говорят друг другу о таком, решил он. Это глупо. Что бы он сказал Северусу? «Люблю твое сердце, душу… тело… люблю всего тебя!» Да, с Гермионой Северус говорил о любви, но с ним…
Это он, он, а не Северус, жадный! Жадный, гадкий, всё ему мало! В нем вдруг вспыхнуло отвращение к себе. Он ничего, ничегошеньки не сделал для Северуса, если бы он только знал, что… Жизнь бы за него отдал!
«Убил бы, украл», — услужливо подсказал какой-то бес.
— Да! — вслух ответил он, сжимая руки в кулаки.
Обрюзгший пассажир на соседнем сиденье покосился на него с подозрением.
Молодой человек ничего не заметил.
Он вспомнил, как проснулся сегодня утром в постели Северуса и обнаружил под его подушкой свою тетрадь с вопросами и ответами. Находка взволновала его до глубины души — Северус спал с его тетрадкой, как он сам с его книгой по анатомии! Гарри перелистал измятые страницы и наполнился злостью на себя самого: собственные ответы показались ему глупыми и лживыми.
«Что такое грех?»
«Грех — это поступок человека, неугодный Богу», — гласили корявые строки.
Повинуясь импульсу, он вскочил с постели, отыскал ручку и перечеркнул написанное.
«Грех — это зло. Когда человек причиняет другому страдания», — написал он и, вспомнив почему-то о послеоперационных болях пациентов, приписал сверху слово «бесполезные».
Сейчас он досадовал на самого себя. Он так и не ответил Северусу, почему мужеложство — грех. Не ответил, потому что ничего плохого, кроме слов апостола Павла, на ум не пришло: мужеложцы Царства Божия не наследуют. Поскольку заинтересованность Северуса в Царстве Божьем была весьма под сомнением, Гарри промолчал.
Предписание не есть кролика было далеко не самым нелепым в книге Левит, с точки зрения Гарри. Он вспомнил, что даже Гермиона возмущалось стихом, запрещающим носить одежду «из разнородных нитей, шерсти и льна».
Кому от этого плохо, вдруг подумал он.
И если мужеложство не причиняет другому страдания… Если не причиняет страдания… Если не причиняет…
Гарри открыл рот, потрясенный собственными мыслями, и уставился сквозь обрюзгшего соседа.
«Грех ли любить?» — молнией вспыхнула мысль.
— Нет, — прошептал он.
На его лице вдруг расцвела улыбка — глупая, совершенно детская.
Озадаченный сосед растерянно улыбнулся в ответ.
* * *
Вход в «Электру» подпирали два внушительных ашера: в зале шло служение. Гарри не удивился, по пути от автобусной остановки он наткнулся на несколько крупных афиш с фотографией пастора Риддла. Лидер «Упивающихся духом» улыбался ослепительной обезоруживающей улыбкой, поднимая в приветственно-благословляющем жесте доброжелательно открытую ладонь. «Секреты успеха от Христа», — гласила тема проповеди. Очевидно, пастор Риддл постиг немало секретов Сына Божьего: реклама стоила немалых денег, и далеко не каждая община могла позволить себе такие расходы на проповедь в будний день.
Краем глаза Гарри заметил, как какой-то человек быстро вбежал в боковую дверь служебного входа. Не придав этому значения, он направился туда же, передумав входить через парадный.
Миновав коридор, юноша прошел в вестибюль и уже вознамерился было свернуть к лестнице, но внезапно остановился, как вкопанный: под сенью искусственной пальмы маячила фигура доктора Блэка. Меньше всего Гарри ожидал встретить в «Электре» бывшего хирурга «Лондон Бридж».
Сириус Блэк выглядел растерянным, вертел головой и нервно оглядывался по сторонам, как никогда напоминая пса, безуспешно ловящего собственный хвост.
— Доктор Блэк! — Гарри ринулся к хирургу. — Вы не уехали!
Сириус вытаращил глаза. На его лице отразилась досада.
— Гарри, тсс! — шикнул он. — Не кричи! Что ты тут забыл?
— Я тут живу, жил, вернее. А вы на служение пришли?
Хирург больно схватил его за руку. От бывшего сотрудника пахнуло перегаром.
— Тише ты! — Блэк нервно обернулся. За исключением троих продавцов, дремлющих над столами с дисками и книгами проповедей пастора Риддла, народу в холле не было. Из зала доносился прославляющий Господа мажорный гимн.
— Ты не видел тут мужчину, невысокий такой, в коричневом костюме, немолодой, волосы… черт его знает, пегие, на крысу похож! Только что сюда зашел! — быстро зашептал Блэк, продолжая озираться по сторонам.
— Нет, — покачал головой Гарри. — Кто-то забежал в служебный вход, но это…
— Это я и забежал, — хмуро сказал хирург. — Нашел эту сволочь, и упустил, бл…!
— Может, этот человек пошел на служение? — предположил Гарри, мысленно отмечая мятый пиджак и несвежую рубашку бывшего члена бригады.
— В том-то и дело, я глянул в зал, а там тьма народу, и охрана в дверях, морды сучьи, — сердито сказал Блэк. — Я его там не найду. Придется ждать, пока балаган рассосется. Буду дежурить под дверью, — буркнул он.
— Доктор Блэк, профессор Люпин вам вчера не дозвонился, решил, что вы уехали, — начал Гарри.
— А я и уехал, — хирург вдруг схватил Гарри за воротник и прошипел ему в лицо: — Ты меня не видел, Поттер, понял? И не вздумай ляпнуть кому-то! Нету меня, в Брюсселе я!
— Хорошо, не скажу, — растерялся юноша, пытаясь отодвинуться от подвыпившего доктора. — Но это хорошо, что мы встретились, сэр. Я случайно нашел ваши бланки с анализами в трансплантологии, и Люпин…
Глаза хирурга полезли на лоб.
— Что-что-что ты нашел? — он вцепился в Гарри мертвой хваткой и потащил за высокий стенд с фотографией пастора Риддла в окружении детского хора.
— Результаты компьютерного анализа на совместимость, тесты разные… Я их доктору Люпину показал, он вам позвонил, но…
— Я всем сказал, что меня нет. И ты говори, Гарри, — хирург схватил его за плечи и умоляюще заглянул в глаза. — Кто-то хочет меня убить, — вдруг прошептал он, дико сверкнув глазами. — Вырезать почку, это уж точно!
Прогнав непрошенную мысль о сумасшествии доктора, Гарри осторожно спросил:
— Может, вам это… э-э… кажется? Профессор Люпин сказал, что, вероятно, трансплантологи проводят какие-то исследования, потому что, кроме ваших тестов, там были тесты крови Блейза Забини, а может, и еще чьи-то.
— Забини? — Блэк открыл рот, его глаза остекленели.
— Вы меня не дослушали, — вздохнул Гарри, все более убеждаясь в безумии бывшего сотрудника. — Доктор Люпин сказал, вы не можете быть донором для… Не знаю, кто реципиент, там просто цифры были, тридцать один — двенадцать. Анализы показали, что имеется высокий риск отторжения, и профессор Люпин сказал, что продать почку этому человеку вам не удастся.
Сириус Блэк медленно сел на край кадки с фикусом. Гарри показалось, он весь как-то обмяк.
— Ты в этом уверен? — все так же тараща глаза, спросил Блэк.
— Профессор так сказал. А вот Блейзу повезло. Высокая степень совместимости и…
— Повезло! — хирург зловеще расхохотался. — Не удивлюсь, если завтра негритосу проломят череп и выпотрошат, как цыпленка!
— Что за ерунда! — рассердился Гарри. — И вообще, никакой он не негритос!
Хирург не обратил внимания на вспышку Гарри. Его лицо посерьезнело, он вскочил, метнул взгляд по сторонам, и, наклонившись к уху юноши, зашептал быстро и сбивчиво:
— Поттер, не надо на меня смотреть, как на психа! Я кто угодно, но не идиот! Меня хотели убить! Из окна за ноги вытолкнули, с тем расчетом, чтоб я голову проломил! Я эту сволочь долго искал, но, наконец, нашел! Вот сбежал только… Ничего, я подожду, — сквозь зубы прошипел он. — А что сказал Забини?
— Я с ним еще не говорил, — Гарри отодвинулся: от собеседника здорово попахивало. — Блейз был на операции, я не дождался. Сегодня узнаю.
Хирург хмыкнул.
— А свои тесты нашел? — вдруг спросил он.
— Мои? — удивился Гарри. — Я не сдавал кровь на совместимость.
Блэк хохотнул коротким злым смешком.
— Думаешь, я сдавал? Я честно отлил на гепатит! Спроси Забини, на что он кровь сдал! И поищи получше, наверняка там и твои тесты лежат!
— А я тут при чем?! — с досадой сказал Гарри, все более убеждаясь в невменяемости собеседника.
— Киплинга читал? — оправдывая худшие подозрения юноши, спросил тот. — «Мы с тобой одной крови, ты и я!» Четвертая отрицательная. Ты, я и Блейз Забини. Самая редкая кровь на европейском континенте, — он звучно икнул.
Гарри нахмурился.
— Ну и что с того? Может, потому и проводят исследования. Странно только, что нас не спросили.
— Странно, — передразнил Блэк. — Ты уверен, что я не подхожу? — с сомнением переспросил он.
— Уверен, сэр.
— Ну что ж, молись, Монах, чтоб ты тоже не подошел, — зловещим шепотом сказал доктор. — Реципиент двенадцать — тридцать один?
— Тридцать один — двенадцать, — машинально ответил Гарри.
Доктор Блэк выудил из внутреннего кармана пиджака плоскую серебряную фляжку и приложился к горлышку, запрокинув голову и дергая кадыком. В нос Гарри ударил запах спиртного.
— Здесь нельзя пить, сэр, — предупредил он.
— Читай книжки, Монах. Все детективы бухают, как суки, — сказал хирург, подмигнул юноше помутневшим глазом и, пошатнувшись, скрылся за стендом «Пастор Риддл и голуби».
* * *
Размышляя о тяжелом влиянии увольнения на человеческую психику, Гарри поднялся по лестнице на техэтаж и замер, как вкопанный: в дверь каморки был врезан новехонький замок.
Придя в себя от изумления и чувства, подозрительного похожего на нарастающий гнев, юноша постучал в дверь собственной комнаты.
— Не заперто! — донесся смутно знакомый мужской голос.
Гарри распахнул дверь и застыл на пороге, открыв рот: на его кровати, расставив ноги и свесив живот на толстые ляжки, восседал пожилой мужчина в коричневом костюме, пеговолосый, похожий на крысу, помощник пастора Риддла господин Питер Петтигрю.
* * *
Глава опубликована: 30.10.2012
40. Откровения св. Дамблдора
______________________________________________________________________________________________________
http://img856.imageshack.us/img856/5746/290xb.jpg
Фанарт jozy. Портрет Питера Петтигрю
______________________________________________________________________________________________________
Открыв рот, Гарри уставился на негодного оккупанта. Помощник пастора не понравился ему с первого взгляда, еще тогда, когда молодому человеку удалось разглядеть его на служении «Упивающихся Духом»: Питер Петтигрю был неискренне улыбчив и недобр. В последнем Гарри был уверен твердо, отчего, не знал и сам. Выглядел господин Петтигрю весьма неопрятно, что было неудивительно: на его коленях лежала развернутая «Таймс» с объедком сэндвича между страниц. При виде законного жильца каморки помощник пастора суетливо отряхнул с толстых пальцев крошки, скомкал промасленную газету и пристроил ее на тумбочку, заставленную пивными банками.
— О, какая удача! — воскликнул он, вытирая толстые губы тыльной стороной ладони. — Вы, вероятно, мистер Поттер, — он попытался вскочить с продавленной кровати, но удалось ему это только со второй попытки, с долей злорадства заметил Гарри: старая сетка прогнулась под весом упитанного мужчины, превратив постель в подобие гамака.
— Да, добрый день, сэр… — Гарри с изумлением оглядел комнату: в стене напротив кровати под безжалостно содранными обоями зиял проем — распахнутая запасная дверь.
— Питер Петтигрю, к вашим услугам, молодой человек, — оскалился в крысиной улыбке помощник пастора и затараторил, предупреждая вопросы бывшего жильца: — Господин Филч не смог с вами связаться, мистер Поттер. К сожалению, ваша комната понадобилась для церковных нужд, а поскольку вы в ней не проживаете…
— Вас не касается, проживаю я тут или нет! — возмутился Гарри. — Комната оплачена на полгода вперед и…
— Мистер Поттер, — Петтигрю широко раскинул руки, будто вознамерившись обнять дорогого родственника. — Мы вернем вам деньги, и, более того, предоставим компенсацию за моральный ущерб, хотя… — он обвел взглядом комнату, всем своим видом показывая, что скромное убежище юного христианина не достойно даже слова «компенсация».
— А куда вы дели… — начал Гарри и замолчал, услышав за спиной шум. Он обернулся и едва успел отскочить в сторону: мимо него, пыхтя и отдуваясь, пробрались двое рабочих с огромными мешками и тут же устремились в недра техэтажа через новую дверь.
О существовании скрытого прохода Гарри подозревал и раньше: разглядывая как-то рисунок на пожелтевших обоях, он различил контуры проема. Сейчас содранные шпалеры свисали клочьями, а прежде заколоченная дверь была открыта настежь. Рабочие волокли тюки — скорей объемные, чем тяжелые.
Из прорехи в мешке вылетело несколько белоснежных ангельских перьев, атрибутов Чуда Господнего. Гарри охватила злость. Он понял, для чего взломана дверь: это был доступ к уровню над перекрытием зала.
— Вот ваши вещи, мистер Поттер, — прервал его размышления крысообразный оккупант. — Я самолично сложил, аккуратненько, не переживайте, — он ткнул юноше пакет с надписью «Жив Господь». На пакете красовалось изображение пастора Риддла с поднятой рукой. — Идите к мистеру Филчу, он вам выдаст деньги, включая компенсацию… Вы, как христианин, должны понимать, что ради дела божьего можно принять куда большие потери.
— Вижу я ваши «божьи дела»! — сквозь зубы сказал Гарри, схватил пакет и, не прощаясь, вылетел из каморки, едва не столкнув с лестницы очередного облаченного в комбинезон ангела с мешком.
* * *
С пакетом под мышкой, крупной суммой в кармане и полным сумбуром в душе Гарри дошел до скамейки под липами и без сил опустился на сиденье, усыпанное опавшими соцветиями. Возвращенные деньги не давали ему покоя. Сколько он ни допытывался у Филча, как все-таки выглядела дама, заплатившая за комнату полторы тысячи фунтов, ничего нового вытянуть из старика не удалось. Единственная деталь, запомнившаяся управляющему — на женщине была соломенная шляпа с голубыми цветами. Компенсацию за моральный ущерб юноша брать отказался — благодеяния «Упивающихся Духом» показались ему противны.
Гарри заглянул в пакет и покраснел от злости: даже его видавшее виды нижнее белье было аккуратно сложено в кульки с портретом пастора Риддла. Не колеблясь ни минуты, юноша бросился к ближайшему мусорному баку и без сожаления вытряхнул все содержимое пакета: старые джинсы, футболки и даже тетрадь с конспектами проповедей. Туда же последовал и сам пакет. Смятое лицо американского пастора теперь взирало из мусорного контейнера в синеву божьих небес.
Зажав под мышкой единственные свои сокровища — «Анатомию» и Библию, Гарри направился к автобусной остановке в сторону Квинсуэй: ему хотелось навестить Гермиону.
* * *
Соскочив с подножки автобуса, он остановился, как вкопанный: идея посетить подругу без предварительного звонка оказалась неудачной. Возле подъезда Гермионы стоял аккуратно припаркованный лиловый Опель.
Размышляя, подбирает ли Нимфадора Тонкс цвета своих машин к цвету волос, или наоборот, красит волосы под цвет авто, Гарри перешел на другую сторону улицы, вознамерившись спуститься на станцию подземки. Бросив рассеянный взгляд на подъезд, юноша оторопел: под окнами подруги топтался дорогой крестник Северуса — Драко Малфой.
Разодетый в белый летний костюм, блондин стоял, засунув руки в карманы и глядел куда-то вверх, задрав голову. Гарри машинально поднял взгляд. Внезапно окно наверху распахнулось, и женская рука с размаху швырнула что-то на тротуар. Как выпущенная из лука стрела, к ногам Драко спикировала белая роза на длинном стебле.
Несколько секунд блондин смотрел на лежащий на тротуаре цветок. Ссутулившись и понурив голову, молодой человек развернулся и медленно побрел по дороге.
Гарри отступил в тень — он понял, что стал невольным свидетелем очередной неудачи красавца Малфоя. В сердце юноши прокралось невольное сочувствие. Драко сейчас не казался нахальным. Незадачливый Ромео мрачно тащился по Квинсуэй, не обращая внимания на сигналы проносящихся машин, и даже прошел мимо своей собственной, припаркованной неподалеку. Спохватившись, он вернулся и скользнул за руль длинного серебристого автомобиля.
На тротуаре осталась лежать белая роза, выброшенная безжалостной женской рукой.
* * *
Выяснив, что пастор Дамблдор вновь вернулся под присмотр доктора Уизли, Гарри приоткрыл дверь и заглянул в палату.
— Да обедал я, обедал, — раздраженно говорил мистер Уизли, приложив к уху мобильный. — Что? Нормально, суп гороховый… и э-э… лапша… нет, корейское что-то. Рис. Что-что? Мама, да не помню, с чем! С собачатиной, с чем еще, — кардиолог махнул Гарри в знак приветствия и вышел в коридор, продолжая обреченно пересказывать заботливой матери обеденное меню больничной столовой.
Гарри сердито оглянулся на кардиолога: пациента в тяжелом состоянии не стоило оставлять одного, даже при усиленном мониторинге. Он направился было к задернутой синей ширмой кровати пастора, но остановился на полпути и замер в растерянности. Пастор был не один. На стуле рядом с постелью пациента кто-то сидел — сквозь штору был виден мужской силуэт.
— Я желал мальчику добра, — едва слышно произнес Дамблдор и закашлялся.
— Я так и понял, сэр, — Гарри узнал ядовитый голос Северуса. — Благими намерениями, как водится…
— Я сразу заметил его грешные наклонности, — пробормотал пастор. — Уж мне ли было не узнать в нем себя…
— Поэтому вы начали ломать ему психику, всеми правдами и неправдами! — придушенным голосом сказал профессор. — Себя вы связали добровольно, сэр. Это ваше личное дело. Но кто дал вам право поступать так с другими? Не припомню, чтобы учение Христа включало в себя гипнотическую индукцию, мистер Дамблдор!
— Много вы знаете об этом, — насмешливо отозвался пастор. — Вера есть итог внушения, ибо не разумом постигается, а принимается извне, как данность. Вы неглупый человек, профессор, и можете понять, что внушения сопровождают нас всю жизнь. Даже воспитание ребенка есть внушение. Так и Христос, пришел, чтобы воспитать нас, аки детей малых. Внушить нам веру в спасение и жизнь вечную.
Проповедь стоила пастору приступа кашля.
— Это христианская демагогия, сэр. Я здесь не за этим, мистер Дамблдор. Гарри снятся кошмары, он слышит голоса. Не просто голоса, а ВАШ голос, сэр! Что вы сделали с мальчиком? Что это за методы такие, Эриксоновский гипноз?
За ширмой воцарилось молчание. Гарри стоял, закусив губу и затаив дыхание.
— Я не знаю, о чем вы говорите, мистер Снейп.
— Не притворяйтесь невинным агнцем, пастор Альбус, — сердито сказал Северус. — Поделитесь секретом, как вам удалось за месяц сделать из нормального парня неврастеника?
— А вы его знали раньше? — ехидно поинтересовался старик. — Вы знаете, где бы сейчас был ваш Гарри, если бы сестру Гермиону не вела Десница Божья? Мальчишка уже одной ногой прыгал с моста Воксхолл!
Гарри покрылся холодным потом: про мост он Северусу не рассказывал.
— Я… не знал, — после минутного замешательства сказал профессор. — И все же, его слуховые галлюцинации и ночные кошмары напрямую связаны с вами, господин Дамблдор. Что вы сделали? Как вы воздействовали на его психику?
— Мы люди темные, в Кембриджах-Оксфордах не учились, — ядовито сказал старик. — Господь открывает нам, скромным служителям Своим, как донести Слово Божье до сердца человеческого.
Даже на расстоянии пяти ярдов Гарри услышал тяжелый вздох своего друга.
— Какими методами вы пользовались, внушая ему отвращение к своим естественным желаниям?
— Это неестественные желания, мистер Снейп! Зло, неугодное Богу, — сурово сказал пастор. — Искоренил в себе, искореню и в учениках своих!
— Вы спрашивали, как отблагодарить меня, — в голосе Северуса зазвучал металл. — Я ответил вам, КАК, мистер Дамблдор!
— Я и так сказал вам слишком много, — устало ответил пастор. — Не знаю, что еще вам от меня нужно, мистер Снейп.
— Что за история со столом? — внезапно спросил Северус. — Что за Знак Господень? Хоть это вы можете пояснить, сэр?
За занавеской раздалось кряхтенье.
— Ну, это уж вовсе чепуха, — в голос пастора вернулось добродушие. — Неужели подействовало?
— Чепуха? По-вашему, когда ребенок кричит ночью, это чепуха? Объясните мне хотя бы это! — выкрикнул профессор.
Гарри сжал кулаки от обиды: Северус назвал его ребенком!
— Мы молились, пока не снизошел Дух Святой, — со вздохом начал пастор.
— Пока мальчик не впал в транс, — подсказал профессор.
— Называйте, как знаете. Если вы не различаете Духа от Эриксоновского гипноза, то…
— Как быстро вы запомнили название, — капнул желчью собеседник. — Извините, сэр. И что же дальше?
Гарри придвинулся ближе, жадно ловя каждое слово пастора. Юноша наверняка забыл бы о случившемся, если б не шрам на бедре в форме полумесяца, оставленный ребром тяжелой столешницы.
— Мы приступили к Книге о грехах плоти. К несчастью, я заметил, что мальчик прикипел к своей излюбленной главе о мужеложцах и начал возбуждаться самым неподобающим образом, — сурово сказал пастор.
Гарри залился свекольным румянцем и мысленно пожелал Дамблдору провалиться вместе с больничной койкой в родильное отделение этажом ниже.
— Книга о бесах заменяла «Плэйбой», — буркнул Северус. — Ну-ну?..
— Отобрать книгу означало бы признать победу дьявола, — сказал пастор. — Поэтому пришлось действовать так, как подсказал Дух Святой.
— И что Дух?..
— Мы вновь погрузились в молитву. Молимся мы обычно, сидя на диване, на столе рядом всегда лежит Библия. Я вопросил Господа: «Падет ли кара Твоя, Отец, на того, кто нарушит заповеди Твои? Книга Левит, глава восемнадцать, стих двадцать второй». Дух Святой мне подсказал зацепить ногой столик. Люблю я этот столик, антикварный, на трех львиных лапах. Господь всемогущий, и столик ведь с молотка!.. — вдруг простонал пастор и зашелся в приступе кашля.
— Я понял, не продолжайте, — сквозь ширму Гарри увидел, что Северус вскочил и что-то поправил у постели Дамблдора. — Благодарите вашего Бога, что живы, сэр, а столик — это так, хлам, — пробурчал хирург.
— Я не знаю, зачем мне эта жизнь, — едва слышно сказал пастор: разговор его утомил.
— Видимо, для того, чтобы успеть исправить собственное зло, — буркнул Северус. — Закройте глаза и расслабьтесь, сэр. Не повышайте попусту давление, — другим голосом сказал он. — И руки уберите от дренажа, если не хотите быть привязанным.
— Горло болит отчего-то, — пожаловался пастор.
— Возможно, после интубации, — Северус наклонился над постелью Дамблдора.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |