кона, Оккама - под внешней теологической оболочкой такого
<богословского поступательного движения> без труда прощупы-
вается рационально-естественное содержание. Непосредствен-
но восходящее к различению у Аристотеля первичных (субъек-
тивных, подлежащных) и вторичных (объективных, дополни-
тельных) сущностей, учение Оккама о двух реальностях - о
<полной> субъективной реальности мира единичных вещей
(esse subjectivum) и о лишенной единичности <дополнительной>
объективной реальности мира знания (esse objectivum) - вы-
372___________________________М.К.Петров
явило субъектно-объектное отношение как одну из централь-
ных проблем теории познания. Номиналисты, и прежде всего
Оккам, поставили возникающую философию нового времени в
такую позицию, которая во многом предопределила новый угол
зрения на предмет философии: позволила заметить и вынудила
признать на правах факта то, что Гегель позже назвал <науч-
ным поступательным движением>.
В отличие от ^<богословского поступательного движения>,
предметным основанием которого теология считала бесконеч-
ную мудрость божью, как она реализована в книгах священно-
го писания и в мудром устройстве сотворенной Богом приро-
ды, <научное поступательное движение> предстало перед фило-
софами как движение по утилитарно-опытному основанию,
как стихийно идущий процесс накопления опытного знания,
на которое изначально наложены ограничения не только по
истинности, но и по <приложимости> - по возможности ис-
пользования такого знания для человеческих нужд и целей.
Связь этого опытного основания с теологической идеей творе-
ния мира по слову-логосу очевидна, как несомненна и исход-
ная теологическая окраска эксперимента - авторитетного, от
имени устроенной по божественным замыслам природы свиде-
тельства о том, что человеку из объективной и усеченной по-
знавательной позиции <после вещей> (post rem) удалось перей-
ти в субъективную, обладающую достоинством единичности
божественную позицию <до вещей> (ante rem), которая дает воз-
можность реализовать оформленное в логическую схему знание
любое число раз независимо от условий места и времени.
Хотя сама опытная наука долго еще использовала эти теоло-
гические костыли, очевидная безличность экспериментальной
верификации, репродуктивный характер опытного знания, его
логическая однородность (причинная схема) позволили фило-
софии довольно быстро отделить предмет опытной науки
(инерция, тело, взаимодействие, причинность) от предмета
теологии, показать, что для опытной науки теоретико-познава-
тельные постулаты теологии излишни.
Уже Юм доказывал эвристическую и логическую несостоя-
тельность идеи творца для перехода от известного нам порядка
природы к новому знанию. Но у него сам способ доказательст-
ва, идущего от логической однородности знания, от строгой
соразмерности причин и действий, заводил в тупик агности-
цизма: переход от наличного к новому знанию, а с ним и само
__________________Диалектика Гегеля и феномен...__________________373
<научное поступательное движение> - преемственное накопле-
ние и рост научного знания - оказывались невозможными,
так как они требовали либо признания избыточных причин и
отказа от принципа соразмерности причин и действий, либо же
разделения формы и содержания. Оба решения представлялись
Юму возвратом к теологии.
Пытаясь преодолеть тупики Юма, Кант пошел на дуализм
формы и содержания и, соответственно, на двойственность
критерия истинности, формальная составляющая которого но-
сит у него всеобщий характер и обеспечивает логическую одно-
родность, репродуктивность формы, принадлежность любого
элемента знания, как наличного, так и возможного, к универ-
сальным формальным правилам, а предметно-содержательная
составляющая дискретна, уникальна, неповторима в различе-
ниях, то есть в системе научного знания функции целостности
и преемственности движения от наличного к новому с сохра-
нением целостности системы несет, по Канту, универсальный
формализм как таковой. Именно форма выступает у него осно-
ванием, субстратом <научного поступательного движения>, и
формализм, соответственно, приобретает агрессивные свойства
чистоты и априорности в том примерно смысле, в каком уни-
версальные правила грамматики чисты и априорны по отноше-
нию к акту речи, образуют conditio sine qua пои речевой актив-
ности - универсальное и равнообязательное для всех членов
речевой общности условие речи и ее восприятия.
Переход от наличного к новому по формальному основа-
нию, которое всегда избыточно, всегда готово принять и со-
единить в целостность новые предметно-содержательные раз-
личения, совершается, по Канту, как трансцендентальный, вы-
ходящий за рамки наличного синтез чувственного и рассудоч-
ного, где чувства дают содержательный материал, а рассудок
организует его по априорным универсальным правилам,
оформляя материал в синтезированный продукт познания, в
единство природного и логического - оформленного содержа-
ния и содержательной формы.
Акцентируя на синтезе нового, Кант неизбежно получал два
рода противостояний: а) синхронно-гносеологическое противо-
стояние, в котором произвол схематизма противостоит вещи в
себе как абсолютному источнику возможных восприятий; б)
диахронно-гносеологическое противостояние (антиномии), в
котором познанное и упорядоченное (мир антитезисов) проти-
374___________________________М.К.Петров
востоит как наличное будущему: непознанному и неупорядо-
ченному, но допускающему познание-синтез формального и
предметно-содержательного при допущении на правах логиче-
ских постулатов категорий начала, творения, свободной при-
чинности и т.д., - что по тем временам неизбежно осознава-
лось как возврат к теологии. Подчеркивая, что переход от на-
учного творчества к его продукту - научному знанию - совер-
шается по формальному основанию, Кант в антиномиях не
шел дальше простой констатации принципиальных различий
между универсалиями творчества и универсалиями знания как
продукта творчества.
Попытки взаимно ориентировать синхронно-гносеологиче-
ское и диахронно-гносеологическое противостояния, связать
их в единую схему теоретически-познавательной деятельности
характерны для всей немецкой классики. Типичен и результат
этих попыток: нарастание исторической глубины в продукте
познавательной деятельности - в системе научного знания. Но
если у Шеллинга и Фихте история познания, а с нею и <науч-
ное поступательное движение> представлены как функция тео-
ретической и системообразующей деятельности индивидов и
системный характер наличного научного знания имплицитно
замкнут на общность индивидов, их сущностных сил (<Я>, <ге-
ний>), то у Гегеля, и в этом, по нашему мнению, состоит ос-
новная черта его диалектической логики, связи системности,
целостности, преемственности логически эксплицированы и
представлены как независимые от индивидов сущностные
свойства самого процесса познания, самого <научного поступа-
тельного движения> - самодвижения и саморазвития системы
научного знания.
Философский смысл этого шага трудно переоценить: пред-
мет теории познания впервые предстал не <россыпью>, не
конгломератом схем, мнений, личностей, сказавших то-то и
то-то, а безличным связным целым, <телом>, автономной, це-
лостной и независимой от человека исторической реальностью,
которую можно было теперь исследовать как нечто в себе зако-
носообразное, несущее имманентную логику связи в целое и,
возможно, логику собственного развития.
Основание автономности <научного поступательного движе-
ния>, а вместе с тем и основание преемственности этого дви-
жения, Гегель усматривал в самоактивности содержания. Фор-
ма у него выступает лишь как омертвленный преходящий мо-
_________________Диалектика Гегеля и феномен...__________________375
мент устойчивости и определенности, как фиксированная на
содержании опора поступательного движения - <ибо движет
себя вперед содержание внутри себя, диалектика, которую оно
имеет в самом себе>*. Как наименее гибкий и <хрупкий> участ-
ник <научного поступательного движения>, формальное осно-
вание, по Гегелю, дискретно, лишь умножается, но не развива-
ется, и любой, основанный только на форме подход к изуче-
нию поступательности неизбежно теряет связи преемственно-
сти, которые располагаются в содержании, становится метафи-
зическим подходом, способным фиксировать различения, но
не переходы различенного друг в друга. Целостность различен-
ного и сам триадный переход от наличных к новым различени-
ям замыкаются на содержании: <Так как получающееся в каче-
стве результата отрицание есть определенное отрицание, то оно
имеет некоторое содержание. Оно есть новое понятие, но более
высокое, более богатое понятие, чем предыдущее, ибо оно обо-
гатилось его отрицанием или противоположностью; оно, стало
быть, содержит в себе старое понятие, но содержит в себе бо-
лее чем только это понятие, и есть единство его и его противо-
положности. Таким путем должна вообще образоваться система
понятий - и в неудержимом, чистом, ничего не принимаю-
щим в себя извне движении получить свое завершение>".
При всем пиетете к Гегелю и к философской значимости
его логико-исторической интерпретации <научного поступа-
тельного движения> сразу же следует отметить целый ряд со-
мнительных и слабых мест его схемы. Прежде всего это отно-
сится к его истолкованию связей преемственности. Не отвергая
триадной схемы перехода (определенность - отрицание - от-
рицание отрицания) и принимая гегелевскую трактовку преем-
ственности как содержательного свойства знания, мы при всем
этом видим как минимум два возможных истолкования такой
преемственности: а) активно-телеологическое, в рамках кото-
рого наличное содержание системы научного знания целиком
или в значительной степени определяет будущие состояния
системы в соответствии с некоторым началом или имманент-
ной целью <научного поступательного движения>, и тогда дви-
жение совершается к некоторому конечному состоянию системы;
б) пассивно-инерционное, в рамках которого наличное содер-
' Гегель Г.-В.-Ф. Соч., т. V. М., 1931, с. 34.
" Там же, с. 33.
376___________________________М.К.Петров
жание системы научного знания лишь обусловливает и ограни-
чивает будущие состояния системы через требование содержа-
тельной связи нового с наличным, и тогда движение соверша-
ется от наличной определенности, не обеспечивая ни прав, ни
логических средств определить вектор или конечный ориентир
такого движения.
Сам Гегель придерживался активно-телеологического истол-
кования, субъективировал содержание, делая его и носителем и
активным определителем связей преемственности. Его понятия
самости, содержания как самостного субъекта поступательно-
сти, самоактивности, как и его аналогии, прежде всего орга-
низмические, с помощью которых вводятся и осмысляются ка-
тегории диалектической логики, телеологичны по самой своей
сути. Разъясняя понятия абсолюта и субъекта познания, он,
например, замечает: <Сказанное можно выразить и так. что ра-
зум есть целесообразное действование. Возвышение вымышлен-
ной природы над непризнанным мышлением и прежде всего
изгнание внешней целесообразности подорвали доверие к фор-
ме цели вообще. Однако, следуя определению, которое уже
Аристотель дает природе как целесообразной деятельности,
цель есть (нечто) непосредственное, покоящееся, неподвижное,
которое само движет, таким образом, это - субъект. Его спо-
собность приводить в движение, понимаемая абстрактно, есть
для-себя-бытие или чистая цегативность. Результат только по-
тому тождественен началу, что начало есть цель', или - дейст-
вительное только потому тождественно своему понятию, что
непосредственное в нем самом имеет в качестве цели самость
или чистую действительность>*.
Этот возврат к античным концепциям матушки-природы,
неутомимой в порождении смертных вещей, и организующе-
властвующего разума, способного <двигать, оставаясь непод-
вижным>, практически неизбежен при активно-телеологиче-
ском истолковании связей преемственности, и нам менее всего
пристало упрекать Гегеля за использование древних схем -
других у него не было. Но крайне важно понять смысл такого
подхода и естественно вытекающего из него результата, кото-
рый мы назвали бы эффектом основанного на теоретическом
отчуждении знакового фетишизма. Как в условиях товарного
производства продукт начинает командовать производителем,
' Гегель Г.-В.-Ф. Соч., т. IV. М., 1959, с. II.
_________________Диалектика Гегеля и феномен..._________________377
порождая товарный фетишизм, точно так же и в схеме Гегеля
наличная система знания - продукт человеческого познания -
начинает командовать теоретиком через механизмы <научного
поступательного движения>, порождая знаковый фетишизм,
превращая наличную систему научного знания в фетиш, в над-
человеческий мыслящий и водящий субъект познания, а само-
го познающего индивида - в слепого агента процесса позна-
ния: <Постигнуть внутренний субстанциональный дух - вот в
чем состоит точка зрения индивидуума; в рамках целого похо-
жи они на слепых, гонимых внутренним духом этого целого>*.
Познающий индивид в гегелевской схеме не более как дух сре-
ди духов, смертная интериоризация абсолютного духа позна-
ния: <Эта длинная процессия духов суть отдельные биения
пульса, в которых проявляется его жизнь; они суть организм
нашей субстанции, всецело необходимое поступательное дви-
жение, которое ничего другого не выражает, кроме природы
самого духа, и которое живет во всех нас. К его настойчивому
требованию - когда крот продолжает рыть там внутри - мы
должны прислушиваться и дать ему осуществление>".
Отрицая любые формы фетишизма, любые попытки поста-
вить над человеческой практической и теоретической деятель-
ностью более высокие мыслящие и водящие инстанции, в ка-
ком бы облачении они ни выступали, марксизм, естественно,
не может принять гегелевскую идею надчеловеческой самости
абсолюта-субъекта познания, идею, восходящую к христиан-
ской концепции духа святого и духовного познания как выс-
шей формы познания. Единственным и монопольным субъек-
том познания является для марксизма смертный человек, ис-
пользующий в своей познавательной деятельности все осталь-
ное на правах средств познания. Но феномен <научного посту-
пательного движения>, законосообразности его механизмов,
известной автономности и независимости от человека этого
движения, образующего знаковую реальность знания как цело-
стного, преемственно растущего во времени связного <тела>
знания, есть очевидный факт, с которым мы встречаемся в ис-
следованиях по науковедению, лингвистике, информатике, до-
кументалистике и т.п. Более того, мы не только наталкиваемся
на феномен <научного поступательного движения>, но часто (в
' Гегель Г.-В.-Ф. Соч., т. XJ. М., 1935, с. 518.
" Там же, с. 519.
318___________________________М.К.Петров
лингвистике и науковедении, во всяком случае) способны опи-
сать механизмы преемственности, свойства целостности этого
феномена не только в качественных терминах (триадность, на-
пример), но и количественно по нескольким переменным -
<измеримым характеристикам>. Сегодня мы знаем, например,
что тело научного знания растет по экспоненте, удваивая число
связанных в нем содержательных различений за 10 лет, что лю-
бое такое различение, не повторяя ни одного из предшествую-
щих, связано с предшествующими 10-15 ссылками и эти опоры
на предшественников выступают условием перехода нового в
наличное, что в теле знания <все связано со всем>, все <впая-
но> в сеть цитирования, что любое содержательное различение
способно участвовать в синтезе новых различений, переводя
новое в наличное, и эта способность к синтезу нового распре-
делена ранговым способом (закон Ципфа) и т.д.
Иными словами, исследованный Гегелем и положенный в
основу категориального аппарата его диалектической логики
феномен <научного поступательного движения> продолжает ос-
таваться в активе философской проблематики, и в марксист-
ско-ленинской философии, если отсутствие сверхчеловеческих
разумных существ и сущностей считать принципиальным тре-
бованием к любой материалистической, в том числе и к мар-
ксистско-ленинской философии, феномен, похоже, может быть
объяснен лишь в рамках пассивно-инерционной интерпрета-
ции преемственности как совокупный, не обладающий свойст-
вами самости, но при всем том целостный и преемственно расту-
щий продукт познавательной деятельности индивидов, как сотво-
ренная и творимая смертными индивидами, но не творящая дол-
говечная содержательная знаковая реальность научного знания.
С этой точки зрения диалектическая логика Гегеля потеряла
бы самостный статус имманентной логики <научного поступа-
тельного движения>, истории познания. Ее категории получили
бы социальный смысл универсальных и равнообязательных
<дисциплинарных> правил общения в познавательной деятель-
ности индивидов, а именно той группы таких правил, по кото-
рым познающие индивиды <стыкуют> и социализируют про-
дукты своей деятельности - передают в достояние коллектива
научной дисциплины, общества результаты собственных иссле-
дований, включают их на правах содержательных различений в
единую для научных дисциплин и науки систему научного знания,
инициируя тем самым <научное поступательное движение>.
_________________Диалектика Гегеля и феномен..._________________379
Не пытаясь ни в коей мере умалить вклад Гегеля в историю
философии и в историю научной рефлексии - без его постула-
та автономности <научного поступательного движения>, -
вряд ли удалось бы обосновать предмет и поставить проблему
методов изучения процессов преемственного поступательного
движения научного знания, мы хотели бы только отметить, что
современный этап научно-технической революции во многом
опредметил, зафиксировал, вывел на уровень эмпирии и сделал
доступным для эмпирического изучения те механизмы <науч-
ного поступательного движения>, которые Гегелю, да и после
Гегеля, приходилось исследовать лишь средствами умозрения.
Нам кажется, что поиск эмпирических опор в исследованиях
по теории познания лежит и в русле требований марксистско-
ленинской философии к научности философского анализа и
приобретает растущую актуальность для теоретического обос-
нования научной политики - практического отношения обще-
ства к институту науки, где феномен <научного поступательно-
го движения> сегодня выступает одним из основных объектов
административных, организационных и обеспечивающих уси-
лий на предмет его стимулирования.
10 ноября 1970
ЛОГИЧЕСКИЙ ФЕТИШИЗМ ГЕГЕЛЯ
И ПРОБЛЕМА
СОЦИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Современная философия, признает ли она, подобно мар-
ксизму, генетическую связь с Гегелем или умалчивает о ней,
стольким обязана Гегелю и настолько пропитана его системой,
различениями, терминами, концептуальными ключами, что
<Феноменология духа>, <Наука логики>, <Лекции по истории
философии> явочным порядком выполняют сегодня роль эзо-
терического языка философской общности, который позволяет,
с одной стороны, вести содержательный разговор между фило-
софами различных школ и направлений, если они владеют
грамматикой этого языка, а с другой, и это не менее важно, -
позволяет отделять философских <математиков> от <акузмати-
ков> и профанов, разговор с которыми беспредметен за отсут-
ствием общего языка.
Это привилегированное положение гегелевского учения, вы-
ступающего одновременно и средством философской коммуни-
кации, помогающим философии при всех ее внутренних кон-
фликтах оставаться целостной дисциплиной, и критерием фи-
лософской подготовки и культуры, помогающим философии
сохранять стандарты философствования, имеет не только свет-
лые стороны. Далеко не все выразимо на языке Гегеля. А по-
пытки выразить невыразимое на языке его различений оказы-
ваются в конце концов в плену у Гегеля как очередные иллю-
страции <научного поступательного движения>, диалектики,
__________________Логический фетишизм Гегеля...___________________381
отрицания отрицания. Система Гегеля демонстрирует такую
гибкость и, мы бы сказали, такую въедливость понятий, такую
готовность поглотить в синтезе любую сколько-нибудь содер-
жательную негацию, что все это вынуждает с опаской подхо-
дить к столь агрессивному предмету и, прежде чем отважиться
затронуть суть философского дела, не единожды задуматься: а
стоит ли? И если стоит, то как, куда, откуда, чего ради?
Нам кажется, стоит. В терминах марксизма основание этого
<стоит> можно определить так: новая социальная ситуация, ко-
торую принято называть <научно-технической революцией>,
трансформирует классическую гносеологическую ситуацию в
том направлении, что рядом с классической проблематикой
гносеологии: <как возможно новое знание> (Кант), <как воз-
можна содержательная преемственность научного поступатель-
ного движения?> (Гегель) появляется, актуализируется и обост-
ряется проблематика разумного использования знания живущим
поколением людей для своевременного выявления, представле-
ния в разрешимой форме и оперативного решения социально
значимых проблем особого, <таймированного> класса, т.е. для
теоретического обоснования и информационного обеспечения
революционной практики.
Назвать ли это вторжение гносеологии в политику пробле-
матикой научной политики или наукой в политике, или про-
блематикой соединения преимуществ нашего строя с возмож-
ностями научно-технической революции, суть дела не изме-
нится: научно-техническая революция постоянно и в растущем
числе вводит в область социально значимого и насущного но-
вые проблемы, решение которых не может основываться на со-
циальной инерции, на опыте, а с другой - не может и отодви-
гаться в неопределенное будущее, так как любая из таких про-
блем имеет обыкновение переходить со временем в деструктив-
ную фазу социальной угрозы или даже катастрофы. Иными
словами, это не просто проблемы для упражнения и развития
философской способности суждения, не <вечные вопросы>, во-
круг которых тысячелетиями могла раскручиваться философия, а
проблемы, требующие решения на вполне определенном интерва-
ле времени, чтобы не дать им перерасти в угрозы и катастрофы.
Эта новая проблематика интересна для гносеологии не толь-
ко как очевидная экспансия ее предмета на новую область, но
и как возможность более глубокого и критического понимания
исходных постулатов самой гносеологии в той специфической
382_________________________М.К.Петров
форме, которую ей придала немецкая классика. Таймирован-
ные по срокам практического решения проблемы на правах ус-
ловия собственной разрешимости предполагают некоторые по-
роговые значения <знания о знании> - определенную сумму
сведений о <транспортабельности> к местам и датам приложе-
ния как о наиболее существенном свойстве знания для задач
данного класса. Именно транспортабельность как производная
от содержания, формы и фрагментации способность знания к
межпроблемной миграции, к участию одних и тех же элемен-
тов в решении множества независимых друг от друга проблем
позволяет опредметить конкретно-исторические характеристи-
ки знания и использовать их для критического анализа посту-
латов традиционной гносеологии.
Отличительной чертой новой гносеологической ситуации
следует признать четкое ранжирование объектов по степени их
<естественности> или, точнее, инерционности. По нормам тра-
диционной гносеологии нового времени, которая нашла завер-
шение в трудах Гегеля, инерционное, устойчивое, вечное, есте-
ственное, успокоенное в бесконечном повторе, есть нечто за-
ведомо более высокое, чем отклонение, <шум>, конечное,
смертное, искусственное. Пренебрежение, к конечному, смерт-
ному, единичному существованию, к его пространственно-вре-
менным определениям - типичная черта такого подхода к ми-
ру на предмет его познания. Гегель, например, рассуждая о та-
лерах и о роли индивидуального существования, писал: <Чело-
век должен подняться в своем образе мыслей до такой абст-
рактной всеобщности, при которой ему и в самом деле будет
безразлично, существуют ли или не существуют эти сто тале-
ров, каково бы ни было их количественное соотношение с его
имущественным состоянием, как ему будет столь же безразлич-
но, существует ли он или нет, т.е. существует ли он или нет в
конечной жизни (ибо имеется в виду некое состояние, опреде-
ленное бытие) и т.д. Даже sic fractus iUabatur orbis, impavidum
ferient ruinae, сказал один римлянин, а тем более должно быть
присуще такое безразличие христианину> (1, с. 148). Этот реко-
мендуемый христианину стоический образ Горация - <да раз-
вались вселенная, без страха он встретит смерть в ее развали-
нах> - как раз и есть тот поворотный круг, на котором гносео-
логия меняет ориентиры и ценностные иерархии.
Перспектива развала вселенной слишком близка сегодня и
реальна, чтобы позиция безразличия к конечному земному су-
_________________Логический фетишизм Гегеля...__________________383
ществованию сохранила притягательность или хотя бы внеш-
ние атрибуты достоинства. Хуже того, и сама эта позиция вос-
приятия мира sub specie actemitatis и ее параферналии, включая
и естественно-научную позицию <открывающего> познания,
приобретают сегодня зловещий оттенок очередной угрозы раз-
валить вселенную по недомыслию и безответственности со
ссылками на объективный и необходимый характер именно та-
кого катастрофического развития.
Научный энтузиазм нового времени и соответствующей фи-
лософии, которая с Декарта и Бэкона не ведает иного знания,
кроме научного, питается и продолжает питаться из разных ис-
точников, в том числе из теологического. И первые ученые-ес-'
тественники и отцы-основатели гносеологии были едины в
приверженности к <естественному благочестию>, неустанно и
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |