Блич поднялся на ноги.
- Слушай, Нор, - он впервые посмотрел на меня. – Я, собственно, тебя для чего позвал – чтобы ты сегодня остался дежурить ночью. Хочу нормально выспаться в каюте. Замотался совсем, на ногах держусь с трудом. А здесь спать неудобно.
- А? – спохватился я. – Да, конечно, иди. Извини, что задержал.
- Я сам задержался, - махнул он рукой. – Если будет что-то срочное, с чем не сможешь справиться – буди. Каюту ты знаешь.
- Ага, - кивнул я, - конечно.
Блич снял медицинскую робу, попрощался и ушел. А я остался в лазарете наедине с пустыми койками и миллиардом вещей, о которых стоило подумать. Чем, собственно, и занялся. Тем более что рында пробила не так давно – значит, рейдеры еще только поднимаются по шахте, и сильно волноваться пока рано.
63.
Мне казалось, я спал не больше пяти минут, но когда меня растолкал Айван, оказалось, что уже пробили третьи склянки. Рейдеры снова потянулись к преобразователю. Я сел, достал из рюкзака термос, отвинтил крышку и напился тоника.
- Размять? – за моей спиной встал Йозеф, положил руки на плечи, расстегивая лямки комбинезона. – А потом ты меня.
- Давай, - я расслабился, опустил голову, с удовольствием чувствуя, как умелые пальцы массируют ноющие мышцы.
Конечно, Нор делал это намного лучше, без всякой боли – просто отдавая свое тепло легкими прикосновениями. Но и обычный массаж помогал неплохо. Минут через пятнадцать я с удовольствием потянулся, чувствуя, как возвращаются упругость и легкость. Йозеф сел передо мной, спустил комбинезон до пояса. У него было сильное, очень гармоничное тело, и в другое время я бы, может, задумался о том, каков он в постели. Но сейчас я видел только сведенные напряжением мышцы, которым требовалось вернуть пластичность.
- Время, - негромко сказал Пол.
Собирались без лишней суеты – допили воду и тоник, застегнулись, попрыгали, проверяя, все ли хорошо закреплено. Непривычно было видеть вместо компактной группы в пять-шесть человек целую толпу здоровых молчаливых парней, сосредоточенно затягивающих последние узлы на одежде. Я тряхнул головой, туже скрутил косу, засунул ее под ремень пояса, чтобы не мешала, и первым шагнул в лаз знакомого прохода.
Мы доползли по воздуховоду до того места, где обычно спускались в Черный коридор. Людьми там не пахло, до смены техников оставалось полно времени. Здесь дорога была давно исхожена.
А там, где на выходе обычно располагался пост, вообще не оказалось охраны. Видимо, верхние решили, что отрезали нам единственный путь наверх, и совершенно успокоились.
На этот раз мы решили обойтись без предварительной разведки. Так показалось удобнее - нам требовались сразу три созревшие плантации, проще было искать их всем вместе. И хотя дважды мне пришлось возвращаться и возвращать тех, кто шел за мной - мы обнаружили нужные фермы даже быстрее, чем обычно.
Уже в третьем ответвлении нам повезло: сразу несколько ферм оказались созревшими и были переведены в режим консервации клетчатки. Рейдеры разбились на пятерки, я осторожно спускался сквозь вентиляционные люки на плантации, проверял, есть ли там охрана или обслуга, а потом подавал сигнал. Последней спустилась группа Айвана, и я пошел с ними. Слушая тихое жужжание электронных отмычек, вспомнил, как быстро и не глядя набирал код Нор в том, единственном рейде, и улыбнулся в темноту.
Все прошло на удивление гладко. И до антигравитационного атриума мы добрались быстро и без малейших проблем. Попрыгали вниз со всеми возможными предосторожностями. Хотя какие там предосторожности, от гравитационного удара никакие предосторожности не защитят…
Мешки открыли сразу же. Клетчатка под пластиком спеклась, образовав толстую корку буро-коричневого цвета. Чиф застонал и стукнул кулаком по полу.
- Великое Пространство! Неужели все зря?
- Погоди ты, - с досадой сказал Пол, вытащил даггер и вырезал толстый треугольный ломоть из неаппетитной твердой массы. Из-под корки дохнуло теплым и живым. – Быстро, парни! Внутри, кажется, не погибла.
Мы торопливо заработали ножами, вскрывая корку, давая клетчатке доступ к воздуху. Затем взяли каждый по мешку, понесли, стараясь не споткнуться и не упасть с драгоценной ношей. Даже если сохранилась хотя бы половина – это тысяча с лишним фунтов биомассы, два поля.
Я шел, сгибаясь под тяжестью стопятидесятифунтового мешка, и думал о том, что, несмотря на все мучения подъема, мы свою задачу выполнили, голод ненадолго отступил. Вот только оптимизма во мне не прибавилось. Если верхние действительно собрались с нами покончить – они это сделают.
Конечно, в Черном коридоре никто лучевые пушки ставить не станет – как-никак, там дважды в сутки проходят техники. И рядом с реактором тоже излучатели установить не рискнут. Но рано или поздно умные головы наверху вычислят, каким путем мы теперь попадаем в Фатланд. А уж установить круглосуточный пост в коридоре операторского зала – проще простого. Нас просто будут отстреливать в тот момент, когда мы начнем спускаться из отдушин. А у нас нет другого выхода – третьей шахты наверх не существует. Значит, рано или поздно придется прорываться с боем. Но что у нас есть для боя? Четыре излучателя, которые я принес из того рейда, когда встретил Нора. У Реттисси тоже есть излучатели, только их все равно мало. А от шокеров в дальнем бою никакого проку.
На фермах мы передали мешки операторам. Не хотелось мне туда идти – ночью часто дежурил Марципан, – но не вешать же свои сто пятьдесят фунтов на других рейдеров.
Марци на меня даже не взглянул, зато Дорсет, дежуривший на поле, смотрел зверем, хотя и из-за широкой спины отца. Мне на это было плевать с верхнего уровня. Я снял свой мешок, осторожно поставил его там же, где и остальные – около входа в тамбур. Заходить на стерильную территорию никто из нас не собирался, одно Пространство знает, какую бактериальную грязь мы принесли из рейда.
Теперь, когда я был свободен, мои мысли закономерно повернули на любимую тему для размышлений: сейчас я вернусь в каюту, а там Нор. Интересно, он спит или ждет меня? Или Блич опять его забрал дежурить? Если забрал – я пойду в лазарет, и черта с два меня оттуда до утра выгонят.
64.
На самом деле пищи для размышлений до утра у меня было – ложкой ешь. И о Базиле, и о своем идиотском поступке, и о том, кто же все-таки имел такой длинный зуб на меня и, главное, Вена, и, вот теперь, - о событиях, произошедших так давно, но до сих пор влияющих на жизнь Корабля… Однако самыми приятными и бесконечно отвлекающими оказались мысли о Вене. И, оценив свою неспособность сосредоточиться на серьезных вещах, я понял, что счастливо влюбленные – действительно… ну… не очень умные люди. Потому что вокруг все летит в тартарары, а единственное, чего тебе по-настоящему хочется… мгм…
Под утро, когда рейдеры должны уже были добраться до верха, в дверь лазарета постучали. Я открыл – и обнаружил за порогом женщину с ребенком на руках. Малышу явно было меньше года, и он подвывал, вцепившись в мамину рубашку.
- Мне бы Блича, - сказала женщина. – Или Нору. Сын не спит совсем, плачет. Температура поднялась. Не знаю, что делать.
- Проходите, - предложил я. – Сейчас посмотрим.
Она недоверчиво покосилась на меня, но все-таки переступила порог. Мы усадили малыша на пеленальный столик, стоящий в процедурной. Он сучил ножками, переворачивался на живот и пытался уползти, не прекращая ныть.
- Подержите его, - попросил я. – Мне надо провести осмотр.
Женщина заворковала, склонившись к ребенку, удерживая его на месте, а я положил ладонь на теплую маленькую грудь, примерно в район солнечного сплетения. Не скажу, чтобы был сильно уверен в своих силах, но толстые щеки с дорожками слез и зареванные глазенки, которые малыш то и дело тер кулачками, не оставляли мне выбора. Я должен был попытаться. К тому же в случае чего Блич разрешил его будить…
- У вашего малыша все в порядке, - шепотом сообщил я, когда он уснул, смешно открыв ротик, все еще иногда всхлипывая. – Были обыкновенные колики в животе. А температура – потому что зубы режутся. Это бывает.
- Спасибо, – прошептала в ответ женщина, склонилась и поцеловала ребенка в лобик, к которому прилипли жидкие светлые волосенки, - я тебе очень признательна. И удивительно – ты справился даже без лекарств. Я боялась, как мы заставим его проглотить жаропонижающее. Оно же горькое.
- Для малышей делают специальные микстуры, они сладкие.
Ну, во всяком случае, такие делали в Скайполе, но уточнять я не стал.
- А я уже и не помню. У меня старшей дочери десять лет, все забыла… Каролина, - представилась она, протягивая руку.
- Аденор, - фамилию я опустил, памятуя, что в Даунтауне они не в ходу, и привычно склонился к тыльной стороне ее ладони.
- Сразу видно, что ты не наш, - усмехнулась она, ничуть не смущенная. – Но это, оказывается, приятно – когда мужчина целует тебе руку.
Я покраснел, не зная, что ответить.
Она была необычная. Остальные на мой способ знакомиться просто ошеломленно замолкали. К тому же женщина была брюнеткой – темные волосы сзади сколоты чем-то, по форме напоминающим ракушку, и кожа не такая бледная, как у большинства нижних. А одета привычно – в одноразовые штаны и рубашку.
- Значит, Блич тебе доверяет лазарет? – поинтересовалась она.
- Немножко, - кивнул я.
- А Грендель из-за тебя имел крупный разговор с Марципаном и его сыночком?
- Да? – заинтересовался я. – И по поводу?
- По поводу распространяемых о тебе слухов.
- Я не знал.
- Во всех кланах сейчас только и разговоров, что о тебе.
- Догадываюсь, - буркнул я, отводя взгляд к стене – кажется, мне тоже нашлось, что разглядывать на пустом бронелите, не один Блич специалист по таким делам.
- Как же тебе удалось продержаться наверху столько времени? – внезапно перевела она тему. - Меня выкинули, когда мне и шести не было…
- Что? – я воззрился на нее с удивлением.
- Говорю, меня скинули в атриум после первого же проявления моего дара. Нянька немедленно доложила – и на следующий день я уже рыдала в каюте Гренделя.
- Ты… ты тоже из Скайпола? – дошло до меня. – Мутант?
- Да, - кивнула она. – Но я плохо помню, как там было – наверху. Только то, что с тех пор мне ни разу не довелось попробовать такой вкусной еды… Я даже маму не помню. А вот няньку почему-то помню…
- Скорее всего, мать ты видела гораздо реже, чем няньку, - я сам не заметил, как перешел на «ты». – В Полисе женщины не занимаются воспитанием детей.
- Да? – удивилась она. – А чем же они занимаются? Работают?
Она присела в кресло, я тоже. Малыш безмятежно спал на пеленальном столике между нами, а мы продолжали шептаться.
- Не так, как здесь. Они… - я смутился. – Ну, в общем, их главная функция – удовлетворять мужские потребности. До тех пор, пока они еще привлекательны или способны иметь детей. А после становятся няньками.
- О! – она приподняла брови. – Наверху женщины не ограничиваются одним партнером? А что… может быть, мне это даже понравилось бы.
Она внезапно улыбнулась, а я подумал, что она вполне могла бы занять место на элитном этаже Скайпола – яркая, смелая, с хорошей фигурой, которую оказалась не способна скрыть мешковатая одежда.
- Самые привлекательные живут поближе к высшим офицерам, - стал рассказывать я. – Тем, кому повезло чуть меньше – просто в жилых каютах Скайпола, а остальные – некрасивые или бесплодные – в Полисе, обслуживают техников…
- Ну ладно, выходит, с тем, чтобы потрахаться, у верхних женщин проблем нет, - встряхнула она головой, а я поразился, как свободно у нее с языка слетело это «потрахаться». – А кто же их тогда содержит? Тут, пока не работаешь из-за малыша, твой мужчина тебе помогает. А там как?
- Женщины живут за счет мужчин. У каждого в Скайполе – свой статус, за которым следит система. Изменился статус – у тебя появляются новые возможности. Жители Полиса, например, не имеют права входа на склады Скайпола, и часть низших офицеров Скайпола не может попасть в некоторые комнаты на складах. Есть специальные рестораны, развлечения, пища, доступ к которым открывается по мере твоего продвижения по социальной лестнице. Чем выше статус мужчин, претендующих на женщину, тем больше благ достается и ей – платья, украшения, мебель. Поэтому женщины заинтересованы в том, чтобы обслуживать как можно больше и как можно лучше.
- И как система следит за всем этим?
- Дактозамки, - ответил я. – Отпечатки пальцев – отличный идентификатор. В память компьютера заложены рисунки на коже каждого скайпольца, а электронику обмануть невозможно, и взять неположенное не получится. Поэтому курсантам, хоть они и будущие высшие офицеры, вход на элитный этаж Скайпола заказан.
- Да?.. И почему?
- До восемнадцати они учатся, и доступ к благам у них не выше, чем у среднего полисовца. Таким скайпольских женщин не купить, даже в жилом секторе брезгуют. Но никто не запрещает им спускаться в Полис.
- А как же, если любовь? – Каролина подперла щеку рукой и задумчиво уставилась на меня. – Когда я была молодой, мне начхать было, к какому роду-племени принадлежит мой избранник и какие блага мне принесет.
Я пожал плечами.
- В Скайполе не бывает любви. Тебя не поймут и осудят. И если ты не будешь соблюдать правила, система заблокирует для тебя все, кроме самого необходимого минимума: еды для поддержания жизни, питья и самой примитивной одежды. Никто не хочет жить так. Все хотят комфорта.
Немножко странно было рассказывать ей о том, что так естественно воспринималось наверху, и понимать: если бы ей так же, как и мне, удалось прятать свои способности дольше – она бы сама все это знала. Мало того – жила именно так. Зарабатывая благополучие сексом.
- Да, и еще… верхние женщины не имею права отказаться с кем-то переспать, если он способен предложить ее обычную цену.
- Вот как? – она слегка нахмурилась. - Тогда, пожалуй, нет, мне такое не по нраву. Только представить – припрется ко мне какой-нибудь Марци, и я буду обязана лечь с ним в постель? Бр-р! – ее даже передернуло.
А я ухмыльнулся – пожалуй, от перспективы переспать с Марципаном и мне сделалось бы дурно.
- Слушай, а ты-то почему внизу оказался? Неужели так долго не проявлялись твои способности? А потом что – не выдержал и кого-то вылечил?
- Нет, не вылечил, - ответил я. Врать не хотелось. – Убил.
- Какую-нибудь строптивую женщину вроде меня? – кажется, она ни чуточки не взволновалась этим известием.
- Мужчину. А за убийство наказание одно – изгнание.
- Не повезло, - скривила она сочувственную физиономию. – Внизу никого не изгоняют – просто некуда. Совет решает, что с ним делать – наказать трудом или изолировать, если убийца опасен для остальных. Вот если бы и наверху так - заставили бы тебя вкалывать на фермах с утра до глубокой ночи пару лет, а потом, глядишь, и простили. Жил бы дальше наверху припеваючи и горя не знал – сытый, довольный…
- Нет, - почти испуганно сказал я, - нет, не надо. Тогда бы я никогда не встретил… - и осекся.
- Вена? – подсказала она и улыбнулась. Протянула руку и попыталась потрепать меня по волосам, но я отклонился. – Не ершись, про это тоже уже все говорят. Я просто не догадывалась, что ты на самом деле так влип.
- Как? – глухо поинтересовался я. Почему-то она перестала быть мне настолько симпатична, как раньше.
- Влюби-ился, - протянула она по-прежнему с улыбкой, - ведь влюбился же, ну, скажи? Не смущайся, сама такой была в юности. Только вспомнить, какой пламенной страстью пылала к братику твоего любовника… м-м-м… - она закатила глаза.
- Бличу? – недоверчиво переспросил я. Как-то не сочетался он у меня со словом «братик».
- Ага, - довольно кивнула Каролина. – Мне было восемнадцать, когда я родила ему дочку. Селена – та самая, которой сейчас десять. И она очень на него похожа. Что в свое время меня радовало, а сейчас огорчает.
- Почему?
- Потому что тогда черты любимого в моем ребенке казались мне очень привлекательными. А сейчас я смотрю на свою рыженькую, с простецким лицом, и думаю, что моя внешность для девочки все-таки более подходяща, а? – она слегка повернулась, чтобы я мог оценить ее профиль.
- Ты красивая, - признал я.
- Ну вот. Это мальчишке, - она кивком указала на пеленальный столик, - можно быть простоватым, в женщине же должна быть загадка… А то такие, как ты, уйдут от них к парням, - неожиданно закончила она.
Я покраснел, а она рассмеялась.
Решив, что раз она так бесцеремонно ведет себя со мной, то не будет бестактным и у нее кое о чем спросить, я поинтересовался:
- Каролина, а почему вы расстались с Бличем? Я слышал, он тоже… ну, с парнем живет.
- Не мы расстались. Я его бросила, - легко ответила она. – Он ску-у-учный. До ужаса правильный и обстоятельный. С таким хорошо иметь детей, но очень неинтересно жить. Он всегда знает, как делать надо, а как не надо. И думает, что скажут другие. В общем, я его компрометировала. Когда мы с ним ругались – слышал весь этаж, и Бличу было за меня жутко неловко. И еще его постоянно дергают в лазарет, и он живет больше в нем, чем дома. А мне хочется, чтобы мужчина думал и обо мне тоже, а не только о других. Наверное, я эгоистка. Мне Ванда прямо так в лицо и говорила. Поэтому у нас отношения со свекровью совсем не сложились.
- Знакомо, - кивнул я. – Похоже, у меня отношения с Вандой тоже… короче, не очень.
- Свекровь – всегда больная тема, - согласилась Каролина. – А Блич к тому же очень маму любит, не желает огорчать и во всем слушается. Пока я была молодая и влюбленная, мне казалось, я сумею стать для него важнее. Не сумела. А быть второй я не согласна, - она решительно вздернула подбородок.
Я подумал о Вене – а слушается ли маму он? И решил, что нет. Потому как Ванда, судя по всем признакам, так же как и Блич, нашего с ним союза не одобряла. И мне стало немножко страшно. А вдруг это тоже – ненадолго? Вот пройдет у нас самый пылкий период, и Вен припомнит, что я – причина всех его неурядиц, а там, глядишь, и на дверь укажет. И что тогда мне делать?
Стараясь не зацикливаться на печальном, я спросил:
- Каролина, а какие у тебя способности? Ну, как у мутанта?
- Я телекинетик, - тут же ответила она. – Могу любую вещь переместить с места на место. Да вот хоть тебя.
Она сосредоточилась – лицо сделалось строже и отстраненнее, - и я почувствовал, что мое кресло поднимается над полом. Я стиснул подлокотники, но не успел толком испугаться, как уже мягко опустился обратно на пластик.
- Здорово! – выдохнул я. – И почему наверху боятся таких, как мы? Разве мы делаем что-то плохое?
- Не знаю, - пожала она плечами. – По-моему, мое умение практически бесполезно. Ты хотя бы людям помогаешь, а я только развлекаться могу. Непонятно даже, зачем Грендель помог мне освоить свой дар.
- Он считает, что любой дар ценен, - сказал я.
- Слышала, - отмахнулась Каролина. – Но что в его клане, что вот теперь в клане Бартоломью применения моему ценному дару так и не нашлось. Тружусь в швейной мастерской, как и другие женщины, которые без особых талантов.
- Ты живешь в клане Бартоломью?
- Ну да. Ушла туда к мужу. Свен, младший брат Бенедикта – слышал о таком?
- О Бене-то? Еще бы не слышать. Я с ним в рейд ходил.
- Ну да. И потом его вылечил.
- Было дело, - не стал отказываться я.
- Мы со Свеном уже три года вместе, и пока все неплохо.
- Он не такой скучный, как Блич? – не удержавшись, поддел я.
- Он веселый. Как и Бен.
Я сомневался, что Бен веселый. На мой взгляд, он был ужасно бесцеремонным и вредным типом, но вслух я свое мнение озвучивать не стал. Еще подумает, что я Вена ревную…
Каролина бросила взгляд на хронометр, стоящий на столе, и поднялась:
- Так, все, я пошла. Скоро подъем, Свен сегодня в дневную смену на фермах, а он еще дела какие-то запланировал… Приятно было с тобой поболтать.
- Мне с тобой тоже, - искренне ответил я. – Заходи, если что… - я подумал, что мои слова можно воспринять как пожелание нездоровья малышу Стиву и поправился: - И если ничего, тоже заходи.
- Уговорил, - она негромко рассмеялась, потом опять сделала сосредоточенное лицо, и спящий Стив аккуратно сам спланировал со столика ей в руки. – Дверь откроешь?
- Конечно.
К третьим склянкам прибежала Нора с термосами в одной руке и сыном в другой.
- Привет, парень, - предложил я ему знакомство.
Но мальчишка, смутившись, спрятался за маму и стал подглядывать за мной из-за ее ног. На вид ему было годика три-четыре.
- Я завтрак тебе принесла, - сообщила Нора. – Как прошла ночь?
- Спокойно. Только у малыша Каролины температура поднялась. Но я справился.
- Отлично… Патрик, отпусти мамины штаны, а то мама упадет… Нор, ты тогда пока ешь, а я отведу его в садик к Ванде. Проспала сегодня, не успела…
- Конечно, - согласился я, и они ушли.
Я поел и от нечего делать полез в терминал. Разумеется, первоочередной доступ был в медицинские каталоги. Я честно, хотя и без особой охоты, пошарился там.
Все-таки удивительная вещь – никогда не мечтал и не собирался быть медиком, не испытывал к этой профессии никакой тяги, так почему же мне достались лекарские способности? По справедливости, их лучше было бы отдать Бличу – он бы распорядился такими умениями с умом. А я… ну как дилетант перед сложнейшей техникой.
К сожалению, в остальные каталоги доступа не было. Просто не предусмотрен. Значит, за любой другой информацией мне придется идти в синематеку… Конечно, косвенно слова Блича подтвердила Каролина. Вряд ли она стала бы врать, что ее выкинули из Скайпола, когда проявился дар. К тому же я прекрасно помнил испуг мамы после того, как расправился с крысой. И недаром же она научила меня прятать свои способности – выходит, действительно боялась моего изгнания на нижние уровни. Просто вслух о таком никогда не говорили… А вот, кажется, почему бы? Чтобы никто не задумался, отчего мутантов сослали вниз так давно, а среди верхних до сих пор рождаются подобные уроды?..
Вернулась Нора, и оказалось, что сегодня День младенцев. Довольно скоро к нам потянулись молодые мамы с малышней. Дети немелодично вопили на разные голоса, а мы взвешивали, измеряли рост и зачем-то обхват головы и груди, интересовались вскармливанием и давали советы… Вернее, это все делала Нора. Я был на подхвате – подержать, поднести, подать… ну и привычно уже заполнял электронные карты.
Обед нам занес Бен. И долго клянчил, чтобы Нора дала ему разрешение ходить в рейды. Но Нора отказала.
- Еще два-три дня потерпи, Бен.
- Тяжко, - вздохнул он. – Чувствую себя нахлебником.
Как-то он на сей раз на удивление не пошлил и не бахвалился. И даже на меня не среагировал. И лицо было мрачное. Меня немедленно начали грызть беспричинные опасения, хотя я точно знал, что сейчас рейдеры должны спать.
Так что, наверное, хорошо, что буквально через полчаса после ухода Бена к нам привели роженицу. Нора быстро велела мне распечатать небольшую комнату за лазаретом, а сама отправилась вместе с женщиной в душевую. Я раскодировал дактозамок, и вскоре Нора уложила уже переодетую в рубаху бледную пациентку на странное ложе, стоявшее почти в центре комнаты.
- Иди помой руки и надень робу, - приказала она мне.
А дальше начался кошмар, в ходе которого мне некогда было думать ни о чем, кроме того, как же тяжко и страшно мы приходим в этот мир.
Сначала Нора собиралась позвать Блича, а меня отослать – мол, маленький еще, - но потом глянула на меня и передумала.
- Снимай боль, - приказала она, - только смотри, чтобы схватки она продолжала чувствовать.
Я держал голову светловолосой Ирмы в ладонях и ниже старался не смотреть. Впрочем, мне и так почти ничего не было видно – за поднятыми коленями, на которых лежала плотная рубаха. Поначалу женщина еще стеснялась меня, а потом забыла обо всем, стискивая подлокотники и постанывая… ну а как, скажите, можно совсем снять боль, если она все-таки должна что-то чувствовать?..
Мне казалось – это продолжалось ужасно долго. Нора несколько раз делала какие-то уколы, прикладывала диагност к животу нашей пациентки, потом поставила систему… А затем нажатием кнопки трансформировала лежанку в кресло и заставила меня ее обойти…
Через полчаса мокрый как мышь, не хуже самой Ирмы, я держал в руках окровавленный вопящий комок плоти и неумело кутал его в одеяло.
- Мальчишка, - улыбаясь, объявила Нора утомленной женщине.
Новорожденный заснул после всего, что Нора с ним проделала, пока я подтирал кровь. Роженица, кажется, тоже задремала – ее лежанка после нажатия кнопки вновь опустилась.
- Все прошло хорошо. Может быть, благодаря тебе, не знаю, - сказала Нора, когда мы, выполнив все необходимое, выбрались в процедурную. - В прошлый раз у Ирмы были проблемы, а сейчас все как по маслу… Ты только боль снимал, или прохождение по родовому каналу тоже контролировал?
Руки у меня дрожали. И вообще – лучше бы я всего этого не видел, правда. Ни родовых каналов, ни искривленного в муке лица, ни остального…
- Понятия не имею, я вообще плохо соображал, - я попытался налить себе тоника, но чуть не уронил термос. Нора отобрала его у меня и налила сама. – Мне кажется, я вообще ничего не сделал. Она так кричала…
- Эх ты, герой… И почему вы, мужчины, такие некрепкие?
- А это всегда так? – спросил я, стараясь, чтобы стакан не застучал о зубы.
- Как – так? Это были легкие роды. И довольно быстрые, потому что вторые. Первые обычно длятся дольше.
- Ужас, - искренне сказал я. – И вы соглашаетесь рожать? Да еще хотите детей?
- Хотим. Особенно от любимых мужчин, - Нора погладила себя по округлившемуся животу. – Тебе не понять.
- Никогда, - согласился я.
- Иди вон лучше папашку за дверью обрадуй, что у него парень, - велела Нора. – А я пока отдохну, - и присела в кресло, постаравшись устроиться поудобнее.
Я послушался. В коридоре топтался Дик – тот самый техник, с которым мы работали на фермах. Когда я появился на пороге, он глянул на меня чуть ли не виновато. И я вполне его понимал, да.
- Вы – муж Ирмы? – на всякий случай спросил я, хотя и так было ясно. После кивка продолжил: – У вас сын. У мамы и малыша все в порядке. Нора говорит – завтра утром можно будет за ними прийти.
Он без слов пожал мне руку и, пошатываясь, побрел восвояси.
Ближе к третьим склянкам, когда я немного пришел в себя, мы поужинали (в столовую моя начальница ходила сама), и Нора меня отпустила.
- Только загляни к Бличу, скажи, чтобы Пит завтра с утра пришел первым делом в лазарет. А то он вечно начинает уборку со столовой…
Выполнив поручение и получив недовольный комментарий от усатого неприятного Пита (Блича, кажется, во флате не было - во всяком случае, от дверей я никого больше не увидел), все еще взбудораженный, я понял, что мне срочно надо заняться чем-то физическим. И вспомнил, как Лин говорил про тренажерный зал.
Тот оказался почти пуст – двое парней в углу помогали друг другу со штангой, навешивали на палку грузы. Прямо напротив входа крепко сбитая девушка качала пресс. Я поглядел на непривычные тренажеры вокруг, выбрал один и принялся доводить себя до состояния нестояния. Просто думать ни о чем уже не мог. И даже волноваться не мог тоже. Потому что как раз сейчас рейдеры уже шли на фермы.
Потом я доплелся до флата, помылся и рухнул в кровать, прижимаясь к подушке Вена… Только бы все было хорошо. Только бы…
На удивление, никакие кошмары меня не мучили. Побоялись, наверное.
65.
Нор был в каюте. Спал, уткнувшись носом в мою подушку. Я тихо подошел к койке, сел на краешек, с нежностью глядя на розовую щеку, слегка нахмуренный нос и тонкие пальцы, вцепившиеся в угол ткани. Под глазами у Нора лежали тени – то ли от сна, то ли от усталости. Очень хотелось стянуть с себя комбинезон, лечь рядом, обхватить теплое тело, прижать крепко-крепко. Но я заставил себя так же тихо встать, осторожно разделся, на цыпочках ушел в душевую кабинку, аккуратно притворил дверь.
Всему свое время. Надо смыть грязь, прийти в себя. Нельзя ложиться рядом с любимым, когда пахнешь потом, водяной слизью, пылью воздухозаборников. Может быть, кто-то и считает, что от настоящего мужика должно вонять чем попало. Я даже знаю таких “ценителей”, которым чем хуже, тем сексуальнее. У каждого свои странности, как говорится. Но сам предпочитаю чистоту. Конечно, бывают крайние случаи, но они вот именно что крайние.
Одеваться я не стал. Только расчесался и прибрал волосы, чтобы не мешали. А потом сел на койку, наклонился, обнял мелкого вместе с одеялом и поцеловал в висок.
Нор что-то забормотал спросонья, зашевелился, потянулся ко мне, не открывая глаз. И тогда я приподнял его, прижал – как хотелось – и поцеловал уже по-настоящему.
Он был такой теплый и мягкий, сонный, расслабленный – меня просто затрясло от возбуждения. Какая там, к чертям, усталость после рейда – я даже не вспомнил о ней. Торопливо перевернул Нора на живот, запустил пальцы ему между ягодиц, нащупывая нужное место, зашептал в розовое ухо:
- Маленький, пусти, пожалуйста, а то я сейчас сдохну прямо тут.
Он негромко захихикал, приподнял зад и потерся им об меня, сводя с ума окончательно. У меня еще хватило мозгов вытащить из-под матраса тюбик с любрикантом, выдавить гель на трясущиеся от нетерпения пальцы и густо намазать себя и Нора. А потом я уже ничего не соображал, втискиваясь короткими рывками, слушая его рваное дыхание, чувствуя, как сердце колотится в горле.
Все кончилось безобразно быстро: меня с головой накрыла душная вязкая темнота, воздух застрял в груди, я несколько раз судорожно дернулся, вцепившись Нору в бедра, и кончил с хриплым стоном, уткнувшись ему в шею.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |