< Медаль за растление> 3 страница

Это всегда происходило рефлекторно, интуитивно, автоматически. Я с самого начала почему-то решил, что пьяные – это мой сегмент рынка. Первое моё прикосновение к члену произошло так рано. Мы жили ещё на Украине. У нас была дача, куда нас с братом родители забрасывали на лето к дедушке с бабушкой. И там, напротив нашего дома, жил дед Степан. Я частенько хаживал к нему в гости. Началось это с того, что мы пришли к нему набрать воды – у него во дворе находился ближайший к нам колодец. Он со мной стал разговаривать, пригласил приходить к нему в гости. Вот я и стал приходить. Он меня развлекал какими-то нехитрыми фокусами, такими же рассказами и примитивной, но от этого невероятно вкусной едой. Потом он познакомил меня со своей бабушкой – она лежала в доме, парализованная. Ей очень нравились мои визиты, поэтому я и был у них частым гостем. Но в одно из посещений я застал нехарактерную для этого дома картину: дед Степан был в стельку пьян, а рядом с ним сидел такой же его друг. Когда я пришёл, друзья уже собирались расходиться. Хозяин дома быстро покинул двор, отправившись отсыпаться, а его друг, не преодолев и трёх метров, упал тут же у стола. И у меня тогда что-то щелкнуло в голове. Не было никакого заранее намеченного и разработанного плана на такой случай – подобные планы появятся позже, с накопленным опытом и практикой. Я был настолько мал – я просто не могу объяснить или понять, почему я так сделал. Но то, что я сделал, стало потом моим «почерком».

Я подошёл к валяющемуся на земле деду и разбудил его.

- Дядя, вам плохо?

Он не отвечал, находясь в непонятном тогда для меня состоянии.

- Дядя, проснитесь! Вам плохо?

- А?..

- Вам плохо?

- Да!...

- Я – «Скорая помощь», я вам помогу.

- Ты мальчик или девочка?

- Девочка, - без малейшего колебания поспешил я его заверить.

- Девочка?... Иди домой.

- Я вам помогу, мне нужно проверить у вас всё.

После этих слов я приложил своё ухо к тому месту, где по моим представлениям было сердце. Потом я послушал его живот. Потом я положил руку ему на пах.

- Покажите мне свой писюн, мне нужно его проверить.

- Девочка, иди домой. – ему было очень плохо.

- Нет, я вам помогу, но мне нужно осмотреть ваш писюн.

- Да ты же врёшь!

- Нет, правда, так надо!

- Ты врёшь. Ну ладно… смотри, что хочешь.

После этих слов он не предпринял никаких действий. Я понял, что нужно действовать самостоятельно – все мои действия он уже санкционировал. Тогда я посмотрел, каким же образом его штаны застёгивались и расстёгивались. Никаких пуговиц, молний, кнопок или хотя бы крючков с петельками не было. У штанов попросту не имелось ширинки. А держались они на старике исключительно благодаря куску бечевки, продетой вместо пояса в нужные пели, туго затянутой вокруг бедер и завязанной на три узла. Моя возня в попытках разобраться хотя бы с какого места нужно начинать развязывать узлы не приносила никаких плодов. Внезапно дед открыл глаза:

- Что, не можешь развязать? Ладно, на так.

Сунув руку себе в штаны, он достал оттуда то, что мне так хотелось видеть. Первый взрослый член в моей жизни. Совершенно не помню, каким он был. Помню только, что взял его в руки, покрутил, помял, посжимал и сказал его хозяину, что всё в порядке. К этому моменту моё сердце выскакивало из груди, мне уже было так страшно, что я хотел бежать. Я насмотрелся вдоволь, я испытал слишком много, чтобы что-то ещё продолжалось. Для первого раза было достаточно. Но недостаточно было деду.

- Подожди, – промямлил он и начал подниматься. С трудом поднявшись, он оглянулся в поисках чего то, взял меня за плечо и двинулся в одному ему понятном направлении. – Пойдём-ка туда.

Мы двинулись в направлении кустов сирени, которые росли на каждом участке в селе и служили часто естественными заборами. Зайдя за сиреневую стену, он снова достал свой член, сунул его мне в руку и сказал:

- Поделай вот так…

Я был в шоке. Я не понимал, что я делаю, для чего делаю. Мне мгновениями позже только стало понятно, что деду приятно. Поскольку он издавал характерные звуки. Я впервые в жизни кому-то мастурбировал. Не знаю, насколько пьян был этот старый козёл. Хуй у него не вставал, но, как я уже сказал, ему было приятно. Так мы стояли в кустах довольно долго, но ничего не происходило, и мне стало скучно. Видимо, старику тоже.

- Что, ничего не выходит? Щас, подожди. – он спрятал свою хрень в штаны, снова взял меня за плечо и снова куда-то повёл. Через несколько мгновений мы оказались в каком-то сарае. Я никогда здесь раньше не бывал, но он определённо знал, куда шёл. Здесь дед сам попытался развязать свои узлы на верёвке, но его стало телепать из стороны в сторону и он чуть не грохнулся лицом на грабли и лопаты.

- Ладно… Ты точно девочка?

- Да! – снова с невероятной уверенностью подтвердил я. Иногда, мне кажется, я и сам верил в то, что я – девочка.

- Тогда доставай свою падлючку.

- Что? – такого слова я не знал. Падлючка… что же это могло быть? Мои двоюродные брат с сестрой научили меня всем известным им матам и не самым хорошим словам вроде «манды» и «гандона», но названное слово я определенно слышал впервые.

- Ну, свою падлючку. Давай, доставай, а я тебе засуну туда.

Видимо, мой мозг решил, что с него на сегодня хватит. Я просто молча открыл дверь сарая и пулей полетел к себе во двор. Убегая, я слышал, как дед всё-таки свалился, не устояв на ногах и не справившись со своими вертолётами.

9.

С тех пор я был уверен, что пьяные согласны на всё. Что с пьяными можно вытворять, что угодно, не боясь быть наказанным. Лишь бы человек с трудом стоял на ногах, шёл, сильно раскачиваясь, или уже валялся где-нибудь в кустах. Однако снова применить на практике эти знания я решился не скоро. Видимо, в тот день мне хватило впечатлений на очень долгий срок. Может быть, сработала некая защитная реакция, на время отключившая мои, идущие вразрез со всеми мифами о чистоте и невинности детей, желания. Но гулять в Лесосибирске было особо негде, играть не с кем, а дрейфовавшие на просторах моего нездорового разума тёмные туманы снова стали сгущаться. Я стал сходить с ума.

Ведь пьяных в этом городе было хоть отбавляй. На Украине так сильно не пили (я во всяком случае такого не упомню). В глухом посёлке если и пили, то сидя по домам. А здесь пьянство процветало вовсю на открытом воздухе, под сенью хвойных деревьев и аккомпанемент звенящих комаров. Утром, днём, вечером, в будни или выходные, зимой ли, летом – наш микрорайон пересекали своими зигзагообразными траекториями целые косяки подвыпивших мужчин. И, не найдя развлечения получше, я открыл на них охоту.

Для брата я замаскировал это всё словом «прикалываться».

- Давай поприкалываемся над пьяными! – предложил я ему как-то.

- Давай! А как?

- Ну, не знаю. Давай я подойду к ним и скажу, что я – девочка! И попрошу показать мне свой пенис. А ты… ты потом возьмёшь и кинешь им в пенис иголками!

Брат был в восторге от моей идеи. Он не понимал, что даже не сможет докинуть хвою сосны до нетрезвого дядьки с того расстояния, на котором ему предполагалось находиться. Он уже себе нафантазировал реки крови и адскую боль какого-нибудь пьяного неудачника, на которого мы нападём. И мы стали выслеживать жертву.

Больше всего шансов наткнуться на алкашню было в «леске» или возле недостроенного крыла школы. Конечно, ещё их было много рядом с магазинами и у пункта приёма стеклотары. Но у магазинов было слишком людно, а сдавать бутылки, помимо нас – пацанвы, приходили в основном бомжи. Так что эти прикормленные места отпадали. Курсируя по лесу или притаившись в ещё недостроенных, но уже руинах школы, мы первое время просто наблюдали, не решаясь предпринять какие-либо действия. Но мне хватало и этого. Как только какой-нибудь пьяный останавливался, чтобы отлить, я сразу говорил брату: «Я пошёл!» - и незаметно подбирался к писающему дяде с такой стороны, чтобы хотя бы взглянуть на его достоинство. Это удавалось редко, и я начал испытывать нетерпение, смешанное с раздражением и чувством неудовлетворённости. Однако более решительные шаги сделать было невыносимо трудно.

Всё решил случай. Чистая случайность. Так всегда бывает: начни что-то искать, разрабатывай планы, действуй, но желаемое будет ускользать от тебя тем чаще и проворнее, чем изощреннее ты будешь действовать. Но отвлекись на минуту, забудь о том, чего ты добиваешься, и неожиданно судьба сама бросит в тебя удобный случай, который будет требовать лишь смелости и решительности, чтобы им воспользоваться. В тот день мы просто гуляли. По-моему, мы уже просто шли домой с братом, шли через пресловутый «лесок», и вдруг нас кто-то окликнул. Я обернулся и сердце заколотилось: нас окликал какой-то мужчина, с трудом стоявший на ногах и державшийся за сосну. Я мигом подскочил к нему и поинтересовался:

- Дядя, вам плохо?

- Да… Сорвите мне, ребятки, пожалуйста, иголочек пожевать.

Мы были в недоумении, но сорвали немного иголок с той самой сосны, за которую дядя держался. Как только хвоя оказалась у дяди в руках, он действительно отправил всю пригоршню в рот.

- Водка, сука, палёная была. Теперь так плохо. Ну, ничё. Ща, пожую малёхонько иголочек и легче станет.

- Может, вас проводить?

- Да нет, не надо, спасибо, детки.

- Давайте! Я могу вас отвести домой.

- Да нет, я сейчас в порядке буду. Лучше сорвите мне ещё иголочек.

Я потянулся к ветке за новой порцией сосновых иголок, и одновременно стал маяковать брату, чтобы он сваливал. Брат не понимал. Тогда я отдал иголки пьяному мужику, а брату на ухо объяснил, что он сейчас должен уйти и спрятаться где-нибудь. Я отведу этого пьяного в недостроенное крыло школы (мы его называли «развалины»), а там мы на него нападём, забросаем камнями и убежим. План брату понравился, и он быстренько смылся, спрятавшись недалеко за кустами. Я тем временем пытался втянуть мужчину в диалог.

- А вы далеко отсюда живёте?

- Нет, вон там, за школой.

Надо же! Его путь домой как раз лежал по намеченной дороге. Это нам на руку.

- А мы вон в том доме.

- Тебе сколько лет?

- Одиннадцать.

- Да? Ты выглядишь старше. А как тебя зовут?

- Андрей.

- Андрюха-Андрюха, что я тебе скажу? Не пей никогда водки! – тут что-то подкатило к его горлу, но он подавил этот позыв, тяжело выдохнул и сплюнул. – Сука, продала нам шмара эту водку – нормальная, говорит… А она такое дерьмо оказалась.

- Вам уже лучше?

- Да, Андрюх. Запомни: хвоя – лучшее средство от палёной водки. А ты вообще чего так откликнулся? Ты часто пьяным помогаешь?

- Да, у меня мама врач.

- А папа?

- А папы нет. – Я соврал, надеясь, видимо, потом из этого слепить какую-то легенду, которая могла защитить в случае, если бы кто-то решил меня разыскивать, и одновременно помогла бы потом сплести надёжную паутину правдоподобности.

- И чё, мамка научила, что пьяным надо помогать?

- Нет, просто у неё часто бывают всякие мужики. Она уходит на дежурство, а они напиваются. А она потом мне по телефону рассказывает, что с ними делать нужно. – я врал без малейшего зазрения совести.

- Понятно. Да… Не повезло тебе, Андрейка.

- Да нет, нормально всё. Так вас проводить?

- Ну, давай, проводи.

- А можно вас кое о чём попросить?

- О чём?

- Ну, я это у мамы на кассете видел. И часто её хахалям это делал.

- Что ты видел?

- Ну, это как бы массаж.

- Ты мне массаж хочешь сделать?

- Да, только для этого нужен… ну, ваш член.

Мужик на пару секунд отрезвел и смотрел на меня округленными глазами. Я уже было решил, что сейчас схлопочу, и продумывал, как буду убегать.

- Так ты подрочить мне, что ли, хочешь? – в конце концов промямлил он, озираясь по сторонам.

- Я не знаю, как это называется, - глухим от волнения голосом ответил я.

- Ну, хорошо. – И он начал расстёгивать ширинку, отступив подальше, под прикрытие кустов и ветвей. Я не верил своему «счастью».

Немного повозившись с молнией и трусами, мужчина извлёк из своих закромов нечто, на мой взгляд, очень большое. Я недоверчиво взялся за это и стал неумело массировать. Я не помнил, как и что я делал тогда, в далёком детстве, и не знал, как это вообще нужно делать, поскольку порнофильмов я к тому времени не видел ни разу. Вдруг мужик резко выдернул своё хозяйство у меня из рук и быстро спрятал его обратно в трусы. Я посмотрел на него, но его взгляд был устремлён куда-то в сторону. Проследив за направлением его взгляда, я увидел, что по тропинке, пролегавшей недалеко от места нашего разврата, издалека к нам приближаются какие-то люди. «А где, собственно говоря, мой брат?» - стукнуло внезапно в голову. Оглядевшись по сторонам, я заметил его неподалёку за кустами. К счастью, его положение не позволяло видеть ему мои руки и всё остальное, что я своими руками трогал. Люди прошли, мужик снова достал свой хуй, но через пару минут история с прохожими повторилась.

- Слушай, давай уйдём отсюда?

- Давайте.

- Ты знаешь какое-нибудь место, где нас не будет видно?

- Да, развалины.

- Школа, что ли? Ну, пойдём.

И мы отправились к развалинам. Тут мужик заметил моего брата, который сорвался с места и последовал за нами.

- А чё, твой брат не ушёл, что ли?

- Нет, но он не будет нам мешать.

- Точно?

- Да, я ему сейчас скажу.

Я отошёл в сторону и подозвал к себе брата. Вкратце я объяснил ему, что сейчас отведу пьяного в развалины и там положу его спать.

- Ты жди меня где-нибудь рядом. Когда будет можно, я выйду и позову тебя, и мы над ним поприкалываемся.

Брат вроде бы всё понял и стал преследовать нас не настолько явно, как он делал до этого. До развалин мы добрались очень быстро. Мужик практически не шатался, шёл довольно уверенной походкой. От его опьянения и последствий отравления некачественным алкоголем, казалось, не осталось и следа. Он был приблизительно моего роста, что для взрослого мужчины считается немного ниже среднего. Лицо у него было круглое, фигура коренастая. Он успел немного располнеть к своим годам, отчего лицо приобрело ещё более округлые формы, а под одеждой на теле вырисовывался небольшой животик. Возраст я всегда определял с трудом, но думаю, что ему было в районе 45. На голове волосы росли негусто, они были коротко острижены, а на макушке начинала появляться залысина.

Добравшись до недостроенного здания, мы легко пробрались внутрь и вошли в первую же попавшуюся комнату, где было достаточно светло, но окна отсутствовали. Я предложил мужчине постелить на пол его куртку, чтобы мы могли на неё сесть или лечь. Он и вправду уже достаточно отрезвел, чтобы понимать всю глупость моего предложения и суметь объяснить её мне. Тогда я просто уставился на него и стал ждать. Он потянул меня к себе и поцеловал в губы. Мой первый поцелуй с мужчиной… После поцелуя, который продолжался по моим тогдашним меркам очень долго и успел мне наскучить, он расстегнул и спустил свои брюки, а вместе с ними и семейные трусы. Я взялся за его полувозбуждённый конец и стал проводить всё те же неумелые манипуляции. Мужик терпеливо остановил меня, показал, как правильно взяться, и стал учить, как доставлять мужчине удовольствие. Наверно, он был татарин, поскольку я не могу припомнить привычной крайней плоти на половом органе. Но я тогда был слишком неопытным и взволнованным, чтобы обращать на это внимание. Это позже я буду внимательно рассматривать члены и любоваться ими. Сейчас всё моё сознание занимал сам процесс, которого я так долго ждал и который теперь казался каким-то глупым, скучным и однообразным.

Его пенис то напрягался, то расслаблялся. Мужчина периодически целовал меня и обнимал. Внезапно я решился, присел на корточки и взял его инструмент в рот. Необычный, но приятный запах ударил мне в ноздри. Его член был слишком огромным для меня, и в рот поместилась только головка, которую я стал неумело слюнявить. «Возьми глубже» - просил он меня, но у меня никак не получалось. Вдруг он резко оттолкнул меня и в мгновение ока натянул на себя штаны с трусами.

- Что случилось?

- Кажется, там твой брат подсматривал за нами.

- Нет, не может быть, я отправил его домой.

Я повёл себя тогда, как последнейшая мразь. Меня не волновало, что братик может нас увидеть. Не волновало, что он может подумать, и как это всё может на него повлиять. Даже мысли не пришло в голову, чтобы оградить его от подобных травмирующих зрелищ. Я был слишком упоён своим первым околосексуальным опытом.

Мужик немного постоял, выжидая, не появиться ли мой брат снова. Потом он поднял меня с корточек, спустил свои штаны обратно, а попутно спустил и мои. Я был возбуждён, и он начал стимулировать мой лысый маленький член.

- Красивый будет, когда вырастет. И ты будешь очень красивым мужиком, Андрюха. Давай я тебя трахну в попку?

Меня подобная перспектива совсем не радовала. Я боялся анального секса, даже не зная, что он так страшно называется. Но мне не хотелось отказывать этому человеку ни в чем, а к тому же я был уверен, что его дубина никоим образом не сможет войти в мою маленькую детскую попку. Поэтому я согласился на его предложение.

Он развернул меня спиной к себе, нагнул и вылизал мой анус. Мне было щекотно и страшно, что там грязно и что он сейчас съест какашку. Мужик поднялся, поплевал на свой член и стал пытаться вставить его в меня.

- Ну что, получилось? – спросил он через какое-то время, когда его обслюнявленный хуй оказался между моими бёдрами.

- Кажется, да.

Он стал двигать своим тазом взад-вперёд, но довольно быстро понял подвох.

- Нет, подожди, не то.

Он снова попытался вставить мне, но у него раз за разом ничего не выходило, и тогда он бросил свои попытки. Он развернул меня обратно к себе лицом и решил сам у меня отсосать. Но пока он тыкал мне в задницу своим слишком разбухшим стручком, моё возбуждение прошло и сменилось страхом. Я боролся за свою жопу, всеми силами её сжимая, поэтому писюн теперь висел, как сдувшийся шарик. Потерпев фиаско и на этом поприще, мужик поднялся с корточек и сунул свой хуй мне в руку. Я стал ему дрочить, и сам попутно возбудился. Тогда он тоже взял мой член в свою руку и начал мастурбировать мне. Пару раз нас снова пугал мой брат, но в остальном ничего особенного или нового не происходило. Новым было только какое-то приятное ощущение, которое доставляла мне его рука. Однако вскоре я почувствовал некую волну, подбирающуюся к пенису. Как будто мне резко захотелось пописать. Я отстранил его руку и сдержался, усмирив накатывавшееся извержение. Через некоторое время мужик снова стал мне дрочить, и волна снова стала подбираться. Я во второй раз отстранил его руку. На третий раз он не позволил мне отстранить его руку.

- Я сейчас опписаюсь…

- Дурачек, ты сейчас кончишь. Расслабся…

И я уже не в силах был сдерживать поток, рвавшийся из моего мочеиспускательного канальца. Но это была совсем не моча. Что-то бесцветное, совсем не в том количестве, как я ожидал, вырвалось из меня наружу и рассыпалось каплями по полу и по моим трусам. Я впервые кончил.

Через несколько минут мы уже стояли друг напротив друга, полностью одетые, в неловкой тишине.

- Вам жена такого не делает, да?

- Да не в жене дело, Андрюш… Ладно, пойдём. Давай завтра на этом же месте в четыре. Согласен?

- Да! – я просиял. Значит, ему со мной понравилось! Завтра я снова его увижу! Завтра всё повторится.

Сияющий, я вприпрыжку выскочил из этих развалин. Там меня уже давным-давно поджидал брат. Он готов был расплакаться и сообщил мне, что собирался звать на помощь.

- Не бойся, я поприкалывался над ним! Я сказал, что я девочка, и он мне поверил!

- Ты у него сосал?

- Нет, ты чё, дурак?

- Я видел!

- Говорю тебе – нет! Тебе показалось.

Брат сделал вид, что поверил мне, и мы с ним отправились домой, поскольку уже прошло очень много времени, и наша мама могла прийти с работы, а мы не выполнили ни одной своей домашней обязанности. Мои руки после его члена пахли очень приятно, запах напоминал жареные ядрышки семечек.

Естественно, на следующий день этот мужик никуда не пришёл. В дальнейшем я видел его однажды, но он тогда даже не посмотрел в мою сторону. Да мне, в общем то, он больше был не нужен. С ним было скучно в тот раз, а я стремился увидеть и узнать что-нибудь новое. Дни текли, и школа подступала всё ближе.

10.

Однажды дома мне пришла идея повторить то, что мой первый мужчина делал с моим членом. Брат в это время был занят игрушками, и особо его не стесняясь, я обнажился перед зеркалом. Будучи от одних только мыслей во всеоружии, я уже было приступил к процессу, известному как мастурбация, но меня внезапно кое-что отвлекло. Я перестал любоваться собой в отражении и взглянул прямо на свой лобок. Там красовался первый волос. Первая эякуляция дала толчок половому созреванию, и у меня стали появляться вторичные половые признаки. Мастурбация вошла в привычку и стала приятной ежедневной процедурой.

А вот отработанная один раз схема больше не работала. Точнее, даже не было возможностей проверить её работоспособность снова. Все пьяные, которых мне удавалось подсторожить, были слишком вменяемыми. Однажды попытка подсмотреть за писающим дядей чуть не закончилась для меня золотым дождём: этот мудак увидел, где я прячусь, и направил свою струю в ту сторону. После моего «особенного раза» я потерял поддержку в лице брата, а мастурбация снимала копившееся напряжение, из-за чего желание потрогать чей-то член поугасло. Но однажды в дерьмо мы всё-таки вляпались.

Опять же. Всё произошло совершенно случайно. Это вообще был выходной день. Дома была мама (папа, видимо, был на дежурстве). Мы с братом просто гуляли. И наткнулись на них: абсолютно пьяную, до полнейшей невменяемости, парочку забулдыг. Один из них был постарше. Я бы даже охарактеризовал его словом «пожилой». Возраст его перевалил за 50 уж точно, или он просто-напросто так плохо выглядел. Внешность его имела ярко выраженный кавказский налёт, за что от нас ему досталось прозвище «грузин». Густая щетина, успевшая порядком, но не полностью, поседеть, покрывала практически всё его лицо, плавно переходя в волосы на голове и в поросль на груди. Его собутыльник был много моложе, но почти что ничего из его внешности не было столь примечательным, чтобы я запомнил. Да и не он стал главным героем этой истории.

Оставив брата в укрытии, я с энтузиазмом подскочил к этой парочке и стал пытаться их разговорить. Разговор продвигался с большим трудом и громким скрипом, который я упорно не хотел слышать. Проблема состояла в том, что их было двое и им было вдвоём хорошо. Точнее, не хорошо. Они попеременно ходили блевать в кусты. Парень помоложе вообще отказывался меня замечать, а грузин постоянно посылал, как писали в классических романах, по матушке. Я был близок к тому, чтобы сдаться, и выслушивал последние маты грузина, как вдруг ему прямо в ебло прилетел камень. Брат устал сидеть в засаде.

Грузин слегка опешил, стал собирающимися в кучку глазами сканировать окрестности. Брат затаился и не выказывал своего местоположения. Но как только грузин продолжил что-то мне говорить, в него прилетел кусочек чего-то, вырванного явно из старого телевизора. Мне не понравился такой ход событий. Не только потому, что мужики не шли на контакт. Скорее я решил уносить ноги прочь, поскольку грузин стал делать выводы, что скрытая угроза каким-то образом связана со мной. Отходя от пьянчуг, я разозлился, что у меня ничего на этот раз не вышло, и решил присоединиться к брату. Я бросил в переставшего блевать парня шишкой. И снова угодил в голову. Грузин сделал вид, что приподнимается со своего места и хочет за нами бежать. Мы сделали вид, что испугались, и убежали.

Убежали мы не далеко. Всего лишь достаточно для того, чтобы скрыться с глаз наших жертв за ближайшими зарослями каких-то кустарников. Я решил пока что просто понаблюдать– вдруг они начнут отливать, и я увижу хотя бы их члены? Но у брата были другие планы. Он решил продолжить обстрел этой сладкой парочки имеющимся под боком хламом. Его броски были на удивление меткими, и пьянь начала реально беситься. В конце концов природный зов взял верх над их раздражением, и они оба встали, чтобы отлить. «Вот оно!» - с замиранием сердца приготовился я к желанному зрелищу. Однако стоило молодому достать свой член и начать отливать, как он почти что картинно грохнулся со всего маху на землю. Мне показалось, что теперь-то они точно не откажутся от помощи. Еле держась на ногах и продолжая отливать, грузин двинулся к своему другу, чтобы помочь тому встать. Я выскочил из кустов и припустил к ним, желая оказаться там раньше, чем грузин обоссыт своего друга. Но мой брат опередил меня. Он пулей подлетел к грузину сзади, со всей дури толкнул его в спину и, ссущего, повалил сверху на молодого. Мы пару секунд полюбовались на такое весёлое зрелище, а потом бросились бежать по направлению к дому.

Выбежав из леска, мы сбавили скорость и принялись хохотать. Хоть я ничего и не увидел сегодня, поступок моего брата казался мне очень забавным. Превозмогая хохот, мы пытались поделиться впечатлениями, но у нас это плохо получалось. И тут сзади нас раздался треск. Мы обернулись и сразу перестали смеяться. Грузин с выражением свирепой ярости на лице шёл напролом, не обращая внимания на кусты и ветки деревьев, прямиком к нам. Секунду поколебавшись, мы бросились бежать, а он припустил вслед за нами. Сначала я вырвался вперёд, но потом понял, что мой братик за мной не поспевает. Тогда я притормозил, пропустил его вперёд и стал держаться посередине между ним и нашим преследователем. Казалось, грузин собрал всю свою волю в кулак и направил её против своего опьянения. Он не то чтобы бежал, он скорее шёл быстрым шагом, но очень целенаправленно, практически не шатаясь, с дикими выпученными глазами.

Голова стала генерировать планы один тупее другого. Резко затормозить и дать ему ногой в живот… Поднять палку и кинуться с ним драться… Попытаться сделать подсечку или поставить подножку, чтобы повалить преследователя на землю. Да, наша охота превратилась в охоту на нас.

Не помню, что происходило вокруг. Были ли там люди, можно ли было позвать на помощь. Мы миновали котельную, горы опилок тоже остались позади. Теперь мы приближались к заброшенному цеху, стоявшему напротив нашего дома. Оттуда рукой подать до подъезда, а в доме он не станет за нами бежать. С такими мыслями мы влетели в прохладный подъезд, поднялись до второго этажа и остановились, чтобы отдышаться. Нельзя появляться домой в таком виде. Кровь разрывала сердце и вены, в ушах стоял шум. Казалось, что даже глаза пульсируют. И тут в подъезд кто-то вошёл. Я посмотрел вниз и увидел всё туже надвигающуюся угрозу. Дико вскрикнув, я толкнул брата и сам бросился бежать, всё ещё оставаясь позади него. Мама, мама… Хоть бы мама была дома.

Понадобилось всего лишь несколько секунд неимоверного грохота, сотрясавшего дверь, и наших воплей: «Мама открой!», - чтобы оказаться в безопасности. Мама ничего не понимала в происходящем, но, впустив нас, рефлекторно тут же закрыла дверь. Мы повалились на пол, задыхаясь. У меня началась истерика.

- Что случилось?

- За нами гнался грузин! – со слезами на глазах сказал брат.

- Какой грузин?

- Какой-то пьяный дядька, мы не знаем.

- Да, мы просто шли через лесок, а он за нами побежал! – я захлёбывался слезами, словами, воздухом. Точно не помню, но, по-моему, мама мне даже дала пощёчину, чтобы привести в чувство.

- Успокойтесь! Всё! Сюда точно никто не войдёт. Папы дома нету, а я с пьяными мужиками не пойду разбираться. Раздевайтесь и сидите теперь дома весь день.

За этот случай мне теперь невероятно стыдно не только перед братом, но ещё и перед мамой. Как же она тогда, наверно, испугалась за нас? Но на тот момент я был слишком большим эгоистом, чтобы хотя бы попытаться это понять. На удивление, никаких расспросов с приходом папы домой не последовало, а история в целом так и закончилась – скомкано, странно и ненормально. Лето закончилось без особых происшествий. Грузина мы больше не видели, он тоже про нас забыл, ничего экстремального мы больше не пытались совершать.

11.

1 сентября я пошёл в седьмой класс, в третью в своей жизни школу. Мне предстояло снова почувствовать на себе, что значит быть «новеньким», только уже в более жестокой форме. Для брата это был просто новый опыт – он шёл в школу впервые, ему было попроще. Или наоборот?

Со своим классным руководителем я познакомился заранее, благодаря маминой предусмотрительности. За несколько дней до начала учебного года мы пришли к ней в класс и переговорили. Она оказалась очень молодой – недавней выпускницей местного педагогического института. Вообще вся школа была молодой – шёл всего лишь второй год её работы. Это не могло не радовать. Одно дело прийти в класс, где все друг друга знают уже 5 лет, и совсем другое акклиматизироваться в группе, которой всего лишь год. Конечно, качество преподавания молодыми специалистами, коими являлись практически все учителя школы, вызывало большие сомнения. Зато не нужно было никуда ездить – дорога к храму знаний занимала от силы десять минут.

Завоевание позиций началось с первым же днём осени. После привычной линейки во дворе школы, классы по традиции разошлись по своим кабинетам, чтобы получить необходимую информацию от классных руководителей. Наша училка решила устроить некое соревнование в целях повторить кое-какой пройденный ранее материал, расшевелить наши мозги и познакомить меня с общей атмосферой в классе. Сначала был отборочный тур викторины, в результате которого должны были выявиться самые быстрые и сообразительные. Когда третьим участником стал я, класс впервые посмотрел в мою сторону, да ещё и с удивлением и некоторым уважением. Саму викторину я тогда не выиграл, но показать, что «я тоже не лыком шит», мне удалось. Викторину выиграла девочка, оказавшаяся моей соседкой с первого этажа (мы жили на четвертом).

Дата добавления: 2015-09-29