— Звёзды и камни, — выдохнул я. — Так вот, что здесь происходит.
Кэррин заморгала, глядя на меня:
— Извини?
Я продолжил размышлять об этом, следуя за логикой:
— Вот почему Мэб послала меня убить Мэйв. Она такая же, как Титания. Она знает, что это нужно сделать, но...
— Но что? — спросила Кэррин.
— Мэйв всё ещё её маленькая девочка, — негромко произнёс я. — Мэб не человек, но во всех сидхе есть... следы влияния людей. Мать Зима назвала Мэб романтичной. Думаю, именно поэтому. Мать Лето всё говорила и говорила о том, как люди оказывают влияние на сидхе. Так вот о чём всё это было.
— Я не понимаю, — сказала Кэррин.
— Мэб любит свою дочь, — упростил я. — Она не станет убивать Мэйв, потому что любит её.
Я горько рассмеялся:
— В этом даже есть своего рода симметрия, которую так любят фэйре. Я убил прошлую Летнюю Леди. Сам Бог велел, чтобы Зимняя Леди погибла от той же руки.
Мысли бежали вместе с речью, и я умолк, чтобы осознать — то, что подсказывали мои инстинкты, или может, моё сердце, было правдой. Если Мэб не собиралась уничтожить мир, если её не захватил противник, тогда кто-то другой лгал мне. Кто-то, кто не должен лгать.
— Ладно, — сказала Кэррин, — Если не Мэб, то кто собирается устроить этот магический ритуал для апокалипсиса?
Я продолжал следовать логике и похолодел внутри:
— О. О,Боже. Всё это время.
Я направился к двери.
— Иные. В конце концов, это всё Иные. Нам нужно идти. Прямо сейчас.
— Гарри, — окликнула Кэррин.
Я обернулся.
— Почему бы тебе не объяснить…? — она нахмурилась. — Ты мне не доверяешь. И ты будешь держать меня поблизости, как и других.
Я опустил взгляд.
- Не принимай близко к сердцу. Сейчас я не доверяю даже себе.
Она покачала головой:
— Вот она, твоя благодарность.
— Сейчас Хеллоуин, — сказал я, — ночь, когда каждый кажется тем, кем он не является.
Я повернулся к двери:
— Но скоро я начну срывать маски. И мы оба увидим, кто где стоит. Идём.
Выйдя наружу, я перекинулся парой слов с Тук-Туком, и к тому времени, как Монстромобиль выкатился с парковки, нас окружал крошечный и незаметный глазу эскорт, готовый прогнать любого вражеского шпиона, посланного следить за нами. Я, разумеется, понимал, что внимания вражеских представителей Маленького Народца нам не избежать, но в данном случае, когда важно соблюдать скрытность, все средства хороши.
Когда Кэррин вновь увидела раскраску машины, она закатила глаза и отказалась от поездки. Она проследовала за нами на своем Харлее. Молли поехала со мной, устроив у себя на коленях рюкзак с дробовиком. Молли была из тех, кто верит, что будущее можно улучшить, таская всё необходимое с собой в рюкзаке. Сегодня он выглядел особенно полным.
Пока я вёл, всякий раз, когда я использовал сцепление или давил на тормоз, жжение в голени под бинтами, намотанными Баттерсом, усиливалось. Остальная часть ноги тоже покалывала и зудела, но, по крайней мере, рана не кровоточила сквозь повязку.
Что это был за дротик? Зачем в меня стрелять, если только Красная Шляпа не думал, что этим убьёт меня?
— У меня, эм, — сказала Молли, когда я поставил Кадди на парковку у берега, — у меня для тебя кое-что есть.
— А? — спросил я.
— Я сделала срочный заказ утром, и уже к полудню всё было готово. В смысле, ну ты же знаешь — пока я ещё могла пользоваться кредиткой Томаса.
Я моргнул:
— Ты присвоила деньги Белой Коллегии, чтобы сделать мне подарок?
— Я предпочитаю думать об этом скорее не как о присвоении, а как о непреднамеренном добровольном пожертвовании, — заявила она.
— Поосторожней, — посоветовал я. — Ты же не хочешь быть втянутой в дела Лары и её команды. Даже одалживать у них деньги не очень умно.
— Я не брала их взаймы, босс. Я их украла. Если они не были достаточно осмотрительными, чтобы остановить меня, то это не моя проблема. Они должны более осторожно подходить к тому, кому передавать эти кредитки. Кроме того, это не очень большой удар по их бюджету, они вполне могут себе это позволить.
— Вот он, подход современной молодёжи, — сказал я. — Ловко.
Я нашёл место, достаточно большое для Монстрмобиля, и припарковался, а затем поставил машину на ручник и заглушил двигатель.
— И что это?
Молли выбралась из машины.
— А ты сам посмотри.
Я уже было двинулся к ней, но она тут же нетерпеливо сама поспешила мне навстречу, обходя машину и одновременно копаясь в своём рюкзаке. Я захлопнул за собой дверь машины, и она вручила мне бумажный свёрток, перетянутый шпагатом.
Я открыл его, разорвав шпагат и бумагу, и у меня в руках оказалось что-то длинное и кожаное.
— Та-да та-да-дам, — пропела Молли, изображая первый гитарный риф из «Bad to the Bone».
Я понял, что улыбаюсь, и расправил длинный тяжёлый плащ из чёрной кожи, похожий на старый ковбойский пыльник, за исключением длинной накидки, свисающей с плеч. Он пах новой кожей и блестел — поверхность его была идеально гладкой, без единой потёртости.
— Где, чёрт возьми, ты отыскала такой плащ с накидкой? — спросил её я.
— В Интернете, — ответила она. — Парень из охраны помог мне с покупкой.
— Ты не знаешь, как его зовут? — спросил я.
— Его зовут Парень, и он из охраны здания, — сказала Молли. — Парень из охраны.
— И он сделал это для тебя, потому что?.. — спросил я.
— Потому что я симпатичная, и потому что он мог получить за это подарочный сертификат.
— Напомни мне никогда не давать тебе в руки своих кредитных карт, — сказал я и надел плащ.
Вес кожи на моих плечах был знакомым и успокаивающим, но этот плащ не был точно таким же, как мой старый. Рукава были немного длиннее и сидели лучше. Плечи были немного уже и на самом деле совпадали с шириной моих плеч. Накидка была чуть длиннее. Карманы были в немного другом месте. И, самое главное, у него не было слоя защитных чар, чтобы наложить которые требовалось несколько дней работы.
Но...
Да, решил я, я смогу к этому привыкнуть.
Я поднял взгляд и увидел, что моя ученица широко ухмыляется.
Я на секунду положил руки ей на плечи, улыбнулся и сказал:
— Спасибо, Молли.
Её глаза засияли.
Мыш выбрался из машины и поспешил обнюхать плащ, виляя хвостом.
— Как тебе? — спросил я.
— Гав, — серьёзно сказал он.
— Он думает, что это тебе подходит, — улыбаясь, сказала Молли.
— Чокнутый байкер-ковбой в Скотланд-Ярде?
Мыш завилял хвостом.
Я фыркнул. В это время Кэррин въехала на парковку и остановила свой Харлей вдалеке от Монстромобиля, на парковочном месте для мотоцикла. Подходя к нам, она оглядела меня, затем перевела взгляд на Молли и одобрительно кивнула ей.
— Это уже больше похоже на правду, — сказала она.
— Мне нравится, — сказал я. А потом мотнул головой в сторону воды, где «Жучок-плавунец» медленно приближался к своему причалу. Томас был у штурвала, аккуратно управляясь со своим корытом. Я махнул ему, а он поднял большой палец в ответ. Лодка была готова к отплытию.
Я повернулся, чтобы сообщить остальным, но прежде чем открыл рот, я почувствовал нарушение своей концентрации. Жуткая, холодная дрожь прокатилась по моей спине, спускаясь через всё тело вниз, к ногам. Последовали вспышка и холод от маленькой раны, и боль стала немного тише. В ту же секунду я ощутил, что воздух стал на пару градусов холоднее, чего я не заметил бы прежде.
Закат.
— Вот оно, — сказал я секунду спустя. — Солнце садится. Это начинается.
— А что, если мы опоздаем? — спросила Сарисса. — Что, если они начнут прямо сейчас?
— Тогда мы зря тратим время на болтовню, — заявила Молли. — Давайте поднимемся на борт.
Она поманила Мака и Сариссу:
— Сюда, пожалуйста.
Я глянул на Мыша и дёрнул подбородком в сторону Молли. Он тяжело поднялся и поспешил за ней, идя прямо позади наших двух неизвестных величин.
Кэррин открыла багажник своего Харлея. Она сняла куртку и втиснулась в тактический бронежилет, надёжно его защёлкнув. К нему она прикрепила несколько нейлоновых мешочков, затем достала спортивную сумку и скинула в неё все тяжёлые вещи, перед тем, как закрыть багажник. Подняв на меня глаза, она кивнула:
— Всё готово?
— Я скучаю по своим колдовским прибамбасам, — ответил я. — У тебя там П90?
— Я назвала его Джордж, — сказала Кэррин. — Одолжить тебе запасной ствол?
— Неа, у меня в лодке лучшее, что 1866 год может предложить по части убийств. Хорошо, что я не назвал свою пушку Джорджем. Интересно, насколько бы это смущало?
— Джордж достаточно надёжен, — ответила она.
— А что насчёт, ммм…
— Мечей?
— Мечей.
— Нет, — отрезала Кэррин.
— Это ещё почему?
Она нахмурилась и покачала головой:
— Эта битва… Не для них.
— Это бессмысленно, — заявил я.
— Я владела одним из них, — ответила она. — Для меня всё предельно ясно. Брать мечи в сегодняшнюю заварушку — значит сделать их уязвимыми. Нет.
— Но… — начал я.
— Гарри, — остановила меня Кэррин. — Помнишь последний раз, когда мечи взяли на остров? Когда их истинные враги были там? Помнишь, чем это обернулось?
Моего лучшего друга, отца Молли, нашпиговали пулями, как знак ограничения скорости в Теннесси. Мечи имели свое предназначение, и пока они его исполняли, они были неуязвимы, а мужчины и женщины, носящие их, были ангелами возмездия. Но если они отворачиваются от своей миссии, тогда, как правило, не происходит ничего хорошего.
— Доверься мне, — тихо промолвила Кэррин. — Я знаю, что это выглядит бессмыслицей. Иногда вера и выглядит бессмыслицей. Это не их сражение. А наше.
— Отлично, — проворчал я. — Но передай Всемогущему, что Он пропускает Свой шанс занять место в первом ряду грандиозного представления.
Мёрфи мягко стукнула меня в грудь и улыбнулась. Мы повернулись к причалу и последовали за Молли и остальными. Я уже почти вступил на причал, как что-то услышал. Я замер на месте и обернулся.
Звук раздался низко и отдалённо, мелодичный клич где-то вдалеке. На мгновение он повис в сумерках, напоминая стервятника, кружащего над умирающей добычей, а затем медленно утих.
Ветер начал набирать обороты.
Снова прозвучал тот же звук, уже ближе, и волосы у меня на руках встали дыбом. Над головой грянул гром. Дождь, прерывисто моросящий большую часть дня, полился леденящим потоком.
И снова прозвучал охотничий рог.
Моё сердце учащённо забилось, и я сглотнул. Раздался звук приближающихся шагов, и рядом со мной встал Томас, уставившись в ту же точку, что и я. Он молча протянул мне винчестер и патронташ к нему.
— Это же… — начал я.
Его голос прозвучал грубо:
— Ага.
— Проклятье. Как скоро?
— Уже скоро. Сейчас приближается через центр города.
- Черт возьми, - сказал я.
Кэррин вскинула обе руки вверх:
— Так, стоп, вы оба. Что, чёрт возьми, происходит?
— Приближается Дикая Охота. — прошипел я, а во рту у меня пересохло. — Ну… Я вроде как однажды разозлил Эрлкинга, а он не из тех, кто такое забывает.
— Король графов? — скептически поинтересовалась Кэррин. — Ну и кто теперь несет чушь?
— Он весьма могущественный правитель в Феерии, — пояснил Томас. — Один из лидеров Дикой Охоты. Когда Охота является в реальный мир, они начинают преследовать жертву, и поделать с этим ничего нельзя. Ты можешь либо присоединиться к ним, либо спрятаться, либо погибнуть.
— Подождите, — сказала Кэррин. — Гарри, они охотятся на тебя?
Моё сердце продолжало учащённо биться, качая кровь в мускулы и подстёгивая моё тело бежать куда глаза глядят. В таком состоянии я едва ли был способен вразумительно отвечать на вопросы.
— Хмм, ну да. Я могу… я думаю, что чувствую их приближение.
Я посмотрел на Томаса:
— Их задержит вода?
— Для них она всё равно что твёрдая земля.
— А ты откуда знаешь? — спросила его Кэррин.
— Однажды я присоединился к ним, — ответил Томас. — Гарри, Жюстина.
Я сжал в руках винтовку:
— Забирайтесь в лодку и уплывайте.
— Я тебя тут не оставлю.
— Ещё как оставишь, — разозлился я. — Рейты и Марконе прикрывают два других места, но мы единственные, кто может добраться до Предела Демона. Если мы пропустим туда Охоту и ритуал завершится, то мы все будем в дерьме. Если я пойду с тобой, Дикая Охота пустится за мной следом, а потом и за теми, кто будет рядом. Мы не потянем штурм, когда она наступает на пятки.
Мой брат стиснул зубы и покачал головой.
— Поплыли, Гарри, — сказала Кэррин. — Если они будут преследовать нас через озеро, мы с ними справимся.
— С ними бесполезно сражаться, — тихо ответил я. — Охота не чудовище, которое можно застрелить. Это не какое-то существо, с которым можно бороться, или наёмник, от которого можно откупиться. Это стихийная сила с обагрёнными кровью клыками и когтями. Вот что это такое.
— Но… — попробовала возразить Кэррин.
— Он прав, — перебил её Томас своим грубым голосом. — Чёрт возьми, он прав.
— Это как шахматы, — сказал я. — Нам объявили шах ритуалом на острове. У нас нет иного выбора, кроме как попробовать остановить его всеми силами, что у нас есть. Если это значит пожертвовать чем-то, значит так тому и быть.
Я положил руку брату на плечо:
— Иди. Сделай это.
Он на мгновение положил свою холодную сильную руку поверх моей. Затем развернулся и побежал к лодке.
Кэррин взглянула на меня, от дождя её волосы прилипли к голове. Её лицо скривилось в мученическом выражении:
— Гарри, прошу тебя. — Она сглотнула. — Я не могу оставить тебя. Только не во второй раз.
— В этом городе живет восемь миллионов человек. И если мы не сорвем ритуал, то эти люди умрут.
Выражение лица Кэррин изменилось от боли к шоку, от шока к ужасу, от ужаса к пониманию. Она издала приглушённый звук и склонила голову, отвернувшись от меня. Затем повернулась к лодке.
Я бросил на неё последний взгляд, а затем рванул к Монстромобилю, в то время как охотничий клич рога Дикой Охоты становился всё ближе. Я вставил ключ в дверной замок и…
И не смог его отпереть.
Я попытался ещё раз. Безрезультатно. Начиная паниковать, я перепробовал все остальные замки с тем же результатом. Я уже собирался выбить стекло, но сначала решил посмотреть через него на замок стартёра. Замок оказался залеплен чем-то подозрительно похожим на жевательную резинку. Монстрмобиль оказался…
Оказался сломанным. Жвачкой и суперклеем. Этим трюком Тук-Тук и компания часто пользовались по моей указке. А теперь со мной поступили так, как я поступал до этого с другими. В самый неподходящий грёбаный момент.
— Ааааааргх! — зарычал я. — Ненавижу эту иронию!
Гвардия Ца-лорда сопровождала нас всю дорогу, но я не заикался о том, чтобы эльфы продолжали нас прикрывать, как только мы доберёмся до места. Учитывая расстояние, которое им пришлось сегодня покрыть, они бы, наверное, рухнули в ту же секунду, как я нажал ручной тормоз.
Раскат грома раздался ближе, вызвав у меня безотчётный приступ паники, а раненую ногу словно огнём охватило.
Нога.
Мои глаза расширились от страха. Красная Шляпа убил меня в той засаде, а я только сейчас это понял. Не прекращающая течь из крошечной раны на ноге струйка крови должна была оставлять сильный физический след, а также представлять собой отличную наводку для гончих. Таким образом выследить меня было проще, чем насвистывать песенку в летний день.
Я мог бежать, но не мог спрятаться.
Проревел раскат грома, и я увидел, как из-за завесы туч на свет огней Чикаго спускается группа неясных силуэтов. Я мог бы пуститься наутёк, но Охота неслась словно по автостраде. Я не сумел бы отсрочить неизбежное на более-менее значительный срок. Призрачные гончие мчались на меня с севера, вдоль береговой линии, а за ними скакали расплывчатые тёмные силуэты всадников, сжимающих в руках всевозможные луки, копья и длинные клинки.
Я никак не мог одолеть Охоту. Даже с помощью стероидов Мэб.
Но возможно...
Раздался ещё один рёв — но рёв не грома, а ста сорока лошадиных сил, произведённых в США.
Мотоцикл Кэррин затормозил достаточно близко, чтобы гравий из под колес попал мне на ботинки. Я повернулся и увидел её, выжимающую из Харлея ещё один рык.
— Кэррин! Что, чёрт возьми, ты делаешь?
— Забирайся на байк, тряпка! — крикнула она через очередной взрыв движка. — Если они хотят кусочек тебя, то пусть сначала его заслужат!
Она улыбнулась мне, и её яркая, свирепая улыбка оказалась заразительной.
— Чёрт возьми да, — ответил я и прыгнул на заднее сиденье Харлея, а тьма, смерть и пламя уже готовы были обрушиться на мой город.
Я перекинул патронташ от винчестера через плечо и поспешил сгрести полы моего нового пыльника, пока они не угодили в заднее колесо мотоцикла и не убили меня. Я чудом не свалился с заднего сиденья и не угробился, когда Кэррин вдавила газ, но я сумел уцепиться ей за талию рукой, держащей винтовку.
Кэррин сердито посмотрела на меня, вырвала из руки винтовку и положила в маленькое отделение на боку Харлея, которое оказалось для неё подозрительно подходящим. Я держался за Кэррин свободной рукой, а другой делал всё возможное, чтобы мой плащ меня не прикончил.
— Куда? — крикнула она мне через плечо.
— На юг! Выжми из мотоцикла всё, что можешь!
Она топнула ногой по чему-то, покрутила запястьем, и Харлей, который нёсся со скоростью около пятидесяти миль в час, рванул вперёд, будто до этого стоял на месте.
Я кинул быстрый взгляд через плечо и увидел, как ближайшие к нам участники Охоты медленно исчезали вдали. Возможно, Дикая Охота никогда не слышала о Харлей-Дэвидсон.
Но Кэррин не могла бы поддерживать такую скорость даже на широких улицах Чикаго — только не в такую промозглую, дождливую погоду. Вокруг было слишком много людей, которые вынуждали её искать проезд в плотном дорожном движении, и ей пришлось замедлиться, чтобы не дать нам расшибиться в лепёшку о семейный седан. Сердитые гудки автомобилей ревели, пока она скользила по дорожным полосам, гармонично сливаясь с кличами рогов Дикой Охоты.
— Мы отрываемся? — спросила она, не оборачиваясь.
Я оглянулся. Дикая Охота была менее чем в ста ярдах позади — им не нужно было бороться с трафиком. Эти уроды гнались за нами на высоте пятьдесят футов над грёбаной землей, скрытые опустившейся тьмой и завесой дождя от сонма горожан, поглощённых своими повседневными заботами.
— Они жульничают! Нам нужно быстрее убраться с дороги!
Кэррин обернулась ровно настолько, чтобы видеть меня краем глаза: - У тебя есть план?
— Это не самый лучший план, — прокричал я в ответ. — Но для него мне нужна большая открытая местность, чтобы не задело людей!
— В Чикаго?! — прокричала она. И тут её глаза широко распахнулись. — Заводы?
— Вперёд! — заорал я. Кэррин промчалась на красный, чудом не вписавшись в чью-то тачку, поворачивавшую влево, и яростно устремилась вниз по береговому шоссе.
Чикаго — город потрясающих запросов. Необходимость военного присутствия в начале колониальной эпохи стала причиной строительства форта, чьей задачей было обеспечить безопасность белых поселенцев, торговцев, миссионеров. Люди строили свои дома и церкви, лавки и конторы, которые со временем стали единым целым, превратившись в город, а затем и в Сити. Чикаго, расположенный на величайшем перепутье зарождающейся американской нации, привлекает всё больше и больше народа, что приводит к возникновению всё новых и новых домов, лавок и офисов, и, в конце концов, тяжёлой промышленности.
К концу девятнадцатого века Чикаго стал процветающим промышленным городом, названия его сталелитейных заводов произносились с почтительным придыханием. Сталелитейный Соединённых Штатов, Сталелитейный Янгстаун, Сталелитейный штата Висконсин, Республиканский Сталелитейный как грибы после дождя вырастают и процветают на берегу озера Мичиган по направлению к Кэлъюмэт Сити. Всё побережье занято металлургическим комбинатом, и львиная доля стали, которой предстояло поддержать усилия союзников в обеих мировых войнах, была произведена здесь, в небольшом районе Чикаго.
Но рано или поздно всё заканчивается. Американская сталелитейная промышленность начала сбавлять обороты, а потом и вовсе исчезла. К концу двадцатого века длинный заброшенный пустырь и рушащиеся здания на берегу озера Мичиган стали всем, что осталось от эпицентра торговли металлом. Спустя десяток лет город предпринял попытку очистить это место, большинство зданий было снесено, однако остатки каменных и бетонных развалин по-прежнему торчали тут и там, подобно останкам огромного зверя, подчищенные мусорщиками. Ничего особенного, кроме расцветшего вокруг этого унылого места Чикаго, тут не росло. Так, сорняки да месторождения всяких ценностей.
Ту часть набережной планировали привести в порядок, но пока что руки городских чиновников до этого не дошли. Сейчас это место представляло собой катастрофически нездоровый, плоский, тёмный, пустынный участок земли, равномерно усеянный одинокими напоминаниями о былом величии. Здесь нельзя было укрыться от дождя и холода, и в такую поганую ночку, как нынешняя, здесь не должно было обретаться никаких праздношатающихся личностей.
Всё, что нам было нужно — суметь туда добраться.
Мы буквально пролетели мимо Музея Науки и Промышленности по правую руку от нас, затем со скоростью молнии проехали через мост над пятьдесят девятой улицей Яхт Харбор, свернув на участок дороги, максимально близко расположенный к окружающим его домам и естественно безлюдный в столь прохладный осенний вечер.
И, как будто дожидаясь, пока мы скроемся от любопытных глаз обывателей, Дикая Охота обрушилась на нас, как сокол камнем падает с неба на кролика.
Но они напали не на обычного кролика. Элмер Фадд ещё не знал, что связался с вооружённым винчестером Багсом Банни.
Нечто похожее на огромную тощую гончую, сотканную из дыма и пепла, с горящими угольками вместо глаз, обрушилось на землю как раз за Харлеем и стремительно побежало вперёд, стремясь угнаться за нами.
Я увидел, как Кэррин бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида, когда это существо приблизилось, и почувствовал, как напряглось её тело, когда она собралась резко повернуть мотоцикл. Я собрал свою волю, но не спешил её освобождать, а когда угольно-чёрную гончую от колес нашего Харлея отделяли уже какие-то дюймы, Кэррин накренилась и увела мотоцикл влево. Челюсти гончей сомкнулись на том месте, где секунду назад были мы, из пасти её вырывался удушливый дым. Я протянул в её направлении руку и прорычал:
— Forzare!
Сила ударила угольную гончую под передние лапы, и её голову впечатало в асфальт с зубодробительной скоростью — буквально. Раздался противный хруст, и безвольное тело мёртвой гончей продолжило крутиться волчком через себя, отскакивая от земли на дюжину ярдов перед тем, как снова приземлиться, роняя вокруг себя клочья тьмы.
То, что в очередной раз рухнуло на дорогу изломанной грудой, уже нельзя было назвать собакой или вообще отнести к какому-либо виду собачьих. На месте гончей был молодой человек, одетый в чёрную майку и поношенные синие джинсы. У меня была всего секунда, чтобы отметить это, а потом тело окончательно скатилось с дороги и потерялось из виду.
— Отличный выстрел! — прокричала мне Кэррин, свирепо ухмыляясь. Она была поглощена вождением и не видела, что скрывалось под оболочкой гончей.
Значит, вот так присоединяются к Дикой Охоте. Ты надеваешь маску — огромную, чёрную, страшную маску — как на маскараде.
Я только что убил человека.
Но у меня не было времени убиваться по этому поводу. Кэррин вдавила газ, и Харлей в очередной раз рванул вперёд, несясь по узкой косе, разделяющей Пристань Джексон надвое. Даже это не помешало двум всадникам опуститься сверху по бокам от нас, копыта их коней били по воздуху в пяти футах над нами. Так же, как та угольная гончая, и всадники, и кони были покрыты дымчатой тьмой, через которую янтарём отсвечивали их глаза.
Кэррин увидела того, что справа, и снова попыталась вильнуть в сторону, но второй всадник рванулся ближе, копыта его чёрного скакуна уже почти били по нашим головам. Она поколебалась и надавила на газ.
Я распознал в этом ещё одну охотничью тактику. Первый охотник заставлял нас сокращать дистанцию со вторым. Таким образом они не давали нам свернуть, пытаясь заставить нас паниковать и выкинуть из головы все мысли, кроме как ехать по прямой — в приятном, ровном и предсказуемом направлении.
Второй всадник поднял руку, в которой держал тёмное очертание копья. Он метнул его вперёд, направив траекторию оружия именно куда следует. Я вскинул левую руку и растянул в его направлении заклинание щита. Результат получился неоднозначным. Копьё ударилось о щит и пролетело сквозь него, разрывая на клочки сплетённое мной заклинание. Но вместо того, чтобы прошить насквозь моё лицо, копьё достаточно отклонилось, чтобы его лезвие лишь чиркнуло по задней стороне моей шеи, оставляя за собой полосу жгучей боли.
Во мне бурлил адреналин, и я не обратил на боль никакого внимания. Чёрт побери, эта рана не имела значения, даже если бы задела артерию — у меня всё равно не было бы времени остановиться и получить срочную медицинскую помощь. Я повернулся, чтобы метнуть во всадника ещё один заряд магии, но он снова поднял руку и издал жуткий крик, а моё заклинание рассеялось, едва ли доставив наезднику что-то кроме небольшого неудобства. Его лошадь сбилась на шаг или два, но всадник ударил её шпорами, и она быстро вернула прежний темп.
Вот ведь неожиданность — магия была почти безвредна для Охотников.
Выход один — Винчестер.
Я вытащил винтовку из держателя Харлея, устроил большой палец на курке, держа Винчестер одной рукой, затем развернулся в обратную сторону, чтобы пустить оружие в ход против всадника. У меня не было достаточно времени, чтобы толком прицелиться, возможно, вся эта затея вообще была контрпродуктивной, учитывая скорость, с которой мы неслись, то, что погоня была весьма необычной, то, что уже было темно, а дождь продолжал лить. К тому же я явно не Энни Оукли. Так что прицелившись как мог, я нажал на курок.
Винтовка грянула как гром, и взрыв распадающихся теней расцвёл на плече, шее и подбородке всадника. Я обратил внимание на броню, скрывающуюся под покровом тьмы, и ту часть лица, которую открыл мой выстрел. Я с вновь накатившей волной ужаса осознал, что только что всадил пулю в Эрлкинга.
А мгновением позже я со вспышкой надежды осознал, что всадил пулю в Эрлкинга в ночь на Хэллоуин.
Эрлкинг покачнулся в седле, а его скакун споткнулся и изменил направление, снова набирая высоту. Я дослал ещё один патрон в патронник, ухватил винтовку на манер пистолета и крутанул её в обратном направлении над пригнувшей голову Кэррин, наставив оружие на оставшегося всадника, который уже один продолжал наступать с поднятым вверх копьём.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |