— Прекрати строить из себя Шерлока Холмса, — сказал я. — И да, она самая, и я собираюсь пойти в душ. Есть какие-нибудь новости?
— Пока нет, — доложила Молли. — Тук снаружи, ждёт, когда вернутся его ребята. Мне пришлось пообещать ему ещё одну пиццу, чтобы отговорить его от того, чтобы самому отправиться на поиски. Мне показалось, что он нужен нам, чтобы координировать действия гвардии.
— Разумно, — одобрил я. — Через секунду вернусь.
Я вошёл в своё временное жилище и отправился мыться. Не просто потому, что на мне была грязь с векового кладбища в сочетании с открытой раной на руке и я боялся около миллиона ужасных вещей, которые могли выйти из сочетания этих факторов. Благодаря метаболизму чародея, мою иммунную систему можно было считать первоклассной. Да и мантия Зимнего Рыцаря, наверняка, была приспособлена для защиты от таких обыденных угроз.
Я делал это главным образом потому, что лично и близко общался с некоторыми из очень могущественных существ, а такие существа излучают магию, словно жар тела. И она может прилипнуть к вам, если вы не будете осторожны, может начать немного искажать ваши мысли и, безусловно, потенциально может повлиять на всё, что вы делаете с помощью магии (Такое случается и при контакте с людьми, но у людей, даже чародеев, аура настолько менее мощная, что эффект будет пренебрежимо мал). Проточная вода очищает от остатков такого рода контакта, и я хотел быть уверен в том, что, что бы ни случилось сегодня вечером, мне не будет мешать мистический багаж сегодняшних путешествий.
Я залез под душ, подставил голову под струи горячей воды и принялся размышлять. Матери пытались мне что-то сказать — что-то, что они не сказали прямо. Может быть, они не хотели просто выложить мне то, что я хотел… но более вероятно, что они были не в состоянии сделать этого.
Я вроде как вынудил Мэйв и Лилию говорить прямо, и это, очевидно, было для них некомфортно. Я бы никогда не попытался проделать это с Титанией или Мэб. Казалось, что по какой-то причине, манера говорить обо всём настолько уклончиво и косвенно, насколько это возможно, была неотъемлемой частью натуры Королев Феерии. Это было заложено в них наряду с такими особенностями, как неспособность напрямую солгать. В этом была их сущность. И чем выше по цепочке подниматься — тем более неотъемлемой чертой это становилось. Может, Титания и Мэб и могли иногда говорить прямо, но я сомневаюсь, что они могли бы, не прилагая над собой значительных усилий, сделать простое декларативное заявление по какому-нибудь насущному вопросу. И если это было именно так, то, возможно, Матери не могли бы сделать этого, даже если бы захотели.
Во всём их разговоре было какое-то послание, особенно в словах Матери Лета. Но в чём, чёрт возьми, оно заключалось?
Или, может быть, это не была проблема понимания между человеком и фэйре. Может быть, это была проблема понимания между мужчиной и женщиной. Я когда-то читал статью, в которой говорилось, что когда женщины ведут разговор, они общаются сразу на пяти уровнях. Они следят за разговором, который они фактически ведут; за разговором, которого они намеренно избегают; за тоном, которым ведётся открытый разговор; за разговором, скрытым в контексте; и, наконец, за языком тела собеседника.
То есть, на стольких уровнях, что для меня это было просто поразительно. Я имею в виду, что это, чёрт побери, всё равно, что иметь суперсилу. Когда я, и большинство других людей с Y-хромосомой, ведём разговор — мы ведём разговор. И ничего более. Мы прислушиваемся к тому, что нам говорят, обдумываем это и отвечаем. Но все эти остальные разговоры, видимо, ведутся уже на протяжении последних нескольких тысяч лет? Я даже не знал об их существовании, пока я не прочитал эту глупую статью. И я уверен, что я не один такой.
Я был несколько скептически настроен по отношению к тому, что говорилось в этой статье. Вероятно, было много женщин, которые не общались на нескольких частотах одновременно. И, вероятно, были мужчины, которые могли запросто это проделывать. Просто я не был из их числа.
Так что, милые дамы, бывает у вас так, что вы разговариваете с вашим парнем, или мужем, или братом, или другом, и говорите ему что-то совершенно очевидное, а он совершенно не может вас понять? Я знаю, это заставляет вас подумать про себя: «Человек же не может быть настолько туп!»
Но да. Может.
Просто природой нам даны другие сильные стороны. Мы — могучие охотники, у которых хорошо получается сосредоточиться на одной вещи за раз. И ей-Богу, нам необходимо выключить радио в машине, если нам кажется, что мы потерялись и должны выяснить, как добраться туда, куда нам надо. Да, вот такие мы недоразвитые. Говорю вам, мы ведём только один разговор за раз. Может быть, такой ветеран отношений, как Майкл Карпентер, и может уследить за двумя, но это уже предел. Пять разговоров одновременно? Пять?
Шах. Это просто не выйдет. По крайней мере, у меня.
Поэтому возможно, что в том разговоре было нечто совершенно очевидное, но я был просто слишком туп, чтобы понять это. Может быть, мне может помочь совет кого-нибудь не столь недоразвитого. Я покопался у себя в голове и убедился, что вспомнил подробности недавних разговоров, и упорядочил их так, чтобы можно было по ним посоветоваться.
Как только мой мозг разобрался с этим, он ринулся прямо к тем вопросам, который я пытался для себя обойти.
Если сегодня вечером я провалюсь, то люди, которых я люблю, погибнут. Люди, которые не имеют никакого отношения к этой битве. Такие люди, как Майкл, его семья и…
И моя дочь, Мэгги.
Должен ли я позвонить им? Сказать им убираться отсюда как можно дальше? Имел ли я право сделать так, когда близкие так многих других людей тоже были в опасности, но у них не было возможности хоть как-то защитить их? Имеет ли это вообще значение?
Придётся ли мне нести ответственность за смерть своей дочери, в добавок ко смерти её матери?
Свет не мерк, но на минуту под душем стало действительно очень мрачно.
А потом я выбросил это из головы. У меня не было времени на то, чтобы понапрасну стенать о моей бедной дочери и моей бедной жизни и, чёрт возьми, мне было плохо из-за всех тех ужасных вещей, что мне пришлось совершить. Но пожалеть себя я смогу после того, как разберусь с делами. Да, я разбережу всё это, но после того, как разберусь со всеми грязными делами.
Я выключил воду так резко, что вентиль затрещал, вышел из душа, вытерся и начал одеваться в новый комплект одежды с чужого плеча.
— Зачем ты надеваешь это? — спросила Лакуна.
Я подскочил, споткнулся, и уже было выкрикнул половину заклинания, но, поскольку успел надеть нижнее бельё лишь наполовину, я в итоге просто грохнулся на свой голый зад.
— Ух! — воскликнул я. — Не делай так больше!
Моя миниатюрная пленница подошла ближе к краю шкафа и посмотрела на меня сверху вниз:
— Не задавать вопросов?
— Не пробирайся сюда так незаметно, и не пугай меня так!
— Ты в шесть раз выше меня и в пятьдесят раз тяжелее, — рассудительно заметила Лакуна. — И я согласилась сдаться тебе в плен. У тебя нет никаких причин бояться меня.
— Я не боюсь, — огрызнулся я в ответ. — Просто ты меня испугала. А пугать чародеев — не слишком благоразумно!
— Почему это?
— Из-за того, к чему это может привести!
— Из-за того, что они могут грохнуться на пол?
— Нет! — прорычал я.
Лакуна нахмурилась:
— У тебя не слишком хорошо выходит отвечать на вопросы.
Я принялся натягивать на себя одежду:
— Я уже тоже начинаю так думать.
— Так зачем ты это надеваешь?
Я моргнул:
— Одежду?
— Да. Она ведь тебе не нужна, пока не станет холодно или не пойдёт дождь.
— Но ты ведь носишь одежду.
— Я ношу доспехи. Для защиты от стрел. Твоя футболка стрелы не остановит.
— Нет, не остановит, — вздохнул я.
— Аэр-О-Смит. Эрроусмит. Стрелокузнец? Эта футболка того, кто поставляет тебе оружие?
— Нет.
— Тогда зачем ты носишь футболку чьего-то другого поставщика оружия?
Это было настолько безнадёжно, что я мог избежать ударов, лишь отказавшись от схватки.
— Лакуна, — сказал я. — Люди носят одежду. Это одна из тех вещей, что мы делаем. И покуда ты у меня на службе, я жду, что и ты будешь это делать.
— Почему?
— Потому что, если ты не станешь, я… я… оторву тебе руки.
При этих словах она нахмурилась:
— Зачем?
— Ну мне ведь нужно как-то поддерживать дисциплину?
— Верно, — рассудительно сказала она. — Но у меня нет одежды.
Я мысленно досчитал до десяти.
— Я… подыщу что-нибудь для тебя. А до тех пор — никакого вырывания рук. Просто не снимай пока броню. Договорились?
Лакуна слегка поклонилась мне.
— Я поняла, милорд.
— Хорошо, — вздохнул я, затем провёл расчёской по своим влажным волосам, чтобы придать им более-менее приличный вид, и спросил:
— Как я выгляжу?
— Как человек, по большей части, — ответила она.
— К этому я и стремился.
— К вам посетитель, милорд.
Я нахмурился:
— Что?
— Вот зачем я пришла. Вас ожидает посетитель.
Я раздражённо встал:
— Почему ты мне не сказала?
Лакуна выглядела смущённой:
— Я сказала. Только что. Вы были тут, — она задумчиво нахмурилась. — Возможно, у вас повреждён мозг.
— Это бы меня не удивило, — ответил я.
— Не желаете, чтобы я вскрыла вам череп и проверила, милорд? — спросила она.
Никто настолько мелкий не должен быть настолько раздражающим.
— Я… нет. Нет, но спасибо за предложение.
— Мой долг служить вам, — произнесла Лакуна нараспев.
Моя жизнь, Адские колокола. Я знаком велел Лакуне следовать за мной, большей частью для того, чтобы знать, где, чёрт возьми, она находится, и вернулся в свою комнату.
Там была Сарисса.
Она сидела за кухонным столом, её маленькие ладони сомкнулись вокруг одной из Моллиных кружек, и выглядела она ужасно. У неё был тёмно-красный синяк на левой скуле, он уже начал распухать и темнеть. Её руки и предплечья были исцарапаны и все в синяках — защитные раны. На ней была светло-синяя футболка и тёмно-синие хлопковые пижамные штаны. Всё промокло насквозь от дождя, и обтягивало её фигуру так, что сложно было отвести взгляд. Её тёмные волосы были спутаны, а взгляд совершенно загнанным. Он метнулся ко мне, когда я вошёл, и её плечи слегка сгорбились.
Молли что-то негромко сказала ей и встала из-за стола, направившись ко мне.
— Она сказала, что ты её знаешь, — сообщила Молли.
— Знаю. С ней всё в порядке?
— Она немного не в себе, — сказала Молли. — Появилась тут и умоляла охрану позвонить мне, прежде чем вызывать полицию. И это случилось с ней явно не в первый раз. Она в ужасе от того, что она здесь… думаю, она боится тебя.
Я нахмурился, глядя на свою ученицу.
Молли пожала плечами:
— Эмоции буквально переполняют её. Мне даже не пришлось к ним прислушиваться.
— Ясно, — ответил я.
— Ей можно доверять?
Я раздумывал об этом секунду, прежде чем ответить:
— Она — лучшая подружка Мэб.
— Тогда, видимо, нет, — произнесла Молли.
— Вероятно, — согласился я. — Тут наверняка есть какой-то расчёт, даже если она не знает об этом. Она — просто пешка при Зимнем Дворе. И кто-то передвигает её по доске.
Молли вздрогнула.
— И она имеет очень большой опыт выживания при Зимнем Дворе, так что не теряй при ней бдительности. Последний из тех, кто сделал это, окончил свою жизнь грудой ледышек, — я кивнул головой в сторону выхода. — От разведчиков пока ничего не слышно?
Она покачала гловой.
— Ясно. Я поговорю с ней. Будь рядом. Потом мне может понадобиться с тобой кое о чём посоветоваться.
— Хорошо, — сказала Молли, слегка прищурившись, и вместе со мной вернулась к Сариссе.
Та нервно улыбнулась мне, а её пальцы несколько раз простучали по кружке:
— Гарри.
— Я и не думал, что ты навещаешь пациентов на дому даже в Чикаго, — пошутил я.
— О, хотела бы я, чтобы дело было в этом, — сказала она.
Я кивнул:
— Как ты узнала, где меня искать?
— Я получила инструкции, — ответила она.
— От кого?
Она сглотнула и опустила глаза, уставившись на столешницу:
— От Красной Шляпы.
Я медленно откинулся на спинку стула:
— Возможно, тебе лучше рассказать мне, что случилось.
— Он пришёл за мной, — тихо сказала она, не глядя мне в глаза. — Он пришёл этим утром. Мне накинули на голову капюшон, связали и куда-то увезли. Я не знаю, куда. Я пробыла там несколько часов. Потом он вернулся, снял с меня капюшон и послал сюда. С этим.
Она взяла чистый белый конверт, что держала на коленях, и выложила его на стол. Затем подтолкнула его ко мне.
Я взял его. Он не был запечатан. Открыв его, я нахмурился, а затем вытряхнул на стол его содержимое.
Выпало несколько перевязанных нитками пучков волос, вместе с маленьким металлическим предметом.
Молли резко вздохнула.
— Он велел передать тебе, что он забрал твоих друзей, — сказала Сарисса тихо.
Я разглядывал пучки волос, один за другим. Жёсткие, чёрные, слегка вьющиеся волосы, тронутые сединой. Баттерс. Рыжие волосы — роскошные, кудрявые. Энди. И длинный, мягкий, слегка волнистый локон чисто белых волос. Я поднёс его к носу и вдохнул аромат. Клубника. Я тихо выругался.
— Кто? — спросила Молли, в её голосе сквозила тревога.
— Жюстина, — произнёс я.
— О, Боже.
Я поднял металлический предмет. Простая крышка от бутылки, немного помятая с того края, где её открывали.
— И Мак, — тихо сказал я. — Он следовал за мной по пятам всюду, где я был. И забрал кого-то из каждого места.
— Он велел передать тебе, что обменяет их всех на тебя, если ты сдашься ему до захода солнца, — сказала Сарисса.
— А если я этого не сделаю? — спросил я.
— Он отдаст их кости Ободранной башке, — прошептала она.
В комнате воцарилась тишина.
— Ясно, — нарушил её я. — Всё, этот клоун меня достал, сыт по горло.
Молли взглянула на меня, в её глазах застыла тревога:
— Ты уверен?
— Этот парень заставляет своих дружков окунать его шляпу в кровь других людей.
— Иногда с сидхе можно заключить сделку, — сказала Молли.
— Но не в этот раз, — твёрдо сказал я. — Если мы пойдём на сделку, он будет держать своё слово лишь формально, и всё равно сделает всё для того, чтобы они не выжили. Единственный способ вернуть наших друзей — это вытащить их из его лап.
Молли скривилась, но секунду спустя кивнула.
Я взял все пряди волос и аккуратно выложил в ряд на столе.
— Молли.
— Сделаю, — ответила она, подбирая их.
— Что вы собираетесь делать? — спросила Сарисса, широко раскрыв глаза.
— Подонок был довольно добр ко мне, предоставив немного свежесрезанных волос моих друзей, — сказал я. — Я использую их, чтобы выследить его и сорвать его планы.
— Сорвать планы? — переспросила Сарисса.
— Сорвать планы, — подтвердил я. — Не дать кому-то что-то осуществить, посредством безвозмездного применения насилия к его драгоценной персоне.
— Думаю, у этого понятия всё же несколько другое определение, — заметила Сарисса.
— Сегодня — такое, — ответил я и несколько повысил голос:
— Кот Ситх. Мне нужна твоя помощь, будь так любезен.
Сарисса при моих словах резко замерла — словно кролик, почувствовавший поблизости хищника. Её глаза расширились и быстро оглядели комнату, ища путь для спасения.
— Всё в порядке, — сказал я ей. — Я с ним справляюсь.
— Ты чародей и Зимний Рыцарь, — почти шёпотом возразила Сарисса. — Ты и не представляешь, насколько ужасно это существо, а я сейчас не под защитой Королевы.
-— Ты под моей защитой, — ответил я. Затем раздражённо повысил голос:
— Кот Ситх! Кис-кис-кис-кис!
— Ты в своём уме? — прошипела Сарисса.
— Может, ему просто не попасть сюда, Гарри, — предположила Молли. — Здесь ведь не только порог. Чёрные альвы защитили здание оберегами.
— Вполне может быть, — сказал я. — Сейчас вернусь.
Я вышел из здания и огляделся по сторонам, но Ситх так и не появился. Я назвал его имя в третий раз, что, как все мы знаем, является заклинанием. С существами из Небывальщины — это истинная правда. Я хочу сказать, что это не непреодолимая сила, как гравитация — это что-то вроде одержимости, которая оказывается осязаемой в различной степени по крайней мере для большинства из них. Они откликаются на вещи, которые повторяются строго три раза, будь то просьбы, оскорбления или приказы. То есть в некотором смысле три — это магическое число.
Чёрт. Да спросите об этом хоть у шведской семьи Томаса. Вот скотина.
Я подождал ещё немного, даже дошёл до того, что развернулся и сделал несколько шагов назад, прежде чем снова повернулся вперёд, и всё это лишь для того, что бы предоставить Ситху кучу роскошных возможностей неожиданно появиться и напугать меня.
Но он так и не сделал этого.
У меня в животе всё медленно сжалось. Дождь по-прежнему шёл — то лишь накрапывая, то переходя в ливень, но на тучах уже начали играть краски неспешного осеннего заката. Прежде Ситх всегда появлялся почти мгновенно.
Неужели Мэб подставила меня? Неужели она дала мне в услужение старейшего из малков, чтобы потом выдернуть из-под меня коврик в тот момент, когда я большего всего нуждался в Ситхе? Неужели она заразилась мозговым паразитом от Немезиды?
Я не видел Ситха с момента драки в ботаническом саду. Неужели враги одолели его?
Или, что ещё хуже, противник?
Меня внезапно затошнило. Если Кота Ситха обратили, то сложно даже представить, какой вред он может причинить. Особенно мне.
Я уже сожалел об этом своём «кис-кис-кис». Оставалось надеяться, что он этого не слышал.
Я в задумчивости вернулся в квартиру.
Молли вопросительно посмотрела на меня.
Я покачал головой.
Молли при этом нахмурилась. Я почти видел, как у неё в голове крутятся шестеренки.
— Ладно. План «Б». Лакуна, будь добра, подойди сюда.
Через секунду её тоненький голосок прозвучал из моей комнаты:
— А что, если я не буду добра?
— Всё равно иди сюда, — заявил я. — Это людская штука.
Она издала противный звук и выпорхнула из комнаты на своих размытых от движения крыльях:
— Чего вы хотите от меня?
— Ты умеешь читать, — сказал я. — А ты умеешь читать карту? Писать?
— Да.
— Тогда ты остаёшься дежурить в доме, — велел я. — Если кто-нибудь из Маленького Народца вернётся с информацией о месте проведения ритуала, я хочу, чтобы ты записала описание этого места и отметила его на карте. Сможешь это сделать?
Лакуна с сомнением посмотрела на карты, разложенные на столе:
— Думаю, да. Вероятно. Может быть.
— И никаких драк и дуэлей.
— Даже после того, как я закончу с записями?
— Даже тогда.
Лакуна скрестила на груди свои маленькие ручки и сердито посмотрела на меня:
— С вами вообще никакого веселья.
— А у тебя изо рта пахнет сельдереем, — парировал я. — Молли, как там дела с заклинаниями?
— Кажется, их скрывает какое-то контрзаклинание, — ответила та. — И оно мудрёное, так что хватит говорить мне под руку. Я тут пытаюсь сосредоточиться.
Я раздражённо выдохнул и попытался совладать с волной гнева, нахлынувшей на меня. Она была ученицей, а я — чародеем. Другие чародеи могли бы избить ученика, который обратился к ним таким тоном, до потери сознания. Я всегда был добр к ней — может быть, слишком добр — а в ответ получил такое вот неуважительное отношение? Я должен научить её уважать старших.
Я низко зарычал и сжал кулаки. Это был не мой порыв. Это был порыв Зимы. Наши с Молли взаимоотношения были построены на доверии и уважении, а не на страхе. Мы всегда так поддразнивали друг друга.
Но что-то во мне хотело… Даже не знаю. Поставить её на место. Сорвать на ней своё плохое настроение. Показать ей, кто из нас самый сильный. И у этого чего-то было очень примитивное представление о том, как этого добиться.
Но это было совершенно немыслимо. Это мантия говорила во мне. Причём громко.
Адские колокола. Как будто пытаться здраво рассуждать, несмотря на влияние моих собственных желёз, уже было недостаточно.
Я услышал слабый звук за спиной и обернулся как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как Сарисса, двигаясь абсолютно бесшумно, исчезает за дверью ванной. Кролик перестал изображать из себя статую и мгновенно ретировался.
У Сариссы неплохие инстинкты в том, что касается хищников.
Я повернулся обратно к Молли и увидел, что она глядит на меня широко раскрытыми глазами. Молли обладала экстрасенсорными способностями. Она могла чувствовать эмоции, так же, как большинство из нас ощущает температуру в помещении. Иногда она могла даже выхватить чьи-то мысли прямо из воздуха.
Она в точности знала, что я чувствовал. Всё это время знала.
И не убежала.
— Ты в норме? — тихо спросила она.
— Всё в порядке, — ответил я, заставляя себя освободиться от влияния мантии. — Найди железную иголку, чтобы использовать её в качестве фокуса, — посоветовал я. — Это даст тебе преимущество над любой магией, которую используют сидхе.
— Стоило подумать об этом раньше, — упрекнула она себя.
— Вот за это мне и платят огромные деньги, — я повернулся и зашагал подальше от моей ученицы, чтобы дать ей возможность поработать, не отвлекаясь при этом на призывы Зимней мантии разорвать её череп.
Я порылся в её холодильнике и сделал себе сэндвич из бублика, разделённого на две половинки и небольшую гору двух разных видов деликатесов. Я с жадностью накинулся на еду. Менее чем пять минут спустя, Молли связала иголку с кусочком дерева волосками, взяв по одному из каждого пучка. Затем она аккуратно поместила всё это в миску с водой и безупречно выполнила поисковое заклятие.
Игла медленно повернулась на восток, прямиком на моих похищенных друзей. Наверное. Существовали способы обойти отслеживающие заклятья, но добавление в него железа должно было преодолеть любые препятствия, которые мог приготовить Красная Шляпа. Я навострил свои чувства и проверил заклинание поиска. Оно было таким же надёжным, как и моё.
— Хорошая работа, — похвалил я. Затем подошёл к двери ванной и вежливо постучал.
— Сарисса, — позвал я. — Ты меня слышишь?
— Да, — ответила та.
— Мы уходим, — произнёс я. — Надеюсь, что мы не будем отсутствовать долго. Ты будешь в безопасности здесь, но ты можешь уйти тогда, когда захочешь. Я думаю, что тебя могут преследовать, если ты это сделаешь, но ты не в плену или что-нибудь в этом роде. Ясно?
Последовало нерешительное молчание, затем она ответила:
— Я поняла.
— Здесь есть еда в холодильнике, — крикнула Молли, — и вы можете поспать в моей комнате, если вы устали. Дверь закрывается на замок.
Ответа не последовало.
— Выдвигаемся, — сказал я Молли. — Я хочу кое-куда заглянуть прежде, чем мы выследим их.
* * *
Парень из службы безопасности остановил нас прежде, чем мы ушли, и сообщил нам, что моя машина была отремонтирована и доставлена, так что они подгонят её для меня. Молли и я обменялись взглядами.
— Эм… Вы уверены, что машина безопасна? — спросила Молли.
— Мистер Этри лично потребовал проверки безопасности, — ответил охранник. — Она уже просвечена на наличие оружия, взрывчатки, токсинов и любых заклинаний, мисс Карпентер. Прямо сейчас её прогоняют под струями воды, чтобы избавиться от любых возможных следов заклятий. Точно так же мистер Этри защищает свои собственные машины, мисс.
— Кто привёз её? — спросила Молли.
Охранник достал из кармана маленький блокнот и проверил:
— Местный механик по имени Майк Атаджи. Кажется, здесь была фотография… — Он перелистнул несколько страниц и достал вложенную в блокнот цветную фотографию. — Вот он.
Я склонился вперед, чтобы посмотреть фото. Да, это был мой старый механик, прохиндей Майк. Майк был чудесным работником, когда необходимо было починить Голубого Жучка, его работа была почти что волшебством, когда он снова и снова возвращал машину из мёртвых.
— Он сказал, кто доставил машину к нему? — спросил я.
Охранник проверил записи:
— Вот. Она уже была в его мастерской, когда он пришёл, вместе с задатком и срочным заказом, гласящим: «Почини это для Гарри Дрездена и верни по следующему адресу, или пострадаешь, смертный кузнец».
— Кот Ситх, — сказал я. — Что ж, по крайней мере, он не сидел, сложа лапы, пока мы были на острове.
Послышался низкий рокочущий звук, и из гаража выскользнул Монстромобиль, капли воды на его мерцающей поверхности делали его похожим на всплывающего из глубин левиафана с фарами на лбу. На нём всё ещё оставалось несколько вмятин и царапин, но лобовое стекло было заменено, а двигатель работал просто прекрасно.
Что сказать, я не автомобильный фанат, но моей голове зазвучали гитарные рифы из «Bad to the Bone».
— Колёса, — сказал я. — Отлично.
Монстромобиль плавно подъехал и остановился возле нас, с него всё ещё стекала вода; из него вышел второй охранник и оставил дверь водителя открытой, потом обошёл машину и открыл пассажирскую дверь для Молли.
Я тронул Молли за плечо, останавливая её, и спросил как можно тише:
— Как сильно ты доверяешь своему другу мистеру Этри?
— Этри запросто может выступить против тебя, — ответила Молли. — Может переломать тебе кости. Он может перерезать твоё горло, когда ты будешь спать, или может заставить землю поглотить тебя. Но он никогда не будет скрывать свои намерения. Он не мой друг, Гарри. Но он мой союзник. И он хороший.
Я хотел сказать что-то хитрожопое на тему: «Не доверяй никому, кто живёт рядом с королевствами Феерии», но сдержался. С одной стороны, паранойя свартальвов выродилась в вид искусства, и я не сомневался, что они будут подслушивать всё, что кто-либо сказал на их счёт и не находился при этом на своей личной территории. Было бы глупо оскорбить их. С другой стороны, у них была абсолютно непробиваемая репутация чести и нейтралитета. Никто даже на шишечку не наезжал на свартальвов, хотя они очень редко давали повод для этого. Из-за этого у них была целая баржа уважения.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |