И в этой тишине серебристый Шар, размером с футбольный мяч, летит по воздуху. Зависает точно над макушкой врача.
— Руки вверх... медленно! — командует низкий голос.
Блин, я ведь ничего не вижу.
Только каменеющую морду эскулапа.
Отчаянным усилием, рискуя свернуть шею, поворачиваю голову. И вздрагиваю, обнаружив прямо над собой зубастую пасть!
Ай!
От таких переживаний недолго опять грохнуться в обморок!
Большущий розовый язык вываливается из пасти.
— Убрать биофиксаторы! — отрывисто звучит команда.
Шар слегка вращается над консолью управления. И упругая хватка «коконов» вдруг слабеет.
Я торопливо вскакиваю.
Разворачиваюсь и моргаю. Вид у меня, наверное, глупый.
Здоровенный белый пес смотрит на меня и радостно скалится. Потом мчится к Илге.
А я уже свободен! Живые «веревки» сами падают с плеч. Текут вверх слепыми безвредными змеями и исчезают где-то на потолке.
Звонкий смех Илги. Они с белым псом обнимаются.
Эскулап перекошенным изваянием замер в углу. Там, где ему приказано.
— Все чисто! Можно идти! — объявляет коричневый пес у порога комнаты.
Дима нервно хихикает. Я хорошо понимаю друга. Первый раз в жизни он видит гарргавов!
Хочу сказать ему что-то бодрое... Не успеваю. Входная дверь опять отъехала.
И все слова начисто отшибает из памяти.
Там, на пороге, — незнакомая девушка в темных очках. Она снимает очки, аккуратное кепи. И будто волна пробегает по ее лицу... На миг оно окутывается чем-то вроде тумана...
Когда туман рассеивается — это уже другое лицо! А девушка улыбается. Известной на всю Галактику улыбкой!
Слегка встряхивает волосами, и они становятся белоснежными...
— Мама дорогая, — шепчет Бинк.
Да нет, не мама...
Как волшебная галлюцинация, как чудесный мираж, — у порога стоит Айна Тин-Олме, Наследница Трона Империи!
— Обалдеть, — выдавил Васька.
Что-то бы умное сейчас произнести... Но в головах у нас — полный сумбур.
Первым нашелся Димыч:
— Я извиняюсь... Если это Айна, кто тогда лежит в саркофаге?
Майор Зэт шагнул к девушке с белоснежными волосами и опустился перед ней на одно колено:
— Ваше Высочество, мы рады опять видеть вас в добром здравии...
Она смущенно кивнула.
Майор встал и отряхнул штанину.
— Что так долго? Я уже боялся — придется менять планы.
— Была небольшая стычка, — ответила девушка голосом Айны. — Но я в порядке.
— Хорошо. Действуем, как и намечалось.
Из угла комнаты донесся смешок. Мы удивленно уставились на эскулапа.
— Не выйдет! — скривился тот в ухмылке. — Это же глупо!
— Что именно? — спросил я.
— Подменять Айну недоделанным клоном!
— С этого момента она — Наследница, — сухо ответил Зэт и взвесил в руке бластер. Пристально глянул на лекаря: — А ты... думаю, ты никому ничего не расскажешь.
В следующий миг раскрасневшаяся, злая Илга встала на его пути:
— Хватит! Ты не имеешь права...
— Перестань, девочка... У нас мало времени.
— Достаточно, чтобы не натворить ошибок, — твердо сказал Бинк.
Мы с Васькой шагнули ближе. А Димыч обошел майора с тыла.
Гарргавы следили за нами, вывалив языки. И не двигались.
— Тяжело работать с дилетантами, — пожал плечами Зэт.
Но бластер спрятал.
— Значит, это и был твой план, — прищурился Бинк. — Пока Дрилл готовит ловушку дилетантам, основная группа высаживается на крышу и идет в комнату Наследницы... Вы уже давно списали Айну со счетов.
— Ее больше нет. Нельзя все время надеяться на чудо.
— Кстати, а куда ты собирался деть ее тело?
Майор скупо усмехнулся:
— Самая меньшая из проблем... Утилизатор здесь есть.
— Тварь! — хрипло выдохнула Илга. И отвесила ему звонкую пощечину.
Странно, он даже не попытался уклониться. Только сказал:
— Теряем время. Минут через пятнадцать включится Главный Процессор. Обнаружит посторонних и пришлет киборгов. К этому моменту Айна Тин-Олме должна быть здорова. В сознании и ясном уме!
— У вас не выйдет, — опять подал голос лекарь, — даже если система ее опознает!
— Почему? — удивился Дима.
— Личность формируется не одно десятилетие! Она — уникальна! Кого можно сварганить за год? Имитацию настоящей Айны! Подделку!
Зэт поманил Айну-2, обнял ее за плечи:
— Она — лучше настоящей. Она — идеальная!
— Идеальная марионетка на троне!
— Заткнись! — потемнел лицом майор. — Продажная сволочь... Мекланский прихвостень!
Мне показалось — сейчас он бросится и размажет эскулапа по стенке. Но Зэт не двинулся с места. Обвел нас взглядом. И просто сказал — без всяких командирских нот:
— Ребята, нет больше времени на эксперименты. Надо освободить саркофаг...
Если взлететь сквозь толщу перекрытий и вырваться в небо — Дворец покажется маленькой сверкающей безделушкой. А если еще подняться — сам город станет яркой точкой на теле планеты.
В Империи — тысячи миров. Светлых, как сказка. И темных, как адские дыры... Но если со стороны увидеть Галактику — все они сольются в сплошной белесый туман.
А уж люди — вообще как атомы. Одним меньше — и никто не заметит.
Империя будет жить.
Весь вопрос — нужна ли нам такая Империя?
Шагаю к эскулапу и аккуратно беру его за воротник:
— Ну ты, человеческий материал...
— Я готов работать! — В глазках-буравчиках бьется страх.
Холодным металлом — голос майора у меня за спиной:
— Мы не вернем Айну. И не успеем избавиться от тела!
Глаза Илги недобро сужаются:
— Еще одно слово — и избавляться придется от твоего тела!
— Точно, — кивает Васька, — заодно и утилизатор проверим!
— Идиоты... — бормочет майор. — Вы сделали выбор...
— Мы его давно сделали, — тихо говорит Илга.
Усаживаем ассистента в кресло. Идеальная рабочая обстановка. Серебристый Шар, как дамоклов меч, висит над макушкой лекаря. Бластер ненавязчиво упирается ему в бок. Сюрпризов больше не будет.
На экране вспыхивают диаграммы.
— Проверка матрицы, — дрожащим голосом объясняет эскулап.
— Долго?
— Минут пять.
— Отмени, — командую я. — С матрицей — полный порядок.
Все равно что-то исправлять уже поздно.
— Начинаю копирование, — говорит лекарь.
Яркая точка загорается на экране. Превращается в многоцветный круг.
Я вспоминаю слова Мо-Нэрка: «Мультислойная пси-матрица». Каждый слой обозначен другим цветом.
Красиво. Но вряд ли что-то похожее есть в реальности. Просто удобный способ визуализации.
Рядом с диаграммой ползут кривые графиков. В них я мало что понимаю. Только ясно, что зеленые линии вверху обозначают предельные режимы. И кривые не должны их пересекать.
— Показатели в норме, — торопливо докладывает лекарь.
Это я и сам вижу.
А радужный круг постепенно меняется. Слой за слоем тает... Будто с разрезанного экзотического фрукта снимают кожуру.
Сейчас внешним стал уже темно-фиолетовый. Третий по счету. А всего их шестнадцать.
Высвечиваются проценты и оставшиеся до завершения минуты.
Информация уходит в мозг Айны.
Иногда я оглядываюсь на тело в саркофаге. Но там ничего не меняется. Белоснежные волосы покоятся на подушке. И темные ресницы ни разу не дрогнули. Только редко-редко вздымается под белым покрывалом грудь. Она дышит. Так же, как и до начала копирования...
— Прошло мало времени, — шепчет Бинк. — Рано ждать результатов.
Он прав. Пока что настоящая Айна заперта в кристалле.
Секунды сливаются в минуты... Минуты ползут невыносимо длинными, вязкими каплями...
Илга замерла у саркофага. Две девушки — такие разные. И в чем-то похожие... Думаю, они могли бы стать подругами. Если бы встретились. И наверное, Илга отдала бы этому телу в саркофаге половину жизненной силы. Если бы могла.
Но сейчас все решает техника.
Васька смотрит на экран:
— В принципе, то же самое, что работать с дискетой. Только медленнее...
Я сердито щурюсь. И он торопливо уточняет:
— Нет, конечно, ответственности больше!
Последние пять слоев.
Зэт молча смотрит на часы. Берет плазменник и, опрокинув металлический столик, занимает позицию напротив входной двери. Димыч и Бинк к нему присоединяются.
Как долго выдержат двери?
Открыть их снаружи нельзя. Зэт вырубил всю автоматику и внешнее управление.
Но это мало что меняет.
Те, кто придут к нам в гости, будут очень настойчивыми...
Одно радует: в покоях Наследницы — автономный контур жизнеобеспечения. Так что травить нас газом через вентиляцию у них не выйдет.
В левом верхнем углу экрана вспыхивает светлый прямоугольник. Эскулап вздрагивает. Что-то идет не так.
— Не понимаю, — растерянно бормочет. Жмет несколько клавиш. — Кто-то пытается проникнуть в систему...
Светлый прямоугольник не исчезает. Там ползут ряды цифр.
Васька чешет затылок. В богатой практике его работы с флоппи-дисководами такого точно не было.
Цифры расплываются. И из светлого прямоугольника возникает...
— Ой... — испуганно вырывается у лекаря.
А у нас, наоборот, — вздох облегчения.
— Все в порядке, — говорю я. — С этим вирусом мы уже имели дело.
В углу экрана — знакомая физиономия. Мо-Нэрк в своей виртуальной ипостаси:
— Привет!
— Привет! — искренне обрадовался Васька.
— С кем вы там общаетесь? — удивился Бинк.
— С глюком из твоей мобилы.
— Внимание! — перебил психолог, — Две новости! Одна — плохая, другая — так себе...
— Если ты здесь, — уточнил я, — значит, Главный Процессор уже действует?
— Да. Старина Йот отправил меня в качестве последнего резерва... Вас засекли. Блиц-группа идет с нижнего яруса.
— Много их?
— Двадцать киборгов, специально оснащенных.
Бинк присвистнул. А Мо-Нэрк добавил:
— Это еще не все... Им приказано провести здесь зачистку. И если надо — сжечь все дотла.
— То есть как «дотла»? — Илга шагнула к экрану. — Здесь же Наследница!
— У них приказ — не оставлять никого! Тайная директива Регентов. На случай постороннего проникновения.
Майор оглянулся на саркофаг:
— Они боятся ее даже такой...
А Васька вспомнил:
— Ты обещал и хорошую новость!
— Я отключил лифты, перекрыл пару коридоров. Это их задержит, только ненадолго.
Последние слои. Красный и желтый.
Высвечиваются оставшиеся проценты.
Цифры меняются. Но медленно
Слишком медленно...
Илга прикусила губу. Я осторожно беру ее руку и чувствую, как бьется ее сердце. Маленьким, испуганным воробушком...
Гарргавы теплыми изваяниями застыли у ее ног. Они молчат. Совсем как собаки.
Да и нам говорить не хочется.
Импровизированная баррикада напротив дверей выглядит несерьезно. Даже наши плазменники не добавляют ей солидности.
Где мог, Зэт уничтожил камеры слежения. Но в комнате осталось достаточно скрытых, неотличимых от обоев «микроглазков». Главный Процессор нас видит. Значит, видят и киборги. Вероятно, удивляются своими рациональными мозгами: на что рассчитывают эти люди?..
Хотя нет...
Сейчас они не умеют удивляться. Просто исполняют приказ.
Я оглядываюсь.
Айна-2 сидит рядом с майором. Пусть лицо у нее — бледное, вид — решительный. В правой руке — бластер. Молодец, девчонка-
Конечно, ее они тоже засекли.
Но им наплевать. Это нас легко обмануть. А для электронных мозгов все равно. Пока датчики в саркофаге не отправят подтверждение на Главный Процессор — никакой Айны Тин-Олме не существует.
И только директивы Регентов имеют силу.
— Слушайте, — поежился Васька, — а если одну вытащить... Временно. А другую вставить. Хрен с ним, допишем позже...
— Это не дискета, — буркнул я. — Тебе ж говорили — копирование нельзя прерывать. Мозг — это не магнитная болванка.
— Да, — кивнул он, — с мозгами вообще сплошные проблемы...
— Угу. И без них тоже, — согласился Димыч.
Саркофаг нам не открыть. Замки сработали, едва начался процесс. И материал крепкий.
— А если его бластером? — задумчиво спросил Васька.
— А если тебя бластером? — сморщилась Илга.
Лекарь испуганно оглянулся:
— Идентификация клона займет не меньше десяти минут. Так что никакого выигрыша по времени.
Эскулап не лжет. Сейчас он тоже заинтересован в успехе. Если все сорвется — «зачищать» его будут вместе с нами.
Шестнадцатый слой. Сердцевина. Огненно-желтое ядро. Как солнечный диск в небе, как точка в конце написанной книги...
Недолго осталось.
Яркий шар в центре голубого экрана с каждой секундой уменьшается. Всего сорок семь процентов.
Но времени еще меньше.
— Группа зачистки вошла в коридор, — сухо докладывает Мо-Нэрк.
— Их встретят, — отзывается белый пес.
Уже тридцать пять процентов.
— В коридоре — все кончено, — тихо сообщает Мо-Нэрк — Киборги вскрывают внешний шлюз.
Неизвестные герои подарили нам две минуты.
Это много.
И все равно недостаточно...
Девять процентов...
— Они вошли в тамбур. Сейчас возьмутся за последние двери... — Лицо Мо-Нэрка растворяется в помехах. — Держитесь!..
— Было бы за что, — шепчет Дима. И палец его ложится на гашетку плазменника.
Пять процентов...
Неясный, нарастающий звук со стороны входа.
Три процента...
Звук превращается в гул. И прочнейшая, армированная мононитями дверь вдруг начинает оплывать, как кусок горячего шоколада.
Васька утирает пот. Гарргавы тихо рычат, нервно постукивая хвостами.
Один процент...
В центре экрана исчезает желтый Шар.
Без следов!
«Процесс успешно завершен».
А чуть ниже — другая надпись: «Приступить к модификации личности?»
Рука лекаря тянется к клавише «ввод».
Я успеваю ее перехватить:
— Не так быстро...
— Извините, — испуганно бормочет, — чисто машинально...
— Да, увлекся, с кем не бывает, — зло цедит Васька.
Я оглядываюсь на саркофаг. С легким шелестом срабатывают замки. Верхняя прозрачная часть отъезжает. Илга склоняется над Айной...
Над телом Айны...
О черт!
Ни хрена не изменилось! Белокурая красавица как лежала, так и лежит — безответной, немой куклой.
Напрасно ее тормошит Илга:
— Очнитесь, Ваше Высочество! Пожалуйста!
— Да проснись же ты! — твердит Бинк.
Гул нарастает с каждой секундой. Давит на барабанные перепонки. И дверь уже выгибается внутрь, будто хлипкая картонка...
Но ничто не в силах потревожить сон девушки в саркофаге.
В ярости хватаю лекаря за воротник:
— Ах ты, гад!
— Я все сделал! — хрипит он полузадушенно. — Все... как надо! Сам не понимаю...
— Значит, не все! — орет Васька и бросается к саркофагу.
Илга тревожно оглядывается. Что он задумал?
А Василий Викторович Лубенчиков склоняется над Айной Тин-Олме, единственной Наследницей Трона Империи.
И припадает к ее губам — в долгом, как песня, поцелуе...
Тишина.
Гул за дверями растворяется — будто кто-то выключил звук.
Остается изображение. Цветы-васильки на стенах. Облака в искусственном небе. И наши застывшие физиономии...
— Очнись, детка! Давай! А то пропустишь самое интересное!
И слабый голосок звенит в ответ:
— Убери лапы, придурок!
Глава последняя
Солнце клонилось к закату. Червонно-золотые блики ложились на башни Дворца.
Огромный город жил насыщенной вечерней жизнью. Пронзали небо серебристые капля флаеров, летели над улицами переполненные вагоны монорельса...
Мы сидели в сквере, примыкавшем к площади Империи, и ужинали. Неторопливо и основательно. Впервые за последние сутки — на свежем воздухе.
— А здесь хорошо, — сказал Васька.
Да, хорошо.
Можно ни о чем не беспокоиться. Не озираться по сторонам...
Ну разве что — на девушек...
Вон там, через аллею, медленно проследовала юная особа. Васька увидел и уронил вилку. А я пытливо всмотрелся.
— Ты кушай, кушай, — мягко напомнила мне Илга. — А то мозги отощают...
— Да нет, — улыбнулся я. — Просто интересно — это у нее юбка или пояс?
— Догнать и уточнить? — предложил Васька.
Он так и не перешел от слов к делу.
Не хотелось никуда бежать.
Хотелось просто сидеть. Вдыхать воздух полной грудью. Медленно проникаться покоем и гармонией.
Васька отодвинул пустую тарелку и философски сформулировал:
— В принципе, жизнь — неплохая штука...
— Тише, — перебил Димыч, — щас новости будут!
В центре сквера вместо клумбы имелась большая лужайка с полевыми цветами. Над ней, прямо в воздухе, зажегся экран.
Кое-что мы и так знали.
И все равно было интересно...
Отрывками — Большое заседание Имперского Сената и Совета. Яркие моменты — почти без купюр.
Глава фракции Патриархалов таскает за волосы главу фракции Реформистов. Обзывает ее «демократической стервой», а она его — «тоталитарным боровом». Потом обе фракции дружно голосуют за одобрение работы правительства.
Крупным планом — довольная физиономия канцлера.
Затем слово берет лидер правящей партии «Единство Киагры». Глазки у него тусклые, лицо — бедное на мимику. Уставившись в одну точку, монотонным голосом он озвучивает проект решения о конституционной реформе.
— Слушайте, — говорит Васька, — а ведь он похож на киборга!
— Глупости, — отмахивается Бинк, — таких тупых киборгов не бывает.
— А вдруг это заводской брак?!
Еще несколько выступлений.
Секретарь фонда государственного имущества докладывает об успехах в деле приватизации. И разумеется, горячо поддерживает новую реформу:
— Давно пора ликвидировать остатки монархии, тормозящие свободную инициативу! Вся собственность должна обрести эффективного хозяина.
Тут срабатывает рефлекс. Секретарь облизывается и жадно потирает ладони.
— Этот смахивает на мелкого карманника, — говорит Димыч.
— Ничего себе мелкий, — ухмыляется Бинк.
Завершающим аккордом — выступление канцлера. Низкорослый, склонный к полноте мужчина приятным голосом докладывает о ситуации в государстве.
— Слушайте, а Империя-то, оказывается, процветает?! — удивленно шепчет Васька. — Экономика и культура на подъеме! А я и не заметил!
— Видишь, какой ты невнимательный, — щурится Бинк.
Канцлер полон оптимизма. Единственная преграда на пути к всеобщему благоденствию — старая конституция.
—...Новое время требует новых законов. Думаю, нет такой партии, которая могла бы возразить...
— Есть такая партия!
Канцлер вздрагивает. А маленькая щуплая фигура неторопливо идет вниз по проходу между рядами.
Канцлер оглядывается на сенатского спикера. Тот растерянно пожимает плечами. В выверенном механизме заседания — непонятный сбой.
— Партия легитимистов могла бы возразить. С позволения уважаемого собрания! — Зычный голос совсем не вяжется с тщедушной фигурой.
— Кто включил его микрофон? — недовольно шепчет канцлер.
— А в чем проблема? — улыбается Тэй-Гор. — Вы не хотите дать мне слово? Или, может, вы боитесь?
— Это смешно, — кривится спикер. — Все устали от вашей демагогии!
— Пускай говорит, — небрежно отмахивается канцлер. И уступает трибуну.
Свист и гул в зале. Глава Патриархалов орет с места. Но микрофон не работает, так что доносятся лишь отдельные слова:
— Старый пень... однозначно!
— Да, я — старый, — кивает Тэй-Гор, — и много повидал идиотов...
— Он еще издевается!
Спикер принимает официальный вид:
— Сенатор Тэй-Гор! Если вы не прекратите — я лишу вас слова!
— Прошу прощения у коллеги. Много я повидал... умных людей. Но таких умных, как здесь, — встречаю впервые. Нам говорят о достижениях. Рисуют яркие картинки... Да, плесень можно назвать «цветами жизни». Но от этого она не перестанет быть плесенью!
Зал ревет.
А хоббит спокойно продолжает. И каждая его фраза звенит отточенным металлом:
— Господин канцлер, господа Регенты! Что вы сделали за пятнадцать лет? Вы получили в управление величайшее государство Галактики! Такое великое, что даже после этих пятнадцати лет от него кое-что осталось!
— Демагог! — вопит тощая Реформистка.
— Держите меня! Я за себя не ручаюсь! — подпрыгивает на месте Патриархал.
Тэй-Гор язвительно щурится:
— Вам мешает Империя? Я знаю почему. Империя — это надежда! Надежда, что когда-нибудь все изменится!
— Прекратите агитацию! — взвизгивает спикер.
— Вы правильно боитесь.
— Я лишаю вас слова!
— Я еще не привел главного своего аргумента. — Тэй-Гор оборачивается и поднимает руку. Большие, старинные двери позади кресел президиума распахиваются. Айна Тин-Олме входит в зал. Лед — во взгляде, усмешка на устах. И почетный эскорт киборгов за спиной.
Канцлер таращится на нее, как на привидение. Спикер бледнеет.
А Патриархал вдруг вскакивает и орет:
— Да здравствует Ее Императорское Высочество!
— Ура! — кричит Васька.
Тут репортаж обрывается. На самом интересном месте. Обозреватели в студии заводят спор о новом политическом раскладе.
— Может, и правда что-то изменится? — говорит Капустин.
— Конечно! — радуется Васька. — Девчонка — огонь! Она им задаст жару!
— Угу. Тебе она тоже чуть не задала, — когда ты ее разбудил. Повезло еще, что она — слабая!
Васька мечтательно вздыхает:
— Да, жаль...
— Чего?
— Слишком быстро я ее разбудил!
Илга прячет улыбку. А Васька оглядывается:
— Но, по-моему, второй экземпляр — не хуже! — Обнимает Айну-2 за талию. Девушка слегка краснеет. Хотя и не возражает. Сейчас она — без грима. Только в кепи и очках, с темными как смоль волосами...
— Внимание, — голос диктора, — экстренное сообщение!
Мы вздрагиваем.
— Наследница Айна отдала первое свое распоряжение! Вместо исчезнувшего без вести полковника Дрилла командиром ее личной охраны назначен майор Зэт!
Мы переглядываемся.
— Интересно, — говорит Димыч, — а она знает, кто собирался отправить ее в утилизатор?
— Думаю, догадывается, — щурится Бинк.
— И почему ж тогда?..
— Наверное, из нее выйдет хорошая Императрица!
— Ага, — вздыхает Васька, — нам этого не понять.
— Поймешь. Если захочешь управлять государством.
— Вот уж нет! В жизни есть и более интересные вещи... Эй, официант, повтори-ка того, красного!
Высокая бутыль опять возникает на столе.
Хоббит деловито разливает по бокалам. Я задумчиво рассматриваю темно-рубиновое вино. А Васька вспоминает о тяжелой студенческой юности:
—...Как-то раз мы попали на дегустацию. И так надегустировались без закуски! Организмы-то — неокрепшие, молодые...
— Ни к чему, кроме водки, не привычные, — добавляет Дима.
Я усмехаюсь.
Может, это и главное в жизни? Чтоб были трезвые, рассудительные друзья! А еще... любимая девушка — рядом.
Касаюсь руки Илги. Она поднимает на меня серые глаза — такие большие, что хочется в них утонуть... Я мягко сжимаю ее ладонь.
«Не-а... Теперь не отпущу. Хватит погонь и перестрелок!»
«Хватит».
Наши губы встречаются.
— Есть Контакт! — торжествует Васька и поднимает бокал. — За братьев и сестер по разуму!
Солнце уходит. Небо над Киагрой наливается густой синевой. Вспыхивают звезды — яркие, близкие. Кажется, если подпрыгнуть — легко дотянуться.
Набрать целые пригоршни...
Только зачем?
Пускай светят.
Для всех.
Для огромного, никогда не спящего города.
Для Китса и Ринны в загадочном Гиблом месте.
И для маленькой голубой планеты где-то в родной космической глуши..
— Ребята, — сказал Васька, — а давайте вместе махнем на Землю!
— Конечно, — кивнул Бинк, — еще граммов по сто и махнем!
— В таком-то виде? — улыбнулась Илга.
— Настоящие космоходцы трудностей не боятся!
Долетает тихая музыка. Плывут ароматы цветов.
А впереди у нас — утро. И много-много дней...
Ночь пройдет — только звезды останутся с нами.
Как яркие огни маяков.
Потому, что жизнь — это путь.
А Империя — это надежда!
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |