***************
Пожилая пара из квартиры напротив как раз выходила, когда Малдер подходил к своей двери. Он отрывисто кивнул им в знак приветствия, стараясь, однако, избегать зрительного контакта. Повернув ключ в замке и зайдя в прихожую, он с удивлением почувствовал густой насыщенный аромат, распространившийся по квартире.
Закрыв за собой дверь, Фокс включил свет и позвал напарницу:
- Скалли?
- Я здесь, - откликнулась она, и, сориентировавшись по ее голосу, он направился прямиком на кухню. Несмотря на то, что, как и в прихожей, здесь тоже было темно, лившееся из окна розоватое сияние заходящего солнца позволило Малдеру разглядеть окружающую его обстановку. Представшее его взору зрелище заставило Фокса резко замереть на пороге.
Скалли подошла к кухонному столу, держа в обеих руках стаканы, которые она, очевидно, намеревалась поставить рядом с уже расставленными на нем тарелками. Почувствовав присутствие напарника, Дана повернулась в его сторону и улыбнулась, однако он лишь мельком заметил этот жест: его внимание было приковано к плите позади напарницы. На зажженной конфорке стояла кастрюля, языки пламени под которой поднимались чересчур высоко, а огненные искры грозили в любой момент перескочить на лежащее неподалеку кухонное полотенце.
В мгновение ока оказавшись у плиты, Малдер откинул полотенце в сторону и убавил огонь.
- Скалли! – Развернувшись лицом к напарнице, резко потребовал Фокс: - Что ты делаешь?
- Готовлю ужин, - ответила она, осторожно ставя стаканы на стол. – А в чем дело?
- Ты едва не устроила пожар, Скалли. – Боясь сорваться и накричать на нее, Малдер сделал глубокий, успокаивающий вздох и постарался взять себя в руки. – О чем ты, черт побери, думала?
Она ответила не сразу.
- Я думала, что в состоянии разогреть суп и нарезать бутербродов, - натянуто произнесла Дана.
Малдер помедлил, внимательно осматривая кухню: столешница была заставлена многочисленными банками и кружками, а на подносе рядом с раковиной покоилась слегка кривобокая горка бутербродов, однако он лишь мельком скользнул по ним взглядом – его внимание сосредоточилось на других вещах.
На консервном ноже, которым она открыла жестяную банку с супом.
На ноже, которым она резала хлеб.
На огне, теперь уже медленном, который по-прежнему горел на плите.
И хотя его перепуганный разум продолжал проигрывать сотни различных сценариев возможных катастрофических последствий ее действий, Малдер усилием воли заставил себя оставаться спокойным и никак не выдать ни своего страха, ни обуревавшего его гнева.
- Разумеется, ты в состоянии это сделать, Скалли, но…
Она не дала напарнику договорить, резко прервав его:
- Не нужно меня опекать, Малдер. Я не ребенок.
Эти слова заставили его наконец оторваться от созерцания кухни и действительно посмотреть на Дану. На ней была надета длинная цветастая юбка и одна из его рубашек с закатанными до локтей рукавами, заляпанная чем-то похожим на горчицу – видимо, в процессе готовки. Скалли судорожно сжимала кулаки и, судя по плотно стиснутым зубам и вызывающе вздернутому подбородку, разозлись ничуть не меньше, а может, и сильнее него.
Опасаясь возможной вспышки ее гнева, Фокс решил действовать осторожнее.
- Я знаю… - начал он, но Дана вновь не дала ему закончить.
- Нет, не знаешь. - От ее слов веяло таким ледяным холодом, что Малдер невольно поежился. – Ты не знаешь.
- Скалли, пожалуйста. - Он шагнул к напарнице, надеясь, что еще не поздно все исправить. – Пожалуйста, послушай…
- Прекрати… прекрати… заткнись! – Она взмахнула руками, словно не хотела позволить ему коснуться себя. – Я больше не желаю этого слышать, Малдер! Ты и понятия не имеешь, каково мне. Ты и представить себе не можешь, через что мне приходится проходить.
Он замер на месте, пораженный болью, звучащей в ее словах.
- Ты знаешь, Малдер, каково это – не видеть улицы, по которой идешь? Ты знаешь, каково это – чувствовать свою полнейшую беспомощность и полагаться на кого-то другого во всем, с чем раньше всегда справлялась сама? – В своем стремлении оказаться как можно дальше от напарника Скалли отпрянула от него и случайно задела стол, отчего один из стоявших на нем стаканов упал и разбился вдребезги.
Этот резкий звук испугал Дану, и она на мгновение замерла, пытаясь определить его источник. В вырвавшемся секунду спустя из ее уст возгласе прозвучало отчаяние, и Фоксу показалось, что напарница находится на грани истерики.
- Я ненавижу это состояние! Ты меня слышишь? Ненавижу!
Он снова попробовал подойти ближе и, предпринимая еще одну попытку успокоить ее, попытался взять Скалли за руку, однако она опять отшатнулась и сорвалась на крик:
- Я ненавижу темноту, ненавижу! - Внезапно Дана дотянулась до столешницы и принялась ощупывать ее. Наткнувшись, наконец, на поднос с бутербродами, она смахнула на пол. – Я ненавижу быть слабой и беспомощной! – На этом Скалли, однако, не успокоилась, в неконтролируемом порыве ярости продолжая сбрасывать на пол все, что попадалось ей под горячую руку. – Ненавижу чувствовать себя уязвимой! Ненавижу все время бояться!
И прежде, чем Малдер успел воспрепятствовать ей, она добралась до плиты и спихнула с нее кастрюлю с супом. Когда ее ладонь коснулась раскаленной металлической поверхности, Дана вскрикнула от боли, усугубленной к тому же еще разлетевшимися в разные стороны брызгами кипящей жидкости, когда кастрюля приземлилась у ее ног.
- Скалли! – воскликнул Фокс, стараясь достучаться до напарницы сквозь затуманивающую ее разум панику. Он схватил ее за руку, однако она вырвалась и, спотыкаясь, выбежала в гостиную.
**************
Каким-то образом ей удалось выбраться из кухни до того, как слезы неудержимым потоком хлынули из глаз. Скалли села на пол, прижимая колени к груди и крепко обхватывая их руками. Вырывавшиеся из ее горла рыдания казались Дане слишком громкими в окружающей тишине, и она уткнулась лицом в колени, чтобы хоть как-то приглушить их. Обожженная правая рука неприятно пульсировала, однако Скалли была даже рада боли, которая помогала ей хоть немного сосредоточиться и не погрузиться в пучину отчаяния окончательно.
Через какое-то время Дана услышала, что напарник вошел в комнату, но никак не отреагировала на его присутствие. Шаги приближались, пока, наконец, она не почувствовала, что он совсем близко, и в следующее мгновение его рука опустилась ей на плечо.
- Скалли, пожалуйста, - умоляюще начал Малдер, однако сквозившее в его голосе беспокойство вновь разожгло уже начинавший понемногу утихать гнев, заставив ее отпрянуть от напарника и сбросить его ладонь.
- Отвали от меня! – гневно выкрикнула она.
Он ничего не ответил, и Дана уже решила, что своей грубостью сумела оттолкнуть его, однако Малдер явно не желал сдаваться так легко – в следующее мгновение она услышала, что он опустился рядом с ней на ковер, не предпринимая, впрочем, попытки снова дотронуться до нее.
- Скалли… мне кажется, ты обожгла руку, - мягко произнес Фокс. – Пожалуйста… позволь мне взглянуть.
Его нежные слова действовали на Дану успокаивающе, побуждая ее уступить просьбе напарника, однако по-прежнему клокотавшая внутри нее ярость не позволила ей этого сделать.
- Я не хочу, - в перерывах между всхлипываниями сумела выдавить она. – Я больше не хочу, чтобы ты что-нибудь для меня делал.
- Скалли…
- Я серьезно, Малдер. – Дана села ровнее и провела рукавом рубашки по лицу в тщетной попытке вытереть слезы, однако преуспела лишь в размазывании их по щекам. – Я не хочу, чтобы ты готовил мне еду… выбирал одежду… или делал что-нибудь еще. Я не… я не…
Несмотря на все ее попытки взять себя в руки и перестать плакать, Скалли все никак не удавалось успокоиться, отчего ее гнев вскоре уступил место смущению и замешательству. Проигнорировав слабые протесты напарницы, Малдер осторожно взял ее поврежденную руку в свою, и на этот раз она не стала ему препятствовать. Дана невольно вздрогнула, когда его пальцы коснулись обожженной кожи, но в следующее мгновение напарник прижал к ее ладони что-то прохладное и влажное – судя по текстуре ткани, это было кухонное полотенце.
- Думаю, ничего страшного, - произнес Фокс, закрепляя импровизированную повязку, - но так будет лучше.
Она кивнула, и когда Малдер закончил перевязку, высвободила руку и положила ее обратно на колени.
- Спасибо, - чуть слышно произнесла Скалли и, немного помедлив, добавила: - Извини.
Фокс вздохнул, и Дана внезапно осознала, насколько близко от нее он сидел – она почти ощутила движение воздуха, вырвавшегося из его легких.
- Нет, Скалли, - ответил он, - это мне надо перед тобой извиняться.
- За что?
- За все, - произнес Малдер, и сквозившая в его голосе печаль тронула Дану до глубины души. – Я подвел тебя, Скалли, и, как мог, старался исправить это. Я… полагаю, мой страх того, что я вновь подведу тебя, заставляет меня быть таким… контролирующим. Просто я не хочу, чтобы с тобой снова что-нибудь случилось.
Она слушала напарника в пол-уха, так как все еще продолжала бороться с душившими ее слезами, однако одна его фраза привлекла ее внимание и позволила наконец взять себя в руки. Скалли повернулась к Малдеру лицом и спросила:
- Что ты имеешь в виду, говоря, что подвел меня?
Поняв, что он не собирается отвечать, она нащупала его ладонь своей неповрежденной и крепко сжала.
- Малдер? Почему ты молчишь?
- Я говорил о лаборатории, - в конце концов тихо начал он. – Я знал, что это ловушка – тебе нельзя было туда отправляться. Я обещал защищать тебя и не сдержал обещания.
- О, Малдер. – Она немного помедлила, подыскивая правильные слова, чтобы разубедить напарника. - Ты вовсе не обязан был защищать меня. Кроме того, ты пытался предостеречь меня и даже направился следом за мной. Я просто… - Ее голос сорвался, и, уныло пожав плечами, она продолжила: - Я вела себя, словно одержимая, будучи абсолютно уверенной в своей правоте. В таком состоянии я не желала слушать никаких разумных доводов: ни твоих, ни чьих-либо еще. Тебе все равно не удалось бы переубедить меня, поэтому прекрати казнить себя - в случившемся со мной нет твоей вины. Я сама во всем виновата.
- Но если бы я был тогда с тобой, я бы смог…
- Смог что? – Он снова промолчал, поэтому Скалли продолжила: - Ты ничего не мог поделать – я пострадала из-за своей глупости и упрямства. – Дана вновь остановилась, не решаясь озвучить свою самую сокровенную мысль, которую она так долго хранила в тайниках своего разума, однако сегодня все было иначе – словно какая-то невидимая стена между ними наконец разрушилась, и Скалли захотелось рассказать напарнику обо всем, что ее тревожило.
- Малдер, - начала она свое признание, - в том взрыве погибли люди – невинные люди – и произошло это в результате моих действий. Возможно, это… возможно, я заслужила то, что получила.
- Нет! – яростно зашептал он ей на ухо. – Ты не сделала ничего, чтобы заслужить подобное, Скалли! Не смей даже думать об этом! – Несмотря на убежденность, с которой Фокс произнес эти слова, она все же заметила, что его голос слегка дрожит. – Никто не заслуживает подобного, Скалли… а ты и подавно.
- О, Малдер, - вновь прошептала она и, протянув руку, почувствовала влагу на его щеке, с удивлением осознавая, что он плачет.
- Разве ты не знаешь… - хриплым, дрожащим шепотом продолжал Фокс, - что если бы я мог… я сделал бы все… отдал бы все… чтобы вернуть тебе зрение… чтобы ты снова почувствовала себя полноценной.
Скорбь и почти нестерпимая боль, так явно звучащие в его словах, поразили Скалли, и, желая утешить напарника, она обняла его за шею обеими руками и притянула к себе. Малдер сжал ее в тесном кольце объятий, все его тело буквально сотрясалось от сильнейших рыданий, которые он даже не пытался сдерживать, отчего недавно высохшие слезы вновь начали струиться по ее щекам, хотя на этот раз они были вызваны не гневом, а жалостью и сопереживанием. Прижавшись лбом к его лбу, Скалли внезапно ощутила ошеломляющую потребность быть как можно ближе к напарнику и, поддавшись порыву, она коснулась его губ своими в легком поцелуе.
***************
В ОДИНОКОМ ОТЕЛЕ 4/12
Скалли резко отстранилась и испуганно замерла, осознав последствия своего импульсивного поступка. Помутневшим от слез взором Малдер вгляделся в ее лицо, и внезапно она напомнила ему фарфоровую куклу, подаренную Саманте на ее седьмой день рождения: такие же темные шелковистые волосы; такая же гладкая белоснежная кожа и словно сделанные из прозрачного голубого стекла глаза, которые отражали лишь внешние образы, не показывая того, что скрывалось в их глубинах.
Ее щеки вспыхнули ярким румянцем, и Скалли переместилась в руках Фокса, по-прежнему обнимавших ее. В этот момент Малдера ясно понял, что в напарнице его привлекает не столько ее физическая красота, сколько куда более ценные качества, скрывавшиеся за этим привлекательным фасадом: ее чувствительность, ее сила, ее храбрость, то есть все то, что делало Скалли настоящей, полной жизни женщиной.
Качая головой, словно отказываясь верить в произошедшее, Дана положила ладони Фоксу на грудь и, заикаясь, пролепетала:
- Малдер, я…я…
Не в силах слышать, как она отрицает очевидное, и, не желая позволить ей этого, он наклонил голову и накрыл ее рот своим, упиваясь теплом и податливостью ее мягких губ. Отринув благоразумие, Фокс решил прислушаться к своим чувствам: не дав Дане опомниться, он притянул ее еще ближе и что есть силы прижал к своей груди.
***************
Ощущение от повторного прикосновения его губ пронзило Скалли, словно электрический разряд, заставив все ее тело трепетать. Ее первой инстинктивной реакцией было отпрянуть от напарника, ведь подобное поведение шло в разрез с протоколом Бюро, в котором четко прописаны правила профессиональной этики. Однако вслед за этой мыслью последовала другая, и Дана вспомнила, что она больше уже не та женщина, что когда-то заучила этот кодекс наизусть и старалась свято следовать ему. Женщина, которая была специальным агентом Даной Скалли, осталась в Вашингтоне шесть недель назад. И хотя Скалли затруднялась дать определение тому, кем она стала теперь, та ее часть, что звалась Лизой Уайлдер, внезапно почувствовала себя так, словно нашла неожиданный приют, убежище от ужаса, преследовавшего ее последние сорок два дня. Поэтому она поцеловала Малдера в ответ, проводя пальцами по коротким волоскам у него на затылке, и, перестав бороться с собой, сдалась его нежному натиску.
Поняв, что напарница начала отвечать ему, Фокс углубил поцелуй, стараясь продлить его как можно дольше, одновременно поглаживая ее шею, плечи и спину. Его борода щекотала чувствительную кожу ее лица, в то время как его губы неторопливо двигались поверх ее, и Дана вдруг осознала, что все прежние страхи и сомнения исчезают, растворяются под напором ошеломляющей реальности происходящего с ними. Окончательно подчиняясь ласкам напарника и непривычному ощущению близости к нему, Скалли низко простонала, когда он еще крепче прижал ее к себе.
Малдер осторожно провел ладонью по ее ключице, и Скалли невольно вздрогнула, когда ощущения от его прикосновений вновь пронзили ее, словно молния, разжигая огонь в груди. Легкие касания переместились чуть ниже, скользя вдоль глубокого выреза ее рубашки, а затем его пальцы принялись поигрывать с пуговицами. У Даны кружилась голова, и ей казалось, что ее поддерживает лишь сила напарника, его крепкие руки, которые обнимали и притягивали ее к их обладателю.
Вскоре она почувствовала, что Малдер начал расстегивать верхнюю пуговку, и резко напряглась, боясь позволить ему продолжать; боясь того, куда это их. Дана убрала руки с его шеи и положила их поверх его ладоней, надеясь, что этой молчаливой просьбы окажется достаточно, чтобы остановить напарника.
Он не обманул ее ожиданий и, поняв намек, слегка отстранился, предоставляя Скалли свободное пространство. Склонив голову ему на плечо, она ощутила, как его поверхностное, порывистое дыхание щекочет ей ухо, и поняла, что на него их поцелуи оказали столь же сильное влияние. Осознание этого согрело Дану до глубины души, и она вновь прильнула к напарнику, пряча от его взора пылающее лицо и впервые радуясь своей слепоте, не позволявшей ей заглянуть ему в глаза и узнать его мысли.
***************
Малдер продолжал прижимать напарницу к себе, легонько укачивая ее, пока она не погрузилась в сон. Осторожно проведя пальцами сквозь густые волосы Даны, он оставил нежный поцелуй на ее щеке, но она никак не отреагировала на это прикосновение, даже не пошевелилась. Вскоре Фокс и сам почувствовал сонливость, однако прогнал ее усилием воли и, не желая ни на секунду выпускать Скалли из объятий, поднялся на ноги и отнес ее в спальню. Аккуратно опустив напарницу на постель, Малдер снял с нее обувь и затем накрыл одеялом.
Некоторое время он просто стоял и наблюдал за умиротворенным выражением ее лица, не зная, стоит ли пойти прибраться на кухне или же оставить уборку на утро. В конце концов решив в пользу последнего, Фокс разулся, лег на кровать рядом с Даной и немного нерешительно притянул ее к себе. Его опасения оказались напрасными – Скалли не отстранилась, а наоборот, прижалась к нему сильнее, словно даже во сне что-то влекло ее к нему. Она бессознательно развернулась лицом к напарнику и положила голову ему на плечо, дыша глубоко и размеренно, и под аккомпанемент этой своеобразной колыбельной Малдер вскоре перестал бороться с дремотой и тоже погрузился в крепкий, лишенный сновидений сон.
***************
Проснувшись, Скалли сразу же ощутила, что Малдера рядом не было. Она провела рукой по покрывалу, надеясь, что ошиблась, но убедившись в его отсутствии, поначалу почувствовала неконтролируемый приступ паники. Впрочем, донесшиеся из кухни звуки успокоили ее, и Скалли расслабилась. Какое-то время она прислушивалась к производимому напарником шуму, а затем позвала:
- Малдер?
Буквально в следующую секунду шаги и скрип дверных петель, когда напарник распахнул дверь в спальню, оповестили Дану о его приближении.
- Скалли? Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Фокс.
- Да, - заверила она и вздохнула с облегчением, услышав его голос. – Чем занимаешься?
- Навожу чистоту на кухне, - ответил Малдер, и Скалли вспыхнула, вспомнив события предыдущей ночи.
- О, - смущенно протянула она и поспешила сменить тему: - Сколько сейчас времени?
- Девятый час.
- Утра? – удивленно переспросила Дана.
- Да, - ответил он. – На этот раз ты проспала всю ночь, ни разу не проснувшись.
Она промолчала, лишь слегка кивнула, зная, что он смотрит на нее.
- Хочешь кофе? – спросил Малдер, и Скалли вновь утвердительно склонила голову, а затем услышала его удаляющиеся шаги.
После ухода напарника она опять откинулась на подушки. Ее ум переполняли противоречивые мысли – с одной стороны Дана чувствовала себя по-настоящему отдохнувшей впервые за последние несколько недель, но в то же время к этому более чем приятному ощущению примешивалась какая-то странная неловкость, дать определение которой она затруднялась.
***************
Вернувшись, Малдер обнаружил, что Скалли сидит, прислонившись к спинке кровати. Подойдя к напарнице с чашкой кофе в руке, он окинул внимательным взором ее растрепавшиеся во сне волосы, темной спутанной массой обрамлявшие ее бледное лицо и струившиеся по плечам. Фокс сел рядом с Даной и медленно поместил чашку в ее протянутые ладони, наблюдая за тем, как она делает маленький осторожный глоток.
- Ну как? – уточнил он и с удовольствием увидел ее ответную улыбку.
- Отлично, то, что нужно.
- Хорошо. – Не придумав, что еще можно сказать, Малдер предпочел просто сидеть и молча смотреть на напарницу.
Какое-то время они оба сохраняли возникшую между ними уютную тишину. Сделав еще пару глотков, Скалли нащупала прикроватный столик и поставила на него чашку, которая оказалась опасно близко к краю. Стараясь предотвратить возможное падение, Малдер немного передвинул ее к центру, при этом от него не ускользнуло хмурое выражение, на миг омрачившее черты напарницы.
- Малдер, - начала она и после небольшой паузы добавила: - Насчет прошлой ночи…
- Можешь ничего не объяснять, - поспешно перебил Фокс, однако она покачала головой, тем самым прося не прерывать ее, и он покорно подчинился.
- Я хочу. – Нащупав край одеяла, Дана принялась нервно теребить его потертую каемку. – Я очень сожалею… о произошедшем. Мне жаль, что я учинила такой беспорядок… а также…
- Мне нет. – Малдер и сам удивился той непреклонной уверенности, что прозвучала в его голосе.
- Ну а мне жаль, - покраснев от смущения, произнесла Скалли и отвернулась от напарника, чтобы он не мог увидеть ее пылающих щек. – Этого… никогда не должно было произойти. И… я прошу прощения.
- Скалли… - Он протянул руки и осторожно накрыл ее ладони своими, чтобы остановить ее нервные движения. – Я хотел… я хотел поцеловать тебя.
Она вздохнула, и внезапно на ее лице возникло странное выражение уныния, которого ему никогда не доводилось видеть прежде.
- Малдер… я не… я не хочу, чтобы ты жалел меня. Мне невыносима мысль… мне невыносима мысль об этом.
- О, Скалли… нет. – Боль в ее голосе разрывала ему сердце, и, желая утешить и разубедить напарницу, Фокс протянул руку и погладил ее по щеке. Дана вздрогнула и попыталась отстраниться, однако он не позволил ей этого, мягко, но настойчиво развернув ее к себе. – Разве ты не знаешь… произошедшее не имеет никакого отношения к жалости. – Скалли ничего на это не ответила, и Малдер расценил ее молчание как знак того, что она готова выслушать его дальнейшие откровения. – Мои чувства к тебе гораздо глубже и сильнее, и так было уже давно – по крайней мере, задолго до того, как мы покинули Вашингтон. Ты бесконечно дорога мне…я даже и не представлял насколько, до… до сих пор.
***************
Скалли сидела не шелохнувшись, остро ощущая тепло его прикосновения на своей коже. Она ловила каждое слово напарника, однако успокаивающий тон его голоса не мог ничего поделать с образовавшейся в ее душе пустотой.
Малдер помедлил, видимо, рассчитывая на ответ, однако так и не дождался его. Дана услышала, как он глубоко вздохнул, словно набираясь решимости для очередного признания, а затем убрал ладонь с ее лица и взял обе ее руки в свои.
- Скалли… ты должна мне верить. Я не могу представить себе жизнь без тебя. Однажды я уже почти потерял тебя и уверен, что второй раз окажется для меня роковым.
Навеянный его словами образ из прошлого внезапно возник перед ее мысленным взором, и она вспомнила Малдера таким, каким он был раньше, а точнее, тогда, когда стоял у ее больничной койки. Судя по тому, как нервно Фокс сжимал в кулаке ее золотую цепочку с крестиком, он явно чувствовал себя не в своей тарелке, словно опасаясь ожидавшего его приема и готовя себя к худшему. И когда она встретилась с ним взглядом, то увидела в глубине его усталых, измученных карих глаз странную смесь боли и облегчения.
- Скалли. – Чуть слышный шепот напарника вновь вернул Дану в настоящее. – Я здесь, с тобой, потому что таков мой выбор.
Горло словно сдавила невидимая рука, помешав ей ответить, а на глаза навернулись непрошеные слезы.
- Малдер…
- Пожалуйста, Дана, - умоляюще произнес он, и никогда прежде звук ее имени не казался Скалли таким приятным, как в этот момент. – Позволь мне… быть с тобой.
Фокс снова потянулся к ней, и на этот раз она с радостью и благодарностью позволила ему обнять себя, наслаждаясь его таким знакомым и в то же время другим, новым прикосновением. Он спрятал лицо у нее на плече и нежно, почти невесомо, коснулся губами шеи, отчего теплая волна удовольствия прошла сквозь все ее тело.
****************
Скалли продолжала упорно молчать, но ее действия, а именно то, как крепко она прижималась к нему, были красноречивее любых слов, и Малдер беззастенчиво наслаждался ее близостью, упиваясь мягкостью шелковистых прядей ее волос, щекотавших его лицо. Впрочем, через какое-то время этого ему оказалась недостаточно, и, чуть отстранившись, Фокс коснулся губ Даны своими, медленно проведя по их изящному изгибу языком. Больше не колеблясь, она ответила на его ласку и вскоре на смену нежным, неторопливым поцелуям пришли глубокие и страстные.
Через несколько долгих минут, показавшихся им обоим целой вечностью, Малдер нехотя отстранился и отпустил напарницу, хотя его пальцы по-прежнему поглаживали ее волосы, а пылающее от возбуждения лицо Скалли находилось всего в паре сантиметров от его собственного. Он прожигал ее взглядом, отчаянно надеясь разглядеть в ее глазах осознанное выражение, однако они оставались все такими же замутненными и несфокусированными, смотря куда угодно, но только не на него. В очередной раз подавив охватившее его разочарование, Малдер коснулся губами лба напарницы и с облегчением заметил вызванную этим жестом легкую улыбку.
Она чуть переместилась на постели и похлопала ладонью по покрывалу, таким образом приглашая его присоединиться к ней. Дважды просить не пришлось – Фокс сел рядом с Даной и обвил рукой ее плечи. Она склонила голову ему на грудь, и Малдер положил подбородок ей на макушку, после чего они какое-то время сидели молча, просто наслаждаясь этой новой близостью, так неожиданно возникшей между ними.
В конце концов воцарившуюся в комнате мирную тишину нарушило бурчание в животе Скалли, заставившее ее поспешно отодвинуться от напарника и смущенно хихикнуть.
- Малдер, - сказала она. – Думаю, пришло время позавтракать.
- Полностью поддерживаю, - ответил Фокс. Поднявшись и взяв напарницу за руку, он помог ей спуститься с кровати и повел на кухню.
***************
Мужчина сидел в окутанной полумраком комнате, смотря на меняющиеся образы на экране телевизора, но фактически не воспринимая их. Он был глубоко в своих мыслях, отчетливо осознавая, что время стремительно утекает.
Переведя взгляд на часы, Курильщик зажег очередную сигарету и с удовольствием почувствовал, как никотиновый дым заполняет легкие. Он уже начинал сомневаться в правильности предпринятых ими действий, однако отчетливо понимал, что не в его власти что-либо изменить. И хотя ему было чрезвычайно неприятно это осознавать, контроль над ситуацией уже давно ускользнул из его рук. Именно это обстоятельство раздражало его сильнее всех прочих, ведь Курильщик был из тех людей, что терпеть не могут беспомощность и неспособность самим управлять происходящим вокруг.
Телефон зазвонил как нельзя вовремя, своим резким звуком отвлекая мужчину от мрачных размышлений о собственной бесполезности.
- Да?- отрывисто бросил он.
Звонившего невозможно было не узнать.
- Мы близки к достижению цели, и я решил проинформировать вас об этом, - донесся до него из трубки обманчиво-мягкий голос Кристофа.
- Насколько близки? – уточнил Курильщик, делая очередную глубокую затяжку.
- Объекты обнаружены. Остальное не займет много времени.
- Отлично. – Мужчина одобрительно кивнул, довольный услышанным. – Дайте мне знать, когда дело будет сделано.
- Разумеется. – На этом Кристоф, не прощаясь, прервал соединение.
Мужчина откинулся в кресле, выдувая маленькие колечки дыма. Раздираемый противоречивыми эмоциями, он одновременно радовался наконец-то достигнутому прогрессу и при этом досадовал на то, что оказался лишенным привилегии поучаствовать в финале этой драмы, занимавшей все его мысли последние несколько недель. Однако, несмотря на свое разочарование, Курильщик прекрасно понимал, что ему не следует вмешиваться.
Затушив окурок в уже и без того переполненной пепельнице, он переключил канал и вновь погрузился в раздумья.
***************
Скалли услышала шаги по пожарной лестнице и улыбнулась, узнав эти звуки и того, кто их издавал - даже среди уличного шума она без труда различала осторожную поступь приближавшегося к ней мальчика.
- Привет, - поздоровалась Дана, улыбнувшись в его сторону.
- Здравствуйте, мэм, - вежливо ответил он. - Помните меня?
Скалли кивнула.
– Чарли. Живешь по соседству.
- Точно, - с явным удовольствием от того, что она не забыла его, подтвердил мальчик. – Не возражаете, если я присяду?
Дана покачала головой.
- Вовсе нет.
Он опустился на крышу рядом с ней, после чего, поерзав, нашел достаточно удобное положение и затих. Какое-то время Чарли сидел молча, и Скалли слышала лишь звук его немного затрудненного дыхания.
В конце концов, видимо, определившись с темой для разговора, мальчик вдруг нарушил тишину.
- Вы хорошо разбираетесь в дробях?
- Да, неплохо, - признала Дана, пытаясь подавить улыбку, вызванную его наивным вопросом.
- Я их ненавижу, - заявил мальчик. – Мне нравятся целые вещи.
- Мне тоже, - ответила Скалли, и после ее слов между ними вновь воцарилось ничем не нарушаемое молчание.
***************
Чарли пригляделся и через какое-то время осознал, что с их прошлой встречи в ней что-то изменилось – казалось, она излучала внутренний свет, которого он не замечал прежде. Это обстоятельство лишь усилило досаду мальчика на то, что ему пришлось пропустить один день наблюдений. А произошло это потому, что мама потащила его к дантисту, не обращая внимания на его протесты и настойчивые уверения в том, что ему предстоит сделать много важных дел. И вот теперь Чарли чувствовал себя так, словно упустил что-то действительно важное – нечто, достойное того, чтобы быть записанным.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |