У Сарпедона потемнело в глазах. В это мгновение он раскрылся и стал уязвим. Быстрый удар вполне мог обезглавить его. Но инстинкты возобладали, он резко выбросил вперед одну из могучих задних ног и опустил ее. Щеку падающего Сарпедона обожгло силовым полем пронесшегося мимо топора. Командор оперся рукой о землю в тот же миг, когда коготь его задней ноги пробил броню Сестры и разорвал мышцы ее бедра.
Еще две ноги космодесантник вонзил в землю и, распрямившись с их помощью, швырнул Сестру через форум. Его коготь вышел из раны, и за женщиной в воздухе протянулся кровавый след.
— Сарпедон! Каррайдин! — подгоняя их, раздался в воксе крик Лигриса. — К вам приближается Гвардия, немедленно поднимайтесь на борт!
Командор отвел взгляд от распростертого тела Сестры и увидел, что через укрепления септиамцев уже переваливают солдаты — бойцы XXIII полка Стратикса, покрытые татуировками жалкие пародии на людей. Их были сотни, и Сарпедон понял, что сейчас они видят перед собой всего лишь мутанта, только что расправившегося с их союзницей из Сороритас.
В сторону Сарпедона и Каррайдина, отряд которого залег в руинах в сотне метров от командора, уже начали стрелять из лазганов. Сарпедон перепрыгнул через ближайший постамент статуи, но огонь велся со всех сторон. На броне командора оставались глубокие опаленные шрамы, несколько лазерных импульсов прожгли хитин на ногах. Один из солдат Стратикса прыгнул следом, сжимая в руках боевой нож. Сарпедон нанес резкий удар по лицу противника — голова того дернулась назад, и полудикарь осел на землю поломанной куклой. Командор дважды выстрелил из болтера, разрывая на части тело еще одного гвардейца, а затем пронзил силовым посохом следующего.
— Проклятие, мы под огнем! Прикройте же нас! — Каррайдину приходилось перекрикивать грохот своего болтера.
Но Лигрис был вынужден срочно набрать высоту, поскольку команды Стратикса, снабженные противотанковым оружием, уже заняли позиции и посылали в сторону сверкающего корабля импульсы из мощных лазерных орудий.
Без какого бы то ни было предупреждения за всем этим последовала яркая вспышка и прокатилась волна обжигающе горячего воздуха. Сарпедон, хотя автосенсорам и пришлось сжать его зрачки практически до точек, чтобы защитить глаза от света, смог разглядеть, что от приближавшихся к нему солдат остались только обугленные скелеты. Волна энергии прошла прямо у него над головой, опалив ему ноги и счистив краску с выступов доспеха.
Оглянувшись назад, командор увидел, кто дал этот залп, — танк «Леман Русс» модели «Палач», чье огромное плазменное орудие было раскалено после неожиданного выстрела, а от энергетических катушек поднимался белый дым.
На какое-то мгновение воцарилась тишина, зрение стало возвращаться к Сарпедону, и он смог разглядеть, что в рядах солдат Стратикса образовалась приличная брешь. Несколько дюжин изжарившихся тел лежало вповалку на опаленном мраморе.
Тишина сменилась отчаянной атакой йорианцев, натиск бойцов Стратикса захлебнулся под ударом солдат в серой форме. Сейчас было не важно, кто был гвардейцем, а кто — нет. Главное, что они видели в Испивающих Души своих союзников, а в войсках Стратикса тех, кто напал на друзей. Скорее всего, многие йорианцы в пылу сражения просто не смогли отличить жителей Септиам-Сити от гвардейцев со Стратикса. Поэтому, хотя некоторые из них и успели заметить мутацию Сарпедона и замерли в нерешительности, большинство устремились в драку.
На форуме разгорелась жестокая рукопашная битва. Стратикс против Йориана, трофейные ножи против штыков. Тяжеловооруженные команды попытались перевести огонь на «Палача», но другие танки, находившиеся на передовой линии, «Искоренитель» и боевые машины класса «Леман Русс», уже выкатились из-за руин, чтобы поддержать пехоту.
Лигрис увидел, что ему больше ничто не угрожает, и корабль снова спикировал, открывая вход, куда вскарабкалась громоздкая фигура Каррайдина, за которым последовал остальной отряд. Затем истребитель развернулся и прошел над Сарпедоном на достаточно небольшой высоте, чтобы тот мог допрыгнуть до него благодаря своим могучим ногам. Схватившись за край открывшегося люка, командор подтянулся и влез в пассажирский отсек. Корабль поднял нос вверх, и Сарпедон смог окинуть взглядом сражение, закипевшее на форуме. Гвардейцы со Стратикса и Йориана, сойдясь в рукопашной, убивали друг друга и захваченных этой бойней последних септиамцев.
Что-то вспыхнуло под кораблем, и командор, высунувшись из люка, увидел, как избитая им Сестра мчится к ним на прыжковом ранце. Едва сумев долететь до них, она вцепилась в край отверстия одной рукой, сжимая во второй энергетический топор.
Несмотря на то что женщина с головы до ног была вымазана кровью и грязью, ее лицо светилось уверенностью и фанатизмом.
Сарпедон оценил ее самоотверженность.
— Во имя Императора, сестра, — произнес он и легким толчком мощной бионической ноги спихнул ее.
Женщина сорвалась и беспомощно рухнула вниз, в самую гущу сражения.
— Лигрис, избавь нас от ее общества, — добавил Сарпедон.
Корабль вздрогнул, и металл по краям люка стал выгибаться, закрывая отверстие. Последнее, что осталось в памяти командора от Септиам Торуса, — безумные вопли дерущихся, убивающих и погибающих людей. Как и всегда за прошедшие тысячи лет, Империум уничтожал сам себя, хотя Сарпедону редко приходилось видеть, чтобы эта истина проявлялась в жизни с такой очевидностью.
— Ты уже видел снимки, которые мы передали тебе с ауспекса? — вызвал по воксу командор, после того как включились двигатели и он пристегнулся ремнями в противоперегрузочном кресле.
Оглядев пассажирский отсек, Сарпедон понял, что они потеряли более четверти десантников, высадившихся на Септиам Торусе. Практически весь отряд Хастиса погиб. Стоила ли добытая ими информация таких потерь? Да и могла ли?
— Получил в целости и сохранности, — ответил Лигрис из своей рубки.
— Ты знаешь, что это такое?
— Напоминает чертежи контуров когитатора. Чего-то такого, что может извлечь данные из мемо-банка. Возможно, это ключ к системе безопасности.
Включились основные двигатели, и рев разрываемой кораблем атмосферы смолк, поскольку судно вышло в открытый космос.
Это стоило того, твердил сам себе Сарпедон. Должно было стоить. Иначе ни одному из них не удастся вернуться живым со Стратикс Люмина.
Глава десятая
Космические путешествия казались Таддеушу самой тоскливой составляющей его работы. Время, проведенное среди звезд, проходило впустую, и, хотя варп позволял сократить сотни лет, которые требовались раньше на эти перелеты, до нескольких дней, эти дни все равно было уже не вернуть. Возможно, терпение и являлось самой сильной чертой Таддеуша, но во время полета оно истощалось, как никогда.
Он знал, что «Полумесяц» — быстрое судно, и именно по этой причине и приобрел его. Но не было никакой возможности выяснить, насколько быстро способны перемещаться Испивающие Души. Предположительно их странные космолеты, о которых докладывала Эскарион, были пригодны к варп-переходам и в то же самое время позволяли проникнуть через блокады, развернутые вокруг военных зон, с минимальным риском. Мятежники могли прямо сейчас уже высаживаться на Стратикс Люмина, и тогда Таддеуш опоздал. Впрочем, также они могли сейчас завершать еще какую-либо часть своего плана, необходимую для их дел на этой планете. А могло быть и так, что Стратикс Люмина давно потерян, ведь, как-никак, столица Тетуракта располагалась в той же системе. Демон мог разграбить все миры, соседствовавшие с его вотчиной, и разместить на них гарнизоны своих армий.
Во всяком случае Таддеуш хотя бы представлял, как выглядит то место, куда они направлялись. Прямо сейчас он при помощи личного голосервитора просматривал пикт-запись, сделанную капитаном Корваксом. Инквизитор поставил изображение на паузу, когда Испивающий Души стал разглядывать защитные сооружения, окружавшие аванпост — простое приземистое пластикритовое строение с массивными взрывоустойчивыми дверьми и огневыми позициями на крыше. Выглядело оно не слишком внушительно, но по той или иной причине Сарпедон решил рискнуть жизнью всего Ордена, только чтобы добраться туда.
Великий Инквизитор Колго освободил Таддеуша, сделав вид, будто тот никогда и не был его пленником. Он просто позволил «Полумесяцу» пристыковаться на дозаправку и ремонт, а затем выпустил Таддеуша «пройтись». Всего лишь очередной шаг в игре, услуга в обмен на услугу в будущем, когда молодой инквизитор обретет какое-то влияние. Тем не менее им с Колго никогда было не стать союзниками, поскольку Таддеуш собирался либо уничтожить Испивающих Души, либо погибнуть, пытаясь сделать это. Ни то, ни другое не могло вызвать одобрения Великого Инквизитора.
Время, прошедшее до встречи с «Полумесяцем», Таддеуш провел, занимаясь поисками сведений о Стратикс Люмина, но найти удалось немногое. Там размещалась фабрика Адептус Механикус Генетор, где адепты, пытавшиеся разгадать тайны генетики и мутаций, занимались биологическими исследованиями. Подобные аванпосты, как правило, были изолированы от внешнего мира, и Стратикс Люмина не стал исключением. Планету целиком покрывала заснеженная тундра, где не было других людей, кроме персонала фабрики. Десять лет назад эльдарские пираты, время от времени совершавшие набеги на систему Стратикс, столкнулись здесь с космическими десантниками, прибывшими по зову Адептус Механикус. Конечно же, не сохранилось никаких записей о том, какой из Орденов был вовлечен в эти события, что позволило Таддеушу заключить: это были Испивающие Души, еще не порвавшие с Империумом.
Так что же такого мог найти Корвакс, что это так заинтересовало Сарпедона? Таддеушу оставалось только надеяться обнаружить разгадку вовремя.
— Инквизитор? — учтивым тоном окликнули его от двери.
Таддеуш обернулся и увидел стоящую там Эскарион. Его личные покои на «Полумесяце» нельзя было назвать спартанскими, но им не хватало многих привычных инквизиторам удобств — вся обстановка сводилась к кровати, дорожному саквояжу, нескольким сундукам с одеждой и личными вещами и письменному столику, над которым возвышались полки с книгами. К немногочисленным предметам явной роскоши можно было приписать большой обзорный иллюминатор, выходящий в космос. Также невидимыми для глаз оставались сервитор-ядоуловитель, генератор заглушающего поля и небольшой пустотный сейф, при помощи которого Таддеуш мог перевозить особо хрупкие и потенциально зараженные предметы.
На Эскарион был надет только простой белый балахон — без своей брони она казалась вполовину меньше ростом, всего лишь стареющей женщиной с необычно гордой осанкой. Она излучала такую пуританскую чистоту, что обстановка комнаты Таддеуша начинала казаться просто декадентством.
— Сестра, — произнес инквизитор, — не ожидал, что вы так скоро сможете покинуть лазарет.
— Мне доводилось получать и худшие раны, — ответила Эскарион и направилась, слегка прихрамывая, к стулу возле столика Таддеуша. То, что она вообще захотела здесь присесть, выдавало крайнюю степень озабоченности, хотя ничем другим она ее и не выказывала. — Кость сломалась, но потеря мышечной массы минимальна. А я не привыкла болеть подолгу.
— Охотно верю.
— Мне хотелось поговорить с вами, инквизитор. Меня кое-что тревожит.
— Насчет Сарпедона? Он — магистр Ордена Космического Десанта и могущественный псайкер. Не стоит карать себя за то, что вы не смогли его победить.
— Не в этом дело, инквизитор. Мне и прежде доводилось проигрывать в сражениях, и это делало меня только сильнее. Просто… он мог убить меня, но не стал. Пути Врага многочисленны и неисповедимы, а еретикам случалось щадить своих противников только потому, что они живыми испытывали более тяжкие страдания, чем могла принести им смерть. Но ведь он понятия не имел о том, кто я такая. Я была только еще одним солдатом в городе, переполненном солдатами.
— А вы не задумывались над тем, что он мог и понимать, что вы появились там в составе моей ударной группы? Что он оставил вас в живых только затем, чтобы отправить мне какое-то сообщение?
— Все может быть. Просто мне кажется, что Сарпедон — очень необычный противник. Гвардейцы без всяких сомнений воспринимали Испивающих Души как Имперский Десант и шли за ними в бой даже против других гвардейцев. Инквизитор, я сражалась против Брата Каста и Парменида Яростного, побывала на Саафире и в Долине Скорпионов. Мне известны многие облики Врага. Но в Испивающих Души его различить сложнее всего. Это не просто звери, на которых можно охотиться. Их преследование может обойтись нам в куда большую цену, чем стоимость наших жизней.
— Сестра, вам удалось то, что не удалось мне. Вы видели Испивающих Души вблизи и сразились с их предводителем. Мне нужно, чтобы вы возглавили ударную группу и на Стратикс Люмина. Вполне возможно, что вам придется положить там свою жизнь или, скорее всего, снова встретиться с Сарпедоном. Будьте честны со мной, вас это не пугает?
Эскарион улыбнулась, что было большой редкостью:
— Да, я боюсь, инквизитор. Враг всегда внушал мне страх. Только вера спасает меня и позволяет жить с этим страхом. Но если бы я не боялась, тогда разве осталось бы место для веры? Я знаю, что Император защищает меня, ведь иначе этот страх просто парализовал бы меня. Но когда Он со мной, я способна сражаться с Врагом, несмотря ни на что.
— Очень вдохновенная речь, сестра.
— Чтобы понять это, инквизитор, мне потребовалась вся моя жизнь. И ни у кого не повернется язык назвать ее короткой.
Таддеуш наклонился и подрегулировал настройки голосервитора. Изображение замерцало и изменилось на старое досье Адептус Механикус. Узнав название Стратикс Люмина, инквизитор смог раскопать кое-какие обрывки сведений об этом месте, и самыми последними были записи, созданные спустя всего несколько месяцев после того, как Испивающие Души прогнали эльдаров. Наземный уровень здания представлял собой всего лишь примитивный одноэтажный вход, позволяющий спуститься ниже. Его окружали собранные впопыхах защитные сооружения, состоявшие по большей части из пластикритовых блоков, лежащих на промерзшей земле.
— Первый этаж — это, судя по всему, только вход, где размещается исключительно служба безопасности, — сказал Таддеуш. — Предположительно его возводили по чертежам Стандартных Шаблонных Конструкций, а значит, под поверхностью планеты располагаются как минимум два подземных этажа. Скорее всего, один из них занимает лабораторный комплекс, а на нижнем, где это проще всего обеспечить, располагаются герметичные хранилища. Это все, что нам известно, если, конечно, не считать того, что где-то там находится нечто, ради чего Сарпедон готов пожертвовать всем своим Орденом.
— Значит, надо опередить его, — произнесла Эскарион.
— Такой возможности нам может не представиться. Испивающие Души не только вылетели первыми, но и точно знают, зачем и куда они идут.
— Мои сестры в полной боевой готовности. Уверена, что так же вам ответит и полковник Винн на вопрос о его штурмовиках. У меня к вам есть только один вопрос, инквизитор.
— Задавайте его, сестра.
— Стратикс Люмина, очевидно, был заброшен. Но знаете ли вы, почему так произошло?
— Нет, сестра, — пожал плечами Таддеуш, — это нам не известно. Если не считать этих вот последних схем и планов, планета была покинута, как только оттуда улетели Испивающие Души. Должен заметить, что они сами могли послужить тому причиной. — Таддеуш поднял графин, стоявший на столике рядом с его кроватью. — Я предложил бы вам бокал настойки на дьявольской ягоде, сестра, но, смею догадываться, вы откажетесь.
— Тело человеческое сотворено по образу и подобию Императора, и грешно добровольно отравлять его, — произнесла она.
— Все мы грешны, сестра, — ответил Таддеуш, наливая себе выпить.
Эскарион поднялась и расправила подол своего скромного платья.
— Порой читать лекции просто бессмысленно, — сказала она. — Как правило, я проповедую о пользе добродетели мирянам. Также иногда приходится слушать и самой. Но в этот раз будет довольно и того, что я сама следую своим обетам.
— Рад, что мое поведение не оскорбляет ваши чувства.
— Вам прекрасно известно, что существуют куда более тяжкие грехи. А сейчас позвольте мне откланяться и провести молебен для своих сестер. С тех пор как я в последний раз руководила ими в молитве, прошло уже несколько дней.
— Замолвите пару словечек и за меня, сестра. Стоит встретить врага во всеоружии.
Таддеуш проводил Эскарион взглядом, впервые узрев в ней не воительницу, но просто пожилую женщину, возможно слишком многое повидавшую в этой Вселенной.
Он снова переключил голосервитора на пикт-запись, сделанную Корваксом, и стал уже в сотый раз пересматривать то, что, судя по всему, заставило Сарпедона отправиться в самое сердце боевой зоны. Конечно же, как и раньше, запись обрывалась на том моменте, когда Корвакс входил в здание, хотя исходный файл наверняка содержал кадры и внутренних помещений, и тех работ, что проводили там Адептус Механикус. Как бы то ни было, но Стратикс Люмина закрыли практически сразу после этих событий, а из двух выживших один сошел с ума, а другая оказалась сослана в удаленную лабораторию, практически скрытую под городом-ульем.
Таддеуш отключил голограмму. Никто бы сейчас не смог найти больше информации о Стратикс Люмина, чем знал он. Инквизитор вылил настойку обратно в графин и отправился на мостик.
До прибытия «Полумесяца» в систему Стратикс оставалось всего несколько дней, но Таддеушу каждая минувшая секунда казалась безвозвратно упущенной.
Весь космос, окружавший Стратикс, был заражен. Чумные миазмы пропитали все пространство между планетами, едва заметной дымкой окрасили далекие звезды в болезненные тона и расцветили миры системы странными оттенками разложения. Даже светило Стратикса стало бледнее, и любой, кто посмотрел бы на него через соответствующие фильтры, увидел бы на нем солнечные пятна, похожие на черные оспины. Силы Тетуракта были настолько велики, что он сумел заразить даже звезду, освещавшую его столичный мир.
Систему охраняли косяки гниющих кораблей, выпущенных из местных доков или же захваченных у торговых и охранных флотилий Стратикса, а также доставленных из миров, покоренных во имя Тетуракта.
Эскадры кораблей сопровождения, игравшие роль брандеров, были готовы взорваться, подобно перезревшим стручкам, выбросив тучи устойчивых к вакууму спор, которые должны были прогрызть себе путь через переборки и иллюминаторы вражеских кораблей и заразить их экипажи. Более крупными судами управляли команды, не нуждавшиеся ни в воздухе, ни в тепле, благодаря чему их корабли выходили из боя только в результате полного уничтожения. Носовые части нескольких почти разрушившихся крейсеров были обшиты массивными бронированными плитами, что позволяло их использовать в качестве таранных судов, похожих на гигантские шприцы с зараженной кровью. Станции слежения и орбитальные платформы развернули свои орудия вовне. Их экипажи, единственной живой частью которых оставалось сознание, теперь напрямую подключались к установкам, заряженным циклонными торпедами и магналазерами.
Сам Стратикс казался гигантским, покрытым опухолями шаром угольно-черного цвета, усыпанным янтарными точками там, где в ульях все еще полыхали пожары. Города, постоянно выбрасывавшие в атмосферу свои отходы, покрывали практически всю поверхность планеты, и ядовитые облака порой заслоняли целые районы. То там, то здесь из атмосферы выступали металлические рога космических верфей, повисших на низкой орбите.
Не меньше от Тетуракта пострадали и остальные миры. Его воля извратила облик всей Солнечной системы. Локанис, ближайшая к звезде планета, приобрела удушливую, плотную атмосферу, которая в зависимости от времени суток меняла свой цвет от мертвенно-бледного к серому, а потом и гнилостно-черному. Серебристую поверхность богатого металлами Каллистратоса, откуда раньше на фабрики Стратикса поставляли руду, обезобразили ржавые пятна, протянувшиеся на многие сотни километров. Сантафал превратился в сплошное кладбище, по которому блуждало столько оживших мертвецов, что из космоса казалось, будто поверхность планеты шевелится, как кожа на пожираемом личинками трупе.
Стратикс Люмина стал еще более белым и холодным, чем прежде. В атмосфере газового гиганта Майорис Крайн бурлили ураганы болезненно-коричневого цвета, а его луны поплыли по странным, все удаляющимся орбитам, будто сила притяжения огромной планеты больше не могла удержать их. Три Сестры — крошечные, далекие от солнца миры Цигнан, Террин и Олатинна — убегали все дальше и дальше от своей звезды, будто пытаясь спастись от заразы, распространившейся по всей системе.
Корабль-гробница Тетуракта вывалился в реальное пространство; он возвращался домой. Уютное мерцание болезней окружало планеты чумными нимбами. Здесь и безвоздушное пространство словно пахло по-другому. Оно благоухало жизнью. Даже многие слои брони, разделявшей мостик и пустоту, не могли сдержать аромата — домашнего аромата.
Экипаж, состоящий из сервиторов и прислуги, подключенной к машинам мостика, деградировал настолько, что их мозги не могли работать уже даже вполсилы. Так что приходилось подключать к системам все больше и больше новых тел, наваливая их на приборы слежения и пульты управления, пока мостик не превратился в одну огромную братскую могилу, где скорченные трупы лежали трехслойным ковром гниющих кожи и мяса.
Абсолютное рабство. Эти неотличимые от мертвецов существа подчинили своему господину даже собственное человеческое сознание. Никто, кроме Тетуракта и его носильщиков, не имел права появляться на мостике, ведь здесь всякий облеченный властью становился предметом поклонения, а подобные почести полагалось возносить только одному существу.
Впереди был установлен массивный обзорный экран, благодаря которому Тетуракт мог насладиться красотой распростершейся перед ним Солнечной системы. Стратикс не был просто одним из миров, он был первым из них. Здесь располагалось само сердце распространяющейся скверны, здесь же было получено первое доказательство того, что Тетуракт обладает могуществом править своей империей. Да, на Юмениксе было проделано много работы, и теперь он превратился в не менее надежный оплот его власти, чем любой другой мир. Но именно тут, в этой системе, находился дом.
Не произнося ни слова, одной своей волей Тетуракт приказал экипажу мостика направить корабль к Стратиксу. Под его ногами зашевелились и застонали тела, подключавшиеся к когитаторам и посылавшие команды основным двигателям и ускорителям.
Тетуракт отпустил сознание наружу. С каждым захваченным миром он становился сильнее и теперь не был привязан к своему иссохшему телу. В образе мыслеформы он проплыл по кораблю-гробнице, искупался в сверкающих и бурлящих котлах скверны, каковыми предстали перед ним сознания его колдунов. Минуя носовую часть судна, он ощутил остаточную гордость навигатора, все еще пытавшегося цепляться за идеалы старой космической аристократии, хотя плоть давно сползла с его костей.
Тетуракт мог видеть и то, что находилось за бортом и теми волнами, что оставлял корабль, вырвавшийся в реальное пространство. Космос был теплым и уютным, наполненным болезнями. До демона долетал далекий хор голосов, умоляющих его вернуться и снова спасти их. Он упивался этим чувством, их отчаянием и благодарностью и мольбами тех, кто уже понял, что всегда будет нуждаться в его помощи, чтобы держать в узде свою медленную смерть. Эти звуки придавали сил. Именно ради них Тетуракт выковал из своего царства машину войны и втянул войска Империума в мясорубку сражений, победителем из которых мог выйти только демон.
Он ощущал агонию тускнеющего солнца и искажения гравитационной сети, связывавшей миры, — Тетуракт настолько уподобился богу, что мог изменять даже окружающую его Вселенную. Он чувствовал тяжелый, насыщенный вкус чистейшего гниения, лившегося сквозь пустоту потоком, который должен был вскоре затопить собой все царство.
Сам Стратикс выглядел как прекрасное, бьющееся в мучениях сердце. Сантафал казался гнойной раной в теле реальности. Стратикс Люмина — белой жемчужиной, выточенной из безжизненного льда. Майорис Крайн — призрачным раздувшимся мертвецом. Тетуракт видел, как искажается пространство возле планет, — настолько их изменило его прикосновение. Систему охраняли флотилии кораблей, похожих на тучи саранчи или на огромных неповоротливых чудищ, и демон слышал, как повсюду взывают к его имени.
Красота этого мира по-прежнему ошеломляла его. Тетуракту довелось повидать по-настоящему экстраординарные вещи, и он уже разучился удивляться, но тут… когда миллиарды душ, страдающих от боли и заходящихся в религиозном экстазе, молили его прикоснуться к ним и распевали благодарственные молитвы. Все это сливалось в единый поток, текущий прямо в сознание демона.
Но сейчас здесь было и нечто такое, чего не было раньше. Нечто, не запятнанное прикосновением Тетуракта. Да, необычное и искажающее реальность, но не зараженное.
Демон сосредоточил свое внимание на незваных гостях. Крошечные и металлические, они неслись иглами, сшивающими рану, пронзая завесу страданий и все глубже проникая в пространство системы. Несколько небольших кораблей, двигавшихся значительно быстрее любого судна Империума сходных размеров.
При виде этого оскорбления Тетуракт преисполнился ледяным гневом. Это были его миры. Имперские ударные группы, попытавшиеся сунуться сюда еще в самом начале восстания, заплатили за свою глупость безумием и присоединились к армиям Тетуракта. С тех пор никто больше не смел отравлять своей чистотой этот котел, полный заразы.
От одного из кораблей до Тетуракта донесся жаркий, оглушительный аромат сознания, обладающего псионическими силами. Что-то неуловимое отличало его от обычного человеческого псайкера. Это сознание было ясным, сосредоточенным и очень, очень могущественным.
Оторвавшись от косяка сверкающих корабликов, Тетуракт охватил взглядом всю систему. Он ощутил след «почти-нормальности», тянувшийся за незваными гостями, и прикинул, куда они попадут, если так и будут прямо как стрела нестись в самое сердце его царства.
Этот курс должен был привести их к Стратикс Люмина.
Тетуракт рывком вернул свое сознание обратно на мостик. Сваленные в кучи тела задрожали, ощутив отзвуки ярости своего господина. При помощи ментальной речи он резко выкрикнул приказ разворачивать корабль-гробницу к ледяной планете, чтобы перехватить чужаков.
«Только не Стратикс Люмина, — подумал Тетуракт. — Этого нельзя допустить».
Загоняя свежую обойму в свой болтер, Корвакс услышал, как половина его отряда поступает так же. Он оглянулся на сержанта Вейала: шлем того был поврежден в бою и космодесантник стоял с непокрытой головой, выдыхая струйки белого пара в морозный воздух.
— Пусть остальные прикроют нам спину, — сказал Корвакс. — Сержант Ливрис, ваш отряд удерживает позиции. Вейал, вы со мной. Вперед!
Корвакс вскинул болтер и побежал следом за штурмовиками, устремившимися в темное сердце лабораторного комплекса…
Воздух был спертым, и Корвакс сейчас пытался распознать запахи, проникавшие сквозь фильтры шлема, — пороховой дым, кровь людей и ксеносов, страх и смрад немытых тел. Автосенсоры быстро приспособились к темноте, и теперь капитан видел трупы техногвардейцев, лежавших возле массивных дверей, где они пытались разместить огневые позиции. С потолка безжизненно свисали покореженные автоматические орудия, в импровизированных баррикадах застряли расчлененные тела боевых сервиторов.
Бронированная дверь привела космодесантников в огромную, с низким потолком залу. Там, где раньше находился подъемник, в полу зияла дыра с оплавленными краями. Вход и само помещение охраняли массивные феррокритовые конструкции с прорезанными в них бойницами и установленными автоматическими орудиями. Корвакс увидел тела техногвардейцев, повалившихся на жестко закрепленные тяжелые стабберы. Стены и пол были забрызганы кровью.
— Капитан, их просто изрубили на куски, — раздался голос Ливриса, чей отряд торопливо вбежал в залу.
— Сюрикены?
— Нет, что-то еще.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |