Фантом пошёл за ним, не отставая ни на шаг.
— Надо просто сказать…
— Я ничего говорить не буду, — Гарри начал спускаться по лестнице. Может быть, их увидит Снэйп, и это чудовище, наконец, отвяжется?
— В Гриффиндоре сейчас учат так?
— Оставьте меня в покое!
— Как скажешь, — прошипел лорд Гардинер. — Но я не уверен, что тебе станет легче.
Гарри резко обернулся, но коридор уже был пуст.
"Да чёрт возьми!!! Он-меня-не-хочет! Мне что, насильно тащить его в постель?"
Гарри попытался себе представить. Н-да… Пожалуй, справиться со Снэйпом ему не поможет даже вся магия Волдеморта.
Проклятье! Он опять начал думать об этом. Дьявол бы побрал Огюстена!!! Гарри пробрался в гостиную и, убедившись, что там никого нет, взял со столика початую бутылку. Плевать на приличия. Плевать, что там будет думать Дилберт. И леди Гардинер. И Снэйп. Надоело. На самом деле надоело. Он уедет отсюда. А когда выберется к нормальным людям, сделает всё возможное, чтобы избавиться от опеки Снэйпа. Что угодно, только не этот дом. Может быть, Сириус всё-таки согласится поучаствовать в его судьбе? Да, Гарри, конечно взрослый, они уже обсуждали это в прошлом году. Сириус так и сказал: "Ты взрослый парень, сам во всём разберёшься…" Едва ли Сириус изменил своё мнение за то время, что они не виделись. Он ведь даже с Ремом не желал общаться. Зачем ему Гарри. Но может быть всё-таки… Сириус ведь ничего не знает. Надо только написать ему, объяснить ситуацию…
"А как я стану ему объяснять? Ну, наверное, достаточно будет просто упомянуть Снэйпа. Тут уж крёстный сделает всё возможное и невозможное. Да. Он сделает. А дальше? Засунет меня в какую-нибудь дыру, а сам опять исчезнет. А что делать мне? Вспоминать? Сходить с ума?"
Нет, просить помощи у Сириуса не стоит.
К тому же он всегда был слишком занят, чтобы замечать переживания крестника. "Не вешай нос", "Будь осторожен" и небрежный хлопок по плечу. На бегу, на ходу. За минуту до выхода. Под шквалом смертоносных проклятий. "Некогда, Гарри, потом, всё потом".
Иногда они обедали вместе. Редко. И лицо у Сириуса при этом было такое, словно он отбывал повинность перед Ремом. Однажды во время такого обеда филин Рона принёс Гарри письмо. Вечером они собирались поиграть в квиддич, но Рон написал, что у него "неожиданно возникли важные дела". Очень холодное письмо. Они тогда как раз рассорились окончательно. Из-за Гермионы. И вообще из-за всего. Гарри надеялся на ту игру. Думал, они поговорят, и что-нибудь изменится. Но ничего не получилось. А Сириус даже не спросил, что случилось, и почему он ничего не ест. Спросил Рем. Конечно, Гарри пришлось ответить, что всё нормально. Может быть… Может быть, Рем? Он помог бы. Подсказал какой-нибудь выход. Ведь за каким-то чёртом он упомянул тогда про любовь между мужчинами… Они разговаривали про Снэйпа и про свадьбу его родителей. Наверное, Рем хотел сказать, что Снэйп не интересовался Лили как женщиной. Вот в чём дело. Да, судя по всему, Снэйп должен был заинтересоваться Гарри, но почему-то он не желал этого делать. Кто может его в этом обвинить?
Несмотря на всё выпитое, гриффиндорец так и не смог согреться. Наверное, стоит посидеть немного в горячей ванне. Гарри выбросил окурок, отхлебнул виски прямо из бутылки и начал раздеваться.
В кармане хрустнул смятый пергамент. Гарри вытащил его, разгладил на коленях, но перечитывать не стал. Он и так отлично помнил, что там было написано. Господи, этому безумию просто нет конца. Надо положить пергамент назад. И постараться забыть… Гриффиндорец неожиданно вспомнил мертвенно-бледное лицо Драко. Его слёзы. Ему было плохо. И как Снэйп потом поил его лекарством… Драко ничего не знает… А ведь он имеет право знать. Люциус жив, и Драко просто должен...
Гарри сунул листок между свитками с домашним заданьем. К дьяволу. Не сейчас.
Он сделал ещё глоток и залез в воду.
Спрятаться. Сбежать. Но как спрятаться от своих мыслей? Что изменится, даже если он будет далеко отсюда? Как же перестать думать о Снэйпе? Как? КАК?
Прошлая жизнь сейчас казалось какой-то выдуманной, нереальной. Гарри думал, что больше никогда не придёт в себя после событий прошлого лета. И вот вам, пожалуйста. Только он начал понемногу выбираться из этой чёрной ямы, только начал привыкать к своему новому положению, как всё закончилось. Его спихнули обратно. Никакой надежды. Ничего. Нигде.
Все его детские увлечения закончились ничем. Его первая любовь закончилось ничем. А теперь… Когда закончится это? Гарри разрывали на части самые противоречивые желания. С одной стороны он мечтал избавиться от безумия, но с другой стороны всё его существо стремилось к тому, чтобы подольше сохранить в сердце это странное чувство.
Чёрт знает что…
Всё равно ничего не пройдёт просто так. НО ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ? Не думать? Гнать прочь любую мысль о нём? А какой смысл заставлять себя не думать? Ведь от этого только становится хуже.
Он выбрался из ванной и открыл шкаф, чтобы достать полотенце. Под ноги Гарри бесшумно опустилось мягкое облако мерцающего изумрудного шёлка.
Блин.
Гриффиндорец кое-как вытерся и наклонился за халатом. Соблазн надеть его был велик, и Гарри не удержался. Странно, но эта искрящаяся зелень почему-то не сделала его кожу бледнее. Наоборот. Гарри заглянул в зеркало и даже удивился. Может быть, так казалось спьяну, но… Гарри на всякий случай протёр очки и подошёл ближе.
— Это я? — вырвалось у него.
У молодого человека, отразившегося в серебристом овале, был нежный румянец, сияющие глаза, блестящие волосы. И чуть светящаяся кожа. Гарри заметил, что шрамы на груди словно… потускнели? Как такое возможно? Даже амулет заиграл и заблестел, будто солнечный луч в гранях бриллианта. Определённо, ткань была соткана не без завораживающей магии. Где Драко это взял? Гарри мрачно усмехнулся, машинально завязывая пояс.
"Снэйпу нет никакого дела до того, красив я или уродлив".
Пошатываясь, гриффиндорец добрёл до кровати и сел. Ну сколько можно думать о нём? Ведь так нельзя, это безумие.
"Настоять. Заставить. И он станет меня слушать? Ты же знаешь, что да. У него нет выбора. Но это… Не то. Не то? Ты с ума сошёл? Заставь его! Или трусишь? Он не сможет отказать!"
Гарри уже давно не нужно было напрягать память, чтобы представить себе Снэйпа. Без особых усилий вспоминалось выражение его лица, фигура, жесты, голос. Этот образ причинял боль, но гриффиндорец не мог отказаться от него так же, как несколько лет назад не мог заставить себя создать Заступника при приближении дементоров. Слишком велико было искушение ещё раз услышать голоса родителей.
Нет, довольно.
Он сбросил с кровати пустую бутылку и зажмурился, но Снэйп по-прежнему стоял у него перед глазами.
Я его ненавижу.
Ничего не будет. Ни-че-го.
Я его ненавижу.
Он ведь так заботился обо мне… И всё это… Не может быть, чтобы…
Ненавижу!
Гарри сорвал с груди амулет и отшвырнул его в другой конец комнаты.
Как душно. Он отбросил одеяло и внезапно понял, что лежит в постели не один.
Дышать было тяжело. Чужие руки жёстко обхватили его сзади. Развернули и прижали к кровати. Что проис…
Поцелуй. Без прелюдий. Сразу. Глубоко. Властно.
Это же сон. Проснись. Проснись! Но зачем?
Гарри застонал, когда горячие губы сомкнулись на его члене. Нет, ему совсем не хочется просыпаться. Не сейчас. Ещё немного… Ещё… Немно… О Боже.
Кровь стучала в висках, что-то болезненно сжималось в груди, и не хватало дыхания. Но это же просто сон.
Безжалостные пальцы впились в его бёдра.
— Ах!
Надо открыть глаза. Надо заставить себя… Заставить… Ну… Ещё чуть-чуть… Да…
По голой коже скользнули чьи-то длинные волосы. Гарри запустил в них руки. По соску пробежало что-то тёплое и влажное. Сильнее. Сильнее… И снова. Оааахххх…
Губы поднялись по плечу вверх и жадно припали к шее. О Господи… Гаррина нога согнулась в колене и обвила лежащего на нём человека. Поцелуй становился всё глубже. Кожу стало немного пощипывать, но гриффиндорец не обратил внимания на это странное ощущение. Только пусть не останавливается. О пожалуйста!
Боль. Неожиданная, как ожог. Гарри приглушённо вскрикнул и дёрнулся, но избавиться от настойчивого поцелуя не смог.
Язык его любовника заскользил по пораненной коже. По шее текло что-то горячее, было и больно, и щекотно, голова кружилась.
Влажный рот снова мягко сомкнулся у основания его напряжённого члена.
Какой знакомый запах…
Надо прекратить это. Иначе… Да, сейчас. Сейчас…
Гарри протянул руку и провёл ладонью по ноющей шее.
Запах. Это же…
Прерывистое дыхание. Мужчина подхватил Гарри под колени и немного приподнял его. Но ведь…
Поздно.
О Боже.
Гарри вскрикнул и закусил пальцы. И тут же понял, что это был за аромат. Пахло его кровью. В отдалённом уголке сознания шевельнулся страх, но мгновением позже он отступил перед болезненным приливом животного удовольствия.
Остановись! Проснись!
Но он не мог. Господи, нет, только не теперь. Всё Гаррино существо стремилось к тому, чтобы достичь пика этого блаженства.
Северус…
Ты видишь сон. Сон!
— О… Ах… Да! Прошу вас!
Прекрати. Открой глаза!
Нет.
Первая судорога оргазма подкралась внезапно. Ещё… Пожалуйста! ДА!
Северус.
Сначала тело потеряло вес. А потом стало тяжёлым, словно налилось свинцом.
Мрак нахлынул на Гарри удушливой волной. И в этой горячей темноте он был один.
Сон. Сон. Надо проснуться. Надо заставить себя. Надо.
Гарри не мог разлепить веки. Слабость. Нет сил даже открыть глаза. Темнота утягивала его в свои сладостные объятья. Над головой словно смыкались чёрные воды. Гарри казалось, что он медленно соскальзывает в этот полуобморок-полусон. Ничего больше не надо. Только бы никто его не трогал.
— Гарри. Гарри.
Он слабо вздрогнул.
Кто-то бил его по щекам.
— Гарри!
— Северус, Боже, что с ним? Почему тут кровь?
— Тебе лучше выйти.
— Я кушала, не беспокойся. Может быть, принести соли?
Дышать стало гораздо легче. Но Гарри до сих пор не мог открыть глаза. И это вызвало приступ паники. Что с ним происходит? Почему он никак не проснётся?
В нос неожиданно ударил резкий пронзительный запах водорослей. Гарри задохнулся и затряс головой. Ресницы расклеились, он распахнул глаза.
— Ох, слава Богу! — воскликнула Каталина. — Как вы нас напугали!
Снэйп ничего не сказал, но судя по облегчённому вздоху, мастер зелий подумал примерно о том же.
Понемногу Гарри пришёл в себя. Леди Гардинер стояла около постели с чем-то блестящим в руке. Снэйп сидел рядом с ним на кровати. Наволочка и простыня были в кровавых пятнах. Похоже, у Гарри из носа шла кровь. Но сейчас, кажется, всё прошло. Хорошо, он хотя бы был укрыт одеялом. Распахнувшийся халат сполз с плеча, и Гарри осторожно вернул гладкую ткань на место.
— Мама, выйди, пожалуйста.
— Я тебе не нужна?
— Нет.
Голос Снэйпа не предвещал ничего хорошего. Впрочем, профессор всегда говорил таким тоном.
Каталина поставила на столик то, что держала в руке.
— Я оставлю соли на всякий случай.
— Хорошо. Иди.
Крахмальные юбки леди Гардинер прошуршали в сторону двери.
Гарри безумно хотелось надеть очки. Без них он чувствовал себя ещё более голым и беззащитным. Кажется, Снэйп угадал его желание и протянул гриффиндорцу очки, которые тот торопливо надел.
Профессор, видимо, только что принимал ванну — из одежды на нём был лишь халат.
— Поведайте мне, Поттер, — внезапно проговорил Снэйп елейным голосом, — до каких пор вы собираетесь испытывать крепость собственного здоровья?
Гарри не ответил. Он вообще сомневался, что сможет произнести что-нибудь связное. Лучше помолчать.
— Зачем вы это сделали?
Гриффиндорец непонимающе вскинул брови.
— Что?
— Вы знаете что, — жёстко ответил Снэйп.
Гарри проследил за его взглядом и увидел в руке у мастера зелий свой амулет.
— Вы сделали это мне назло?
— Нет, — чуть слышно отозвался Гарри.
— Вы понимаете, что могли остаться по ту сторону навсегда? — тихий голос профессора понемногу набирал силу. — Зачем вы это сделали, чёрт возьми?!
Гарри отвёл глаза, но Снэйп взял его за подбородок и поднял Гаррину голову. От этого рывка комната весело заплясала у гриффиндорца перед глазами. Пришлось зажмуриться.
— До этой ночи я питал надежду, что вы повзрослели. Увы, напрасно.
— Простите, — прошептал Гарри.
— Я БОЛЬШЕ НЕ ЖЕЛАЮ СЛЫШАТЬ ВАШЕ "ПРОСТИТЕ"! Какого дьявола вы это сделали?
"А что мне остаётся? Разве есть выбор?"
— Поттер, вы задались целью свести меня с ума?
Гарри медленно сполз к краю постели.
— Зачем вы это сделали?
Гриффиндорец поднял на него глаза.
— А вы не понимаете?
Снэйп смерил его взглядом и поджал губы.
— Пытаться понять логику безумца — занятие не из лёгких.
Гарри не мог с ним не согласиться.
— Поднимайтесь, Поттер, — Снэйп подошёл к двери и позвонил. — Дилберт сменит вам постель.
Короткий халат показался Гарри не совсем уместным в сложившихся обстоятельствах, но сил переодеваться у него не было. Поэтому юноша завернулся в одеяло.
Голова слегка кружилась. Он постоял немного. С равновесием всё было в порядке. Потом перебрался в кресло. Снэйп внимательно наблюдал за ним, но не проронил ни слова.
Мажордом явился в комнату со стопкой белоснежных простыней. Интересно, откуда он узнал, зачем его позвали?
Дилберт сменил постель и обратился к Снэйпу:
— Что-нибудь ещё, сэр?
— Думаю, нет. Можете идти, Дилберт.
— Да, сэр. Спокойной ночи, сэр.
Дворецкий вышел, захватив с собой испачканное бельё.
Гарри сидел, тупо глядя на цветочный узор ковра. Снэйп по-прежнему стоял около двери, и гриффиндорец кожей чувствовал, что профессор не сводит с него глаз.
— Хотите курить?
Этот вопрос заставил молодого человека вздрогнуть. Он недоверчиво посмотрел на учителя и медленно кивнул.
Снэйп подошёл к столу, достал из пачки сигарету протянул Гарри. Тот машинально сунул её в рот. Мастер зелий поднёс к сигарете зажжённую спичку.
— Спасибо.
"Это всё ещё сон или я уже проснулся?"
Пока Гарри курил, профессор хранил молчание. А когда на одеяло осыпался последний пепел, Снэйп придвинул к креслу стул и сел рядом с гриффиндорцем.
— Вы в состоянии разговаривать, или отложим беседу до завтра?
У Гарри внутри в первый раз что-то ёкнуло.
— Хорошо, отложим до завтра, — Снэйп поднялся было, но Гарри схватил его за руку.
— НЕТ!
И в ту же секунду не закрытая Дилбертом дверь с треском захлопнулась.
Гарри сглотнул и испуганно посмотрел на Снэйпа. Тот даже не изменился в лице.
— Что ж, — произнёс мастер зелий, — я вижу, вы желаете говорить сейчас. Будь по-вашему. Я внимательно слушаю, — Снэйп сел и посмотрел на него.
Гаррины пальцы разжались, отпуская холодную руку.
"А что говорить? Каких объяснений он ещё хочет? Всё равно он не воспринимает всерьёз мои слова. Или делает вид, что ничего не понимает. Я не смогу повторить это опять. Я не…"
— Я люблю вас, — вымолвили непослушные губы. — Вы же и так знаете! — голос внезапно сорвался, и Гарри вцепился в одеяло.
С секунду Снэйп сидел молча. Потом резко выпрямился и медленно, почти задумчиво произнёс:
— Я знал, что этим, именно этим всё кончится. К огромному моему прискорбию, я не ошибся в своих предчувствиях. Вы превратно истолковали моё расположение к вам.
В голосе Снэйпа слышалось сожаление. Гарри поднял голову и посмотрел на него.
— Разве я дал вам повод, Поттер, думать, что между нами может быть нечто… могут быть близкие отношения? Что же вы молчите? Я дал вам повод так считать?
— Нет.
— Нет, — повторил Снэйп. — Или то недоразумение заставило вас увериться в том, что я испытываю к вам какие-то чувства?
Гарри отрицательно качнул головой.
— Нет? Я теряюсь в догадках. Что же это было? Очередное проявление нездорового гриффиндорского юмора?
— Вы издеваетесь? — тихо спросил Гарри.
— О, Мерлин меня упаси, — Снэйп приложил руку к груди. — И в мыслях не имею, дражайший мистер Поттер. И коль скоро я с вами предельно откровенен, то не сочтите за труд ответить честно. Зачем вы сказали это?
— Потому что это правда, — Гарри смотрел в пол.
Снэйп помолчал немного. Потом поднялся и медленно прошёлся по комнате. Гарри казалось, что его безумный сон до сих пор не закончился, и всё происходящее ему снится — настолько нелепы были слова, которые они оба произносили. И что теперь будет? Наверное, Снэйп…
— Да, я предпочитаю мужчин, — сказал профессор, остановившись перед креслом обалдевшего гриффиндорца. — Без сомнения, мистер Малфой просветил вас. Вы молоды и довольно привлекательны. И мне ничто не мешает пользоваться вами, тем более что вы так настойчиво себя предлагаете. Но, — Снэйп посмотрел на Гарри, — вы имели глупость… Или несчастье придумать себе любовь и поверить в неё.
— Постойте… — не выдержал Гарри.
— Имейте терпение дослушать.
— Почему вы считаете, что я придумал?
— Потому что этого не может быть, — резко ответил Снэйп. — Но как бы там ни было, я не могу ответить вам взаимностью. Более того, я считаю невозможным удовлетворять свои желания, пользуясь вашими… хм… чувствами ко мне.
— Да забудьте о моих чувствах! — выкрикнул Гарри, привстав. Одеяло поползло с колен. — Я… Вы… Не имеет значения! Что вам стоит просто…
— Просто? Ну, договаривайте, Поттер, — голос Снэйпа сочился ядом. — Или вы считаете, что я потеряю последний ум, рассмотрев ваши сомнительные прелести под этой пошлой тряпкой?
Гарри инстинктивно схватился за пояс халата.
— Я вовсе…
— Ну конечно.
Гриффиндорец с трудом встал с кресла.
— Почему вы…
— Гардинер-парк и так достанется вам.
— Вы меня не поняли! Профессор, я прошу, выслушайте меня! Мне не нужны ваши деньги! Я просто хотел…
— То, что вы хотели, для меня не секрет, — произнёс Снэйп с издевательской улыбкой. — Ваш наряд говорит лучше всяких слов. Позвольте спросить, на что вы рассчитывали?
Лучше бы Снэйп его ударил.
— Что же вы молчите?
Мастер зелий шагнул к гриффиндорцу, вцепился ему в подбородок и заставил Гарри поднять голову.
— Знаете, что я могу с вами сделать?
Гарри молча смотрел на него.
— Ваши доброжелатели не поведали вам о моих слабостях? Не рассказали, что бывает с моими любовниками? Я могу сделать вам очень больно. И это доставит мне огромное удовольствие! Вы согласны на это? Отвечайте, Поттер!
— Я люблю вас, — прошептал Гарри.
— Я уже имел сомнительную честь слышать эту чушь. Что дальше?
А в самом деле, что? Гарри больше не мог смотреть ему в глаза. Ещё немного, и он отведёт взгляд. Нет, это надо довести до конца. Надо сделать это. Просто надо, и всё. Иначе его никак не получить. Пусть будет ритуал. Хотя бы так. Неважно.
— Сделайте это.
Сжимавшие подбородок Гарри холодные пальцы внезапно куда-то делись.
— Выражайтесь яснее, — произнёс Снэйп таким голосом, что у Гарри не осталось ни малейших сомнений: профессор отлично понимает, о чём речь.
— Ритуал.
Это слово упало в тишину комнаты и разбилось, как стекло о камни.
— Вы с ума сошли, — проговорил Снэйп.
— Пусть.
— Вы не понимаете, о чём просите.
— Я понимаю, — тихо сказал Гарри. — У меня ведь нет другого выбора. Иначе мне вас не получить, правда?
— Боже мой, Поттер, вы ничего не понимаете! — лицо Снэйпа внезапно исказилось. — Я не хочу, чтобы вы проходили через ритуал!
— Но я этого хочу! А по правилам, если наследник согласен принять кровь…
— Я знаю правила, — резко оборвал его Снэйп. — Вы что, согласны на ритуал только ради этого?
— Да. Ваших денег мне не нужно. Мне нужны вы.
— Но это только одна ночь, Поттер, — уголок губ Снэйпа уехал в сторону, и мастер зелий стал похож на своего отца. — Если вы утверждаете, что… хм… любите меня, то вряд ли единственная ночь сделает вас счастливым. Не лучше ли оставить всё, как есть, и забыть об этом досадном происшествии? Так было бы проще для нас обоих.
— Если вы боитесь, что я стану вам напоминать, то клянусь, этого не будет. К тому же, вы всегда сможете стереть мне память. В прошлый раз у вас получилось неплохо.
— Я больше не смогу этого сделать.
Гарри думал, что Снэйп начнёт разыгрывать недоумение и праведный гнев, но Снэйп ничего подобного не сделал. Только лицо у него стало совсем белым.
Гарри почувствовал, что профессор начинает сдаваться, и сделал шаг к нему.
— Почему?
— Потому что я уже тогда сильно рисковал, — сказал мастер зелий мертвенно-спокойным тоном. — Магия восприняла заклинание забвения как угрозу. Теми молниями — вы ведь видели их в думоотводе? — магия пыталась защитить вас. Сила находится в вашем теле уже достаточно долго. Думаю, она окончательно признала вас своим хозяином. Теперь вам абсолютно ничего не грозит. В тот раз мне удалось справиться, но более рисковать я не намерен.
— Но вы же сделали это. Один раз, — Гарри приблизился ещё на один шаг. — Вы не оттолкнули меня.
— Не оттолкнул, — кивнул Снэйп. — Но вовсе не потому, что вы меня чем-то особенно привлекаете. Я был пьян, вы настойчивы… Я уступил. Только и всего.
— Так уступите мне сейчас, — прошептал Гарри. — Проведите ритуал. Я обещаю, я никогда больше не подойду к вам. Одну ночь. И всё.
— Поттер, знаете, сколько раз я слышал подобные обещания?
— Но не от меня, — возразил Гарри, подойдя к нему вплотную. — Прошу вас.
Снэйп взял его за плечи.
— Вы не знаете… Вы просто не готовы к тому, что случится. Тем более, это ничего не изменит в наших отношениях. Вы будете мучиться. Станет только хуже. А я не хочу… Мерлин, я не хочу, чтобы вам было плохо!
— Что может быть хуже? — выдохнул Гарри и потянулся к нему. — Я не могу больше. Без вас.
Снэйп ускользнул от его поцелуя.
— Нет.
Он отпустил Гарри и отошёл от него.
— Ритуал надо провести по всем правилам. Начав его, я уже не смогу остановиться. Этот акт нельзя прерывать. В противном случае мы оба можем серьёзно пострадать. Поэтому если вы не уверены, то лучше отказаться прямо сейчас.
— Я не откажусь.
— Подумайте.
— Я не могу больше думать.
У Гарри от напряжения подгибались ноги. Он опёрся на спинку кресла и опустил голову. Всё это было похоже на кошмар. Душная темнота. Непослушное тело. И ледяной голос Снэйпа.
"Зачем я прошу его об этом? Ведь это же бессмысленно".
Мастер зелий ненадолго вышел и вернулся со стаканом.
— Выпейте.
— Зачем? — севшим голосом проговорил Гарри.
— Вам понадобятся силы. Пейте. До дна. Иначе вы не переживёте эту ночь.
"Всё равно…Я больше не могу".
Гарри поднёс стакан к губам. В глазах потемнело, и гриффиндорец был почти уверен, что потеряет сознание, но всё обошлось. Зрение постепенно вернулось к нему. И дыхание тоже. Он посмотрел на Снэйпа и увидел, что тот держит в руке нож с коротким тёмным лезвием.
— У вас есть возможность отказаться.
— Нет.
— Я дам вам ещё немного времени.
— Не надо. Прошу вас, не надо больше ждать.
— Почему? Боитесь передумать?
— Я боюсь сойти с ума. Или вы этого хотите?
— Подойдите ко мне.
Гарри отцепился от спинки кресла и сделал несколько неуверенных шагов. Снэйп усадил его на постель и опустился перед ним на колени.
— Потом вы будете болеть. И сам ритуал довольно болезненный. Подумайте, ведь это очень важный шаг, — голос мастера зелий звучал мягко, почти умоляюще.
— Не говорите со мной так, — Гарри вдруг ощутил, как выпитое зелье закипело в крови. — Я думал… Слишком долго. Я этого хочу.
Снэйп придвинулся к нему ближе, и Гарри почувствовал тепло его дыхания на своей груди.
— Если у вас есть хоть какие-то сомнения…
— Нет! — застонал Гарри, не выдержав. — Ну я прошу вас!
Снэйп медленно поднялся и выпрямился.
— Хорошо. Раздевайтесь.
Услышав это холодное и деловитое "раздевайтесь", Гарри на секунду показалось, что он попал на приём к врачу. Да, Снэйп умеет создать настроение… Гриффиндорец освободился от халата и посмотрел на учителя.
— Очки.
Гарри послушно снял с себя очки. Комната немедленно растворилась в золотистом мареве. В этот момент Снэйп сбросил с себя халат. В неясном колеблющемся свете его тело показалось Гарри сделанным изо льда. Но гриффиндорец знал, что это обманчивое впечатление. Никакого льда не было. Был только жар. Болезненный, живой, пульсирующий.
Снэйп сел позади него, и уже через мгновение Гарри полулежал на нём, откинув голову ему на грудь. Странно, что не посыпались искры, когда они прижались друг к другу. Пальцы мастера зелий легко пробежали по горячей Гарриной щеке, шее, груди. Зацепили сосок — это прикосновение вызвало судорожный вздох — и скользнули по животу вниз, едва коснувшись члена.
Гриффиндорец боялся шевельнуться. Тело горело от тесной близости человека, который вот уже несколько недель был для него самым желанным на свете. Северус… Ну почему? Почему так? Почему только так? Ему хотелось видеть лицо Снэйпа, но он не смел обернуться.
Мастер зелий обхватил его одной рукой за шею, запястье другой поднёс к Гарриным губам.
— Расслабьтесь. Вам не придётся захлёбываться.
Крови Гарри не боялся. И вкус её, в общем-то, не был противен. За семнадцать лет жизни он успел вдоволь напробоваться своей. Чужая кровь на вкус была такая же, как и его собственная. И её было немного. Видимо, Снэйп сделал неглубокий надрез.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |