— Открывай! — приказал Таддеуш.
Раздалось шипение гидравлики, и задняя стена отсека опустилась, а одновременно с ней выдвинулась десантная рампа.
В помещение хлынул яркий флюоресцентный холодный свет. Нижние уровни этого цилиндра собора были заполнены водородным озером, и металлические отходы собирались в кучи под его поверхностью, образуя серебристые отмели. К одной из них и причалил шаттл. Пляж мерцал серебром, а волны, побежавшие по озеру, сверкали, будто начищенные ножи.
Наводчики спрыгнули на берег прежде, чем рампа полностью опустилась. Огромные сапоги скафандров расплескали жидкий водород. Светочувствительные щитки шлемов потемнели под ослепительным сиянием. Солдаты повели стволами, прикрывая зону высадки.
Киндарек на долю секунды наклонил голову, получив от них донесение по воксу.
— Все чисто, — сказал он на частоте отряда. — Выдвигаемся.
Взвод стремительно излился из шаттла, поднимая сапогами ураганчики металлической стружки. Таддеуш выскочил следом, чувствуя в руках тяжесть автоматического пистолета. Губы и ноздри инквизитора уже саднило от переработанного воздуха. Таддеуш погрузился в сияние и побежал по рампе. Вскоре он увидел, что вся дальняя стена представляет собой сплошной источник света, — фосфоресцирующие газы были заключены между панелями из прозрачного минерала, окружавшими цилиндр.
Этот цилиндр собора имел три километра в диаметре и, возможно, десять в высоту, а светящаяся секция поднималась вверх на сотню метров. Служебные лестницы двойными спиралями взбегали к нижним галереям. С далекого потолка свешивались матово-серые колонны, словно впитывавшие свет. Между ними паутиной протянулись стеклянные мостки и платформы, и тысячи удерживающих их тросов в свете, поступающем снизу, казались сверкающим лесом. Люди словно оказались внутри отполированного бриллианта, чьи многочисленные грани были подставлены лику юной звезды. Вокруг колонн располагались замысловатые хрустальные скульптуры, лучившиеся в свете панелей и образовывавшие сложные геометрические композиции. Математические молитвы были вписаны в изгибы и поверхности каждой из скульптур, представлявших собой хранилища информации таких объемов, что содержащимися в каждом из них данными можно было забить до отказа сотню стандартных когитационных модулей.
Несколько выше со стен свисали знамена из ржаво-красной ткани, на которых золотой нитью были вышиты бинарные молитвы. Чем выше располагался уровень, тем меньше света его достигало, и ближе к потолку ослепительное свечение сменялось глубокой темнотой, в которой Таддеуш едва мог различить рубки управления, откуда техножрецы могли прямо сейчас наблюдать за нарушителями, вторгшимися в святилище Омниссии.
Технологии, использовавшиеся в этом месте, были еще древних моделей… моделей, которые никто больше не мог повторить. Подобные вещи дошли до их времени из забытого безумия Темных Веков Технологии и оказались снова введены в строй поклонниками Омниссии. В этом воистину святом месте Адептус Механикус хранили технологии, которые не могли — а может быть, не хотели — воспроизводить.
Таддеуш наслаждался красотой храма. Но для Киндарека и его людей это место было просто очередной ареной боевых действий. Лейтенант отрывисто отдал приказ, и взвод растянулся веером позади наводчиков, торопливо сканировавших металлические отмели. Солдаты разбились на отряды, каждый из которых занял свою позицию, позволявшую организовать перекрывающиеся зоны огня.
— Где точка входа, сэр? — раздался голос Киндарека.
Таддеуш огляделся. Здесь, где им негде было укрыться и любой выстрел привел бы к взрыву водорода, они не могли задерживаться. С колонн над ними свисали служебные лестничные колодцы, по которым адепты и сервиторы могли спускаться к поверхности озера. Инквизитор махнул рукой в сторону ближайших ступеней:
— Туда. Будем проще.
— Есть, сэр.
По приказу Киндарека взвод рассеялся и направился к шаткой металлической спиральной лестнице цвета тусклого серебра, казавшейся невероятно хрупкой на фоне необъятного цилиндра собора.
Наводчики стремительно побежали по ней наверх вместе с двумя солдатами, вооруженными ручными гранатометами. Инквизитор с остальными отрядами стал подниматься следом. Его люди становились по двое на каждую ступеньку, торопясь выбраться с настолько опасного места. Таддеуш посмотрел вниз, чтобы увидеть, как корма шаттла скрывается под поверхностью озера, когда тот уходит ради уменьшения риска обнаружения.
Светящаяся паутина над ними будто разбивалась на части и перестраивалась заново по мере их восхождения, словно собор был создан так, чтобы казаться совершенно разным с различных позиций, позволяя разглядеть со всех сторон миллиарды хранилищ информации. Инквизитор чуть не споткнулся, когда разглядывал развернувшееся перед ним зрелище, задрав голову. Только тогда он вспомнил, что и сам сейчас является обычным солдатом, как и окружающие его люди, которые не обращали внимания на всю эту красоту, сосредоточившись только на предстоящем им задании.
Наводчики были уже на первом уровне паутины дорожек, аккуратно прокладывая путь по прозрачной поверхности. Они подошли к основанию одной из подвешенных в воздухе колонн, и, пока один проверял наличие движения с помощью ауспекса, остальные осторожно обходили огромный гладкий столб.
Киндарек взмахом руки приказал первому отряду занять позиции на мостках. Солдаты с хеллганами в руках рассредоточились, образовав мобильный периметр и зашагав мимо абстрактных геометрических фигур, составлявших хрустальные хранилища информации.
У нескольких людей лейтенанта на спинах и поясах крепилось оборудование — стандартные интерфейсные модули, способные выдержать предельный холод и позволяющие своему владельцу подключиться к простым информационным системам. Многие из наиболее технически продвинутых солдат срочно прошли тренировки по их использованию, и даже сам Таддеуш мог сейчас завершить начатую ими жизненно важную операцию, если это потребуется.
Наконец Киндарек лично вышел на мостки. На мгновение он задержался, бросив взгляд на бойцов, собравшихся возле колонны, — Таддеуш увидел, как один из них, тот наводчик, что стоял с ауспексом, произнес только одно слово, передавшееся лейтенанту по вокс-связи.
«Движение».
Это стало единственным предупреждением, которое успел получить инквизитор.
Солдат стал разворачиваться, пытаясь установить источник сигнала на своем ауспексе. Оказавшись лицом к колонне, он бросил сканер и вскинул хеллган, осознав, что что-то движется внутри столба.
На гладкой поверхности проступили сотни темно-серых керамических чешуек. Колонна распалась на части, и чешуйки оказались гибкой броней гигантских стальных жуков, зависших в воздухе, в то время как их сверкающие металлические глаза передавали информацию сканерам, выступающим из панцирей.
Нижняя часть колонны, распавшись, превратилась в более чем два десятка боевых сервиторов, каждый из которых в три раза превосходил ростом нормального человека. Это были очень мощные машины, парившие на встроенных в их тела антигравитационных модулях. Металлические конечности завершались соплами многоствольных лазеров и энергетическими пилами, усеянными алмазными зубьями. В те последние секунды, которые ушли у сервиторов, чтобы прийти в состояние полной готовности, Таддеуш понял, что его и в самом деле заметили, как только шаттл причалил к берегу. Защитные системы собора дождались, пока солдаты рассредоточатся по дорожкам и по лестнице и окажутся уязвимыми, лишенными строя.
Глупо. Как мог Таддеуш полагать, что сможет прорваться в архивы Фароса, если уже столько раз было доказано, что это невозможно?!
«Нет. Подобные сомнения могут прийти в голову только человеку, утратившему веру. Сражайся, ведь даже смерть на службе Императору сама по себе является наградой».
— Огонь! — проревел в воксе голос Киндарека. — Гранатометы, огонь!
Каждый солдат, имевший такую возможность, принялся стрелять, и мерзлый воздух прорезали лазерные импульсы, проносящиеся ослепительно красными росчерками, вырывавшимися из хеллганов, работающих на пределе возможностей. Многоствольные лазеры извергли потоки белого пламени, пронзая тела тех людей, кто оказался ближе всего к колонне. Слух Таддеуша наполнили визг и шипение лазерного огня, вокс забился помехами и гвалтом, люди кричали, начиная стрелять, и вопили, погибая. Тела солдат раздирало на куски, их кровь мгновенно замерзала, разлетаясь красной шрапнелью, куски застывшей плоти разбивались о прозрачные мостки. Один из бойцов повалился, потеряв ногу под ударом энергетической пилы, и полетел вниз, к водородному озеру, оставляя за собой только сверкающие шарики замерзшей крови. Жук-сервитор схватил еще одного солдата острыми как бритва челюстями, и тело человека разлетелось багряными осколками.
Раскаленный добела лазерный луч ударил в лестничную клетку и попал в разведчика, стоявшего прямо над Таддеушем, разорвав солдату грудь и пройдя насквозь. Белое пламя с визгом ударило в ступени, и вся структура стала разваливаться. Металлические ступени посыпались вниз, увлекая за собой остатки отряда.
Таддеуш всплеснул руками и вцепился в поручни, почувствовав, что ступенька под ногами исчезла. Его ударил труп погибшего солдата, и инквизитор повис на одной руке почти в сотне метров над озером. Ослепительный свет поглощал падающих, и разглядеть можно было только рябь, пробегавшую по поверхности озера, когда ее тревожило очередное тело.
Где-то наверху разрывались гранаты, распускаясь облаками шрапнели, пронзавшей сервиторов. Наносимые ими повреждения были минимальны, но взрывы ослепляли сенсоры машин, а один из инсектоидных сервиторов спикировал вниз, окутавшись странным голубым пламенем, когда его брюхо изодрала дюжина мощных выстрелов из хеллганов.
— Панисс! Теллериев! Заходите с фланга, бейте их! — проорал Киндарек.
Таддеуш увидел лейтенанта, который укрылся позади одной из информационных скульптур и теперь отстреливался из хелл-пистолета, одновременно выкрикивая приказы по воксу.
Вниз протянулась рука, и Таддеуш схватился за нее — солдат втащил его на все еще стабильный верхний участок лестницы. Инквизитор уже собирался прохрипеть слова благодарности, когда лазерный импульс промчался мимо, оставив глубокую рану на лице разведчика. Таддеуш увидел его испуг, когда солдат вдохнул застывший воздух и его легкие превратились в кусок льда. Глаза мужчины замерзли, став белыми кристалликами, тело окоченело. Тепло покинуло его скафандр, и все мышцы окаменели.
Таддеуш отпихнул труп в сторону, позволив ему упасть. Инквизитор прохромал вверх по ступеням и выбрался на дорожку, но головокружительная пропасть по-прежнему зияла под его ногами. Ширина мостика позволяла выстроиться только в шеренгу, и солдаты пробивались к пересечениям, где могли собраться группами по три или четыре человека, используя скульптуры в качестве укрытия и сосредоточивая огонь хеллганов на одном сервиторе зараз.
Выхватив свой автоматический пистолет, Таддеуш почувствовал щелчок, когда в ответ на его прикосновение в ствол пошел первый из «палачей». Под огнем лазерных импульсов, оставлявших глубокие прорези в хрустальной поверхности под его ногами, инквизитор бегом бросился к ближайшей скульптуре.
Он нырнул в укрытие рядом с двумя штурмовиками, один из которых был вооружен гранатометом и время от время высовывался из-за скульптуры, чтобы выстрелить по скоплениям сервиторов.
Другой солдат, вооруженный хеллганом, отрывисто кивнул Таддеушу, когда инквизитор присел на корточки, прижавшись спиной к прозрачной статуе.
— По ходу дела половину пацанов положили! — прокричал разведчик голосом, приглушенным лицевым щитком скафандра. — Отход продумали?
Таддеуш узнал в говорящем Теллериева, одного из сержантов взвода.
— Придется прорываться с боем, — покачал головой инквизитор.
Теллериев плюнул словечком со своего родного мира, которое, как мог догадаться Таддеуш, было крайне богохульным, а затем переключил свой хеллган на полную мощность и послал яркое лазерное копье в корпус сервитора, заходившего сбоку и парившего уже в опасной близости. Инквизитор прицелился и трижды выстрелил. Микрокогитаторы, встроенные в редкие пули, «палачи», меняли полет заряда, заставляя его бить с математической точностью.
Сервитор вздрогнул и накренился, поскольку один из его антигравитационных модулей вышел из строя, взорвавшись фонтаном искр, — Таддеуш же нацелил ствол на скопление сенсоров, составлявших голову машины, и разрядил в нее остатки магазина. Подобно стремительным металлическим насекомым, пули помчались к своей цели и разнесли железное лицо сервитора. В образовавшихся разломах засверкали электрическими разрядами поврежденные механизмы и обнажилась биологическая сердцевина — та часть, что когда-то была человеком.
Лишившись всех органов чувств, сервитор беспомощно заметался, подставив живот, к которому крепились суставчатые лапы. Второй солдат вскинул ручной гранатомет и выстрелил одну-единственную фраг-гранату, разорвавшую корпус машины и разметавшую в разные стороны обломки механизмов и обугленной плоти.
Гранатометчик позволил себе угрюмую, но все-таки победную усмешку, вгоняя в оружие новый заряд.
— Надо добраться до Киндарека! — прокричал Таддеуш.
Теллериев кивнул и вместе с инквизитором выскочил из укрытия. Гранатометчик махнул им и выпустил несколько гранат по мосткам над ними, чтобы раскаленная шрапнель ослепила сервиторов на некоторое время, позволив Таддеушу и Теллериеву пробежать.
Киндарек пытался организовать опорный пункт, используя для этого несколько скульптур и рухнувший сверху сегмент подвесного моста. Семь или восемь солдат удерживали огневые позиции, не позволяя сервиторам окружить себя. Оставалось еще порядка дюжины машин, чьи многоствольные лазерные орудия обстреливали все пространство цилиндра, но при этом сервиторы избегали попадать по статуям и поэтому пытались добраться до людей, чтобы пустить в ход энергетические пилы. Киндарек старался справиться с приближающимися к нему сервиторами и, хотя, скорее всего, в конце концов потерпел бы поражение, по крайней мере выигрывал время.
Таддеуш вместе с Теллериевым добрался до лейтенанта.
— Надо послать людей наверх, — сказал, задыхаясь, инквизитор. — Мы должны установить подключение.
Киндарек помедлил, его солдатское мышление перебирало все возможности. Что он должен был сделать: остаться здесь, где есть хоть какое-то подобие укрытия и порядка, или же заставить своих людей бежать под пулями, чтобы добыть какую-то чертову информацию из архивов собора?
— В любом случае мы уже мертвы, — ответил он, прежде чем переключиться на частоту отряда. — Огонь на подавление! Покинуть укрытие! Занять верхние мостки и сосредоточить огонь! Пошли, пошли!
Расстегнув один из кармашков на своем поясе, Таддеуш достал единственный патрон, которым и зарядил пистолет. Единственный патрон, но стоивший дороже иных космолетов. Ради горстки этих штучек инквизитору пришлось в свое время оказать много разных услуг, но сейчас он был рад, что ему хватило осторожности захватить с собой эти пули.
Таддеуш побежал вместе со штурмовиками, выстрелив на ходу в сервитора, собиравшегося открыть по ним огонь. Автоматический пистолет рявкнул, и за помчавшейся пулей протянулся сверкающий след. Благодаря бронебойному наконечнику и системе самонаведения заряд продолжал пробивать блестящую броню машины и снова возвращаться к ней до тех пор, пока не закончилось топливо. Высокомощная взрывчатка детонировала прямо в самом сердце сервитора, разметав его брызгами обледеневшей плоти и металла.
Особые заряды Адептус Механикус, вершина технологий, предназначенных для их личного вооружения. Теперь же этими патронами пользовался Таддеуш, пытаясь не позволить механикумам убить себя. Ему подумалось, что будет даже в некотором роде поучительно, если ему все-таки удастся прожить достаточно, чтобы добиться своей цели.
До того как отряд достиг перекрестка, откуда можно было подняться выше, Таддеушу пришлось истратить еще два бесценных патрона на то, чтобы уничтожить зависшего в воздухе сервитора, а еще трех тварей уничтожил отчаянный огонь хеллганов.
— Теллериев! — прокричал Киндарек, когда солдаты поднялись на следующий этаж и укрылись позади огромной скульптуры. — Возьми троих, пусть поработают! Всем остальным прикрывать спину начальника!
Таддеуш кивнул лейтенанту и извлек из набедренного кармана аппаратуру. Это был простенький портативный когитатор, подключенный к информационному планшету толстой связкой кабелей и увешанный различными устройствами, к которым подходило еще больше проводов. Инквизитор завозился с настройками аппарата, пригнувшись позади скульптуры и чувствуя жар от проносившихся в опасной близи лазерных импульсов.
Ему никак не удавалось найти контактов. Его руки скользили по гладкой угловатой поверхности кристалла, но не находили ничего, что позволило бы подключиться. Неужели он потерпит неудачу только из-за того, что его надежда на использование Адептус Механикус стандартных систем включения окажется слишком глупой?
Нет, ему что-то удалось нащупать возле самого основания скульптуры. Металлическая панель, прикрученная к поверхности статуи, уродливый дефект в идеальном кристалле. Информационный зонд выходил из панели и погружался в тело скульптуры, образуя примитивное устройство подключения. Создание дата-скульптур принадлежало к технологиям, оставшимся в прошлом, и Адептус Механикус явно недоставало знаний, чтобы разработать более элегантный способ. Им приходилось просто делать то, что они могли сделать. Тот же метод применялся по всему Империуму.
Таддеуш подключил один из кабелей к грубому интерфейсу. Через мгновение информационный планшет неожиданно ожил, наполнившись плотным потоком данных. По экрану побежали колонки бинарных кодов.
Программа, загруженная в когитатор, была, хотя и на свой манер, почти столь же драгоценна, как и пули в пистолете Таддеуша. Она осталась инквизитору от техноеретика, которого он помогал ловить в бытность свою дознавателем. Ордо Еретикус приказывали взять отступника живым, чтобы иметь возможность извлечь выгоду из его умений, но тому удалось бежать, и Таддеуш стал частью событий, которые в результате привели к гибели еретика.
Та программа, которую Инквизиция сумела получить от него до его побега, представляла собой декодер, достаточно мощный, чтобы взломать практически любой шифр, но одновременно простой, чтобы его можно было загрузить на любое вычислительное устройство.
Скрин Каванзель — так звали того человека. Безумец, превративший сервиторов и промышленные машины полудюжины миров сектора Скарус в свирепых чудовищ, — и все во славу Бога Изменений. Таддеуш и еще двое дознавателей казнили его, догнав на агрикультурной планете возле галактического ядра. То, что в первый раз Каванзелю сохранили жизнь, посеяло в душе Таддеуша сомнения, которые только подтвердил Великий Инквизитор Колго, — Инквизиция не была единым, надежным инструментом императорского правосудия, как их учили, прежде чем сделать дознавателями. Половину времени она сражалась сама с собой.
Когитатор разбил неимоверные объемы информации на категории и вычленил из них только те данные, которые касались поселений и персонала Адептус Механикус сектора Стратикс. Но даже после этого Таддеушу предстояло проверить триллионы записей. «Хорошо хоть то, — подумал он, видя сверкание лазерных импульсов и слыша короткие, сдавленные крики солдат, — что накопители информации соединены друг с другом». Теперь инквизитору оставалось только надеяться, что скульптуры, разрушенные внизу, не содержали для него ничего важного.
— Мать моя женщина! — закричал кто-то. — У нас компания!
Таддеуш поднял взгляд. В темноте, скрывавшей купол цилиндра, зажглись и пронзили тени своими лучами мощные прожектора. В их свете стали видны стремительно разматывающиеся веревки, по которым заскользили вниз солдаты в ржаво-красных комбинезонах, с оружием, переброшенным за спину.
— Фраг меня раздери, техногвардейцы! — воскликнул Киндарек.
Половину штурмовиков все еще прижимали сервиторы. Таддеуш не слишком надеялся, что остаткам его взвода удастся справиться с техногвардейцами, которые будут вести огонь сверху.
Он заметил несколько техножрецов, отдававших приказания своей гвардии, — адептов, закутанных в балахоны с капюшонами и сжимающих в руках гудящие топоры и экзотическое оружие, обрушивавшее на головы штурмовиков внизу энергетические болты.
Информационный планшет начал сортировку информации, применяя к ней те же кодовые слова, которые Таддеуш использовал для отслеживания астропатического трафика: Испивающие Души, пурпур, космодесантник, паук — и еще много других.
Когда по экрану стремительно побежали строчки данных, инквизитор переключил вокс на частоту шаттла:
— Таддеуш вызывает шаттл. Цель над нами, превосходящее число противников. Сократите их.
— Приказ принят, — раздался механический голос сервитора, сигнал искажался разделявшим их жидким водородом. — Конец связи.
Озеро взметнулось фонтаном, когда шаттл, взревев двигателями, вырвался из него и пулей помчался вверх. Как только это стало безопасно, включились основные дюзы и челнок стал подниматься на столбе пламени, минуя нижние дорожки.
Информация, которую приходилось перерабатывать когитатору, все еще поступала в немыслимых количествах. В перечень попали практически все аванпосты Механикус, от современности и до времен Великого Крестового Похода. К записям о каждом из них прилагались списки обслуживающего персонала, схемы, графики дежурств, отчеты о проводившихся исследованиях, финансовые документы, техномолитвы и все остальное, что сопровождало существование огромной организации Адептус Механикус.
Таддеуш ввел последнюю, возможную сейчас команду — приказ отсортировать данные при помощи списка персонала, который сестра Эскарион нашла в аванпосте на Юмениксе. Эти несколько сотен имен составляли последнюю надежду инквизитора — Таддеуша приводило в бешенство то, что все необходимые ему знания пробегали сейчас прямо перед его глазами, их надо было только выудить из океана другой информации.
Поток данных истончился. Зеленая лампочка, зажегшаяся на корпусе когитатора, показала, что устройство способно сохранить этот объем. Таддеуш нажал на кнопку, и собранная информация оказалась записана в память машины.
Возможно, этого было достаточно. А может быть, все было без толку. Таддеуш понимал, что ему придется действовать наугад, если удастся выжить. А это было очень большое «если».
Шаттл продолжал нестись вверх, попутно сбивая подвесные мостки. Орудия, установленные на едва заметных конструкциях под сводом цилиндра, извергли поток зарядов, застучавших по корпусу челнока, пробивая бронепластины. Из-под кожухов, закрывавших двигатели, неожиданно вырвалось яркое пламя.
Первый техногвардеец приземлился на дорожке высоко над ними и накрыл штурмовиков очередью из скорострельного автоматического оружия. Ледяной воздух наполнился шрапнелью и паром. На глазах Таддеуша один из последних сервиторов разорвал Теллериева пополам, и внутренности сержанта разлетелись алыми осколками. Еще двоих солдат смело с дорожки огнем техногвардейцев. Инквизитор сделал два выстрела, потом три… и тут же трое техногвардейцев выпустили из рук альпинистские веревки, сраженные зарядами, о которых сами могли только мечтать.
Один из двигателей шаттла вышел из строя, окутавшись облаком пара. Челнок перестал подниматься и начал терять высоту, не долетев всего несколько метров до того уровня, где сейчас высаживались техногвардейцы.
Следуя протоколам, лично прошитым в его память Таддеушем, сервитор-пилот переключил нагнетатели топлива на обратный ход, накачивая в противоположную сторону обогащенный прометий до тех пор, пока тот не заполнил воспламеняющие камеры.
Топливо вспыхнуло и испепелило в единый миг все, что находилось в рубке и пассажирском отсеке. Сервитор-пилот был уничтожен, его металлические составляющие стали паром, а плоть рассыпалась в прах.
Корпус шаттла уступил силе происшедшего внутри его взрыва. С громоподобным хлопком он стал разлетаться на куски, и вспышка окрасила собор в яркие оранжевые тона. Челнок развалился, наполнив верхнюю половину цилиндра бурлящим пламенем.
Пар, похожий на падающее облако, опустился, окутав штурмовиков. Таддеуш оказался ослеплен, ошеломительная белизна сменилась тьмой.
Вокс наполнился сплошной статикой. На несколько секунд потрясенный инквизитор оказался в полном одиночестве и холоде, пытаясь на ощупь найти карман в скафандре и запихать туда информационный планшет. Глаза Таддеуша наконец разглядели нечеткий силуэт штурмовика, которого тут же скосила случайная очередь, прозвучавшая в темноте, и солдат исчез из виду, свалившись с края дорожки.
Сверху падало что-то огромное. Звуки бьющегося стекла дополнялись лязгающим и трескучим, стремительно приближающимся грохотом. В темноте засвистели осколки кристаллов, похожие на гигантские стеклянные ножи, пронзая все вокруг. Таддеушу казалось, что в его тело проникают ледяные иглы, когда маленькие обломки пробивали его скафандр и холод успевал проникнуть внутрь раньше, чем ткань сжималась вокруг крошечных ран.
Огромный полыхающий остов корабля Таддеуша мчался вниз, оставляя за собой шлейф пламени и окутавшись облаком густого пара, точно комета. Он увлекал за собой половину подвесных дорожек, разрывал бесчисленные провода, связывавшие хрустальную сеть, и разбивал хранилища информации, разлетавшиеся бурей осколков. Отовсюду слышались крики падающих людей. Таддеуш был уверен, что в любую секунду может последовать за ними или же его скафандр окажется разрезан, а мышцы превратятся в куски замороженного мяса.
Шаттл рухнул в озеро далеко внизу, и всего долей секунды позже верхний слой жидкого водорода воспламенился.
Сдерживающие поля, предназначенные для того, чтобы защищать информационные хранилища от пожаров любой мощности, направили жар и ударную волну вниз и в стороны. Но водород все еще продолжал гореть, когда в его глубине взорвался плазменный двигатель корабля. Без сдерживающих полей все озеро загорелось бы и на месте собора поднялся бы столб пламени, уничтоживший все внутри. Но вместо этого взрывная волна пошла к подножию цилиндра, где стены из феррофибры встречались с камнем Фароса.
Стены получили катастрофические повреждения, широкие черные трещины побежали по их поверхности. Воздух с ревом вырывался в вакуум, увлекая за собой людей и обломки. Таддеуш успел вцепиться в накопитель информации, стоявший рядом, когда мимо промчался острый как бритва осколок. Без толку размахивая руками, пролетали штурмовики и техногвардейцы.
Водородное озеро, помогавшее сохранять стабильность хранилищ информации, в итоге послужило разрушению всего собора. Адептус Механикус, одержимые машинным совершенством, упустили из виду очевидную опасность. Им просто не приходило в голову, что кто-то сможет вынести экстремальный холод и справиться с боевыми сервиторами или вдруг взорвет озеро с такой силой, что не выдержат сдерживающие поля. Это был их храм. Святость хранящейся в нем информации казалась им незыблемой.
Верхние эшелоны Механикус не могли представить, что одинокий, отчаявшийся инквизитор посмеет ворваться в святилище Омниссии в сопровождении всех тех случайных, разрушительных факторов, которые смогут уничтожить здание.
Чувство иронии мгновенно покинуло Таддеуша, когда колонны оторвались от потолка и закружились вокруг, взбивая вихрь острых осколков кристаллов. Дорожка, на которой находился инквизитор, оторвалась, и весь цилиндр завращался перед его глазами. Трещины поднимались все выше, и неожиданно верхняя половина строения с грохотом распалась. Напряжение в стенах росло, пока весь цилиндр не раскрылся, точно стручок какого-то чудовищного растения.
Таддеуш пытался направить собственное движение, но ничего не получалось. Он бесплодно искал, от чего бы оттолкнуться, глядя, как выжившие штурмовики и техногвардейцы делают то же самое. Пламя внизу начинало угасать, поскольку весь воздух уже практически вышел. Теперь инквизитора окружали только темнота руин внизу и чернота космоса наверху. Остатки убегающего воздуха подхватили Таддеуша, вынося из цилиндра, и, вращаясь и выходя за пределы искусственного гравитационного поля Фароса, инквизитор смог увидеть повреждения, причиненные собору. Пожар перекинулся на соседние здания, и повсюду возле подножия храма плясало пламя.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |