Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 18 страница

На втором этапе квалификации осуществляется выбор уголовно-пра- вовой нормы (норм), по которой устанавливается полное соответствие признаков содеянного общественно опасного деяния их описанию в диспозиции соответствующей статьи (статей) УК. Эта статья должна быть действующей, при бланкетности — сопровождаться изначальным источников из других отраслей права.

Третий этап квалификации состоит в определении соответствия соста­ва общественно опасного деяния составу преступления, предусмотрен­ного соответствующей нормой УК./Он завершается ссылкой на статью (статьи) УК, по которой квалифицировано содеянное¹.

Распространены следующие квалификационные ошибки: привле­чение к уголовной ответственности за малозначительные деяния, фор­мально содержащие признаки состава преступления, но лишенные об­щественной опасности; неустановление причинной связи между дей­ствиями (бездействием) и общественно опасными последствиями; отграничение косвенного умысла и неосторожности в виде легкомыс-

¹ См. подробнее: Кузнецова Н. Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Куд­рявцева. С. 56-106.

лия, небрежности от случая, разграничение простых и сложных соста­вов преступлений, совокупности преступлений.

Статистическое изучение квалификационных ошибок следствен­но-судебными органами при обобщении практики предоставляет до­стоверную информацию для дальнейшего совершенствования уголов­ного законодательства и правоприменительной практики.

Последовательность процесса квалификации преступлений состоит в установлении объекта, объективной подсистемы (стороны), субъекта и субъективной подсистемы (стороны) состава преступления.

Третье значение состава преступления — быть главным основанием ин­дивидуализации наказания (см. ст. 60 УК «Общие начала назначения нака­зания»). Судьи, назначая виды и размеры наказания подсудимым, в пер­вую очередь учитывают характер и степень общественной опасности пре­ступления, представленные в его составе и соответствующей норме УК.

Проблема квалификации преступлений в учебной и монографиче­ской литературе чаще рассматривается применительно к квалифика­ции конкретных преступлений. Действительно, в квалификации пре­ступлений нормы Общей части Кодекса применяются в сравнитель­но небольшом объеме. Участвуют (на них ссылаются в обвинительных заключениях и приговорах) нормы: о приготовлении к преступлению и покушении на преступление, о соучастии, о совокупности преступ­лений. Так, если кража была прервана собственником имущества (хо­зяин вошел в квартиру во время кражи), то виновное лицо отвечает за покушение на кражу, и его деяние квалифицируется не только по ста­тье, предусматривающей ответственность за кражу, — ст. 158 УК, но и по

ч. 3 ст. 30 УК, которая отражает факт совершения неоконченного пре­ступления — покушения на кражу. Также по двум статьям — ст. 33 УК и соответствующей статье Особенной части Кодекса — квалифициру­ются действия соучастников, непосредственно не исполнявших соста­ва преступления, например пособников или подстрекателей. Квалифи­кация по статьям Общей части Кодекса вызвана тем, что в Особенной части составы конструируются в диспозициях уголовно-правовых норм как оконченные и как выполненные непосредственно исполнителем.

Больше норм Общей части Кодекса участвует в квалификации пре­ступления при установлении отсутствия состава преступления. Напри­мер, процесс квалификации йреступления завершается заключением

об отсутствии состава преступления, когда принят новый закон, от­меняющий уголовную ответственность за данное деяние, а также при невменяемости. Отсутствие состава преступления тогда фиксируется ссылкой на соответствующую норму. Аналогичную роль выполняют нормы об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, о доб­ровольном отказе.

Несомненным достоинством действующих УК РФ и кодексов других стран СНГ является заметное увеличение числа норм, регламентирующих правила квалификации преступлений. К примеру, в ч. 1 ст. 10 УК РФ го­ворится о квалификации преступлений при обратной силе уголовно­го закона; в ч. 1 ст. 17 — о квалификации при совокупности преступле­ний, а в ч. 3 этой статьи — о квалификации деяний при конкуренции норм; в ч. 2 ст. 29 — о квалификации неоконченных преступлений; в ч. 5 ст. 34 — 0 квалификации неудавшегося соучастия; в ч. 6 ст. 35 — о квали­фикации создания организованной группы; в ст. 36 — о квалификации эксцесса исполнителя; в ч. 2 ст. 38 — о квалификации превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, и др.

Таким образом, состав преступления имеет следующее значение: он является основанием уголовной ответственности; участвует в квалифи­кации преступлений; определяет индивидуализацию наказания. Ошиб­ки в квалификации преступлений на практике, если они вызваны не­достатками в конструкции составов в диспозициях уголовно-правовых норм, позволяют осуществлять процесс дальнейшего совершенствова­ния уголовного законодательства.

Отечественная (советская и постсоветская) концепция квалифи­кации преступлений уникальна и эффективна. Четырехподсистемная и поэлементная структурированность состава преступления позволяет с достаточной полнотой идентифицировать состав содеянного обще­ственно опасного деяния с составом преступления, описанного в дис­позициях норм Общей и Особенной частей УК.

Она обладает явным преимуществом перед зарубежным законодатель­ством. По УК ФРГ 1871 г., уравнивающему состав преступления с дис­позицией статьи, состав не служит основанием квалификации. Следова­тельно, и судья, установив в деянии состав закона, не может согласно п. 5 § 17 УК ФРГ производить по нему квалификацию. Нужно еще устано­вить вину (не умысел или неосторожность как элементы состава, а упреч- ность поведения) и противоправность содеянного правопорядку в целом.

Англосаксонская система уголовного права, не знающего понятия соста­ва преступления, исходит из двухчленной конструкции преступного деяния. Таковы противоправное деяние (actus reus), включающее действие, бездей­ствие, последствия и сопутствующие объективные элементы, и вина (mens ка). К примеру, в § 20 УК штата Калифорния говорится: «В любом пре­ступлении или публичном уголовном правонарушении должно быть един­ство и взаимодействие деяния и намерения или преступной небрежности». Очевидно, что производить квалификацию по такой системе чрезвычайно сложно. Объект преступления — главный элемент деяния, с которого сле- ДУет начинать квалификацию, - вообще выпадает из компонентов иден­тификации содеянного с тем, что описано в уголовном законе.

Контрольные вопросы

1. Каково понятие состава преступления?

2. Какие доктринальные дискуссии ведутся о понятии состава преступ­ления?

3. Каково соотношение преступления и его состава?

4. В каких статьях Общей части УК упоминается состав преступления?

5. Каковы содержание, классификация и значение элементов состава преступления?

6. Каковы основные виды составов преступлений?

7. Каковы функции состава преступления?

8. Что такое квалификация преступлений и каковы ее этапы?

Литература

Гонтарь И.Я. Преступление и состав преступления как явление и поня­тие в уголовном праве. Владивосток, 1997.

Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1972; Он же. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999.

Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудряв­цева. М., 2007.

Куриное Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1976.

Навроцкий В.О. Теоретические проблемы уголовно-правовой квалифи­кации. Киев, 1999; Он же. Основы уголовно-правовой квалификации. Киев, 2006 (на укр. яз.).

Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957.

Глава IX. Объект преступления

§ 1. Понятие и значение объекта преступления. — § 2. Виды объектов преступления. — § 3. Предмет преступления.

§ 1. Понятие и значение объекта преступления

Объект преступления — это то, на что направлено посягательство, че­му причиняется или может быть причинен вред в результате совершения преступления. Объектом преступления признаются важнейшие социаль­ные ценности, интересы, блага, охраняемые уголовным правом от пре­ступных посягательств. В Общей части уголовного закона (ст. 2 УК) да­ется обобщенный перечень объектов уголовно-правовой охраны. К ним относятся права и свободы человека и гражданина, собственность, об­щественный порядок и общественная безопасность, окружающая сре­да, конституционный строй РФ, мир и безопасность человечества. Этот обобщенный перечень конкретизируется в Особенной части уголовно­го закона, прежде всего в названиях разделов и глав УК, поскольку Осо­бенная часть УК построена по признаку именно объекта преступления. Здесь указываются конкретные охраняемые уголовным законом права и свободы человека и гражданина (жизнь, здоровье, свобода, честь и до­стоинство личности, половая неприкосновенность и половая свобода, конституционные права и свободы граждан и др.), а также важнейшие общественные и государственные интересы, которым причиняется или может быть причинен существенный вред в результате преступных пося­гательств (собственность, экономические интересы общества и госу­дарства, здоровье населения и общественная нравственность, государ­ственная власть и интересы государственной службы, интересы право­судия, порядок управления, порядок несения военной службы и др.).

Понятие «объект преступления» тесно связано с сущностью и поня­тием преступного деяния, его признаками и прежде всего основным ма­териальным (социальным) признаком преступления — общественной опасностью. Преступным может быть признано только то, что причи­няет или может причинить существенный вред какому-либо социально значимому благу, интересу, т.е. то, что, с точки зрения общества, являет­ся социально опасным. Если деяние не влечет за собой наступления кон­кретного ущерба или не несет в себе реальной угрозы причинения вреда какому-либо охраняемому уголовным правом интересу либо этот вред явно малозначителен, такое деяние не может быть признано преступ­лением. Таким образом, нет преступления без объекта посягательства.

Без объекта преступления нет и состава преступления. Четырехчлен­ная структура состава преступления (объект, субъект, объективная сторо­на, субъективная сторона) требует при квалификации деяния первооче­редного установления объекта посягательства — того, чему этим деянием причинен или может быть причинен существенный вред. При отсут­ствии конкретного адресата посягательства в виде определенной соци­ально значимой ценности, охраняемой уголовным законом, не может ид­ти речь о составе какого-либо преступления.

Понятие «объект преступления» тесным образом связано и с важ­нейшим признаком объективной стороны преступления — обществен­но опасными последствиями. Общественно опасные последствия - это определенный вред, ущерб, причиняемый или могущий быть причиненным какому-либо социально значимому благу, интересу. Об­щественно опасные последствия высвечивают, материализуют (в фило­софском понимании этого слова) сущность и специфику конкретного объекта посягательства.

Глубокая разработка понятия и сущности объекта преступления харак­терна для русского, в том числе советского, уголовного права. Это связано с тем, что русская школа уголовного права уже давно строит концептуаль­ный каркас теории на позиции материального определения преступле­ния, т.е. понятия, опирающегося прежде всего на признак общественной опасности. Хотя в русском уголовном законодательстве начала прошлого века давалось формальное определение преступления¹, видные предста­вители российской юридической науки уделяли большое внимание раз­работке понятия объекта преступления (В.Д. Спасович, А.Ф. Кистяков­ский, Н.Д. Сергеевский, Н.С. Таганцев и др.).

Советская школа уголовного права в течение нескольких десятилетий придерживалась концепции объекта преступления, восходящей своими ис­токами к первым законодательным актам советского государства (в част­ности, к Руководящим началам по уголовному праву РСФСР 1919 г.). Суть концепции заключается в том, что под объектом преступления понима­ются охраняемые уголовным правом общественные отношения². Эта по­зиция сохраняет свою значимость и сегодня, и даже новейшие учебники: >

¹ Статья 1 Уголовного уложения 1903 г. определяла: «Преступным признается дея­ние, воспрещенное во время его учинения законом под страхом наказания» (Российское законодательство X—XX веков. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М., 1994. С. 275).

² Наиболее ярко эту концепцию отразили в своих трудах классики отечественной школы уголовного права советского периода А.А. Пионтковский и Б.С. Никифоров. См.: Пионт­ковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961; Никифо­ров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960.

уголовного права по большей части придерживаются данной концепции^[258]. Однако в последнее время наметился некоторый отход от такой однознач­ной трактовки объекта преступления. Так, профессор А.В. Наумов в сво­их работах по Общей части уголовного права отмечает, что теория объек­та преступления как общественного отношения «срабатывает» не всегда и, следовательно, не может быть признана универсальной^[259]. Действительно, понимание объекта преступления как определенных общественных отно­шений вполне справедливо, например, для составов кражи, грабежа и дру­гих хищений, причиняемых ущерб отношениям собственности. Однако

о каких общественных отношениях можно говорить, если посягательство направлено против жизни или здоровья человека? Ведь уголовным зако­ном охраняются не общественные отношения по поводу сохранения жизни и здоровья членов общества, а непосредственно жизнь и здоровье челове­ка как первостепенные, наиважнейшие блага и ценности — сами по себе, как таковые. Понимание же жизни и здоровья как совокупности общест­венных отношений, восходящее к марксистской трактовке личности как «совокупности всех общественных отношений»^[260], сомнительно. Отсюда и наименование глав Особенной части УК — не «преступления против от­ношений по поводу...», а преступления против жизни и здоровья, против половой неприкосновенности, против интересов службы, против основ конституционного строя И Т.Д.

Появилась и совсем необычная трактовка: объектом преступления яв­ляется «тот, против кого оно совершается, т.е. отдельные лица или какое-то множество лиц, материальные или нематериальные ценности которых, бу­дучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются пре­ступному воздействию, в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза причинения вреда»^[261]. Такое понимание объекта преступле- * ния противоречит и позиции законодателя, и здравому смыслу, поскольку меняет местами понятия объекта и предмета преступления, необоснован­но примешивая сюда и категорию потерпевшего; при этом объект — всегда лицо или множество лиц, предмет — определенные материальные или не­материальные ценности этих лиц. Помимо того что не совсем ясен смысл такой «рокировки», данная позиция не отвечает главному требованию по­нятия объекта преступления — определению того, чему именно причиня­ется или может быть причинен вред в результате преступного посягатель­ства. При таком подходе невозможно разграничить отдельные преступления между собой. Например, и диверсия, и террористический акт совершают­ся против «множества лиц», следовательно, разграничить эти преступления можно только по «предмету» (согласно данной трактовке) — тем ценностям, которым причиняется вред. Именно эти ценности и должны признавать­ся объектом преступления. Смешение же объекта и предмета преступления нивелирует сущность и значение как первого, так и второго.

Стоит согласиться с профессором А.В. Наумовым, считающим возмож­ным вернуться к теории объекта как правового блага, созданной еще в кон­це прошлого века в рамках классической и социологической школ уголовного права^[262]. В связи с этим нелишним будет обратиться к «Курсу лекций» вид­нейшего представителя классической школы русского уголовного права, одного из основных разработчиков и составителей Уголовного уложения 1903 г., профессора Санкт-Петербургского университета Николая Степа­новича Таганцева (1843-1923). Представляется, что его рассуждения бли­же других к истине в вопросе о понятии объекта преступления.

В середине XIX в. была довольно распространенной «нормативист- ская теория» объекта преступления, базирующаяся на формальном опре­делении преступления. Согласно этой теории преступление суть наруше­ние нормы права, следовательно, правовая норма и есть объект преступ­ления. В связи с этим Н.С. Таганцев писал: «Норма права сама по себе есть формула, понятие, созданное жизнью, но затем получившее са­мостоятельное, отвлеченное бытие... Всякая юридическая норма, как отвлеченное положение, может быть оспариваема, критикуема, непри- знаваема; но только норма, имеющая реальную жизнь, может быть нару­шаема». Автор считал недопустимым видеть в преступлении лишь пося­гательство на норму, поскольку в этом случае преступление «сделается формальным, жизнёнепригодным понятием»^[263]: "

Помимо нормативистской в прошлом веке существовала и теория субъективного права как объекта преступления, которой придерживал­ся, в частности, В.Д. Спасович, писавший: «Преступление есть проти­возаконное посягательство на чье-либо право, столь существенное, что государство, считая это право одним из необходимых условий общежи­тия, при недостаточности других средств охранительных, ограждает не- нарушимость его наказанием»^[264]. Н.С. Таганцев в связи с этим отмечал, что «посягательство на субъективное право составляет не сущность, а только средство, путем которого виновный посягает на норму права, на кото­рой покоится субъективное право... Право в субъективном смысле в свою очередь представляет отвлеченное понятие, как и норма, а потому само по себе, по общему правилу, не может быть непосредственным объектом преступного посягательства, пока оно не найдет выражения в конкретно существующем благе или интересе... Для преступного посягательства на такое право... необходимо посягательство на проявление этого права»².

Концептуальная же црзиция самого Н.С. Таганцева по проблеме объекта преступления, как уже отмечалось, представляется наиболее верной и сохраняющей свое значение в настоящее время. Суть концеп­ции заключается в следующем: «посягательство на норму права в ее ре­альном бытии есть посягательство на правоохраненный интерес жиз­ни, на правовое благо»³.

Такими правоохраняемыми интересами Н.С. Таганцев считал: лич­ность и ее блага — жизнь, телесную неприкосновенность, личные чув­ства, честь, обладание или пользование предметами внешнего мира; проявление личности вовне, свободу передвижения и деятельности в ее различных сферах; возникшие в силу этой деятельности отношения или состояния — их неизменяемость, ненарушимость; различные блага, со­ставляющие общественное достояние, и т.п. Автор полагал, что не вся­кий интерес получает правоохрану, а только тот, который может иметь общественнре значение. При этом охраняемые интересы могут иметь «реальный характер» — жизнь, здоровье, неприкосновенность владения, или «идеальный» - честь, религиозное чувство, благопристойность и др. Эти интересы могут принадлежать физическому или юридическому ли­цу, либо отдельным общностям, существующим в государстве, или все­му обществу или государству как юридически организованному цело­му. Правоохрана или может относиться к самому интересу, защищая его непосредственно от разрушения, уничтожения или изменения, или может быть направлена на юридическое отношение лица к такому бла­гу — охрана возможности и свободы владеть, распоряжаться или поль­зоваться таким благом или интересом^[265].

В связи с этим представляется, что и охраняемые законом общест­венные отношения - суть правоохраняемое благо, социально значи­мая ценность, интерес, поэтому концепция объекта преступления как охраняемых уголовным законом социально значимых ценностей, ин­тересов, благ видится шире концепции объекта преступления как толь­ко лишь общественных отношений.

Таким образом, объект преступления — это охраняемые уголовным за­коном социально значимые ценности, интересы, блага, в том числе об­щественные отношения, на которые посягает лицо, совершающее пре­ступление, и которым в результате совершения преступного деяния при­чиняется или может быть причинен существенный вред.

Система и соотношение социально значимых ценностей, интересов изменяются с изменением исторических условий. И об этом также пи­сал Н.С. Таганцев: «Сумма таких правоохраненных интересов, обрисовка каждого из них в отдельности, их взаимное отношение и т.п. изменяются в истории каждого народа сообразно с изменением условий государст­венной и общественной жизни, с развитием культуры»^[266]. Изменяются и приоритеты в системе ценностей уголовно-правовой охраны. В пери­од господства тоталитарного режима в нашей стране интересы охраны государственного строя, государства в целом ставились превыше всего. В настоящее время система интересов и ценностей, охраняемых уголов­ным правом, базируется на отражающей демократические идеи конститу­ционной триаде «личность — общество — государство». Соответственно этому принципу строится и Особенная часть УК.

Основное значение объекта преступления сводится к следующему. Объект преступления:

1) элемент каждого преступного деяния. Люиие преступление являет­ся таковым, если чему-либо (какой-либо социально значимой ценности, интересу, благу, охраняемым уголовным правом) причиняется или мо­жет быть причинен существенный вред. Сказанное выражается в таком законодательно закрепленном свойстве преступления, как обществен­ная опасность (ч. 1 ст. 14 УК);

2) обязательный признак состава преступления. Не может быть ни од­ного конкретного состава преступления (убийство, кража, государствен­ная измена и пр.) без непосредственного объекта посягательства;

3) имеет принципиальное значение для кодификации уголовного за­конодательства. По признаку родового объекта преступления строится Особенная часть УК. Безусловно, это наиболее логичный и практически значимый критерий классификации и систематизации уголовно-право­вых норм, рубрикации разделов и глав Кодекса;

4) позволяет отграничить преступление от других правонарушений и амо­ральных поступков. Кроме того, при явной малозначительности реального или возможного вреда какому-либо благу, даже охраняемому уголовным правом, не может идти речь Ь преступлении (ч. 2 ст. 14 УК — малозначи­тельное деяние), поскольку объект не претерпевает того ущерба, который предполагается от преступления;

5) позволяет определить характер и степень общественной опасно­сти преступного деяния, т.е. какому именно социально значимому благу, охраняемому уголовным законом, и в какой степени (насколько серьез­но) причинен или мог быть причинен вред;

6) имеет важное, а иногда и решающее значение для правильной ква­лификации деяния и отграничения одного преступления от другого. Напри­мер, главным образом по объекту посягательства можно разграничить такие преступления, как убийство в связи с осуществлением потерпев­шим служебной деятельности или выполнением общественного долга; посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или пред­варительное расследование; посягательство на жизнь сотрудника право­охранительного^ органа и посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (п. «б» ч. 2 ст. 105 и ст. 277, 295 и 317 УК); дивер­сия и террористический акт (ст. 281 и 205 УК) и др.

Непринятие во внимание специфики объекта посягательства, непра­вильное его установление приводят на практике к судебным ошибкам.

Останкинским районным судом г. Москвы С. осужден по ч. 3 ст. 213 УК (в редакции закона, действовавшей на тот момент). Ночью, находясь в ка­фе, он из хулиганских побуждений, грубо нарушая общественный порядок, произвел три выстрела из огнестрельного оружия в охранника, дежуривше­го в кафе, причинив его здоровью вред средней тяжести.

Вывод суда о совершении С. хулиганства был мотивирован тем, что он беспричинно совершил неправомерные действия в общественном месте, со­здал реальную опасность для жизни и здоровья граждан, присутствовавших в кафе, в результате этого был нарушен режим работы кафе.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала такую квалификацию деяния С. ошибочной. Согласно материалам дела С. произвел выстрелы в ноги потерпевшего не из хулиганских побуждений, а в связи с происшедшим ранее конфликтом, а также в связи с тем, что в от­вет на его просьбу пустить в кафе, чтобы найти там свою утерянную во вре­мя ссоры цепочку, охранники применили резиновые дубинки и прогнали его. Общественный порядок С. не нарушил, поскольку в момент соверше­ния преступления посетителей и сотрудников в кафе не было, в зале нахо­дились лишь С. и потерпевший. Судебная коллегия переквалифицировала действия С. на ч. 1 ст. 112 УК «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»^[267].

Как видно из примера, в связи с неправильным установлением объ­екта посягательства преступление против личности было ошибочно ква­лифицировано как преступление против общественного порядка.

Зарубежное уголовное право по большей части не придает столь важ­ного значения понятию объекта преступления, как российское уголов­ное право. Связано это отчасти с тем, что большинство зарубежных УК дает формальное определение преступления (деяние, предусмотренное уголовным законом под угрозой наказания)^[268]. В большинстве кодексов вообще отсутствует понятие преступного деяния, теория же в таких случаях опирается в основном на формальный критерий — «деяние, нарушающее уголовный закон». Лишь небольшая часть зарубежных теоретиков уголовного права (например, так называемое реалисти­ческое направление в англо-американской юридической литерату­ре) упоминают в качестве одного из признаков преступления «уголов­но наказуемый вред» — неблагоприятные последствия преступного дея­ния в виде утраты общественных ценностей. При этом под последними понимаются: справедливость и правопорядок; жизнь, свобода, честь и деньги; общая безопасность; социальные, семейные и религиозные формирования; общая мораль; социальные ресурсы; общий прогресс; личная жизнь и т.п.^[269] В зарубежном уголовном праве не принято так­же использовать объект преступления в качестве строгого критерия классификации и кодификации уголовно-правовых норм (например, федеральный УК США 1948 г. представляет собой изложенное в алфа­витном порядке собрание норм, содержащихся в федеральных уго­ловных законах).

§ 2. Виды объектов преступления

Российское уголовное право различает виды объектов преступления, условно говоря, «по вертикали» и «по горизонтали». Первая классифи­кация традиционно выделяет общий, родовой (его иногда называют «спе­циальный») и непосредственный объекты преступления. Они соотносятся между собой подобно философским категориям «общее», «особенное» и «единичное» («отдельное»).

Общий объект — это объект всех и каждого преступлений. Это совокуп­ность всех социально значимых ценностей, интересов, благ, охраняемых уголовным правом от преступных посягательств. Данный объект пре­ступления в обобщенном виде представлен в ст. 2 УК — права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и обще­ственная безопасность, ркружающая среда, конституционный строй РФ, мир и безопасность человечества. Общий объект — это целое, на какую- либо часть которого посягает каждое преступление. Он дает целостное представление о тех благах, интересах, ценностях, которые современное общество и государство считают настолько значимыми, что предусматри­вают уголовную ответственность в случае причинения или возможности причинения им существенного вреда.

Родовой объект представляет собой объект группы однородных пре­ступлений, часть общего объекта. Это та или иная область, сфера соци­ально значимых ценностей, интересов, благ. Представление о родовых объектах преступлений дает рубрикация Особенной части УК по разде­лам, поскольку именно родовой объект преступления положен в основу кодификации и классификации норм Особенной части. Этим в первую очередь определяется его принципиальная значимость. К родовым объек­там преступлений относятся, например, личность, экономика, общест­венная безойасность и общественный порядок, государственная власть, порядок военной службы, мир и безопасность человечества. Родовой объект преступления значим для квалификации преступлений: позво­ляет определить, какой именно группе, сфере однородных интересов причинен или может быть причинен вред в результате совершения пре­ступного деяния. Например, совершением взрыва могут сопровождаться и диверсия, и террористический акт, и убийство общеопасным способом, и даже разбойное нападение. Необходимо определить, на что по суще­ству, на какую сферу социальных интересов направлено посягательство.

Непосредственный объект — объект конкретного преступления. Не­посредственный объект является обязательным признаком каждого со­става преступления. Это какое-либо конкретное благо, на которое не­посредственно направлено посягательство. Так, в преступлениях против личности непосредственными объектами могут выступать: жизнь (напр., при совершении убийства), здоровье (напр., при причинении различной степени тяжести вреда здоровью), личная свобода (напр., при похище­нии человека). Непосредственный объект преступления имеет важное практическое значение для квалификации деяния. Правильное его уста­новление является нередко решающим фактором при отграничении од­ного преступления от другого (как в приведенном ранее примере из су­дебной практики, при отграничении преступления против личности — причинения вреда здоровью от преступления против общественного порядка — хулиганства).

Дата добавления: 2015-10-21