луйста!»... лепечет он одно и то же... я же думаю о том, что все скоро кончится... бежать?., но куда?., и как?., чуть раньше я говорил вам про Данию... но это не близко! Дания совсем не близко! сколько до нее километров? а где нам сесть на корабль? в Варнемюнде?.. в Ростоке?.. но это было в мирное время... а сейчас? не пойдешь же узнавать расписание!., в Росток... может, надо ехать в Росток?.. Ля Виге, конечно, ни слова... Лили тоже... сами догадаются...
* * *
Как узнать расписание поездов?., смешно сказать!., интересно, с какого вокзала они отправляются! а корабли?., корабли откуда?., я и не представлял, как мы будем это узнавать... у кого?., ради этого тащиться в Моорсбург?.. приятная прогулка... а что, если поезда больше не ходят?., судя по разрывам бомб, доносившимся до нас, они не должны были ходить часто!., я хорошо помню Росток... в каком он сейчас виде?., может, от него остался всего лишь огромный кратер?., надо спросить у однорукого, он должен знать, кажется, он туда ездил... он все время говорил про Хайнкель... про моторы... в общем, я пытался вспомнить все, что знаю... я ведь много путешествовал с Лигой Наций139... часто бывал в Дании... и в Берлине... туда я ездил через Росток... но где же этот Росток?.. Ля Вига храпел... с полузакрытыми глазами... я шепчу Лили...
— А карты у нас случайно нет?
— Нет... нет... не думаю... карты чего?
— Ничего...
Я не собираюсь ничего объяснять...
— Спи!
Я один обдумаю все детали... Росток, заводы... однорукий далеко не всегда несет бред, можно заставить его порассуждать и на другие темы... а не только о низости фон Лей-денов... так, во всяком случае, мне кажется... у него бывают моменты просветления... если мотор не будет стучать слишком громко и вокруг не будет «отказников», может, мне и удастся вытянуть из него одно... два слова... на тему «Росток—Варнемюнде»... когда-то давно мне уже приходилось ездить на этом маленьком ferry*, наполовину деревянном, наполовину железном... что-то среднее между дилижансом и
* Паром (англ.).
субмариной... однорукий сержант должен знать... я немного ■ подремал, но все равно не терял бдительности... и правильно... вскоре через бойницу уже забрезжил рассвет...
— Вставай, Ля Вига!
Нечего тут разлеживаться!., я сталкиваю его с соломы, он встает, идет за мной... еще очень рано, вот и хорошо! то, что нужно! а теперь быстро вниз! на перистиль, и в путь!., матроны видят, как мы проходим... эти шлюхи не спят... занавески шевелятся... значит, на нас смотрят... и еще гуси, целых два стада гусей... куак! куак!.. а вот и церковь... и в двух шагах Tanzhalle... их мотор еще не работает... однорукий бреется, мы застали его врасплох... «тсс! тсс!» говорю я ему... я хочу поговорить с ним, но так, чтобы никто не слышал... он делает мне знак: повар вышел!., ладно!., тогда приступим!
— А вы не знаете, поезда по-прежнему ходят? поезда из Ростока?
— Три раза в неделю! Наконец хоть кто-то знает!
— А где остановки?
— В Моорсбурге и Ростоке!
Ладно, достаточно!., теперь нужно все объяснить...
— Я спрашиваю это ради моей жены... ей так хочется увидеть море... она же совсем не знает Балтику... и Ля Вига, кстати, тоже!..
— О, perfekt! превосходно! хорошая мысль!
Он так считает!., спасибо! спасибо!., мы жмем ему руку и уходим... Ля Вига интересуется...
— Что тебе понадобилось в Ростоке?..
— Сам увидишь, приятель!., ты все увидишь сам!., только помалкивай!..
— Это ты сам придумал про Балтику?
— О, это одна из моих идей!
— Да уж, идей у тебя хватает!..
— Можешь не сомневаться!
! И мы снова отправляемся в путь... хозяйки уже у дверей... гуси роются в лужах, но уже не куакают... а вот! замок... мы щришли!.. быстро обернулись!.. Лили спрашивает, что служилось...
— Ничего! но я тебя хочу кое о чем попросить!..
Она согласна, но сперва нужно ей все объяснить... я не кочу, чтобы это слышал Ля Вига, он же говорит во сне! в дверь стучат... это маленькая горбунья...
— Mahlzeit friihe!
Она пришла сообщить, что наш mahlzeit уже готов!.. — Ладно! ладно! пошли!
Который сейчас час?., чего это они собрались в такую рань? почему?., похлебать теплого водянистого супчика... наверняка, что-то случилось... нас хотят предупредить?., может, мы слишком часто бываем в Цорнхофе?.. Ля Вига, Лили, я?.. ЫЬеГи, что ли, нажаловались?., или матроны?., а отныне мы должны будем оставаться в замке и никуда не выходить? или же просто какие-то новости от Харраса?.. все это заранее прокручивается у меня в голове... вот так же устроена и собака, она постоянно беспокоится и представляет себе все, что с ней могут сделать... а черт, сигареты забыл!., идти к шкафу уже нет времени!., спускаемся по лестнице... а вот мы и пришли!., обеденная зала... все уже за столом... что дальше?., heil!.. heil!.. Ftihrer все еще на стене, огромный портрет... правда теперь с двух сторон висят еще и мундиры сыновей Кретцеров, прикрепленные прямо к раме... разорванные, продырявленные... это идея мамаши... ну что тут скажешь... да ничего... но забавно... Крахт тоже за столом... он еще больше стал похож на Fuhrer'a... опять начал отращивать усы... и у него уже не три волосины и даже не пушок!., а достаточно солидный пучок... он нетерпеливо подскакивает на стуле... чего это он?., хочет, чтобы мы поскорее съели суп?., мы передаем друг другу тарелки!., одна поварешка... другая... настоящее пиршество... две мисочки теплой воды с хлебным мякишем... и может быть, с одной ложкой риса... фрау Кретцер все шутит, все квохчет, но я не все понимаю, уж очень быстро она говорит... речь идет о нас! снова о нас!., что там нам еще приготовили?., я стараюсь слушать внимательно... нет!., это не о нас... она обращается к секретаршам... бухгалтершам, машинисткам... рассказывает что-то настолько смешное... что можно просто умереть... взрывы смеха!., и еще вой гиены!., просто зоопарк какой-то!., забавная картина... все за столом... стенографистки, бухгалтерши, уже в полном изнеможении, утыкаются в стол носами... Крахт стучит по своей тарелке... как бы намереваясь попросить ее замолчать... да ладно!., мы уже привыкли к ее смеху... точнее, к припадкам... но на сей раз смех еще сильнее, еще более судорожный, чем обычно... он даже заглушает взрывы бомб, которые отдаются эхом и заставляют дрожать стекла... нашу Кретцершу, должно быть, слышно и в парке... о, это ничуть ее не смущает!., муж подает ей знаки... трясет за локоть... ей плевать... у нее начался припадок,
и все!., теперь держись! ожидается что-то новое! замечательное!., по «приказу Kommandatur!»... цыгане устроят для ~-ас праздник!., и мы все туда отправимся!., на вечер песен и ■плясок в Tanzhalle!.. официально организованный... «Сила яерез Радость»... для поднятия нашего духа... там считают, что наш моральный дух понизился... а им в Канцелярии до всего есть дело!., ну а наша Кретцерша все знает!., до малейших подробностей!., все цыгане будут в оборках, а цыганки в платьях с воланами!., народные танцы! и все, чтобы только нас развлечь!., поднять наш дух!., барабаны, кастаньеты, гитары!., фрау Кретцер представляет все в лицах, чтобы нам было понятней... остальные уже даже боятся смотреть в ее сторону... так она, чего доброго, и сознание потерять может... это уже случалось с ней пару раз... почти как после эпилептического припадка... и хотя все здесь присутствующие — секретарши, бухгалтерши — освобождены от воинской повинности, и вроде бы, им опасаться нечего, так как I они надежно защищены, но они, кажется, все равно побаиваются Крахта... а вдруг она снова примется ругать фюрера f под его же собственным портретом... опять начнет... и тогда | получится, что они над этим смеются, а это может закончиться очень плохо... о, но она уже, кажется, полностью ут-f ратила над собой контроль! ей хотелось рассказать обо всем i еще более подробно!., муж напрасно тряс ее за локоть!., все это будет в Tanzhalle, сцену мы уже видели, то есть я видел: |не слишком большая, к тому же вся загромождена, но ее Iдолжны освободить... цыгане будут петь в шесть голосов, а их женщины, те, что чинят стулья, будут танцевать... в про-\ грамме — фанданго... кроме того, мальчики и девочки исполнят акробатические номера... и в заключение, специальный сеанс «предсказаний будущего»... на картах, кофейной 1гуще и с помощью хрустального шара... а может быть, еще и {с совой!., однако наше будущее нам уже предсказали у нас в 'башне... причем довольно мрачное: тюрьму... следует отме-; тить, что подобная программа никому не казалась особенно забавной... «Силачерез Радость»... обычное официальное мероприятие... так что теперь смеялась только Кретцерша!.. она Продолжала давиться от смеха!., трясла стул так, что весь стол дрожал... а все стаканы сталкивались и звенели... и вдруг она вскакивает! прыг!., прямо к раме! под портрет Адольфа!., ©на хватает мундиры своих сыновей, отцепляет их и вопит «festspiel! festspiel!»... могу вам перевести: праздник!., праздник!., и вдруг падает... этого я и боялся... я уже видел ее в
таком состоянии... теперь она застывает в неподвижности... припадок закончился... оба мундира у нее в руках... в прошлый раз ее подняли в комнату... и она пролежала там несколько недель как будто в летаргии... а вдруг это снова повторится?., но на сей раз никто и с места не двинулся, все остаются сидеть... они даже не смотрят на нее, распростертую под портретом Адольфа... но она-то прекрасно видит, что всем на нее плевать!., ах так!., ну, держитесь! и она начинает изо всех сил колотить в пол каблуками! обоими каблуками!., птам!.. птаф! ах, нам на нее плевать?., ах, мы над ней смеемся? а здесь и так уже все стены и пол трясутся от разрывов бомб... ну, так она сейчас еще добавит! птам! птаф! она даже задирает свою юбку, чтобы можно было стучать еще сильнее!., выше задирать свои ноги!., вранг! бранг!.. она готова разнести в щепки паркет! и тут еще ее юбка разрывается сверху донизу!., рзз!.. теперь ее ноги обнажены!., она вне себя!., хватает свои мундиры под мышку и убегает... через заднюю дверь... но никто даже и не пошевелился... однако она почти сразу же возвращается!., она же еще не все сказала!., теперь она обращается непосредственно к нам!., «sie! sie! franzosen!» убийцы ее сыновей!., надо же было до такого додуматься!., неужели я еще кого-то убил?., да, ее любимых сыновей!.. Ганса!.. Курта!., это мы втроем, вместе с котом, их убили!., мы воры, предатели,,саботажники! это же совершенно ясно! очевидно! и к тому рке еще и убийцы! ее двоих сыновей! ну вот, теперь я еще и убийца... и так везде, во Франции, в Германии, всюду!., по сравнению со мной, Бугра — это лишь дилетант, Петьо — растяпа, Ландрю — жалкий подмастерье140, но этот-то всего лишь мочил дамочек... ну а мы втроем — дело другое, мы не только убили двух ее сыновей, но и вообще в ответе за все преступления! за разрушение городов... и железных дорог... за все беды Германии!., вот и те, что явились ко мне на улицу Жирардон, все украли, потом помочились и сделали прочие свои дела, они ведь тоже мечтали повесить меня на моем балконе, чтобы весь Париж мог полюбоваться на самого ярого врага французов, продавшего линию Мажино... не случайно же мне посылали такое количество анонимок... когда везде и всюду вас считают виноватым абсолютно во всем... причем без особых на то причин... поначалу вас это,удивляет, вам кажется, что это какой-то бред!., но потом до вас доходит... просто так нужно! вы виновны во всем?., ладно!., ничего не поделаешь! даже когда Курбвуа заполонят киргизы и все будут погребе
ны под сотнями тонн обломков, залиты двадцатипятиметровым слоем сточных вод, и тогда найдется тот, кто по мановению руки какого-нибудь Пецареффа заорет: это он во всем виноват! само собой, он! всем нужен козел отпущения, а вы, собственно, он и есть!., так что тогда, в Цорнхофе, у прусса-
' ков, да еще в военное время, не было ничего удивительного
i. в том, что эта сумасшедшая набросилась на меня с обвинениями... все-таки скорбящая мать... но теперь, через двадцать пять лет, когда я уже у себя дома, в кругу семьи, о чем-либо подобном вроде бы и думать смешно... и тем не менее, меня обвиняют, и далеко не в мелких преступлениях!., «он убил свою мать!»... ну уж нет! так дело не пойдет!., я-то знаю, что за этим скрывается... они же все украли у моей старухи... совершенно уверенные в своей безнаказанности!., «он больше не вернется!»... и тогда, на Монмартре, когда они выносили мое барахлишко, они тоже не сомневались, что я уже никогда ничего у них назад не потребую!., о, если бы меня хоть кто-нибудь услышал! но толпа — есть толпа!., шайка воров и грабителей... под предводительством четырех командоров... «ату его, черт бы его побрал! он никогда не вернется!» такая же херовина и с моими литературными произведениями... «ну ни хрена себе дела! все твое и ваше — теперь мое и наше!., он никогда не вернется!., хапайте у него, полная халява! вперед!... кабздец! бери — не хочу! никто не заметит!., никто не узнает! он никогда не вернется!» конечно, тогда, в Цорнхофе, я еще ко всему этому не вполне привык — это только теперь я совершенно успокоился... а фрау
s Кретцер, и в самом деле, лаяла в припадке, как гиена!., ну а нас впереди еще много чего ожидало, например травля!., и вдруг она высовывает нам язык!., вот такой длинный!., и
• еще показывает нос!., ах, это уже и вправду смешно!., все сидящие за столом не могут удержаться и разражаются смехом! ну просто вылитые гиены!., в точности, как она! и ее
у. муж!., больше их уже никто не принимает всерьез!., кроме Крахта!.. она ему надоела! он требует, чтобы она удалилась! raus!.. raus!.. уже у дверей она издает звуки, как корова, которая гадит... тоже весьма смачные и выразительные... raus! raus! довольно!.. Крахт встает и выходит... муж — за ним... они запирают ее на ключ... но она и за дверью продолжает подражать гадящей корове браум!.. влоаф!.. да нет!., кажется, это уже не она!., нет!., это не то! это уже доносится снаружи!., с воздуха!., а стены так и вообще... такое впечатление, будто они икают... вокруг разрываются тонны бомб... все
неуклонно приближалось к своему логическому завершению... «полному уничтожению»!., ах уж наши грешки!., наши интрижки! и должен сказать, если я этого еще не говорил, на своей соломе, в башне, мы это тоже чувствовали, с каждым днем нас трясло все сильнее и сильнее...
Наконец Кретцерша заканчивает свое представление и выходит... мы ждем, какие последуют комментарии со стороны Крахта... или их не будет?., он по-прежнему сидит, совершенно спокойный... ничего не говорит... нет, вот он покашливает!., ага! ну и что же?
— Hysterisch!.. hysterisch!
Вот и все, что он выдал... что она hysterisch... ну и что?... это и так известно!., а-а, у него есть еще что-то!
— Хочу сообщить вам, дамы и господа, что праздник отменяется!., таков приказ ландрата! но зато завтра утром состоится большая прогулка... отправление отсюда, от перистиля... в семь часов утра... вместе со мной и со всей Dienstelle в полном составе!., приказ ландрата! все понятно?
Спрашивает он...
— JaL ja!.. ja!..
Секретарши, бухгалтерши, машинистки и мы втроем...
— Никакого цыганского представления!., возможно, чуть позже?., а завтра состоится большая прогулка! мы вместе с bibelforscher'aMH и цыганами отправляемся на работу: собирать ивовые прутья!., по приказу ландрата!
— Ja!.. ja!.. ja!..
Мы пойдем на равнину!., какое удовольствие!., собирать ивовые прутья!., в семь часов уже достаточно светло...
Он показывает нам приказ... точно... подпись: Simmer... Landrat... Moorsburg... печать...
— А что мы будем делать на равнине?
Я тихонько спрашиваю свою соседку-горбунью... столько народу, да еще и вся Dienstelle, отправляется на равнину... и все это только ради того, чтобы обломать сучья у трех... четырех водоемов!., а ведь ив и здесь хватает?..
— Да ладно, доктор! потом все прояснится!
А дело все в том, что нужно найти... вероятно... ritt-meister'a... его там видели... с нами будет жандарм...
— А где его видели? Интересуется Ли Вига.
— У Кирица!
Крахт подходит к нам... раз уж мы этим так интересуемся, он достает из кармана карту... разворачивает ее... вот это про-
,етор!.. есть, где разгуляться!., весь север Бранденбурга, вся наша равнина... я обнаруживаю Кириц на востоке... и вправду интересно... никогда бы не подумал, что на этой равнине так много прудов... маленьких озер... ручьев... обычно их и не видно... они скрываются во всевозможных впадинах, углублениях... их невозможно рассмотреть даже с самого верху, из башни Марии-Терезы, никогда бы не подумал, сколько всего таит в себе эта долина цвета охры... ручьи... озера... а это естественные водоемы или же произведения инженерного искусства?., и где же тут может находиться наш rittmeister?.. может, провалился в яму со своей Блеэттой?.. или угодил в ловушку?., конечно, мы все отправлялись на сбор прутьев, однако у нас вполне могли быть и другие задачи!., у них же тут кое-где расставлены ловушки... наверняка, они об этом позаботились... у них ведь все было предусмотрено...
А ведь вся Фландрия такая... не дороги, а сплошные впадины...
Но я опять вас сейчас запутаю! хватит!., хватит!., я не буду рассказывать вам про войну 14-го года!
* * *
Риттмайстер возле Кирица?.. великолепно!., но Кириц же так далеко!., тут было над чем задуматься!., особенно нам!., ведь на этой равнине, судя по карте, полно рытвин и тропинок, обозначенных линиями и пунктирами... ведущих и на север, и на запад... изгибающихся, переходящих на другие равнины... и только на одной этой карте было обозначено еще две... три деревни, таких, как наша., там... тут... три?., да нет, все десять!., может, конечно, они были картонные, построенные специально, чтобы вводить в заблуждение «крепости»?., я знаю, что тут такие сооружали... особенно на западе... все декоративное... даже церкви... но неужели все это еще существует?., хотя мы же здесь в Цорнхофе еще существовали! а ведь и усилий особых не требовалось!., достаточно было половины бомбы!., и осталось бы одно мокрое место!., и от этого замка, и от портрета фюрера, и от Кретцеров, и от нас! стоило им только нас засечь! вот и с этой прогулкой тоже, не знаю уж, что мы там, в этих полях, собирались искать, но вернувшись, мы определенно рисковали уже здесь ничего не застать, все будет стерто с лица земли... говорю вам: не нужно и бомбы!., достаточно гранаты!., и все исчезнет вместе с соломой!., ферма, замок, силосные башни, суп
и большой портрет... однако нашего мнения никто не спрашивал... мы отправлялись в сопровождении жандарма... хорошенькое дельце!., прогулка под надзором... в общем, мне было о чем подумать... вот я и размышлял всю ночь...
Равнина простирается до самых облаков... они считают, что он отправился на запад... а вот и нет!., мы-то видели... на юго-восток!., уж никак не к Кирицу... отнюдь!., верхом на Блеэтте... а может, он заблудился?., несмотря на свои карты и компас... или же перепутал Кириц с Берлином?., он же собирался отбросить русских и даже в этом поклялся... а вдруг русские уже в Кирице?.. это еще одна гипотеза... ну, ничего, нас же сопровождает жандарм, вот и посмотрим... не исключено, что нас всех возьмут под стражу... и что это за идея — обследовать долину в поисках риттмайстера, который, ко всему прочему, может нас не узнать, а принять за татар?., ведь он же тогда начнет в нас палить! он и так уже тронулся!., особенно после того как умер Яго... отправиться брать приступом Берлин и бить славян?., ну и дела!., кажется, Крахту что-то известно... но мы-то ему зачем?., вот и шел бы туда один... но спорить не приходилось, ведь туда посылали не только нас!., туда шли и bibelforscher'bi, и цыгане из кибитки, и вся деревенская шушера, и пленные... всего человек триста, не меньше... мы так долго себе все это представляли, ворочались в соломе и шушукались, что не заметили, как стало светать... Бебера — в сумку, каждому — по хлебу в котомку, вот и все сборы, даже не моемся, сразу же спускаемся... я не ошибся, там собралось уже семей двадцать, и все ждали Крахта и жандарма... в том числе и эти, из кибитки... здороваемся! guten tag! heilL heil!.. так, чтобы все слышали!., вроде как обычная прогулка: поболтаем, поедим хлебца... да нет!., не часто предоставляется возможность прогуляться так далеко, да еще к тому же в такой компании... а что это еще за жандарм?., кажется, он из Штеттина... до туда же километров двести, не меньше!., это чтобы мы особенно не расслаблялись!., а вдруг, очутившись на равнине, где-нибудь в районе Штерлица или Даша, кто-нибудь тоже решит слинять!., а если вдруг все разбегутся? со всеми ведь жандарму не справиться... а вот и он!., жандарм, feldgendarme, в сопровождении Крахта!.. да они не одни, с ними вся деревня: девушки с фермы, вольнонаемные рабочие, поляки и чехи, и все ЫЬеГи, вырядившиеся в свои полосатые рабочие робы, лиловые с красным... их, по меньшей мере, сотня... и должен сказать, что этот жандарм из Штеттина чуть ли не стар
ше нашего Rittmeister'a, тоже весь трясется, руки дрожат... а может, он тоже «в розыске»? сбежал из Штеттина?., старики же обожают убегать!., возьмите хотя бы Толстого!., закончить свои дни на какой-то случайной станции! а что сейчас вытворяет Хрущев!., он, кажется, готов закончить свои дни на первой попавшейся станции в subway'e141!.. Эйзенхауэр без конца пересаживается с самолета на самолет!., а Даллес!., постоянно сбегает из Нантера, и никто даже не может понять почему... зачем?., ищи ветра в поле!..
Ладно, сейчас я вас опять немного отвлеку... чего уж там, возраст!., вот де Голлю даже пришлось выделить вооруженных охранников на мотоциклах... потому что никто не хочет, чтобы он потерялся на вокзале где-нибудь в Туле142 или в Люнвиле... ну а что касается меня, то если бы я надумал сбежать, я бы выбрал вокзал Орсэ!.. ни Сен-Лаго, ни Аустерлиц143!., однако мы еще к этому вернемся!., как раз в этот момент раздается призыв собираться перед feldgendarme... слушай его команду!., в одну шеренгу по два становись!... один bibelforscher и одна матрона!., все парами!., у жандарма было уже все продумано... мы должны идти рука об руку, и все по одной линии! кроме того, он нас предупреждает... расстояние между нами не должно превышать пяти метров! превосходно, я не против, но со своими костылями я наверняка буду замедлять движение!., представьте себе борозды глины!., я предупреждаю его об этом... «sicher! sicher! конечно!»... он согласен... на редкость рассудительный жандарм... я пойду в арьергарде вместе с Лили и Ля Вигой... посмотрим, как у нас получится... договорились!., возможно, пропавший лежит где-нибудь в борозде и храпит... жандарм и с этим согласен... и все же я с трудом представлял себе, как мы, ковыляя из борозды в борозду, доберемся до Кирица!.. мы еще раз смотрим на карту: туда идти километров шестьдесят, не меньше! а по этим бороздам мы не доберемся туда не только к сегодняшнему вечеру, но даже и к завтрашнему!., однако пусть решают другие... лучше уж помалкивать! вид у жандарма был совсем не злобный, но и он мог выйти из себя!., я со своими костылями!., и огромная равнина, из борозды в борозду!., прочесать все посадки!., судя по всему, остальным тоже не особенно нравится перспектива карабкаться от свеклы к свекле... они бы, пожалуй, предпочли идти по дороге или даже щебенке!., ни фига! жандарм орет! настаивает на своем! они пытаются сопротивляться!., мол, мы увязнем в грязи, не сдвинемся с места! «а вы попробуй-
те!» отвечает им он... цыгане, например, могут воспользоваться этой прогулкой, чтобы запастись материалом, ивовыми прутьями... для починки плетеных изделий... только зачем им это нужно? возле пруда ведь растут целые охапки прутьев... даже не знаю! хотя ладно!., наконец решение принято: держаться за руки не обязательно! просто вытягиваемся в цепочку!., примерно на расстоянии пяти метров один от другого... такое впечатление, что мы и вправду действуем в соответствии с тщательно продуманным планом... мы должны прочесать буквально все... ну, держись, Кириц, от нас там и мышь не ускользнет!., и еще одно условие: идти в ногу!., но это уже, пожалуй, слишком: в подобной грязи, да еще в ногу!., ну, ладно, вперед!., мы проходим таким образом что-то около километра... выстроившись наподобие веера... они считают, что Кириц там!., я прошу у Крахта еще раз взглянуть на карту... эта карта повергает меня в отчаяние!., на таком пространстве даже вытянувшиеся в цепочку триста человек ничего не смогут сделать... всего лишь жалкие точки... этот жандарм полный идиот!., тем временем глина все больше дает о себе знать, она липнет к сапогам, к каждой ноге, и бороться с ней становится все труднее и труднее... чтобы обойти одну свеклину, требуются неимоверные усилия... мы проваливаемся в каждую впадину в этом месиве... зато у нас есть время оглядеться по сторонам... я вижу здесь, в этой «цепочке», практически всех: местных доходяг, русских пленных, служанок, цыган, bibelforscher'oB... мы втроем тоже тут... а вот ни Изис, ни Марии-Терезы, ни графини Тулф-Чеппе здесь нет!., они остались дома!., так же, как и Леонар с Жозефом!.. в общем, с фермы или из замка не было никого, а ведь именно они были сыновьями, дочерьми и племянниками Rittmeister'a!.. и это их должна была волновать судьба старика... их, а не нас!., я никогда не перестану возмущаться подобной несправедливостью — кто-то прохлаждается, а я должен выбиваться из последних сил... они находились на особом положении, вот и все!., самое возмутительное, самое гадкое то, что наиболее тяжелую и грязную работу за других всегда вынуждены делать именно вы!., вы, и никто другой!..
Ну а передвигаться «в цепочке» мне в своей жизни уже приходилось, и не раз... и на фланге, и в центре... правда в основном верхом!., в артиллерийских войсках в Мурмелоне и чуть позже, во Фландрии, мне случалось видеть, как целые батареи увязали в грязи по самые ступицы... ни туда-тни сюда...
с упряжкой из шести норовистых лошадей!., потребовалось вмешательство инженерных частей, чтобы при помощи рычагов и лебедок выкорчевать и орудия, и лошадей... а сколько усилий прилагали несчастные клячи, вытаскивая эти железяки, и не передать!., почва проседала, и пушки оказывались уже в самой настоящей яме... а однажды так увяз пеший фланг!., та! га! дам! целых четыре эскадрона вместе со своими трубачами!., тарата!.. ти! тата! ти!.. лошади ведь прекрасно понимают рожок!., тата! ти!
Однако нам, в отличие от тех пехотинцев, надо было просто найти старикана... хотя я и не верил, чтобы он мог угодить в яму!., он же отправился прямиком к Берлину... а вовсе не на запад... но даже если он и выбрал окольный путь, какого хрена ему было делать в Кирице?.. он ведь намеревался атаковать именно русских, а не англичан или же французов... он просто зациклился на этих русских!., ничего не понятно!., у него же тоже были и карта, и компас, и он прекрасно мог сориентироваться... однако наш Крахт и этот стратег-жандарм, казалось, были абсолютно убеждены в том, что он находится именно в Кирице... откуда у них эта информация?., а тем временем мы продолжали продвигаться вперед... не торопясь, осторожно... стараясь не увязнуть... вытащил одну ногу... затем другую... поискал глазами старикана, не лежит ли он где-нибудь на борозде... а такое вполне могло случиться!., вот уже восемь дней, как он уехал... тогда он скакал зигзагами, демонстрируя выучку... вольты и фигуры, выученные в манеже... а может, он специально хотел нас запутать?., и все-таки уехал-то он по направлению к Берлину!..
Жандарм отдает всем приказ: hait! всем!., неужели что-то нашли?., нет!., просто одна женщина увязла в грязи!., в нее вцепляются сразу трое... даже четверо... вытаскивают ее, и снова вперед!., hait! опять!., что там еще?., на правом фланге цепочки замечен небольшой пруд... а на берегу этого пруда — множество здоровенных ив... ну, вперед, цыгане!., пользуйтесь! собирайте свой урожай!., а мы подождем... думаю, им понадобится еще три дня, как минимум, пока до них наконец дойдет, что мы напрасно тратим время, прочесывая эту долину, и искать здесь старикашку столь же бессмысленно, как и иголку в стоге сена!., а, у жандарма идея!., еще одна!., пока цыгане режут свои ветки, пусть четыре bibelforscher'a сходят вперед, на разведку!., этому стратегу показалось, что там, слева от рощицы... вьется дымок... пусть
сходят и посмотрят!., ладно!., хотя дым видит только он... а вот нас триста, и мы ничего не видим... все сгрудились в кучу, всматриваются... нет!., ничего не видно!., да этот жандарм просто пьян!., а где же наши четыре bibelforscher'a?.. они уже успели отойти довольно далеко... да!., действительно!., примерно в двух километрах от нас..точно!., так!., есть!., они тоже что-то заметили!., и подают нам знаки... они видят дым!., значит, это мы «того-с»! а вовсе не жандарм!., мы сами слепцы!., и мы не так уж далеко от Цорнхофа, километрах в шести!., а теперь надо сделать еще одно усилие... пройти туда!., прямо через свеклу!., да уж!., мне уже и костыли не помогают... и все остальные в цепи просто валятся с ног: bibel-forscher'bi, пленные, бакалейщица — все в изнеможении... все и без того еле-еле тащились!., даже эти, в лилово-красных полосатых блузах... никто не протестует, мы и рады бы... но как?., и тут жандарм выходит из себя! «ублюдки! алкоголики! негодяи! диверсанты!» обрушивается он на нас... «отбросы! бездельники!»... пусть все пошевеливаются!., и ко мне это тоже относится!., с моими костылями!., да только вот обе мои палки!., и одна!., и другая! кердык!.. вышли из строя!., а вдруг там ничего такого и нет?., просто дымятся осколки разорвавшейся бомбы?., а может, это дымок из хижины браконьеров?., наконец мы опять сдвигаемся с места, выстроившись в одну шеренгу и держась за руки, как в самом начале пути... впереди — шестеро цыган... таков его тактический замысел!., мы внимательно за ними наблюдаем... за тем, как они едва тащатся... а мы тащимся сзади... вслед за лилово-красными спинами и шестеркой цыган... вот они останавливаются! наклоняются... должно быть, там яма... что еще за яма?., воронка от бомбы!., а может, там роют дорогу?., туннель?.. Крахт считает, что там никого нет... однако они по-прежнему стоят, склонившись над ямой... и смотрят... а потом жестами подзывают нас!., быстрей! они даже начинают вопить! «эй! Крахт!»... судя по всему, они и вправду что-то нашли!., хотя Крахт и не уверен... да!., да!., думаю, когда мы туда доберемся, ног у нас уже просто не останется... это что, овраг?., о, да там не только дым... оттуда доносятся чьи-то крики!., причем громкие!., на дне этой ямы полно народу... скорее всего, это овраг... сейчас увидим... ну вот!., мы и на месте!., мы не только ног лишились... но и брюк тоже, сплошные дыры... и локти тоже торчат!., мы, совсем как мальчик-с-пальчик, разбросали за собой по глине свои лохмотья... теперь нас легко найдут по следам... мы тоже туда загляды
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |