Лит.: Позднеев А. М., Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии, в связи с отношениями сего последнего к народу, СПБ, 1887 (Записки Русского Географического общества по отделению этнографии, т. 16); Жуковская Н. Л., Ламаизм и ранние формы религии, М., 1977; Не issi g W., Eine Anrufung des «Weissen Alten» in der Staatbibliothek Preussischer Kulturbesitz Berlin, в кн.: Folia rara. Wolfgang Voigt LXV diem natalem celebranti, Wiesbaden, 1976; Mostaert Б., Note sur le culte du Vieillard blanc chez les Ordos, в кн.: Studia altaica, Wiesbaden, 1957 (Ural Altaische Bibliothek, Bd 5); Hummel S., Khum-bu-yue-lha..., в кн.: Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungariae, t. 20, Bdpst, 1967, p. 353—361; его же, Der Weisse Alte, в кн.: Sinologica, t. 6, № 3, 1960, p. 193—206.
H. Л. Жуковская.
Слева — Цаган Эбуген в пещере. Дерево. Улан-Удэ, Бурятский краеведческий музей им. M. H. Хангалова.
Справа — Цаган Эбуген в пещере, около него птицы и олени. Наверху — будда Амитабха. Изображение на холсте.
ЦАГН, Цгаанг, Цгааген, центральный персонаж мифологии многих бушменских племён (см. Бушменов мифология), тотемический культурный герой, демиург, прародитель, а также трикстер. Сам он — кузнечик-богомол, его жена — даман (её зовут, согласно различным вариантам, Хунту, Хуну, Катт, Каттен, Коти), сестра — голубой журавль, приёмная дочь — дикобраз Цо (её муж Квамманга — существо, которое можно видеть в радуге), один из сыновей которой — ихневмон (мангуст) Ни. Кроме того, у Ц. — два сына Гоуну-Тсацоу и Ц.-младший (в варианте Когац и Гкви). Во многих мифах партнёром Ц. выступает ихневмон Ни (в варианте эту роль выполняет сын Ц. Когац). До того как стать животными, все они некогда были людьми «древнего народа», жившего в стране до бушменов. Ц. был первым, он создал всё — солнце, луну и ночь, звёзды, горы, животных, птиц. Одно из имён Ц. — «господин (хозяин) всех вещей», он вызывает жизнь и смерть. Ц. даёт или отказывает в дожде (по другой версии, существует «бык дождя», живущий в водоёме: когда он выходит, то там, куда он отправился, идёт дождь). Ц. изготовил ловушки, капканы, оружие; от него зависит удача на охоте; дал людям песни, научил их «танцу крови» (ритуальный танец бушменов, связанный с обрядами посвящения юношей), ввёл различные табу. От Ц. люди узнали названия местностей. Он дал имена отдельным видам антилоп, наделил их различной окраской, особой меткой (отличительной формой уха, хвоста и др.); антилопы находятся под особым покровительством Ц. Согласно одному мифу, бушмены ранее были антилопами, но Ц. превратил их в людей. По другим мифам, Ц. создал антилопу канна из сандалии Квамманги. Антилопа канна и красная антилопа, которых особенно любит Ц., обладают магическими свойствами. В проделках и трюках Ц. как трикстера проявляются не столько ум или хитрость (свойственные трикстеру классической животной сказки), сколько его сверхъестественные способности. Ц. видит магические сны, предвосхищающие развитие событий или объясняющие уже свершившееся. Магическую силу имеет и зуб Ц.: он предупреждает сына Ц. об опасности. Ц. обладает даром превращения (например, в антилопу); когда он «входит» в животных, их невозможно убить.
В фольклоре бушменов образ Ц. — это старик, постоянно попадающий впросак, вызывающий нарекания своих близких. Кульминацией является взрыв гнева Ц. Тогда он сбрасывает личину смешного старика. С этого момента Ц. действует как мифологический персонаж.
Во многом соотносим с Ц. демиург и трикстер Цуе.
ЦАЙ-ШЭНЬ («бог богатства», «боги богатства»), в поздней китайской народной мифологии боги богатства. Ц.-ш. особо почитали торговцы. Ц.-ш., как и китайские чиновники, делились на гражданских и военных. В качестве гражданского Ц.-ш. в одних местах (напр., в северных и северо-западных провинциях) чтили легендарного героя Би-ганя, а в других знаменитого богача 3 в. н. э. Ши Чуна, славившегося также и своей учёностью. В качестве основного военного Ц.-ш. в большинстве районов Китая, но особенно на юге, чтили полководца 3 в. н. э. Гуань Юя (см. Гуань-ди), но в некоторых местах в качестве военного Ц.-ш. выступал полководец и сановник 8 в. Го Цзы-и. На народных картинах обычно изображали одновременно обоих Ц.-ш. (одного в одежде полководца вверху, другого в одеянии сановника — внизу) или встречу гражданским Ц.-ш. как хозяином дома военного Ц.-ш. Такое изображение сулило как бы двойное богатство. В качестве Ц.-ш. почитался некто Чжао Гун-мин или Чжао-юаньшуай; его называют также Сю-аньтань Чжао-юаныпуай («главнокомандующий Чжао Тёмной террасы»). Сюань — черный цвет с красным отливом считался цветом севера, а именно: на северной террасе (алтаре) ему приносились жертвы. В некоторых местностях, например в провинции Цзянсу, его называли бодхисатвой Тёмной террасы и считали гражданским Ц.-ш. Там он почитался более других Ц.-ш. На народных картинах его изображали в виде страшного человека с волосами, торчащими за ушами, с бянь (оружие типа плети, напоминающее тонкий меч, похожий на бамбуковую палку) в руке, сидящим верхом на драконе или тигре. Иногда Чжао изображали, подобно другим божествам, сидящим за длинным жертвенным столом, на котором лежат слитки серебра и стоит курильница. В некоторых местностях Китая, например в Пекине, провинциях Цзянсу, Сычуань, этот Ц.-ш. считается мусульманином, поэтому в качестве жертвенных угощений ему не подают свинину. Мусульманский Ц.-ш. изображается обычно похожим не на китайца, а на иноземца. Такой Ц.-ш. в народе зовётся хуэйхуэй Ц.-ш. («мусульманский Ц.-ш.»).
Один из богов богатства главнокомандующий Чжао-юаньшуай. Гравюра в книге «Иллюстрированные записки о поисках духов (трёх религий)». Москва, Библиотека иМ. В. И. Ленина.
Мальчики, напоминающие богов согласия Хэ-Хэ, трясут яоцяньшу — дерево, на котором растут монеты. Китайская лубочная картина. Конец 19 — нач. 20 вв. Ленинград, Музей истории религии и атеизма. Коллекция академика В. М. Алексеева.
По даосской мифологии, на небесах существует министерство финансов (богатства), во главе которого стоят Чжао-бао тянь-цзюнь («небесный государь, призывающий сокровища») и На-цянь тянь-цзюнь («небесный государь, приносящий деньги»), иногда считается, что во главе этого министерства главнокомандующий Чжао, которому помогают два сановника: Сяо Шэнь и Цао Бао — реальные исторические деятели, канонизированные после смерти. Однако все эти персонажи, кроме Чжао, мало популярны. Гораздо более известен Цзэнфу ц.-ш. («бог богатства, прибавляющий счастья»), который в одних местностях ассоциируется с Би-ганем (Пекин), в других с Чжао Гун-мином (провинция Сычуань), в третьих выступает как особое божество (провинция Цзянсу). Цзэнфу ц.-ш. нередко входит в свиту более значительного бога богатства, наряду с Ли-ши сянь-гуанем («бессмертный чиновник торговых прибылей») и Чжао-цай тун-цзы («отрок, призывающий богатства»). К свите Ц.-ш. принадлежат также бог монет Лю Хай и бессмертные двойники Хэ-Хэ. На народных картинах Ц.-ш. нередко изображается вместе с супругой Цай-му («матушка богатства»), часто рисуется встреча Ц.-ш. хозяином дома, что отражает реально существовавший обычай, приуроченный к началу лунного года. В некоторых местностях, например в провинции Фуцзянь, считалось, что Ц.-ш. возвращается на землю вместе с Тянь-гуанем («небесным чиновником»), приносящим счастье, и Си-шэнем («духом радости»).
Известны постоянные атрибуты Ц.-ш., набор которых изображался на народных картинах: дракон, составленный из монет (цяньлун), или дракон, изрыгающий деньги, конь, приносящий сокровища (баома), ваза с накопленными драгоценностями (цзюйбаопэнь), слитки серебра (юань-бао), по форме напоминающие туфельку, дерево, на котором растут монеты (яоцяньшу), ветки кораллов, жемчужины и пр. Часто изображается, как весёлые мальчуганы (видимо, из свиты бога богатства) трясут яоцяньшу и монеты сыплются дождём. Не исключено, что образ яоцяньшу восходит к буддийским представлениям о различного рода чудесных деревьях с золотыми плодами или плодами, которые, падая, превращаются в золото.
Особый тип Ц.-ш. называется Улу Ц.-ш. («бог богатства пяти дорог» или «пяти направлений»). Существуют весьма различные истолкования этого образа. По одной версии, этот образ восходит к некоему человеку по имени У-лу («пять дорог») и по фамилии Хэ (14 в.), который был убит разбойниками и потом стал объектом культа. По другой версии, речь идёт не об одном божестве, а о пяти сразу и связывается с именами пяти сыновей евнуха Гу Си-фэна (6 в.), культ которых был популярен на протяжении веков. По третьей версии, речь идёт о пяти раскаявшихся разбойниках, облагодетельствовавших окрестное население. Существует и толкование этого понятия как связанного с пятью направлениями (четыре стороны света и центр) и даже как собирательное обозначение пяти категорий домашних духов-хранителей: духов дома, дверей, очага, переулка (или торгового ряда) и центра жилища. Культ Улу Ц.-ш. распространён главным образом в Центральном и Южном Китае. Поскольку изображения Ц.-ш. нередко вывешивались под новый год на дверях домов, то Ц.-ш. иногда рассматривают и как особый вид богов дверей — мэнь-шэней.
Лит.: Алексеев В. М., Китайская народная картина, М., 1966, с. 160—71; Нагао Рюдзо, Сина миндзоку си (Описание китайских обычаев), ч. 2, Токио, 1940, с. 166—78; Day С. В., Shanghai invites the God of Wealth, «China Journal», 1928, June.
Б. Л. Рифтин.
Цай-шэнь стучит в ворота (Цай-шэнь в одежде чиновника, рядом с ним в похожем одеянии Цзэнфу цай-шэнь — бог богатства, прибавляющий счастья). В верхнем левом углу на облаке — двойники Хэ-Хэ. Китайская лубочная картина. Конец 19 — нач. 20 вв. Ленинград, Музей истории религии и атеизма. Коллекция академика В. М. Алексеева.
ЦАН-ЦЗЕ, в древнекитайской мифологии культурный герой, сподвижник Хуан-ди (по другим версиям, Фу-си, Шэнь-нуна). Имел четыре глаза (на древних рельефах и средневековых гравюрах по два глаза один над другим) — символ особой прозорливости. Проникнув в глубинный смысл следов птиц и зверей, изобрёл иероглифическую письменность (Сюй Шэнь, 1 в. н. э., Предисловие к словарю «Шо вэнь»). В поздних легендах Ц.-ц. упоминается в качестве члена Небесной медицинской управы (Тянь-июань), завершившего дело Шэнь-нуна по определению лекарственных свойств растений.
Лит.: Чжоу Шу, Цан-цзе чуаньшо хуэйкао (Собрание разысканий, касающихся преданий о Цан-цзе), в сб.: «Вэньсюэ няньбао» луньвэнь фэньлэй хуэйбянь (Классифицированное по разделам собрание статей из журнала «Литературный ежегодник»), в. 3, Гонконг, 1969, с. 1—9.
Б. Р.
ЦАНЬ-ШЭНЬ («божество шелководства»), Цань-нюй («девица-шелкопряд»), Матоунян («девушка с лошадиной головой»), Ма-мин шэнму («ржущая, как лошадь, святая матушка»), в китайской мифологии богиня шелководства и охранительница тутовых деревьев. В «Шань хай цзин» («Книга гор и морей», 4—2 вв. до н. э.) упоминается некая девица, стоящая на коленях подле дерева и выплёвывающая шёлковую нить. Комментаторы связывают это упоминание с преданием о девице, получившей прозвище Цань-нюй. Согласно варианту, приведенному в «Юаньхуа чуань ши и» (время создания не позднее 9 в. н. э.), один человек был увезён иноплеменниками, а конь его остался дома. Жена этого человека как-то поклялась, что отдаст свою дочь замуж за того, кто вернёт ей мужа. Вдруг конь встрепенулся и умчался. Через несколько дней он доставил домой своего хозяина. С тех пор конь перестал пить и есть. Хозяин удивился, и жена рассказала ему о своей клятве. Тогда он убил стрелой коня, содрал с него шкуру и положил сушить на дворе. Когда его дочь проходила мимо, шкура вдруг подскочила, обернулась вокруг девушки и улетела. Потом она опустилась на ветки тутового дерева, и девушка превратилась в шелковичного червя, который ел листья и выплёвывал шёлковую нить. По более поздним вариантам, через некоторое время родители увидали свою дочь, плывущую по небу на том же коне в сопровождении свиты. Она спустилась вниз и сообщила отцу и матери, что возведена в ранг небесной феи и оставлена жить на небесах. Культ Ц.-ш., вероятно, зародился в районе провинции Сычуань, где сосредоточено наибольшее количество храмов в честь Ц.-ш. Ц.-ш. изображалась одетой в конскую шкуру, нередко с конской головой, иногда — верхом на белом коне.
Лит.: Юань Кэ, Мифы древнего Китая, [пер. с кит.], М., 1965, с. 132 — 34. Б. Л. Рифтин.
Цань-шэнь. Гравюра в книге «Иллюстрированные записки о поисках духов (трёх религий)». Москва, Библиотека иМ. В. И. Ленина.
ЦАРПАНИТУ, Сарпанита (аккад., «сверкающая серебром»), в аккадской мифологии супруга Мардука, главная богиня города Вавилона. Помощница при беременности и родах (под своим вторым именем Эруа). Народная этимология толковала её имя как Зерпанитум, «создательница семени», что сближает этот образ с образом богини-матери.
В. А.
ЦАРЬ, один из центральных образов в мифологии. «Мифологический Ц.» в архаических мифах — это вождь первобытного коллектива, родоначальник, культурный герой. В более развитых мифологиях — это фигуры божественных или священных Ц., а также образ Ц. богов. Ц. мыслится центром вселенной, осью мира, в нём неразличимо слиты космическое и социальное. В общей мифологической концепции циклической смены смерти и возрождения Ц. воплощает полюс жизни и победы над гибелью как космоса, так и человеческого коллектива.
Царь на небесном троне, который везут по воздуху зебу — символы луны. Сасанидское блюдо из Амударьинского клада. Серебро. 7 в. н. э. Лондон, Британский музей.
В изучении мифологии Ц. эпоху составила книга Дж. Фрейзера «Золотая ветвь», идеи которой были развиты учёными кембриджской школы (А. Б. Кук, Ф. М. Корнфорд, Дж. Харрисон и Г. Марри, отчасти А. М. Хокарт). В исследованиях этой школы реконструировался комплекс представлений о божестве неба, воды и смерти, о божестве древа мирового. Это божество — бог года, в котором сосредоточена сила сезонного плодородия, а репрезентант такого бога — божественный Ц. (divine king), которого ежегодно переизбирают или заменяют. Каждый новый божественный Ц. справляет священный брак, дарующий плодородие в течение года. Он отвечает за благополучие своего народа и порядок в человеческих делах; от него зависит правильное чередование времён года, выпадение дождей, избавление от мора и болезней. Смена Ц. происходит в результате состязания старого Ц. с претендентом или претендентами, в котором наградой служит универсальный символ власти — скипетр, посох, ветвь как аналог мирового древа. Иногда периодическое смещение царя совершается не через год, а по истечении какого-то иного определённого срока или при появлении признаков болезни, немощи, старения, когда опасность его естественной смерти грозит гибелью космосу: божественный Ц. воплощает «жизнь», он не может умереть, как простой смертный, именно поэтому его убивают (ритуальное убийство) или смещают иным способом. Особое внимание уделялось кембриджской школой институту шутовского Ц. (см. в ст. Раб).
Император с символами власти, подобно солнцу, поднимается на небо на щите — атрибуте космократора. Фон — щит небесный с лучами света из центра и четырёхлистниками, изображающими звёзды. Византийский рельеф. Мрамор. Ок. 1200. Вашингтон, Дамбартон-Окс.
По мнению Хокарта, вера в божественных Ц. — древнейшая религия человечества. Кембриджская школа во многом осталась верна предложенной немецким учёным В. Манхардтом схеме культовой драмы умирающего и воскресающего духа растительности. Со временем концепция божественного Ц. подверглась критике. Американский этнолог Дж. Фонтенроз указал на то, что реконструируемый комплекс Ц.-бога ни в одной культурной традиции не представлен достаточно полно. Мифология Ц. оказалась исследованной больше со стороны обрядов и действий, т. е. «мифологии поведения», хотя мотивы и элементы мифологических повествований о Ц. имеют и независимый от ритуала смысл и функцию.
«Поведенческая мифология» Ц. существует в формах, отличающихся устойчивостью и многообразием. Так, в идеологии феодального общества былые сакральные функции Ц. получают форму помазанничества монарха, который мыслится наместником бога на земле, «отцом», «Ц.-батюшкой». В вожде (а затем и Ц.) коллектив объективирует себя и мир превращает в субъект. Эта семантика Ц. создаёт почву для выбора его на роль центрального «положительного» героя и в мифах, где «космическая» функция царской власти не отражена. Так, Ц. или детьми Ц. являются многие герои греческой мифологии. Ц. и вождю на земле соответствует Ц. в мире богов. Так, Индра именуется раджой богов, а раджа — индрой людей, но как раджа богов он только военный предводитель, а не самодержец. В то же время евреи, не имевшие до Саула земного Ц., прилагали к Яхве царскую титулатуру и представляли его и самодержцем, и военным предводителем. Некоторые традиции представляют Ц. богов бывшим земным Ц. легендарного прошлого. В других мифологиях первые земные Ц. оказываются посланцами Ц. богов, верховного небесного владыки. Так, правители государства инков считались потомками детей солнца. Параллелизм Ц. богов и Ц. народа выражается в самых различных формах культа и титулования Ц. Ц. богов — это также и Ц. царей. В гомеровском эпосе Ц. именовались питомцами Ц. богов Зевса, а умершие китайские правители иньского времени назывались ди (впоследствии этот титул стал прижизненным титулом императоров) и становились в мире духов помощниками Шан-ди, т. е. высшего ди (императора богов).
Одна из важнейших тем — завоевание владычества над богами, смена царств. Небесное божество смещается богом Илу в финикийских мифах, Кроносом в греческих, Кумарби в хеттских. В западносемитской мифологии Балу отнимает царскую власть у морского бога Йамму, но не свергает Илу, который остаётся «отцом людей и богов» (в Греции это титул Зевса). Захват царской власти в названных традициях мыслится насильственным (в шумеро-аккадской мифологии Мардук избирается Ц.-вождём самими богами). В индуистской мифологии боги представляются первоначально равными и равно доблестными, лишь со временем А гни, Индра и Сурья добились превосходства (Шат.-бр. IV 5, 4, 1). Завоевание царского достоинства, а также его подтверждение и закрепление связывается с победой над драконом, змеем. Так, Ра побеждает Апопа, Мардук — Тиамат, Зевс — Тифона и титанов, Индра — Вритру. Раннеисторические описания и легендарные предания о занятии трона основателем новой династии, как правило, включают эпизод победоносного сражения с предшествующим владыкой; Ц. богов как победитель чудовищ и сил хаоса имеет или приобретает небесные или солярные характеристики. В индийской мифологии первый Ц. и прародитель человеческого рода Ману — сын солнца; солнцем считался и первый Ц. богов и людей египетский Ра. Диодор сообщает, что солнце — первый Ц. Египта, а умерший фараон занимает трон солнечного бога. Мифология Египта с её взаимоотражением космоса и государства особенно тесно соединяет солнечную и царскую темы и выражается гл. обр. в культе фараона. Однако и мифологические тексты концентрируются вокруг концепции божественного Ц. и сюжета кончины вечного бога Гора в лице земного фараона и вступления на престол наследного царевича, становящегося Гором. Гор-сокол, божество неба, воплощался некогда в персоне Ц. Верхнего Египта; когда это божество было идентифицировано с Ра, фараон стал мыслиться одновременно и сыном небесного отца Ра; когда миф об Осирисе был инкорпорирован в гелиопольскую солярную теологию, живой фараон отождествлялся с Гором, сыном Осириса, а умерший фараон становился Осирисом. Фараон аккумулировал в себе постепенно всё божественное: в своей справедливости он Тот, в своей власти он Ра и т. д.
К царским сюжетам относятся мифы о Ц. — культурных героях. В Египте культурным героем был царь Осирис, научивший людей земледелию и скотоводству; у шиллуков Ц. племени воплощал предка и культурного героя Ньиканга. Различные культурные акции также приписывались римским Ц.: Ромулу — установление государственных институтов, Нуме Помпилию — создание жреческих коллегий, учреждение культов, упорядочивание календаря и др. Первые Ц. и Ц. первых династий представляются нередко правящими в золотом веке. Ц. золотого века входит в более широкий комплекс представлений о добром царе, магически обеспечивающем благополучие племени. Так, у Гесиода справедливость царя гарантирует богатый урожай, обилие мёда в дуплах у пчёл, густую.шерсть у овец и даже то, что дети рождаются внешне похожими на своих отцов. Беззаконный правитель обрекает народы на истребление, на голод, чуму и т. д. (Hes. Орр. 225 след.). Ср. преступление Эдипа, навлекающее несчастия на фиванский народ, и представления, выраженные в законах Ману: если Ц. не корыстолюбив, то люди рождаются в срок и живут долго, дети не умирают, нет уродов, все посеянные семена всходят. Бог солнца, отправляя своих детей на землю для царствования над народом инков, наставляет их подражать солнцу, которое приносит людям тепло, свет и хорошую погоду.
Юпитер на царском троне в центре мира в форме щита, обрамлённого знаками Зодиака. Рим, вилла Альбани.
Распространены и мотивы смерти Ц. По первичной семантике, гибель мифического Ц. означает гибель космоса (уже — растительности). Этот мотив также трактовался Фрейзером как отражение ритуального убийства Ц.-бога. Мифического Ц. разрывают на куски и куски разбрасывают, что соответствует известным аграрным обрядам; такова гибель царя Осириса или Диониса-Загрея, возведённого Зевсом на престол перед тем, как его растерзали титаны; так погибли цари Пенфей и Ликург. Особая группа мифических сюжетов связана с мотивом спящего (часто внутри горы) государя легендарного прошлого. Спящий король должен услышать зов и проснуться, чтобы спасти отечество, избавить от чужеземного нашествия, восстановить мир и справедливость. Этот мотив встречается в мифах о Ц. золотого века Кроносе, в легендах о короле Артуре, Барбароссе, Карле Великом, португальском короле Себастьяне I, ирландском вожде Геральде Десмонде, шотландском короле Роберте Брюсе, норвежском Олафе Трюгвесоне и др. Можно особо выделить мотив «Ц. выдает дочь замуж». Царская свадьба трактуется нередко как повествовательное соответствие ритуалу священного брака. Однако связи, устанавливаемые в повествовательном фольклоре, обратны таковым в ритуале. В последнем получение царского достоинства сопровождается празднованием священного брака, в мифах же и волшебных сказках, напротив, свадьба с царской дочерью даёт обладание царством (впрочем, в этом мотиве усматривают иногда отражение древнего порядка престолонаследия через женитьбу на принцессе). В наиболее архаичных пластах мифологии свадьба — результат путешествия на тот свет. Часто оно предстаёт как бегство или изгнание, а получение принцессы связано с испытаниями. Одно из таких испытаний — требование подняться на гору, иногда стеклянную (ср. детскую игру в Ц. горы), или, как в русской сказке, долететь на коне до окна светлицы, где сидит царевна. К сюжету Ц.-раба относится та разновидность священного брака, когда царская дочь отдаётся в жены бедняку, уродцу, рабу, сироте и т. п., получающему в какой-либо форме божественную помощь в испытаниях и в конце обретающему и требуемое для Ц. благообразие (тип Иванушки-дурачка).
В историзирующих мифологиях или в мифологизирующей истории мифы о Ц. слагались, согласно Эвгемеру, из преданий о реальных правителях. Такова легендарная история римских Ц.: Ромула, ставшего богом Квирином, Нумы — культурного героя, Сервия — Ц.-раба. Однако в применении к другим, например к китайской, мифологиям эвгемеризация означает превращение древнего мифа в псевдоисторическую традицию. В истории древних правителей Хуан-ди, Яо, Шуня и др. просматриваются реликты архаических мифов о тотемных персонажах и обожествлённых первопредках. При столкновении разнородных традиций (в результате завоевания, смены язычества христианством и т. п.) божества традиции-субстрата превращаются в Ц. древности. Так, в скандинавской скальдической поэзии и таких раннеисторических сочинениях, как «Сага об Инглингах», языческие боги представляются норвежскими и шведскими конунгами далёкого прошлого.
Лит.: Антес Р., Мифология в Древнем Египте, в кн.: Мифологии Древнего мира, пер. с англ;, M., 1977; Мацокин Н. П., Мифические императоры Китая и тотемизм, в кн.: Сборник статей профессоров и студентов, приуроченный к XVIII годовщине основания Восточного института, Владивосток, 1917; Мелетинский Е. М., Поэтика мифа, М., 1976; Пропп В. Я., Исторические корни волшебной сказки, «П., 1946; Фрейденберг О. М., Поэтика сюжета и жанра. Период античной литературы, Л., 1936; Bernhardt К.-H., Kult und Kцnig im Altertum der vorderen Orients, «Das Altertum», 1959, Bd 5, H. 2; Bloch M., Les rois thaumaturges, Strasburg—P., 1924; Cook А. В., Zeus, v. 1 — 3, Camb., 1914—40; EvansPritchard E., The divine kingship of the Shilluk of the Nilotic Sudan. (Frazer Lecture 1948), Camb., 1948; Frankfort H., Kingship and the Gods, Chi., 1958; Frazer J. G., The golden bough, 3 ed., v. 1 — 12, L., 1920—23; Fontenrose J., The ritual theory of myth, Berk.—Los Angeles, 1966; Fraine J. de, L'aspect religieux de la royautй Israйlite. L'institution monarchique dans l'Ancien Testament et dans les textes mйsopotamiens, Roma, 1954; Frobenius L., Erythrдa. Lдnder und Zeiten des heiligen Kцnigsmordes, B. — Z., 1931; Gates J., Model emperors of the golden age in Chinese lore, «Journal of American Oriental Society», 1936, н. 56, № 1; Christensen A. E., Les types du premier homme et du premier roi dans l'histoire lйgendaire des Iraniens, v. 1 — 2, Stockh., 1917 — 34 (Archives d'йtudes orientales, v. 14); Но с art A. M., Kingship, L., 1927; The Labyrinth, ed. S. H. Hooke, L., 1935; Kцrnern an з E., Zur Geschichte der antiken Herrscherkulte, в кн.: Beitrage zur alten Geschichte, Bd 1, Lpz., 1902; Kьmmel З. М., Ersatzrituale fьr den hethitischen Kцnig, Wiesbaden, 1967 (Studien zu den Bogazkцy-Texten, H. 3); Latte у С, Ancient king-worship, L., [1909]; Levy G. R., The sword from the rock. An investigation into origins of epic literature, and the development of the hero, N. Y., [1954]; Murray M., The divine king of England, L., 1954; L'Orange H. P., Studies on the iconography of cosmic kingship in the ancient world, Oslo, 1953; Cerfaux L., Tondriau J., Le culte des souverains dans la ciVIIIsation greco-romaine, Tournai, 1957; La regalitа sacra, Leiden, 1959; Schmidt W., Kцnigtum Gottes in Ugarit und Israel. Zur Herkunft der Kцnigsprдdikation Jahwes, В., 1961; Wales H. D. Q., The Mountain of God. A study in early religion and kingship, L., 1953; Widengren G., Sakrales Kцnigtum in Alten Testament und im Judentum, Stuttg., 1955.
H. В. Брагинская.
ЦВЕРГИ (др.-исл. dvergar), в германо-скандинавской мифологии карлики. В более поздних скандинавских народных поверьях они смешиваются с альвами и другими природными духами. Иногда Ц. называют чёрными альвами, в отличие от остальных альвов — белых (светлых). Они, согласно «Младшей Эдде», первоначально были червями в теле великана Имира, из которого произошёл мир, а по «Прорицанию вёльвы» («Старшая Эдда») они были созданы из крови и костей Бримира — Блаина (вероятно, тот же Имир). В «Прорицании вёльвы» вставлен стихотворный перечень (т. н. тула) имён Ц. (Гутенбруннер считает, что это перечень не Ц., а альвов). Живя в земле и камнях, подобно червям, Ц. боятся света, он для них губителен (при лучах солнца они превращаются в камень). На этом основан сюжет «Речей Альвиса» в «Старшей Эдде»: Тор задаёт мудрому карлику Альвису, сватающемуся к его дочери, вопросы вплоть до рассвета, к-рый его погубит. Ц. — искусные кузнецы. Согласно «Младшей Эдде» и другим источникам, они изготовили сокровища богов-асов — их главные атрибуты: Брисинги — ожерелье (Брисингамен) для богини Фрейи; Ц. — «сыновья Ивальди» по просьбе Локи — золотые волосы для богини Сив, а также волшебный корабль Скидбладнир для Фрейра и копьё для Одина Гунгнир; карлики — братья Брокк и Эйтри (с которыми Локи поспорил, заложив свою голову, что они не сделают трёх равноценных этим сокровищ) изготовили вепря с золотой щетиной для Фрейра, золотое кольцо Драупнир для Одина и молот Мьелльнир для Тора, выиграв спор (из-за того, что Локи, принявший обличье мухи, мешал кузнецам, рукоятка получилась коротковата, но всё же боги признали молот лучшим произведением карликов). Карлики Фьялар и Галар изготовили из крови Квасира и пчелиного мёда священный мёд поэзии. Четыре Ц., названные по странам света Нордри («северный»), Судри («южный»), Аустри («восточный»), Вестри («западный»), поддерживают небо по четырём углам земли (мотив, широко распространённый в мифологии различных народов).
Лит.: Gutenbrunner S., Eddastudien 1. Ьber die Zwerge in der Vцlospa, Str. 9—13, «Arkiv fцr nordisk filologi», 1955, bd 70.
E. M.
ЦВИЦВ («стружка»), один из центральных героев поздних сказаний абхазской версии нартского эпоса; сын нарта Куна и сестры ацанов (карликов) Зилхи, воспитанник Сатаней-Гуаши (в отдельных вариантах Ц. — самый младший брат нартов, иногда — старший брат). Оскорблённая мужем Зилха разрезала своё чрево и извлекла из него недоношенного ребёнка, это и был Ц.; оставив его в семье нартов, она вернулась к родным. Нарты назвали его Ц. потому, что он с детства целыми днями сидел у очага и строгал палочки. Прикидываясь в дневное время никчёмным дураком, Ц. ночами выезжал на коне, тайно сопровождал нартов в их походах, оказывая им помощь в самые трудные моменты; храбрейшие из нартов, в т. ч. и Сасрыква, были обязаны Ц. многими своими победами. Чтобы скрыть от нартов героические деяния, Ц. окрашивал своё лицо, волосы, одежду, коня с одной стороны в белый цвет, с другой — в чёрный (отсюда его прозвище Бжейкуа-Бжашла, «получёрный-полуседой»).
Главнейший из его подвигов — взятие крепости Баталакла (по другим вариантам — Гвинтвинт), которую тщетно осаждал Сасрыква. По одним вариантам, нарты зарядили неузнанным ими Ц. пушку (или пустили его в качестве стрелы из лука) и выстрелили в крепостную стену. Пробив стену, Ц. попадает в глубокую яму, заблаговременно вырытую защитниками крепости. По другим вариантам, нарты перебрасывают Ц., покрытого густым слоем пихтовой смолы, через крепостную стену. Ц. выбирается из засады с помощью меча (или чудесного ножа, который был подарен ему в начале его жизненного пути матерью). Брёвна, которыми защитники крепости забрасывали Ц. в яме, ударившись об остриё меча, переламывались надвое, а камни отлетали в сторону. Подымаясь по этим камням и брёвнам всё выше, Ц. выбрался наверх, расправился с врагами и открыл ворота крепости нартам. Уступив все захваченные богатства нартам и оставшись неизвестным, Ц. вернулся домой.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |