Красное копье, сотканное из ненависти, пригвоздило Сарпедона к земле, точно жука, приколотого булавкой к доске. На него изливался гнев, горячий и злобный, ярость отвергнутого бога. Впервые Тетуракта не признали, впервые за всю жизнь, и единственным его желанием теперь было уничтожить потоком своей ненависти сознание того, кто осмелился отрицать его.
Сарпедон был очень сильным… сильнее обычного человека и даже любого другого космодесантника. Это означало, что он сможет выдержать на долю секунды дольше, прежде чем его тело станет очередной пустой оболочкой, подвластной воле Тетуракта, Господа Всемогущего. Последним, что ему предстояло увидеть перед смертью, было уродливое лицо мутанта с кровоточащими глазами-дырами, сузившимися от ярости. Сарпедон испытал странное удовлетворение оттого, что смог заставить эту непроницаемую рожу проявить хоть какие-то эмоции.
— Во имя бессмертного Императора, — прокричал голос, доносящийся словно из ниоткуда, — я объявляю вас еретикумами!
На месте исчезнувшей головы одного из мутантов-носильщиков взметнулся фонтан крови и ошметков мяса. Сарпедона накрыла тень падающего гиганта, увлекшего за собой Тетуракта, чье тщедушное тело размахивало иссохшими руками.
Командор, пересилив боль, заставил себя откатиться в сторону, когда рядом с ним на землю повалились мутанты и демон.
Таддеуш почувствовал отдачу автоматического пистолета и испытал радость оттого, что что-то еще вообще может чувствовать. Когда Тетуракт, казалось, собирался разорвать Сарпедона на куски своей ментальной мощью, инквизитора пригвоздило к месту, но, что бы там ни сотворил Испивающий Души, это сработало, и, когда демон на долю секунды отвлекся, Таддеуш прицелился и разнес голову ближайшему мутанту.
Стреляя, он выкрикивал протокольные формулы Инквизиции. Все надо было исполнить правильно.
— В соответствии с эдиктами Конклава горы Амалат я лишаю тебя права жизни и отдаю твою душу на милость Императора!
Таддеуш выстрелил несколько раз в сторону хилого и на мгновение ставшего уязвимым тела Тетуракта, но один из огромных носильщиков неожиданно закрыл хозяина собой, и заряды с взрывающимися головками пробили в его толстой шкуре дыры размером с кулак. Последнюю из своих драгоценных самонаводящихся пуль инквизитор израсходовал на Сарпедона и видел, как ее рассекли в воздухе. Теперь оставалось по старинке целиться самому.
Таддеуш бежал к Тетуракту, пытаясь выцелить демона, укрывающегося за своими мутантами-носильщиками, обступившими его со всех сторон. Боек защелкал впустую, и инквизитор быстро кинул израсходовавший боеприпасы пистолет в кобуру, поскольку запасные обоймы остались в «Химере».
Но безоружным он все-таки не остался. Таддеуш сунул руку под плащ и вытащил оттуда массивный угловатый болтерный пистолет, который доставила с Юменикса сестра Эскарион. Корпус оружия украшал золотой потир Испивающих Души, а изогнутая обойма была наполовину заряжена разрывными болтами. Инквизитору пришлось удерживать пистолет в обеих руках, чтобы прицелиться.
Тетуракт приходил в себя, и в воздухе снова повис холодный грязный привкус, оставляемый его уродливым сознанием. Выжившие мутанты поднялись, заслоняя своего господина, — первый выстрел Таддеуша ушел слишком высоко из-за сильной отдачи, но второй пробил дыру в горле носильщика. Тот повалился назад, сбивая с ног своего собрата. Неожиданно вспыхнул странный черный свет, и второй мутант оказался разрезан на две половины, заливая землю отвратительного цвета кровью.
Сарпедон, потрепанный и изувеченный, сумел вновь подняться на свои многочисленные ноги. Его доспех был покрыт вмятинами и трещинами, а странное оружие с двумя мерцающими черными клинками лежало в одной руке.
Таддеуш поднял болтерный пистолет. Его враг был ошеломлен и замедлен, но так не могло продолжаться долго.
— Властью, данной мне Священными Ордосами Императорской Инквизиции и отдельно палатой Ордо Еретикус, — произнес Таддеуш, — я привожу в исполнение казнь твоего тела и освобождаю твою душу, дабы могла она предстать перед судом. Да проявит Император к тебе милосердие, какового не смогли проявить Его слуги.
Его указательный палец надавил на спусковой крючок, и все тело инквизитора затрясло, когда пистолет стал дергаться, роняя горячие гильзы к его ногам. Все еще слыша в голове слова приговора к казни, Таддеуш выпустил весь остаток обоймы в Тетуракта.
Сарпедон готовился встретить смерть. Но последние выстрелы предназначались не ему. Инквизитор истратил все заряды на демона, распластавшегося на стылой земле рядом с командором, обильно политым кровью мутантов.
Невозможно расправиться с таким могущественным существом, как Тетуракт, просто уничтожив его тело. Сарпедон почувствовал, как злобное сознание демона протянулось вдаль, пытаясь нащупать какое-нибудь живое существо, способное вместить его, чтобы спастись и вернуться к правлению.
Сарпедон поднялся на задние ноги. Стараясь забыть о боли в разорванных мышцах и поврежденных органах, он бросил последний взгляд на не-лицо Тетуракта.
Я служу Императору, мутант, — подумал он, прекрасно зная, что тот его слышит. — И мне не нужен другой бог.
Когда Сарпедон наступил на голову Тетуракта, когти паучьих лап пронзили изгрызенный лихорадкой мозг, и темный свет души демона угас навсегда.
Технодесантник Лигрис выдрал мемо-блоки из архивной консоли. Времени на то, чтобы действовать более аккуратно, уже не было. Оставалось только надеяться, что до их прихода сохранилось достаточно данных. Даже из командной рубки он мог слышать яростный грохот идущего сражения и понимал, что каждая лишняя секунда, проведенная им здесь, уносит жизни все большего числа братьев по оружию.
Сержант Солк, оказавшийся рядом с ним, высунулся из окна и, упершись ногами в стену из пластали, вытащил апотекария Палласа из пульсирующего моря разлагающейся плоти, обступившего командную постройку со всех сторон. Паллас был вымазан грязью, дым поднимался от забитых гноем выхлопных труб его доспеха. Кроме того, он потерял свой болтерный пистолет где-то в этом болоте.
Апотекарий поднял руку, показывая цилиндрическую колбу для сбора образцов, в которой лежал комочек розовой, неиспорченной плоти.
— Есть, — произнес он, с трудом дыша. — Один из контейнеров оказался целым. Думаю, Грэвус все еще где-то там, он…
Это все, что Паллас успел сказать, прежде чем все вокруг взорвалось белым шумом. Раздавшийся крик был настолько силен, что заполнил все чувства каждого космодесантника, зазвенев в их головах. Это был предсмертный вопль чего-то невероятно могущественного, рев предельной ненависти и отчаяния. Стены мутировавшей плоти сжались, ощутив гибель собрата.
Появилось подразделение Грэвуса, прорубавшее себе путь через переплетение тканей снизу, где они держали оборону вокруг последнего целого контейнера с образцами. Колышущаяся масса мускулов и кожи выплевывала космодесантников обратно. Одни были еще живы, другие успели наполовину перевариться. Море мутировавших тканей скрутили судороги, и вскоре оно уже пенилось, точно океан перед бурей.
— Солк — всем постам! — прокричал сержант в вокс, который уже едва функционировал. — Дело сделано! Уходим!
Он вскарабкался на крышу командной рубки, с которой мог видеть людей Грэвуса, прокладывающих себе дорогу по этажу. Выжившие десантники из подразделения самого Солка с боем двигались по бурлящему покрывалу мышц. Увидев своего сержанта, они сосредоточили усилия на том, чтобы добраться до него, срезая и расстреливая пытавшиеся дотянуться до них деформированные конечности.
— Не знаю, слышит ли меня кто-нибудь, — произнес сержант сквозь статику на командной частоте, — но это говорит отряд Солка, мы покидаем комплекс. Если там, наверху, еще кто-то остался, нам потребуется эвакуация примерно через пять минут. Конец связи.
Никто не знал, куда делся полковник Винн. Таддеуш и Пилигрим не возвращались. Эскарион приняла на себя командование инквизиционными войсками и готовила их к отступлению. Испивающие Души были где-то на противоположной стороне необъятных полчищ ходячих мертвецов и фанатичных вероотступников, ведомых могущественными колдунами, кидавшимися молниями и выворачивавшими людей наизнанку одним своим взглядом. Многие штурмовики либо погибли, либо пропали без вести, но Сестрам Битвы удалось организовать достаточно устойчивую оборону. О нее волна за волной разбивались атаки их врагов, которых косили болтерные очереди и сжигали потоки пламени, выпущенного огнеметами и мелтаганами.
— Вызываю отряд Руфиллы. Возьмите «Рино» под охрану и прикройте нас, пока мы грузимся! — приказала Эскарион по воксу, попутно расстреливая отступников, пытавшихся перебраться через пылающие насыпи, сваленные из тел их товарищей.
Она лично возглавляла одну контратаку за другой, набрасываясь на нестройные ряды еретиков, и теперь ее правая рука сильно ныла от постоянной необходимости разрубать кости энергетическим топором. Ее Серафимы дрались не хуже любого другого подразделения на Стратикс Люмина, но, несмотря на то что она была вправе гордиться их воинской доблестью, Сестры Битвы потерпели поражение. Испивающие Души находились на другом конце армии, прорваться через которую у нее не было никаких шансов, и было уже не важно, сколько врагов Императора поляжет здесь, — ударная группа не могла настигнуть сегодня свою добычу.
Те, кто пал, погибли не зря. Она запомнит их всех, поскольку каждая из них умерла, служа бессмертному Императору, а это ценно само по себе. Но Испивающие Души смогли ускользнуть от правосудия, и их предательство останется незаживающей раной в душе Империума.
Отряд Руфиллы стрелял поверх голов остальных сестер и штурмовиков, бегущих к «Рино» и «Химерам». Несколько машин вышло из строя после того, как их траки порвали острые выступающие обломки или же в результате столкновения проломилась броня. Ударная группа набивалась в уцелевшие транспортеры, по корпусам которых стучали попадания из мелкокалиберного оружия. Предательские орды воспользовались их отступлением, чтобы прорваться сквозь огонь отряда Руфиллы.
Эскарион оставалась на передовой, пока ее сестры не побежали со всех ног к машинам. Тогда она последовала за ними, на ходу стреляя по пошатывающимся мертвецам, бредущим по расселинам среди холмов из перекрученного металла. К ней протянулась рука, и Эскарион отсекла ее ударом энергетического топора.
— Мы прикрываем тебя, сестра, живо на борт! — прозвучал в воксе уверенный голос Руфиллы, и Эскарион прибавила шагу, поскольку машины уже начали прогревать моторы, готовясь отправиться в обратный путь к далекому «Полумесяцу».
— Сестра! — прокричал кто-то, хоть и не по воксу, но достаточно громко. Человек задыхался и находился достаточно близко.
Эскарион остановилась и, оглянувшись, увидела, как Таддеуш пробирается по выжженному полю, отстреливаясь из болтерного пистолета, который он держал двумя руками, и прокладывая себе дорогу через живых мертвецов армии Тетуракта.
Лицо инквизитора было вымазано в крови, а пуленепробиваемый плащ оказался порван и опален по краям. Увидев Сестру Битвы, он сорвался на бег, и на мгновение ей почудилось, что его отступление к конвою кто-то прикрывает, но через несколько секунд за ним показались живые мертвецы, и отряд Руфиллы открыл огонь поверх его головы.
— Сестра, — произнес инквизитор, подбегая, — наша работа здесь завершена.
— Я уже отвожу людей, — ответила Эскарион. — Мы думали, что потеряли вас.
— До этого было недалеко, — подтвердил Таддеуш. — Тетуракт мертв. Мы сделали здесь более чем достаточно.
— А Испивающие Души?
Инквизитор перезарядил болтерный пистолет, и Эскарион задумалась над тем, где он смог раздобыть и его, и боеприпасы к нему.
— Колдуны Тетуракта все еще командуют здесь?
— Да. Я видела их. Воистину мерзкие твари.
— Теперь они стоят во главе этой армии и являются нашей основной целью. Без Тетуракта отступить они не смогут. А если мы сумеем их быстро изловить, то их войска распадутся и вся зона войны будет очищена.
— Но ведь тогда, инквизитор, у Испивающих Души появится возможность сбежать с планеты. Можно с уверенностью сказать, что у нас никогда не будет лучшего шанса…
Таддеуш расстрелял очередью болтов ближайших предателей, пока Руфилла выжигала зону безопасности вокруг.
— Однажды, сестра Эскарион, мне придется дать вам пару уроков политики. Но сейчас я вынужден воспользоваться данной мне властью инквизитора и потребовать от вас повиновения. Поспорить мы еще успеем, когда все закончится.
Руфилла прокричала в последний раз, умоляя их поторопиться, и Эскарион повела Таддеуша к «Рино», где они разместились вместе с отрядом, прикрывавшим их отступление. Сестры Руфиллы по-прежнему продолжали расстреливать врагов, высовываясь из бойниц и люков, когда, оглушительно заревев, машина помчалась к «Полумесяцу».
Воздух наполнял едкий смрад ружейного дыма и гниющего мяса, но Солк с удовольствием вдохнул его, выводя перемазанные грязью остатки штурм-группы из развалин комплекса. До него долетали звуки идущей где-то неподалеку битвы, и сержант понимал, что это мучительно близкое сражение ведется прямо позади комплекса. Там жизнями космодесантников покупалось время, необходимое штурм-группе, чтобы унести с собой будущее Ордена. Над зданием поднимался дым от тысяч попаданий из мелкокалиберного оружия, а все окружающее пространство превратилось в мрачный, уродливый кошмар, сотканный из кратеров и сваленных в кучи обломков. В небе Солк видел темный силуэт все еще распадающегося остова военного корабля.
Следом за Солком и теми, кто остался от его отряда, выбрался Грэвус, поддерживающий Каррайдина своей мутировавшей рукой. Последний потерял одну ногу ниже колена, а правая рука превратилась в распухшую красную культю, но все-таки он был жив, и его отряд шел, образовав вокруг него кордон. Паллас и Лигрис двигались за ними. Они пытались найти технодесантника Солана, проносясь по кишащему мутантами лабораторному уровню, но тот пропал.
— Испивающие Души, говорит сержант Солк. Миссия завершена успешно, вытаскивайте нас отсюда.
Треск статики. А затем ответ:
— Солк, спрячьтесь пока где-нибудь. Мы уже летим.
Секунды тянулись мучительно медленно. Лигрис и Паллас сейчас несли последнюю надежду Ордена на генетическое выживание. Одна-единственная хорошо спланированная атака или случайное попадание могли лишить их будущего.
Раздался рев двигателей, и вниз, сверкая серебром, спикировал истребитель, немыслимо яркий на фоне темнеющего неба. Его нижние люки открылись, и корабль опустился настолько низко, что чуть не проскреб брюхом по груде обломков.
Паллас и Лигрис поднялись на борт первыми, и их сразу увели в пассажирский отсек. Каким-то образом Грэвус смог втащить Каррайдина на вершину мусорного холма, и вниз протянулись закованные в пурпурную броню руки, втянувшие старого капитана внутрь. Солк прикрывал Грэвуса, пока тот и его люди укрывались в корабле, а затем и сам наконец взошел на борт, дав прощальную очередь из болтера. Люк начал медленно заплывать металлом, закрываясь, и последним впечатлением, оставшимся у Солка от Стратикс Люмина, были почерневшие руины и адский пейзаж покореженного металла, в котором плескалось море врагов, сдерживаемое только невероятно тонкой пурпурной преградой.
— Библиарий Греск вызывает командора Сарпедона. — Кто-то сидел за воксом, и Солк понял, что его подобрал резервный корабль.
Греск — один из псайкеров Испивающих Души, десантник, обладавший способностью швырять взглядом огненные шары, — должно быть, высадил большую часть своих людей, поскольку в пассажирском отсеке не было никого, кроме братьев, выбравшихся из лабораторного комплекса.
— Мы подобрали штурм-группу. Миссия завершена. Повторяю, миссия завершена.
— Принято, — раздался в воксе ответ, который Солк едва смог разобрать из-за нарастающего рева двигателей. — Всем отрядам отступить и приготовиться к эвакуации. Всем отрядам…
Солк откинулся на противоперегрузочную кушетку. Все мышцы болели, и теперь, когда его метаболизм пришел в относительную норму, он обнаружил у себя с дюжину ран, которые и сам не заметил, когда получил.
Он остался в живых, и почему-то это казалось неправильным. Перед глазами у него с такой яркостью, словно он и в самом деле все еще был там, возник образ изувеченного тела Солана, лежащего на полу. Он снова видел десантников, раздавленных напором мутировавшей плоти. Видел капитана Дрео, получившего смертельное ранение в лаборатории механикумов на Юмениксе, и вспоминал потери, понесенные на Септиам Торусе, где окончил свои дни Хастис. Сколько же воинов Ордена погибли? Он не осмеливался подсчитать. Только настоящие лидеры Испивающих Души, вроде Сарпедона, Каррайдина и Лигриса, могли попытаться представить себе цену, которую им пришлось заплатить. И Солк знал: цена эта будет давить на них смертельной ношей.
Впрочем, это могло того стоить. Если у Ордена есть будущее — есть и надежда. Сарпедон не стал бы давать им ее, если бы не был до конца уверен, что она реальна. И эта надежда — вот все, что осталось у Испивающих Души.
Космодесантники с трудом застегнули ремни безопасности, и Греск отдал приказание мостику. Двигатели истребителя включились на полную мощность, и он, пронзив атмосферу, вылетел в открытый космос, покидая наконец Стратикс Люмина.
Три истребителя были потеряны. Один из них потерпел крушение еще только при начале штурма, а два других сбили с земли, когда они заходили на посадку, чтобы эвакуировать космодесантников. Остальным пришлось вытаскивать Испивающих Души прямо из боя. Когда отряды заграждения ушли, обезглавленные орды отступников хлынули в лабораторный комплекс потоками голодных зверей и сражались там с мутировавшими тварями до тех пор, пока внутри не осталось ничего живого.
Иктинос был одним из последних, кого подобрали. Он со своими отрядами попал в окружение и продолжал молотить отступников крозиусом, отбрасывая их от нижнего люка даже тогда, когда корабль уже начинал взлетать. Истребители, не соблюдая формации, вылетели в космос, пронеслись мимо останков корабля Тетуракта и оставили систему Стратикса далеко позади. При этом они старались держаться как можно дальше от «Полумесяца», чьи орудия расстреливали транспорты, пытавшиеся взлететь с планеты.
Когда все отряды собрались, Сарпедон подсчитал, что после событий на Стратикс Люмина в живых оставались примерно четыреста пятьдесят космодесантников, а это означало, что силы Ордена подорваны более чем наполовину.
Истребитель, с большим риском для жизни сумевший взять на борт Иктиноса и его людей, совершил последний облет поля битвы. Иктинос лично занял место за воксом, пока судно пыталось найти Теллоса и его штурмовых десантников. В последний раз, когда их видели, они были в окружении и не могли получить помощи, но вырезали десятки тысяч мутантов и отступников в ближнем бою.
На поле битвы царил такой хаос, что найти там кого-либо не представлялось возможным, пусть даже и малую группу людей, сражающихся против орды. Когда истребитель уже получил приказ прекратить поиски и улетать, пока его не сбили, Иктинос нашел частоту Теллоса и попытался вызвать того в последний раз.
В ответ он услышал только вопли.
— Среди вас нет ни одного, кто не знал бы, что такое страх. Если кто-то из вас скажет обратное — он лжец. Вы напуганы. Вы собрались на борту «Космического скитальца» в окружении мятежных космодесантников и слушаете наставления, которые вам читает мутант и колдун. Да, я прекрасно осознаю, кем являюсь, и столь же великолепно понимаю, что в Империуме расскажут о том, каким я был. В моем прошлом они найдут сильного, молодого и свободолюбивого человека, очень похожего на вас, а потом ткнут в меня пальцем и покажут в качестве предупреждения, во что вы можете превратиться. Предатель, скажут они. Еретик. Нечестивец. Таким образом, еще одно поколение граждан получит прививку от свободы и вольется в коррумпированный, разрушающийся Империум, став великолепной почвой для культивирования Хаоса, держащегося на спинах рабов.
Сарпедон сжал руки на кафедре. Он ощутил прилив жгучей гордыни где-то в глубине души, а потом подумал, что именно это чувство так дорого обошлось Испивающим Души в прошлом, хотя кое-чем и в самом деле стоило гордиться. На орудийной палубе линкора, в самом сердце «Сломанного хребта», выстроились ряды молодых новобранцев. Все они уже достигли предельно допустимого для рекрутирования возраста, после которого операции и имплантации, превращающие человека в космодесантника, уже не помогут. Все они были сильны и здоровы, и хоть и не всякого из них можно было назвать великим воином, но — что куда более важно — каждый из этих юнцов доказал свою отвагу и решимость сражаться с чем угодно ради идеалов, в которые верил.
Их отбирал Иктинос, заручаясь потом одобрением Сарпедона. После Стратикс Люмина Испивающие Души вернулись на «Сломанный хребет», подойдя на своих корабликах достаточно близко, чтобы запустить многочисленные объединенные духи машин и заставить «Скитальца» сняться с якоря и направиться навстречу Ордену. С того дня прошел уже почти год, в течение которого их база навещала очаги восстаний и расколов, отбирая храбрейших из молодых бойцов, сплотившихся против мощи Империума.
Большая часть тех, кто сражался с Империумом, оказывалась простыми бандитами и психопатами. Но некоторых направляла всепроникающая ненависть к угнетению, и именно из таких людей были отобраны новобранцы, к которым обращался сейчас Сарпедон. Капеллан Иктинос выбрал их за отвагу, ум и самоотверженность, так что Великая Жатва могла снова начаться.
— Не все из вас выживут, — продолжал Сарпедон, и три сотни пар глаз напряженно следили за ним. — Даже сама процедура имплантации унесет несколько жизней. Тренировки погубят еще некоторое количество. Но те, кто выдержит все это, узнают кое-какие истины о Человечестве и угрозах, с которыми оно сталкивается. Одна из этих опасностей — Империум, поскольку там настолько заигрались в тиранию, что отказываются сразиться с тем, что действительно представляет угрозу. Демоны, энергии варпа, темная магия и боги, чьи имена вам отныне запрещено произносить, — вот враги, с которыми мы сражаемся. Они — и никто другой. Поскольку лишь в этом состоит воля Императора, не запачканная амбициями жадных до власти людей. Итак, я предлагаю вам жизнь, полную битв и боли, которая наверняка завершится мучительной смертью, и стану драть с вас три шкуры каждую свободную минуту. Но погибнете вы, зная, что жили, сражаясь за дело Императора, а это больше, чем то, о чем может мечтать любой другой гражданин Империума.
Вскоре в ваших венах заструится кровь Рогала Дорна, и вы узнаете о том, какое место занимаете в бесконечной обороне Человечества. А до тех пор ежеминутно размышляйте о том суровом будущем, которое я рисую перед вами. Если бы все было просто, оно бы ничего не стоило. Я верю, что, когда вы наденете рясы новобранцев, а со временем и доспехи боевых братьев, вы начнете понимать кое-что из того, что вам сейчас рассказали, и наследие Испивающих Души будет жить в ваших душах.
Они все боялись, и на то были веские причины. Им предстоял долгий трудный процесс превращения в космических десантников, и Сарпедон не мог на словах объяснить им, что значит постоянно испытывать всевозможные лишения и боль, сопряженные с неизбывным страхом допустить ошибку. Но Иктинос хорошо отбирал кандидатов, и магистр Ордена чувствовал, что только немногие из них погибнут раньше, чем смогут получить доспехи и болтер Испивающего Души.
То, что они стояли здесь, было само по себе чудом. Существующие в Ордене мутации, включая паучьи очертания самого Сарпедона, были уже необратимы. Но их стремительное развитие было остановлено благодаря неустанному труду Палласа и апотекариона, воспользовавшихся информацией, полученной на Стратикс Люмина. Железы генного семени, удаленные из тел многочисленных павших, были сохранены, и со временем мутации удалось регрессировать до состояния, позволяющего имплантировать их рекрутам, прошедшим первые этапы обучения. Резня, происшедшая на Стратикс Люмина, имела только одну цель — очистку генного семени, чтобы Великая Жатва стала возможной. Прежде чем Орден сможет снова приблизиться к своей полной силе, пройдет немалый срок, но это должно случиться рано или поздно, и тем Сарпедон мог гордиться.
Под строгим взглядом капеллана Иктиноса новобранцы покинули орудийную палубу и отправились на свои первые тренировки. Грэвус должен был обучить их рукопашному бою, в то время как Каррайдин, мало на что пригодный до тех пор, пока технодесантники и апотекарии не изготовят ему бионические протезы, чтобы заменить руку и ногу, должен был наставлять рекрутов в путях Дениятоса и науке войны. Сарпедону очень хотелось, чтобы Дрео сейчас был здесь, дабы обучить их стрельбе, но в Ордене и без того осталось много метких бойцов, способных достойно справиться с этой задачей. Командор сам должен был сыграть роль учителя для тех, кто проявит какой-либо псионический потенциал, чтобы испытать их ментальную стойкость и объяснить им, как пользоваться их силами. И конечно же, ему предстояло регулярно подвергать рекрутов ужасам Ада, чтобы они могли продолжать сражаться, даже столкнувшись со своими страхами.
Сарпедон понимал, что Испивающие Души абсолютно одиноки и окружены теми, кто их ненавидит. Инквизиция ни за что не прекратит свою охоту за ними, а демонические враги, с которыми им уже довелось столкнуться, будут преследовать их теперь с еще большей яростью. Без сомнения, существовали силы, куда более смертоносные, чем даже Тетуракт, и Испивающие Души должны были найти их и сразиться с ними, если хотели действительно следовать своему предназначению. Но, несмотря ни на что, Сарпедон чувствовал, что должен быть благодарен. Многие ли в этой Галактике могли сказать, что они на самом деле свободны? А Сарпедон мог, как и все его десантники. А со временем то же самое смогут сказать и нынешние новобранцы.
В конце концов, все остальное просто не имело значения. Император нес весть освобождения — как от порождений варпа, так и от тирании. По всей Галактике Человечество было заковано в цепи, и Сарпедон поклялся, что Испивающие Души освободят его.
Командор спустился с подиума и отправился в долгую прогулку по «Сломанному хребту», направляясь к мостику. «Космического скитальца» предстояло отправить в путешествие к спокойному сектору, лежащему во многих световых годах от густонаселенных центров. Там можно было приступить к серьезным тренировкам и начать медленное восстановление Ордена.
Свобода. Как же долго пришлось Сарпедону идти к тому, чтобы понять, что это — единственное, ради чего стоит бороться. Свобода — вот чего больше всего на свете боялись и варп, и Империум. Пусть до этого пройдут тысячи или даже десятки тысяч лет, но если Сарпедон сможет выковать из свободы оружие, способное истребить всех врагов Человечества, то Испивающие Души одержат настоящую победу и воля Императора наконец будет исполнена.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |