Такого пира ещё не видели стены Киева. Устроили его на площади перед теремным дворцом. Пригласили киевскую дружину, всех именитых киевских людей, князей и воевод из тех земель и племён, что ходили в удачный поход: варяжскую дружину, призванную из-за моря, северян и кривичей, новгородцев и дреговичей, из чуди и веси и других земель. Воинам, что стояли станом у южных ворот, вывели двух быков и без счёта баранов и коз. Выкатили бочки с медовухой и пивом. И там запылали костры, и запахло жареным мясом. Перед теремным дворцом стояло четыре длинных ряда столов, обставленных скамьями. На столах в изобилии стояли вазы с фруктами и ягодами, тарелки с рыбой и сладкими заедками, бутылки с вином, бочонки с медовухой и пивом. Ближе к дворцу стоял пятый стол, также ломящийся от яств и обставленный скамьями. Во главе того стола стояло тронное кресло киевского князя. В отдалении пылали костры, где на огромных вертелах крутились туши быка и баранов, из дворцовой кухни тянуло запахом жаркого. Когда скамьи заполнились гостями, на крыльце появился князь в окружении ближних воевод. Шитый золотом парчовый кафтан и парчовая же шапка, украшенная драгоценными камнями, сверкали на солнце. Величественная поступь, гордое выражение лица, вызвали всеобщее восхищение. Гул одобрения разнёсся по столам. Только сжатые от волнения губы Игоря чуть портили впечатление. С левой стороны от князя Игоря шёл Святослав, сияющий, гордый за отца, радостный от предстоящего торжества. Справа от князя в длинной красной рубахе шествовал жрец Бога войны Перуна - Дид, одетый в длинную до пят красную рубаху, голову жреца украшала корона с головой орла, отстранённо смотрящего вперёд красными рубиновыми глазами. В руках жрец держал посох с навершием в виде орла, распускающего свои крылья. Следом, чуть сбоку двигался Велкий - жрец Велеса - Бога богатства и загробного мира, одетый в медвежью шкуру, с пришитыми к ней золотыми и серебряными монетами и надетыми на шею массивными золотыми ожерельями.
Оба жреца по очереди восславили своих Богов, принёсших победу князю и воинам, устрашивших врагов и без большого боя и жертв, принёсших себе славу и богатую добычу. Князю и жрецам подали блюда с дымящимся мясом, и они поднесли их к стоявшим на теремном дворе деревянным кумирам Перуна и Велеса. Поставили перед ними, дав почувствовать запах мяса и, измазали кумирам губы, дав почувствовать вкус пищи. Затем принесли кружки с медовухой. Жрецы дали пробовать её кумирам и стали изливать медовую брагу перед ними и поставили её в больших кружках на скамеечку у ног Богов. По знаку князя все гости, стоя, выпили свои кружки вместе с Богами. Выпили первый кубок и приступили к трапезе в торжественном молчании. Постепенно языки развязывались. Шли рассказы о походе, о прежних походах в другие земли. Святослав прислушивался к рассказам, воображал себя среди врагов, стоящим бок о бок с рассказчиками. На лице его отображались все перипетии битвы: неожиданные удары противника и мастерские отражения этих ударов рассказчиком. Восхищённо смотрел княжич на лица дружинников, разукрашенные шрамами прежних битв.
Святослав сидел рядом с отцом, с обожанием поглядывая на него. Пирующие выпили уже немало медовухи и греческих вин, шум за столами усилился. Скоморохи почувствовали, что пришло их время, выскочили перед столами и стали изображать бестолковую бабу и упрямую злую козу. У одного на голове были рога, у другого женский платок. «Коза» не давалась «хозяйке», несмотря на все её упрашивания, стала бодаться, гоняться за «хозяйкой». В конце концов «коза» села на «хозяйку» верхом и с гиканьем унеслась. Пирующие хохотали до слёз. Князю понравилось представление, он тоже громко хохотал. Весело было и княжичу. Отец обнял его и пьяным голосом спросил:
- А с кем ты играешь и борешься, сынок.
- С Фарлофом, отец, и с Колтом.
- А, покажи-ка нам свою силу.
Сидевший напротив боярин хохотнул, ожидая новую забаву.
- Я не хочу, отец, - ответил Святослав. Ему вдруг представилось, что и их борьба будет встречена хохотом, как и представление скоморохов. Он сжал губы и бросил взгляд на мать. Та встрепенулась, но ничего не сказала, наблюдая за ними.
- Иди, сынок, покажи свою силу, - снова заговорил князь. Княжич сжался, уже не ожидая помощи ниоткуда, и только отрицательно мотал головой. Упрямая складка пересекла его лоб, чувствовалось, что он ни за что не пойдёт бороться.
Княгиня тронула руку мужа:
- Оставь сына, милый. Пусть дружинники ратятся. Он не хочет отходить от тебя. Соскучился. Долго тебя не было.
Игорь улыбнулся ей, обнял и её и сына. Пир закончился затемно. Последних запировавшихся гостей уводили слуги.
Дали знать греческие императоры Роман, Константин и Стефан о желании заключить вечный мир. Послал Игорь своих послов в Константинополь, и заключили мир и клялись императоры именем Христа в главном соборе Константинополя в вечной дружбе с русичами. Через месяц приехали послы от императоров взять клятвы с русичей о нерушимости заключённого мирного договора с империей. И взошли князь Игорь с боярами на Перунов холм и клялись именем Бога войны Перуна и Бога богатства и хозяина загробного мира Велеса и именем отца Богов и людей – Бога Рода.
В первые заморозки ушла дружина Свенельда собирать дань с северян и чуди. И принесла дружина Свенельдова дань: поимела немалую добычу и мехами, и мёдом, и рыбою, и прочим всем. Позавидовали игоревы дружинники свенельдовым и сказали князю:
- Мы Киев сторожили, одним прокормом и сыты, а свенельдовы отроки все изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдём, князь, с нами за данью, да и добудешь и ты.
Выслушал их Игорь и ничего не сказал. Ночью передал их слова Ольге.
- Я тебя, княже, не хочу отпускать. Но не объявился бы бунт в дружине. Зависть – плохой советчик. Решай сам, ты своих дружинников лучше знаешь.
- Бунта не будет, но многие могут к другим князьям в службу уйти. Варяги особливо. Наша кровь легко обидой загорается. Ладно, завтра решу, - поцеловал он супругу.
Уж снегу нападало по колено, когда собрался Игорь в полюдье. Пошёл он к древлянам в их города и селенья. Наложили на древлян дань тяжелее прежней. Отводили данники свои взоры от него и его дружинников, но перед силой надо гнуться, если жить хочешь. Поворотили в обратную дорогу своих лошадей киевские сборщики дани. Отъехали уж далеко, когда остановил своего коня князь. Всю обратную дорогу он что-то считал в уме, даже говорил вслух отдельные слова, спрашивал у писаря, сколько всего денег собрано, сколько шкур взято, и, наконец не выдержал. Приказал всем идти в Киев, а сам с двадцатью отборными дружинниками повернул назад.
- Я ещё немного похожу. Нужно посмотреть, отдали ли они нам треть всего или спрятали в лесных землянках и скот и шкуры, - объяснил он свое решение.
После первого же села, куда вернулся Игорь, весть о его новом походе за данью, разнеслась по городам и селеньям древлян. В городе Искоростене собрали совет князья и бояре древлянские. А княжил в Искоростене князь по имени Мал. Он и открыл совет.
- Снова идёт Игорь обыскивать наши погреба и скотные дворы. Как примем его?
- Дак, ведь уж отдали ему больше прежнего. Человек он или волк, что всё стадо зарежет, а сам у телёнка только бок один выест? – заговорил боярин Хлёст.
- Хорошо сказал Хлёст. Волка надо убить, а то жизни от него всему стаду не будет, - проговорил старый или, точнее, древний волхв, помнящий ещё времена до Рюрика.
- Все согласны? – спросил Мал.
- Ты тоже князь, и он князь. Убьёшь его и можешь жену его взять, а она, говорят, красавица, - поддержал других самый молодой из собравшихся боярин Тучко.
- Надо послать к нему посыла, сказать, чтоб не ехал, всю дань ему сполна отдали, - сказал Мал, - а если не послушается, сделаем засаду, - подытожил Мал.
Дорога поворачивала к лесу. Неспешно гарцевали князь и дружинники, несмотря на приближающуюся морозную ночь. Селенье, где они собирались заночевать, располагалось сразу за лесом. От опушки леса навстречу дружинникам отделился всадник и поскакал навстречу. В некотором отдалении за ним трусили ещё два конных. Всадник в меховой накидке и в медвежьей шапке остановил коня, не доезжая князя. Остановился и князь.
- Чего дорогу загораживаешь? – крикнул князь.
- Князья и бояре наши послали меня спросить, зачем снова едешь? – крикнул древлянин. Конь под ним сделал несколько шагов назад, выгибая шею, но он осадил его.
- Куда хочу, туда и еду. Никого не спрашиваю, - презрительно раздул ноздри Игорь.
- Забрал, ведь, уже всю дань, против прежнего большую. Оставь нашим детям пропитание, - продолжал усовещать князя посыл.
- С дороги! Грязный смерд! – закричал Игорь, посылая коня вперёд. Посыл развернулся и погнал коня. Загикали княжеские дружинники, не став догонять его. Лес встретил густым заснеженным ельником, кони стали вязнуть в снегу. Дорогу перегородила огромная ель, судя по всему, недавно срубленная, так как хвоя на ней была ярко зелёная. След древлянских всадников уходил в лес и появлялся снова за елью.
- Не ходить бы князь дальше, нет ли засады, - проговорил, оглядываясь по сторонам, пожилой дружинник Овсюта.
- Вы, славяне, потому и служите варягам и дань платите, что осторожны и боязливы. Спешиться! – крикнул князь. Все слезли с лошадей. И тут заскрипела, падая, новая громадная ель, закрывая дорогу назад.
- Луки к бою! – прокричал князь, но луки были приторочены к сёдлам, и мало кто из дружинников добрался до них, - Закрывайся щитами! Спина к спине! – снова скомандовал Игорь. И во время. Тучи стрел со всех сторон вылетели из укрытий за деревьями, поражая не защищённые щитами части тел. Упало несколько дружинников. Стали видны толпы, одетых в медвежьи шкуры рослых воинов. Они стали выходить из-за деревьев, держа в руках кожаные щиты и короткие мечи. Кони дружины метались по дороге, раненные стрелами, и вдруг, ринулись в одну сторону, сминая древлян.
- В прорыв! – крикнул князь, и дружинники бросились за конями, но брешь была сразу же закрыта новой толпой древлян. Дружинники снова встали спина к спине. Из строя древлян выступил огромного роста воин, вооружённый длинной дубиной, окованной на конце острыми железными бугорками. Он размахивал своей палицей, вызывая противника на бой. От дружинников вышел Овсюта. Древлянин взмахнул своей палицей, и в подставленном Овсютой щите появилась небольшая дыра. Второй удар Овсюта отразил мечом, но удар был так силён, что он едва не выронил свой меч. От третьего удара Овсюте удалось уклониться, и он ткнул мечом древлянского богатыря. Укол был не сильный, так как глубокий снег не дал Овсюте возможности подскочить близко к противнику, и тот смог отмахнуться своим оружием. От следующего удара Овсюта не смог уклониться, из-за того что увяз в снегу. Дубина проломила щит, уронила его в снег, и, пока он пытался встать, новым ударом настигла его, смяв шлем. Схватка была недолгой. Через короткое время все дружинники были убиты. К ещё живому князю Игорю, лежащему на снегу без шлема, подошёл древлянский князь Мал.
- Не убивайте. Я дам выкуп. Большой выкуп, - пытался опереться на руку князь Игорь.
- Говорил я тебе, не ходи больше к нам за данью. Не послушал. Жадный ты очень, - мотнул головой Мал. Победитель Овсюты взмахнул своей палицей и размозжил голову князя. Ноги ещё шевелящегося Игоря привязали к двум согнутым молодым берёзкам и отпустили их. Тело взлетело вверх, что-то хряснуло, и разорвалось тело Игоря на две части, залив снег алой кровью.
Весть о гибели Князя Игоря принёс в Киев чудом выживший и спасшийся Овсюта. Он очнулся под грудой тел. Нестерпимо болела голова. Казалось, сердце переместилось в голову и бухало там, вызывая страшную боль в левой половине головы. Правой рукой больно было пошевелить. Отталкиваясь левой рукой, превозмогая стоны, дружинник выбрался из-под груды тел. Стянул с головы шлем, сдерживая стоны. Сумерки сгустились. На дороге спереди и сзади слышались голоса и двигались люди. Овсюта понял, что они расчищают дорогу. Тихонько он пополз в сторону от дороги. Темнота уже скрывала его движения. Сумел он только отползти за ближнее дерево, как к трупам подъехали на трёх санях и стали грузить их.
- Что их возить? Похоронили бы здесь.
- Похороним с честью, какой ни есть, а человек, - ответил ему другой голос. Погрузили тела на телеги и поехали по расчищенной дороге. Когда стихли голоса, Овсюта подтянулся за ствол дерева и встал. Правая рука двигалась плохо, голова раскалывалась. От большой слабости идти он мог, только держась за деревья левой рукой. Выйдя из леса, Овсюта через некоторое время заметил впереди силуэт лошади. Масть её показалась ему вороной, как у его Ворона. Он тихонько позвал: «Ворон». Лошадь остановилась, но не спешила подходить к нему. Забраться в седло он сразу не смог. Ему удалось только лечь на седло. Лошадь пошла вперёд. Через некоторое время Овсюте удалось забросить ногу на круп лошади и угнездиться в седле. Он терял сознание, но неторопливое движение Ворона спасало его от падения на землю. Утром он немного пришёл в себя, вытащил из седельной сумы кусок копчёного мяса и сосал его, откусывая маленькие кусочки. Во время новой потери сознания он потерял и мясо. В суме была ещё сушёная репа, и он положил её кусочки в рот и жевал их. Было очень холодно и раскалывалась голова, но постепенно сознание всё отчётливей рисовало ему реальность. Вскоре он въехал в небольшое селение, и ему было всё равно, кому оно принадлежит. К счастью для него, это была деревенька киевского княжества. Там он и рассказал о смерти князя и дружинников.
Ольга весть о гибели мужа выслушала молча. Отослала всех, вошла в свою спальню, и более не в силах совладать с собой, упала на кровать, собираясь завыть и заплакать, как воют все русские женщины, потерявшие своих близких. Но слёзы высохли. Вошла мысль последовать за любимым мужем в загробный мир. Но невозможно было совершить тризну. Лежало его холодное тело в краю мохнатых древлян. И запеклась чёрной кровью на сердце злоба к убийцам её лады. Вырвался из груди крик боли и злобы. Постельная боярыня было сунулась в спальню, но была выставлена одним бешеным взглядом княгини. Странные звуки привлекли внимание княжича. Он вбежал в спальню, и, увидев лицо матери, подбежал к ней и спросил:
- Что с тобой, мама?
Княгиня судорожно обняла сына, прижала к себе, стараясь прекратить свои беззвучные рыдания глубокими вдохами воздуха, и тут прорвались они слезами уже не только над погибшим мужем, но и над сыном, безвременно оставшимся сиротой.
- Что случилось, мама? – спросил мальчик.
- Отца убили, сыночек, - ответила Ольга и снова разрыдалась. Это слово «сыночек» и то, как произнесла его мать, показали мальчику всю боль, испытываемую матерью.
- Совсем убили? – задал он нелепый вопрос. В ответ послышался новый всплеск плача. Княгиня крепче обняла сына, и он тоже заплакал вместе с ней.
- Кто его убил? – сквозь слёзы спросил Святослав.
- Древляне! Мохнатые! Дикари! Я отомщу им, - княгиня отёрла слёзы, лицо приняло жестокое, непривычное для неё выражение, - Попомнят они своё злодейство. Эй! – крикнула она в сторону двери. Вбежала горничная, - Пусть позовут Асмуда! – приказала княгиня.
- Мама, я тоже буду мстить им, - Святослав отстранился от матери и сжал кулачки. Ольга снова обняла его:
- Светик мой, будь сейчас очень осторожен. Мы остались одни без защиты отца. Ты сейчас уже не княжич, а князь, могут найтись такие люди, которые захотят тебя убить. Не ходи один без охраны. Увидишь чужих людей, уходи в дом. Я знаю, ты у меня смелый мальчик, но сейчас не геройствуй, слушайся меня. Если что увидишь непривычное, опасное, приходи ко мне сразу и рассказывай. Слушайся маму и охрану. Надеюсь, Асмуд будет нам верен.
- Конечно, мама, он будет верен. Он очень хороший, - поднял головку Святослав.
- Я очень надеюсь на него.
Не постучавшись, вошёл теремной боярин, но прежде чем он начал говорить, заговорила княгиня:
- Почему не стучишь? – непривычно грозным голосом спросила она. Боярин опешил, грохнулся на колени:
- Прости, матушка княгиня, князя-голубчика убили, так я и голову потерял.
- Потеряешь, если забываться будешь. С чем пришёл?
- Воевода Асмуд ждёт.
- Зови.
Вошёл Асмуд. Поклонился княгине и Святославу, приложил руку к сердцу и проникновенным голосом произнёс:
- Разделяю вашу скорбь, князь и княгиня. Князь Игорь был моим благодетелем, взял меня на службу, учил боевым искусствам, поставил меня воеводой, назначал послом. Я всем ему обязан. Клянусь Перуном также верно служить его жене и сыну. Охранять князя Святослава от врагов.
- Садись, воевода, - тяжело вздохнула княгиня, - Я тебе всегда верила, сына я тебе доверяю. Ты просил меня поселить его в дружинном доме. Нынче я согласна.
- Хорошо, княгиня, есть небольшой покой рядом с моей комнатой. Прикажу его обустроить. Охрана дома круглосуточная, так что он будет в надёжном месте. Хочешь в дружинный дом, князь?
- Очень хочу, и раньше хотел.
- А что ты скажешь о дружине? Не взбунтуется она без мужа моего?
- У Свенельда не взбунтуется.
- А сам Свенельд надёжен ли? – блеснула взглядом Ольга на воеводу.
- Свенельд – человек чести. Он был главой ватаги викингов, а князь Игорь ему поверил, сделал воеводой после его побед. Он ему всем обязан. Да и женился Свенельд недавно на славянке. Она ему дочку Мстишу родила. Он нынче счастлив, не придёт в голову измена. А слово он всегда держал.
- Садись, Асмуд, - вытерла непрошенную слезу Ольга, и, вздохнув, спросила - Что делать будем с древлянами?
- Мстить, чтоб неповадно было. Собрать силы надо до весны. Нынче помёрзнем в осаде, надо ждать тепла. Собери совет… или, как знаешь.
- Завтра собирай совет в тронном зале. Решим с походом.
- Я в тебя всегда верил, княгиня. Держись, - сжал кулаки Асмуд.
Совет порешил так, как и говорил Асмуд. Весной идти большим войском на древлян. Собирать большую дружину. Искоростень сжечь и пепел разметать по ветру.
Глава 3
События развернулись неожиданно. Не дождавшись немедленного гневного ответа киевлян, многие древляне стали предполагать испуг оставшихся без предводителя людей.
«А чтобы нам помириться с полянами киевскими. У нас князь Мал да удал, ихнего князя убил. И жену его может взять за себя, как полагается победителю. По согласию взять, без урона чести. Когда наш-то Мал станет мужем, и у них родится мальчик, так со Святославом что хотим, то и сделаем. Как князь наш пожелает», - говорили самые решительные. Мнение распространилось, и князь Мал ему не противился. Решили всё сделать по чину: послать посольство именитых людей. Выбрали из бояр и именитых горожан двадцать человек. Желающих было много. Надеялись в случае удачного сватовства на дорогие подарки и подношения от жителей богатого города.
Ладья со сватами причалила под Боричёвым подъёмом. Приняла Ольга послов и спросила, сдержав гнев свой:
- Зачем пришли, гости добрые?
- Послала нас деревская земля с такими словами: «Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, порядок в нашей земле ввели. Пойди замуж за князя нашего, за Мала».
Навела Ольга глубокомысленный вид на своё лицо и, выждав время, ответила:
- Мужа своего мне не воскресить. Трудно женщине одной с маленьким сыном. Но посольство будущего мужа величаться должно перед киевлянами. Утром я пошлю за вами, а вы говорите:
" Не едем ни на конях, ни на козах, ни пеши не пойдём, но понесите нас в ладье".
Утро было весеннее солнечное, ветерок сгонял остатки тумана с днепровской глади. Распахнулись ворота города, появился большой отряд легковооружённых киевских дружинников. Продрали заспанные глаза послы, сели величественно и воинственно, выпячивая большие нагрудные бляхи.
- Зовёт вас Ольга для чести великой, - произнёс старший дружинник. Вспомнили послы слова Ольги и, путаясь, повторили их: «Не едем ни на конях, ни на козах, ни пеши не пойдём, но понесите нас в ладье.
- Нам неволя: княгиня хочет за вашего князя.
Подбежали дружинники к ладье, подняли её на плечи и понесли в город. Рано проснувшиеся жители остолбенело наблюдали, как несут ладью с людьми вверх. «Умеет княгиня принять послов», - сказал один из послов, подбоченившись и гордо озирая большой город. Принесли ладью с послами на теремной двор, где была ночью вырыта большая яма и, раскачав, не давая им спрыгнуть, бросили их в неё. Подошла к яме княгиня и, не скрывая злобы, спросила барахтающихся в яме людей:
- Хороша ли вам честь?
- Пуще нам игоревой смерти, - крикнул один из них. «Засыпай!» - послышалась команда. И засыпали яму вместе с людьми.
И послала Ольга к древлянам и сказала им: «Если вправду просите, то пришлите лучших людей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди». Древляне на совете предложили князю Малу самому ехать за невестой, но он отказался:
- Негоже мужу за женой ходить. Пусть жена приходит в его дом, - важно произнёс он.
Послали лучших мужей: главных старшин из разных сёл и городков и сведомых бояр числом тринадцать. Ольга распаляла себя, вспоминая мужа, готовясь к новой мести. Для прибывших новых послов она приказала натопить дворцовую баню и предложила им вымыться с дороги перед приёмом. Когда они стали париться, дверь заперли и зажгли от двери, и сгорели послы. Слышно было как лопались то ли брёвна бани, то ли кожа на посольских телах.
И всё сильнее гневом распалялась княгиня. Послала она к древлянам со словами: «Вот уже иду к вам, приготовьте меды многие у того города, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и устрою ему тризну». Небольшую дружину, присланную навстречу Ольге, Свенельд окружил своими воинами и перебил всех до единого древлянских воев.
А Древляне свезли много мёда и заварили его. Ольга же, взяв с собою малую дружину, отправилась налегке, пришла к могиле и оплакала мужа. «Счастливо мы любились с тобою, лада мой, князь – краса. Оставил ты меня одну. Придти к тебе не могу. Кто сына будет ростить? На кого землю киевскую оставлю? Мстить буду за тебя, как бы ты хотел. Исполню волю твою. Жди меня. Свидимся ли ещё?» - горевала княгиня по мужу своему. Потом отёрла слёзы и повелела насыпать над могилой холм и совершила тризну на его могиле. После того сели древляне за столы и приказала Ольга отрокам своим прислуживать им. Спросили у Ольги:
- А где же дружина наша, посланная за тобой?
- Идут с дружиной мужа моего, - нимало не смутясь, ответила Ольга. Чувствовала она в крови своей, будто чёрная злоба бьётся в голове и во всём теле, и легко с ней делать самые страшные и немыслимые ранее дела. Когда опьянели древляне, отошла княгиня прочь и велела дружине рубить древлян, и иссекли их пять тысяч.
Вернувшись в Киев, стала собирать Ольга большое войско для похода на деревскую землю. Собравши двадцать тысяч человек, двинулась Ольга в поход на древлян. Взяла с собой сына, а воеводами были Свенельд и Асмуд. Вышло навстречу им у города Искоростеня войско древлян. Всё большое поле перед городом заняли их толпы. Одетые в меха и кожу, угрожающе выглядели их ряды. Числом они превосходили киевлян, но доспехи были не из металла, а у большинства из кожи. Щиты тоже кожаные, Орудием нападения были копья, палицы и короткие ножи. Виднелись и рогатины. Киевское войско сверкало доспехами из железа и меди. Всем войском командовал Свенельд, Асмуд руководил пехотой и защищал Ольгу с сыном. Конницей командовал молодой воевода Ватко. Свенельд приказал Ватко, не привлекая внимания, уйти на левый фланг в лощину и ждать сигнала.
Святослав сидел на своём белоснежном Пухе, сжимая в руках копьё. Рядом с ним ехал Асмуд. Они выехали впереди войска, и следом за ними тесными сверкающими на солнце рядами, выставив вперёд копья, двинулись отряды киевлян. Всё ближе и ближе мохнатые ряды древлян. Глаза их горят, рогатины упёрты в землю, руки сжимают копья. Святославу кажется, что все смотрят на него, от него зависит исход боя. Вот уже совсем близко вражеские ряды. Мальчик чувствует, что страха, с которым он начинал бой, нет. Какое-то вдохновение охватывает его. Он весь дрожит от странной радости. Асмуд кричит ему: «Бросай!» Святослав сжимает копьё и бросает его во вражеский мохнатый строй. Излишнее волнение помешало мальчику, копьё полетело слишком низко между ушей коня и, задев задним концом голову Пуха, вонзилось перед ним в землю. «Эгей! Князь начал, мы продолжим», - крикнул Асмуд, выхватив меч из ножен. Обернувшись к Мориле, он приказал увезти Святослава к княгине. Ольга стояла у опушки леса, где строились первоначально ряды киевского войска. Святослав ехал к матери с двумя раздирающими его чувствами: гордостью от участия в бою и недовольством плохим броском копья.
- Я горжусь своим смелым сыном, начавшим бой, - встретила Святослава Ольга. Мальчик посмотрел ей в лицо и, нахмурившись и набычившись, сказал:
- Копьё задело голову Пуха и упало, не долетев до мохнатых.
- Ты – герой. Ты начал бой. Ты мстишь за отца. Ты, ведь, любил его, - потрепала его волосы Ольга.
Святослав немного успокоился и, глядя на разгорающийся бой, снова почувствовал то воинственное возбуждение, которое он испытал, приближаясь к рядам врагов. Киевское войско смяло передние ряды древлян, но тех было так много, что битва стала выравниваться, а кой-где древляне стали возвращаться на прежние позиции. Середина киевского войска во главе с Асмудом продвинулась далеко, а фланги стали отставать или даже отступать под давлением древлян. Свенельд послал нарочного к Ватко. Через несколько минут из лощины в тыл древлянскому войску вылетела рысью с дикими криками конница Ватко и врезалась в слабые боковые отряды врага, сминая их. Казалось, она сейчас прорвётся в тыл и станет крушить неповоротливое войско древлян. И древлянские воины дрогнули перед угрозой окружения, и многие побежали к городским стенам. Толпа их уже вбежала на мост, когда из городских ворот начали выскакивать конные отряды древлян. На мосту конница столкнулась с пешими, и многие полетели с моста, крича и ругаясь, но это ещё больше усилило панику. Конники Ватко врубались в дезорганизованные ряды противника, и пешее войско древлян побежало, сталкивая и своих конных и своими телами наполняя ров. Ворота закрыли раньше, чем все защитники вбежали в город. Оставшиеся бегали вдоль рва, стремясь прорваться к ближнему лесу. Их нагоняли киевские конники, и вода во рву кроваво алела всё гуще и гуще. Во всё время битвы Ольга стояла со сжатыми зубами, и только когда стала ясна полная победа, тяжело задышала, взобралась на коня и поехала в сторону города. Впереди двигалась группа тысяцких во главе со Свенельдом. Увидев княгиню, он подъехал к ней.
- Победа, княгиня, - приветствовал он её.
- Победа, воевода. Я плохо понимаю в военном ремесле, но манёвр конницей сделан был очень во время.
- Меня учил отец, знаменитый конунг. Я был его пятым сыном, но он уважал меня.
- Победа достойна награды, Свенельд, но награды будем раздавать после успеха всего похода.
- Воля твоя, княгиня.
- Вечером соберём совет у меня в шатре. Большие ли потери у нас?
- Совсем маленькие. У них очень большие, много пленных. Посылать пленных в Киев?
- Да. Хорошо накорми воинов.
- И браги не пожалею.
- Ладно, еду к сыну, он расстроился из-за неудачного броска копья.
- Он ещё очень мал, но, мне кажется, в нём есть уже сейчас бесстрашие, необходимое для воина.
- Рано об этом говорить. До вечера.
Княгиня развернула коня и поскакала, умело держась в седле.
На совете решили: основную часть войска оставить для осады города, а пятитысячный отряд отправить воевать другие непокорные города и сёла древлян.
За лето большинство деревских сёл и городов сдались киевской дружине. С них брали большую дань. Сопротивляющиеся городки захватывали лихим штурмом или жгли, так как стены везде были деревянные. Жителей непокорных городков брали в полон и везли в Киев. Один только Искоростень не сдавался. Деревянные стены его были снаружи обмазаны глиной и не горели. Войска в городе было много. Вода в городских колодцах была, но еды оставалось всё меньше и меньше. Наступала осень, и непокорный город надо было покорять до больших дождей и морозов. Собрали совет. Открыл совет Свенельд:
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |