Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 14 страница

Контрольные вопросы

1. Каково понятие уголовной ответственности?

2. Какие вы знаете формы уголовной ответственности?

3. С какого момента начинается уголовная ответственность?

4. Каково соотношение уголовной ответственности и наказания?

5. Является ли судимость формой реализации уголовной ответствен­ности?

Литература

Кропачев Н.М., Прохоров Bfc. Механизм уголовно-правового регулиро­вания: уголовная ответственность: Учебное пособие. СПб., 2000.

Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2003.

Павлухин А.Н., Чистяков А.А. Уголовная ответственность как научная категория российской правовой доктрины: генезис, состояние, перспекти- вы. М., 2003.

Раздел третий Преступление

Бгава VII. Понятие преступления.

Категории преступлений

§ 1. Преступление — это деяние. — § 2. Преступление — общественно опасное деяние. — §3. Преступление — виновное деяние. — § 4. Преступле­ние — уголовно-противоправное деяние. — § 5. Малозначительное деяние. — $ б. Отграничение преступлений от непреступных правонарушений и амо­ральных поступков. — £ 7. Категории преступлений.

Исторически первым законодательным актом, сформулировавшим понятие «преступление», явилась французская Декларация прав человека и гражданина 1789 г. Ее ст. 5 по существу характеризовала материально­содержательное свойство любого правонарушения, а именно его вред­ность для общества. Она гласила: «Закон вправе запрещать лишь дейст­вия, вредные для общества». Статья 8 Декларации закрепляла принцип nullum crimen, nulla poena sine lege. В ней говорилось: «Никто не может быть наказан иначе как в силу закона, установленного и опубликованного до совершения преступного деяния и примененного в законном порядке».

Во французских уголовных кодексах 1791 и 1810 гг. материальный признак преступления, содержащийся в Декларации прав человека и гражданина, был утрачен. Они исходили из деления преступных дея­ний на три вида: преступления, проступки и нарушения. Материальный признак был частично восстановлен в УК Франции 1992 г.

Вслед за французским УК 1810 г, аналогичные классификации устано­вило большинство кодексов других стран. Исходя из этих классификаций, преступлением признавалось деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания. Некоторые кодексы уточняли эту формулировку указанием на закон, действовавший во время совершения преступления.

Такое понятие преступления соответствовало принципу законно­сти — «нет преступления, нет наказания без указания о том в законе» — и формальному равенству нарушителей закона перед ним. Однако, от­ражая юридический признак преступления — его противоправность, формальное определение (потому и формальное, что описывало лишь юридическую форму преступления) этого понятия совсем не раскрыва­ло социальной сущности преступного и наказуемого деяния. Получал­ся логически замкнутый круг: преступно то, что по закону наказуемо, наказуемо то, что преступно. Вопрос о том, каковы же основания кри­минализации деяния, т.е. объявления его преступным и наказуемым, оставался за рамками такого определения.

Материальное понятие преступления означает раскрытие его социаль­ной сущности. Согласно ему преступление характеризуется обществен­ной опасностью, определенной степенью вредоносности для общества.

Сама нормативная конструкция понятия «преступление» появилась в уголовном законодательстве довольно поздно — в начале 19-го столе­тия. В действующих зарубежных уголовных кодексах это понятие, как правило, не дается вообще или сводится к объясняемому термину в главе «Толкование терминов» (см. УК штата Нью-Йорк, УК ФРГ)¹. К досто­инствам отечественного законодательства следует отнести то, что в Уло­жениях XIX и XX вв., а также в Уголовных кодексах советского периода всегда содержалась норма, раскрывавшая это понятие.

Уголовные кодексы РСФСР и РФ постепенно совершенствовали общее определение преступления соответственно уголовной полити­ке того или иного периода. Первые Кодексы 20-х гг. в соответствии с Конституциями тех лет делали акцент на социально-классовом со­держании преступления.

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных респуб­лик 1958 г. исключили классовую характеристику преступления и вклю­чили его юридический признак - уголовную противоправность.

Статья 7 УК1960 г. «Понятие преступления» давала следующую де­финицию преступления: «Преступлением признается предусмотрен­ное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на Общественный строй СССР, его полити­ческую и экономическую системы, собственность, личность, полити­ческие, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан, а равно иное посягающее на социалистический правопорядок общест­венно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом».

Действующий УК устанавливает: «Преступлением признается ви­новно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоя­щим Кодексом под угрозой наказания» (ч. 1 ст. 14).

УК ФРГ при этом толкует в.п. 5 § 11 лишь одно свойство преступления — противо­правность: «Противоправными деяниями являются только те, которые образуют состав преступного деяния, предусмотренный уголовным законодательством».

§ 1. Преступление — это деяние

Преступление — это прежде всего деяние, т.е. выраженный в форме активного (действие) или пассивного (бездействие) поведения поступок, деятельность. Мысли, психические процессы, убеждения, их выражение вовне, например в дневниках, высказываниях, сколь негативными они ни были, преступлениями не являются. Конечно, устное или письменное слово тоже поступок, и потому ряд «словесных деяний» признаются пре­ступными (угроза жизни, угроза с целью завладения имуществом, оскорб­ление представителя власти). Однако такого рода поведение нацелено на причинение вреда, запрещенного уголовным законом, - вреда здоровью, имущественным правам личности, порядку управления. Поэтому объек­тивирование своих мыслей, например высказывание приятелю намерения убить кого-либо, и угроза жизни последнего — различные виды поведения.

Угроза убийством (ст. 119 УК) причиняет вред психическому здо­ровью потерпевшего, порождая стресс, беспокойство за свою безопас­ность, за свободу выбора поведения без давления извне. Угрозой ви­новное лицо как раз и добивается такого терроризирования потерпев­шего. Выражение же намерения совершить преступление, проявление солидарности с преступником есть не что иное, как объективирование своих мыслей, убеждений, чувств, симпатий. Преступными деяниями ввиду отсутствия общественной опасности они не являются.

Генеральный прокурор РФ сообщил 3 ноября 1992 г. на заседании Кон­ституционного Суда РФ, что по делу об измене Родине участников ГКЧП (Государственного комитета по чрезвычайному положению) некоторыми областными прокурорами возбуждено 19 уголовных дел. По ним привле­кались к уголовной ответственности лица, которые устно или письменно высказывали одобрение действиям названного комитета. Им вменялось соучастие в измене Родине. Все эти дела Генеральная прокуратура прекра­тила за отсутствием в действиях обвиняемых состава преступления. Одоб­рение и словесная солидарность представляют собой выражение собствен­ных убеждений и чувств. Преступное деяние здесь отсутствует. Конститу­ция РФ (ст. 13) признает идеологическое и политическое многообразие.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР по делу Т. и других определила: «По уголовному законодательству преступные мысли, на­строения, даже замысел совершения преступления, хотя бы высказанные в той или иной форме и ставшие известными посторонним (так называемое обна­ружение умысла), сами по себе не влекут уголовной ответственности. Закон допускает уголовную ответственность лишь с того момента, когда намерение лица совершить преступление реализуется в конкретных общественно опас­ных действиях, направленных на осуществление задуманного посягательства»^[214].

Преступное деяние, будучи разновидностью человеческих поступ­ков, прежде всего должно обладать всеми признаками последних в пси­хологическом смысле. В психологии поведением называется социаль­но значимая система действий человека. Отдельные поведенческие действия называются поступком, если они соответствуют общепри­нятым нормам поведения, и проступком, если не соответствуют этим нормам¹. Физиологическую основу поведения составляет активное телодвижение (чаще их система) или торможение активности, воз­держание от активных действий при бездействии. Психофизическая словесная активность лежит в основе угрозы убийством, оскорбления участников судебного разбирательства, призывов к осуществлению экстремистской деятельности. Физическим является механическое воздействие на предмет посягательства (при убийстве, уничтожении имущества, кра^е и пр.). Возможно сочетание механического и сло­весного воздействия на предмет преступления, например при хули­ганстве, превышении власти и др.

Психологически, как и всякое человеческое поведение, действие или бездействие обладает свободой воли лица, т.е. свободой выбора, по крайней мере между двумя вариантами поведения. В преступном поведении лицо выбирает между антисоциальным и правомерным, как минимум, непреступным поведением. Рефлекторные телодвиже­ния, бессознательное, в бреду поведение либо действия, совершен­ные под влиянием непреодолимой силы, деянием в уголовно-право- вом смысле не являются.

Так, поскользнувшийся на банановой кожуре гражданин А., случайно толк­нувший под идущий трамвай потерпевшего, не может нести уголовную ответст­венность, так как он не совершал действия: его телодвижение явилось рефлек­торным, бессознательным.

Свобода выбора, а следовательно, поведения также отсутствует в об­становке непреодолимой сил^1 — при чрезвычайных природных обстоя­тельствах (землетрясение, ра&ливы рек, лесные пожары) или созданных людьми (аварии, крушения, лишение свободы). Например, неоказа­ние помощи больному врачом, который из-за аварии машины «скорой помощи» не мог вовремя прибыть к пациенту и тот скончался (см. ч. 2 ст. 124 УК), не является деянием.

Блокирование воли может происходить по субъективным и иным факторам, например вследствие обморока водителя транспортного сред­ства, внезапно проявившейся болезни и т.п. Однако его естественный сон, повлекший аварию или крушение из-за того, что в нарушение пра­вил безопасности он сознательно взял на себя управление источником повышенной опасности в уставшем, сонном состоянии, волимость по­ведения не исключает.

Гипноз может лишать исполнителя преступления воли, если судеб­ная психолого-гипнологическая экспертиза это установит^[215].

Для бездействия в отличие от действия требуются дополнительные признаки, а именно долженствование действовать, дабы предотвратить наступление вреда, и фактическая возможность действовать.

Понятие «деяние» по УК охватывает как действие (бездействие), так и причиненные им общественно опасные последствия. Статья 7 УК 1960 г. вкладывала в содержание деяния только действие или без­действие, о чем свидетельствует наличие скобок после слова «деяние». В такой редакции из деяния выпадали общественно опасные послед­ствия. Это не согласовывалось с логическим толкованием слов «по­сягательство», «посягающее на правоохраняемые интересы», так как посягнуть всегда означает причинить тот или иной вред (ущерб) объ­ектам посягательства. На вредные последствия приходится более ⁴/₅ элементов, входящих в систему «общественная опасность» деяния, поэтому в действующем УК скобки устранены, и деяние включает как действие и бездействие, так и последствия. Теперь не потребуется прибегать к расширительному толкованию вопреки содержанию ско­бок по прежнему Кодексу, чтобы согласовать понятие «преступление» в Общей части с конструкцией составов преступлений в Особенной части УК. В диспозициях норм Особенной части действующего УК говорится: «деяния», «те же деяния», «деяние, предусмотренное соот­ветствующей статьей»^[216].

Итак, преступление — это деяние. Деяние суть действие или без­действие, причинившее общественно опасное последствие. Послед­ствия возможны в виде физического или психического вреда лично­сти, нарушения общественной безопасности, имущественного ущерба личности, обществу, государству либо дезорганизации функциони­рования тех или иных объектов. Действие и бездействие представ­ляют собой виды человеческого поведения, поэтому им присущи все его психологические и физиологические свойства. Лицо должно об­ладать свободой выбора между преступным и непреступным пове­дением, а его деяние должно характеризоваться волимостью и доб­ровольностью.

§ 2. Преступление — общественно опасное деяние

Преступным является лишь такое деяние, которое по содержа­нию общественно опасно. Общественная опасность составляет важ­нейшее социальное (материальное) свойство преступления и выра­жается в причинении либо создании угрозы причинения вреда охраняе­мым УК интересам. Не представляющее общественной опасности ввиду малозначительности деяние, согласно ч. 2 ст. 14 УК, преступ­лением не является.

Общественная опасность как отдельных преступлений, так и пре­ступности в целом весьма динамична и вариативна. Ее детерминируют две главные подсистемы факторов — криминологические (преступность, ее причины и условия, эффективность профилактики) и уголовно-поли­тические (приоритетные направления борьбы с преступностью, тради­ции и особенности уголовного законодательства, карательная политика).

В законодательстве формулировка общественной опасности пре­ступного деяния возможна, как правило, в трех вариантах: указание на объекты посягательства, указание на вредоносность деяния, соче­тание того и другого.

УК Франции 1992 г. был оценен при представлении его проекта ми­нистром юстиции Франции как воспринявший материальное понима­ние преступления. Министр заявил: «Тяжесть вреда, причиненного об­ществу, — вот что определяет юридическую сущность преступного дея­ния. Так, только посягательства на общественные ценности образуют преступления и проступки»¹. Именно тяжесть вреда послужила главным критерием категоризации уголовных деяний на три группы: преступ­ления, проступки и нарушения. £татья 111-1 УК Франции так и опре­деляет критерии категоризации Уголовно наказуемых деяний: «в соот­ветствии с их тяжестью».

В отечественной уголовно-правовой доктрине велись оживленные дискуссии относительно законодательной конструкции понятия «пре­ступление»: должна ли она охватывать материальный признак, или огра­

ничиваться формальным, либо сочетать то и другое. При этом все участ­ники дискуссий соглашались, что в реальной жизни и в теоретической трактовке материальное понятие преступления очевидно. Законода­тельная же позиция на этот счет не раз менялась^[217].

Русские ученые все, за редким исключением, признавали материаль­ное понятие преступления, конечно, в сочетании с юридическим, об этом обстоятельно писали Н.С. Таганцев, Н.Д. Сергеевский, С.П. Мокрин- ский, П.Д. Калмыков, Н.А. Неклюдов и др.

А.Ф. Кистяковский же приводил доводы в пользу формального за­конодательного определения преступления, которое встречается у со­временных юристов. Он считал, что в законе могут даваться лишь фор­мальные определения и конструироваться готовые формулы. Поэтому, если в ученом трактате правильно говорится, что преступление есть по­сягательство на неприкосновенность права и безопасность общества, такое определение будет понятно и уместно. В законодательстве же оно вызовет путаницу^[218].

Не соглашаясь с ним, Н.С. Таганцев писал: «Преступлением по­читается деяние, посягающее на юридическую норму в ее реальном бытии, деяние, посягающее на охраняемый юридической нормой ин­терес. Если мы будем видеть в преступлении только посягательство на норму, будем придавать исключительное значение моменту про­тивоправности учиненного, то преступление сделается формальным, жизненепригодным понятием, напоминающим у нас воззрения эпохи Петра Великого, считающего и мятеж, и убийство, и ношение боро­ды, и рубку заповедного дерева равно важными деяниями, достойны­ми смертной казни, ибо все это виновный делает, одинаково не стра­шась царского гнева»^[219].

В традициях российского уголовного законодательства были состав­лены первые советские уголовные кодексы — 1922, 1926 гг., Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г., содержавшие материальное понятие преступления как общест­венно опасного, посягающего на интересы социалистических правоот­ношений. Впервые социальная характеристика преступления допол­нялась классовой в строгом соответствии с Конституциями РСФСР, а затем СССР.

УК 1922 г. характеризовал общественную опасность деяния как «угрозу основам советского строя и правопорядка, установленного ра­боче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени».

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных респуб­лик 1958 г. уже не содержали классовой оценки объектов преступных посягательств. Общественная опасность трактовалась как посягатель­ство на общественный строй СССР, политическую и экономическую системы, социалистическую собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан. Анало­гичное определение давалось в УК 1960 г. Действующий УК не раскры­вает общественную опасность как посягательство на те или иные объ­екты, ибо перечень таковых дается в ст. 1 Кодекса.

Как видим, содержание общественной опасности преступления в че­тырех Уголовных кодексах РСФСР и РФ постоянно трансформирова­лось адекватно объективным явлениям преступности и уголовно-по- литическим воззрениям на преступление в тот или иной промежуток времени. Развитие шло от социально-классовой характеристики к ис­ключительно социальной.

В двух проектах УК — официальном 1994 г. и доктринальном (Общая часть) 1993 г. — предпринимались попытки отказаться от признака обще­ственной опасности в понятии «преступление». Авторы проекта 1993 г. сочли уместным вернуться к формальному определению преступления как действия или бездействия, запрещенного уголовным законом, по­скольку общественная опасности якобы «декларативный признак», «по­литизированное положение», rfopa избавиться от социальной характе­ристики деяний, сосредоточив внимание на описании правовых при­знаков преступления¹.

Составители Проекта УК 1994 г. предлагали такую дефиницию пре­ступления: «Преступлением признается запрещенное уголовным зако­ном деяние (действие или бездействие), причиняющее вред или создаю­щее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству». Доводы, приведенные в пояснительной записке: «Указание на «вред» вместо «общественной опасности» соответствует намерению авторов от­казаться от политических штампов, а также подчеркнуть мысль о том, что уголовное право охраняет от преступлений не только обществен­ные интересы, но и права и законные интересы каждого отдельного человека»^[220].

С такой аргументацией трудно согласиться. Единственный крите­рий изменения уголовного закона — это его недостаточная эффектив­ность в борьбе с преступлениями. Ни в теории, ни на практике как в период существования советского государства, так и в последую­щие годы в России никто и никогда не предлагал отказаться от при­знака общественной опасности по той причине, что она ограничива­ет охранительные и предупредительные функции уголовного закона, снижает его эффективность. «Декларативность», «политизирован­ность», «идеологические штампы» — материал для научных дебатов, а не для исключения стержневого, сущностного свойства преступле­ния. На основании признака общественной опасности производятся криминализация деяний, отграничение их от непреступных право­нарушений, категоризация преступлений в Общей части и класси­фикация в Особенной части Кодекса. Отказ от признака обществен­ной опасности повлек бы за собой исключение из УК практически важной нормы о малозначительном деянии, не являющемся пре­ступлением, изменил конструкцию вины и ее форм, вменяемости и невменяемости и другие институты. В той или иной форме асоци­альны и вредоносны все правонарушения. Однако законодатель об­основанно характеризует только преступления специфическим тер­мином «общественная опасность».

Общественная опасность как содержательное свойство преступле­ния предусмотрена в уголовных кодексах всех стран СНГ, за исключе­нием Грузии. Грузинский УК 2000 г. вообще исключил самостоятель­ную норму о понятии преступления и дал формальное определение преступления в ст. 7 «Основание уголовной ответственности». Она гла­сит: «Основанием уголовной ответственности является преступление, то есть предусмотренное настоящим Кодексом противоправное и ви­новное деяние». Однако ч. 2 той же статьи по definitiopernegatio (опре­деление через отрицание) фактически раскрывает материальное со­держание преступления. В ней говорится: «Не является преступлением деяние, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, однако в силу малозначитель­ности не вызвавшее вред, необходимый для уголовной ответственности

лица, его причинившего, либо не создавшее опасности наступления та­кого вреда». Формальное определение преступления негативно повлия­ло на конструкции вины, невменяемости, освобождения от уголовной

ответственности и др.

От признака общественной опасности в понятии преступления от­казался УК Сербии 2006 г. Это понятие теперь включает лишь проти­воправность и виновность. При проектировании Кодекса столкнулись две позиции. Одни разработчики считали нужным сохранить общест­венную опасность в качестве конструктивного свойства преступления, как это было в УК Югославии. Другие полагали, что «речь идет о пре­одолении понятия, которое происходит из советского уголовного пра­ва, угрожающего основам законности, поэтому общественной опасно­сти нет места в уголовном праве, основанном на принципах правово­го государства»¹. _м

В первоначальном проекте УК Черногории общественная опасность была исключена из понятия преступления, однако затем восстановлена. Поправками 2006 г. она вновь была исключена. Решающими для Сербии и Черногории оказались не правовые или криминологические аргумен­ты, а политические — планы вступления в Европейский Союз. По сло­вам 3. Стояновича, «негативное отношение к общественной опасности законодательства и теории западноевропейских стран стало причиной отказа от нее в новом УК»².

Неоднозначен подход законодателей и доктрины к содержанию общественной опасности: она объективно вредоносна либо включает и субъективные признаки вины, мотива, цели. УК 1960 г. не включал вину в определение преступления, поскольку субъективная опасность входит в систему общественной опасности наряду с объективной вре­доносностью деяний. Однако в ст. 3 «Об основаниях уголовной ответст­венности» вина называлась отдельно наряду с общественной опасно­стью. Следует признать, что это диалектическое противоречие в системе общественной опасности сохранилось в действующем УК. В понятии преступления (ч. 1 ст. 14) вина иД)бщественная опасность приводят­ся как самостоятельные, соответственно субъективное и объективное, свойства преступления. В этом случае законодатель трактует общест­венную опасность как объективную вредоносность действий (бездейст­вия). В других — обобщенно, как объективно-субъективную категорию, например как критерий категоризации преступлений — «характер и сте­пень общественной опасности» (ст. 15 УК).

Общественная опасность слагается из следующих главных крими­нообразующих компонентов:

а) общественно опасные последствия (вред, ущерб);

б) форма вины (умысел, неосторожность);

в) способ действия или бездействия (насильственный, обманный, с использованием служебного положения, групповой);

г) мотив и цель деяния;

д) специальный субъект^[221].

Таким образом, общественная опасность деяния: 1) по природе есть объективное свойство преступления, т.е. не зависящее от правовой его оценки законом. Однако становится она свойством именно преступ­ления только после такой оценки Уголовным кодексом; 2) по содержа­нию — объективно-субъективная категория, определяемая совокупно­стью всех элементов состава преступления; 3) употребляется в Кодексе в двух разновидностях: в качестве объективной и объективно-субъек­тивной вредоносности; 4) служит основанием их криминализации зако­ном; 5) выступает основанием привлечения виновного лица к уголовной ответственности; 6) ее характер и степень^[222] определяют категоризацию преступлений (ст. 15 УК); 7) она — первый критерий индивидуализа­ции наказания; 8) специфическое свойство преступления, позволяю­щее отграничивать преступления от малозначительных деяний и не­преступных правонарушений; 9) общественная опасность обладает ха­рактером и степенью.

§ 3. Преступление — виновное деяние

В строгом соответствии с принципом вины преступлением призна­ется лишь виновно совершенное общественно опасное деяние. Любое поведение человека, повлекшее причинение вреда правоохраняемым интересам личности, общества или государства, не может быть признано преступлением, если не установлена вина этого лица. В Конституции РФ закрепляется, что любой человек, обвиняемый в совершении преступ­ления, считается невиновным, пока его виновность не будет доказана судом в установленном законом порядке (ст. 49).

Уголовный кодекс возвел это положение в число основополагаю­щих принципов уголовного права. Согласно ст. 5 УК «лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные дейст­вия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина», поэтому вина является обязательным свойством¹ каждого преступления.

В УК вопросам вины посвящена гл. 5 «Вина». Законодатель не рас­крывает понятия вины, лишь отмечая в ч. 1 ст. 24 УК, что вина возмож­на в двух формах — умышленная и неосторожная. Каждая из них под­разделяется на два вида. Умысел может быть прямым или косвенным (ст. 25 УК), неосторожность - легкомыслием или небрежностью (ст. 26 УК). Форма есть нечто внешнее по отношению к содержанию, виды же вины содержательны и как подсистемы общей системы вины — видовые кате­гории по отношению ^родовому понятию и категории «вина». Две фор­мы и четыре вида вины включают умысел (прямой и косвенный) и не­осторожность (легкомыслие и небрежность).

По содержанию вина представляет собой психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному действию (бездей­ствию) и к наступившим в результате этого общественно опасным по­следствиям.

В ч. 2 ст. 5 УК, провозгласившей принцип вины, устанавливается не­допустимость объективного вменения, т.е. привлечение к ответствен­ности за невиновное причинение вреда. Данное указание полностью исключает возможность применения той или иной нормы Особенной части УК по аналогии².

Указав на недопустимость объективного вменения, законодатель в то же время включил в гл. 5 УК «Вина» ст. 28 «Невиновное причине­ние вреда», реглдментирук^щую условия ненаступления уголовной от­ветственности лиц», причинившего вред правоохраняемым интересам при отсутствии вины. Невиновное причинение вреда именуется слу­чаем, или казусом.

Слово «вина» употребляется в российском законодательстве и в обы­денной речи неоднозначно. В словарях энциклопедических, этимологи­ческих, современного русского языка вина толкуется по-разному. Уго­ловно-правовое значение, при котором вина и виновность синонимы, являет собой родовое понятие умысла и неосторожности. Используе­мый уголовно-процессуальным законодательством термин «виновность» означает наличие в деянии лица состава преступления. На таком пони­мании виновности основывается принцип презумпции невиновности, закрепленный в ст. 49 Конституции РФ. В данном случае вина понима­ется как констатация совершения преступления, наличия в действиях лица не только его вины, но и состава преступления в целом. Аналогич­ное положение с вердиктом присяжных: «Виновен», что равносильно «Преступен, совершил преступление», «Не виновен», т.е. «Не престу­пен, не совершил преступления».

Таким образом, вина является обязательным субъективным свой­ством преступления. По содержанию она представляет собой психи­ческое отношение лица к общественно опасному действию (бездей­ствию) и к общественно опасным последствиям такового. Без вины нет ни преступления, ни наказания: nullum crimen, nulla poena sine culpa. Вина в ч. 1 ст. 14 УК определена в качестве субъективной подсистемы, равнозначной объективной подсистеме общественно опасного деяния^[223].

§ 4. Преступление — уголовно-противоправное деяние

Третьим обязательным свойством преступления является его уго­ловная противоправность. Это юридическое (в отличие от социально­го) свойство деяния. Оно представляет собой: а) запрещенность деяния уголовным законом и б) угрозу наказанием.

Уголовная противоправность юридически выражает в уголовном законе общественную опасность и виновность деяния. Она производ- на от них как оценочно-нормативный признак преступления. Только общественно опасное и виновное деяние признается уголовно-проти- воправным.

Эти положения всегда считались общепризнанными, однако в последнее время неожиданно стали подвергаться опровержениям. Так, А.В. Наумов считает необходимым «изменить традиционное для советского уголовного права соотношение материального и формаль­ного признаков в определении (понятии) преступления. Необходимо действительно отказаться от принятой трактовки взаимосвязи этих при­знаков, когда в основу определения кладется материальный признак (общественная опасность), а формальный признак (уголовная проти­воправность) объявляется производным от него. Видимо, в правовом государстве первое место должен занимать признак противоправно­сти»¹. Однако диалектика криминализации деяния такова: вначале по­являются общественно опасные деяния, а затем законодатель объявля­ет их преступлениями.

Дата добавления: 2015-10-21