Однако профессор довольно хмыкнул.
— Тогда нам стоит позаботиться о более безопасном и скрытом от чужих глаз помещении. Я думал о Тайной Комнате.
— Да, сэр! Мы как раз хотели ее обустроить! Я, Драко и… Гермиона, — закончил Гарри упавшим голосом.
— Вы рассказали о Тайной Комнате мисс Грейнджер?
— Да, сэр, — Гарри упрямо поднял подбородок. — Я подумал, что она должна знать, по чьей вине едва не умерла. И она никому ничего не расскажет!
— Даже если узнает, что вы занимаетесь там Темной магией?
— А мы будем заниматься Темной магией? — глаза Гарри возбужденно блеснули. — Ух ты!
— Вас это не пугает, мистер Поттер? И вы не ответили на мой вопрос.
— А ей не обязательно знать, что мы с вами там делаем, — пожал плечами Гарри. — Мы же не будем тренироваться при ней? А Темные искусства меня не пугают. Мы же не будем никого пытать и убивать, правда? А все сильные боевые заклятья и щиты почему-то классифицируются, как темные.
— Вот именно, что классифицируются, — вздохнул Снейп. — Министерство предпочитает относить к Темным искусствам все, что пугает обывателей… Есть, конечно, поистине чудовищные вещи, которые на самом деле можно счесть проявлением Тьмы, но нормальный человек сам никогда не приблизится к ним. Магия — это всего лишь инструмент, я рад, что вы это понимаете, мистер Поттер. Мне повезло с учеником.
Гарри покраснел от удовольствия:
— А вы — самый лучший наставник, профессор Снейп! Мне повезло гораздо больше!
— Будем считать, что повезло нам обоим, — непривычно мягко улыбнулся профессор. — Но советую вам как следует подготовиться, морально и физически, мистер Поттер. Отныне начнется серьезная учеба, время элементарных вещей прошло.
В уборке и обстановке Комнаты участвовали все четверо, но больше всех сделал, конечно же, Добби. Комната была достаточно велика, чтобы оборудовать и неплохой тренировочный зал, и уютную гостиную с настоящим камином. Правда, камин был только для обогрева, к дымолетной сети его нельзя было подключить. Зато здорово было посидеть перед ним в мягком глубоком кресле, почитать, поболтать, просто смотреть на огонь и думать.
Мебель и оборудование доставили частично из Малфой-менора, частично заказали специально. В числе заказанного были и настоящие учебные манекены, как в Академии Авроров, мистер Малфой купил их где-то за границей и самолично доставил в Тайную Комнату. Они стали серьезными противниками для Гарри. Гермиона в тренировках вообще не участвовала, да и не слишком часто сюда приходила. Драко мощные боевые заклятья пока не давались, и он отрабатывал дуэльные навыки с заклинаниями из школьной программы. А вот Гарри сильно доставалось — Снейп не шутил, говоря о том, чтобы он хорошо подготовился. И это при том, что сейчас он только отрабатывал заклятья на манекенах! О предстоящих дуэлях с наставником ему пока даже думать не хотелось.
К середине октября перо-переводчик наконец завершило свой труд, и Гарри снова взялся за чтение украденной книжки. По сравнению с прежними попытками можно было сказать, что дело пошло, как по маслу.
Из первой трети книги, которую Гарри одолел довольно легко, стало понятно, что речь шла о том самом Колдуне с волосатым сердцем из сказок Барда Биддля.
«Я не мог не рассказать историю Асмодеуса Волосатое Сердце, так глубоко проникла она мне в душу, и столь горек и поучителен его опыт, — писал неизвестный рассказчик. — Но вместе с тем она ужасна и жестока настолько, что я запечатаю рукопись таким способом, что будет она доступна только великим магам, способным осознать все последствия и не поддаться соблазну пойти за Асмодеусом, столь же великим, сколь и несчастным».
Дальше в подробностях рассказывалось о детстве и юности Асмодеуса — избалованного всеобщим вниманием и поклонением, с самого раннего детства проявившего недюжинные магические способности, ум и красоту, вознесенного на вершину жизни и считавшего себя лучше всех. Гарри терпеливо читал, не пропуская ничего, хотя это казалось ему невероятно скучным. Но ведь когда-то должен был начаться рассказ о «горьком и поучительном» опыте!
Видимо, судьба была такая у Гарри, что все потрясения приходились на вечер Хэллоуина. Проводив, по собственной традиции, однокашников на пир, он удобно устроился в кровати и достал книжку.
«Достигнув двадцати пяти лет, — пробирался он сквозь дебри латыни и слога рассказчика, — Асмодеус уверился в своем величии и решил, что достоин вечной жизни. И начал он искать пути к бессмертию. И в поисках сих ступил на путь, ведущий в бездну.
Знал Асмодеус, что из всего живого бессмертна лишь душа, все остальное тленно. А нетленно лишь то, что мертво изначально. И изыскал он способ, ужасный и преступный, но весьма надежный — разделить свою душу и заключить часть ее в мертвый предмет. А предметом сим избрал, насмехаясь над лучшими чувствами человеческими, сердце из алого хрусталя. И ликовал, когда из сердца появился его собственный образ, похожий на призрак, но говорящий и думающий наравне с ним, как живой».
Гарри замер, несколько раз перечитал отрывок, сверяясь каждый раз со словарем, чтобы убедиться, что все правильно понял.
Неужели Том Риддл повторил путь Асмодеуса? А ведь похоже — образ, возникший из предмета, похожий на призрак, но ведущий себя, как живой. И книжку Риддл мог найти в библиотеке и прочитать, точно так же, как Гарри…
Гарри полистал книжку дальше и вздохнул. Сам он будет еще месяц ее читать, да и не факт, что все правильно поймет. Наверно, лучше всего отдать ее профессору Снейпу. Придется признаваться, что он украл ее из библиотеки… но ведь знание о возможных причинах бессмертия Волдеморта важнее, так ведь?
* * *
— Люциус! — в зеленом огне появилось взбудораженное чем-то лицо Снейпа. — Я должен срочно поговорить с тобой!
— Так заходи, — Люциус разблокировал камин. — Что случилось?
— Поттер! — Снейп упал в кресло, вытянул из кармана туго скрученный свиток и маленькую книжку. — Не без участия твоего сына этот малолетний авантюрист похитил из Запретной секции книгу, запертую паролем на парселтанге. И втихаря пытался прочесть ее почти год! И только сейчас у недоумка хватило ума обратиться за помощью!
— А что в ней такое? — Люциус подобрался.
— А в ней — секрет бессмертия Темного Лорда, — нарочито невозмутимо произнес Северус. — Без подробных инструкций, к сожалению, но понять принцип можно. Хотя я и не понимаю, как это вообще возможно… Это где-то за гранью, Люциус… Впрочем, суди сам.
Он протянул ему книжку. Малфой взял ее осторожно, как ядовитую змею.
— Мы с Гарри сумели перенастроить пароль. Теперь она открывается на «Sic transit gloria mundi». Надеюсь, ты достаточно хорошо знаешь латынь?
Люциус оскорбленно фыркнул.
— Что ж, тогда не буду тебя отвлекать. Как прочитаешь и обдумаешь, дай мне знать. А вот это, — Снейп протянул свиток, — передай Блэку, это полная копия текста. Пусть тоже потрудится, хотя сомневаюсь, что он хотя бы буквы помнит.
Люциус проводил гостя, передал с эльфом свиток и записку с объяснением Блэку и поспешил в библиотеку за большим латинским словарем. Язык он знал неплохо… когда-то. А в этом тексте важной могла быть любая мелочь.
Глава 17
Гарри очень хотелось узнать, что там было дальше в книжке про Асмодеуса, но у профессора он боялся спрашивать — память о выволочке, полученной за «самонадеянность, невежество и скудоумие» была еще свежа. Он-то думал, что больше всего попадет за кражу книги, но об этом профессор во время пятиминутной тирады даже ни разу не упомянул. Видимо, забыл в горячке. И поэтому лишний раз напоминать о своем проступке не хотелось. Но любопытство было сильнее страха, и Гарри, наверно, все же рискнул бы, если бы в одной из вечерних «зеркальных» бесед Сириус не сказал:
— Я дочитал сегодня твою книжку, Гарри. Страшная вещь, как она только в школьной библиотеке оказалась!
— Мою книжку? — Гарри встрепенулся. — Тебе профессор дал?
— Люциус. А ему, как я понял, Снейп.
— Крестный, расскажи! Я только до того места дочитал, где он в хрустальное сердце часть души поместил.
Сириус замялся:
— Это не для детей история, Гарри…
— Я не ребенок! И это я книжку нашел!
— Хорошо-хорошо! — крестный вздохнул. — Если коротко, то так. Разделив свою душу, Асмодеус обрел бессмертие, но при этом лишился способности испытывать сильные чувства. Сначала его это устраивало, но потом он все больше стал ощущать свою неполноценность. Он стал завидовать другим людям и мстить им, потому что у них было то, чего он лишил себя сам. И постепенно месть поглотила его настолько, что мучения других стали смыслом его жизни. Прости, но в подробности я вдаваться не буду.
— И не надо, — передернулся Гарри.
— Потом он встретил девушку, ведьму необычайной красоты, ума и силы. И решил, что подобное совершенство должно принадлежать только ему. Но она его не хотела, не принимала подарков и писем, не пускала на порог, говоря, что никакая слава и никакое богатство не заменят ей душевного тепла и любви. И тогда Асмодеус похитил ее, привез в свой дом и показал ей высшее свое, как он считал, достижение — хрустальное сердце. Оттуда появился его образ, и они начали вместе уговаривать девушку и обещать, что сделают бессмертной и ее. Девушка снова стала отказываться, Асмодеус разозлился и выбежал из комнаты, оставив ее одну. А потом обнаружил ее мертвой — она перерезала себе горло, потому что двойник показал ей все ее скрытые страхи, все самое темное и жестокое, что таилось в ней, и она не смогла вынести этого.
Крестный замолк, переводя дыхание, Гарри нетерпеливо заерзал:
— А дальше?
— А дальше его нашли над телом девушки ее братья, и тут же, как они думали, прибили злодея и на месте сожгли труп. Но Асмодеус не умер и долгие годы скитался бесплотным духом, иногда вселяясь в животных или слабых, больных людей, пока не встретил автора книги и не попытался вселиться в него. Тот, видимо, был сильным магом, сумел изгнать его и как-то запереть, да еще и вытянул из него всю историю. Потом автор книги отыскал хрустальное сердце, всячески пытался его уничтожить. У него ничего не получалось, пока он не догадался применить Адское пламя, поместив сердце в глубокую пещеру. После уничтожения сердца дух Асмодеуса превратился в обычное привидение и со временем развеялся. На этом все.
— Правда, страшная история… Крестный, как ты думаешь, Том Риддл тоже сделал себе такую вещь из дневника?
— Похоже на то, — Сириус помрачнел. — Малфой сказал, на днях соберемся, обсудим это.
— Потом расскажешь?
— Расскажу, куда я денусь, — крестный усмехнулся. — Ладно, Гарри, тебе спать пора.
— Заснешь тут, — Гарри все же попрощался с крестным и откинулся на подушку. Спать не хотелось. Надо же, совсем не зря они с Драко сперли книжку, получается… Так что, теперь Волдеморт — просто призрак? Наверно… И поэтому никак не дает о себе знать. Ну и замечательно.
Значит, автор книжки уничтожил хрустальное сердце Адским пламенем. А дневник Тома Риддла сгинул от яда василиска. Правильно, осенило вдруг Гарри, ведь Адское пламя — это необратимое заклинание, его нельзя остановить, пока оно не уничтожит цель, и даже после этого погасить огонь крайне сложно. А от яда василиска нет, и не может быть противоядия. Его действие могут излечить только слезы феникса, но они именно лечат пострадавший организм, а не обезвреживают яд. Гарри попытался вспомнить, что еще может быть таким же необратимым. Вспоминалась только Авада Кедавра, но для неживого это, конечно, бесполезно.
Интересно, а когда профессор будет учить его Непростительным? В том, что будет, Гарри не сомневался, но вряд ли в этом году. Не то, чтобы Гарри был готов к этому, конечно. Он бы и вовсе предпочел их не знать. Хотя Круцио можно и не учить, Гарри не представлял себе ситуации, в которой захотел бы его применить. Но вот Империо и Авада Кедавра знать надо. А если придется, сможет ли он применить их всерьез? Гарри стало зябко. Остается только надеяться, что профессор отложит обучение им года на три. Или четыре. Или пять...
С размышлений о невеселых перспективах мысли перешли на не менее грустные итоги вчерашней тренировки. Профессор на прошлом занятии показал ему новое заклинание — Секо. А на вчерашнем велел отработать его на деревянных чурбаках с минимальным приложением силы, так, чтобы на чурбаке только кора прорезалась. И ушел по своим каким-то делам, оставив ученика заниматься самостоятельно. Гарри старался изо всех сил — и к концу тренировки уныло смотрел на груду щепок, оставшуюся от двух здоровенных поленьев. Уменьшить силу заклинания ниже определенного уровня никак не удавалось. Конечно, Секо — мощное заклятье само по себе, но ведь раньше все получалось! И профессор был уверен, что у него получится, иначе не давал бы такого задания... Гарри едва не плакал от неудачи, да еще и живот болел из-за начавшихся месячных. Давно у него не было такого плохого настроения, как вчера.
А не может ли быть, что неудача постигла его именно из-за месячных? Что-то ведь мадам Помфри говорила о том, что теперь до полного созревания, как женского, так и мужского, у Гарри будет нестабильный гормональный фон и возможны связанные с этим проблемы. Надо с ней посоветоваться, решил Гарри. И как можно скорее. Ему совсем не хотелось нечаянно убить своего наставника.
К середине ноября ремонт Поттер-холла был окончательно завершен, и прибыла первая партия заказанной мебели. По этому случаю Сириус забрал Гарри из школы на воскресенье.
Последний раз Гарри был в поместье перед началом учебного года, когда тут вовсю кипели строительные работы, и теперь с замирающим сердцем шел по своему обновленному дому.
Прибывшая мебель предназначалась для парадных комнат, так что пока была обставлена только часть первого этажа, но даже пустые комнаты казались уютными. Гарри долго, наслаждаясь процессом, выбирал жилые помещения для себя и крестного, потом они с Сириусом еще раз посмотрели картинки с будущим интерьером и внесли в них последние изменения.
— Ну что? — крестный серьезно посмотрел на Гарри. — Готов?
— Готов, — Гарри подобрался и первым пошел к ритуальной комнате.
Сегодня ему предстояло провести первый свой серьезный ритуал — Дар крови. Пусть ритуал проводился не с возведенным на новом месте, магически пустым и «голодным» зданием, но для него, тринадцатилетнего, и это было нешуточным испытанием. К сожалению, носителей крови Поттеров больше не осталось, и другого выхода не было. А ждать еще три года, чтобы иметь возможность жить в своем собственном доме, Гарри категорически не хотел. Поэтому, после консультации с мадам Помфри и многократных обсуждений с крестным, ритуал все-таки было решено провести.
Серебряную ритуальную чашу пришлось купить новую. Старая, насколько помнил Сириус, вместе с другими родовыми реликвиями была заперта в отцовском сейфе, к которому до совершеннолетия Гарри ни у кого не было доступа. Сириус начертил палочкой светящиеся руны на ритуальном столе, потом осторожно вскрыл заклинанием вены на обоих запястьях крестника, дождался, когда кровь покроет дно чаши, и быстро залечил раны. Гарри обеими руками взял чашу, поставил ее в центр стола и размеренно, сосредоточенно начал читать выученное наизусть длинное заклинание на староанглийском. Когда он закончил, кровь в чаше забурлила, превращаясь в пышную алую пену. Гарри опустил в чашу кончик волшебной палочки и прочитал второе заклинание. Кровавая пена разлетелась по всей комнате, бесследно впитываясь в стены, пол и потолок. Послышался низкий, на грани восприятия, гул, пол ощутимо вздрогнул. Гарри расслабился и счастливо улыбнулся. Дом принял его Дар!
Смеющийся Сириус подхватил его и покружил вокруг себя:
— Молодец, Гарри! Как же я тобой горжусь! — осторожно поставил на пол, вгляделся в лицо. — Как ты?
Гарри прислушался к себе:
— Ничего, нормально. Голова только немного кружится, и очень хочется пить.
— Силен, — Сириус уважительно покачал головой. — Я, когда все-таки решился и провел Дар крови на Гриммаулд Плейс, потом часа два в лежку лежал. Хотя там-то дом старый и магией битком набитый, лучше бы меньше ее было, магии этой... Зато теперь там жить можно, и Кричер, гадина старая, слушается, хоть и ворчит. Обстановку бы там еще сменить... Ну, да успею еще. В Рождество все равно в Поттер-холл перееду, а там времени полно будет, пока ты вырастешь.
Выйдя из ритуальной, Гарри сразу почувствовал, как изменился дом. Магия тонкими теплыми ручейками разбегалась по нему, казалось, даже цвет стен стал насыщеннее и ярче. Счастливый Добби, окончательно переселившийся в Поттер-холл и наряженный в новенькое полотенце с фамильным вензелем, накрыл для хозяев чайный стол. Первая трапеза в своем доме делала необыкновенно вкусными самые обычные чай и печенье. Гарри не мог поверить, что все это происходит наяву.
Пока они пили чай, дома стало ощутимо теплее и, казалось, сам воздух в нем изменился, пах по-другому.
— Чувствуешь? — улыбнулся крестный. — После Йоля окончательно все оживет, уже можно будет кровную защиту устанавливать. И тогда тебя здесь уже никто не достанет.
— А, крестный, — вспомнил Гарри, — так вы говорили с профессором и мистером Малфоем про Асмодеуса?
— Говорили, — Сириус вздохнул. — Малфой где-то откопал, что такие штуки называются хоркруксами. Не один Асмодеус был таким монстром. Теперь я каждый день в своей библиотеке роюсь, чтобы найти о них что-нибудь. Но чует мое сердце, что, если у нас и была такая литература, покойные родители ее так запрятали, что я могу и не найти.
— Ну и ладно, — Гарри махнул рукой. — Этот... хоркрукс все равно уже уничтожен. А Риддл, наверно, призраком стал.
— Хорошо бы... Но наши Упивающиеся сомневаются. Говорят, что Метка ничуть не изменилась, а должна бы была исчезнуть.
— А точно они не знают?
— Нет, конечно. Кто вообще может точно знать про эту дрянь, кроме их дорогого Лорда?
— Но дневник-то точно уничтожен! Крестный, а куда мы сейчас? В Хогвартс?
Сириус хитро прищурился:
— Ну, если ты не хочешь пообедать со мной в ресторане, а потом пройтись по магазинам...
Гарри с хохотом повис на шее крестного:
— Хочу-хочу! И в ресторан, и по магазинам!
Вечером, уже по дороге из Хогсмида в Хогвартс, они чуть не поссорились. Гарри вспомнил о разговоре с мадам Помфри и рассказал о нем крестному.
— Она меня обследовала и сказала, что ничего страшного не происходит. Что у меня, ну в эти дни, возникает напряженность и повышенная возбудимость нервной системы. Потому и не удается полностью контролировать магию. И лучше избегать в эти дни дуэлей и тренировок с настоящими противниками, потому что я могу их серьезно ранить. И я не знаю, как объяснить это профессору. А с другой стороны, страшно представить — что, если бы я в тот день в него Секо бросил, а не в деревяшку?
— Секо? — крестный резко остановился. — Ты сказал, Секо?
— Да, — Гарри растерянно посмотрел на него. — А что?
— Снейп учит тебя Темной магии?! — Сириус рванул ворот мантии, как будто задыхался. — Я знал, что ему нельзя доверять!
— Стой, крестный! — Гарри догнал рванувшего вперед Блэка, заступил ему дорогу. — Я не понял, почему ты рассердился?
— Как почему? Секо — темное заклинание! И я уверен, оно не единственное из Темных искусств, которое ты выучил!
— Ну и что? — Гарри все еще не мог понять, — они классифицируются, как темные, да. Но все мощные боевые заклинания к ним относятся. И я еще Дуро выучил, и Пэсто…
Сириус заскрежетал зубами:
— И даже Пэсто! Он хочет сделать из тебя темного мага, такого же, как он сам!
— Глупости! — разозлился Гарри. — Объясни мне тогда, кто такой темный маг?
— Тот, кто практикует Темную магию! Убивает, пытает, мучает!
— И, по-твоему, профессор Снейп такой?
— Он был Упивающимся Смертью!
— А ты аврором и членом Ордена Феникса! — Гарри повысил голос. — Хочешь сказать, между вами есть разница?
— Конечно, есть! У нас были благородные цели!
— А средства? Хочешь сказать, ты ни разу в бою не применил темное заклятье? — Гарри посмотрел крестному в глаза и понял, что победил. — Вот видишь. Дело не в магии, а в том, для чего ее применять. И профессор Снейп говорит, что магия — это только инструмент.
— И ты ему веришь? — пренебрежительно хмыкнул Сириус.
— Да, верю. Потому что сам так думаю, — Гарри стало обидно. — И я все равно буду учиться у него! Даже если ты думаешь, что я могу стать темным магом! И я уже убийца, если ты забыл!
Он отвернулся и быстро пошел к замку. Сириус вскоре догнал его и пошел рядом.
— Гарри, — заговорил он, спустя несколько тягостных минут. — Я… в общем, прости. Я знаю, что ты умница и никому не позволишь себя одурачить… Просто… ну ты же еще совсем малыш, я очень беспокоюсь за тебя… Прости, а?
— Хорошо, крестный, — Гарри остановился и шагнул в распахнутые объятья. — Я тоже не хочу ссориться с тобой.
И только оказавшись у себя в башне, Гарри понял, что совета от крестного так и не получил. Но напоминать Сириусу о неприятном разговоре не хотелось, и он решил, что разберется как-нибудь сам.
Через неделю состоялся очередной матч Слизерин-Гриффиндор. На этот раз змеиный факультет выиграл с минимальным преимуществом, и только потому, что Драко вырвал снитч буквально из-под носа соперника. Гарри свистел и кричал до хрипоты и после игры сумел таки пробиться к измученному, но совершенно счастливому Малфою.
Слизеринцы потащили его с собой праздновать. Вернее, Драко как вцепился в него, так и не отпускал до самой раздевалки, а там сказал: «Подожди, я быстро!» и убежал. Увидев Гарри, стоящего у двери, Флинт одобрительно хлопнул его по плечу: «Правильно, пойдем сейчас с нами! Малфой сделал матч, ты должен с ним это дело отметить!»
Вот так Гарри впервые попал в слизеринскую гостиную.
Собственно, ничем особенным, кроме цвета отделки и мебели, она от рэйвенкловской не отличалась. И сама пирушка была похожей на виденные неоднократно в родной гостиной — море сливочного пива, кое-что покрепче в емкостях без опознавательных знаков у старшекурсников, хохот и общий гвалт. Гарри, вслед за утянувшим его за собой Драко, оказался в самом центре внимания, отчего смущался и все время молчал. Малфой же откровенно наслаждался заслуженными почестями, старался сдержанно кивать на очередной тост в честь «лучшего ловца школы», но потом все равно широко, безудержно улыбался.
Постепенно страсти улеглись, и начались обычные разговоры. И тут уже чувствовались различия между факультетами. В Рэйвенкло на этой стадии обычно поднималась какая-нибудь одна общая тема, интересная для большинства присутствующих. Тот, кого эта тема не волновала, либо вставал и уходил, либо находил себе собеседника по вкусу и разговаривал исключительно с ним. Здесь общение сразу рассыпалось на несколько отдельных течений, но все прислушивались ко всем, время от времени вставляя реплики в чужие беседы.
— Мы должны взять в этом году Кубок, Малфой! — Флинт хлопнул Драко по плечу. — Ты понял?
— Я-то понял, — Драко насмешливо прищурился. — А вот остальные…
— Остальные все слышали? — Флинт повысил голос. — Загоняю на тренировках, но уйду из школы чемпионом! И пусть Вуд утрется!
— Гриффиндор в этом году хорош, — впервые за всю пирушку высказался Гарри. — Сегодня просто великолепно играли. Я ни одной явной ошибки не заметил.
— Близнецы Уизли подросли, — нехотя признал Флинт. — Хороши, заразы рыжие. И сам Вуд вратарь от бога. Да и девчонок-охотниц хорошо натаскал, они ж на него не надышатся, в лепешку расшибутся за одну улыбочку.
— Ты бы, Маркус, им тоже почаще улыбался, — хихикнул Деррек, загонщик, в габаритах мало чем уступающий своему капитану. — Особенно во время игры. Может, промахнулись бы с перепугу.
Флинт молча показал ему кулак и повернулся к Гарри.
— Как твоя подружка поживает?
— Гермиона? Нормально.
— Все учится?
— Ну да. А что ей еще делать?
Маркус ухмыльнулся:
— Например, на свидания бегать. Она же большая девочка, уже тринадцать.
— Четырнадцать, — машинально поправил Гарри, — у нее день рожденья в сентябре.
— Четырнадцать? — Флинт оживился. — И она ни с кем не встречается?
«Нет, ей такие глупости неинтересны», — хотел сказать Гарри, но заткнулся, получив от Драко локтем в бок. Он с негодованием повернулся к Малфою, но тот уже говорил:
— Грейнджер трудно найти себе пару, наверно. Для одних она слишком умная, для других — магглорожденная, да и слишком правильная. А цену себе она определенно знает. Как бы я к ней не относился, — Драко выразительно сморщился, — но в этом могу ее только одобрить.
Гарри хлопал глазами — Малфой похвалил Грейнджер?!
— Серьезная, значит, девочка, — Флинт задумался. — Гарри, познакомь меня с ней?
— Зачем? — ляпнул Гарри и смутился. Какое его дело? — Э-э, я хотел сказать, вы же знакомы.
Но Маркус все понял:
— Она мне понравилась, хочу поближе познакомиться, пока никто не увел. Хорошие невесты на дороге не валяются, Поттер. Особенно для нас, простых смертных. Это вы с Малфоем можете к любой посвататься, а потом, если что, от жен деньгами откупиться. А мне подругу надо такую, чтобы потом душа в душу жить, быть одной командой. Да и детки в такой семье удачные рождаются.
— Фу, Флинт, никакой романтики, — капризно протянула светловолосая старшекурсница, всю пирушку кокетничавшая с Дерреком. — Вечно у тебя все так, вещаешь, как пенек замшелый. А как же любовь, страсть, безумство?
— Дура ты, Бэдкок, — незлобиво произнес Флинт. — Еще скажи, что не помолвлена до сих пор.
— Это ничего не значит, — зло посмотрела на него Бэдкок. — Предварительный сговор — не брачный контракт!
— В том-то и дело! — Маркус назидательно поднял палец. — Поэтому я себе невесту сам выберу, пока дед за меня не решил. И уж моя невеста потом от контракта отбрыкиваться не будет.
— Заставишь? Силой или под Империусом? — фыркнула Бэдкок.
— А это уже не твои проблемы, — Маркус набычился, Деррек, уставший одергивать девушку, поднялся и потянул ее за собой. Флинт проводил их тяжелым взглядом и повернулся к Гарри.
— Так познакомишь?
— Не знаю, — протянул Гарри с сомнением в голосе. — Вряд ли Гермиона захочет так рано невестой становиться.
Флинт расхохотался:
— Ну я же не так в лоб! Да и сам еще не знаю, может, мы с ней друг другу не подойдем совсем. Просто надо какой-нибудь предлог для общения найти. А пока у нас с ней общего — только ты.
— А-а, — Гарри облегченно вздохнул. Ну, пусть Гермиона познакомится с Флинтом, ничего страшного он в этом не видел. — Ты бы мог, например, учить ее Защите. Профессор Люпин — хороший учитель, но наш курс за прошлый год очень отстал от программы, и теперь усиленно нагоняет, а у нее слабое место — практика. Она же почти все время в лазарете пролежала, и тренироваться летом тоже не могла. Сейчас я стараюсь ей помочь, но мне бы со своими тренировками справиться… Хочешь, я у нее спрошу?
— Спроси, — оживился Маркус. — Скажи, что я, э-э, подумываю о карьере инструктора. И хочу попробовать учить магглорожденных, ну, чтобы с нуля.
Гарри согласился. Действительно, не говорить же Гермионе — мол, Флинт ищет себе невесту и хочет с тобой познакомиться. Она ни за что бы не согласилась, уж свою подругу Гарри знал. А так Гермиона получит хорошего инструктора, а Маркус — возможность лучше ее узнать. И если они… подружатся, ничего плохого в этом тоже нет. Правда, Гарри сильно сомневался в возможности каких-либо отношений между ними, ну да это уже не его дело.
В этом году вообще все сильно изменились, думал он потом, возвращаясь в свою гостиную. Девчонки стали какие-то совсем непонятные, все о чем-то шепчутся, на простые вопросы реагируют не пойми как. У мальчишек резко сменилась любимая тема праздной болтовни — теперь ни один вечер в спальне не проходил без оживленного обсуждения достоинств той или иной девочки. Гарри в них не то чтобы не участвовал — порой хотелось и свое мнение высказать, но и особого смысла не видел. А вот другие явно серьезно изменили свое мнение по этому вопросу. И только в общении с Драко и Гермионой все оставалось по-прежнему, но и они сильно выросли, даже Гермиона была теперь выше Гарри. Хотя, может быть, они только с ним вели себя так, как раньше…
«Один я отстаю от всех, — вздохнул Гарри. — И по росту самый мелкий, на курсе всего пара девочек ниже меня. А про остальное вообще лучше не думать».
«Остальное» заботило его тем сильнее, чем больше Гарри приглядывался к однокурсникам и замечал происходившие с их телами изменения. Сравнение с другими мальчиками всегда получалось не в его пользу. Порой его посещала ужасная мысль, что он так и не станет полноценным мужчиной. И то, что полноценной женщиной он фактически уже стал, никак его не утешало.
На рождественские каникулы в этом году у Гарри была намечена обширная программа. В первый день было запланировано официальное вселение в Поттер-холл Гарри и его крестного, и вечеринка по этому поводу. Все каникулы Гарри намеревался прожить в поместье, помогая крестному с чарами и ритуалами, но на Рождество они были приглашены в Малфой-менор. Еще Сириус обещал свозить их с Драко на два дня в Европу. Куда именно, крестный не говорил, только хитро улыбался, обещая приятный сюрприз. Словом, грядущие каникулы Гарри ждал с особенным нетерпением. Ждал он их так сильно еще и потому, что в этом году наконец понял, что это такое — уставать от учебы. Он взял два факультатива — Древние руны и нумерологию, и теперь никак не мог понять, как все успевает Гермиона, которая взяла все четыре. И зачем они ей нужны? Гарри вот хотел научиться создавать артефакты, потому и взял два своих предмета, и то еле все успевал. Конечно, он еще занимался дополнительно со Снейпом и Флитвиком, но ведь и Гермиона стала заниматься ЗОТИ с Флинтом. То-то к декабрю он практически перестал ее видеть, кроме как в библиотеке, с головой зарывшуюся в книги. Драко же, который созданием артефактов интересовался меньше, чем квиддичем, ходил на Прорицания и на Уход за магическими существами, и каждый раз после этих уроков рассказывал о них анекдоты. Учитывая, что УЗМС в этом году неожиданно для всех стал вести известный любитель монстров Хагрид, анекдоты получались жутковатыми. Да и то, что профессор Трелони на каждом уроке принялась предсказывать страшную смерть Рону Уизли, у Гарри ничего, кроме невольного сочувствия бедняге рыжему, не вызывало.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |