Неожиданно краем глаза Гарри зацепил золотую искорку. Да вот же он, снитч! Он засвистел и замахал руками, надеясь, что Драко обратит внимание на его внезапную бурную активность. Тот не подкачал — не то все правильно понял, не то сам увидел, но через минуту уже закладывал победный вираж с пойманным снитчем, а Гарри побежал на поле — поздравлять.
Радовались слизеринцы бурно, забыв о привычной сдержанности. Флинт от избытка чувств даже Гарри сгреб в охапку и подбросил высоко вверх, аж зубы клацнули. К Малфою вообще было не пробиться. Гарри помахал ему из-за спин и, решив, что дружеский долг выполнен до конца, заторопился в замок. Версия об уизлевской одержимости требовала срочной проверки. Должны же быть какие-то признаки?
К великому его разочарованию, литература о призраках и духах в библиотеке занимала одну небольшую полку и никаких сведений об одержимости не содержала. В общем-то, Гарри боялся, что так и будет, потому что пересмотрел все эти книги еще в прошлом году. Но тогда-то он не уделял особое внимание вопросу одержимости духами…
Гарри с тоской посмотрел на вход в Запретную секцию. Там-то, возможно, он бы нашел что-нибудь стоящее. Но кто же ему даст разрешение… А если бы кто и дал, обязательно спросил бы, зачем… Декан точно спросит. Гарри представил себе, как мямлит профессору Флитвику о духе Волдеморта, летающем по миру и только и мечтающем уничтожить Мальчика-Который-Выжил… Нет, так позориться он не будет. А если попросить у Снейпа? А что, неплохая идея. Если кто и даст ему разрешение, так это Снейп. Профессор все сам знает о Волдеморте, и он сам говорил, что Гарри в опасности, прямо плешь проел летом... Худшее, что может случиться — он откажет и зло посмеется. Ну и пусть, не привыкать. Вот после ближайшего же занятия Гарри у него и спросит.
— Что, Поттер? — Снейп замер на полушаге и развернулся. — Я не ослышался? Вам нужен допуск в Запретную секцию?
— Да, сэр, — сказал Гарри, уже жалея, что начал этот разговор. Только сейчас ему пришла в голову блестящая мысль — у него ведь есть мантия-невидимка! Можно было попробовать пойти в ней в библиотеку после закрытия, а если бы не получилось, то тогда уже к Снейпу… Но увы, задний ход давать было поздно. Пришлось признаваться, что он подозревает Рона Уизли в одержимости духом Волдеморта.
Снейп вслух язвить не стал, просто молча подошел, цепко схватил за подбородок и с преувеличенным вниманием посмотрел в глаза. Гарри сжал губы, собираясь вырваться, как вдруг перед глазами замелькали прошлогодние картины — коридор, зеленая вспышка, оборвавшийся в белом огне крик, черное облако, летящее на него… «Легилименция… Чтение мыслей и воспоминаний…» — мелькнуло на краю помутившегося сознания, и Гарри огромным усилием выплыл в реальность.
— Вы! — он обеими руками оттолкнул профессора, отшатнулся, до боли сжав кулаки, не находя от ярости слов. — Вы!.. Залезли мне в голову!.. Как вы посмели?!
Он зажмурился, изо всех сил сдерживая рвущуюся наружу магию, попятился к двери. На плечо легла тяжелая рука.
— Мистер Поттер… Гарри… — голос Снейпа звучал так непривычно — мягко и виновато — что Гарри неверяще распахнул глаза. — Пойми же наконец, ребенок, я тебе не враг! Пойдем, поговорим.
Ярость внезапно схлынула, оставив после себя легкое удивление и пустоту. Даже страха не было, только хотелось, чтобы все быстрее закончилось.
Снейп вывел несопротивляющегося Гарри в коридор, и, немного пройдя вперед, коснулся пальцем стены и что-то прошептал. На стене появилась массивная деревянная дверь. «Ничего себе, — вяло удивился сквозь апатию Гарри, — вот это мощные чары…»
Это оказались личные апартаменты профессора. Они вошли в уютную темноватую гостиную, Снейп подтолкнул Гарри к глубокому креслу и сам сел на стул напротив.
— Мистер Поттер, — сказал он очень серьезно, — я клянусь, что без вашего разрешения никому не скажу ни слова из того, что увидел и что услышу от вас сейчас. И впредь без вашего разрешения не буду, как вы сказали, залезать к вам в голову. А теперь, пожалуйста, расскажите мне подробно и по порядку, что это было?
Гарри помолчал. Основное профессор уже видел, так что, наверно, стоит все рассказать, чтобы он правильно понял увиденное…
— Обещаете, что не расскажете никому? — уточнил он на всякий случай.
— Обещаю.
И Гарри решился. И, закончив рассказ, сам поразился, как мало слов и времени потребовалось, чтобы излить то, что так долго и страшно мучило его в прошлом году.
— Вы поразительный человек, мистер Поттер, — после долгого молчания вымолвил Снейп. — Я даже не знаю, что удивительнее — само событие или то, что вы смогли самостоятельно справиться с его последствиями… Полагаю, излишне спрашивать, осведомлен ли об этом кто-то еще?
Гарри помотал головой:
— Нет, я никому не говорил.
Снейп встал, прошелся взад-вперед по комнате, пронзительно взглянул на Гарри:
— Я хочу, чтобы вы запомнили раз и навсегда, — сказал он, будто вколачивая каждое слово. — Вы не виноваты. Вас хотели убить, и вы сделали все, чтобы защитить себя. Профессор Квиррелл сам выбрал свою судьбу. Он действительно был одержим духом Темного Лорда и молчал об этом, хотя директор Дамблдор был в силах ему помочь. И виденный вами камушек на самом деле был тем самым могущественным артефактом, о котором вам говорил директор. Теперь многое становится понятным…
Он задумчиво потер подбородок, потом вдруг присел перед Гарри на корточки и взял его за руки:
— Только, Гарри, я очень тебя прошу — впредь помни, что тебе есть кого позвать на помощь! Не надо пытаться делать все самому, ты еще ребенок, тебе не по силам тягаться со взрослыми опытными магами и, тем более, с Темным Лордом! В прошлый раз тебе очень повезло, ты и сам это понимаешь, но везти бесконечно не будет!
— Миссис Малфой то же самое говорила. О том, чтобы звать на помощь, — почему-то прошептал Гарри.
— И правильно говорила! — Снейп отпустил Гарри и снова сел на свой стул. — Мистер Поттер, переоценка своих возможностей — кратчайший путь к поражению. Я не говорю это вам в укор, просто для сведения.
— Я понял, сэр, — сказал Гарри и выпрямил спину. — Так как насчет допуска в Запретную секцию, сэр? Это ведь тоже считается помощью?
Снейп негодующе дернулся и вдруг фыркнул:
— Все же ваша наглость не знает границ, Поттер. Допуск я дам, чтобы вы не сомневались в моей готовности помочь вам, но вряд ли вы найдете там что-то полезное. Могу рассказать вам то, что сам знаю. Устроит?
— Конечно, сэр, — Гарри благонравно сложил руки на коленях. — Пожалуйста, расскажите.
— Одержимость — явление очень редкое. Обычно в человека могут вселиться духи могущественных магических существ, называемых демонами или бесами. Да-да, — Снейп усмехнулся, — те самые библейские демоны и бесы. Это существа древние, как сама земля, природа их никем не изучена, поскольку, когда они были в силе, то наводили такой страх, что к ним никто не решался приблизиться. А со временем они почти вымерли. Человеку же подобное практически невозможно, просто не по силам. Я читал только о двух случаях истинной одержимости духом другого мага. В обоих случаях это были духи чрезвычайно сильных волшебников, лежащих в коме и исступленно желающих отомстить своим недругам. При этом те, в кого они вселились, впустили их добровольно — запомните это, Поттер! И в обоих случаях одержимые с самого начала сильно болели и быстро умерли — магия сопротивляется чужому вторжению до конца, не щадя при этом своего носителя. По прошлогоднему состоянию профессора Квиррелла можно сказать, что и в нашем случае это правило подтверждается. При одержимости же демонами человеческая личность подавляется сразу и полностью, одержимый даже имени своего не помнит и достаточно сильно меняется внешне. Так что, думаю, ваши подозрения в адрес мистера Уизли беспочвенны, хотя он на самом деле сильно изменился в этом году. Но у его агрессии наверняка есть другая причина... Или дух вселяется в него только время от времени? Но тогда где и как он скрывается? Вы же сказали, дух имел достаточно плотную материальную составляющую?
Гарри подтвердил и выжидающе посмотрел на профессора. Ему тоже было интересно. Снейп довольно долго молчал, потом вздохнул:
— Я присмотрюсь к мистеру Уизли. К сожалению, единственный точный способ определения одержимости — глубокая легилименция, то, что вы назвали залезанием в голову. То, что испытали вы, было самой легкой ее формой, просмотром лежащих на поверхности воспоминаний. Легилимент соскальзывает в нее часто неосознанно, когда очень хочет получить конкретную информацию, а его собеседник в данный момент об этой информации думает. Часто трудно понять, были ли это действительно чужие воспоминания или свои собственные домыслы. Не буду лгать, что мои действия были неосознанны... но меня действительно глубоко взволновало то, что вы так просто заговорили об одержимости Темным Лордом, как будто лично с этим сталкивались... Глубокая же легилименция — это сознательное насильственное вскрытие всех слоев памяти, очень болезненное и довольно опасное. За ее применение без врачебной рекомендации и согласия пациента я сяду в Азкабан лет на десять.
— Понятно, — вздохнул Гарри. Он поднялся, но Снейп остановил его жестом.
— Мистер Поттер, вы сказали, при прошлогоднем инциденте у вас сильно болел шрам.
— Да.
— Профессор Дамблдор считает, что в результате отразившегося смертельного проклятия, между вами и Темным Лордом могла установиться магическая связь, и ваш шрам — ее проводник. К сожалению, ничего точно о природе связи сказать нельзя, потому что ваш случай уникален. Но думаю, она точно есть, иначе с чего болеть шраму десятилетней давности? Советую прислушаться к своим ощущениям при встрече с мистером Уизли.
Гарри кивнул. Профессор быстро заполнил бланк разрешения и протянул его мальчику.
— Надеюсь, вы не станете им злоупотреблять, — строго сказал он. — Особо опасные книги заперты в отдельном шкафу и без преподавателя вы их не достанете, но все же будьте очень осторожны.
— Спасибо, профессор Снейп, — искренне сказал Гарри. Он был на самом деле благодарен этому человеку, сказавшему ему такие нужные слова. Пусть даже перед этим тот без спроса залез к нему в мозги и потом даже не извинился за это.
Заперев за Поттером дверь, Северус достал из шкафа бутылку и стакан. Ему необходимо было выпить. Рассказ мальчика его просто потряс. В одиннадцать лет прикончить одержимого Лордом взрослого мага, и ведь убийственный выплеск был не совсем стихийным! Мальчик дал вполне четкую команду, и магия его послушалась. Снейп вспомнил слепящее белое пламя с корчащейся в нем человеческой фигурой и передернулся. Он уже почти жалел, что полез к Поттеру с легилименцией. Но поздно, что уж теперь, сорвался, не выдержал... Да и кто знал, что мальчишка ее почувствует… Со дня побега Сириуса Блэка гнев и тревога грызли его неотступно, и тут несносный ребенок, честно глядя в глаза, запросто заявляет, что подозревает своего ровесника в одержимости Темным Лордом! Только потому, что тот агрессивно повел себя по отношению к нему! Снейп уже достаточно знал Поттера, чтобы не обвинять больше в заносчивости и эгоцентричности. Значит, мальчик имел и некие другие причины так думать, но, как всегда, держал все при себе. Северус решил, что ему надоели тайны этого ребенка, и… узнал то, что узнал. Они с Альбусом целый год жили, как на краю пропасти, потому что одиннадцатилетний мальчик уничтожил одним ударом носителя Лорда и его надежду на воплощение — философский камень, и оказался достаточно силен для того, чтобы ни словом, ни жестом не обмолвиться об этом никому. Такое могущество и такая выдержка в столь нежном возрасте просто пугали. Как бы не оказался правым Люциус, мечтающий вырастить собственного Лорда… Гарри Поттер, похоже, может стать тем, кем только захочет, возможности у ребенка впечатляющие. Что ж, надо позаботиться, чтобы он не стал Северусу врагом…
В камине вспыхнул зеленый огонь. Снейп, вздрогнув, повернулся. Откровенно испуганная мадам Помфри почти выкрикнула:
— Северус, подойдите срочно в Больничное крыло! Новое нападение!
Гарри вприпрыжку шел по коридору, сжимая в руке заветный допуск, и радостно предвкушал завтрашний день. Рассказу профессора об одержимости он поверил, но и самому не мешает посмотреть. Да и кое-что другое в Запретной секции наверняка ему пригодится. И вообще, после разговора со Снейпом на него накатила та же эйфория, которую он испытал в прошлом году, рассказав о себе мадам Помфри. Даже еще сильнее, ведь эта тайна была намного страшнее... Теперь у него есть три человека, рассуждал Гарри, которые знают о нем то, что не знает больше никто. Что-то многовато... Хорошо, хоть каждый знает что-то одно. Драко — о парселтанге, Снейп — об убийстве профессора Квиррелла, а мадам Помфри — самую главную тайну... Хотя нет, судя по маминому письму, главную тайну должен знать и его крестный...
По газетным статьям было понятно, что Сириуса Блэка еще не поймали. Гарри читал о тюрьме Азкабан и знал, как она охраняется, и кто такие дементоры. Как Блэк сумел собраться и организовать побег после одиннадцати лет, проведенных в самых жутких своих воспоминаниях? Сумасшедший на такое вряд ли способен... И почему он бежал именно сейчас? Какие-то особо благоприятные условия сложились? Желание узнать историю крестного становилось сильнее с каждым днем, Гарри весь извелся, не зная, что думать и чего ожидать... Единственное, в чем он был твердо уверен — Сириус Блэк не сможет причинить ему вреда. Все прочитанное и слышанное подтверждало то, что написала ему об этом мама. Не то, чтобы Гарри не верил ей, но ведь когда писалось письмо, Блэк не был еще убийцей…
— Гарри! — знакомый голос прервал его размышления. Гарри тяжело вздохнул, нацепил на лицо вежливую улыбку и обернулся.
— Привет, Колин.
— Привет! — Криви засиял ярче золотого снитча. — Ты идешь к себе в башню? Можно, я пройду немного с тобой?
— Конечно, Колин. Как твои дела?
— Отлично! А у тебя все хорошо, Гарри? А то я видел на матче, как к тебе прикапывался Рон Уизли, — Колин гневно потряс кулаками. — Он вообще такой отвратительный, не понимаю, как только попал в Гриффиндор! Вечно злой, ходит везде один, и после отбоя тоже, я сам видел! Еще и где-то в перьях обвалялся, на совятне сидел, что ли... Из-за него уже сколько баллов потеряли, а ему хоть бы хны!
Гарри машинально кивал, все это он уже не раз слышал от Гермионы.
— Гарри, — Колин дернул его за мантию. — Как ты думаешь, сова сможет принести фотоаппарат? Папа написал, что дядя Пол отдал мне свою старую камеру, а она крутая, полупрофессиональная!
— Наверно, сможет, — медленно ответил Гарри. Что-то в словах Колина его зацепило. — Пока, Колин, я... забыл кое-что.
Он развернулся и побежал в совятню, оставив растерянного Криви посреди коридора. Сова! Что, если послать к Сириусу Хедвиг? Ведь тогда, перед первым курсом совы находили его везде! Вряд ли они знали наперед, куда поедет дядя Вернон, Гарри сомневался, что тот сам знал об этом. Вдруг Хедвиг точно так же найдет Блэка?
Только отдышавшись под прицелом сотни пар желтых немигающих глаз, Гарри понял, что ему не на чем писать! Он всегда носил с собой перьевую ручку, но вот ни клочка бумаги у него не было... если не считать бланка разрешения. Тянуть с воплощением так внезапно пришедшей удачной идеи категорически не хотелось. Гарри аккуратно оторвал от бланка нижнее широкое поле, и, подумав, написал: «Мистер Блэк! Я знаю, что вы мой крестный, и думаю, что нам есть о чем поговорить. Очень жду вашего ответа. Гарри Джеймс Поттер». Потом позвал Хедвиг и, заискивающе гладя белоснежные перышки, попросил:
— Мне очень надо, чтобы ты нашла этого человека и вручила ему письмо. Пожалуйста, Хедвиг, я очень тебя прошу!
Сова недовольно распушилась, но все же протянула лапку. Гарри проводил ее взглядом, скрестив пальцы на удачу. Хоть бы все получилось!
В башню он вбежал за пять минут до отбоя. Почитал немного трансфигурацию, сходил в ванную, лег и потянул из-под подушки зачарованную тетрадь. У них с Драко вошло в привычку обмениваться сообщениями перед сном. Обычно это было что-то вроде: «Еще живой, Поттер, не заучился насмерть? Спокойной ночи!», но на этот раз страница пестрела нервными, вкривь и вкось написанными строчками:
«Поттер! Слышал новость?!»
«Гарри, ты там писать разучился от шока? Не волнуйся, она живая, только оцепенела, как кошка Филча».
«Гарри, ну где ты?»
«Да где тебя носит, Поттер?!»
«Эй, а ты сам-то в порядке?»
Пока Гарри, все больше пугаясь, читал, проявилась еще одна запись:
«ПОТТЕР! ГДЕ!! ТЫ!!!»
Гарри быстро написал:
«Да все со мной нормально, бегал по делам, только пришел. Что случилось-то?»
Ответ появился не сразу, как будто Драко переводил дух.
«Твоя подружка-гр... случилась. Тут весь Слизерин гудит — Паркинсон зачем-то понесло в Больничное крыло, и там она услышала, как профессора обсуждают, что могло случиться с Грейнджер. Вроде как кто-то нашел ее в коридоре, оцепеневшую».
У Гарри помутилось в глазах.
«Драко, она точно живая?»
«Точно. Это Панси четко слышала. Гарри... Как ты думаешь, это Наследник?»
«Не знаю, — написал Гарри. — Но это уже становится страшно. Что вообще творится в этой школе?»
«Кто бы знал... Знаешь, Гарри, мне ее даже жалко. Не везет бедняге, каждый год что-то случается... Мандрагоры-то когда вызреют, весной?»
«Ну да».
«Прикинь, очнется Грейнджер, а учебный год-то кончился... Она с собой не покончит от расстройства?»
«Не смешно, Малфой».
«Я знаю. Ладно. Ты утром, наверно, сразу в лазарет побежишь?»
«Конечно».
«Давай встретимся там, потом вместе на завтрак пойдем. Хочу рассказать кое-что еще».
За завтраком о новом происшествии с «бедняжкой Грейнджер» гудела уже вся школа. Гарри мрачно ковырялся в тарелке, пытаясь сложить в уме головоломку из кусочков самой разной информации. Рисунок складываться не желал, хотя Гарри просто шкурой чуял, что все это связано — странное поведение Уизли, третий этаж, бредни о Наследнике и нападение на Гермиону.
К ней Гарри не пустили. Мадам Помфри только подтвердила, что она жива и, по всей видимости, подверглась тому же заклятию оцепенения, что и миссис Норрис. Ее, оказывается, нашел в коридоре третьего этажа Филч, видимо, направлявшийся на свое добровольное дежурство. «К Плаксе Миртл, наверное, опять ходила, — подумал Гарри. — Сходить тоже туда, что ли?»
У двери лазарета уже ждал Малфой.
— Я точно знаю, что с Уизелом что-то совсем нечисто! — выпалил он, когда они немного отошли от Больничного крыла. — Дафна Гринграсс что-то болтала про то, что он по женским туалетам ходит. Она еще та сплетница, конечно, ну а вдруг? И я вчера днем летал и с высоты видел, как он жег заклинаниями траву за теплицами! Потом стал режущими кидаться в кусты, что там растут. Точно не знаю, какими, палочку плохо видно было.
— Поближе посмотреть не спустился?
— Я что, дурак? — возмутился Малфой. — К ненормальному в одиночку лезть?
— Не дурак, — согласился Гарри и тоскливо вздохнул, — а мы с Гермионой так и не нашли ничего про это заклятие оцепенения... Я хотел сегодня в Запретной секции посмотреть...
— У тебя есть разрешение?! — глаза Драко стали размером с блюдца. — Ничего себе, я тоже хочу!
— Тебе-то зачем?
— А чтобы было! У тебя же есть!
Гарри не выдержал и расхохотался. Малфой оскорбленно пихнул его локтем:
— Перестань ржать! Да, мне завидно, я тоже хочу в Запретную секцию. Интересно же!
Гарри его понимал и теперь обдумывал рискованную идею. У него есть разрешение и мантия-невидимка. Как известно, две головы лучше, чем одна... Только стоит ли помощь Драко раскрытия еще одного секрета? Гарри вспомнил о Гермионе, обреченной пропустить почти год жизни, и решил, что стоит. Он понимал, что вряд ли они, два сопливых второкурсника, сумеют найти что-то неизвестное профессорам, но все же... По крайней мере, безуспешные поиски — это лучше, чем унылое ожидание.
После завтрака он подождал Малфоя у двери в Большой зал.
— Я думаю, что смогу провести тебя в Запретную секцию, — тихо сказал он. — У меня есть одна вещь… Только ты никому о ней не говори.
Драко покраснел и возмущенно вскинулся:
— Конечно, не скажу! — потом сник. — Только у меня сегодня тренировка…
— Пойдем завтра, — великодушно сказал Гарри. — А сегодня давай полетаем после твоей тренировки? Мозги надо проветрить.
Хедвиг вернулась только к вечеру того дня, усталая, но довольная. Она нашла Гарри во дворе, когда он шел на квиддичное поле, и, победно ухнув, села на плечо. Гарри торопливо отвязал записку — неровный кусок оберточной бумаги — и в порыве чувств поцеловал сову между мягких «ушек».
— Молодец, девочка! Я тебе в совятню угощение принесу, специально заказывал!
Хедвиг мягко ущипнула его за мочку уха и улетела. Гарри дрожащими от волнения руками развернул листок с несколькими неровно выведенными словами: «Я приду в Хогвартс. Высматривай большую черную собаку. Береги себя. Целую, крестный».
Глава 10
— Вот мое разрешение, — Гарри протянул бланк мадам Пинс. Та, поджав губы, долго изучала его, потом достала из-под стола массивный серебряный ключ.
— Следуйте за мной, мистер Поттер.
Гарри пошел, чувствуя, как в затылок дышит невидимый Драко.
В Запретной секции было пусто. Это была небольшая комната, тесно заставленная стеллажами. Возле узкого окна стояли два стола со стульями.
— Что ищем? — прошептал Драко.
— Что-нибудь об одержимости духами и заклятьях оцепенения, — сказал Гарри. — Только я не пойму, как искать…
В отличие от основной части библиотеки здесь не было табличек с указанием разделов, да и половина книг была без названий на корешках.
— Попробуй Акцио, — подсказал Драко. Гарри подумал, формулируя запрос, и сказал:
— Акцио книги об одержимости духами!
Ни один том не шелохнулся. Гарри попробовал еще несколько раз, ничего не вышло. Получилось только тогда, когда он призвал книгу, название которой прочитал на корешке.
— Значит, Акцио работает только на конкретное название или автора, — констатировал вслух Гарри. — Жалко. Ну что, давай смотреть подряд?
Видеть, как невидимый Драко снимает, перелистывает и ставит обратно на полку книги, было странно. Учитывая, что некоторые книги при открывании начинали стонать или демонически хохотать, зрелище было даже жуткое.
Через час пыльной и тяжелой работы они собрали небогатый урожай — три книги о духах и четыре о разных парализующих заклятьях. Книги о духах разочаровали сразу — в них рассказывалось только об одержимости демонами. Книги с заклятьями они с Драко поделили пополам и сосредоточенно изучали больше часа. В какой-то момент Гарри поймал себя на том, что бессмысленно пялится на страницу и вздохнул:
— Хватит, Драко. Можно подумать, профессора эти книги не читали. Зря только время тратим…
Драко с готовностью отложил тома.
— Давай просто так еще посмотрим? — предложил он. — Как раз никого нет, можно порыться спокойно.
Гарри согласился. Что, зря он разрешение просил, да еще с такими жертвами?
Просто смотреть книги оказалось очень интересно, местами забавно, а вообще — страшновато. Открыв одну, с обложкой, будто бы заляпанной кровью, мальчишки дружно позеленели и быстро поставили обратно на полку — на большом цветном вкладыше было детально прорисовано действие сдирающего кожу проклятия.
Драко углядел в дальнем углу толстый, маленького формата томик с интригующей ярко-зеленой, в золотых узорах, обложкой и попробовал его открыть. Книга не открылась, еще и мерзко хихикнула: «Верни откуда взял, недоумок!». Гарри возмутился:
— Ничего себе, еще обзывается!
Малфой скинул с головы капюшон и посмотрел на него огромными глазами:
— Гарри… Ты опять говоришь на парселтанге!
— Что? Дай-ка сюда. — На обложке была нарисована свернувшаяся в клубок золотая змея. Она открыла один глаз и отвернулась, пренебрежительно вильнув хвостом. Гарри рассердился:
— А ну, откройся!
Змея вздрогнула, и книга открылась.
На титульном листе был длинный заголовок на латыни, из которого Гарри сразу понял только имя Асмодеус и слово «сердце».
Драко заглянул Гарри через плечо:
— Волосатое сердце? Это не из сказок Барда Бидля?
— Не знаю, я таких не читал, — Гарри полистал книгу. Картинок никаких не было, все листы были исписаны на латыни мелким убористым почерком.
— А, у магглов их нет… Кстати, почитай там историю о трех братьях. Я вот все думаю, не та ли эта мантия-невидимка, один из даров Смерти? У тебя в роду Певереллов не было?
— Основоположник рода — Игнотус Певерелл, — ответил Гарри, продолжая листать книгу. Драко с шипением выхватил ее и спрятал за спину.
— И ты молчал!
— А что? — Гарри захлопал в недоумении глазами. Ему страстно хотелось узнать, о чем эта, запечатанная парселтангом, книга, но увы, в латыни он был не силен. — Отдай книжку!
— А то, что три брата, получившие Дары Смерти, были братьями Певерелл! А, да что с тобой говорить! Пойдем!
— Я хочу эту книжку прочитать, — запротестовал Гарри.
— Так возьми ее с собой! Думаю, ее не хватятся, все равно, кроме тебя никто ее даже открыть не сможет. Вот, я ее под мантию спрячу, и давай пошли!
Гарри подумал и согласился. Все равно читать без словаря он не сможет, а книжку действительно вряд ли хватятся.
Покинув Запретную секцию, Драко сразу вышел в коридор и вернулся обратно в библиотеку уже без мантии. Он взял с полки с развлекательной литературой какую-то книгу и, сев рядом с Гарри, сунул ее ему:
— Вот, прочитай прямо сейчас. Про братьев и про Волосатое сердце. И держи.
На колени Гарри легло что-то невидимое и увесистое.
— Я ее в мантию завернул, — подтвердил его догадку Драко.
Прочитав сказки, Гарри в недоумении уставился на Малфоя.
— И при чем тут Певереллы? Это же просто сказка. А про Волосатое сердце вообще…
— Мне эти сказки читала мама, — терпеливо, как слабоумному, объяснил Драко. — Вот она мне и рассказала, что в сказке о трех братьях говорится о братьях Певерелл. И что многие люди посвятили всю свою жизнь поискам Даров смерти. А тебе, получается, один Дар в наследство привалил!
— А Волосатое сердце при чем?
— Не знаю. Просто твоя книга называется «Истинная история Асмодеуса Волосатое сердце», и дальше что-то там.
— Ты так хорошо знаешь латынь?
— Да не очень, хотя папа заставляет учить. Просто я переводил эту сказку, как домашнее задание.
— А я сам пытаюсь учить, пока не очень получается, — Гарри вздохнул. — Ладно, пойдем. Мы же хотели еще к Плаксе Миртл.
Плакса Миртл была на своем обычном месте, в дальней кабинке туалета.
— Здравствуй, Миртл, — вежливо сказал Гарри, помня о ее обидчивости, и незаметно пихнул Драко, чтобы молчал.
— Здравствуйте, — недоверчиво шмыгнула носом Миртл. — Что вы здесь делаете? Это туалет для девочек, вообще-то.
— Я очень беспокоюсь об одной девочке, потому и пришел, — ответил Гарри. — Миртл, ты же помнишь Гермиону? Так вот она пострадала от неизвестного проклятия и лежит сейчас в лазарете.
Миртл всхлипнула:
— Бедная Гермиона… Ее тоже все время обижают… Она тоже умрет, как и я, заливаясь слезами в туалете…
— Ты умерла в туалете? — Гарри уже ожидал истерики и ныряния в бачок, но Миртл неожиданно спокойно ответила:
— Да. Это было не больно, знаешь. Я плакала и плакала, а потом услышала скрежет, повернулась — и увидела два больших желтых глаза. И все. Думаешь, Гермиона тоже увидела глаза?
В голове у Гарри что-то щелкнуло.
— Мы пойдем, Миртл, — сбивчиво проговорил он и потащил Драко за рукав. — Пока.
— Василиск! — выдохнул Гарри, оказавшись в коридоре. — Василиск убил Миртл, и от него пострадали кошка и Гермиона!
— Но они же не умерли, — пробормотал Драко, глядя на Гарри почти испуганно.
— Они, скорее всего, видели его отражение, — Гарри поволок друга по направлению к Больничному крылу. — Я читал о василисках еще в прошлом году, когда в библиотеке все подряд хватал о Защите и темных тварях. Там было написано, что отражение взгляда василиска не превращает жертву в камень, а заставляет ее оцепенеть. Кошка могла видеть отражение в воде, а Гермиона… Нам срочно надо ее увидеть!
Они почти бежали, и теперь бормотал уже Драко:
— Ну да, все сходится. Чудовище Слизерина — он ведь был змееуст… Василиск, да… Ты его, наверно, слышал, в стене, он же змея, по трубам ползает. — Драко вдруг остановился и дернул Гарри. — А Уизел?
— А что Уизел?
— Он — Наследник? — Драко скривился.
— Может быть, — Гарри пожал плечами. — Но нападает-то не сам Наследник, а василиск.
Они пошли дальше. Драко недовольно сопел.
— Да что с тобой? — не выдержал Гарри.
— Но это же ужасно… Уизел — Наследник Слизерина!!!
Гарри подавил смех и бегом припустил к лазарету. Не хватало еще только поругаться сейчас.
В палату они прокрались на цыпочках — мадам Помфри с кем-то беседовала в приемной. Гарри подошел к бледной, неподвижной, так не похожей на себя Гермионе, и, затаив дыхание, отвернул одеяло. Она лежала, как, наверно, и была в тот день, в школьной мантии и… зажатым в руке зеркальцем.
— Есть! — шепнул Гарри и погладил подругу по руке. — Я по тебе очень скучаю, Гермиона. Но мы знаем теперь, кто виноват!
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |