Исторический ЯРОСЛАВСКАЯ 7 страница

Выбор для первой публикации речи Ивана Александровича Вахрамеева (1843-1908) позво­ляет читателю познакомиться сразу с несколькими сюжетами истории городского само­управления в Ярославле. Во-первых, весьма показателен тот предмет, которому посвяща­ется речь городского головы: Жалованная грамота городам Екатерины II. Именно в ней впервые были заложены принципы нового формирования города как всесословного общества. Екатерининская эпоха для русских городов была одним из наиболее важных моментов их истории. В конце XVIII века многие губернские города, в том числе Ярославль, становились центрами наместничеств и целых округов, формировались новые уезды со своими города­ми. Освобожденное от военной службы дворянство стало переходить на службу в граждан­ское ведомство, где в связи с областной реформой Екатерины II, образовывалось немало вакансий. Менялось население городов, кроме извечно населявших посаду ремесленных, ра­ботных и торговых людей появлялся свой высший городской свет, с новыми культурными запросами и ценностями. В наместничествах строились новые присутственные места и другие каменные здания, в основу планировки городов клались новые принципы, преображав­шие посады, сохранявшие облик, преемственно связанный с традициями Московской Руси.

Таким образом, преобразование государственного порядка, предпринятое Екатериной II, сделало необходимыми и перемены в городах, где рядом с посадским человеком стал жить дворянин, иностранный купец или свободный художник. Правда, идея создания всесословно­го управления в городах так и не выдержала испытания повседневной практикой. Однако города, как это видно, из публикуемого документа, не забывали о значении екатерининской Городовой грамоты в их истории.

Речь И.А.Вахрамеева, произнесенная в заседании городской думы, примечательна еще и тем, что в ней мы находим не трафаретное славословие деяниям Екатерины II, а историю

Ярославский городской голова Иван Александрович Вахрамеев (1843-1908). Фото начала XX в.

Ярославля за 100 лет.. Точнее, представления о ней в конце XIX века, о том какой она была,! что в ней заслуживало внимания. В основном И.А.Вахрамеев скрупулезно перечисляет ecel посещения Ярославля высочайшими особами. Но тут же оратор вспоминал об их пожер-1 твованиях городу, говорил о губернаторах, которые заботились о строительстве города и| его благосостоянии. В речи городского головы много раз звучали фамилии купцов и горожан,1 трудившихся в городском самоуправлении, жертвовавших свои капиталы на городское бла-1 гоустройство и открытие школ. Вахрамеев приводит своеобразную хронику истории го-\ рода, где не пропущено ни одно значимое событие, упомянуто участие Ярославля в войнах Л которые вела Россия, пожары и эпидемии в городе.

И, наконец, вполне справедливо то, что начало рубрики «Архив городского самоуправле-1 ния» будет связано с именем многолетного городского головы и почетного гражданинаI Ярославля Ивана Александровича Вахрамеева. Долгие годы его вспоминали только как «ка-| питалиста» и «эксплуататора» рабочих, а все что было сделано им для города прочно! забыто. Также как забыто то, что кроме декретов о Советской власти была многовековаяI законодательная традиция и практика управления и самоуправления в России. С мыслью о| неизбежности возвращения к опыту дум и земств в России мы и начинаем эту рубрику.

Речь ярославского городского головы И.А.Вахрамеева, произнесенная на заседании городской Думы 21 апреля 1885 года, в день столетнего юбилея Городовой грамоты Екатерины II*

Милостивые Государи!

В настоящий день исполнилось столетие со дня дарования императрицею Екатериной II «Грамоты на права и выгоды городам Российской Империи». Обширная семья русских городов празднует сегодня столетний юбилей этого исторического события. Было бы непростительно, если б наш древний Ярославль не участвовал в этом мирном торжестве с благодарным чувством к великой законодательнице. Она сделала для нас - «горожан» - очень многое. И прежде ее существовал русский «город», но город бесправный, угнетенный произволом воевод и других лиц, посылавшихся на «прокормление». Из документов (печатных и письменных) обнаруживает­ся, что во времена, ближайшие к екатерининскому царствованию, т.е. при Анне Иоанновне, Елизавете Петровне и Петре III, наш Ярославль, как и все города, не пользовался даже и тенью того «самоуправления», начало которому положила Екатерина II и которым мы, благодаря современному нам законодателю, пользуемся для своего блага.

...Слава Екатерине Второй! Слава ее правнуку, Александру Второму, царю Освободителю! Эти имена священны для русского «гражданина». Этими именами мы начнем и окончим нашу речь. На сей раз позвольте мне, Милостивые Государи, ограничиться самым кратким очерком истории нашего родного города, за сто лет. Здесь Вашему вниманию предлагается, так сказать, только слабая историческая канва, по которой будущий историк города Ярославля должен изобразить, подробно и отчетливо, картины материальной, нравственной и умственной жизни нашего родного города¹. О слиянии его с уездом, или, выражаясь современным языком, с «земст­вом», великая наша законодательница и не помышляла. По «Городовой грамоте» город и уезд составляли отдельные, почти чуждые одна другой, территории. Заботясь об уезде, Екатерина Великая одновременно с «Дворянскою грамотой» пожелала возвысить материально и нравствен­но город. Пусть другие иначе празднуют настоящий высокоторжественный и знаменательный день: мы отпразднуем его тихо, задушевно, скромно, прежде всего обратившись к первоначаль­ному источнику городского самоуправления, т.е. к «Городовой грамоте».

Текст самой «Грамоты» не обширен. (Приглашаю Вас, Милостивые Государи, из уважения к памяти Екатерины Великой, прослушать его, стоя).

«С самого первого основания общежительств (так начинается Грамота) познали все народы пользы и выгоды, от устроения городов проистекающие, не токмо для граждан тех городов, но и для окрестных обитателей. Начиная от древности, мраком покрытой, встречаем мы повсюду память градоздателей, возносимую наравне с памятию Законодателей, и видим, что герои, побе­дами прославившиеся, тщились градозданием дать бессмертие именам своим.

Мы и тут не имеем нужды искать примеров чужих: но заимствуя оныя из собственных деяний отечества нашего, находим, что предки Российские, Славяне, от славных подвигов и самое название свое получившие, где только досягала победоносная рука их, оставляли следы свои созиданием городов, именами Славянского языка украшенных, доныне сие соблюдших, и насаждением в оных торговли до самых отдаленных краев тогда известных распространенной. Всероссийские Самодержцы от самых древних лет, с расширением пределов владычества их и с умножением народным, умножали и число городов, дая в них безопасное пристанище торгу и рукоделиям. Обширность Государства, обилие произрастений не токмо на поверхностях земли, но и в недрах ее сокровенных, удобства сообщения сухопутного или водного, рачение и предпри­имчивость Славянороссийского народа не могли не иметь добрых успехов. Полезным таковым установлениям предков Наших Мы тщилися подражать по мере размножения народа и возра­щения богатства его, как то свидетельствуют города, в 23-летнее царствование Наше, числом 216, воздвигнутые повсюду, где того требовали или местные выгоды, или стечение окрестных жителей. Не оставили Мы как их, так и те, кои предками Нашими сооружены были, снабдить надлежащим управлением, освободить рукоделия, промыслы и торговлю от принуждений и притеснений, и преподать им различные полезные способы и ободрения. С помощию Божиею видим в толь краткое время добрые плоды намерений и трудов Наших, да и несомненно упова­ем что верноподданные Наши, граждане городов Наших, похвальным радением, доброю верою в торговле, промыслах и ремеслах, и поведением,. соответствующим благому Нашему об них попечению, будут пособствовать возвышению мест, ими населяемых в цветущем состоянии, и тем вяще заслужат Нашу Императорскую к себе милость и благоволение: в залог коих восхоте-

'Публикуется по изданию: Речь Ярославского Городского Головы И.А.Вахромеева, произнесенная в за­седании Городской Думы 21 апреля 1885 г., в день столетнего юбилея городовой Грамоты. - Ярославль: тип. Г.Фальк. Духовская ул., собств. дом, 1885. - 34 с.

Мы данные от Нас городам, их обществам и членам сих обществ выгоды и преимущества подтвердить Нашею жалованною грамотою, узаконяя в следствии того на веки непоколебимо следующие статьи...»

Затем, Милостивые Государи, следует «Городовое положение». Приводить здесь, в моей речи, этот документ вполне, во всей его целости - значило бы напрасно утомлять Ваше внима­ние. Печатное повторение того или другого обширного исторического акта может быть, конечно, уместно только на страницах исторического издания, а уж никак не в этой городской зале. Мы - не историки. Мы - люди живые, так или иначе действующие и все одинаково горячо любящие свою «землю», свой «город»... В виду этих причин, я позволю себе напомнить Вам, Милостивые Государи, одни лишь главнейшие черты «Городового положения».

Сравнивая давно минувшее с настоящим, не забудем, что «Городовое положение» 1785 года состояло из 178 статей, и что многие из них вполне соответствуют потребностям и нашего времени. Так, например, в статье 7-й Екатерина повелевала: «Власть имеющие лица да не налагают на город новых податей, или служб, или тягостей». В противном случае город имеет право жаловаться Сенату. Установлены были «мещанские промыслы» (ст. 10); но и «двсряне, кои имеют свои домы, или сады, или места в городе или предместии, от мещанских тягостей не освобождаются» (ст. 13). Городам «предписывалось» (ст. 17) учреждать школы; «дозволено было» иметь общественные мельницы, харчевни, корчмы (т.е. питейные дома) и трактиры (ст. 18 и 19). От города зависело назначение торговых дней и ярмарок (ст. 25 и 26): право, предоставленное нынче «земству». Собрание граждан, как для выбора должностных лиц, так и для Еыслушания предложений генерал-губернатора, или губернатора, происходило в зимнее время. Выборы со­вершались баллотировкой на три года, кроме старост и судей словесного суда, избиравшихся только на один год. Утверждение их в должности зависело от губернатора (ст. 31 и 32). Городско­му обществу дозволено было представлять губернатору о своих общественных нуждах и поль­зах (ст. 36). У общества был свой стряпчий, который защищал на суде общественные дела (ст. 44). При городовых магистратах учреждены были городовые сиротские суды для купеческих и мещанских малолетних детей-сирот (ст. 46). Установлен имущественный ценз и определено условие относительно возраста: не подлежал выбору мещанин, не имеющий капитала, с которо­го проценты ниже 50 рублей, и моложе 25-ти лет; впрочем и такие мещане «присутствовали» в обществе, но без права голоса (ст. 49 и 50): они должны были стоять, а не сидеть (ст. 51). Порочные граждане исключались самим обществом; это касалось как лиц, опороченных по суду, так и без суда, если «явный и доверие нарушающий порок всем известен» (ст. 52). Заведена была городская обывательская книга; невписанные в нее не пользовались «мещанскою выгодою», т.е. правами (ст. 56). Книга эта делилась на 6 частей; в них заносились купцы всех трех гильдий, цеховые, иногородные и иностранные гости, именитые граждане и посадские. Под «именитыми гражданами» разумелись, между прочим: художники архитектуры, живописи и скульптуры, а также «музыкосочинители», капиталисты, объявившие за собою более 50000 рублей, банкиры, имеющие оборот от 100000 до 200000 рублей, оптовые торговцы и хозяева кораблей (ст. 62 - 68)...

Здесь я позволю себе сделать небольшое отступление от изложения «Городового положе­ния» если б все эти книги велись постоянно толково и добросовестно в течение столетия, то какой превосходный исторический материал образовался бы из этих документов! К сожалению, этого материала у нас, в Ярославле, почти нет...

Великая законодательница, очевидно, желала возвысить нравственный дух не одного только передового сословия, т.е. дворянства. Ей хотелось, чтобы и среднее сословие ценило и уважало свои права. «Городовых обывателей средняго рода людей, или мещан, название есть следствие трудолюбия и добронравия, чем приобрели отличное состояние» (ст. 80). Так сказано в «Грамо­те», определяющей затем все права «средних людей». Многие статьи почти буквально тождес­твенны со статьями «Грамоты на права, вольности и преимущества благородного Российского Дворянства». Конечно, есть и разница. «Мещанство есть следствие трудолюбия и добронравия», а «дворянское название есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовав­ших в древности мужей, отличивших себя заслугами». Затем права среднего сословия относи­тельно сообщения «мещанского состояния» жене, детям и дальнейшему потомству, - права относительно суда сословного, - права, избавляющие мещанина от лишения доброго имени, - все эти права изображены в обоих «Грамотах» одинаково ясно и тождественно.

Разумеется, цель моей речи далека от подробного сравнения означенных сословных прав. Нужно радоваться, что за нами - гражданами - права, дарованные Екатериною Великою, сохра­нились во всей их сущности и даже получили дальнейшее развитие, тогда как высшее сословие принуждено было сделать важные уступки из своих прав, сообразуясь как со своим гуманным чувством, так и с волей царя Освободителя. Для нас - граждан - его великая прабабка была тоже «освободительницей», и хотя некоторые из ее законоположений под влиянием времени, исторических причин и дальнейшего развития законодательства (преимущественно касающегося торговли) потеряли живое, современное значение, но, тем не менее, как исторический памятник, они для нас, Милостивые Государи, ценны и важны! К области анахронизмов, в данное время, относятся главы: «О гильдиях и гильдейских выгодах вообще» (ст. 92 - 119); «О выгодах цехо- вых», иначе «Ремесленное положение» (ст. 120 - 123); «О иногородных и иностранных гостях» (ст 124 - 131). Особенно глава, касающаяся «цеховых выгод», как буквальный перевод с немецкого законодательства, не приспособлена к требованиям русской жизни и состоит из массы самых точных, подробнейших регламентаций: как поступать в тех случаях, когда цеховые ремесленни­ки учинят между собою драку или иное безчиние, например: «нарочно обольет кого, или толк­нет, или явится пьян», или «буде кто в Управе перед открытым цеховым ящиком шуметь, в неистовстве ударит по столу», и т.д. (ст. 86 -94).

Две заключительные главы «Городового положения» касаются городских доходов и расходов, Городской Общей Думы и Городской Шестигласной Думы. Узаконено было (в ст. 149), что «горо­довые доходы не инако употребляются, как на законные городовые расходы». К ним относились «содержание Магистратов, школ и других заведений, Приказу Общественного Призрения пред­писанных, строение городское и починка онаго». Если оказывались остатки, позволялось устраи­вать банки; равным образом, городам дано было право: «буде что усмотрят к пользе общей, к выгоде и к украшению города нужное, да представят губернатору и ожидают позволения» Контроль принадлежал Казенным Палатам (ст. 152 - 154). На городской Думе лежали следую­щие обязанности: заботиться о продовольствии жителей; сохранять город от ссор и тяжб с окрестными городами и селениями; сохранять между жителями города мир, тишину и доброе согласие; наблюдать «добрую веру»; стараться о построении городских публичных зданий, о заведении площадей, пристаней и пр.; разрешать сомнения и недоразумения по ремеслам и гильдиям и т.д. Заседала эта Дума однажды в неделю. Городовые Магистраты и Думы обязаны были «подавать друг другу руку помощи» (ст. 167, 174 и 178).

Последние идеально-прекрасные слова и заключают собою «Городовое положение» Екатери­ны Великой. Как Вы изволили слышать, Милостивые Государи, законодательница прежде всего старались приучить русских граждан к трудолюбию и миру - этим главным двигателям ум­ственного и материального блага. Задача святая и высокая! К сожалению, не каждый высоко­идеальный закон строго соблюдался и соблюдается. Это мы сейчас увидим, обратившись к фактической стороне нашей речи.

В Ярославле «Городовая грамота» получила свое «действие» при знаменитом государствен­ном муже, ярославском и вологодском наместнике, действительном тайном советнике Алексее Петровиче Мельгунове. Справедливость требует заметить, что некоторые из наших предков- сограждан тяготились «правами» городской выборной службы, бесплатной и в тоже время ответственной. Мельгунову стоило большого труда и не малой административной настойчивости привлечь к городской службе лучших купцов и мещан. Судя по многим архивным документам, ярославские граждане «упорствовали в своем невежестве», стараясь, под тем или другим пред­логом, уклониться от выборных должностей. Винить наших предков грешно: они привыкли к бесправию в «воеводскую эпоху». Чувство «человеческого достоинства», угнетенное в предшес­твовавшие царствования, не могло же сразу пробудиться в ярославском городском торговом люде, тем более, что ярославцы выше всего ставили (не может быть, что и теперь ставят!) торговые выгоды. Тип ярославца, создавшийся в продолжении многих лет, не мог же видоизме­ниться сразу под влиянием благодетельного закона - «Городовой грамоты». Например, о школах ярославец XVIII-ro века без строгих приказаний высшего начальства и думать не хотел; о благообразии города он не заботился; гигиеническое состояние Ярославля находилось тогда в самом плачевном состоянии; но торговля, сто лет назад, уже процветала. Вот факты:

Ровно год после издания «Городовой грамоты», т.е. в 1786 году, мы находим в местном изда­нии (в «Уединенном Пошехонце») следующие любопытные сведения о городе Ярославле: в нем существовали тогда громадные фабрики Саввы Яковлева (полотняная и писчебумажная) с 5000 рабочих; имелись также шелковые фабрики купцов Ивана Затрапезнова, Ивана Кочурова и др., заводы купоросные, кожевенные и прочие. Ярославцы выписывали шелк непосредственно из Персии через астраханский порт; с Англией наши предки вели торговлю через Архангельск; ярославские фабричные изделия, «особливо полотняные и юфтяные», шли «в немалом количес­тве» через с.-петербургский порт и в другие иностранные государства. Вообще, по свидетельст­ву указанного выше источника, «жители сего города, имев во всем довольный достаток, ведут жизнь свою без всякой нужды».

Это относилось к жизни материальной. Что касается умственной жизни* то, повторяем, наши прадеды не особенно дорожили ее процветанием: в заведенных наместником Мельгуновым шко­лах число детей, принадлежавших к «среднему сословию», было ничтожно. Хотя «Городовая грамота» и обязывала наших предков «заводить» училища, но от слова до дела было далеко Ярославцы подписывались на значительные суммы в пользу школ; когда же приходилось пла­тить, то многие жертвователи уклонялись от уплаты. Будем надеяться, Мм. Гг., что эти прискор­бные факты не повторятся, и что, напротив того, у нас будут являться все чаще и чаще высоко­почтенные личности, подобные купцу Ивану Яковлевичу Кучумову, одному из основателей ярославского Дома призрения ближнего, созданного здесь через год после дарования «Городовой грамоты». Даже при самом кратком изложении истории нашего города нельзя не упомянуть об этом почтенном гражданине-филантропе, заслужившем любовь и уважение государственного

деятеля Алексея Петровича' Мельгунова.

Преемник его, наместник Евгений Петрович Кашкин смотрел на молодое, только что наро­ждавшееся городское самоуправление дружелюбно; но вскоре наступили для всех русских горо­дов тяжелые, хотя и непродолжительные годы.

Создательница «Городовой грамоты», Императрица Екатерина П-я скончалась в 1796 году. Сын ее, Павел I, относился неблагосклонно к великой идее городского самоуправления. «Чтобы не обратиться в мертвую букву «Городовое положение» требовало нежной заботливости, стара­тельного попечения о себе со стороны верховной власти: она одна могла, в сущности, в этот период времени, согревать все замиравшее живительною теплотой и воскрешать его»². Но император Павел I (посетивший Ярославль в июне 1798 года) совершенно охладел к судьбе русских городов. Магистраты и Думы были упразднены. Решено было, вместо их, создать «Рат- гаузы». Впрочем, в Ярославле «Ратгауза» вовсе не существовало: едва был получен здесь сенат­ский указ об уничтожении Думы и Магистрата, как последовала кончина Павла Первого. На престол вступил император Александр I. Восстановив «Городовое положение» и «Грамоту», городам данную, он повелел: «всем верноподданным признавать «Положение» сие одним из главных, непреложных и неприкосновенных государственных постановлений». Манифест 2-го апреля 1801 года отменил все, что было допущено или установлено при императоре Павле «противно или несообразно силе» Городовой грамоты.

Ярославль, как и все другие русские города, с восторгом встретил радостную весть о воцаре­нии Александра I, который за два года перед тем очаровал ярославцев своей красотой телесной и душевной. Городская жизнь при нем не замерла: разумеем жизнь материальную, обыденную, торговую. Умственная жизнь также стала развиваться.

В 1803 году основано было Демидовым «высшее училище», нынешний лицей, который не­сколько раз преобразовывался, изменялся, доходил даже до такого состояния, что рисковал быть обращенным в военную школу, но, как бы то ни было, уцелел для просвещения ярославских граждан. Доступный прежде только юношам высшего сословия, наш лицей теперь доступен и для мещан, и для купцов. И в наше время там развиваются понятия, среди молодых юристов, о необходимости жить городу самостоятельно, сообразуясь с законодательством Великой Екате­рины и Александра II.

В 1805 году основана ярославская гимназия мужская, ибо в то время о женском образовании в городах заботились слишком мало... Но и при недостаточном образовании Ярославль в трудные для отечества минуты являлся на помощь государству, жертвуя ему, по мере возможности. Так, в первые войны с Наполеоном, ярославское городское общество поднесло Александру 1-му значительную сумму денег, за что и удостоилось получить высочайшую грамоту от 18-го января 1808 года.

В следующем, 1809 г, всемилостивейшим манифестом 18 апреля, государю императору Алек­сандру I благоугодно было назначить в Ярославль генерал-губернатором своего зятя, принца Георгия Голштинского. Принц управлял нашим городом при помощи губернатора, кн. Михаила Николаевича Голицына. Оба они не посягали на права «Городового положения» и вникали в городские нужды и потребности...

Состояние города Ярославля во время генерал-губернаторства принца Георга Голштинского наилучшим образом обрисовывается в мнении гласного 2-й гильдии купца Степана Матвеевско­го. Тогдашний (в 1811 г.) градской глава, купец Филипп Сорокин, со всей своей Шестигласною Думою, затруднялся привести в порядок городские дела относительно доходов и расходов. Принц Голштинский пожелал иметь «заключение, на самой истине основанное». Надлежало учредить комитет «о благоустройстве города Ярославля». Депутатом от купцов и мещан избран был купец Алексей Иванович Протасов. Несколько смутное относительно грамотности, но совершен­но ясное, с деловой стороны, «мнение» купца Матвеевского представляет собою один из лучших отголосков ярославских граждан на призыв «Городовой грамоты» - заботиться о нуждах своего родного города.

Из упомянутого документа мы узнаем, что за 75 лет назад частные пристава, квартальные надзиратели со своими помощниками и ночною стражей (в числе 94 человек) стоили городу 9100 рублей. Матвеевский спрашивал: «Сумма сия вся ль на оные предметы употребляется?» Затем воспрошает: «Или из оной часть остается в экономии?» Далее он горюет, что «сведения о том Дума не имеет».

«Я почитаю за нужное (говорил тот же честный гражданский голос в 1811 году) представить начальнику губернии о предписании полиции, чтобы ею во всем том каждогодно давано было знать городской Думе, по силе имянного указа 1803 года, 24 октября, пятого отделения».

Требуя отчета в каждой общественной копейке, наш давно покойный согражданин упоминал о нижеследующих расходах, очень любопытных при сравнении с настоящим городским бюдже­том: 1) на содержание Магистрата, Думы, сиротского и словесного суда (по смете 1810 года) употреблялось 3804 руб. 72 коп.; 2) почтовые издержки (содержание ямщиков) обходилось в 1445 р.; 3) рекрутская повинность - до 7000 р.; 4) отопление гауптвахты, застав и будок, с тулупами и кеньгами - до 1493 р.; 5) медикаменты для больных бурлаков и мещан в ярославском тюремном замке - 426 p. 20 к, 6) училища ведомства Приказа общественного призрения - 300 р, 7) городс­кая богадельня для 34 неимущих мещан - 2000 р.; 8) содержание церковников - 565 р. 65 к., пробирный мастер - 150 р.; 9) разные расходы (мощение улиц, ремонт городских строений и проч.) до 6000. Вообще городской бюджет составлял, по расходу, около 32285 р. Что касается доходов, то хотя они и покрывали расходы, однако «с отягощением купечества, по добровольной раскладке»³.

Принц Голштинский, повторяем, старался поддерживать в Ярославле торговлю и спокойное настроение граждан. Напр[имер], когда здесь разнеслись ложные слухи, что английский флот обратил Ревель в пепел и взял Кронштадт, - ярославцы поверили басням. Принц успокоил, что этого не было, да никогда и быть не может: заявление, имеющее патриотический смысл и в настоящие, переживаемые нами минуты! Не принадлежа к господствующей в России церкви, принц Георг старался водворить мир между православным и старообрядческим населением в своем обширном генерал-губернаторстве. Чрезвычайно любопытное дело сохранилось, по этому предмету, в одном из местных архивов⁴. Ярославская Шестигласная Дума, судя по некоторым сведениям, разделяла взгляд принца Георга на самую широкую веротерпимость среди исконных русских людей, - и вот эти люди, когда умер принц, отправили в Тверь и Петербург двух своих почетных граждан, купцов 2-й гильдии Петра Свойкина и Павла Матвеевского⁵.

Кончина ярославского генерал-губернатора последовала уже к концу отечественной войны (15 декабря 1812 года). Ярославцы опасались гораздо более, чем 3 года назад, когда произошел разрыв с Англией. От Кронштадта до нас далеко, а от Москвы - рукой подать; в Москве же находилась «великая» французская армия. В Ярославль устремилась масса народа и служилых людей. Сюда приехал из Твери весь состав тамошней гимназии и состоявшего при ней уездного училища⁶. Сюда же принесена была икона Смоленской Божией Матери, поставленная в кафед­ральном соборе. Ярославские граждане горячо молились и усердно жертвовали на алтарь отчес­тва. Здесь сформирована была конная дружина на средства гр. Дмитриева-Мамонова, произво­дившая победы не столько над французами, сколько над горожанами⁷. Ярославцы справедливо роптали на жестокость «мамоновщины», - и заявительницею справедливых их протестов явля­лась Дума, рапортовавшая генерал-губернатору, что «казаки употребляют ругательства и на­гайки, а потому просим дать, кому следует, предписание о защите от бедствий!»⁸ Не с особенной радостью Дума встречала также бывших завоевателей Москвы, французских пленных; они при­бывали сюда массами, особенно после сражения при р. Березине. В Ярославле выпадали такие горькие для французов дни, что не доставало рук хоронить пленников-мертвецов: их зарывали в общие ямы-могилы. Впрочем, ярославское начальство с немцами обращалось гораздо милости­вее, чем с ненавистными (в то время) французами. Так, например, в Ярославскую губернию вошел «пленный» германский легион, состоявший из 3-х генералов, 8 штаб-офицеров, 88 обер- офицеров и 8949 нижних чинов; из Ярославля же вышли все, кроме умерших 5 обер-офицеров и 2204-х нижних чинов. Кости этих слишком двух тысяч человек лежат в нашей Ярославской губернии, доказывая собою, что в России много еще осталось места «среди нечуждых им гробов», по выражению поэта! Трупы неприятелей хоронились на окраинах Ярославля, который, как и все города, ликовал вследствие великих побед, одержанных над неприятелем, и, после взятия Парижа, решил поднести императору Александру I хлеб-соль на серебряном вызолоченном блюде с солонкою, ценностью в 6000 р, по раскладке между всеми городами Ярославской губер­нии. На долю Ярославля пришлось 1300 руб. На блюде значились слова: «От градских обществ Ярославской губернии Спасителю Европы и нам Премилосердному!» Депутатами назначены были от Ярославля Матвеевский и купец Филипп Сорокин⁹. Выбор их состоялся не без влияния губернатора, кн. Голицына, который (по свидетельству местного историка)¹", «после победного грома пушек, прилагал все свои старания об улучшении и украшении города».

Избегая риторических возгласов, согласимся с тем, что Ярославль при кн. Голицыне и бли­жайших его преемниках (губернаторах Гавриле Герасимовиче Политковском и Александре Ми­хайловиче Безобразове) удалялся с каждым годом все более и более от старины. Древние постройки были сокрушаемы, иногда - скажем прямо - безжалостно, вопреки требований архе­ологии. Конечно, Шестигласная Градская Дума, чуждая интересам науки, действовала так по неведению. Когда у нее правительство спросило: какие в Ярославле находятся древние здания, достойные сохранения, - последовал ответ, что ничего подобного здесь не имеется; но затем (приводим точные слова рапорта губернатору Михайлу Ивановичу Бравину) Дума отрапорто­вала: «Ныне открыто, что в городе Ярославле состоят от давних времен три башни, первая на берегу реки Волги, под названием Волгская, вторая - у Спасского монастыря, под названием Угличская, а последняя Власьевская, из коих Волгская состоит в ведении Думы и употребляется для помещения трактирного заведения...» «Последние две (башни) под чьим ведомством находят­ся неизвестно, - с прописанием чего Дума, почтеннейше рапортуя, доносит: кем, по какому случаю и для какого намерения и из каких материалов (?) сии башни строены, по делам Думы никакой видимости нет». Семеновская башня была срыта до основания. За нее городской голова Петр Желудков приобрел в пользу города 1250 р. от ростовского мещанина - архитектора Панкова. Городское общество собрало «добровольно» сумму на расходы, потребные для срытия городского вала. Устраивались бульвары. Вообще наш родной Ярославль, волей-неволей, рас­ставаясь со стариной XVII века, обращался в европейски благоустроенный «новый» город, - почему император Александр I изъявил, в 1822 году, особенное благоволение ярославским граж­данам и, между прочим, пожаловал купцу Юрину медаль за пожертвование леса для городского благоустройства; таковое заслужило и личную благодарность императора: посетив Ярославль в августе 1823 года, он оказал городу вспомоществование (20000) на продолжение работ по укреп­лению берегов Волги и Которосли. Государь посетил учебные и благотворительные заведения, мануфактуру Яковлевых, шелковые фабрики купцов Оловянишникова и Красильникова и дру­гие замечательные места...

Дата добавления: 2015-08-28