Душевное равновесие Святослава было нарушено. Он пытался изгнать образ купальщицы из своей головы, вспоминал все свои критические мысли о женщинах, но стройное расслабленное горделивое тело выходящей из воды девушки всплывало в сознании независимо от воли. «Может, это колдовство, и она действительно русалка, - пришла в голову мысль, - но она не видела меня, и как же она могла заколдовать? Если только она не дочь какого-нибудь Бога или Богини». На другой день пораньше, надев самый простой костюм, избавившись от охраны, князь пришёл на речной пляж. Разделся, поплавал в быстрых прохладных днепровских струях и лёг на песок загорать. Девушка появилась, легко прыгая вниз по тропинке. В руках у неё была дубинка, на которой вчера висела её одежда. Остолбенев, но не испугавшись при виде неожиданного гостя, она быстро пришла в себя и, недоверчиво с вызовом глядя на юношу, спросила:
- Что ты делаешь на нашей земле?
- Река не может быть чьей-то. Она для всех, - поднимаясь и одевая рубаху, проговорил Святослав.
- Наш дом стоит на верху, - показала она пальцем на косогор, - Отец мой ловит здесь рыбу. Его лодка за тем кустом в заводи. Мать полощет здесь бельё. Я здесь купаюсь летом. Это наш берег. Уходи. Река большая, купайся, где хочешь, - она подняла угрожающе дубинку.
- Так ты богатырка. А я думал, поленицы уже перевелись, - шутливым тоном ответил Святослав.
- Увидишь, перевелись или нет, - угрожающе взяв дубинку двумя руками, заявила девушка.
- Ты хочешь убить меня? – с деланным ужасом произнёс Святослав.
- Уходи, я не хочу тебе зла, - снизила тон девушка.
- А если не уйду.
- Пеняй на себя. Этой дубиной я многих отвадила.
- Девушка, я воин, - попытался урезонить её Святослав.
- Все вы воины - с бабами. Уходи с моего песка.
- Ты мне нравишься, я не хочу уходить, - заявил князь.
Юная поленица снова подняла своё оружие, так что прорисовались под платьем контуры её тела и пошла на Святослава с поднятой дубиной. Махнула дубиной слегка без злости, и юноша легко отскочил назад.
- Уходи, тебе говорю, - разжигала в себе злость к красивому парню юная богатырка.
- Я никогда не уклоняюсь от сражений. Нападай.
- Ах, не хочешь подобру, - разозлилась юная рыбачка и стала приноравливаться, как ловчее огреть пришельца дубинкой. Святослав несколько раз отпрыгивал от дубинки, уклонялся от ударов, и, наконец, устав от этой игры, проскочил под дубинкой вплотную к нападавшей и уронил её на песок. Та вывернулась, но дубинку потеряла. Вскочив на ноги, она как опытный борец, выставив вперед руки, отступала по песку от наступавшего князя.
- Давай помиримся, - протянул ей руку князь. Она схватила руку, дёрнула её на себя и, подставив ногу, попыталась уронить князя на песок. Тот, падая, потянул и её на себя и, вывернувшись, оказался наверху. Бурное сопротивление было укрощено захватом рук.
- Оставь меня. Я отца позову, - выворачивалась от сильных рук юноши воительница.
- А кто твой отец?
- Он был сотским в дружине киевского князя.
- Не зови, я не хочу тебе сделать ничего дурного. Просто вчера я, поверь мне, случайно увидел тебя купающейся, и захотел познакомиться с тобой, - выпуская девушку из своих объятий, сказал Святослав. Лицо девушки покрылось густым румянцем, она села на песок, отвернувшись от него. Она поняла, что он видел её голой.
- А у какого князя служил твой отец в дружине?
- А где ты живешь и что ты делаешь, гуляя по берегу реки? – попыталась опередить его в вопросах девушка.
- Я служу в замке в Вышгороде.
- А, понимаю, захотелось сладкого.
- Ты же не знаешь меня, а ведёшь себя, будто я твой враг.
- Я не знаю тебя. Не знаю, чего ты хочешь?
- Я не люблю женщин, кроме своей матери, а ты мне показалась … необыкновенной… хорошей. Не знаю почему?
- Почему же ты меня не слушался?
- А как бы я тогда познакомился с тобой.
- Пришёл бы в наш дом…
- И посватался бы, - закончил за неё Святослав. Она весело засмеялась удачной шутке.
- Как тебя зовут? – спросил Святослав.
- Леля, - ответила она.
- Леля-поляница
- Отец иногда учит меня драться, чтоб я могла защититься.
- А тебя как зовут?
- Слава.
- И много у тебя славы?
- Пока мало.
- Ой! Забыла! Отец должен придти сети снимать. Уходи!
- Не обманываешь?
- Нет. Иди.
- Я приду завтра.
- Приходи. Только быстрей уходи.
- А, может, я хочу с твоим отцом познакомиться.
- Уходи! Он может убить тебя.
- Хорошо. До завтра. Дай руку.
- На, возьми, - она пожала руку Святослава, торопя его. Тот, почувствовав её испуг, быстро пошёл по берегу.
Возвращаясь в замок, Святослав снова переживал те восхитительные чувства, испытанные им, когда они боролись с девушкой. Казалось, его руки и тело навсегда запомнили эти сладкие ощущения.
На следующий день в то же время, что и вчера, князь пришёл на место встречи. Шёл он торопливо, боясь опоздать и вызвать неудовольствие красавицы. Она уже ждала его. Волосы у девушки были мокрые, успела искупаться до его прихода.
- Здравствуй, - он протянул ей руку. Она засмущалась, но подала свою точёную загорелую руку. Они сели на песок.
- Жарко. Ты уже искупалась?
- Да. Я рано пришла на берег. Отец велел развесить на просушку сети.
Сети надувались от ветра, наброшенные на верёвки, привязанные к высоким шестам. Святославу показалось, будто какая-то сладкая бессловесная песня звучит в шуме ветра.
- Я уже плавала. Если хочешь искупаться, я отвернусь, - проговорила девушка, несколько смутясь.
- Я одел под одежду купальные порты, - тоже смутившись, проговорил юноша.
- Ну, иди, - произнесла она.
Вид стройной широкоплечей, с хорошо прорисованными мышцами фигуры юноши поразил её. Ей не приходилось видеть таких красивых тел. Глаза её непроизвольно заволоклись туманом, она глядела, не отрываясь на него, когда он шёл к воде, и загорелые мышцы красиво напрягались и слабели.
- Подожди! – крикнула она, и стала снимать платье, под которым оказалась рубаха, прикрывавшая её тело. Только ноги слепили своей белизной. Оба, стараясь не смотреть друг на друга из-за вспыхивающего от этих взглядов румянца, вошли в воду, слегка охладившую их смущение. Князь поплыл, высоко выбрасывая руки из воды, девушка старалась не отставать. Они отплыли далеко от берега, испытывая мощь реки, и радостные, довольные своей силой и красотой в такой тёплый ласковый солнечный день медленно поплыли обратно, оборачиваясь друг на друга, как будто каждый мог раствориться в этой реке или в воздухе.
Река унесла их далеко от пляжа. Они выходили на берег, испытывая ту, мгновенно исчезающую от краткого отдыха, усталость молодых тел. Вдруг Леля, идущая впереди, обернулась и брызнула водой на юношу. Он мгновенно ответил тем же. Хохоча, отворачивая лица от брызг, они сходились в тучах брызг. Святослав прорвался сквозь брызги и обнял девушку, мешая ей обливать его водой. Она рванулась, точнее сказать взбрыкнула, и вдруг отяжелела в его руках. Он поднял её, вынес на песок и неопытно и неумело поцеловал её. Губы девушки расслабились навстречу его губам. Она только вскрикнула от боли, когда он вошёл в неё, и тут же благодарно поцеловала его, требуя новой сладкой боли. Обессиленные, ошарашенные небывалыми чудесными новыми ощущениями и переживаниями, они лежали, тесно касаясь друг друга, счастливые этой близостью.
- Ты возьмёшь меня в жёны такую, потерявшую девственность до свадьбы, - спросила Леля, осознав случившееся.
- Конечно, ведь это я был твоим первым любимым. Я тебе должен кое в чём сознаться.
- В чём? Ты уже женат?
- Нет. Я ещё молод, чтоб быть женатым. Ты моя первая женщина. Я думаю, я люблю тебя. Но я должен сообщить тебе, что я не Слава. Я Святослав – киевский князь.
- Ты шутишь, - Леля поднялась и села, глядя на него, - Где же твоя охрана, твоя дружина?
- Зачем они мне в это время.
Девушка испытующе со страхом вглядывалась в его лицо, потом тяжело вздохнула, опустив глаза. Видно было, что она борется с желанием расплакаться. Наконец она снова посмотрела на юношу и грустно, будто прощаясь с ним, произнесла:
- Тогда ты бросишь меня, дочь простого рыбака.
- Нет! Не брошу. Я принёс тебе подарок. Он там, в одежде.
- Ты хочешь откупиться от меня неразумной, потерявшей голову.
- Леля, я тебя никогда не оставлю. Я влюбился в тебя.
- А твоя мать, княгиня Ольга?
- Я её очень люблю, она поймёт меня. Я - князь. Она правила, когда я был ребёнком, а сейчас я решаю. Ничего не бойся, Леля. Завтра в это же время встретимся и всё обдумаем.
- Я не дождусь завтра, любый.
- Я буду спешить. Меня могут начать искать во дворце. Прощай, русалка. Скажи мне, как зовут твоего отца?
- Его зовут Орич. А зачем тебе его имя?
- Я хочу знать о тебе больше. Я люблю тебя, - они не могли оторваться друг от друга, целуясь до боли в губах. Сделав несколько шагов, Святослав вернулся и вынул из кармана золотой медальон на цепочке с ярко красным рубином в середине. «Чтоб ты не забывала меня», - нежно поцеловав Лелю, одел он на её шею украшение. Она ещё долго стояла, глядя на скалу, за которой исчез её возлюбленный. Подходя к дворцу, Святослав согнал с лица счастливую улыбку, чтоб избежать ненужных расспросов.
Губы к вечеру распухли, и долго скрывать это Леля не смогла. Сказала матери, что её укусила пчела. Ей очень хотелось поделиться с матерью своими переживаниями, но она понимала, что об этом узнает отец, а его реакции она боялась.
- Мама, а почему мы не живём в Киеве? Отец ещё сильный и не старый человек.
- Когда придёт время, тебе всё расскажем.
- А когда оно придёт?
- Спроси у отца.
После ужина, оставшись наедине с матерью, Святослав признался ей, что влюбился.
- Кто она? Где ты мог найти достойную тебя в этой глуши?
- Она – дочь рыбака, но она так красива. Когда я её увидел, я подумал, что это Богиня. Её и зовут как Богиню - Леля. Она красива, она умна. Я пропал, мама.
Княгиня встревожено поглядела на сына:
- В этом возрасте многие кажутся прекрасными. Возьми её во дворец, пусть она помогает постельничему стелить тебе постель.
- Мама, я возьму её в жёны, - твёрдо заявил Святослав.
- Не торопись. Любая девушка в нашем княжестве почтёт за честь стать твоей женой, а ты выбираешь рыбачку. Ты же знаешь, что рыбаками становятся люди самого низкого происхождения. Бывшие рабы.
- Нет, мама, ты не торопись. Когда ты увидишь её, ты полюбишь её, как и я. Её отец был сотским в дружине моего отца, но за что-то был изгнан из Киева. Его имя Орич.
- Хм-м, дочка пошла по следам отца.
- Что ты знаешь?
- Её отец был сотским у тысяцкого Погляда. Погляд высватал в Новеграде дочь у боярина, не помню, как его звали. Красавицу Рату. И послал Орича привезти невесту в Киев. По дороге Рата и Орич спознались друг с другом, и Орич не стал её отдавать Погляду. Тот вызвал его на поединок. Орич победил, Рата стала его женой. Оричу по закону должны были отрубить голову, но твой отец помиловал Орича, но выгнал их из города, и вот где они оказались. Яблочко от яблоньки не далеко падает.
- Мама, не говори так, она очень хорошая. Это я был настойчив.
- Не будем ссориться, сынок. Я хочу тебе счастья. Возьми её отца снова в дружину, и познакомь меня с ней, - последнее слово она произнесла чуть брезгливо.
Святослав вздохнул свободнее. Он не хотел ссориться с матерью и был рад её уступчивости.
Орича вернули в дружину. Он был очень удивлён новым поворотом своей судьбы, но приглашение принял без ломанья. Они переехали в Киев, и стали рубить дом в пригороде. Княгиня нашла время встретиться с Лелей. Они долго беседовали, и девушка понравилась княгине. Она не заискивала, складно выражала свои мысли. Знала счёт и чтение. И была очень красива. В-общем, встреча порадовала обеих, хотя княгиня и ловила себя на непроизвольной зависти к невесте сына.
Святослав на время забросил свои хлопоты с дружиной, передоверив всё воеводам: на конец лета собирались в поход на Волгу в земли вятичей. Святослав стал торопить свадьбу. Перед свадьбой в Киеве пронёсся слух, что невеста – дочь Борисфены - речной Богини и бывшего сотника – богатыря Орича, покорителя женских сердец. Слух дошёл до Святослава, и он передал его Леле. Та посмеялась и сказала, что материнскую любовь не подделаешь. А мать её Рата любила её беззаветно, тряслась над ней, сказки на ночь рассказывала, ласкала, целовала, учила её всему, что сама знала, и чтению и письму, будто предчувствовала, что быть ей княгиней.
Свадьба прошла скромно. Княгиня Ольга ещё лелеяла мечту выдать своего Светика за дочь императора или князя. Многожёнство у государей было обычным явлением. Но все обычаи были соблюдены: молодые принесли жертву Богам на теремном дворе, жрецы Рода, Велеса, Перуна, Макоши и Лады благословили их. Затем князь с молодой княгиней проехали по Киеву, разбрасывая в толпу серебряные и золотые монеты, а жители осыпали молодых зерном и цветами. Три дня во дворце шёл пир, и на улицах Киева стояли столы с кружками и бочонки медовухи и пива. Молодого князя любили за смелость и удачливость: рассказывали, как он, когда медведь сломал рогатину, шагнул вплотную к медведю и пронзил его сердце ножом. И мать его княгиню Ольгу любили за справедливость, за спокойствие, царившее в княжестве при её правлении.
После медового месяца, проведённого в новом дворце князя, построенном рядом с дворцом матери в Вышгороде, Святослав с Лелей переехал в Киев и стал готовить поход на Волгу. Вечером изнывшая от ожидания жена обнимала его, кормила, помогала мыть князя в большом чане, и вела в беседку в саду, увитую виноградом, где в углу стоял стол с фруктами, а за стеной из цветочных гирлянд и виноградных лоз играли музыканты. Усталый князь возрождался в эти вечера, ласкал жену и был вполне счастлив. Но однажды музыкантов возле беседки не было, и в лице Лели была какая-то торжественная печаль.
- Что случилось, любая? – ласково спросил князь.
- Я тебе должна сообщить очень важную новость, - сказала Леля и поцеловала его. Сердце Святослава ворохнулось.
- Что случилось? – выдохнул он.
- Да! Да! Любый, ты угадываешь. Я говорила с повитухой. У нас будет ребёнок. Я понесла от тебя ещё тогда на реке.
Сердце будущего отца счастливо забилось. Он думал, что, может, правы все эти слухи о том, что она дочь речной богини. С ней всё так удачно получается, что только помощь богов может объяснить всё это.
- Ты не рад, князь? – испуганным голосом вопросила жена.
- Я счастлив так, как никогда не был, - поглядел он на неё таким светлым взглядом, что она прильнула к нему и сладко-сладко поцеловала его в губы. Он лелеял её на груди, как бы оберегая и жену и будущего ребёнка. Так они долго сидели в надвигающихся сумерках, пока не стали зажигать ночные факелы у стен дворца.
Установились в Киеве тёплые вечера с нежными набегами лёгкого ветерка. Лето перевалило свой зенит. В княжеской беседке видны были три человека. Гостем был Вышата. Они вели со Святославом увлёкший их разговор. Леля слушала их, отмахиваясь от мошкары. Князь увидел её жест, подошёл к ней и спросил:
- Не устала ли ты от нашей болтовни, любая? Может, пойдёшь отдохнуть?
- Нет! Нет! Мне очень интересно. Я не мешаю вам?
- Как ты можешь помешать, - чмокнул её в ухо Святослав.
Леля довольно поёжилась. Разговор продолжил Святослав:
- Я что хочу сказать самое главное: очень много беспорядка, лжи и нечестия в жизни людей. Смерд хочет обмануть господина, господин ограбить смерда. Одно племя делает набег на другое: грабит, уводит в рабство людей. Злоба нарастает. Наши прадеды жили честнее, спокойнее. Так говорят легенды.
- Легенды говорят, как вырезали целые народы прежние завоеватели, - ответил Вышата.
- Это делали степняки, совсем дикие, живущие по-звериному племена. Я о них не говорю. Если даже удастся когда-нибудь создать всемирное княжество, степняки станут его естественным противником. Их нужно будет усмирять, учить их человеческим порядкам. Нам, знающим справедливых Богов, надо вводить свой порядок. Вот идёт война. Надо выявить не самого хитрого, а самого сильного, потому что только сильный будет справедлив. Я собираюсь больше не нападать на своих врагов исподтишка, а посылать им знак, что иду на Вы.
- Этим ты ослабишь своё наступление.
- Пусть. Лишь бы ввести в неизбежные пока войны понятие чести. Пусть народы и их правители вспомнят о ней. Тогда и войн будет меньше. Многие войны возникают от недоверия к другим народам. Сильные не только войском, но и духом должны подать пример. Гораздые к хитростям, подлые не должны иметь первенства.
Леля с обожанием смотрела на своего любимого и такого благородного избранника, хотя эта смелость ещё неосознанно пугала её, так как предполагала большой риск для его жизни. Разошлись, когда стало светать. Закрыв дверь в спальню, Святослав поднял жену на руки и донёс до кровати.
Примеру друга своего последовал и Вышата. Давно приглянулась ему дочь боярина Воя Алёна. Полнотелая, видная боярышня. Очень скромная с виду, но взгляд её загорался истомой, когда глядела она на Вышату. Ей высокий, стройный и чувствовалось, очень надёжный человек - Вышата казался идеалом мужа. Вой был польщён предложением от друга князя, а Алёна, узнав о сватовстве, покраснел до макушки волос, потом заулыбалась и целый вечер плакала счастливыми слезами.
Со свадьбой не стали тянуть, подготовка к выходу войска шла полным ходом. Лучшим своим другом назвал Вышату, благословляя молодых, Святослав. Приглянулась сноха и Ниве. Много сыновей и дочерей пожелала она молодой паре. Только неделю и миловались молодые, как протрубили выход войску. Казалось, взглядом хотела вернуть своего милого Алёна, провожая войско с крепостной стены, а Вышата стремился не выказывать слабости, но всё поворачивался и поворачивался взглянуть на молодую жену и ободрить её своим взглядом.
Глава 5
Впервые Святослав решился возглавлять всё войско, а не только свою молодую дружину. И это было обдуманное решение. Все прежние походы были вынужденными: или печенеги нападали – надо было дать отпор, или выходил из подчинения какой-нибудь местный князёк, или шайки викингов делали набег на богатую Гардарику - Русь. Нынешним походом Святослав впервые, ещё очень робко, начинал осуществление своей мечты о мировой империи. И первым шагом был выход Руси в число великих мировых государств. Для этого надо было с молодого усиливающегося государства снять заржавевшие цепи хазарского ига, данничества каганату. Один Вышата был знаком с мыслями князя. Свою мечту о всемирной империи он только намёком поведал ему, сам ещё неуверенный в её осуществимости. Святослав ехал впереди, а следом за ним следовали Асмуд и Свенельд. Княгиня Леля, заливаясь слезами и пытаясь остановить этот слёзный поток, прикладывала платок к глазам, но тут же начинала снова взмахивать им, пока новый поток слёз не заволакивал зрение. Князь видел свою любу, и улыбался ей в ответ на её прощальные взмахи. Войско прошло перед дворцом и спустилось по Боричёву спуску на дорогу, идущую вдоль реки. Стены города уменьшались, уходя в даль.
У последнего пограничного городка на Днепре переправились на левый берег, запаслись рыбой: частью купили у местных жителей, частью наловили и завялили сами, и двинулись в земли вятичей, до которых путь был не малый. Старались идти по границе лесов и степи, и через месяц пути вышли к большой реке Ра - или Волге, как называли её вятичи, на которой и сидели племена вятичей. Святослав приказал передать их князьям свой вызов «Иду на вы!», и двинулся вниз по реке к главным городкам вятичей.
Славянское племя вятичей жило охотой, рыбной ловлей, собиранием ягод и других даров природы, потому больших городов у них не было. Получив вызов, старшины вятичей собрали сход, где решили послать к киевлянам послов с дарами и просить не зорить их землю.
Посольство вятичей возглавлял жрец Велеса Любомудр, маленький седой старик с длинной ниже пояса бородой и лентой на голове, закрепляющей длинные седые кудри его в кружок. Посольство составляли ещё три длинноволосых, начинающих седеть мужчины.
Любомудр обратился к Святославу:
- Приветствую великого славянского князя Святослава, известного своими победами над печенегами, которые грабят и наши деревни. У нас общие враги, и нам лучше быть друзьями, а мы готовы дружить с благородным князем киевским и помогать ему. Много мы помочь нынче не способны. Год был плохой, и только-только с трудом дань собрали и отвезли в Итиль, где сидит каган хазарский.
- Чем же вы свою дружбу к нам покажете?
- Большие дары приносим тебе мехами медведей и куниц, соболей и белок.
- За дары благодарю вас, но дань вы хазарам платите?
- Испокон века им платим. Знал я, что и киевляне платят хазарам.
- Давно уж не платим. И вы им не платите. Платите нам.
- Ты, князь, уж победил, что ль, кагана хазарского?
- Когда победим, тогда и вы дань будете в Киев возить, - вступил в разговор Свенельд.
- Силён каган, а более всего хитёр, - грустно произнёс Любомудр, - трудно его одолеть.
- Помогите нам, припасы у нас поистратились, - снова заговорил Святослав.
- Мяса сушёного, рыбы вяленой и ягод можем дать. И сетей, чтоб сами половили рыбки. У нас рыбка вкусная в реках водится.
- Посмотрим, какие вы союзники, - строго сказал Свенельд.
- Мы люди не обманные, как и вы славянского племени, - ответил обиженным голосом Любомудр.
- Верим! – остановил спор Святослав, - воевать вас не будем. А припасы, чтоб немедля прислать. До зимы надо кагана повоевать.
- Каган у них не главный. Он у них вроде идола. Если у них падёж скота, неурожай, или военная неудача, его и убить могут. А главный у них царь. Он и дань себе берёт и раздаёт должности и войском командует. Столиц у них две: в одной каган живёт, в другой царские палаты. Первая столица на острове посреди Волги. В ней каган живёт, хотя и царские палаты есть. Итиль её называют. А вторая столица на реке Дон – Саркел называется. Её печенеги защищают. Им золотом платят, но могут их убить, если они приказа не выполнят.
- Да с Итилем у хазар хитро придумано, и рва копать не надо, - покачал головой Святослав, - Вот вы нам лодки или струги и дадите.
- Нам лодки нужны, рыбу ловить. Лодку потопить легко.
- Мы подумаем, - отпустил послов князь.
После ухода послов провели совет. Свенельд, подумавши, стал выступать за наложение дани немедленно. Но Асмуд возразил:
- Они обещали нам припасы и ещё упряжь возьмём. А как у нас с хазарами выйдет, не надо до срока загадывать. Побьём кагана или царя, они сами под нашу руку перейдут, а если не побьём, нечего лишнюю вражду разжигать.
Князь согласился с Асмудом.
- Теперь главный вопрос! План дальнейшего похода.
- Стругов у нас нынче нет. Строить их – не быстрое дело. Итиль в этом году, я думаю, не надо брать, а захватить надо Саркел. Главную и богатую их крепость. На следующий год по весне построить струги и воевать Итиль. До зимы захватить две столицы мы не успеем, - рассудил Асмуд.
- Если и захватим Саркел, а Итиль оставим, не собрались бы они с новыми силами, - заговорил Свенельд.
- Говорят, Саркел греки строили, и крепость неприступна, - покачал головой опытный тысяцкий Важа.
- Неприступных крепостей нет, - произнёс Святослав, - Пословицу про двух зайцев все знают. Идем на главную крепость – Саркел, а там посмотрим, - завершил совет князь.
Стены крепости Саркел казались неприступными. С одной стороны стены выходили на реку Дон, и в них были ворота для пропуска судов с реки; с трёх других сторон они были огромной высоты, на которую и лестницы должны готовиться великанские. Никаких хвойных лесов поблизости с длинными стройными соснами, используемыми для штурмовых лестниц, не наблюдалось. Под закрывающимися от реки воротами стояла металлическая сетка, и проплыть под воротами было невозможно. На совете многие не представляли, как можно завоевать такую крепость.
Сетка под воротами толстая, её не сломать, а если и сломаешь, днём они её заделают, - разводил руками воевода Фарлоф.
- Вижу только один путь, - заговорил Свенельд, - копать подземный ход.
- Надо со стороны реки копать, там меньше опасности наткнуться на камни, - объяснил Свенельд. Если отдельный камень, а не скала, его можно обкопать.
- Ты хочешь сказать обойти камень? – Поправил его князь.
- Да, обкопать, обойти, - тряхнул головой главный воевода.
- По-моему, дело говорит воевода, - поддержал Свенельда Асмуд.
- А чтоб не заподозрили в городе, да и на случай неудачи готовить штурм стен, - согласился со своими ближайшими воеводами князь, - Поставить сверху над входом палатку, и землю выносить по ночам. Делать лестницы из прямых ровных берёз для штурма стен. Повоевать все пригороды. Может, войско ихнее выйдет на открытый бой. Сегодня караулы выставить из многих воинов. Отдыхайте, воеводы, - завершил совет князь.
Предусмотрительность князя оправдалась: первой же ночью осаждённые сделали попытку вылазки. Открыли в предрассветных сумерках ворота, и несколько сотен всадников на невысоких лохматых лошадях напали на лагерь русичей. Их загодя заметили, протрубили тревогу, и сотни русских лучников, укрываясь за телегами, поразили многих хазарских наездников. Шум и крики, свист стрел, лязг мечей разбудили рассветную тишину.
Святослав быстро оценил обстановку и приказал Вышате с его конной тысячей захватить открытые ворота крепости. Охраняющие вход печенежские сотни были смяты, порублены, но ворота успели закрыть и мост поднять. Увидев закрытые ворота, хазарские конники, участвовавшие в вылазке, прекратили нападение и ушли в степь, что-то злобно крича на своём языке. Потери у них были даже больше, чем в русских войсках. Святослав стал опасаться, что они приведут на подмогу новое хазарское войско со стороны Волги и выставил на дорогах к Волге несколько конных застав.
Рыть подземные ходы было нелегко. Верхний слой земли был чёрен и рыхл, легко сползал в лаз. Пришлось опускаться до слоя глины, и осторожно идти вперёд. Один из ходов наткнулся на большой валун, и пришлось обходить его сбоку. Наконец, работая день и ночь, удалось в первом подземном ходу дойти до стены. Когда подрыли под стену и стали рыть вверх, уткнулись в гранитный пол. Предположили, что это пол залы одного из дворцов, и прокопали ещё сажен пять параллельно поверхности земли. Осторожно по ночам роя ход наверх, оказались в саду. Это была удача. Замаскировали лаз в подземный ход, и стали готовиться к штурму. Второй подземный ход прекратили рыть, так как пошли дожди, похолодало, и тянуть со штурмом становилось опасно.
Ещё когда подрыли стену, чтоб отвлечь внимание осаждённых, проверить их боевой дух, устроили штурм стены. Гарнизон крепости состоял из нанятых на службу печенегов и хазар. Сражались они отчаянно и умело: лили расплавленную смолу и кипяток на головы наступавших, отталкивали длинными шестами лестницы от стен. Погибло немало воинов, так что успех проникновения в город через подземный ход становился решающим в кампании этого года.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |