Уже,- хрипло рассмеялся Рогозин, заставляя меня вынырнуть из приятной задумчивости.
Что «уже»?
Я уже видел тебя. Попросил выслать мне фотку проделанной работы, когда они закончат. Они постарались на славу, детка. Тебе очень идет.
Не удержавшись, я улыбнулась, мельком глядя на продавщицу, изредка бросающую на меня хмурые взгляды.
Я не похожа саму на себя, - шепотом произнесла я в трубку, склонив голову на бок и неотрывно смотря в глаза девушке. Не выдержав пристального внимания, продавщица отвернулась и начала перебирать семечки, лежащие перед собой.
Ну вот, первая жертва пала под моим пронзительным взглядом.
Этого мы и добивались, - сказав это, дядя резко отключился.
Ну конечно, как всегда.
Вернув мобильник на место, я попросила:
Дайте мне клубничное мороженое, пожалуйста.
Один?
Я на секунду задумалась.
Нет, давайте три порции.
Моя просьба вызвала у продавщицы радостную улыбку. День веселья сегодня что ли или это я так на них действую?
Вот, пожалуйста… С вас 154 р.
Расплатившись и взяв пакет, я направилась в сторону скамейки, одиноко примостившейся у небольшого дерева.
Птицы чирикали рядом, услаждая слух, легкий ветер трепал волосы и приятно касался щек, от яркого солнечного света приходилось щурить глаза…
Восхитительно.
Вот бы остановить это время, остаться здесь навсегда и блуждать по теплой земле босиком, вглядываясь в лица прохожих. Мне приходилось ценить эти редкие минуты покоя, когда проблемы отступали, а жизнь вновь казалось прежней-счастливой и беззаботной.
Помнится, мы с семьей всегда любили по выходным гулять по парку, устраивать пикники и наслаждаться природой.
Родители всегда яростно берегли дары матушки Земли и передали нам свою любовь ко всему живому. Мама повторяла, что именно от нас зависит, какой стороной повернется к нам жизнь и каким образом сложится будущее.
Вспомнив об этом, я невесело усмехнулась.
«Неужели вы сами выбрали этот путь, мама?»
Отбросив тоскливые воспоминания, чтобы не портить себе настроение, я порылась в сумочке и найдя маленькое круглое зеркальце, пристально вгляделась в свое отражение.
Так необычно спустя столько времени вновь чувствовать себя красивой и привлекательной.
Будто вдохнули новые силы, чтобы продолжать бороться.
Это приятно: вглядываться в обновившиеся черты лица, осветившиеся глаза, улыбающиеся губы.
Давно не замечала за собой такого веселого настроения. Даже мороженого прикупила для себя и Демира.
Жаль, что Софи запрещено есть сладкое.
Вот бы вместе повеселились. Вновь пробежавшись взглядом по своему лицу, я спрятала зеркало и откинулась на спинку скамейки, чуть прикрывая глаза.
Я всегда любила наряжаться и выглядеть так, чтобы вслед оборачивались. Для меня в то время это было чуть ли не самой важнейшей задачей.
Мама любила колдовать над моими волосами, но со временем мне и тут захотелось своевольничать.
Как же, взрослая девочка, а мама все еще заплетает косички?
Вот бы сейчас вернуть время вспять…
Никуда не хотелось, а шляться по магазинам и подавно.
Но с этой задачей я справлюсь. У меня была знакомая, которая всегда обеспечивала мне лучшие наряды.
Давно не обращалась за помощью к Кэт. Думаю, сейчас самое время.
Представив удивление знакомой, я улыбнулась и потянулась к мобильнику. Думаю, завтра мой гардероб будет кардинально обновлен и заполнен.
***
Нервозность с неожиданной силой вернулась ко мне, когда я остановилась у широких дверей клиники.
Потертая надпись светилась даже на дневном свете из-за горевших вокруг зеленых лампочек. Кажется, забыли выключить.
Я стояла у входа и не могла сделать даже шага.
Эти двери разделяли два совершенно разных мира и мне до боли в суставах хотелось остаться в нынешнем.
Но кого я таким образом хочу обмануть?
Выбор был сделан уже давно, решение принято безоговорочно. И я не хотела ничего менять.
Не смогла бы.
Договорившись с Кэт об обновках, которые та обещала доставить уже сегодня же к вечеру, я еще позволила себе слабость и прогулялась по восточному бульвару.
Пока не заметила, что мороженое начало таять.
Наконец, взяв себя в руки, я отворила дверь и шагнула в холодное пространство, дыхнувшее на меня специфическим запахом лекарств. Кондиционеры хорошо делали свою работу, я даже немного поежилась.
Все-таки, резкие перепады температуры плохо влияют на организм.
Поднимаясь по лестнице, я старалась не оживлять в памяти ту ночь, когда погибли родители. Почему-то именно сейчас оно детально предстало перед глазами, не желая пропадать.
Где то внутри возникло нехорошее предчувствие. Будто мне следовало чего то ожидать.
Повернув направо, где располагалась палата сестры, я ускорила шаг, заметив столпившихся у проема врачей.
Что, черт побери, происходит?
Если этот Клоун выкинул какой-нибудь фокус, я его пристрелю из дробовика, что покоится в чулане бабушкиной дачи. Вот специально съезжу туда за ним.
В палату я почти вбежала, расталкивая попадавшихся на пути людей. Глаза застилал туман и я не замечала никого.
Рядом с кроватью стоял лечащий врач Софии и Любава, у которой была сегодня вечерняя смена. Остановившись немного в стороне от них, я нашла в себе силы спросить дрожащим от волнения голосом:
Что тут происходит?
Любава резко обернулась ко мне.
Все хорошо, Наденька, - она одарила меня бодрой улыбкой, которая, однако, не достигла глаз, - ты пока выйди, а мы тут сами разберемся.
Я не знаю, почему тогда послушалась. Почему так быстро согласилась и на ватных ногах вышла из палаты, не обращая внимания на жалостливые взгляды практикантов, наблюдающих за работой своего куратора.
Наверное, в подсознании я осознавала, что именно происходит, но старалась как могла отдалить этот миг.
Присев на краешек стула, стоящего в коридоре рядом с палатой сестры, я уставилась в вычищенный пол и не шевелилась. Мысли обрывками скакали в голове, не давая сосредоточиться ни на чем.
В день, когда погибли родители, на дворе тоже стояла солнечная погода и чирикали птицы. И настроение у меня тогда было преотличное, бодрое и веселое.
Я танцевала, включив на всю мощность музыкальный центр, и только чудом расслышала звонок в дверь.
Продолжая приплясывать на одной ноге, побежала открывать, думая, что вернулись родители, но меня ожидал сюрприз.
Весьма неприятный, как выяснилось потом.
Двое полицейских стояли плечом к плечу и так же как эти молодые практиканты смотрели с жалостью и сочувствием.
Они даже не представились. Не попросили присесть.
Просто швырнули мне в лицо новость, о том, что я за один короткий миг осталась сиротой. Они говорили о том, как им жаль и выражали соболезнования, но я уже не слышала их.
Тогда мне казалось, что рухнул весь мир, и я не подозревала, в какие еще испытания втянет меня шутница судьба.
Надя…
Когда теплые руки обвили меня и прижали к себе, я расплакалась. Разревелась, как маленькое дитя, уткнувшись носом в теплую шею, от которой пахло сладко и тягуче.
Я до сих пор помню этот ванильный аромат, заполнивший ноздри и все сознание.
Все будет в порядке. Вот увидишь. Все обязательно будет в порядке.
Он шептал, поглаживая меня ласковыми руками по спине и искусственным мягким носом щекотал висок.
Я чувствовала как страх медленно отступает и что-то бормотала в ответ, желая убедиться, что это не иллюзия:
Правда? Правда?
Конечно. С малышкой Софи все будет в порядке. Ведь с ней маленький Демир, он очень хороший страж.
В тот момент я верила и доверяла.
Отчаянно надеялась и до хрипа умоляла.
Все казалось кошмарным сном, в который я попала случайно. В голову подкрадывались бредовые мысли: «А вдруг я просто уснула там, на уличной скамейке? Или может это все Клоун решил подшутить надо мной?»
Но время текло, а я не просыпалась. Кошмар все длился, вовлекая все новых актеров в неудачную шутку.
Сергей Рогозин, его жена, Любава…
Что они делали в моем сне? Почему в их глазах стояли слезы, а лица были перекошены от тоски?
Я жалась всем телом в Клоуна, который крепко прижимал меня к себе. Из всех знакомых, мне только он казался спасительным якорем, который выведет меня из морской пучины и заставит очнуться.
Минуты перетекали в часы, а врачи все еще не выходили из операционной, куда увезли Софию.
Все произошло так быстро, что я даже не успела прийти в себя. Один раз чуть было не упала, поскользнувшись на белой жидкости, которая лужицей собралась у моих ног.
Но Демир помог удержаться на ногах и не встретив сопротивления, усадил к себе на колени, заставив головой улечься к себе на плечо.
Почему-то сегодня его лицо не было украшено противной улыбкой, которая всегда действовала мне на нервы.
Сейчас я была бы ей только рада, но и эта маленькая деталь ускользнула из моих рук.
Только позже я поняла, что белой жидкостью оказалось растаявшее мороженое, о котором я совсем забыла.
Подняв голову с плеча Демира, я обиженным голосом протянула, пальцем указывая на лужицу:
Блин, моё мороженое растаяло. Оно же было моим любимым, клубничным.
На периферии сознания, я отметила тревожные взгляды, которым перебросились дядя с тетей, но мне было плевать. На тот момент меня и правда волновало только утерянное мороженное.
Демир ласково потрепал меня по щеке и обещал:
Я тебе обязательно куплю новое. Только потом, хорошо? А сейчас лучше отдохни немного. Давай, можешь воспользоваться моим мужским плечом и поспать.
Я со смехом ткнула его кулаком в бок.
Какое оно у тебя мужское. Только кости выпирают. Совсем костлявый.
Но плечики-то пышные у комбинезона, грех жаловаться.
И правда, костюм Клоуна был мягким и удобным. Я вновь уткнулась носом ему в шею, вдыхая свежий дразнящий аромат, и недовольно пробормотала:
Что мы вообще тут делаем? Давай вернемся домой. Мама, наверное, уже беспокоится.
Немного подождем и поедем. Только Софи заберем с собой.
Я кивнула, соглашаясь.
Хорошо. Малышка, наверное, снова увлеклась игрой с ребятами. Надо позвонить папе и предупредить, что мы задер…
Договорить я так и не смогла. Тьма, что укутала меня была приятной и расслабляющей. Впервые на моей памяти сон сморил меня так быстро. И настолько крепко, что я не слышала громких взволнованных речей родных.
***
Голова раскалывалась от боли, в глазах стояла нестерпимая резь. Поборов слабость, я тихонько приподнялась на локтях и огляделась.
Знакомые очертания больничной палаты врезались в мозг, заставив недоумевать, каким образом я оказалась на кровати сестры.
За окном темнела ночь, лишь луна светила своим необычным сиянием.
Услышав скрип двери, я обернулась и заметила в проеме встревоженное лицо дяди.
Можно? – спросил он, прежде чем войти.
Я мягко улыбнулась:
Конечно. Почему спрашиваешь? И вообще, что я здесь делаю?
Рогозин выглядел уставшим и состарившимся на несколько десятилетий. Его плечи были опущены, а в глазах затаилась тоска.
Подойдя ко мне и присев рядышком, он коснулся моей напряженной руки и проговорил, кажется, с трудом:
Ты ничего не помнишь?
Зря. Зря он это спросил. Словно током обдало. Этот вопрос послужил ключом, приоткрывшим дверь в воспоминания.
События всего дня пронеслись неукротимым калейдоскопом перед глазами, заставив нахлынуть и приглушенные чувства.
Отбросив одеяло, я вскочила с постели и чуть не упала от стремительного головокружения. Дядя подхватил меня, снова усаживая на кровать.
Успокойся, Надя. Сядь. Тебе нельзя пока вставать.
Отпусти, дядя. Я должна увидеть Софи. Где она? Что с ней?
Я вцепилась в воротник дорогой, но помятой рубашки, и уставилась в его лицо, ища ответы на свои вопросы.
Она в реанимации.
Это я и сама знаю. Но… объясни мне, что происходит. Мне никто ничего не сказал…
Ложись. Потом, все узнаешь, потом.
Какое к черту потом, дядя? Отпусти меня.
Хватка Рогозина была на удивление крепкой. Как ни старалась, я не могла выпутаться из его объятий.
Все внутри сжималось от боли из-за непонимания, что вообще происходит. Вчера с Софией все было нормально, она улыбалась, а сейчас что?
Дверь в очередной раз распахнулась и рядом возник Демир. Вежливо отстранив Рогозина, он осторожно помог мне подняться и твердо произнес:
Оставьте нас.
Дядя послушался и тихо вышел, оставив меня шокировано смотреть вслед.
Клоун обнял меня.
– С вами обеими все будет хорошо, – сказал он мне в волосы, перекрикивая рев пронесшейся под окнами машины.
Я прижалась к нему еще сильнее и вдохнула его теплый мужской запах. Я держалась изо всех сил, заставляя себя стоять на месте и не кидаться к сестре.
Думать о том, почему только рядом с Демиром я находила желаемое успокоение, пока не хотелось.
Мы простояли так еще несколько минут, когда я заметила тень, промелькнувшую рядом с палатой. Ужас охватил, когда я вспомнила, где и когда именно еще ее видела.
Отстранившись от Демира, я бегом выскочила из палаты и не обращая внимания на окрики сзади, бросилась по лестнице наверх. Воспользоваться лифтом даже не пришло в голову, несмотря на то, что операционная находилась на предпоследнем этаже.
В голове четко вспыхнуло страшное воспоминание, которое раньше казалось кошмарным сном.
В день, перед смертью родителей и в день перед гибелью брата, мне мерещилась одна и та же фигура.
Только мерещилась ли она на самом-то деле?
С одышкой и кружащейся головой я добралась до нужного этажа и остановилась как вкопанная. Перед самыми дверьми, где должна была находиться моя сестра, стоял Джокер и вновь смотрел на меня пронзительным взглядом черных глаз.
Я отчетливо помнила этот взгляд, но не могла принять правду.
Нет! Нет! Нет!
Глава 6
Я понял, что мне надо быть печальным клоуном.
Снаружи смеюсь, а внутри плачу.
Клан Сопрано (The Sopranos)
У дверей в операционную меня обнаружил Демир, который мигом кинулся ко мне, размахивая перед лицом шляпой.
Тогда я впервые могла увидеть естественный оттенок его волос, только не обратила на них никакого внимания. Казалось, что мое сердце бьется все медленнее и медленнее, а тело сковало льдом, не давая двинуться с места.
Я только и могла, что сидеть, опираясь спиной о стену и застывшими глазами смотреть на закрытые двери.
Присев рядом на корточки, Демир дотронулся до моей щеки теплой рукой и злобно чертыхнулся.
Надя, ты слышишь меня? Очнись, слышишь?
Его голос словно доносился издалека, острыми шипами вонзаясь в сердце. Отчаянно хотелось отодвинуться, чтобы не вслушиваться в щекочущий нервные клетки голос.
Попыталась поднять руку и оттолкнуть, только вот конечность не подчинилась приказу, оставаясь безжизненно висеть вдоль тела.
Не добившись реакции, Демир осторожно, стараясь не сделать больно, похлопал меня по щекам, заставляя перевести затуманенный взгляд на взволнованное разукрашенное лицо.
«Почему оно у него такое хмурое?», - пронеслась в голове вялая мысль и тут же была отброшена, когда Клоун попытался приподнять меня.
Нет, - слабо выдавила, изо всех сил прижимаясь к стене.
Из глаз потекли горячие слезы усталости и обреченности.
Тебя надо отнести в палату, - прошептал Демир, снова предпринимая попытку поднять меня.
Вновь переведя глаза на заветные двери, я глухим голосом попросила:
Отнеси меня к Софи. Пожалуйста.
Демир на секунду замер, пристально вглядываясь в мое лицо, по которому не переставали скатываться капли.
Они все текли и текли, капая с подбородка на новую одежду и на комбинезон наклонившегося парня.
Против моей воли.
Хотя, мне было безразлично это.
Внутри зияла дыра, наполненная до краев черной пустотой. Никаких чувств, ноль эмоций. Простая, гнетущая обреченность и смирение.
Только один вопрос метался в голове из одного угла в другой:
«В который раз?»
Теплые руки ласково стерли слезы, прошлись по гладкому лбу, а губы уткнулись в висок.
Ты обязательно увидишь ее завтра, - прошептал Демир, и это обещание звучало так сладко, что я не смогла не улыбнуться.
Рядом послышались шаги и взволнованные голоса, и я поспешила повторить просьбу.
Прошу тебя, позволь мне попрощаться с ней.
Клоун застыл и перевел глаза на мои, вцепившиеся в его ладонь, руки. Кажется, до него дошел смысл моих слов, потому что, резко отстранившись, он вскочил на ноги и кинулся к запертым дверям.
На меня хлынул поток холодного воздуха и специфичный, пропитанный всевозможными лекарствами, запах.
Я глядела ему вслед, отмечая, как клубится вокруг невидимый воздух и взмывают вверх мельчайшие пылинки. Зрение стало острым до крайности или это были всего лишь галлюцинации.
Демир появился через несколько минут, запыхавшийся, взволнованный и с тоской в зеленых глазах.
Мне не нужно было ни о чем спрашивать и наблюдать за его рваными движениями. Я и так все знала. Поняла еще в тот момент, когда черная фигура пробралась сквозь преграду и выплыла со зловещей улыбкой на устах.
Когда он осторожно подошел ко мне и медленно опустился на колени, я нежно улыбнулась ему, протягивая дрожащие руки. Голоса все приближались, а топот ног становился все ближе.
Кажется, лифт не работал, и им пришлось подниматься по лестнице.
Отнесешь меня к ней? – Умоляюще протянула я, обвивая руками подставленную шею. – Мне нужно попрощаться с ней. Попросить, чтобы она крепко обняла за меня родителей и брата.
Демир послушно поднял меня на руки и направился в сторону операционной.
***
Лицо Софи было умиротворенным и расслабленным. Даже сквозь прозрачную маску было видно, как на ее лице сияла чистая, счастливая улыбка.
Словно она с радостью покинула этот мир, предпочтя ей иной. И я ее очень хорошо понимала. Так хотелось самой встретиться с родными, вдохнуть запах матери, услышать веселый голос брата и согреться в крепких объятиях отца.
Мне было холодно и одиноко. Ощущала себя как лимон, которого прокрутили через мясорубку и выжали через марлю. Хотелось лечь рядом с сестрой, крепко прижать ее к себе и заснуть мертвым сном. Чтобы уже никогда не проснуться.
Протянув руку, я осторожно провела по лицу сестры, чувствуя под пальцами нежную кожу. Наклонилась и сняла маску с лица. Она ей уже не нужна.
Поцеловала гладкий лоб и уткнулась в шею, вдыхая родной аромат.
Я люблю тебя, малышка. Так сильно люблю. Передай привет маме с папой и еще этому балбесу. Обещал ведь, что никогда нас не бросит, а сам… а ты, Софи, ты тоже хороша… решили все меня кинуть тут одну. Что я должна делать, куда деться?
Демир стоял за дверьми и по голосам было понятно, что он силой не пускает сюда медперсонал и главного хирурга. Тот противным голосом злобно шипел:
Никто не имеет права заходить в операционную без защиты. Как вас пропустили дежурные? Вдруг вы занесли инфекцию? Вы представляете, к чему это может привести?
Понимая, что долго Клоун их сдерживать не сможет, я в последний раз окинула взглядом сестру, почти обернутую многочисленными проводами, и направилась к выходу на негнущихся ногах.
Навалилась усталость, которая тянула меня к земле, заставляя рассудок мутнеть, а глаза заволочь туманом.
Из последних сил добравшись до двери, я несколько раз тихо постучала и без сил упала на холодный пол, проваливаясь в спасительную темноту.
***
Полгода спустя
Клоун не зря помнит эти лица
Вечером — шут, а теперь — убийца.
В душном трактире он отрешится
С пьяною ордой!
Агата Кристи
Я, конечно, с удовольствием помогу тебе, дядя, но только с бумагами. О другом и не проси, ты же знаешь, что я не мастер в этом деле, - твердо произнесла я в трубку, одновременно разглядывая лежащие перед собой чистые листы бумаг.
В ответ послышалось недовольное бурчание.
Не принижай себя, детка. Я знаю, что ты умеешь. Твой отец хвалил твои способности к физике и химии. Да ты же еще в специальный ВУЗ поступала.
Ага,- невесело усмехнулась я, поднося первый лист к лицу и вглядываясь в ровные линии строчек. – Только вот не проучилась там и года.
Рогозин, кажется, понял, что ляпнул совсем не то и поспешил исправиться:
Детка, послушай, я хочу сказать, что ты и без образования очень многое умеешь. Я же знаю, что Дмитрий тебя многому научил. А мне позарез нужна твоя помощь.
Я со вздохом откинулась на спинку дивана, прокручивая в голове возможные варианты ответов. Хотелось послать к чертям собачьим весь мир и продолжать прятаться в своей квартире.
Нужно было и дальше не отвечать на его звонки, но после того, как он чуть не сломал дверь на прошлой неделе и не свернул мне шею, игнорировать не хотелось. Как и слушать крики, ругань, видеть слезы тети.
Рогозин задался целью меня вытащить на белый свет и заставить вновь выйти в люди, несмотря на мои желания. Только вот причины для этого он выбрал совсем не лучшие.
Дядя, послушай, мне очень приятно, что вы с тетей обо мне беспокоитесь, но, прошу, не вмешивайся. Позволь мне прийти в себя…
Знаю, как ты приходишь в себя, - перебил Дракон, злобно дыша в трубку, - уже полгода прошло, как малышка… - он на минуту запнулся, но, переборов себя, продолжил, - умерла. Тебе нужно принять это и отпустить ее с миром.
Я криво усмехнулась, бросая на себя взгляд в висевшее напротив дивана зеркало. Бледное лицо, опухшие от недосыпа и очередных слез, глаза, потрескавшиеся губы.
Со мной все в порядке, - соврала, скрестив пальцы левой руки, - я выхожу в магазин, гуляю в парке. На днях даже встретилась с Кэт, которая «мимо проходила».
«А на самом деле ты ее прислал», - хотелось добавить, но промолчала, понимая, что они просто переживают за меня.
Но этого совсем недостаточно, - продолжал напирать Рогозин, приводя в бешенство.
Как он не поймет, что мне на все плевать и хочется только одного: остаться одной и не видеть никого. И их забота мне тоже не нужна.
Никто не нужен, если к тому пошло.
Завершив томительный разговор, при этом чуть не рассорившись, я отложила трубку и вновь присмотрелась к чистым листам.
Вот бы можно было так же очистить память, забыть прошлое и начать с самого начала.
«Но что изменилось бы? - грустно усмехнулся внутренний голос, - ты все равно бы была одна. На всем белом свете».
Все этим месяцы в заточении я много дней и ночей провела в раздумьях относительно своего будущего, не представляя, как жить дальше.
Рассматривала старые семейные альбомы, вспоминала счастливое прошлое, снова и снова оплакивала родных.
Мне было всего восемнадцать, когда родители погибли в автокатастрофе. Как раз поступила на первый курс, каждый вечер ходила веселиться с друзьями по клубам, был даже бой-френд, с которыми проводила весьма жаркие ночи, о которых сейчас вспоминать было крайне тяжело.
Никак не понимала, как могла быть такой безмятежной и глупой, и интересоваться только развлечениями. А ведь нужно было больше времени проводить рядом с родными. Если бы только можно было повернуть время вспять, да только такое неподвластно человеку.
Потянувшись, я взяла со стола, плотно придвинутого к дивану, банку пива и сделала несколько обжигающих глотков, вновь углубляясь в воспоминания.
Смерть обоих родителей мы с братом переживали очень остро и трудно. Софи тогда было всего лишь три года, но и она несла тяжкий груз, каждую ночь звала родителей и не могла понять почему те ее бросили.
Я отвлекалась, помогая сестре и всегда находясь рядом, бросив учебу. А Максим, мой близнец, с которым мы никогда не расставались, всегда был рядом. Мне казалось, что со временем все успокоится и мы переживем этот момент, но все оказалось не так просто.
Судьба подкинула очередной сюрприз.
Оказывается, брат, чтобы заглушить боль от потери родителей, начал употреблять наркотики и гонять в байки наперегонки. Моим якорем стали они двое, а его – уличная жизнь и затмение.
В один из вечеров, спустя три года, когда все только начинало приходить в норму, к нам домой вновь обратились представители закона.
Брата, который якобы ушел на подработку, нашли в ближайшей подворотне скончавшегося от передозировки.
Тогда мне хотелось выть во весь голос, вновь встретиться с этим ублюдком-предателем и как следует его встряхнуть. Самой прикончить.
И вновь моей спасительницей стала Софи, которая стала отдушиной.
А сейчас… кто послужит якорем для меня сейчас?
Сделав еще один глоток, я хрипло рассмеялась, думая о том, что вскоре превращусь в отъявленную пьяницу. Никогда до этого не употребляла крепких напитков, а в последние три месяца они стали для меня спасением. Они помогали забыться, не вспоминать хоть некоторое время.
Встав с насиженного за долгие часы места, я подошла к тумбочке, на которой примостился небольшой телевизор и взяла единственное, что осталось от Софи.
Конечно, у меня есть много ее вещей, но именно эта была очень дорога сестре.
Это был маленький Демир, с которым сестра не расставалась ни под каким предлогом и даже перед тем как ее увезли в реанимацию, крепко прижимала к себе.
Слезы брызнули из глаз и закапали на гладкую поверхность.
Вдруг ни с того, ни с сего нахлынула отчаянная злость, и я со всей силы придавила игрушку. Хотелось разорвать, вцепиться ногтями и исполосовать на кусочки.
Шарик не выдержал и лопнул, обдав меня теплым воздухом и заставив отойти на шаг, разжав руки. На пол упали сжатые, сморщенные резинки, а с одной на меня жалобно глядели разноцветные нарисованные глаза.
Только спустя несколько минут, осознала, что натворила, я медленно опустилась на колени, собирая частички маленького Демира.
Истеричный смех вырвался из глубин души, проносясь по тихой и пустой комнате раскатами грома.
Ну что ж, сделанного не воротишь, но думаю это и к лучшему.
Нужно забыть о прошлом и сделать шаг вперед, в неизвестное будущее.
Думаю, неплохо будет заглянуть в клинику и навестить Любаву. Но в глубине души до ужаса хотелось увидеть не только старую медсестру, но и хоть на миг взглянуть в накрашенное лицо одного знакомого.
***
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |