С.Гроф, К.Уилбер, А.Веховски, Ч.Тарт. 14 страница

Теперь, когда уже достигнута стадия проецирования иллюзий с их негативно нагруженным содержанием «ENEMY» и «PEOPLE TAKE ADVANTAGE OF МЕ», мы подходим к источнику всей энер­гетической напряженности сознания Сэма, к тому, что возбуждает его дознание в целом. Теперь уже этим источником является не его

особая озабоченность тем, что в жизни ему так трудно передвигаться по ступенькам социальной лестницы или что люди обманывают его; теперь он сознает, что кто-то вот сейчас, в данный момент хочет обмануть его, использовать в своих интересах. Это возбуждает Сэма, заставляет напрягать все свои силы, чтобы как-то противостоять дан­ной конкретной опасности. Эта общая мобилизация всех духовных V—ресурсов выступает как источник огромной энергии, направляемой в фокус сознания; и в то же время — как элемент позитивной обратной связи, который еще более усиливает доминирующую озабоченность Сэма, подавляя другие его заботы и оттесняя связанные с ними ассоциативные цепочки на задний план. То обстоятельство, что Сэм явно ощущает себя духовно собравшимся, испытывает приток энер­гии, выступает для него как свидетельство того, что его озабочен­ность оправданна, что она подтверждается тем, что кто-то действи­тельно берет над ним верх; все это еще более усиливает иллюзию. В самом деле, ведь пока не случилось нечто чрезвычайно опасное, наш Сэм не чувствовал себя таким мобилизованным?

Наступает момент Т5, где в качестве реального раздражителя выступает всего лишь имя «Bill»: теперь первичное значение этого слова-раздражителя формируется в сознании Сэма в соответствии с наличествующей в нем иллюзией опасности вражеского нападения, эмоциональное напряжение вокруг противопоставления ассоциаций «Н1М» и «МЕ» достигает апогея. «Когнитивное» здесь отходит на задний план, а на авансцену выходит энергия и эмоция (на рис. 8 это изображено фигуркой человечка, вооруженного мечом и щитом). Дальнейшее отрицание и разрушение действительной информации еще больше усиливает иллюзию. На схеме это изображено как выпа­дение буквы В из слова «Bill», вместо которой под воздействием внутреннего психологического процесса к оставшейся части слова добавляется буква К и получается, что Сэм в полном смысле слова слышит, что незнакомец говорит ему: «KILL (убью)». Здесь снова проектируется иллюзия, совершенно не совпадающая с той информа­цией, которую воспринимают органы чувств данного субъекта на са­мом деле.

Ассоциативные цепочки, вызванные ассоциацией «ОПАС­НОСТЬ» в момент Т4, продолжают свое движение. Пара цепочек, ранее двигавшихся параллельно, теперь связываются между собой, выражая тем самым тенденцию иллюзии к связыванию воедино и консолидации элементов своей структуры.

Здесь мы уже как будто готовы к тому, чтобы признать нашего Сэма параноидальным психопатом, который не в ладах с реальнос­тью в такой степени, что его пора бы изолировать от общества (если только не предположить, что он принадлежит совершенно особой культуре, в которой таких, как он, делают президентами). Однако если рассматривать реальное социальное поведение Сэма, то наш вы­вод может показаться неверным: дело в том, что в структуре созна­ния нашего героя могут быть такие элементы, которые в значитель­ной степени тормозят проявления враждебности с его стороны: кро­ме того, его поведение может зависеть от столь сильных факторов, побуждающих его к социально приемлемым поступкам, что само это поведение не вызывает подозрений в психопатии, хотя внутренний мир Сэма — это состояние страха, враждебности и ненависти.

Если смотреть с этой точки зрения, Сэм очевидным образом на­ходится в состоянии, которое могло бы быть названо «сансарой» или сном наяву.

Тог факт, что определенные факторы могут тормозить социаль­но неприемлемые формы поведения субъекта, подсказывает нам, что описанный выше процесс не следует считать каким-то преувеличени­ем, якобы не имеющим отношения к каждому из нас. То, что происхо­дит внутри нашего сознания, подвержено подобным же искажениям или преувеличениям. Хотя в нашем примере эти процессы представ­лены на уровне параноидальной психопатии, чтобы сделать более яр­кой саму иллюстрацию, проводимые мною психологические наблю­дения, к которым следует прибавить и самонаблюдения, убеждают в том, что такие же процессы лежат в основе большей части нашего сознательного поведения.

То, как мы до сих пор изображали состояние сансары, является слишком сильным упрощением, в основе которого лежит предполо­жение о наличии только одной доминирующей озабоченности или единственного побуждения, мотивирующих наше сознание. Однако в большинстве случаев субъекту присущи многие подобные побужде­ния. Давайте усложним картину и добавим к ней хотя бы еще одно такое побуждение так, чтобы получилось состояние конфликта меж­ду главенствующими мотивациями в сознании субъекта, и посмот­рим, как эго отразится на состоянии сансары. Предположим, что в момент ТЗ, когда преобладающая озабоченность активирована до та­кой степени, что остальные мотивации оказываются подавленными, ассоциации, связанные с ней, в свою очередь вызвали возникновение последующих ассоциаций, цепь которых приводит к идее: «ТЫ СЕЙ­ЧАС БРЕДИШЬ КАК ПАРАНОИК» - что, конечно, вызывает трево­гу и желание не быть психопатом. Это желание возникает на фоне тех же социально обусловленных обстоятельств, при которых проис­ходит весь процесс в сознании данного субъекта. Отвлекаясь от про­блемы, какие именно обстоятельства служат источником новой до-

мйнанты, отметим лишь, что она активизирует процесс формирова­ния новых ассоциаций, связанных идеей «НЕ ПРИНИМАЙ ВСЕРЬЕЗ ПАРАНОИДАЛЬНЫЙ БРЕД», получающих приток психологичес­кой энергии от этой новой преобладающей озабоченности.

На рис. 8 схематически показано, как эти вновь возникающие ассоциации стремятся перейти в фокус первичного значения в мо­мент Т4, но, поскольку в этот момент сознание Сэма уже находится в состоянии полной иллюзии и фокус его наполнен высоко активизиро­ванными параноидальными ассоциациями, противоречащее им содер­жание новой ассоциации не может повлиять на эту иллюзию. Путь к фокусу осознания блокирован ассоциациями, питающими иллюзию. Сознание Сэма не испытывает внутреннего конфликта[20].

В момент Т5, ассоциативная идея «НЕ ПРИНИМАЙ ВСЕРЬЕЗ ПАРАНОИДАЛЬНЫЙ БРЕД» продолжает искать пути к фокусу со­знания и, наконец, проложив к нему свою тропинку, начинает осозна­ваться субъектом. Тогда возникает противоречие в сознании: Сэм «зна­ет», что ему угрожает смертельная опасность, но другая часть его «Я» говорит ему, что все это параноидальный бред, который не сле­дует принимать всерьез.

Момент Тб обозначен знаком вопроса, ибо мы не знаем, каким будет разрешение этого противоречия. Если параноидальная иллю­зия охватит весь или почти весь запас психологической энергии, идея, противоречащая ей, угаснет или станет слишком слабой, чтобы кон­курировать с иллюзией.

Так мы получаем картину сансары в шесть последовательных моментов времени. Конечно же такие процессы не возникают и не прекращаются в подобных временных границах, они могут протекать на протяжении всей жизни человека. Та реальность, которая являет­ся обычной для человека, мир, сформированный его сознанием, обладает устойчивостью по отношению к иной реальности, пытаю­щейся проникнуть в этот мир и разрушить его; в своем обычном со­стоянии эти люди ведут себя «нормально» по отношению к окружаю­щему их физическому бытию. Для того чтобы социально и культур­но обусловленный мир стал обычным миром, воспринимаемым со­знанием человека, необходима определенная работа по вовлечению индивида в культурную среду таким образом, чтобы его «нормаль­ное» ДСС находилось в соответствии с нормами этой среды. Тогда культурно санкционированный опыт станет опытом внутренней жиз­ни субъекта. Схематически это изображено на рис. 9.

Рис. 9. Колесо индивидуальной жизни, катящееся по пути консенсусной реальности

Горизонтальная ось — это поток времени, несущий с собой из­меняющийся ряд событий, человеческих встреч и общений, множе­ство объектов. Колесо, катящееся вдоль этой оси, — это человечес­кая жизнь. Культурно обусловленная селективность восприятии и ра­циональных оснований деятельности может быть изображена как не­который ряд фильтров, расположенных по ободу этого колеса. Если фильтр справа находится в активном состоянии (например, наличе­ствует готовность к восприятию) и происходит соответствующее со­бытие, то человек воспринимает это событие, переживает его и реа­гирует на него, находясь при этом в своем обычном ДСС (структура которого соответствует структуре данной личности). Если же дина­мическое взаимодействие между доминирующими мотивациями и структурами ассоциативного плана не дает возможности адекватно­го восприятия и реагирования на раздражители внешнего мира, то данное событие либо вовсе не будет воспринято, либо будет воспри­нято в искаженной форме, как это случилось с нашим Сэмом, услы­хавшим простые слова: «Привет, меня зовут Билл!» Как это видно из рис. 9, человек обладает соответствующей категорией восприятия, встроенной в его сознание, но динамическая конфигурация его созна­ния, то есть положение этой категории на колесе, оказывается не­адекватным.

Некоторые типы переживаний не просто пассивно игнорируют­ся, но активно блокируются культурно обусловленными факторами; на схеме это изображено парой черточек между некоторыми катего­риями внутри колеса и его ободом. Это означает, что человек может и не переживать некоторые события в своей жизни, хотя они и происхо­дят с ним, пока не подвергнется каким-либо сильным воздействиям извне или внутри своего сознания.

Сходные структуры внутри колеса изображены как связанные между собой. Если вспомнить сказанное в предыдущих главах о про­цессах нагруженности и других видов стабилизации состояний созна­ния, эта взаимосвязь станет понятной: энергия внимания-осознания перетекает от одних структур к другим по привычным, обычным пу­тям. Это значит, что многообразие и богатство жизни проходит сквозь установленные фильтры сознания. Какое-либо действительное собы­тие, придав импульс некоторой категории субъективного пережива­ния, возбудив действие какой-либо структуры сознания, само по себе быстро исчезает как осознаваемый процесс, связанный с этой струк­турой, и вся энергия системы поглощается доминирующей озабочен­ностью субъекта. Именно это произошло в сознании нашего Сэма, когда слово «Hi» возбудило такие процессы, которые соответствуют восприятию слова «High», как если бы это слово было действительно воспринято. Динамика всей его, Сэма, системы сознания, энергооб­мен между ее подсистемами работают на возведение преграды между ним и реальным миром.

Нечто подобное происходит в том случае, если сформирован­ная в рамках определенной культуры структура опыта субъекта не содержит каких-либо категорий и поэтому подсистема обработки внешней информации оказывается не в состоянии обеспечить воспри­ятие таких событий, которые соответствуют этим отсутствующим у субъекта категориям. На рис. 9 показано, как на оси времени распо­лагаются события, не имеющие соответствующих категорий в струк­туре опыта данной личности; колесо жизни катится по этим событи­ям почти или совсем не замечая их, и как только на какой-либо миг они все же воспринимаются сознанием, как ту г же более «значитель­ные» мотивации и заботы заставляют человека отбрасывать в сторо­ну все непривычное для него.

На рисунке изображены также щели в континууме жизненной траектории — это заставляет вспомнить метафору Дж. Пирса о тре­щинах, или, если угодно, выходах, в скорлупе космического яйца куль­туры. Такая щель или трещина может быть совершенно сверхъесте­ственным событием, чем-то таким, для восприятия чего вообще нет социально обусловленных категорий, шансом «увидеть» в смысле дона Хуана. Если такое событие вам довелось пережить, может слу­читься так, что культурные тиски, в которых зажато ваше сознание, ряд структур, посредством- которых ваше сознание «инкультурировано», вынудят вас забыть это событие или объяснить его так, что оно совершенно утратит свою значимость. Если вы испытываете не­что такое, о чем каждый человек скажет, что этого не может быть, стало быть вы безумны; но, если вы об этом никому не расскажете или даже постараетесь выбросить это из памяти, все будет в порядке.

И. Шах приводит суфийскую легенду «Когда переменились воды», которую можно считать иллюстрацией к сказанному здесь: «Однажды, в давние времена Хидр, учитель Моисея, воззвал к людям и предостерег их. Наступит час, сказал он, и все воды на земле исчез­нут, кроме той воды, которую отделят от ныне текущих и сохранят. Затем мир вновь станет каким был, но в нем уже будут другие воды, которые обратят людей в безумцев.

Лишь один человек прислушался к этим словам. Он набрал воды и унес ее в укромное место. Спрятав воду, он стал ждать, когда насту­пит предсказанный час и воды станут иными.

И этот час настал, обмелели реки и пересохли водоемы, а чело­век, который смог услышать пророчество, увидел это. Тогда он при­шел к своему тайнику и выпил немного волы, сохраненной им.

Когда же, наблюдая из своего убежища, он заметил, что реки вновь наполнились, то вышел из укрытия и направился к людям. Но люди эти были не такими как прежде: они мыслили и говорили по- иному, у них не было памяти и никто не вспоминал о предсказанном. Он пытался говорить с ними, но видел, что они считают его безум­ным. Одни жалели его, другие гнали от себя, но никто не мог понять его.

Вначале он совсем не пил новой воды, но каждый день возвра­щался к своему запасу, отпивая понемногу, чтобы подольше хвати­ло. Но однажды, когда истощилось его терпение и он не мог уже переносить одиночество своей жизни, думая и поступая не так, как все люди, он решил глотнуть новой воды. И выпив новую воду, он стал таким, как все. Тогда забыл он о своем тайнике, где была спрята­на прежняя вода. А люди подумали: вот сумасшедший, которому чу­десным образом возвращен разум» (Shah L Tales of the Dervishes. L., 1967. P. 21 - 23).

Наконец, обратим внимание на то, что стрелки времени на рис. 9 направлены в обе стороны, образуя как бы петлю. Этим изобража­ется консервативный характер культуры, которая держит сознание под социально обусловленным давлением, удерживая его процессы в рамках известного. Те события, которые не укладываются в рамки «консенсусной» реальности, как показывают стрелки, отклоняются от траектории жизненного колеса. Это не значит, что сознание ин­дифферентно к любым изменениям во внешнем мире, но в то время, как формы воспринимаемых вещей и событий изменяются, внутри сознания есть силы, сопротивляющиеся восприятию слишком, ради­кальных изменений. То, что заложено в основу нашей повседневной условной реальности, довольно надежно защищено от перемен.

К счастью, наши контакты с реальностью постоянны. Существу­ют силы, благодаря которым происходят изменения в нашей культу­ре и, следовательно, в нашем видении реальности консервативные силы побеждают далеко не всегда. Что касается меня лично, то я глу­боко верю в науку как в единственную силу, под воздействием кото­рой границы нашей условной реальности постоянно пересматриваются (хотя иногда для этого требуется долгий путь); наука позволяет нам внимательно всматриваться в трещины космического яйца, сквозь которые видны новые горизонты в бесконечности. И все же наш жиз­ненный путь в гораздо большей мере, чем нам бы хотелось, ограни­чен колеей колеса, механически катящегося по дороге нашего повсед­невного бытия.

Таково вкратце описание сансары как «нормального» ДСС, в ко­тором протекает жизненное время человека. Здесь нет возможности более подробного анализа. Мне остается порекомендовать читателю книгу Дж. Пирса «Глядя сквозь трещины космического яйца» (Рсаг- се J. Exploring the Crack in the Cosmic Egg. N.Y., 1974). В ней вы найдете прекрасный анализ того, как наша культура ловит нас в кап­кан «консенсусной» реальности даже тогда, когда мы верим, что вос­стаем против последней.

6.ВЫХОД ИЗ ИЛЛЮЗИИ

В рассуждениях предыдущей главы неявно подразумевалась оценка, которую следует сформулировать явно: быть в ясном контак­те с внешним реальным миром — хорошо, когда такой контакт осла­бевает или вовсе исчезает — это плохо. Эту верную оценку не следу­ет, однако, абсолютизировать: что плохого, например, в том, что че­ловек, увлеченный хорошим фильмом, сознательно поглощен его со­держанием, в то же время не обращая никакого внимания на окружа­ющую его реальность, не имеющую отношения к этому содержанию? Но верно и то, что не стоит думать, будто ты ясно понимаешь проис­ходящее вокруг тебя, когда на самом деле такого понимания нет.

Я подозреваю, что многие из моих читателей с недоверием от­неслись к предыдущей главе не только потому, что не смогли как следует ее понять. В самом деле, в жизни каждого из нас бывают пло­хие минуты, и, находясь в самом обычном состоянии сознания, мы можем чувствовать себя несчастными, но это ведь не значит, что мы имеем основания быть недовольными тем, что осознаем себя и мир обычным для нас способом. Ощущение счастья — это нечто такое, что зависит от жизнеспособности нашей культуры. Если эта культу­ра такова, что перед ней открыты жизненные перспективы, то боль­шинство людей, принадлежащих к ней, испытывают удовлетворение от того, что они делают и переживают, их жизнь представляется на­полненной смыслом. Тем не менее на основании своих наблюдений и анализа других исследований в этой области я прихожу к выводу, что обычное сознание, как правило - это состояние «сансары», независи­мо от того, счастлив или несчастлив человек в этом состоянии. В этой главе я исхожу именно из этой гипотезы и пытаюсь проанализи­ровать возможности выхода из иллюзорного состояния сознания. Ни в коей мере я не претендую на то, чтобы предлагать читателям некие рецепты «просветления», что было бы неуместно в этой книге, да и выходило бы за пределы моей компетенции.

Итак, начнем с того, почему кто-либо из нас хотел бы выйти из состояния сансары, если оно является нашим обычным состоянием сознания? Конечно, каждый человек ответит на такой вопрос по-сво­ему, но есть и общие причины культурного и личностного плана, к которым надо прибавить еще и причины, которые я назвал бы есте­ственной любознательностью, свойственной всякой становящейся лич­ности.

Главное, что должна сделать культура — это обеспечить челове­ку такое восприятие реальности, которое не только не противоречи­ло бы естественному миру, но и приносило психологическое удовлетворение, по крайней мере, большинству людей, принадлежащих дан­ной культуре. Каждому из нас необходимо ощущать свою причаст­ность к своей культуре и полагать, что личная индивидуальная жизнь имеет смысл в соответствии с некоторой системой ценностей. Вся­кое общество имеет свою мифологию, множество явных или неявных мифов и верований о том, что такое реальность и какое место в ней занимает человеческое общество; в ней человек и черпает ощущение осмысленности своей деятельности. Такая система поведенческих ори­ентиров может быть весьма распространенной в обществе и поддер­живаться в течение очень долгого времени (например, иудаистско- христианская этика), однако во все времена в обществе бывает много людей, для которых эта система не является удовлетворительной. То же самое можно сказать о рационалистическом, сциентистском и ма­териалистическом мировоззрении, которое пыталось заменить собой религиозную мифологию в культуре современного нам общества: все большее число людей ощущает свою неудовлетворенность этим ми­ровоззрением. Сознательно или неосознанно такие люди вступают на путь поисков наиболее удовлетворяющих их ценностей, что при­водит к противоречиям и напряженностям в их общественной жизни. Колеса наших жизней, если продолжить метафору, к которой мы при­бегли в предыдущей главе, катятся не по ровной и гладкой дороге «консенсусной» реальности. Сами эти колеса не идеальны, со мно­жеством шероховатостей и трещин, а путь, по которому они катятся, усыпан битым стеклом и испещрен рытвинами. Трястись по такой дороге — не слишком комфортная поездка!

Человек может стремиться найти некий выход из своего обычно­го состояния потому, что он не нашел своего места в данной культур­ной системе и, кроме того, он знает о других культурных системах, имеющих, с его точки зрения, какие-то преимущества, и/или надеет­ся, что эти культуры могут заменить ему его упадочную культуру. Личная неудовлетворенность человека затрудняет или вообще дела­ет невозможным отыскание смысла жизни в рамках данной культу­ры. Если он дает своей неудовлетворенности выплеснуться наружу, в глазах окружающих он может выглядеть психически больным, не­врастеником, стать уголовником, бунтарем — на что его подвигнет натура. Если свою неудовлетворенность человеку удается сообщить другим людям, он может стать реформатором общества, пионером новых общественных движений. Другие люди могут в своем наруж­ном поведении ничем не отличаться от большинства, но таить внутри отчуждение.

Наконец, человек может искать нечто отличное от своей обыч­ной повседневности из любопытства, вполне нормального желания побольше знать и испытать в жизни. Ограниченность своей культур­ной жизни и неудовлетворенность ею человек может переносить от­носительно спокойно, преодолевая свое негативное к ней отношение, но его может мучить желание познать нечто, лежащее за границами его обычного восприятия, какие-то иные возможности, существую­щие для него как для субъекта, обладающего сознанием. Он может понимать ограниченность своего мировоззрения и стремиться к тому, чтобы узнать, какие мировоззрения могли бы стать альтернативными или как могло бы измениться его собственное мировоззрение.

У меня вызывает симпатию любознательность исследователя, жажда познания, удовлетворить которую может наука — лучшее сред­ство для достижения понимания мира. Но даже тс из нас, кто обраща­ется к науке со своими запросами, также находятся под воздействием культурных и личностных факторов.

ЕСТЬ ЛИ ВЫХОДЫ?

С недавних пор на Западе стало модным говорить о безысходно­сти человеческого существования. Признавая иррациональность и не­приглядность мира, в котором обретается человеческая индивидуаль­ность в своем сансарическом состоянии, некоторые философы при­шли к заключению, что в этом и состоит природа человека, что луч­шее, на что мог бы надеяться человек,— это претерпевать свою жизнь, погружаясь в экзистенциальное отчаяние, либо пытаясь без всякой надежды на успех преодолевать его. Бывает, что в подобном отчая­нии человек даже находит некую опору своего «Я», сохраняя муже­ство жертвы в безнадежной ситуации. Бескомпромиссное признание того, что легких и очевидных выходов для человека нет, заслуживает уважения, однако я оптимист по своей натуре и не могу принять та­кую философию, для которой отчаяние оказывается последним сло­вом.

Я придаю важное значение убеждению, полученному мной в ито­ге исследований различных ДИСС, что у людей есть выходы, т.е. воз­можности пребывать в состояниях сознания, приносящих им удовлет­ворение. Людям доступно то, что Маслоу называет «пиковыми пере­живаниями» (peak experiences), состояния открытости миру и людям, свободы и причастности чему-то прекрасному, в котором они чувству­ют, что, по крайней мере, на время с них спадает пелена сознания «сансары». Конечно, можно возразить, что и эти переживания, точно так же, как прочие, являются иллюзиями, что никакой свободы для человека нет. Но ведь и убеждение в безысходности человеческой жизни также может быть иллюзией!

Когда неудовлетворенность своим обычным состоянием толка­ет человека к поиску выхода из него, он часто возлагает ответственность за свое состояние на какие-либо частные особенности своего «Я» или ищет причину в недостатках общества, пытаясь устранить свои или социальные недостатки путем принятия некоторых уже го­товых решений. Бесчисленное множество лидеров и социальных групп полагают, будто имеют такие решения как бы про запас, и дело в том, чтобы навязывать их кому-либо или заимствовать у кого-либо,— все эти «измы» и «логии», в которых никогда не бывает недостатка. Ка­ких только решений не предлагается - посвятить себя служению Иисусу или стать членом какой-либо коммуны, вступить в политическую партию и переделать мир, начать революцию, провозгласить истину, открытую с помощью йоги, или отыскать путь к свету через особую диету, обрести здоровье и счастье за счет пищи богатой (или бедной) холестерином, либо уехать в некую страну и поселиться в глухой деревушке с идиллическими отношениями между ее обитателями.

Я не хотел бы создать впечатление, будто я выступаю против всяческих сообществ, политических и социальных идей или духов­ных учений: напротив, и в этой книге, и в неоднократно цитируемой выше монографии «Трансперсональные психологии» я подчеркиваю ценность психологического воздействия духовных учений. Большая часть «измов» и «логий» действительно содержит в себе нечто ценное, например, рекомендации личностного развития, которые могут помочь человеку отыскивать выходы в своей жизни. Но когда челове­ку хочется избежать вполне конкретных неприятностей, связанных с восприятием повседневной реальности, избавиться от ощущения, что колесо его жизни слишком ущербно и подскакивает на слишком мно­гих колдобинах, он, возможно, не станет доискиваться до слишком общих причин, коренящихся в глубинах его «Я», но просто поищет более приятную для него систему мнений, более круглое колесо и более ровную дорогу, без ухабов и ям. Все, что изобретено человече­ством как средство духовного развития, может использоваться не только в этой первоначальной функции, но просто служить тому, что­бы человек чувствовал себя более комфортно. Очень часто бывает, что человеку нужно не более непосредственное общение с реальнос­тью, а только чтобы присущее ему сансарическое колесо жизни (струк­тура его духа) лишалось как-то иначе или было наполнено иными возможностями, реализация которых давала бы радость и не прино­сила огорчений.

На рис. 10, который является иным вариантом схемы, представ­ленной на рис. 8, можно найти иллюстрацию именно такого представ­ления о сансаре. Здесь изменено содержание ассоциативных цепочек, возбужденных внешними раздражителями, характер эмоций, свя­занных с этими ассоциациями, также изменяется, и вместо негатив­ных человек испытывает позитивные переживания. Надписи на ри­сунке говорят сами за себя. Как и прежде, реальные события исчер­пываются тем, что некий незнакомец при встрече говорит: «Привет, меня зовут Билл». Но в это время субъект, скажем, некая Сара, край­не счастлива, ощущая вокруг себя обстановку полного благополу­чия. Она находится в не менее иллюзорном состоянии, чем прежде. Это все та же «сансара». Внутренние структуры ее сознания работа­ют так, что она испытывает приятные ощущения, но ее контакт с ре­альностью не стал более тесным.

ДИСС КАК ВЫХОД

Если обычное ДСС создает и удерживает «консенсусную» реаль­ность на уровне отдельного индивида, а то обстоятельство, что и дру­гие люди также находятся в подобном состоянии, то есть в «нормаль­ном» ДСС создает и удерживает ту же реальность на социальном уров­не, одним из путей выхода из «сансары» может быть обретение како­го-либо ДИСС, сохраняющегося по возможности длительное время и охватывающего близких людей. Человек может выбирать то состо­яние или состояния, в которых он чувствует себя «поднявшимся» на более высокий уровень бытия. Для многих современных людей это означает не более, чем избавление от дискомфорта, доставляемого повседневной реальностью.

Многим из нас знаком соблазн достижения счастья или реше­ния своих проблем путем погружения в ДИСС, вызываемого с помо­щью каких-либо химических или нехимических средств. Мы все еще не научились реально оценивать последствия таких поступков. Всем известно, что такое хронический алкоголизм, но многие из нас про­должают относиться к этому терпимо. Далеко не всем известна цена, которую приходится платить за достижение иных ДИСС. Все та же «консенсусная» реальность может продолжать свое существование в нас, когда мы обретаем различные ДИСС, и даже производиться ими. Если обычное состояние сознания есть «сансара», то в не меньшей мере «сансарой» может быть и состояние опьянения алкоголем или интоксикации марихуаной. В других ДИСС, таких, как медитатив­ные состояния, сансарическая иллюзия может быть более индивиду­альной либо вообще не иметь места, но научным образом этот воп­рос пока не решен.

Мы склонны к тому, что Дж. Лилли называет «переоценкой про­странств» (Lilly J. The Center of the Cyclone. N. Y., 1972), мы склонны увлекаться противоположностью между переживаниями в обычных ДСС и переживаниями в ДИСС, завышая оценки последних. Я ду­маю, э го во многом зависит от чувства новизны, необычности и пос­ледних, а также от свойственной людям тяги к безрассудству. При­мечательно, что именно тогда, когда достижение ДИСС связано с риском, например, при употреблении запрещенных наркотиков, лю­дям хочется убеждать себя и других, что игра стоит свеч, что пережи­вания, вызываемые наркотиками, оправдывают этот риск.

Дальнейшее обсуждение проблемы, какую цену имеют различ­ные ДИСС, наверное, преждевременно. Взрыв страстей и пропаган­дистский бум в этой области приводят к тому, что создается весьма искаженная и ложная картина: прежде чем говорить что-либо всерьез по этому вопросу, нужна научная проработка, без которой мы не в состоянии представить истинных последствий того или иного пове­дения.

Можно допустить, что человек, находясь в ДИСС, может в значи­тельной мере повысить уровень своих восприятий или продуктивнос­ти. Но ценность ДИСС зависит от того, хорошо или плохо оно исполь­зуется человеком, и в этом смысле оно не отличается от прочих средств развития человеческой личности, известных людям. Само по себе переживание, доставляемое ДИСС, не дает гарантий того, что человеку лучше жить. Чтобы пережить нечто действительно ценное в ДИСС, важна степень глубины и искренности, с какими человек стремится к желаемому, не говоря уже о том, как важны сами жела­ния, их содержание: многое зависит от того, противоречат ли челове­ческие желания друг другу, насколько глубоко человек понимает сам себя, готов ли он использовать во благо то, что мог бы получить, находясь в ДИСС. В некоторых спиритуалистических традициях при­нято говорить: «Вкушающий да знает». Но на деле все сложнее. На­верное, следовало бы сказать: «Вкушающему дан шанс познать».

Дата добавления: 2015-08-29