- Клянусь Амидой, даймё переоценивает мои возможности с женщинами.Я
ведь уже не юноша.
- Я вам не нравлюсь?- напрямик спросила девушка.
Вопрос, благочинный по виду, тем ни менее нес невидимую угрозу.Икуно медлил с ответом, обходя гостью со спины, словно изучал диковенную вещицу. Каким бы было его удивление, если бы под платьем обнаружилась дрожь в теле девушки.Но этикет тем и хорош, что позволяет скрыть кое-какие стороны жизни.
- Ты меня тревожишь,- вымолвил следопыт с плохо скрываемым смущением и
отвернулся к долине.
- Это хорошо?.
- Это странно,- поправил рёнин
- Почему?- непонимание девушки шло от сердца.
- Потому что мы чужие друг другу.
От слов следопыта потянуло зимней стужей.Девушка робко подняла голову и в свете луны блеснули ее широко открытые глаза.
- Так давайте станем ближе,- сказала по простоте душевной.
Хотя Икуно стоял спиной к гостье, взгляд девушки прожигал ему затылок.
- Ты знаешь, я не люблю игр.
- Разве это игра?
Следопыт обернулся и от него повеяло холодом:
- А разве нет?.
Кэйко стало не по себе.Девушка сжалась так сильно, что платье полностью спрятало ее облик.Слова рёнина прозвучали как удар хлыста.Гостью бросило в краску от гнева и стыда.Положение пешки в чужой игре унизительно.Но разве она виновата, что стала заложницей прихотей даймё, приказавшего ублажать рёнина.А более всего печально то, что этот надменный чурбан даже не удостоит ее и каплей уважения, а только насмехается над ее участью.
Гостья смеряла следопыта гордым взором:
- Разве женщина не может быть искренней?
- С чего бы вдруг?
- Хотя бы из уважения.- Кэйко разбирала злость.
- Уважение – разменная карта на столе.Цена ей – грош.
Икуно обошел девушку словно пустое место и собираясь покинуть ее компанию, взошел на веранду.
- Во что же вы верите?- догнал его вопрос.
Следопыт застыл на ступенях.
- В смерть,- произнес без раздумий.- Самая искренняя гостья.
Неприодолимая стена отчуждения стояла между рёнином и гостьей.Но странным было то, что раньше пренебрежение не вызывало у нее такой злости.За время службы у Нибуро, Кэйко привыкла к тому, что с ней обращались как с чернью, но сейчас возмущение в ее слабом теле взыграло во всю силу.
- И вы не допускаете, что..- сказала, стараясь сдерживаться.
- Нет,- прервал следопыт и с насмешкой добавил:- Ты хочешь сказать, что
находишься здесь по собственной воле, а не из-за приказа даймё?
Девушка молчала. Рёнин видел её насквозь.
- Вы правы..- промолвила угнетенно и когда следопыт подошел к двери,
произнесла безо всякой надежды.- Однако мне приятно ваше общество.
Икуно всегда ненавидел такие моменты.В восьми из десяти случаев призывы к состраданию не более чем способ манипулирования.С другой стороны упрекать человека в естественной просьбе – неучтиво.
Рёнин внимательно всмотрелся в гостью.Луна спрятала в тени поллица.Поди догадайся, что за мысли клубятся в небольшой головке.
- Ты напрасно теряешь время.- Икуно остался неумолим.
Девушка покорно поднялась:
- Мне уйти?
Икуно хотел было кивнуть, но что-то удержало его порыв. Раздасадованый своей слабостью, грубо произнёс:
- Мне безразлично. Делай, что хочешь.
Девушка восприняла ответ как оскорбление и уже собиралась оставить общество столь бессердечного мужчины, но гнев подсказал Кэйко иное решение.
- Тогда я останусь.Какая разница,если это только сон…
Гостья уселась на доски веранды. Раз уж ей не посчастливилось удостоиться участия, она не доставит удовольствия униженным уходом.
- Как знаешь,- прохрипел следопыт и исчез в доме.
Кэйко надменно сложила руки на груди, но одиночество девушки было столь невыносимо, что ее боевой пыл мигом угас.
Селение отошло ко сну и только кое-где виднелись запоздалые огоньки – кто-то из крестьян терзался мыслью о будущем урожае или малое дитя не давало покоя родителям капризным плачем.Так стонет в пору восьмой луны миномуси*, слыша шум осеннего ветра в полях.Говорят, что он тоскует по матери, которая бросила его, испугавшись, что сын со временем превратится в отца-черта.У земляных насекомых судьбы схожи с человеческими.
Кэйко никогда не знала своей матери. Старая нищенка нашла ее полугодовалым ребенком в зарослях мальвы.И последующие годы детства превратились в бесконечные странствия по землям Японии. Старуха жила на подаяния и таскала дитя повсюду, надеясь таким образом пробиться к жалости мирян и увеличить свой небольшой доход.А еще нищенка любила сакэ, бога Кото-но-мама и сливы. «Сбудется по слову твоему» – так звучало имя ее любимца и Кото-но-мама исполнял незамысловатые прихоти старухи, баловал выпивкой и фруктами и та, не смея требовать большего, была вполне благодарна.
Единственное воспоминание, которое осталось у Кэйко с того времени – это вид беззубой нищенки, грызущей кислую сливу от чего и так морщинистое лицо ее становилось и вовсе безобразным.После, где-то в возрасте четырех лет старуха продала Кэйко за гроши в челядь при доме Нибуро – девочка стала обузой для немощной нищенки.
Обняв рукой столб веранды, гостья неподвижной тенью слилась с темнотой. Ветер приятно шевелил волосы и девушка старалась не думать о минусах своего положения.Ее считали вещью слишком давно, что бы она позволила себе показать все омерзение подобной ситуации.
Икуно лежал на циновке с открытыми глазами.Надежда на скорый сон не оправдалась.Ворочаясь с боку на бок, следопыт выругался и вышел к гостье одиноко восседавшей на веранде.
- Тебе не надоело?
Кэйко слегка повела плечами.
- Разве я вам мешаю?
- Нет…То есть да…Вобщем, тебе лучше уйти.- Икуно чувствовал, что теряет
почву под ногами.
- Я не могу,- сказала девушка кротко.
- Час от часу не легче.Это еще почему?
Гостья с обреченным равнодушием уставилась в тьму.
- Даймё накажет меня за скорое возвращение,- молвила сухо.- Ведь вы
понимаете, что такие дела быстро не делаются.
Икуно, незная что и сказать, опустился на веранду возле гостьи.
- Похоже, сон превращается в кошмар,- сделал нерадостный вывод.
- Где же ваше сострадание?- горько усмехнулась девушка.
- Нашла-таки слабое место,- качнул головой рёнин.
- Женщина слаба.Хитрость – это ее оружие.
Следопыт глянул с подозрением:
- А куда же подевалась пресловутая гордость и где уязвленное самолюбие?
- Немного еще осталось,- предупредила девушка
- И сколько?
Гостья взвешивала необходимость признания, но эмоции опять хлынули через край.
- Только последний болван отказывается от женщины,- смакуя слова заявила
девушка.
Икуно оторопел:
- Наверняка ты считаешь себя чертовски соблазнительной?
- Я знаю это,- уверенно сказала Кэйко.- Возможно, вы сомневаетесь в своих
способностях?
В таком маленьком теле и такая буря чувств.Непостижимо.Рёнин даже не обратил внимания на дерзость девушки, непростительную как для ее сословия.
- Кажется, еще вчера ты горела от стыда и возмущения предлагая себя,- Икуно с недоверием смотрел на гостью.- Теперь возмущаешься обратным.Ты в своем уме?
- Я не предлагаю себя.Женщине хочется быть желанной, вот и все.
Пытаясь понять то, что в принципе не подлежит пониманию, следопыт решил пойти дальше:
- Неужели мое мнение для тебя столь важно?
- Возможно.
- Почему?
- Потому что вы отталкиваете меня.
Кэйко видимо и сама не ожидала от себя подобной откровенности.А ведь и вправду, именно равнодушие рёнина и привлекло девушку, в то время как остальные стремились попользоваться ею как игрушкой.И это было не безразличие или презрение.Прошлой ночью рёнин даже не посягнул на нее, понимая её уязвимость.И кроме того она была обязана ему жизнью, но следопыт не разу не позволил себе напомнить об этом.Возможно, что этот человек действительно преисполнен благородства.
- Черт знает что…- развел руками рёнин.
Кэйко опустила глаза в пол.Икуно мучительно соображал.
- Честно говоря, твой приход ввергает меня в панику.Ты в прошлой жизни случайно не была моим псом?Бегаешь хвостиком.Еще немного - и залаешь.
- С вами скорее завоешь,- призналась девушка.
- Хорошо!- измотанно вымолвил рёнин.- Если я скажу, что ты чертовски
превлекательна, ты отстанешь?
Кэйко подняла глаза и рёнину стало неловко.И впрямь глупо бегать от женщины, будто от чудища.
- Я вас не сьем,- лицо гостьи разрезала слабая улыбка.
Следопыт задумчиво тер щёку.
- Кто знает..
Собственно говоря никто ничего не знал.Гостья чувствовала смутное расположение к этому человеку, грубому и бесцеремонному, как предпологала ранее, не замечая за внешней резкостью и налетом хамства, всей сложности его личности.И упорное нежелание общения, с каким рёнин встретил девушку, могло обернуться в совсем ином свете.Впрочем Кэйко не могла рассчитывать на многое. Он был ее работой.Нибуро часто пользовался куртизанками как средством добычи сведений.Вот и сейчас ей ненавязчиво было приказано поинтересоваться чем живет этот человек. «Я просто хочу знать твое мнение»- сказал даймё, провожая девушку.Как не отвратительна было отведенная ей роль, другого выбора не существовало.
При взгляде на гостью у следопыта возникло странное чувство родства, словно слабая вспышка озарила темноту его жизни.Беспомощность и ранимость девушки не раз случались и близкими друзьями рёнина.Понимание этого в какой-то мере остудило его гнев.
- Выпьем?- бросил в ночь.
Не дожидаясь ответа, Икуно зашел в дом и вернулся с бутылью сакэ и двумя чарками.Кэйко безропотно наблюдала как рёнин неспеша разлил вино и протянул ей полную чашу.Как жест доверия.
Спокойствие с каким Икуно махнул сакэ воодушевило девушку.Кэйко маленькими глотками осушила чарку.Тишина ночи стала еще глубже.Звёзды спустились ниже, что казалось протяни руку и насобираешь горсть.Кэйко подумала, что молчание вызовет как всегда чувство неловкости, но как ни странно безмолвное соседство рёнина больше не угнетало.Прежняя резкость сменилась неожиданной легкостью. Звезды умиротворенно улыбнулись.
И все же она не удержалась.
- Вы всегда злой?
Икуно запрокинул голову в небо.
- Нет,- протянул томно.- Пьяный я добрый как сытый пёс.Даже облизать могу.
Кончики губ Кэйко дрогнули.
- И костью поделитесь?- искоса глянула девушка.
- Ну…Разбавишь подхалимаж лестью и я растаю,- с хитрым прищуром сказал
рёнин.
- Любите набить цену?- слегка захмелев, гостья сверкнула улыбкой.
Вместо ответа, Икуно наполнил чарки.
- Злым быть выгодно.Никто не пристает с дурацкими вопросами,- и смело
опрокинул вино в горло.
- Камень в мой огород?
- Я не исключение,- откровенно произнес рёнин.
- Слабое утешение, но благородство засчитано,- вино ударило в голову и Кэйко
постепенно оттаивала.- Вы начинаете меня разочаровывать.
- Хвала богам.Чем?
- Иногда вы можете показаться милым.
- Моменты слабости.В остальном я сущий зверь.
- Чем же я заслужила?
- Упрямством.Такого бешенства я еще не испытовал.Открываю в себе новые
вершины.
- Рада послужить вдохновением.Хотя без пены у рта вы смотритесь лучше.
Иногда даже хочется вас погладить.
Рёнин с девушкой перекинулись взглядами заговорщиков.В непринужденности беседы гостья открывала для себя этого человека шаг за шагом.Несомненно это был уже не тот, внушающий отвращение, беспордонный тип.И все же это был он, только мягкий, спокойный, с озорным блеском голубых г лаз.
Волна глубокой интимности на время пролягла между двумя, еще недавно чужими, людьми.Кэйко поняла, что именно сейчас этот человек наиболее открыт для нее.Через миг будет уже поздно.И девушка постаралась развить нить откровенности.
- Ваша маска стоит всей жизни?- спросила наугад.
- Не знаю..Я не снимал ее очень давно.
- Попробуйте,- сказала гостья непринужденно.- Возможно, новый вид удивит вас яркостью красок.
- Я люблю свои цепи,- произнес задушевно.- Буду скучать.Может-быть, даже заплачу.
- Поплачем вместе.Вы же знаете иногда у меня неплохо получается.
Посмотрев друг на друга, они спонтанно усмехнулись.Икуно никак не ожидал такой близости. Вероятно это сакэ.Но необыкновенным было то, что эта девочка своей непосредственностью вскрыла тайники сердца, спрятанные так глубоко, что он и сам не решался заглядывать в эту бездну.Как такое могло случиться?Или все это женские хитрости?Он, который давно никому не верил, а о любви даже не смел заикаться, открылся этому маленькому человечку в лице запуганной и несчастной служанки.И вместо того, что бы остановиться, рёнин не стал сдерживаться как обычно.
- От себя не убежишь,- промолвил, устремив глаза в ночь.- Можно бежать
годами и однажды обнаружить, что стоишь там, где и стоял. Пройти сотни дорог и не сделать и шага.
-Вы все еще бежите?- Кэйко подняла чарку.
Икуно одним глотком выпил вино.
- Бегу.Только все чаще нахожу это занятие довольно утомительным и
лишенным всякого смысла.
- Разве возвращение так ужасно?
Следопыт молчал.
- Почему?
- На месте старого дома нахожу я лишь пепел,- ответил строкой поэта.- Это
Басё.*
Поэтическая тирада рёнина стала неожиданностью. Девушка даже немного приоткрыла рот.
- Домов много,- опомнилась гостья.- И разве весна не сменяет зиму?А молодая листва вновь не шелестит в летние ночи?
- Дом только один.
- Почему?
- Потому что любимый,- упрямо повторил следопыт.
Кэйко внимательно рассматривала этого еще недавно холодного и безразличного человека. И казалось лед и ее сердца оттаивал понемногу от искренности ренина.
- Разве у всех так?- молвила осторожно.
- Ну почему же..Синмэн уловил отблеск свежих красок.Только возвращение
стоило головы.
- Синмэн?- спросила девушка.- Ведь Синмэн был болен.
Икуно задумчиво посмотрел на гостью и достал из хаори листы.
- Это дневник Синмэна,- произнес устало.- Более половины стихов так или иначе посвящены…
- Кому?- девушка затаила дыхание.
- Не знаю. Да это уже не важно.Суть в одном.В момент смерти Синмэн был
трезвее всех живых.И небеса приняли Сато в свои обьятия полным безотчетной боли.
- Что вы хотите сказать?
Следопыт некоторое время вглядывался в ночную даль, словно читая невидимые знаки на полотне неба.
- Вероятно, Синмэн нашел успокоение в смерти, - вымолвил наконец.
Кэйко вздрогнула.
- Это страшный выбор,- произнесла едва слышно.
Ренин только усмехнулся:
- Жизнь, которая кажется вам даром небес, иногда превращается в пытку.У
каждого свой предел терпения.
Икуно замолчал, собираясь с мыслями.
- Если у тебя есть любовь в сердце, то жизнь как путь ее прохождения становится чертовски важной.Если любви нет – все пути равноценны, ибо
одинаково безразличны,- произнес после паузы.
Слова следопыта заставили девушку задуматься.Звезды спустились ниже в надежде подслушать, чем дышат люди.Рассуждая о судьбе Синмэна, Икуно погрузился в поток странных выводов.
- Послушай,- обратился к гостье.- Кто в округе практикует тату?
Кэйко провела ладонью по лицу, смахивая непосильный груз мыслей:
- Какой рисунок вас интересует?
- Меня интересует мастер.
Икуно поднес к глазам девушки сделанный от руки набросок мотылька, подсветив фонарем.
- Сложный узор,- отзвалась гостья после внимательного осмотра.- Таким изяществом исполнения владеют немногие.
- И все же?
- Есть одна женщина зрелых лет.Ее дом стоит на окраине.
- Имя?
- Ямагути Маса.Вдова самурая Отиго.
- А в прошлом?
- Прошлое сокрыто от моих глаз.
Икуно глубоко вздохнул:
- В этом твое счастье, девочка.
Кэйко вздрогнула от неожиданной мягкости.
- Странно слышать от вас слова расположения,- гостья смущенно поднялась.
- Разве я сказал, что верю тебе?
- Вы делитесь со мной сокровенным.
- После трех чаш сакэ и заяц сойдет за собеседника.К тому же наверняка твой
отчет даймё скурпулезен, не так ли?
- Зачем вы так? Я ведь не дала вам повода.
- Боги свидетели, как мне хочеться тебе верить.
Не в силах сдерживать пронзительный взгляд Икуно, гостья направилась к воротам.
- Спокойной ночи, Кэйко,- произнес следопыт.
Девушка остановилась, но не решившись обернуться, скрылась за воротами.
После ухода гостьи, Икуно около часа неподвижно сидел на веранде.Масло в светильнике закончилось и огонь погас.Глубокая ночь пеленала землю звездами, а ветер шевелил курукай – степную траву.Глаза рёнина, словно два тлеющих уголька, пронзали тьму. Где-то там, за холмами шумел океан. Голос стихии напоминал шелест вековых рощ возле Храма Небесных Королей в Осаке. В летние ночи, такие как сейчас, шум листьев сотен могучих деревьев сливался в сплошной рокот, от которого по телу бежала приятная дрожь, особенно если прижаться к стволу старого дуба в три обхвата толщиной.Блуждающий шепот рощи кружил над головой, незаметно проникая в сокровенные места души.Забытые тропы обретали жизнь и танец теней в лунные ночи, как эхо далёкого прошлого, листал страницы прожитых лет. И тысячи дней взмахом крыла бабочки превращались в одно щемящее чувство.
Часть 4.
1.
Ничто не нарушало тишину внутреннего двора.Давно перевалило заполдень. Воздух искрился густым снегом, мягко кружившим среди крепостных стен.Со стен замка открывался заманчивый вид на белое полотно долины.Округа спала, убаюканная легким пением ветра.
Молодой человек задумчиво любовался холодной красотой.
- О чем ты думаешь?- нарушил безмолвие Накано.
Юноша уже привык к внезапным появлениям наставника.
- О том, что красота не долговечна,- Икуно кивком указал на заснеженную
долину.
Белая пелена покрыла мир повсюду, куда достигал взор.Зима правила бал. Пышно, торжественно, как и надлежит царствующей особе.До поры до времени жизнь затаилась под толщею снегов, что бы весной возродится обновленной и полной сил к созиданию.
Вдали, у кромки леса пересекала долину горсть паломников, спешащих на вечернюю службу в горный храм.Там, в окружении святых стен, в свете закатных лучей Аматэрасу они вознесут свои молитвы, бормоча покрытыми инеем губами слова Сутры Совершенной Мудрости*, перебирая четки замерзшими пальцами и плавно отбивая поклоны.Их ночное бдение потревожит лишь крик горного фазана, тоскующего по своей подружке.
- Ускользающая красота,- промолвил Кихэй, устремив взор в бесконечность горизонта.-
- Ускользающие мгновенья, - добавил молодой человек пронзая взглядом горизонт.
Накано сгреб рукой снег и поднес к лицу, вдохнув всеми легкими:
- Один монах как-то сказал мне:" Отрешись от прошлых и будущих мыслей, но и не живи в повседневных заботах. Полагайся на свою силу и тогда Великий Путь всегда будет у тебя перед глазами."
- Помогло?- спросил юноша равнодушно, не отрывая взгляд от далекой линии
неба.
Смутное расположение духа ученика не стало неожиданностью.Прислонившись к каменной стене, Накано не спешил с ответом, втягивая холодный воздух, словно лиса выискивающая след добычи.
- Помогало,- уточнил Кихэй.
- И что случилось?- Икуно со скучающим видом разбивал рукой снежные
грудки.
- Жизнь случилась.Когда я был в утробе матери, это правило еще более-менее
работало.Но жизнь накатывается волной и никогда не знаешь, на каком берегу тебя выкинет,- попытался пошутить Накано.
- Какая разница?Все берега одинаковы,- мрачно произнес Икуно.
- Ни скажи,- старался отвлечь внимание ученика.- Выкинет на пустынном –
весь мир для тебя станет пустыней.Очнешься на кишащем людьми – повсюду будешь видеть суету.
- Ну и что?
- Ничего,- невозмутимо твердил Кихэй, прохаживаясь вдоль стены.- Просто ни
одна из этих формул не является реальной.Как только начинаешь думать о жизни – придаешь ей выдуманный тобой смысл.
- Какая же она на самом деле?- крикнул Икуно вдогонку наставнику.
Накано оглянулся и с удивлением на лице подошел к ученику, таинственно зашептав на ухо.
- Если я скажу, это будет еще одна версия.Может быть привлекательная, а,
возможно, жуткая.Но не более.Зачем тебе мои иллюзии?У тебя впереди еще куча своих.Успеешь наломать дров.
Все это было сказано с таким заговорческим видом, что Икуно разобрал смех.Никогда раньше Кихэй не позволял себе быть столь импозантно загадочным.Молодой человек уловил юмор наставника – Накано иносказательно просил его не замыкаться в своих чувствах и не придавать значения всякому вздору.Но разве можно было отбросить мысли о доме?
Разглядывая снежное безмолвие, юноша открылся наставнику:
- Вокруг замка моего дяди растут огромные деревья.В детстве я проводил под ними все свое время.Я до сих пор помню, как солнечный луч играл в шумящей листве.Ничего красивей с тех пор я не видел.
- Иллюзия спокойствия,- с грустью сказал Накано.
- Я хотел бы оставить ее себе, если ты не против.
- Я не против, если ты не собираешься над ней всплакнуть при случае,-
вьедливо сказал Кихэй.
Дорогу к дому замело снегом.Сама природа противилась его возвращению.Было бы глупо полагать, что всё разрешится само собой.И даже если снега уступят место молодой траве на склонах гор Кобатояма и Огура, только Каэру – горный пик с чудным названием «Вернешся» будет напоминать о возможности припасть к святилищу предков.
Кихэй, словно читая мысли ученика, настаивал на своем:
- Ну что ж..Рано или поздно тебе все равно придется выбросить соску.
- А ты что, железный?
Собственная беспомощность досаждала молодому человеку
- Зачем?- мягко сказал Кихэй, стараясь успокоить личным примером.- У меня
есть женщины.Б ывает, сяду над ними и как разрыдаюсь.
- А что так?
- Боюсь, а вдруг эта – последняя,- со скорбным выражением лица произнес
наставник.
- У тебя есть женщины??- недоверчиво переспросил Икуно
- Мы все несовершенны, но я работаю над этим,- с притворно серьезным видом
промолвил Накано.
- А ты не думал, что жизнь без иллюзий станет невыносимо скучна?- спросил
молодой человек, смахивая снег с платья.
Кихэй промолчал в ответ.Небеса от души одаривали землю.Белые хлопья густой пеленой застилали звенящий от мороза простор долины.Воины спустились во внутренний двор. Накано брел по снегу, хмурясь от редких порывов ветра. Икуно шагал след в след, придерживая меч.
Чем дальше от дома, тем длиннее ночи.Дни, бесконечная копия друг друга,- тают, как сгоревшие свечи.Бессонница уже стала обыденной.Слушаешь эхо своих шагов, надеясь, что сотый круг комнаты – это предел и решение свалится на голову, как первый снег на остывшую землю.Но проходят часы и понимаешь – чуда не будет.Чудеса хороши в пятый день пятой луны, когда крыши домов украшают аиром, в жарком воздухе витает аромат благовоний, слух радуют флейты и девушки, пахнущие цветами шепчут на ухо такие желанные и сладкие слова.И хочется верить, что жизнь – это нескончаемый праздник. Но жизнь убеждает в обратном.Да, луна и солнце постоянны в своем движении.Муравейник никогда не замирает, но тем пронзительней одиночество. Тебе хочется напиться радости, надышаться воздухом бодрости на многие годы, но игры взрослых – любовницы, золото, положение в обществе – предмет их вечной гордости – все это чуждо как прошлогодняя ссора.И ты спрашиваешь себя: о Амида, как я мог жить этим все годы?Дышать пылью.И сколько шагов еще останется позади, и сколько чужих комнат прежде чем обретешь родник?
- Ты слишком много внимания уделяешь защите,- произнес Кихэй после
молчания.
- В бою?
- И в бою тоже.
- Это неизбежно.
- Возможно,- признал разумность доводов наставник,- но не делай ее
самоцелью.
Придирки показались юноше безосновательными. Икуно остановился.
- Твое предложение заманчиво.Если учесть, что жизнь нас не балует последнее время,- зло произнес молодой человек.
Кихэй резко обернулся и вплотную подошел к юноше.
- Поэтому считай, что ты уже мертв,- сказал, проникновенно глядя в глаза.-
Мертвому не о чем волноваться. Так спокойней.
Молодой человек озадаченно посмотрел на наставника.Кихэй повернулся и зашагал дальше.
- И тебе?- нагнал Накано окрик ученика.
- И мне тоже. Видя, с каким упорством ты акцентируешься на защите, я могу
подумать, что ценность твоей личности безгранична,- взмахнул рукой наставник в порывах чувств.
Икуно скорчил задумчивую мину:
- В какой-то мере..
- Неужели?И что в тебе необычного?
- Я…
- Долго думаешь. Воин отвечает без промедления. В твоем случае это: я –
большая задница.
Молодой человек без особого воодушевления выслушав тираду Накано, при всем желании не мог соотнести себя с такой неблаговидной частью тела.Прямота Кихэя розбудила злой азарт. Икуно догнал наставника, зашагав рядом.
- Твое впечатление относительно меня построено на предубеждениях,-
язвительно произнес Икуно.- Я даже могу предположить, что ты завидуешь.
- Да неужто?- Накано размеренно пересекал пространство двора.- И, чему?
- Я молод...
- А жаль.
- Умён..
- Спорное утверждение.
- Нравлюсь женщинам.
- Ты себе льстишь.
- И не храплю как кабан.
- А вот это уже слишком,- предостерег Кихэй.- Я сплю как
ребенок.
- Как ребенок, обьевшийся рыбы,- добавил ученик.
- Так..- угрюмо протянул Накано, пытаясь ничем не выдать свои эмоции.
- Ну, что – задел?- усмехнулся молодой человек.
- Нисколько,- стараясь натянуть маску беззаботности сказал Кихэй.- Мертвому
все хорошо.
- Ну, тогда как мертвому, тебе не стоит беспокоиться, что твои уши настолько торчат, что из них получилась бы пара хороших барабанов.
Накано налился кровью.
- Ну, как?Проняло?- потешался Икуно.
Наставник держался из последних сил. Но чувства оказались сильнее.
- Ну, ладно,- согласился Накано, вынимая меч.- Пусть я не совсем мертв, но
хоть отведу душу.
С этими словами, Кихэй, размахивая клинком, остервенело бросился на молодого ученика. Мечи огласили тишину внутреннего двора.Воины схватились в драке. Необходимо было отдать должное мастерству обоих.Смотреть на умелое фехтование соперников доставляло одно удовольствие.Князь Танго, привлеченный звуком стали, выглянул в одну из бойниц. Противники резвились как дети.
- Я тебе покажу кто здесь храпит!!- орал Накано между ударами.- Ты у меня захрапишь как бык!
- Наставник, не бери к сердцу,- издевался Икуно.- Мы все впадаем в слабоумие к старости.
- Это я старый?!- возмущался Кихэй.- Сейчас я всыплю тебе на все двадцать лет!Прочувствуешь молодость!!
Самураи кружили, дурачась и осыпая друг друга ударами.Несмотря на молодой возраст Икуно обладал достаточным запасом сил, уступая сороколетнему Накано только в технике.Наставник теснил молодого человека все больше, пока наконец одним ловким ударом выбил меч из рук ученика.Клинок отлетел к стене.Накано приставил катану к груди юноши.
- Ну, что? Я все еще храплю?- поинтересовался.
- Нисколько!- живо отозвался Икуно, стараясь отвести лезвие подальше- Я ошибся.
- Погарячился, да?- сочувственно спросил Накано.
- Несомненно! - юноша быстро кивнул, словно бравый ослик.
Удовлетворившись ответом ренин спрятал меч. Видя, что оопасность миновала к Икуно вернулась прежняя самоуверенность:
- Но всеравно ты не можешь убить меня.
- Это почему?
- Ну, во-первых, потому что ты мне симпатизируешь.
- Слабый довод,- недоверчиво качнул головой Накано.
- А во-вторых, ты обещал обучить меня.
Кихэй сморщил лицо, словно вкусил кислую сливу.
- Действительно,- пробормотал.- И как я только согласился на эту авантюру??? Учить слабоумных фехтованию??! Бред.
Икуно не решился испытывать судьбу дважды и лишь огрызнулся в ответ:
- Вот видишь..Уже и память слабеет..
- Ладно, ладно,- погрозил кулаком наставник.
Кихей плотнее завернулся в платье. Отголоски холодного ветра с полей достигали двора. Юноша некоторое время смотрел на Накано.
- И все-таки,- произнес молодой человек восхищенно.- Как ты умудрился выбить клинок из рук?!
Наставник посмотрел на Икуно с радражением и язвительно произнес:
- Потому что я не думаю о том, какой я красивый, молодой и любвеобильный.
- Ладно,- недовольно промычал Икуно
Накано сделался неожиданно серьезным.
- Чем больше мы думаем о себе, о жизни, тем больше ограничиваем свободу самопроявления.Чем меньше мы определяем себя, тем больше у нас возможностей для выявления внутреннего потенциала.
- А попроще?
- Попроще - меньше думай!И, защищаясь, будь готов нанести разящий удар
в любой момент.Твоя цель – победа!Не забывай!
Икуно кивал с умным видом.Наставник критично осмотрел юношу.
- Ладно.Подыми меч,- произнес скептически.- Ты не Уэно.
- Уэно?
Кихэй ничего не ответил, направившись к входным воротам.В поле стояла звенящая тишина.Птицы одинокими странниками пронзали пустоту белого безмолвия.Порывистый ветер бил в лицо ледяными волнами.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |