— Ещё какие-нибудь пожелания? — поинтересовалась Лаки.
— О, нет. Нет, — заверили её рабочие. — Этого вполне хватит. "Ох, Селестия, — внезапно подумал каждый из них. — Никто ведь и не заикнулся о пенсии..."
— Тогда удачного вам веселья — у вас вся ночь впереди, — улыбнулась пегаска. — Если кому-нибудь вдруг понадобятся паровозы, вы знаете, где меня можно отыскать.
— А как же Свобода и все остальное? — крикнул ей вслед один из оглянувшихся рабочих.
— Ну... — Лаки задумчиво тряхнула гривой. – Теперь это зависит только от вас.
Она расправила крылья и осторожно спланировала со сцены, собираясь эффектно удалиться, пока все остальные рабочие узнавали новости от своих проинформированных товарищей и начинали потихоньку превращаться из "толпы зевак" в "толпу зевак, которые только что узнали приятные новости и собираются это хорошенько отметить". Но ей не удалось пройти и трёх шагов — прямо на её пути выросла фигура весьма удручённого единорога, который, несмотря на отсутствие вокруг наполненных кружек и прочих признаков уютного трактира, явно настроился на длительный задушевный диалог.
— Хорошая речь, — печально произнёс он. — Где вы достали такую насыщенную красную ткань для флагов?
— У нас её и не было, — призналась Лаки. — Мы просто покрасили старые занавески.
— И золотое солнце вышло очень даже неплохим, — кивнул собеседник. — А фейерверки и прожекторы — просто гениальная идея, жаль мы до такого не додумались.
— Когда у тебя есть команда отличных инженеров и Вера, чего только не придумаешь, — утешительно произнесла пегаска. — А где все остальные?
— Они остались там, охранять здание. Хотя, на мой взгляд, охранять там нечего — после того, как они заперли богачей на складе с провизией, напитками и оставшимися закусками, ни у кого не должно было возникнуть и мысли о побеге. Во всяком случае, до тех пор, пока всё не закончится, — единорог вновь загрустил. — Я видел твоё письмо. Это ведь был чистый лист бумаги?
— Да, — Лаки нахмурилась. — Если ты боишься, что Принцесса не получит их пожеланий, то это не совсем правда. Я обязательно ей напишу.
— Нет, нет, — он покачал головой. — Ты ведь знала, что они будут просить меньшего?
— Я догадывалась.
— Но почему? — воскликнул единорог. — Почему они отказываются от Свободы, но соглашаются на мизерную прибавку к жалованию и пару льгот? Неужели всё настолько плохо?
— На твоём месте я бы посмотрела на это с другой стороны и спросила бы: "Неужели всё настолько хорошо?", — ответила Лаки. — Просто мы и сами не всегда знаем, чего же мы хотим на самом деле.
— Я хотел только, чтобы мы... в смысле рабочие жили чуточку лучше... — заверил её он.
— Я уверена, так и будет! — пегаска покопалась в копилке своих улыбок, выудила оттуда "Ободряющую номер три с легким оттенком поддержки" и дружески ему подмигнула. — В конце концов, Принцесса ведь не угнетатель и не тиран.
— Возможно, ты и права, — осторожно согласился собеседник. — Теперь я понимаю, что мы двигались по слегка неправильному пути... Но это всё устроил наш председатель! Ведь это была его идея! И как я сразу не догадался?
Единорог замер и уставился в ночную тьму. Площадь его глаз в тот момент вполне можно было высчитать с помощью числа "Пи", только вот линейку необходимо было взять побольше. Что происходило в его голове, Лаки и представить не могла, но, судя по дрожанию его копыт, до локального Армагеддона он не доехал всего одной остановки.
— Этого просто не может быть! — простонал он. — Нас использовали! Революции на самом деле не было... А эти собрания? Ох, Селестия, сколько же времени я провел в этом дурацком капюшоне? Но кому такое могло понадобиться? И почему ты помогаешь нам?
— Не знаю, — Лаки задумалась. — Рабочим не помешало бы развеяться, а небольшой праздник для этого пришелся как нельзя кстати. Во всяком случае, он выглядит гораздо опрятнее, чем бродить по городу и арестовывать всех несогласных. К тому же наверняка нашлись бы горячие головы, а в это время года от такого и заболеть недолго. В общем, лучше уж Принцесса получит наше письмо, чем отчёт о том, что от Сталлионграда осталась только одна стена, да и ту необходимо срочно закрасить...
С площади донеслись первые отголоски нарастающего гула, который мог бы сойти за песню, если бы её слова не были выдернуты из середины как минимум двух разных произведений и часто не попадали не только в рифму и ритм музыки, но и в здравый смысл.
— Проблема в том, что мы не знаем, кто же нас возглавляет на самом деле, — виновато протянул единорог. — Я не рассказывал? Мы все время сидели в полной темноте в каком-то подвале, а кое-кто постоянно приносил просроченные свечки. Лиц друг друга мы не видели до вчерашнего вечера. Председатель говорил, что это для того, чтобы поддерживать... Ну как его там? Иго-гогнито.
— Что? — разочарованно воскликнула пегаска. — И ты ничего не можешь рассказать?
— Ну... — замялся её собеседник. — Он почти всё время был здесь, в Сталлионграде, готовился к чему-то, а в самый последний день оставил меня за старшего и исчез. А, и ещё он носил стильный чёрный капюшон, не то что наши темно-коричневые, но не думаю, что это сильно поможет. И голос. Ну прямо как нож, честное слово.
— Острый и пронзительный?
— Холодный как сталь, скорее. Погодите... — единорог вздрогнул. — Ч-что эт-то?
Лаки моментально обернулась. Из темноты на неё надвигалось нечто вроде огромной живой мусорной кучи с выступающей вперёд мордой, угрюмое выражение которой явно свидетельствовало о том, что её владелец пребывает в этом облике не менее двух тысяч лет. В основном существо состояло из обрывков бумаги, разноцветных лент и подарочной обертки, хотя сверху её определённо венчала кожура от банана. Но от этого почему-то было легче. Наконец, оно прекратило ковылять в направлении пегаски и молча уставилось прямо на неё. Несмотря на то, что Лаки, как приличная кобылка, старалась не водить знакомство с ожившим мусором, этот взгляд показался ей вполне знакомым, и её сразу же начали одолевать смутные сомнения...
— Командор? – хихикнула пегаска. — Вы ли это? А вам идёт ваш новый стиль. Честное слово.
— Ничего смешного тут нет, — пробурчал Хейдэн, сдирая бумагу с доспехов. — Это только маскировка. Я пытался пробраться в здание, чтобы найти вашего таинственного единорога, и мне, знаете, это удалось. Интересно, они вообще знали, что там два парадных входа?
— О... Вы такой храбрый! — восхитилась пегаска. — А эта банановая кожура делает вас настоящим жеребцом!
— Зараза, всё-таки пристала, — фыркнул командор, стряхивая вышеупомянутый источник мужества. Взгляд, которым он после этого наградил Лаки, заставил Вселенную потянуться за блокнотом, чтобы проверить у него наличие дополнительных функций — лишь после этого мироздание разрешило себе облегченно вздохнуть и позволило пегаске и дальше существовать, не принимая форму неглубокого кратера.
— Так вы нашли его? — поинтересовалась Лаки. — Или были слишком заняты, выбирая самые красивые ленточки для своей маскировки?
— Да, я его видел, — кивнул Корэдж. — И могу сказать, что он не тот, кого мы ищем — когда я его заметил, его вели к остальным пленникам.
— Может это только для виду? — предположила пегаска. — Какая-то уловка?
— Как сказать. Кидался на охранников и падал в обморок он весьма натурально, — хмыкнул Хейдэн. — Потом, когда охранник отошёл за закусками, мне удалось пробраться к двери того склада, где находятся наши старые знакомые. Но они очень дипломатично поблагодарили меня за предложение и ответили, что лучше посидят там хотя бы до утра. И, по-моему, у них там была целая куча стаканов, в которых что-то булькало.
— А вы что хотели? Сливки общества, — многозначительно пояснила пегаска. — У нас есть запасной план?
— Ни одного.
— Вы хорошо пересчитали?
— Два раза, — Хейдэн задумался. — Круг подозреваемых определённо сузился. Проблема в том, что сузился он до тех личностей, которых я не знаю. Есть ещё идеи?
— У меня нет, — печально произнёс единорог.
Лаки промолчала. Факты туманно намекали на многое, но упрямо скрывали верный ответ. Она, конечно, служила в Ночной Страже пару-другую недель, но искусство выстраивать картинку, когда на копыта у тебя только половина мозаики, осталось за пределами её понимания. Но что если думать по-другому? Она не умеет мыслить как стражник, зато с мыслями преступника знакома не понаслышке, ведь большинство известных ей рождались в её собственной голове. Итак, что я делаю? Устраиваю хаос, называю его Революцией и использую в своих целях. Но это не совсем важно, раз известен ответ. Гораздо важнее знать главный вопрос. Зачем? Зачем я это делаю?
Раздался грохот, и площадь вновь осветилось яркой вспышкой — похоже, кто-то из сталлионградцев добрался до фургончика с фейерверками и выпустил пару последних ракет, выгодно отличавшихся от остальных тем, что стоили всего по три бита за штуку и окрашивали кусочек неба в ярко-оранжевый прямо как настоящее драконье пламя...
Внезапно всё встало на свои места...
— Командор, — тихо произнесла Лаки. — Я, кажется, знаю, кого нам стоит искать...
***
Свет проникал через огромные стекла, освещая стены кабинета, стол и стоящую за ним пони, которая и наблюдала за всей этой картиной. Солнце уже почти добралось до своего рабочего места, и теперь из окон открывался чудесный вид на весь Сталлионград — город лежал перед наблюдателем прямо как на... чем-то очень плоском и ровном и подходящим для лежания городов. К несчастью, ничего более подходящего чем сковородка пони так и не вспомнить, но это ничуть не помешало ей довольно улыбнуться. Насыщенное событиями Вчера уже приобрело билеты в прошлое и с опаской уступило дорогу наступающему Сегодня, улыбка которого обещала весьма интересный денёк, причём со стопроцентной гарантией. Пони ещё раз кинула взгляд на простиравшийся внизу пейзаж. Картина города на рассвете была просто изумительной, а тот маленький штрих, что она этим городом управляет, так и вовсе заслуживал самой большой золотой рамки.
— Неплохой вид, правда? — спросил голос за её спиной.
Пони медленно повернула голову.
— А, мисс Лаки! — обрадовалась она. — Давно не виделись! Как поживаете?
— Хм... Дайте подумать... — протянула пегаска. — За последнее время я побывала в самом удаленном уголке Эквестрии, находилась на грани банкротства, совершала безумные поступки, пережила революцию, нападение дракона и бал у господина Манибэга. Ах, да, и при этом мне приходилось заниматься паровозами. В общем, как вы видите, нечего и рассказывать. А вот вашу историю я бы не отказалась послушать.
— О чем ты говоришь, дорогуша? — пони выглядела пораженной. — Какая ещё история?
— О, она весьма интересная, — подмигнула ей Лаки. — Это история о долгих совещаниях в тёмных подвалах, о грандиозных планах, обещаниях и обмане. О кражах, странных совпадениях и многом, многом другом. Но у вас гораздо лучше получится её поведать. В конце концов, вы там главная героиня.
— На что это ты намекаешь? — нахмурилась пони.
— О нет, я не намекаю. Я говорю абсолютно прямо, — пегаска сделал шаг вперёд. — Вы устроили всё это, мисс Голди. И оправдания тут не принимаются.
— Лаки, Лаки, — председатель банка покачала головой. — К чему этот цирк? Да и какая мне от этого выгода? Я не имею ни малейшего понятия, кому всё это понадобилось, но уверяю тебя, весь этот хаос...
— Вы не знаете? — переспросила Лаки. — Ну что же, давайте пойдём с самого начала. Красная ткань. Что в ней такого? Кому могло понадобиться украсть такую огромную партию дешевой красной ткани? Тому, кто не может её купить, но может использовать. А почему не может? Потому что все будут об этом знать. Но тут в деле появляется Стража. И её просто необходимо отвлечь, ведь она так и цепляется за хвост. Для этого у нас есть помощники, библиотека и склад с ингредиентами, который так плохо охраняется по ночам… Но нам ведь нужно отвлекать всех от подготовки? А на что все обращают внимание? Правильно, на шоу. А тут под копытом как раз находится одна пегаска, которая из шерсти вон лезет, чтобы обустроить свою компанию. Тем более, что шансов у них нет, верно? Ведь завод по производству паровозов уже есть. Но почему бы нам не пробовать? А дальше мы делаем всё, чтобы её занять, и никто и ухом не поведет, когда всё начнётся. А мы будем управлять всем на безопасном расстоянии и пойдём на всё, чтобы никто не вмешался в наши дела.
— Бред, — фыркнула Голди. — Зачем это делать? Эта революция больше похожа на какое-то гуляние, которое наверняка стихнет дня через три, не больше.
— Именно! — воскликнула пегаска. — Но эти три дня все ключевые фигуры не стоят на доске. Кроме одной, которая и управляет всем финансовым потоком. Что можно успеть за три дня, если вся экономика Сталлионграда в твоих копытах? О, очень немногое. Ну, может быть только стать самой богатой и влиятельной пони всей Эквестрии...
— Какая ерунда, — пони вздохнула. — Ты ведь знаешь, что это неправда! Манибэг и остальные...
— Вы с Манибэгом разорили наш завод! — воскликнула Лаки, делая ещё один шаг вперёд. — Взяли компанию, кинули её в бочку долгов и забили крышку гвоздями неуплаты. А потом она оказалась в море банкротства. Но из любого моря можно выплыть и любую крышку можно открыть! А потом предоставить счёт. Да, это было подло, но это хотя бы выглядело законным!
— Манибэг тут ни при чем, — голос Голди вдруг стал очень спокойным. И очень холодным. И похожим на очень большой лист металла, если уж на то пошло. — Да, теперь уже глупо всё отрицать. Ты не отступишься, я вижу это по твоим глазам. В тебе горит тот же огонь, что и во мне... Я бы предложила тебе присоединиться ко мне, но это было бы дурацким поступком: зачем мне что-то с тобой делить? И, знаешь что? Ты права. Абсолютно и во всем, кроме одного. Ты хочешь остановить меня и думаешь, что все, чего хочу я — это стать самой влиятельной фигурой на поле? Это и есть ошибка. Твоё желание все ещё остаётся желанием, а моё уже исполнено. Но об этом мы поговорим по-другому. Один на один. Только ты, я... и моя стража!
Голди молниеносно бросилась к столу и выдвинула небольшой ящичек, в котором покоилась кнопка звонка, обычно используемая для невинных просьб принести бумагу или сварить чашечку кофе. Председательница торжествующе ухмыльнулась, занесла копыто над кнопкой и со всей силой на неё надавила. По зданию банка пролетела громкая трель звонка, и взгляды обеих пони устремились к двери. Напряжение так и читать в воздухе.
Прошла минута...
Не то, чтобы она показалась бесконечной, нет — мисс Койн не упустила возможность поизучать паркет и окружающую обстановку, а Голди — отчаянно помучить сопротивлявшуюся кнопку вызова. Просто весь драматизм ситуации был, честно говоря, немного подпорчен. В театре такого бы точно не простили, но жизнь выгодно отличается тем, что после загубленной сцены вовсе не нужно громко причитать и рвать на себе гриву. Лаки зевнула и со скукой взглянула на часы.
— Может, он просто сломался? — вежливо осведомилась она. — У меня есть знакомый в Кентерлоте, он — специалист по звонкам. Правда, ему больше нравится незаметно их выключать, но я думаю, что с починкой он тоже разберется.
— Я не понимаю, — пробормотала Голди. — Где моя охрана?
— А, так вы их звали? — пегаска рассеянно помахала хвостом. — Они не придут. Они слишком заняты непринужденной беседой с рабочими нашего завода. Уверена, они поладят, особенно если найдут общие темы. Но это случится не раньше, чем им вынут кляпы изо рта...
— У тебя нет таких возможностей! Ты блефуешь!
— Вовсе нет, — заверила её Лаки. — Но возможностей я действительно лишена, это правда. Зато у меня есть своя Стража, и у неё этих возможностей пруд пруди.
— Стража? — Голди уставилась на дверь. Дверь с выражением абсолютного отсутствия интереса к делам окружающего мира даже не думала открываться. Председательница с насмешкой посмотрела на Лаки. — И? Где же она?
— Сейчас-сейчас, — пегаска смущенно кашлянула. — Можно уже входить!
Дверь распахнулась, не выдержав напора влетевшего в кабинет сурового вида земнопони, облаченного в темно-синие доспехи и маску безжалостной Справедливости.
— Ночная Стража! Именем Принцессы Луны, вы арестованы! — проорал он. — У вас есть право не выслушивать весь список прав! Все, что вы скажете, будет использовано в нашу пользу!
— Нельзя арестовать меня за Революцию! — Голди гордо вскинула голову. — Я защищала права народа и каждого пони. У вас нет оснований.
— Да никто и не собирался, — заверил её Хейдэн и достал небольшой конверт. — Это письмо пришло мне всего час назад, но новости в нем для вас очень интересны. Итак, Голди Потэйто... Тринадцатого числа или около того вы, состоя в сговоре с одним или несколькими пони, в дальнейшем именуемыми как Сообщники, пробрались на склад, в дальнейшем — Место Преступления, и изъяли оттуда груз ткани, в дальнейшем — Ткань... Если сократить, то там ещё будет ограбление склада ингредиентов и нелицензированное оживление с последующей порчей городского имущества (штаб-квартира Стражи Одна шт.) и нападением на офицеров при исполнении. Вам всё понятно?
— Да, — кивнула председательница. – Только знаете что? Так легко это у вас не выйдет. Вам еще запомнится тот день, когда вами чуть не была поймана Голди Потейто!
На то, чтобы произнести эти слова, у нее ушло всего одно мгновение. А в следующее произошло сразу несколько событий – во-первых, командору Хейдэну поневоле пришлось очень сильно удивиться, во-вторых, оконное стекло явно не выдержало проверки на прочность, в особенности, если судить по разлетевшимся во все стороны осколкам, и в третьих, арестованная неожиданно оказалась ровно на один прыжок дальше своего законного места. Ну и, чтобы рассказ был совсем полным, следует упомянуть о том, что где-то в Филлидельфии именно в этот миг молодой ученый поставил подпись под патентом на новый способ избавляться от прилипших к копытам фантиков, но вряд ли этот факт сильно поможет вам представить нужную картинку. Лаки расцепила сомкнутые над головой копыта, встала с холодного и вредного для лежания пола и с опаской приблизилась к сиротливо опустевшей оконной раме.
— По-моему, ты как-то раз сказала то же самое, — Хейдэн посмотрел вслед удалявшейся кобылке. – Не напомнишь, как тогда всё закончилось?
— Для меня? Не очень хорошо, — покачала головой пегаска. – Или ты думаешь, что в этот раз все может быть по-другому?
***
Машинист блаженно развалился в собственном кресле. Две с половиной минуты перерыва после четырех часов напряженного труда на дороге все-таки не валяются, даже в том случае, если результат ваших деяний вполне может прописаться в учебниках истории. История, в конце концов, никуда не торопится, и вряд ли будет жаловаться, если он чуть-чуть передохнет. Да и куда она денется, если прямо сейчас он находится прямо у нее внутри? Кабина машиниста, правда, могла быть и побольше, а скромному отделению для пассажиров полагалось иметь пару сидений или, по крайней мере, окно, но в целом новая идея Веры насчет механической дрезины выглядела вполне работоспособной. Ну ладно, еще минутка и он точно с ней разберётся. Вечность ведь никуда не убежит от него, верно? Машинист сладко зевнул и потянулся. Хоть бы эта штука заработала! Войти в историю, конечно, здорово, но это будет всего лишь приятным бонусом к победе в споре со Стим Клаудлетом и тем трем кружкам сидра, которыми будет наслаждаться победитель…
— Эй, милейший! – окликнули его со станции. – Эта махина на ходу?
Машинист устало приподнял козырек и открыл входную дверцу. На него смотрело лицо очень спокойной и уверенной в себе кобылки, которая была абсолютно ничем не встревожена. Настолько не встревожена, что машинист почти и не заметил её бегающий по сторонам взгляд.
— Ну, вроде как должна быть, — осторожно согласился он. – А что?
— Я заплачу любые деньги, — быстро выпалила пони. – Только увезите меня из Сталлионграда. Скорее, прошу вас.
— Ладно, чего уж тут, — машинист задумчиво почесал гриву. – Проходите тогда.
Кобылка с благодарностью последовала его предложению и поднялась к небольшому вагончику для пассажиров. На секунду на ее лице промелькнула целая смесь чувств, главным из которых наверняка был приступ клаустрофобии, но она быстро взяла себя в копыта и, прикрыв глаза, шагнула в темноту. Дверь за ней захлопнулась.
— Мы готовы? – поинтересовалась она. — Все в порядке?
— В полном, мисс, — вежливо ответил Эдор, проворачивая в дверном замке ключ. – Или вы думали, что все может быть по-другому?
***
Лаки отошла от окна и окинула взглядом утренний Сталлионград, больше напоминавший поле битвы между кремовыми тортами и угрызениями совести. Если бы кому-нибудь в голову пришла идея устроить вечеринку в честь конца Света, то результат был бы примерно таким же, разве что на улицах валялось бы побольше конфетти.
Лаки вдохнула морозный воздух и закрыла глаза, пытаясь сохранить в памяти тот вид, в котором город предстал перед ней этим утром.
И, как оказалось, не зря.
Потому что именно в таком виде утренний Сталлионград встретил Принцессу Селестию.
Эпилог
А потом начались споры...
И начались они с Манибэга, который от лица всех освобожденных богачей заявил, что они безмерно рады приезду Принцессы и готовы ответить ей на любые вопросы, но только после горячей расслабляющей ванны, сытного завтрака и, возможно, пары часов сна, потому что ночь, проведённая в тесном тёмном помещении и весь пережитый ими стресс совсем не способствует деловой беседе. В ответ Принцесса улыбнулась и сообщила Манибэгу, что она провела эту ночь в вагоне поезда, который был гораздо меньше продуктового склада, постоянно трясется и лишен скромного плюса в виде полок, забитых дорогими закусками и напитками. На что Рич опустил взгляд в пол и признал, что все, в общем-то, честно. И желающих возразить ему не нашлось.
Заседание, в котором Лаки почти не принимала участия, прошло там же, в доме Манибэга. Бальную залу, о чудо, успели восстановить за считанные полчаса, и, конечно же, вовсе не из желания услужить Принцессе, а на совершенно искренних и дружелюбных началах. А то, что половине богатейших пони Сталлионграда для этого пришлось скакать между столами и лихорадочно пересчитывать фрукты на блюдцах, только подчеркивало их гостеприимство. Обед был довольно скромным и мало чем отличался от лёгкой закуски — от силы пять перемен блюд и три вида десерта, но Принцесса осталась довольна и этим, а возражений из зала последовало ещё меньше, чем в прошлый раз.
Где-то в районе третьего блюда Принцесса вдруг лучезарно улыбнулась и вздохнула, словно бы вспомнила нечто важное. За столом мгновенно воцарилась полнейшая тишина, прерываемая лишь шуршанием, которое вполне мог издавать ветер, огонь в камине или нервно подергивающиеся хвосты. "О, вы тут так увлеченно беседуете, — сказала Селестия, обращаясь к образовавшемуся звуковому вакууму. — Что мне совсем не хотелось бы вас прерывать, но есть один важный вопрос, который нам нужно обсудить. Не желаете ли вы, совершенно добровольно, само собой, немного облегчить участь наших рабочих и дать им, скажем, небольшое сокращение рабочего дня? К примеру, до восьми часов?" Промышленники единогласно закивали. Совершенно добровольно, само собой. Тут уж ничего не попишешь.
Подали четвёртое блюдо — им оказался невзрачный, растянувшийся на половину стола, пирог с ягодной начинкой. Селестия довольно кивнула, попросила передать свою благодарность повару и поинтересовалась у капиталистов, а не хотели бы они вдобавок провести небольшое увеличение заработной платы?
"В конце концов, это же нетрудно, верно? Но если вы не согласны, то..."
Собравшиеся дружно заверили её, что они не имеют абсолютно ничего против и что это не причинит им абсолютно никаких неудобств. На дальнем конце стола кто-то подавился пирогом.
"Ну, раз уж вы сегодня склонны проявлять такую неслыханную щедрость, — в третий раз улыбнулась Селестия, глядя на посеревшего Манибэга, который отчаянно пытался проглотить небольшой кусок яблока. — Так может, предоставить им страховку, пенсию и социальные фонды? Уверена, это пойдёт на пользу всем нам. Разумеется, это всего лишь просьба и вы вольны в отказаться, но сначала я бы попросила вас немного подумать."
Немного продлилось менее пяти секунд, и сидевшие за столом капиталисты ответили согласным бормотанием. Ни одного протестующего не нашлось.
— Ну, вот и отлично! — радостно воскликнула Селестия. — А теперь, как мне кажется, самое время подавать десерт...
***
Лаки еще раз пролистала бумаги и сложила их в огромную папку, озаглавленную буквой Е. То, что большая часть алфавита так и осталась за границами уже выполненной работы наводило на нее непреодолимую тоску – она считала, что в случае победы победителю положены лавры, почести и какие-нибудь награды, но никак не ощущение того, что ближайшее время можно охарактеризовать только синонимом слова «скука». Кобылка зевнула и потянулась за следующей папкой. С документами все же нужно было закончить сегодня, иначе ночевать придется прямо здесь, и при этом на бумажной постели. И откуда только взялись все эти бумаги, счета и отчеты? Нет, она, конечно же, любила копаться в бумагах, связанных с деньгами, но только при условии, что эти деньги в итоге поменяют своего владельца. А сейчас это было просто еще одной её обязанностью, список которых уже стоял на пороге двери, ведущей в её ночные кошмары.
— Мисс Койн? Вы не заняты? – Вера несколько раз постучала в дверь. – К вам посетитель!
— Скажи, что я не принимаю сегодня, — пегаска устало приложила копыта к голове. – Пусть подождет до завтра.
Раздалось цоканье удаляющихся копыт. Через пару минут оно повторилось, но с совершенно обратным эффектом.
— Она говорит, что если вы заняты, то она не будет вас беспокоить, — кашлянула Вера. – Вы можете заниматься своими делами. Она может уйти прямо сейчас.
— А я что, по-твоему, делаю? – поинтересовалась Лаки. – Скажи, что мы сожалеем, но сможем принять покупателей только завтра.
Вера удалилась. Кобылка испустила облегченный вздох. Конечно, после всех этих событий клиентов у них было хоть отбавляй, но после дюжины контрактов за день ваша дружелюбная улыбка так и стремится превратиться в нечто совершенно другое и не так располагающее к общению.
— Лаки? – раздался новый стук в дверь. Пегаска внутренне застонала. – Она говорит, что собирается уйти прямо сейчас, чтобы не отвлекать вас от дел. И еще, чтобы ты совершенно не беспокоилась по этому поводу. Разговор вполне может подождать.
— Да кто же она такая, в конце концов? – спросила Лаки.
— Принцесса Селестия, — скромно ответила Вера. – Мне передать, что ты все-таки занята или нет?
Ужас, охвативший Лаки, вполне можно было описать как огромную ледяную стену, надвигающуюся на все чувства разом и не оставляя ни малейшего шанса на спасение от всепожирающей паники, и мы наверняка так бы и поступили, если бы имели хоть каплю поэтического воображения. Поэтому здесь придется ограничиться скупым описанием холода в копытах, дрожи в зубах и поспешных приготовлениях к приему Принцессы, которые в основном заключались в небольшой перестановке кресел для директора и посетителя и лихорадочном поиске ответов на еще не заданные вопросы.
— Ваше Сиятельство, — поклонилась Лаки, когда Принцесса величественно прошествовала в кабинет и замерла рядом с окном.
— Я вижу, вы смогли найти для меня минутку, мисс Койн, — царственно кивнула она. – Как ваши дела?
— Все в полном порядке, — мгновенно среагировала Лаки. — И если вы интересуетесь Революцией, то заверяю вас, что…
— Да? – Селестия изящно изогнула брови. – О какой Революции вы говорите? Интересно, почему же вы решили, что я хочу поговорить именно о ней?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |