То я вижу маму, протягивающую руку в мою сторону, то передо мной встает взволнованное лицо Саши. Но что из них лучше я не могу решить.
И выбрать тоже не могу. Дело даже не в моем желании, а в его полнейшем отсутствии.
Возможно ли лишиться сердца? Перестать чувствовать?
Если нет, то что происходит со мной?
Понятно только одно: я предпочту обе половинки, чем снова оказаться перед искривленным в улыбке лицом Джокера.
***
В тусклой комнате горела всего одна лампа. Окна были плотно зашторены, а светильники забыты.
За прямоугольным столом, в ограждении полудюжины книг сидели отец и дочь, склонившись над кипой бумаг.
Мужчина иногда приподнимал голову, чтобы сделать очередную затяжку и окинуть девушку нежным взглядом.
Ты же знаешь, где он, - убежденно бросил он, когда сигарета из дорогой коллекции почти догорела и пепел осыпался прямо на исписанную кривым почерком бумагу.
Английский язык давался мужчине с легкостью, без единого акцента и дочь свою он научил тому же.
Он сам и не помнил, когда в последний раз говорил на родном языке. В приличном обществе, к которому он относил себя, это уже считалось признаком неуважения.
Дилара подняла голову, отрываясь от чтения юридических отчетов адвоката, и улыбнулась отцу. Нежно и торжествующе.
Конечно, знаю. И ты это хорошо знаешь. С твоими-то возможностями.
Отец ответил на улыбку дочери и потушил оставшийся от сигареты окурок в пепельнице.
Я ему ничего не сделаю, - успокоил он дочь, замечая тревогу в её глазах,- Просто нужно обсудить кое-что с глазу на глаз.
Дилара прищурилась и кинула на него подозрительный взгляд:
Почему я должна верить тебе?
Потому что я тебе никогда не врал.
После этих слов в рабочем кабинете воцаряется тишина, прерываемая лишь частым дыханием девушки. Она волнуется за Демира, хоть тот и предал её.
Но разве отец сделает ей больно?
Наконец, она кивает согласно, опуская глаза и не видя, как взгляд отца становится жестким и холодным.
"Утаивать правду еще не значит врать".
***
Летний вечер разрывают раскаты грома, ветви деревьев качаются из стороны в сторону, звезды прячутся за тучами и луна выглядывает лишь наполовину.
В двухэтажном доме с куполообразной крышей и золотыми ставнями царит беспорядок. Слуги носятся по всему особняку, пугая пауков и прочих местных обитателей топотом и криками.
Игорь, задремавший в мягком кресле у самого окна, проснулся от этого ора и теперь растерянно оглядывается в поисках Светы.
Он до сих пор не привык называть её даже тётей, что говорить о "мама".
Та обнаруживается в столовой. Кажется, словно эта женщина, бывшая днем весёлой и энергичной, вмиг постарела. Её светлые озорные глаза потускнели, с лица пропала улыбка и хмурит она брови неестественно грозно и беспокойно.
Тихо подойдя к взволнованно говорящей по телефону женщину, Игорь останавливается рядом и снизу вверх глядит на неё.
Он боится лишний раз шелохнуться, чувствуя напряжение, витающее во всём доме. В детском доме за это наказывали.
Серёж, как она... всё ещё в реанимации?.. я с ума сойду тут, Сереж. Позволь мне приехать... позже?.. ладно. Что говорят врачи?.. критическое состояние? - лицо тёти бледнеет, а пальцы руки, сжимающей мобильник, синеют от напряжения. - Ладно, только ты сообщи сразу же, если... да, хорошо. Давай.
Даже когда в ухе звенит пустота, Света не опускает телефон. Продолжает стоять на месте, бессмысленно уставившись в стену напротив и часто моргая. Словно пытаясь не заплакать.
И Игорь, который до ужаса боится такой ситуации и боится снова оказаться один, впервые в жизни шепчет отчаянно:
Мама...
Глава 13. Отрывок 2
***
Мне снова мерещился Джокер.
В темном, холодном помещении, где не хватало воздуха, он смотрелся устрашающе. Злобный смех был подобен киношному хохоту из Бетмэна. Только вот мурашки на теле вызывал самые реальные и страх будил такой, что хотелось засесть в самый безопасный уголок. Чтобы отсидеться там до следующего приступа паники и беспричинного произвола карточного игрока.
Белое одеяние, в которое я была одета, ни капли не согревало. Наоборот, казалось оно само и притягивает могильный холод все ближе и ближе.
Черт!
Словно я попала на съемки дешевого неоригинального ужастика и против воли играю в нём ведущую роль. Найти бы только режиссера и обговорить с ним кое-какие детали.
Например, на счет оплаты.
Не зря же я терплю эти кривые вывески на стенах, скрипучий шепот в невидимых углах и неприятные воспоминания, что режут душу.
Мне отчаянно хочется подбежать к надоевшему Джокеру и сорвать, наконец, эту маску к чертовой матери.
Я знаю, кто ты, - шепчу в пространство, но тот никак не реагирует. Продолжает смеяться и корчить мне рожицы.
Детский сад.
Но именно благодаря этому страх постепенно сменяется раздражением, и я прекращаю дрожать. Опускаю руки и, наклонив голову, с просыпающимся интересом наблюдаю за мистическим существом.
Ты принес только смерть и смеешься теперь? Радуешься?
Я шиплю сквозь зубы, прищуриваю глаза и сжимаю ладони в кулаки. Не от злости. Скорее, от бессилия что-то изменить.
Сон длится слишком долго и я начинаю беспокоиться.
Воспоминания последних событий становятся всё мутнее, но голос Саши слышен еще отчетливо и громко. Точнее, отдельные фразы, которые ранили больше всего:
Авария...они выжили...Дилара...наркотики...невеста...
Сердцу уже не больно. Ему всё равно.
Баланс перевесил, и весы склонились в одну сторону. Выдержать такой груз не в силах ни один человеческий орган и с моим тоже произошёл сбой. Механизм сломался подобно треснувшимся часам, которые и ходят, и в то же время сбились с ритма и постоянно не успевают догнать реальный поток времени.
Слишком быстро оно крутится, чересчур резкие совершает кульбиты.
Всему виной ты, - мой голос дрожит, но я не могу остановиться, - разрушил всю мою жизнь. Мои родители погибли из-за тебя; именно такие как ты поставляли наркотики моему брату и ему подобным, из-за твоего появления умерла Софи и... умираю я.
Удивительно, но смех его оборвался. Вокруг воцарилась тишина, оголяя нервные окончания и заставляя ожидать очередной безумной выходки.
И как было однажды, под ногами Джокера заскользил сизый дым, кажущийся белым в окружающей тьме.
Поднимаясь вверх, он кружился вокруг своего хозяина и оседал на его лохмотьях искристыми снежинками. Они таяли и впитывались в потрепанную одежду, разнося кругом затхлый, противный аромат. Запах смерти и гниения.
На Джокере было длинное серое пальто, открытое спереди и выставляющее мешковатые джинсы и старую футболку.
Кеды на ногах этого существа смотрелись смешно и неестественно, как и вся "человеческая" одежда.
Раньше я никогда не могла разглядеть его одеяние, так что изменилось теперь?
Почему я всё вижу настолько отчетливо и ясно?
И что мне кажется в этом образе странно знакомым?
Таким знакомым, что всё внутри щемит и переворачивается от страха и нехорошего предчувствия.
Сними маску, Саша, - прошу у него, но мне не отвечают. Одно движение и он оказывается рядом, в двух шагах от меня.
Я морщусь от запаха и пытаюсь отойти, но не могу даже пошевелиться. Будто тело парализовали в одно мгновение и приклеили к полу.
Джокер улыбается... мстительно и злобно. Даже торжествующе.
Протягивает руку в черных перчатках и невесомым касанием проводит по щеке, стирая слезы.
Я не слышу его голоса, но в голове неожиданно всплывают необъяснимые слова:
Саша... я... Саша... я...
***
Инфаркт миокарда в коронарных сосудах. Мы сделали всё, что смогли. Провели тромболитическую терапию, которая очень помогает в таких случаях. Хорошо, что её привезли вовремя, не то ничего бы не помогло.
Но как? В таком возрасте. Ей же всего двадцать два.
Кардиолог устало провел рукой по лбу, стирая пот, и окинул стоящую напротив пару оценивающим взглядом. Он сразу отметил их дорогую одежду, царственные движения женщины и властные, угрожающие - мужчины.
Это была привычная проверка на размер и полноту кошелька.
Рогозины прошли её на ура, из-за чего врач терпеливо пояснил:
Такие случаи в последнее время часты, но с вашей дочерью есть ещё одна проблема. У нее это хроническое.
Света удивленно взглянула на мужа, который держался спокойно и казался бесстрастным. Но она знала его достаточно хорошо, чтобы уловить тревогу в глазах и заметить как побледнела кожа.
На "дочь" никто из них даже не подумал обратить внимание.
Но мы даже не подозревали.
Чаще всего так и бывает. Многие первый инфаркт переносят на ногах, даже не подозревая об этом. Здесь же дело обстоит иначе. Нам придется продержать девушку здесь еще пару недель, чтобы провести полное и тщательное обследование и, если нужно будет, повторные процедуры, - мужчина замялся, поправляя очки, - только всё это обойдется...
Сергей не дал ему договорить, оборвав резко и твердо:
О деньгах не переживайте. Делайте всё что нужно и главное, чтобы эффективно.
На этом мужчины пожали друг другу руки, а Свете разрешили на несколько минут заглянуть в реанимационную, где, словно скованная цепями, вся укутанная проводами лежала Надежда. Цвет лица её был почти подобен покрывалу, что надежно прятало от посторонних глаз худое, изможденное тело девушки.
Никто так и не заметил высокого парня, притаившегося у дальней стены и жадно вслушивающегося в разговор врача и близких Нади.
Сергей был здесь со вчерашнего дня, а Света, если он правильно помнил её имя, приехала сегодня с утра.
Александр прятался не от женатой пары, а скорее от самого себя. Обнаружить себя рядом с Надей значило подставить её под угрозу. Надежные информаторы уже донесли парню о его поисках.
Только один врач оглядывался кругом, ища парня, спасшего жизнь девушке. Он хотел представить его родителям девушки, но тот бесследно пропал, не сообщив даже своего имени.
***
В декоративном камине с полуоткрытой топкой горел слабый огонь, который привлекал взгляд своим желанием разрастись, вспыхнуть сильнее и поразить все кругом огненными искрами.
Рядом стояла маленькая табуретка с кожаным сидением, а вокруг неё были разбросаны мягкие разноцветные подушки. Среди них, опираясь локтем в одну, полулежал стройный мужчина с бокалом красного вина в левой руке. У его ног пристроилась лохматая собака неизвестной породы, которая приоткрывала то один глаз, то другой, чтобы окинуть взглядом задумчивого хозяина.
Ахмет думал. Точнее, вспоминал.
Последний вечер, где ему довелось встретиться с прекрасной незнакомкой, которая сразу же покорила его сердце. У него уже была жена, но мужчина довольно давно подумывал и о второй.
Если и верить в любовь с первого взгляда, то только в такую.
Если и можно полюбить, то только её.
Надежда… Надя…
Он уже успел собрать всю информацию о её прошлом и настоящем, и теперь в груди томились непонятные чувства. Сочувствие, ноющая боль, жалость, тревога...
Их оказалось так неожиданно много, что Ахмет - владелец огромных торговых компаний по всей Европе - даже растерялся.
Уставившись на слабо полыхающий огонь, словно тот мог дать ответы на мучившие вопросы, он чуть не пропустил появление сестры за спиной.
Пришёл навестить отца?
Девушка нежно поцеловала брата в подставленную щеку и присела около него. Потянулась к бокалу, но Ахмет успел одним глотком осушить его.
Обойдешься, малявка, - издевательски протянул он, перейдя с английского на турецкий - родной - язык.
Девушка в шутку царапнула его ладонь, удивленно улавливая счастье в глазах брата.
Что ты такой довольный? - поинтересовалась она подозрительно, а в следующую секунду радостно воскликнула, - Неужели помирились с папой?
Ахмет поморщился:
Не говори глупостей, Ди. Я сюда пришёл к тебе, узнав, что отец свалил куда-то. Думаю, вновь отправился на поиски своего приёмыша.
На этих словах он осторожно окинул сестру взглядом, понимая, что та не даст в обиду своего жениха.
Нет, - уверенно покачала головой Дилара, - он обещал мне оставить его в покое. В обмен на признание, где я прячу Демира.
Ахмет усмехнулся, насмешливо глядя на сестру.
И ты повелась на это?
Папа никогда не врал мне, Ахмет. Не смей...
Очнись же, Ди. Он водит тебя за нос, а ты только поддаешься и даешь собой манипулировать. Отец никогда не стал бы тем, кто есть, если бы позволял таким поступкам сходить с рук просто так.
Дилара замерла, напряженно вглядываясь в глаза брата:
Нет... он не поступит со мной так. Демир не виноват, что решил убежать на свою Родину. Он, как и ты, не хотел возиться с этим грязным бизнесом. Тебя папа простил же...
Ахмет помрачнел. Оборот, который набирал вначале невинный разговор, ему совсем не нравился. Он с самого начала невзлюбил русского приёмыша, которого отец однажды привёл в их дом, назвав своим сыном. А когда он сам поссорился с отцом, не пожелав пойти по его же стопам и продолжить "семейный" бизнес, то презрение переросло в ненависть. Так как Ахмета выгнали из дому, отрекшись как от сына и признав Демира родным, старшим и единственным.
Это больно задело только окончившего университет парня, но он нашел в себе силы жить дальше. И начать свой собственный - "чистый" - бизнес, доказывая, что он тоже способен на многое.
На то я и родной сын. И дочь не бросал перед самой церемонией.
Он меня не бросал, - тихо прошептала Дилара, незаметно для брата вытирая слезу. Весь шик и высокомерие сошли с красивого личика, словно сняли внешнюю оболочку, оставив её открытой и беспомощной перед всем миром. Но такое она позволяла себе только рядом с братом.
И где же он пропадал целый год? - иронично осведомился у неё Ахмет, и Дилара обреченно призналась:
Я прятала его в онкологической клинике в России.
Ахмет чуть не поперхнулся воздухом.
Что?
Демир попал в аварию из-за меня, Ахмет, - протянула она с остервенением комкая в руках уголок подушки, - я поехала вслед за ним и нашла его раньше папы.
В ту ночь шёл дождь, и шины скользили по мокрому асфальту. Я ехала вслед за ним, и совсем потеряв терпение, решила обогнать его. Там был поворот, Ахмет, и чужой машине, как раз проезжавшей его, пришлось свернуть, чтобы избежать столкновения со мной. Со мной, Ахмет… Но...на прямой же ехал Демир, - первые капли упали на подушку никем не замеченные, - я видела все собственными глазами... та ночь всё еще преследует меня кошмарами. Они умерли. И Демир еле уцелел. Он почти год пролежал в коме, брат. Я так переживала, боялась. Когда он очнулся первым, о чем он спросил меня… Я сказала ему, что они выжили, Ахмет. Я... я... позволила ему думать, что это он виноват... что это он…
Боль пролилась рыданиями; сердце сжималось от ненависти к себе и Дилара согнулась, не в силах вынести такой груз, который несла всё это время в одиночку.
Ахмет подскочил к ней и рванул в свои объятия, сжимая со всех сил словно пытаясь хоть так заглушить рыдания. Только не она, не его сестра:
Ты ни в чём не виновата, Ди. Малыш, успокойся. Всё уже в прошлом.
Я не могу допустить, чтобы с ним снова что-то случилось из-за меня, - донеслось сквозь всхлипы и он погладил вздрагивающие плечи, - Ахмет, прошу помоги ему. Умоляю...
Когда раздался звонок, он уже успел успокоить и уложить сестру спать, пообещав помочь.
Звонила его помощница, которую он поставил следить за Надеждой.
Да, Хадижа. Что-то случилось?
Глава 14
Врач в престижной, известной своими лучшими профессионалами клинике, как на руку был из России.
Со светлыми, кудрявыми волосами и голубыми глазами он выделялся среди смуглых турков и смотрелся белой вороной. Ахмет сразу отметил алчный блеск, прорывающийся сквозь желание показаться учтивым и доброжелательным. Ему было около тридцати лет и не было ничего удивительного в том, что он до сих пор не насытился коммерческой стороной своей работы и искал пути дополнительной прибыли.
Больше денег - лучше обслуживание и соответственно, здоровье. Таким принципом руководствовался персонал данной клиники и именно поэтому клиенты тут были соответствующие.
Недолгая беседа и чек с н-ой суммой послужили толчком к признанию Ахмета близким родственником пациентки и не прошло часа, как мужчина оказался в палате, с волнением рассматривая бедную девушку.
Она лежала неподвижно и казалась мертвой, если бы не часто поднимающаяся грудь.
Нельзя поставить кислородную маску? - поинтересовался Ахмет у врача на английском. - Ей же трудно дышать.
Тот непреклонно покачал головой.
Нет. При таком инфаркте это только вредит.
Ахмет пожал плечами. От медицины он был далек так же как Турция от Соединенных штатов.
Врач - Иннокентий Иванович - стоял рядом, тоже разглядывая пациентку, только с профессиональной точки зрения. Спустя несколько минут ждать стало невыносимо и Ахмет понял, что тот и не планирует оставить его здесь одного.
Может, вы выйдете?
Кардиолог неуверенно качнул головой, хмуря ровные негустые брови.
Ваше нахождение тут обойдется мне выговором. И это самое меньшее...
Моё нахождение тут, - перебил его Ахмет, начиная раздражаться, - принесло вам только выгоду, Иннокентий. Но я могу обеспечить вам и такие потери, по сравнению с которыми даже увольнение покажется сущим благом.
Молодой врач невольно сглотнул и поспешил ретироваться от греха подальше, оставив мужчину наедине с девушкой. Он в который раз убедился, что перечить туркам - только себе на вред.
***
Тебе бы лучше быть рядом со своей суженной, - нараспев протянула цыганка, возникая словно из воздуха.
Одиноко стоящий у окна в своей квартире парень даже не вздрогнул. Уже привык к таким эффектным, театральным появлениям знакомой.
Фатима, - только и сказал он, продолжая вглядываться в безоблачное небо.
Цыганка усмехнулась, уловив нотки боли и грусти в общей какофонии чувств, обуревавших парня.
Не перестаю поражаться вам, молодым, - сказала она, вставая рядом, - столько дверей перед вами, за которыми можно найти ответы на все загадки, а вы стоите в нерешительности и напрасно теряете бесценное время. Ведь только и надо: сделать шаг и судьба сама понесется навстречу.
Фатима удивленно покачала головой, привычно взмахивая рукой и вдруг рассмеялась своим же словам:
Да о чём я, - она повернулась к парню, - если бы не ваши страхи, не было бы и меня.
И кто же ты? - наконец отозвался парень, но не повернулся.
Цыганка загадочно улыбнулась.
А ты как думаешь, Саша?
Мне всё равно.
Вот и мне тоже.
Несколько минут прошли в молчании, после чего Саша, наконец, не выдержал:
Как она?
Фатима понимающе усмехнулась, но ответить не соизволила. Как и всегда.
Сам узнай. Вон, твой брат уже хорошо расположился. Решил, жениться во второй раз. Бедная Дали... ждет сына, а тут такой сюрприз.
Саша резко развернулся к цыганке и схватил её за плечи, яростно вглядываясь в черные, кажущиеся нечеловеческими омуты.
Причем тут Ахмет? Что ты несешь, ведьма?
Один взмах ресниц и парень отлетел к стене, впечатываясь в твердую поверхность спиной.
Фатима мгновенно материализовалась рядом.
Не смей оскорблять меня, - полным злости голосом выдала она, но заметив ответный всплеск в глазах Саши, неожиданно успокоилась, - Имей уважение. Я уже стара, чтобы выносить твои порывы.
Видя, что парень готов снова накинуться на неё, Фатима сжалилась:
Влюбился твой брат в суженую твою. Хочет женой своей сделать, да золотом осыпать. Не понимает вздорный мальчишка, что не всё продаётся и покупается. Говорила же Ясмине, чтобы бежала от мужа с детьми. Ан нет, не послушалась и осталась. И где она теперь? Предназначенную мужу пулю словила, да детей сиротами оставила. Ведь...- цыганка резка осеклась, понимая, что чуть не сболтнула лишнего и уже продолжила по делу, -Обманом замок решил взять твой брат. Притворился спасителем Надежды и вьется теперь вокруг неё и родных. Недалек час, когда он очернит имя твоё и судьбу украдёт. Смотри, Саша, не упусти. Не то не уживешься в этом мире.
Как? - невесело усмехнулся Саша, поправляя костюм и присаживаясь в мягкое синее кресло своим цветом выделяющееся на общем темном фоне гостиной. - Она же ненавидит меня. Винит в смерти своих близких, и это правда. Я помню её последний взгляд...
Фатима потрясла своими браслетами на левой руке и еле удержалась, чтобы не влепить подзатыльник парню.
И в чём же ты виноват? - вместо этого спросила она, цепким взглядом уставившись на склоненную голову.
В смерти её родителей, - убежденно произнес Саша. - Дилара наврала мне. Оказывается, они умерли в ту ночь... я даже не предполагал...
Услышав веселый смех цыганки, Саша вскинул голову и раздраженно поинтересовался:
Тебе это кажется смешным?
Да, черт побери, - позволила себе неуместную речь Фатима. Это был как раз тот случай, когда можно. - Как так ты сумел сопоставить смерть родителей Нади, которая произошла пять лет назад и свою аварию? Помнится, ты провел в роли Клоуна только около года. И правда, может, нужно было продержать тебя таким подольше, не то тупость твоя так и не смылась до конца. Да и звон бубенчиков мне нравился, что говорить о красочной улыбке. Сейчас ты мне напоминаешь тухлого ворона, крякающего вполсилы.
Саша вмиг подобрался, вперив в цыганку твердый взгляд:
Но Надя сама назвала точную дату и время...
Судьба иногда любит шутить, - подколола его Фатима.
Уж очень ей нравилось выражение лица Саши, когда он пытался сделать вид, что не замечает этих подколов.
Как и ты. Но я же всё ещё остаюсь убийцей, - тихо подытожил Саша, ощущая как внутри с новой силой разгорается ненависть к себе. Как жить с этим?
Цыганка промолчала, хоть язык и огнем горел в желании высказать всю правду.
Но вмешиваться в дела смертных ещё и тут было лишним. Не в её полномочиях.
В чем же ты еще виноват?
Наркотики, - устало выпалил Саша, потирая лоб.
В чём ещё?
Если ты продажу наркотиков считаешь пустяком, то ошибаешься. Из-за этого умер...
Максим. Я знаю это лучше тебя, - Фатима таки отвесила ему легкий подзатыльник, но Саша даже не удивился, - я вот порой могу от злости наслать порчу и адресат неделю проваляется в постели. Так что, все больные в этом мире на моей совести? Ты уж не спеши, мОлодец, лишний грех на себя взваливать. Своих каждому вполне хватает.
Но косвенно я и правда виноват.
Да? - Сейчас у Фатимы чесались руки и подрагивали губы в желании наслать порчу одному упрямцу. - Не знала, что ты хвостиком бегал за Максимом и умолял подсесть на отраву. Как же я упустила такое шоу? Если хочешь правды, то сила вся досталась Наде, а Максим как был слабаком в детстве, таким и остался. - Цыганка помолчала недолго, а потом снова уточнила, - в чём ещё ты виноват?
Но Саша вдруг ответил вопросом на вопрос:
Кто такой Джокер? Ещё один парень в коме, с которым ты так же, как и со мной решила поиграть?
Синие глаза зло блестели, а губы гневно поджались. Фатима поняла, что тот розыгрыш с Клоуном он ей еще долго не простит. Но было же интересно, разве нет? Да и благодаря ей и её представлению он познакомился с Надей.
Зря я тебе память вернула, - весело улыбнулась она, - Демиром ты мне нравился больше.
Тем что безоговорочно подчинялся названному отцу? Этому убл...
Тррр, - Фатима поспешила перебить его, - промолчи сейчас, потом будешь радоваться. Он все-таки жизнь твою спас.
Лучше бы...- Саша оборвал себя на этом, заслуживая еще большего уважения от цыганки. - Так кто такой Джокер?
Истина познается в свое время, - туманно ответила женщина и Саша понял, что та сейчас исчезнет. Он вскочил, дабы ухватиться за подол, но было поздно...
Лишь смех донесся напоследок, да слова ещё загадочнее предыдущих:
Порой мы смотримся в зеркало не под тем углом и не видим своей истинной сущности. Не упусти свою судьбу, Саша.
За окном тускнело. Солнце постепенно опускалось, оставляя наедине со своими страхами и надеждами. Даже ветер ускользал, унося с собою тревожные мысли.
Саша постоял еще немного, пытаясь уловить эту тонкую грань перехода от света ко тьме, а потом решительно направился к выходу.
Надежда скрашивала его одиночество в самые тяжелые минуты жизни. Теперь пришла его очередь.
Сердце радостно взмыло вверх в ожидании встречи со своей половинкой, а мысли выстроились в ровный ряд. Впервые за несколько дней после рокового вечера Сашу переполняла уверенность в своей победе.
Глава 15
Стук в голове был подобен грому среди ясного неба. Вроде бы прекрасная погода, а природа таким образом демонстрирует свою власть над человеком.
Редкий стук медленно переходил в протяжный звон, а затем снова наступала желанная тишина.
Хотелось закрыть уши руками или же вообще выбросить голову к чертовой матери.
Ну, пока она не одумается и не раскается. Нечего хозяину лишних проблем доставлять. И так тошно. А то получается, как во фразе:
"Гости, вам хозяева не надоели?"
Кажется, моё сознание намекало мне именно на сей факт, так как свое тело сберечь я не смогла, постоянно подвергаясь "влиянию извне".
Думать о нейтральных - и точно глупых - вещах было намного проще, чем постепенно возвращаться в реальность. До слуха доносились тихие мужские голоса и нельзя было определить как далеко от меня находились говорящие. Все звуки поступали словно сквозь плотный слой ваты.
Мозг не до конца восстановил все жизненные функции, предпочитая ещё немного побыть в неведении.
Сказать, что моё тело болело, значит нагло соврать. Оно будто горело в огне, плавилось в лаве или же его медленно пропускали через мясорубку.
Боль была адской.
Казалось, сделай я движение и откину коньки прямо тут.
На пропахшей химикатами и лекарствами подушке и закутанная в одеяло до подбородка словно в пеленки.
Открывать глаза не хотелось. Я знала, чем это может кончиться, а слепнуть раньше времени не хотелось.
Проваливай.
Думаешь, ты в том положении, когда можешь диктовать мне условия?
А ты не слишком ли разошелся, брат? Возвращайся к своей жене лучше. Или ты забыл о своей семье?
Ты меня тут в обстоятельства лицом не тыкай. Я сам знаю, когда и куда мне возвращаться. Сейчас мне и здесь хорошо.
Разговор получался интересным и хорошо отвлекал от болезненных ощущений.
Первый голос был знаком до боли, а кому принадлежал второй вспомнить никак не удавалось. А в том, что его уже слышала раньше, я была уверена на двести процентов.
Попытавшись пошевелить пальцем правой руки, я не добилась никакой реакции и сухо сглотнула, отгоняя животный страх внутри.
Хоть о том, как я сюда попала, вспомнить не удавалось, догадаться было проще простого.
Предшествующее случившемуся состояние говорило само за себя. Длительное пребывание в больнице, в окружении больных не прошло даром.
Меня скорее мучил другой - пугающий до дрожи - вопрос:
Неужели, проблема все-таки была не с сердцем?
Даже думать об инсульте, за которым в большинстве случаев следовал паралич, не хотелось.
И именно поэтому я стала ещё внимательнее вслушиваться в разговор мужчин, один из которых несмотря ни на что занимал важное место в моем сердце. Уже от этого становилось тошно.
А разговор тем временем набирал обороты:
Я не отдам её тебе, понял? Она - моя.
Уже оформил документы, братишка? Или взял права?
Надя тебе не игрушка. Так что, лучше тебе заткнуться.
Послышался сперва какой-то шорох, потом звонкие удары и шипение. Кажется, затевалась драка.
Но мне почему-то было плевать.
Больше волновала жажда, от которой сильнее кружилась голова, и уже звенело в ушах. О сухом горле и потрескавшихся губах и говорить было нечего.
Мне не удавалось даже приоткрыть их, чтобы попросить о помощи других. К глазам подкатили злые слезы.
Тем временем к голосам присоединился новый.
Что вы творите тут? С ума сошли? А ну оба пошли вон.
Рогозин и тут демонстрировал силу своего характера. Я могла даже отчетливо воссоздать в голове его разъяренный образ: побелевший шрам на щеке, прищуренные от злости глаза и руки, сжатые в кулаки и готовые в любой момент обрушиться на противника.
Да еще, я уверена, что седые волосы растрепаны его же руками.
Дядя...
Хотела произнести, но из горла вырвалось лишь жалкое мычание. И ладно. Главное, это наконец привлекло внимание к моей персоне.
Надя? - хор голосов обрушился неожиданно громко и в опасной близости.
Ты очнулась?
Наконец-то...
Нужно позвать врача...
Позвонить Свете...
Они говорили наперебой и вместе, и было трудно даже различить отдельные слова.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |