Перед самыми каникулами профессор Снейп сказал, что со следующего триместра пора будет приступать к тренировкам с настоящим противником.
— Будете сначала учить мистера Малфоя тому, что знаете, и отрабатывать с ним щиты. Потом уже мы с вами попробуем полноценную дуэль.
Гарри, которому так и не удалось ни разу полностью обуздать магию в «особые» дни, приуныл. Похоже было, что придется признаваться Снейпу, другого объяснения своим проблемам для профессора он не нашел, сколько ни думал. А угроза покалечить Драко отскочившим от слишком мощного щита заклятьем была реальной, не говоря уже о полноценной дуэли. Надо было еще раз посоветоваться с крестным. И на всякий случай научиться принимать Непреложный обет. Хотя Гарри не представлял себе, как будет требовать его от профессора, но ведь надо... С другой стороны, Снейп ведь сдержал слово — никому не рассказал о смерти Квиррелла, хотя даже магической клятвы не давал, просто обещал.
Сидя в поезде, Гарри обдумывал проблему, и по привычке пожаловался самому себе, что не просто мальчик. И вдруг понял, что на самом-то деле совсем не жалеет о своей природе. Три с половиной месяца, проведенные в школе, подтвердили, что истинное становление мага начинается с тринадцати лет. Гарри порой прямо-таки физически чувствовал вырастающие за спиной крылья. Сила раскрывалась в нем, как огненный цветок, с каждым днем меняя его самого и весь мир вокруг, и Гарри ни за что на свете уже не отказался бы от нее. И что, даже если все узнают его тайну и начнут за ним охотиться? Гарри уже не беззащитен и не одинок. И профессору все-таки надо рассказать. До сих пор Снейп всегда оправдывал его доверие.
Глава 18
Распрощавшись на вокзале до завтра с Малфоями, Гарри с крестным аппарировали в Поттер-холл.
Парк поместья был завален снегом. Огромные сугробы возвышались по обеим сторонам тщательно расчищенной подъездной аллеи. Над головами в воздухе парили волшебные фонари, освещая дорогу метров на десять.
— Я специально к воротам аппарировал, — сказал Сириус. — Чтобы ты вошел в дом торжественно, пройдя через все владение.
Гарри нервно хихикнул, унимая накатившее волнение, туже запахнул мантию и зашагал вперед. К вечеру приморозило, шел мелкий колючий снег, но так было даже лучше — знать, что сейчас из темноты и холода войдешь в тепло и уют своего дома.
Выйдя из аллеи на лужайку, Гарри замер в немом восторге. Фонари разом погасли — здесь было светло и без них. Светились все окна первого этажа, цветные праздничные огоньки сияли на фасаде, причудливым узором разбегались по лужайке, даже присыпанная снегом крыша мерцала яркими блестками отраженного света.
— Как здорово, крестный!
Сириус мечтательно улыбнулся:
— Это еще что… Дед твой, помнится, такие огненные феерии на Йоль устраивал… Мастер был на такие штуки. У вас, Поттеров, вообще огневые чары в крови, родовой талант. Я, помню, когда в первый раз на Рождество к Джеймсу приехал, полчаса стоял столбом, смотрел на огненный фонтан, — Сириус указал рукой в центр лужайки, — вон там его делали, летом на этом месте была клумба каких-то красных цветов. Замерз, пока смотрел, аж колотило потом, но оторваться просто не мог. Тебе тоже огонь должен легко даваться.
— Ага, — Гарри помрачнел. — Легко дается.
— Прости, — Сириус обнял его за плечи, повел к дому. — Снейп, хоть и гад слизеринский, но правильно тебе сказал. Не вини себя — ты защищался. И огня не чурайся — я еще хочу твою феерию увидеть и твой фонтан.
— Увидишь, — Гарри благодарно прижался щекой к рукаву крестного. — Да я и не виню, просто вспомнилось. А расскажи, какой был фонтан?
Улыбающийся во весь рот Добби встретил хозяев у дверей, кланяясь, принял верхнюю одежду и сообщил, что ужин подан. Постарался он на славу — проголодавшийся Гарри во мгновение ока умял вкуснейшее мясное рагу, и крестный от него не отставал. Сытые и довольные, потом они вместе обошли весь дом. Гарри рвался потрогать все руками и посидеть на каждом стуле, кресле или диване — он никак не мог поверить, что это все — настоящее. Убедившись, наконец, что ему ничего не кажется, наполненный до краев тихим счастьем, Гарри устроился перед камином в будущей библиотеке. Будущей — потому что книжные шкафы и стеллажи пока были совершенно пустыми. Сириус сел в кресло рядом, оглядел комнату:
— Часть книг уже послезавтра должны доставить, потом и остальное потихоньку привезут. Жалко, конечно, сгоревшую поттеровскую библиотеку. Там такие экземпляры были… Хорошо, что особо ценные книги в ритуальной хранились, уцелели.
— Их папа тоже в сейф запер?
— Да. Он все, что здесь собрал, сразу в банк отнес, в Лощину даже не заходил. Так что не переживай, Гарри, невосполнимых потерь в этом смысле нет. Все, что пропало, можно будет восстановить.
— Я и не переживаю, — Гарри совсем расслабился, растекся по креслу. — Я больше за завтрашнюю вечеринку переживаю, как пройдет.
— Да нормально все будет, все же свои. Вот когда начнешь приемы на сотни персон устраивать, с журналистами и Министром магии, тогда и будешь переживать. А завтра, можно сказать, дружеские посиделки.
Так все и было. Первым пришел Ремус, принес большую коробку елочных игрушек. Второй, ближе к обеду, в сопровождении эльфа с полным блюдом выпечки, появилась миссис Малфой, пошушукалась на кухне с Добби и оценила каждую комнату в доме. Мистер Малфой, Драко и профессор Снейп пришли вместе. Гарри при виде профессора облегченно заулыбался — до последнего боялся, что тот не придет.
Обедом все остались довольны — Добби доказал, что не зря целый год ходил в помощниках у Игги — главной поварихи Малфой-менора. Потом взрослые остались беседовать в гостиной, а Гарри с Драко пошли на воздух.
— Вот тут у меня будет огненный фонтан, как у дедушки, — объявил Гарри. — Может, даже в следующем году.
— Ни разу не видел, — заинтересовался Драко. — Это как фейерверк, только постоянный?
— Сам не знаю, — Гарри легкомысленно отмахнулся. — Но узнаю.
— Кто бы сомневался… Гарри, а площадка для квиддича у тебя будет?
— Будет-будет, не переживай.
Гарри украдкой слепил снежок и коварно запустил им в спину Драко.
— Ах ты! — Малфой стремительно набрал полные руки снега и произвел ответный удар.
В дом они вернулись раскрасневшиеся, обессилевшие от хохота и насквозь мокрые. Нарцисса загнала их наверх — сушиться и переодеваться, и выдала потом по большой кружке горячего шоколада. Высохнув и согревшись, мальчики вместе проводили гостей — Драко, по предварительной договоренности, оставался ночевать, потом поприставали к слегка подвыпившему Сириусу — авось проболтается про будущую поездку. Сириус не сдавался, а потом и вовсе превратился в пса, и все трое дружно устроили кучу-малу и беготню по всем комнатам.
Перед сном мальчики валялись на ковре в комнате Гарри, смотрели на огонь в камине и разговаривали.
— Мне нравится твой дом, — сказал Драко. — Не такой большой и красивый, как менор, но такой…
— Уютный?
— Да, но не только… Не знаю, как сказать. Доброжелательный?..
— Наверно. Сириус говорит, Поттеры всегда были гостеприимны, — Гарри вздохнул. — И мои родители за это поплатились. Даже странно, что дом после этого такую ауру сохранил.
— Ну так, аура веками создавалась. Да и ты не то чтобы злобный монстр, и крестный твой…
Помолчали. Гарри зевнул, Драко приподнялся на локте, заглянул в лицо:
— Спать хочешь?
— И хочу, и не хочу… Давай еще поболтаем.
— А мне совсем спать не хочется. Такой день сегодня был… И, знаешь, я сейчас только подумал — я сегодня в первый раз не у себя дома буду спать. Ну, не считая Хогвартса.
— Ты ни к кому не ездил в гости?
— Почему, ездил. Просто ночевать мы всегда домой возвращались. В менор или другой дом, но всегда — в свой.
— А я вчера в первый раз в своем доме ночевал, — хмыкнул Гарри. — Так что с первым разом нас!
Драко вдруг дико заржал и почему-то покраснел под недоумевающим взглядом Гарри:
— Ну, ты сам подумай, как это звучит!
Гарри подумал, тоже покраснел и огрел приятеля подушкой.
— И ты туда же! Помешались все прямо!
Драко перехватил подушку, подсунул ее себе под голову, хитро посмотрел на Гарри:
— А тебе разве неинтересно? Ни за что не поверю.
Гарри смешался.
— Мне… теоретически интересно, конечно.
— Хочешь сказать, у тебя еще ничего не было? Ну, не вставало ни разу? А сны мокрые были?
— Не скажу!
— И не надо, — хихикнул Драко, пристально его разглядывая. — И так понятно. Да не переживай, ты просто еще маленький. У всех по-разному бывает.
— Да знаю я… Просто неприятно, чувствую себя каким-то недоделанным… У нас в спальне мальчишки каждый вечер на кого-то слюни пускают.
— И у нас, — Драко мечтательно зажмурился. — Есть у нас на четвертом курсе та-акая девушка… Хотя в Гриффиндоре девчонки красивее, как ни обидно это признавать.
— Самые красивые девчонки в школе — сестры Патил. А самый красивый парень — Диггори из Хаффлпафа, — поделился с другом давнишними наблюдениями Гарри.
— Сестры Патил и Диггори? — Драко пожал плечами. — Ну, наверно… Слушай, Поттер, а тебе, может, мальчики нравятся? Если девчонки, ну, не возбуждают?
— Не знаю пока. А что, если так?
Гарри подобрался, вспомнив реакцию тети с дядей на какой-то фильм, где показывали целующихся мужчин.
— Жалко тебя тогда. Тебе же все равно придется жениться на девушке, чтобы наследника Поттеров родить.
— А-а… Ну пока погоди жалеть, я же еще не знаю. А тебе кто-нибудь нравится из девочек?
— Ну так, конкретно, никто… — Драко задумался. — Нет, точно никто. Просто, — он обрисовал в воздухе абстрактные округлости, — о некоторых подумать приятно, если ты понимаешь, о чем я.
— Я же сказал, что не понимаю, — Гарри обиженно отвернулся.
— Ну что ты опять обиделся! — Драко силой развернул его к себе. — Я же не хотел тебя задеть, просто сказал.
— Ладно-ладно… Ну и как это?
Драко смутился:
— Ты меня так спрашиваешь, как будто у меня все было. По-настоящему не было же ничего, я даже не целовался ни с кем. А так, когда сам… хорошо, конечно.
Гарри сел на ковре, потянулся, закинув руки за голову, опять зевнул.
— Что-то совсем глаза слипаются… Будем спать или еще поболтаем?
Драко поспешно вскочил:
— Нет, давай лучше спать. Спокойной ночи, Гарри!
— Спокойной ночи.
Гарри заснул с улыбкой на губах, едва донеся голову до подушки. Каникулы начинались просто замечательно!
Дни летели стремительно, вроде вот только проснулся — а уже вечер, и перед сонными глазами проплывают картинки очередного праздничного, наполненного радостной суматохой, дня. Отшумел великолепный, как и в прошлом году, прием в Малфой-меноре, сказочным сном промелькнули два дня в Швейцарских Альпах. Обещанный Сириусом сюрприз оказался совершенно потрясающим — маленький зимний курорт только для магов, со всевозможными развлечениями — сани, горные лыжи, снежный лабиринт. Немало порадовали мальчиков сугробы, зачарованные для создания простым движением палочки самых причудливых фигур. Попробовав в первый день все, на второй Гарри и Драко облюбовали санный спуск с самыми высокими трамплинами и самыми крутыми поворотами, и вечером Сириусу пришлось вливать в обоих зелья для охрипших от визга и хохота глоток. Сам Сириус красовался перед дамами на лыжных трассах и напропалую флиртовал все два дня. Перед отъездом все трое решили, что приедут сюда и на следующий год.
За день до возвращения Гарри в Хогвартс решено было попробовать возвести кровную защиту на поместье. Сириус считал, что совсем уже восстановился после Азкабана, и его сил хватит на столь сложный, да еще и проводимый с чужим домом, ритуал, а для последующего накладывания чар решили привлечь Флитвика. Участие Гарри на этот раз должно было ограничиться «сдачей» крови и простым присутствием, но на всякий случай он выучил все заклинания. И, как оказалось, не зря.
Заклинания читались в пять этапов, перед каждым из них на ритуальном столе вычерчивались и окроплялись кровью Гарри новые символы. Сириус безукоризненно провел четыре этапа, а на пятом начал стремительно терять силы. Услышав дрожь в голосе крестного, Гарри, не задумываясь, взял его за руку и подхватил заклинание. Так, вместе, они и завершили ритуал. Когда отзвучало последнее слово, и символы на столе вспыхнули красным, подтверждая, что ритуал завершен, Сириус выдохнул и крепко обнял крестника.
— Какой ты молодец! Без тебя бы ничего не получилось!
— Ты как? — Гарри обеспокоенно заглянул крестному в лицо.
— Ничего, отлежусь. Хорошо, что Флитвика позвали, я сам ни на что сейчас не способен.
Отправив Сириуса отдыхать, Гарри и профессор обошли весь дом, накладывая чары, потом декан начертил сложную пентаграмму у входной двери, а Гарри обвел ее контуры проколотым пальцем. Дом слегка встряхнуло, на миг стены вспыхнули ярко-алым — защита активировалась.
— Вот и все, мистер Поттер, — довольно улыбнулся декан. — Теперь только вам решать, кто может войти в поместье.
— Спасибо, профессор Флитвик! — Гарри сиял от радости. — Пойдемте, Добби приготовил для вас угощение!
— Да что ты, Гарри, мне и самому очень интересен такой опыт. Не каждый день выпадает шанс поучаствовать в создании кровных чар! Не допусти Мерлин, Министерство вздумает и их объявить темной магией, тогда это и вовсе станет невозможно.
Проводив декана, Гарри завалился спать, несмотря на белый день — все-таки столь сложная магия была ему пока не по силам.
Впервые в жизни Гарри почувствовал, каково это, покидать свой дом. Но, как бы ему ни хотелось остаться, в школу ехать было надо. Хотя тосковал он ровно до того момента, как оказался в поезде. Привычная, знакомая до мелочей школьная жизнь снова втянула его в свой круговорот.
В ближайший же выходной Гарри, скрепя сердце, отправился к профессору для серьезного разговора. Крестный не одобрил решения Гарри довериться Снейпу, но и не запретил.
— Я ему не доверяю, — сказал Сириус. — Под Непреложным, может, и решился бы… Но он хитрый, если захочет, всегда сумеет извернуться и обойти. С другой стороны, ты прав, если у тебя такие проблемы с контролем, надо что-то делать. Может, лучше просто откажешься от занятий в эти дни, не объясняя причин?
— И сколько ты думаешь, пройдет времени, прежде чем профессор сам догадается? — прищурился Гарри.
— Совсем отказаться от занятий с ним тебя бесполезно уговаривать, да? — вздохнул Сириус. — В школе вместо него тебя бы мог Ремус тренировать, а дома — я.
Гарри насупился и промолчал. Еще чего! Он ничего не имел против Люпина, и был очень тому благодарен за то, что он не стал просить Гарри демонстрировать перед всем классом своего боггарта. Потом Ремус предложил отработать Риддикулус с ним, но, по какому-то наитию, Гарри отказался, сказав, что выучит его с профессором Снейпом. И не прогадал — корчащийся в белом огне со страшным криком человек поверг его в полный ступор, хорошо хоть, не в истерику. О Риддикулусе можно было сразу забыть, пришлось учить другое, гораздо более сложное заклинание. Так что Гарри простенькое, для детей, упражнение «Прогони боггарта» далось большой ценой. Зато на зачете Гарри не дал боггарту даже принять какой-либо вид, и никто ничего не узнал.
Но ведь без занятий со Снейпом этого бы не было! И еще много чего бы не было! А сколько еще предстоит узнать! Гарри сомневался, что профессор Люпин, мягкий и добрый, станет так его беспощадно гонять и заставлять выкладываться на полную катушку. Да и о Темных искусствах бывший Упивающийся уж всяко должен знать в разы больше. Нет, Гарри совсем не хотел отказываться от занятий со своим наставником.
Сириус сдался:
— Если ты уверен в нем, расскажи. Но, Гарри, пожалуйста, если вдруг почувствуешь, что что-то не так — не жди, скажи мне сразу! Хорошо? И возьми с него Непреложный обет!
И теперь Гарри стоял под дверью и набирался смелости для разговора. Тянуть дальше было нельзя — следующие «особые» дни неумолимо приближались, а Драко уже выучил два боевых и один щит, и их надо было начинать отрабатывать в паре. Для столь серьезной беседы Гарри решил посетить профессора в его личных покоях — в Тайной Комнате был Малфой, а в других местах могли подслушать. Наконец, поняв, что топчется здесь уже минут пять, он разозлился на себя и решительно постучал в дверь.
* * *
— Поттер? — Северус искренне удивился и слегка встревожился. — Проходите. Что вас привело на этот раз? Надеюсь, не очередной василиск?
— Нет, сэр, — Поттер сел на краешек указанного ему стула, опустил глаза, поерзал.
— На вас написано: «Я вляпался в неприятности и не знаю, как об этом сказать», мистер Поттер, — сказал Снейп, устраиваясь напротив. — Рассказывайте, что опять натворили.
— Ничего, сэр, — несчастные зеленые глаза говорили об обратном. — Я просто хотел рассказать вам кое-что… Только это секрет!
— Опять?! — Северус машинально бросил на дверь дополнительные заглушающие чары. — Быстро говори, что случилось, Гарри!
— Сэр, я… В общем, в определенные дни месяца мне лучше не тренироваться с живым противником. Так сказала мадам Помфри. Я… видите ли, я — не совсем мальчик. Не только мальчик, точнее.
— Что? — Снейп чувствовал, как у него выкатываются из орбит глаза и сам собой раскрывается рот. — Я правильно тебя понял? Ты…
— Да, сэр. Я — гермафродит.
Высказавшись, Поттер выдохнул и сел свободнее.
Северусу с трудом удалось вернуть на лицо приличное выражение. Ему очень хотелось переспросить, но это бы было уж слишком глупо. Он все прекрасно расслышал, и, заново рассматривая своего ученика, замечал признаки, казавшиеся теперь очевидными. Слишком нежное лицо — стоит представить вместо непокорных черных прядок, слегка прикрывающих уши и шею, длинные локоны или косы — и вот вам девочка. Маленький рост, хрупкое телосложение — не из-за позднего развития, как думал Снейп, а от природы. И руки-ноги маленькие, как у девочки, соразмерные росту, а не неуклюжие мальчишеские лапы. И понятно теперь, откуда такой потенциал, всю мощь которого Северус только начал осознавать…
— Кто еще знает? — сумел наконец выдавить из себя Снейп.
— Сириус — ему еще родители сказали. Мадам Помфри — мама в письме написала, чтобы я обязательно сказал колдомедику и…
— Ваша мама написала вам письмо?
— Да, вот так я и узнал о себе, — Поттер осекся и робко спросил, — мне, наверно, лучше рассказать с самого начала?
— Уж будьте добры, м… Поттер, — Северус ослабил воротничок и глотнул воды.
— Вам нехорошо, сэр?
— Рассказывайте, не тяните! Здесь просто… душновато.
Поттер скептически оглядел темную, прохладную комнату и заговорил.
Слушая, Снейп молчал, стараясь вместить в себя обрушившуюся лавину чувств и не взорваться. Здесь было огромное, детское какое-то, восторженное удивление. И горькая нежность к Лили — умница, какая же она умница, как же она любила своего ребенка, как постаралась учесть все, даже собственную смерть. И, пусть окрашенное злорадством, но все же сочувствие к Джеймсу — получить такой дар судьбы, и так рано, так глупо умереть. И, смешанное с негодованием, презрение к Блэку — глупая шавка одиннадцать лет жевала сопли в Азкабане, а ребенок должен был справляться один… Но сквозь мешанину эмоций постепенно прорывалось, прорастало одно всеобъемлющее чувство — гордость. Гордость за своего ученика, гордость за оказанное доверие, гордость за себя — его счел достойным наставником гермафродит… Жизнь внезапно повернулась к нему другой своей стороной — той, которую он уже и не ждал увидеть, о которой мечтал когда-то давно, в детстве. Гермафродиты были чудом, созданным магией из несовершенного человеческого тела, ее любимцами, живым сокровищем магического мира. И это чудо сейчас впустило его, безродного полукровку, самого нелюбимого учителя в школе, в свой ближний, благословленный магией круг.
— Ваша мать была очень умной, неординарной девушкой, — сказал он, когда Гарри закончил. — Она все сделала совершенно правильно. И вы тоже все правильно сделали… Кто-то еще, кроме Блэка и Поппи, в курсе?
— Только профессор Люпин, сэр. Он, ну вы знаете, оборотень… И сам догадался, по запаху. И пошел к Сириусу, а крестный взял с него Непреложный обет и рассказал. Ну, чтобы профессор к директору не пошел, он почему-то ему очень доверяет…
Снейп фыркнул. Еще бы оборотень не доверял Дамблдору — тот сделал все, для того чтобы Люпин мог учиться в школе, невзирая на опасность для других детей… Хорошо, хоть у Блэка хватило ума потребовать от своего дружка Непреложный обет!
— Я высоко ценю ваше доверие, мистер Поттер. И вашу предусмотрительность — действительно, иногда даже обычным девушкам противопоказаны тренировки и высокие нагрузки в такие дни, ваш же организм намного сложнее. Я обещаю, что сохраню в тайне сегодняшний разговор, и готов дать вам Непреложный обет.
Нескончаемо долгую минуту Поттер смотрел ему в глаза, потом облегченно улыбнулся:
— Не надо, сэр. Я вам верю.
У Снейпа перехватило дыхание. Закончив наверняка долго беспокоивший его разговор, Поттер повеселел и покосился на дверь. Перед тем, как выпустить его, Северус осторожно сжал тонкое плечо и тихо сказал:
— Спасибо тебе, Гарри. Ты самый лучший ученик, какого только может пожелать учитель.
Гарри только просиял слегка смущенной улыбкой.
Оставшись один, Северус без сил опустился в кресло и вдруг громко, торжествующе расхохотался. У Темного Лорда, даже если он еще жив, теперь не было ни единого шанса. А Северусу Снейпу, наставнику самого сильного мага современности, открывались воистину блистательные перспективы. И еще ему хотелось бы увидеть лицо Люца, когда тот все узнает. И лицо Альбуса — когда тот поймет, что потерял. О, на это ему хотелось посмотреть больше всего!
* * *
— Вы сегодня мисс или мистер Поттер? — шепотом спросил профессор на следующей тренировке, отведя Гарри в сторону. Гарри покраснел:
— Э-э, мисс…
— Тогда отрабатывайте то, что хорошо знаете, на манекенах, — велел Снейп и вдруг взъерошил ему волосы:
— Глупый ребенок. Это не то, чего стоит стыдиться.
— Я не стыжусь, сэр. Просто… неудобно.
Понаблюдав за Гарри и сделав несколько замечаний, профессор занялся Драко. Гарри краем глаза следил за ними и заметил главную разницу между собой и Малфоем. Он сам никогда не тратил столько времени и усилий на точность исполнения заклинания — движение палочки, звуковую формулу. И не потому, что ему это удавалось так быстро — просто не было нужды. Достаточно было уяснить общую картинку, и магия послушно направлялась в нужную сторону, оставалось только следить за силой потока. Зато, добившись идеального исполнения, Драко демонстрировал заклинания, почти не уступающие поттеровским по силе. Это натолкнуло Гарри на мысль попробовать отточить до совершенства исполнение какого-нибудь слабого заклинания, например, Диффиндо, и посмотреть, что будет. Он убрал манекены — не хватало их повредить, левитировал из дальнего угла Комнаты невесть как попавший сюда и так и не убранный до сих пор валун, и начал. И потрясенно застыл, когда к концу занятия валун с тихим шорохом развалился ровно пополам.
— Неплохо, мистер Поттер, — послышался голос Снейпа за спиной. — Разрезать гранитный валун, да так ровненько… Можете, когда хотите!
Из-за спины профессора восторженно блестел глазами Малфой и показывал большой палец.
Гарри вздохнул. Похоже, стремиться к совершенству ему противопоказано во имя безопасности окружающих.
* * *
Ближе к весне Сириус решил начать благоустраивать свой дом на Гриммаулд-Плейс. Для начала следовало очистить его от магических ловушек и разных опасных и просто неприятных артефактов. Кричер саботировал это дело, как мог, и Сириус попросил Добби помочь ему. Попутно он надеялся отыскать семейные тайники — поиски в библиотеке ничего не дали, а ни Люциус, ни он сам не верили, что у Блэков не было информации о хоркруксах.
Дело, даже с помощью Добби, продвигалось медленно. Дом, хоть и перестал отталкивать хозяина, но и не помогал ему. В приступах бешенства Сириус не раз грозился спалить его и разобрать фундамент, но и сам понимал, что никогда этого не сделает.
Усталый после очередного дня уборки, он сидел прямо на лестнице, собираясь вернуться в Поттер-холл, когда вдруг из каморки Кричера выкатился визжащий и дергающийся во все стороны клубок.
Сириус не сразу понял, что это, а потом, выругавшись сквозь зубы, бросился растаскивать сбесившихся эльфов.
— Он хранит плохую вещь, хозяин Сириус! — заверещал Добби. — Велите Кричеру отдать плохую вещь! Добби знает, Добби видел такое!
— Добби плохой эльф! — Кричер потрясал сморщенными кулачками. — Не дело Добби указывать хозяину! Кричер тоже плохой эльф, — он вдруг заплакал, жалко и уродливо, — Кричер не смог выполнить приказ хозяина Регулуса. Кричер плохой эльф, не смог уничтожить дурную вещь!
— Стой, — Сириус поднял вознамерившегося разбить себе голову об пол домовика. — Кричер, объясни, какой приказ отдал тебе хозяин Регулус?
— Уничтожить плохую вещь, — Кричер показал зажатый в руке небольшой медальон. — Хозяин Регулус добыл его в страшной пещере. Это вещь Того-кого-нельзя-называть, страшная вещь, страшная! Хозяин Регулус умер из-за нее!
— Так. А ты, Добби, как ты узнал, что это плохая вещь?
— Добби хранил такую по приказу хозяина Люциуса! Добби такую вещь теперь всегда узнает!
— Ясно. Кричер, отдай мне медальон.
Прямого приказа эльф не посмел ослушаться.
— Добби, мы отправляемся в Малфой-менор. И помоги Мерлин твоему изворотливому бывшему хозяину, если он не сможет мне объяснить, что это!
Глава 19
— И ты ему все рассказал? И оба живы? Или Блэк у тебя на заднем дворе закопан?
— Твое веселье просто отвратительно, Северус, — проворчал Люциус, потирая затылок. Услышав историю о дневнике, Блэк швырнул его Ступефаем через всю Синюю гостиную, и удар головой об стену напоминал о себе до сих пор. — Если бы не Тилли, он бы меня убил. Храни Мерлин домовых эльфов и избавь нас от гриффиндорцев! Хотя, не всех эльфов… Сволочь Добби…
Снейп, отвернувшись, прокашлялся и принял свой обычный вид.
— А вообще ты прав, смеяться тут не над чем. Если домовики правы — а придумывать они не умеют, медальон — еще один хоркрукс. Блэковский эльф помнит, где он был спрятан?
— Он все помнит. Он был там с Регулусом, когда тот забрал из тайника этот медальон и подложил свой, обманку. Регулус умер страшной смертью… Мы с Блэком там уже побывали. Воспоминания, и Кричера, и наши, в Омуте, посмотри сам.
Северус склонился над Омутом и, спустя несколько минут, поднял лицо уже без всяких признаков веселья.
— Я узнал яд. Бедняга Регулус…
— Твоей работы?
— Нет, — Снейп передернулся. — Это итальянская разработка. Они секретами не делятся.
— Радуйся, что это не твоя дрянь, — в кабинет вошел Блэк, все еще прихрамывающий после ответного удара от Тилли, а потом — от Люциуса. — А то бы я за брата… собственными руками!
— Что-то ты при его жизни не проявлял родственных чувств, — Снейп повернулся к нему. — Откуда вдруг такая трогательная привязанность?
— Хватит! — оглушительно рявкнул Малфой. — Ну что вы за люди? Ты сюда драться пришел, Сириус? Или все-таки проблему решать?
Вместо ответа Сириус бросил на стол неровно вырванный из какой-то книги лист.
— Я нашел это в комнате Регулуса. В его детском тайнике. Мать, видимо, не знала о нем, а он сам забыл, уходя.
Люциус взял пергамент и начал читать вслух:
— Хоркруксом называют предмет, заключающий в себе часть души… это мы уже знаем … маг, создавший хоркрукс, уничтожает свою душу, перестает быть человеком. Его должно сравнить с демоном, и он не имеет права жить. Но убить такового мага нельзя, пока не будет уничтожен его хоркрукс… Все, на этом текст обрывается.
— Вот и еще одно доказательство, что у Блэков была информация о хоркруксах, — медленно проговорил Северус. — Но почему тогда Регулус не узнал о том, как их можно уничтожить?
— А меня другое больше занимает, — Сириус уперся руками в колени и подался вперед. — На сколько же кусков разодрал свою черную душу ваш хозяин? И где их теперь искать?
В комнате воцарилось тяжелое молчание. Нарушил его Снейп.
— Первым хоркруксом, очевидно, был дневник. Он создан тогда, когда Том Риддл еще учился в школе. И узнать о хоркруксах он мог только там. Возможно, он спрашивал о чем-нибудь преподавателей… Или кто-то из них что-то заметил, книгу, например… Боюсь, нам придется обратиться к Альбусу.
— Нет, — перебил его Малфой. — Дамблдора Лорд ненавидел и боялся всю жизнь. От него он наверняка все скрыл. А вот с кем мог поговорить, так это со Слагхорном. И если кто-то и мог заметить, что Риддл чем-то сильно увлечен, так это его декан.
— Старик и тогда был деканом Слизерина? — спросил Сириус.
— Да. А Риддл был его старостой и наверняка любимчиком.
— С чего-то все равно надо начинать, — кивнул Снейп. — Почему бы и не со старины Слагхорна. Люциус, ты сможешь узнать, где он живет?
— Смогу.
— Вот и отлично. Потом я нанесу ему визит.
— Почему это ты? — спросил Блэк, подозрительно прищурившись.
— Потому что я — лучший легилимент из нас троих, — невозмутимо ответил Снейп. — Или ты думаешь, что Слагхорн вот так все выложит по первому требованию?
— Ничего я не думаю, — буркнул Сириус. — Но я пойду с тобой!
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |