Драконы...
На свете существует огромное множество самых разных типов драконов, и никогда не стоит забывать, что некоторые из них живут в нас самих...
Лаки ещё раз бросила взгляд на вывеску — сомнений быть не могло, она находится именно там, где нужно. С вывески на неё уставился огромный улыбающийся красный дракон, восседающий на груде картошки, а подпись под картинкой гласила, что стоящий здесь пребывает прямо перед воротами Картофельного Банка Сталлионграда, и, если он войдет внутрь, то ему обещан самый радушный приём, самые надёжные сейфы для сбережений и самые честные и выгодные сделки, что, учитывая, что все банки созданы для того, чтобы рано или поздно все деньги из кармана клиента оказались в их хранилищах, показалось пегаске весьма заманчивым предложением. Особенно та часть, где говорилось про сейфы. Нет, конечно, сейфы в банках обычно заперты очень надёжно, но зато они почти никогда не пустуют, и обязательно найдётся тот, кто носит на поясе достаточно толстую и звонкую связку, а уж к нему ему, как всегда считала мисс Койн, ключик подобрать гораздо легче, чем к металлическом ящику. Но сегодня она пришла в банк совершенно для другого, вполне честного и законного дела. По крайней мере, честного и законного с ее стороны, чего нельзя было сказать о банкирах. Лаки фыркнула. Банкиры! Да что они вообще понимают в паровозах и в том, как делаются деньги? О нет, самих денег у них, конечно, хоть отбавляй, но никто же не говорит, что они сами их заработали, ведь так? Для них главное, чтобы одна колонка цифр сходилась с другой, а перед числом в самом низу листа стоял плюс, а не минус, и тогда все наверняка будет хорошо. И ещё эти письма, которые они составляют... А ведь как все хорошо начиналось!
После возвращения из Мэйнхэттэна Лаки встретили как героиню — паровоз осыпали цветами, вокруг гремели фанфары, а жители радостно махали флажками и кричали первое, что придёт в голову. И хотя от цветов ей все время хотелось чихнуть, а фанфарам не помешали бы ремонт и наличие музыкантов, которые могут отличить ноту от запятой, команда Ветрокрылой чувствовала себя настоящими победителями — Эдор приветливо здоровался со всеми как со старыми друзьями, которым не должен денег, борода Грэй Берда искрилась как от прямого попадания молнии и даже Вера, казалось, немного развеселилась. Во всяком случае, изгиб ее губ при определённом освещении и угле зрения мог напоминать улыбку. Что касается самой Лаки, то она просто светилась от счастья, гордости и осознания того, что все эти пони собрались, чтобы поздравить ее с победой, а не потребовать возврата собственного имущества.
Это был единственный триумф паровозов впервые за много лет, и благодаря ему первые полосы утренних газет пестрели изображениями Ветрокрылой и двух пегасок, стоящих на фоне блестящего кубка и дымящейся чашки кофе. Да, официальным результатом была ничья, и об этом же писали все эквестрийские издания, но слухи о том, кто же на самом деле первым подошёл к кубку, расходились гораздо быстрее слегка поджаренных пирожков. "Ну конечно, это была ничья, — с хитрой улыбкой сообщали счастливцы, успевшие раскупить первый тираж. — Но мы-то знаем, что паровоз на самом деле приехал чуть-чуть пораньше, и она действительно могла просто взять и забрать этот кубок себе. Но это было ничья, разумеется. Тут уж никак не поспоришь. Но мы-то с вами..." В конце концов, пока официальная новость только выходила из дома, проверяя, не оставила ли она где-то ключи, слухи уже успели обскакать всю Эквестрию, и, если бы Лаки вздумалось послушать финальную их версию, которая как обычно была лишь слегка приукрашена, то она с большим удивлением узнала бы, что на Ветрокрылую обрушилась целая горная гряда, после чего ей удалось перелететь через ущелье шириной в Кентерлот, а затем въехать в Мэйнхэттэн под проливной дождь из свежего бананового пюре. Но даже в этой истории находилось место для понимающих подмигиваний, и шепотка о том, кто же на самом деле должен был победить. Ведь они сами были там и видели это собственными глазами или хотя бы разговаривали с очевидцами событий за кружкой сидра, или, на совсем уж крайний случай, имели тетушку в Мэйнхэттэне, которая стояла в первом ряду и сама им об этом сообщила буквально через пару часов после финиша. То, что подобные новости могут передаваться с такой скоростью только при помощи телепатии, их совершенно не волновало. Они знали, кто на самом деле приехал первым, и делали все, чтобы другие от этого знания не смогли отвертеться.
Лучшего способа сообщить всей стране о себе придумать было нельзя, и Лаки в полной мере собиралась воспользоваться тем, что ей удалось куснуть удачу за пышный хвост. Финал гонки был действительно красивым жестом с ее стороны, особенно в тот момент, когда она протянула Спитфайр стакан, до краев полный все ещё теплого кофе — толпа дружно ахнула, но никому и в голову не пришло, что Лаки могла просто накрыть его крышкой. В этом и была вся суть ее занятия — все замечают, что золото действительно блестит, но никто не видит, как она наклеивает фольгу. Но в этой гонке она сыграла честно и честно победила. Пусть ей досталась всего лишь половина кубка, зато теперь о паровозах знала почти вся Эквестрия и, что больше всего радовало Лаки, почти вся Эквестрия готова была за них заплатить. А все потому что уже на следующий день они начали принимать заказы.
Первым посетителем кабинета Лаки, пожелавшим приобрести паровоз, был седой пони, одетый в фуражку почтальона и выходной костюм, который может быть когда-то и хотел войти в моду, но так и не решился постучать в дверь. Как оказалось, его звали Кард Посталь, и он работал в Почтамте главой отдела марок и открыток.
— Видите ли, какое тут дело, — произнёс он, поудобнее устраиваясь на стуле, — Мы всегда гордились тем, что доставляем почту весьма быстро, и это действительно так — в пределах города вы можете отослать письмо себе домой и, когда вы вернетесь, ваш почтовый ящик уже не будет пустым. Так что с городской почтой проблем у нас нет. Но мисс Койн, кому как не вам знать, что время не стоит на месте. Все больше появляется бабушек в Эпплузе, дядюшек в Ванхувере и племянниц в Понивилле, которым нужно срочно что-нибудь доставить, и иногда это что-нибудь просто не помещается в почтовую карету. В общем, Почтамт хотел бы арендовать по одному из вагонов на каждом маршруте для доставки посылок и писем, желательно экспресс-классом.
— Не любите вы стоять на месте, мистер Посталь, вам лишь бы только скакать вперед — подмигнула Лаки. — То есть, если я правильно вас понимаю, вы хотите, чтобы почта доставлялась каждый день даже в самый удаленный городок, причём с небывалой до этого скоростью. И пока что мы — единственные, кто может вам такое предложить, хотя вы уже наверняка слышали и о наших поездах и об их возможностях...
— Слышал, — подтвердил представитель Почтамта. — А ещё я слышал, что у паровозов есть крылья, и это мне в вас нравится больше всего. У пони, которые бросают вызов невозможному, наверняка не возникнет проблем с простой доставкой почты, не так ли?
Следующие полчаса пролетели для Лаки почти незаметно, если не считать небольшого спора из-за цены перевозок, но, в конце концов, они нашли компромисс в виде десятипроцентной скидки Почтамту как государственному предприятию и обещания Посталя напечатать изображение Ветрокрылой на следующей партии марок. Это была отличная сделка для Лаки, но самое приятное заключалось в том, что на тот день она была вовсе не последней.
Почти до самого вечера дверь ее кабинета оставалась распахнутой, а с лица не сходила дружелюбная и доверительная улыбка. Пожимались копыта, подписывались бумаги, ставились печати, а цифры прыгали из колонки в колонку в причудливом танце согласия и взаимной выгоды. Сказать, что пегаска наткнулась на золотоносный ручей было бы не совсем верно, потому что где-то там на горизонте уже был виден денежный водопад, спадающий в океан богатства. В общем, все началось лучше некуда и даже слишком хорошо, чтобы так продолжалось и дальше. Уже заключив последнюю сделку и возвращаясь домой, парившая на седьмом небе от счастья пегаска получила письмо из банка, написанное, судя по соотношению приторной любезности и самого содержания послания, чернилами из просрочено сахара вперемешку со змеиным ядом.
"Уважаемая мисс Лаки Койн,
Совет директоров Банка сердечно поздравляет вас с достойным завершением гонки, и спешит сообщить, что условия договора, в связи с изменившимися обстоятельствами, были пересмотрены. Мы приняли решение, для вашего же удобства, предоставить вам возможность погасить часть кредита единовременно в самый коротки срок, и надеемся на вашу готовность к сотрудничеству. В противном случае, будет произведена конфискация имущества предприятия на выданную вам сумму. Но мы, со своей стороны, искренне желаем, чтобы до этого не дошло, и что вы найдете необходимые средства в ближайшие трое суток.
С наилучшими пожеланиями
Совет Директоров Картофельного банка.
Стабильность. Надёжность. Картошка.
P.S. Удачного дня"
Это известие обрушилось на Лаки не менее внезапно, чем ливень из роялей посреди ясного летнего денька, и именно поэтому она стояла сейчас здесь, перед роскошными банковскими воротами, ожидая пока они, наконец, распахнутся, и размышляя о том, что им следовало бы немного поторопиться, если они хотят сделать это и завтра. "Главное — сохранять спокойствие, — твердила она себе. — С такими прибылями от заказов, я наверняка смогу покрыть эти траты. Проблема в том, что новые заказы требуют новых паровозов, а даже если мы поставим на колёса весь музей паровозного дела, который почему-то зовется складом, у нас их будет не больше десяти штук. Но мы всегда сможем построить новый состав, ведь так? Ну, конечно, только без этих денег возникает один небольшой минус при подсчете дохода. Где-то перед первой цифрой. Ну что ж, пора серьезно переговорить с этими банкирами…" Наконец ворота открылись, отрывая Лаки от ее раздумий, и с ленивой неохотой пропустили ее вовнутрь самого банка — царства чисел, молчаливых счетоводов, стальных дверей хранилищ с суровыми охранниками в комплекте и, конечно же, денег. Пегаска в последний раз поправила свою прическу, взмахнула хвостом и сделала шаг вперёд, улыбнувшись Судьбе.
Есть пони, по которым сразу видно, что деньги они держат в бумажниках и каждый раз внимательно пересчитывают сдачу. Есть те, кто держит деньги в банках и тщательно проверяют свой счёт. А есть те, кто владеет этими банками. И чужие деньги они любят считать гораздо больше своих. К такому типу относилась и Голди Потэйто — председатель Картофельного Банка, и именно этим делом она занималась, сидя на роскошном красном кресле, когда двери ее кабинета смущенно разбежались в сторону и открыли взгляду председателя одну знакомую и очень решительную кобылку. За ее спиной скромно покашливал клерк, который в теории не должен был пропускать неожиданных визитеров, но на практике быстро сообразил, то лучше встретиться с очень недовольным начальством, чем с испепеляющим взглядом этой огненногривой посетительницы.
— Что это? — требовательно произнесла Лаки, потрясая небольшим клочком бумаги. — Я думала, банкиры Сталлионграда умеют хранить свои слова не хуже, чем доверенные им деньги. Выходит, я ошибалась?
— Лаки, дорогуша, — примирительно вскинула копыта Голди. — Не стоит так кипятиться. Я уверена, это небольшое недоразумение нисколько не помешает...
— Не помешает окончательно добить производство паровозов, вы имели в виду, — перебила пегаска. — Разве не в Сталлионграде говорят, что договор дороже денег?
— Да, — председатель нахмурилась и отложила в сторону счеты. — Видишь ли, если бы все зависело только от меня, я бы доверилась тебе и на слово, потому что я вижу потенциал этого дела, но совету нужны более... звонкие доказательства этого потенциала. И если ты погасила хотя бы, скажем, сто тысяч бит...
— У меня нет таких денег, — закусила губу Лаки. — Только не сейчас. Нам нужен уголь, сталь, нам нужны новые копыта и оборудование. Скорее всего, мы не сможем выплатить сотню тысяч в самом скором времени. Это просто невозможно.
Пегаска бросила быстрый взгляд на Голди — та в задумчивости уставилась в свои бумаги. А ведь названное число на самом деле не было такой уж большой суммой — половину они могли отдать хоть сегодня же, а ещё половину... Лаки изо всех сил постаралась запрятать глубоко назад воспоминание о небольшом тайничке на крыше ее кентерлотского дома, в котором по примерным расчетам находились что-то около пятидесяти тысяч блестящих монет, которые она с таким трудом заработала за время своей не совсем честной карьеры.
— Жаль, жаль, — в конце концов вздохнула Голди. — Неужели не найдётся никакого способа достать хоть какую-то часть кредита?
— Если только вы не предоставите мне лопату и карту сокровищ, — грустно улыбнулась Лаки.
— Кстати о сокровищах, — вежливо кашлянул клерк. — Вы просили меня просмотреть утреннюю почту, и, как мне думается, это письмо вас заинтересует.
Он передал председателю чистый белый конверт без марок, на который Лаки возможно и не обратила бы внимания, если бы не украшавшая его огромная печать в виде круглого солнца. Ее довольно трудно пропустить с первого взгляда, особенно если знать, что если вы это сделаете, это может стать одной из самых больших ошибок в вашей жизни.
— Письмо от Принцессы Селестии, — вновь прокашлялся клерк, с одной стороны вызвав у Лаки огромное желание подарить ему упаковку таблеток от кашля, а с другой — холодок при упоминании Принцессы, пробравший ее до самых кончиков перьев.
— От Принцессы? — удивлённо переспросила Голди, распечатывая конверт и пробега глазами по ровным рядам аккуратных букв. — Интересно, чем же наш скромный банк обязан подобной чести? – она немного помедлила, вникая суть письма, — Ох, лучше вам тоже взглянуть...
Лаки кивнула, взяла письмо в свои копыта и погрузилась в чтение. Если пробраться через извилистый лабиринт приветственных формальностей, не застрять в болоте дружелюбных пожеланий и не слишком долго задержаться на аллее официального вступления, то смысл этого послания можно было свести к следующему: Принцесса, наслышанная о проблемах паровозостроения, перечисляет на счёт банка пятьдесят тысяч битов наличными, которые мисс Койн может использовать на своё усмотрение. Единственное, что немного смутило пегаску — это то, откуда Принцесса взяла эти средства...
— "Полученные нами по счастливой случайности, когда патруль Дворцовой Стражи обнаружил клад достаточного размера в пределах городской черты..." — зачитала Лаки, не поверив собственным глазам. Откуда? Как она узнала об этом? Это не могло быть просто случайным совпадением, потому что если каждое такое событие списывать на волю Судьбы, то Селестия определенно будет самой везучей пони в Эквестрии…
— Но ведь это же просто отлично! — обрадовалась Голди. — Теперь вам нужно собрать только половину суммы, и я абсолютно уверена, что у вас это получится без труда. Особенно с вашим талантом выбираться из самых безвыходных ситуаций…
— Я бы не стал делать поспешных выводов, — начал было клерк, но запнулся, после того как стал объектом пристального внимания взглядов двух очень заинтересованных кобылок, отчего он покраснел, как очень стеснительный томат, но все-таки нашёл в себе силы продолжить. — На самом деле, у нас вышла небольшая ошибка с переводом этого счёта, и в результате, эти финансовые средства были отправлены не в тот филиал...
— Куда? — тут же вмешалась пегаска. – В Сталлионграде не должно быть так много банков… Он находится на другом конце города?
— Вообще-то немного дальше, чем на другой конец города, — замялся служащий и вдохнул поглубже, стараясь избежать встречи со взглядом Лаки. — Скорее, тут подойдёт другой конец страны, Мисс Койн. Я с сожалением вынужден сообщить вам, что ваши деньги совершенно случайно были отправлены...гм... в Эпплузу...
***
Капитан Нерд с облегчением взял в копыта очередную кружку мутновато-сладкого напитка и поплотнее закутался в плед. Осознание того, что прошедшие события не зря назывались прошедшими, приятно согревало капитана не хуже, чем полыхавшие в камине дрова. Встретиться с тем, что они обнаружили в городском парке, еще разок ему совершенно не хотелось – тогда им всем очень повезло, что оно не пожелало покидать парк. Во всяком случае, пока. Вообще, стражники в основном не отличаются способностями к спорту, но на коротких дистанциях, особенно с резким стартом, отработанным годами службы, они способны развить довольно-таки неплохую скорость, которая значительно увеличивается в зависимости от количества щелкающих зубов за спиной стража порядка. Определенно, сегодняшний день вряд ли можно назвать его удачливым днем, если только не вывернуть это познание на изнанку и хорошенько не простирнуть.
В штаб-квартиру постепенно возвращались остальные стражники, считающие, что если в городе появилось нечто очень таинственное и опасное, то лучше держаться всем вместе – так шансы того, что в будущем вы все еще будете получать хорошую песню, становятся гораздо больше. Пока остальные офицеры подтягивались, присаживались на свои места и старались незаметно положить себе двойную порцию сахара, сержант Свифтвинд нервно мерила шагами кабинет, смахивая хвостом пыль с полок с документами и подергивая ушами. Наконец она замерла и обвела взглядом собравшихся – сюда явились практически все члены Ночной Стражи, за исключением счастливчиков, у которых был отпуск, выходной или прихворавшая уже третий раз за год бабушка в Филлидельфии. Пегаска постучала по ближайшей деревяшке, над которой моментально возникло небольшое и очень плотное серое облачко, и обратилась к стражникам.
— Ночная Стража, — начала она, смотря им прямо в глаза, отчего многие вдруг вспомнили, сколько всего интересного можно найти в чашке кофе, если внимательно поизучать ее поверхность. — Мы столкнулись с невиданным ЧП, возможно первым подобным за последнюю сотню или даже тысячу лет. Этой ночью в городском парке… Да, младший констебль?
— Простите, сержант, — беспокойно поерзал на стуле темно-серый земнопони. — Но что такое ЧП?
— Чудовище Парковое, — предположил Флэшлайт, с тоской поглядывая на ближайшую кофеварку – после того, как в его героическом поединке с дрожью в копытах Ночная Стража лишилась третьего стакана, настроение у него окончательно испортилось.
— Ну, можно и так сказать, — помедлив, согласилась сержант. – Но суть не в этом. А в том, что именно нам предстоит разобраться с этой проблемой. Мы с капитаном Нердом и констеблем Флэшлайтом уже успели оценить опасность, после чего разумно отступили на заранее подготовленные позиции… — “Спасая свои драгоценные крупы”,- в мыслях добавила она. — И пришли к выводу о том, что без объединения всех наших сил, мы не сможем ей противостоять. А после того, как мы обратили в бегство одного из… Да, младший констебль?
— Как именно вам удалось обратить его в бегство во время отступления? – непонимающе переспросил тот.
— Мы побежали от него, а оно побежало за нами! – рявкнула сержант и обвела испепеляющим взглядом ряды стражников. – У кого-нибудь еще есть хоть один вопрос?.. – в воздух поднялось одно слегка подрагивающее копыто. Пегаска тяжело вздохнула. — Да, младший констебль?
— Но с чем именно вы там столкнулись, сержант? – пробормотал новичок, посильнее вцепившись в копье.
— С драконом! – восторженно провозгласил голос, идущий от широко распахнутых дверей.
Стражники резко обернулись, добавив на деревянный пол кабинета пару новых темных пятен и выпустив в воздух пару порхающих шепотков. В дверях стоял довольно молодой единорог, цвет которого примерно подходил под описание лазурного моря, в которое кто-то годами сливал отходы с производства синей краски, одет он был в подобие фиолетового банного халата с наклеенными на него звездами, а на голове у него лениво развалилась шляпа с обвисшими полями. А еще он был не то чтобы толстым, просто возникало ощущение, что если вы дадите ему коробку конфет, а через пять минут попросите обратно, она все еще будет полной, но в основном – блестящими обертками. В общем, если бы вы представляли себе типичного волшебника, то наверняка изобразили бы нечто подобное, добавив для красоты пару сверкающих молний ну или огненный шар по вкусу. Однако этот экземпляр выглядел вполне безопасным, судя по тому, что его лицо расплылось в широкой улыбке, а голос так и лучился безобидной радостью ученого, открывшего новое заклинание, которое в одной половине случаев ускоряло рост помидоров, а в другой половине стирало с земли небольшой городок.
— Стар Хэт, — представился он. – Кафедра бесполезного чудовства. — Это просто изумительно! События подобного рода не случались в Кентерлоте с Восстания Апельсинов в семьсот сорок пятом! Вы видели его? Какого он был размера? Сколько голов? На хвосте были шипы или костяной нарост? Потрясающе, просто потрясающе!
— Кафедра бесполезного чудовства? – опешил Нерд, которому все-таки удалось вычленить из беспощадно обрушившегося на них потока информации нечто более или менее понятное.
— О, Принцесса, — волшебник демонстративно закатил глаза. – Ну почему все спрашивают именно об этом? Да, мы называемся именно так, но это не значит, что мы ничего не делаем. На самом деле мы изучаем самое разное, можно сказать уникальное колдовство. У нас есть чары, которые не работают после первого применения, заклинания, которые необходимо произнести миллион раз, чтобы добиться эффекта и даже такие, которые будут открыты ровно двадцать лет назад.
— А, — понимающе протянул капитан. – Они, наверное, путешествуют назад во времени?
— Гм… Не совсем, — задумчиво ответил маг. – Они двигаются по тройной спирали и иногда останавливаются перекусить в каком-нибудь дешевом кафе. Но смысл вы уловили. О чем это я? Ах, да, дракон…
— Что вы об этом знаете? – напряглась сержант. В глазах остальных стражников тоже можно было прочитать этот вопрос, а также еще парочку, вроде «Почему это случилось именно с нами?» и «Вы можете это исправить?».
— Немного, — расстроенно произнес волшебник. – Но я уверен, что вы поможете мне продвинуться гораздо дальше! Похоже, что мы здесь имеем дело с классической магией оживления, причем довольно мощной. Наши приборы зафиксировали выброс магии величиной в три условных единицы…
— Не очень-то и много, — облегченно вздохнул Флэшлайт.
— Как сказать, — хмыкнул Стар Хэт. – По моим прикидкам этого хватит, чтобы оживить половину статуй в парке, и это не считая той части, которую поглотили скамейки…
— То есть вы хотите сказать, что сегодня нам предстоит сражаться со статуей дракона и ходячими скамейками? – поинтересовалась Свифтвинд.
— Нет, конечно же нет, — вскинул копыто волшебник и зевнул. – Ни в коем случае не сегодня. Завтра. Пик активности заклинаний подобного рода приходится на сутки после произнесения, а значит, у нас есть что-то около дня на подготовку. Вы же возьмете меня с собой, я надеюсь…
— Ладно, постараемся. Итак, что касается самой операции – нам понадобится небольшая подмога. Есть добровольцы? — наивно спросил Нерд, не подозревая, что слово “доброволец” в мозгу стражников было запрятано на такую глубину, что доставали они его не чаще, чем рыбы касались облаков своими плавниками.
Ответом ему было смущенное молчание.
— Ладно, — протянул он. – Но тот, кто останется, будет готовить отчет для Принцессы…
Строй стражников мгновенно шагнул вперед.
Ибо завтра ночь наступит вновь, а вместе с нею продолжится и их дозор…
***
Солнечный свет окутывал стремительно мчащийся к горизонту поезд и заставлял его золотое покрытие светиться так, что на него было трудно смотреть без хороших солнечных очков. Некоторые бы назвали эту картину прекрасной, но сама команда Ветрокрылой вряд бы ли с ними согласилась. А все потому, что у светлых солнечных лучей в пустыне есть один небольшой недостаток — невыносимая палящая жара. Лично Лаки паровоз представлялся огромной кастрюлей на колёсах, в которую кто-то просто забыл налить воды, но это было ещё половина всех проблем — она родилась в столице и хотя бы видела, как столбик термометра поднимается выше температуры лютого мороза, тогда как все остальные больше напоминали грустных снеговиков, выбравшихся из холодильника где-то в середине июля. Хотя у них было достаточно воды для питья, у пегаски создавалось чёткое ощущение, что половина ее по пути из фляжки злорадно испаряется в воздух, и это совсем не способствовало поднятию общего боевого духа. Точнее говоря, этот боевой дух сейчас лежал в гамаке, истекал потом и мечтал о чём-нибудь прохладном, вроде дуновения ветерка или наступления ледникового периода. Но поезд все двигался вперёд, и никто не собирался останавливаться, пока вдали не покажутся яблоневые сады и кабинки для холодного душа Эпплузы.
К несчастью для Лаки, это был уже третий день поездки, что означало не только третьи сутки с фляжкой в копытах и попытках забыть о том, что если вокруг станет ещё жарче, то одна пегаска имеет неплохие шансы превратиться в жаркое, но и то, что срок погашения части кредита весьма быстро и безнаказанно подбирается к концу. Эпплуза могла показаться на горизонте в любой момент, хотя вряд ли это принесло бы Лаки мгновенное облегчение — она уже и до этого выкидывала подобные трюки вместе с парой оазисов и огромной башней. Пустынные миражи, как это было обычно принято, старались скрасить длинное путешествие страдающих от жары путников по мере своих скромных сил.
— Итак, мы должны находиться где-то в восьми часах пути от города, — заключила пегаска, после долгого разглядывания карты, любезно предоставленной сталлионградским архивом. Правда, его работники определённо не часто имели дело с подобными запросами, поэтому ту раскрашенную бумагу, которую им выдали, в копыта лишний раз было лучше не брать, если, конечно, вы не умеете ориентироваться по кучке цветной пыли. Карта была настолько старой, что, согласно ей, в Эквестрии не было не только железных дорог, но даже и таких мест как Сталлионград и Эпплуза, зато было довольно много, помеченных как "Опасные", "Чрезвычайно опасные" и "Здесь водятся драконы". Через один такой участок пути им и предстояло проехать и, честно говоря, возможность встречи с гигантский огнедышащим ящером, имеющим, в отличие от них, подкреплённое веками обитания право находиться здесь, Лаки совершенно не радовала.
— Да вы не переживайте так, — утешительно пробормотал Грэй Берд, несмотря на все трудности сохраняющий свой оптимизм и твердую уверенность в успехе. Впрочем, Лаки вообще сомневалась, что существует что-то, способное поколебать ее, кроме, разве что, прямого попадания кометы. — Карты-то ещё древнее, чем те, что были в прошлый раз, Авось и проскочим.
— Где-то я уже слышала такое, — Лаки обнадеживающе улыбнулась. — Просто, если в этих горах нас настигнет ещё одна снежная лавина, то я буду очень сильно удивлена.
— А я просто обрадуюсь, — проворчала Вера. — Как по мне, лучше замерзнуть под кучей снега, чем испечься здесь заживо. Помяните моё слово, банкирам доверять нельзя. Они могут улыбаться вам и крепко пожимать ваше копыто, а наутро вы уже узнаете, что у вас нет ни гроша, и при этом вы все ещё должны кому-то кучу денег. А все из-за того, что пропустили пару строчек мелким шрифтом, заметить который могут только ювелиры или часовщики, да и то не сразу. Так что это все неспроста, — она промокнула лоб платком и выжала его, вызвав небольшой водопад, из-за которого пустынные племена наверняка устроили бы трехдневный траур. — Вы как хотите, а я пойду на крышу, посмотрю что у нас с трубой. Там, по крайней мере не чувствуешь себя как на сковородке...
Вера демонстративно повернулась и удалилась, гордо покачивая гривой. Лаки задумчиво проводила ее взглядом. На самом деле доля правды в ее словах была, особенно в тех, что были связаны со сковородкой. Ну что ж, каждому из нас время от времени требуется побыть в одиночестве, даже если это означает созерцание огромного облака дыма, сидя на крыше вагона, на которой, по прикидкам Лаки, уже можно было готовить яичницу. Пегаска вернулась к карте, стараясь дышать как можно реже, и продолжила внимательно осматривать ее в поисках озера кислоты или действующего вулкана – в последнее время она стала замечать, что паровоз действует на опасности не хуже огромного магнита на набор кухонных ножей, и, если подобного места все еще не существовало, природе определенно стоило поторопиться его создать.
— Э-э, мисс Лаки, — где-то справа от нее раздался приглушенный голос Грэй Берда.
— Да-да? – ответила она, не отвлекаясь от карты. Интересно, это пятно говорило о том, что им грозит очередная смертельная опасность или о том, что кто-то из архивариусов имел привычку проводить чаепития прямо на рабочем месте? – Что случилось?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |