Артеры: Усатый полосатый; 7 страница

- Верь или нет, мне всё равно, - равнодушно и очень устало вздохнул Мерлин. - Проверяй, оставляй как есть... Я уйду. Всё, что мог, я сделал.

Покинув шатёр, Мерлин какое-то время просто бродил по лагерю, оттягивая признание Ланселоту, потом решительно встряхнулся и отправился в вотчину лекаря.

Он ожидал громов и молний, когда шёпотом, безжизненным голосом изложил другу всё, что вышло из его авантюры с лечением. Ланселот выслушал, но вместо обиды, ругани или расстройства сделал неожиданный вывод:

- Ты понимаешь, как нам повезло? Особенно тебе?

- Ну... да? - осторожно согласился Мерлин.

- Вижу, что нет, - Ланселот закатил глаза. - Кстати, чтобы ты не терзался лишний раз. Я ещё с момента разведки знал, что будет опасно, и был готов к любому исходу. Но я не об этом.

- А о чём? - ещё не верящий в такое счастье — Ланселот совсем не сердился! - Мерлин соображал туго, и друг, вздохнув, понизил голос ещё сильнее, одними губами выговорив:

- За магию казнят. Ты единственное исключение из правила, мне повезло за компанию с тобой. А теперь припомни ваши отношения. И сделай выводы.

- Я пытался попросить прощения, даже сдал ему шпиона, но он и слушать не пожелал, - Мерлин тоже перешёл на почти беззвучный шёпот. Вокруг гомонили раненые: после лечения им стало заметно лучше, и вместо стонов воздух вокруг телег лекаря теперь гудел от разговоров. Кажется, на них с Ланселотом не обращали особенного внимания, но мало ли!

Однако на его оправдание Ланселот только закатил глаза и вздохнул.

- Иногда я просто поражаюсь. Припомни, за каким занятием застал тебя Его Высочество?

- Я лечил раненых...

- Отлично. А теперь ответь мне на вопрос — ты хотя бы подумал о том, чтобы помочь не только нам, но и королю?

Мерлина будто пыльным мешком по голове ударили.

И что должен думать Артур, наверняка понявший, что Мерлин умеет лечить, если он даже не предложил помочь Его Величеству? Но он ведь правда не подумал! Просто в голову не пришло! А теперь... теперь поздно. Есть вещи, которые делают сразу или не делают вообще. Третий раз приходить к Артуру, унижаться, нарываться на отповедь и очередное презрительное «не верю» - нет уж. Мерлин сказал, что уйдёт, значит, уйдёт.

Но он ведь действительно мог бы помочь Утеру. Ради Артура — потому что принц заслуживал всего, что Мерлин мог для него сделать. Несмотря ни на злые слова, ни на ранящие взгляды. Вот только это, последнее, Мерлин сделает тайно. Пусть Артур думает, что у отца просто наступило улучшение. А Мерлин вернётся домой, как и обещал.

Ланселот одобрительно покивал. Наблюдая за сменой выражений на лице друга, он безошибочно определил, что Мерлин решил действовать. Не знал только, что тайно, но об этом Мерлин просто решил не говорить. Оставив Ланселота собираться, окрылённый Мерлин умчался к отрядному лекарю клянчить кое-какие микстуры на всякий случай.

Пользуясь остановкой в пути, командиры гоняли свои отряды на тренировках, так что в лагере ошивалась лишь малая часть солдат, и Мерлину второй раз за день повезло пройти в самый центр без особых проблем. Лицо понаглее, избегать командиров и особенно порученца с оруженосцем Артура, которые из чистой вредности могли ему подгадить, и дело в шляпе.

Мерлин просочился к задней стенке королевской палатки, огляделся и уже испытанным способом поднырнул под ткань.

Здесь было темно и душно. Не потому, что не проветривали, совсем нет. Пахло содержимым кишечника и гниением человеческого тела — и уже по сгустившемуся смраду Мерлин с ужасом понял, что происходит и почему остановилась армия.

Перевозить умирающего от рваной раны живота — ускорить его кончину. Артур не мог так поступить со своим отцом даже ради блага королевства.

Мерлин сглотнул, наконец-то во всей полноте осознав состояние Артура, вынужденного метаться между любовью и долгом не только с Мерлином, но и с отцом. И пообещал себе: сделает всё, что сможет.

Его Величество был без сознания, в бреду. Иногда что-то говорил, кого-то звал... К счастью, неразборчивые звуки, которые он издавал, не помешали Мерлину услышать чужие шаги, и он затаился среди горы небрежно сваленных подушек.

Из глубин шатра к постели Его Величества вернулся его оруженосец, сморщил нос и попытался обтереть пожелтевшее лицо короля тряпицей, смоченной в ароматической воде. Насколько знал Мерлин, подобное для раненого было вредно, да и вообще оруженосец ему мешал. Один взгляд — и тяжёлый ночной горшок, встретившись с темноволосой макушкой, предоставил Мерлину полную свободу действий. Вот только на какой срок?

Убедившись, что незадачливый слуга жив, Мерлин проворно оттащил безвольное тело подальше, чтобы не мешало, и приступил к лечению.

Размотав бинты и сдержав подступающую тошноту, Мерлин по всем правилам лекарского искусства очистил рану, смазал края бальзамом, а затем нараспев произнёс самое сильное заклинание заживления, которое знал.

Не помогло.

Неужели всё было зря?

Мерлин сосредотачивался, расслаблялся, очищал разум или наоборот усиленно думал об Утере и Артуре. Не получалось. Даже голубого свечения, как обычно, не возникало.

Именно это натолкнуло приунывшего было Мерлина на подозрение, и он тщательно осмотрел все украшения Его Величества. Так и есть. Антимагический перстень, причём мощнейший и не снимаемый очень давно. Палец вокруг него распух, содрать кольцо удалось только вместе с кожей, но результат того стоил. Теперь — получилось.

Нет, рана не затянулась без следа, она вообще не затянулась, да Мерлин и не рассчитывал на это. Вся его сила ушла на восстановление внутренностей, а уж кожа как-нибудь сама заживёт. Теперь — осторожно напоить Его Величество сначала своим особым настоем трав — с примесью магии, для очищения крови. Потом обычным восстанавливающим, таким же, которое дал ему когда-то Артур, позаимствованным у отрядного лекаря. Быстренько натянуть обратно кольцо...

И драпать со всех ног, потому что у входа в палатку послышались голоса — а там и лязг извлекаемого из ножен меча, когда вошедший заметил бессознательного оруженосца.

- Отец!

Очень, очень быстро драпать!

Мерлин бросился наутёк, едва не роняя все свои бутыльки, но Артур ворвался за ширму так стремительно, что нырнуть под стенку палатки Мерлин попросту не успел. Вместо этого он закопался в те самые подушки и застыл, не дыша от ужаса. А что, если Артур обвинит его ещё и в покушении?! С таким букетом Мерлину точно не жить, а Ланселот пострадает заодно с ним...

- Артур?

Принц, уже готовый переворачивать всю палатку вверх дном в поисках то ли шпиона, то ли убийцы, словно на стену налетел и медленно, недоверчиво повернулся к рапотрошённому, носившему на себе явные следы чужого присутствия ложу.

Его Величество был ещё очень слаб, но магия и зелья сделали своё дело. Он пришёл в себя. Как подозревал Мерлин — впервые за всё время с момента ранения.

- Отец! - Артур практически выронил меч, упав на колени около кровати и схватив Утера за руку.

У Мерлина остановилось сердце. Дважды содранную перстнем кожу он так и не залечил — и сейчас пострадавший палец оказался прямо перед глазами Артура. Который совсем не был дураком и немедленно сложил два и два.

- Отец, я сейчас велю позвать Гаюса. Подожди немного.

Артур поднялся, подобрал меч и, словно поколебавшись секунду, вложил его в ножны. Потом, окинув шатёр цепким взглядом, принц безошибочно уставился прямо на гору подушек. Видеть Мерлина он не мог, но пронзительный, не сулящий ничего хорошего взгляд и без того пробирал до костей.

- Вон отсюда, - одними губами приказал Артур и, развернувшись на каблуках, отправился звать Гаюса. Воспользовавшись тем, что в его сторону больше никто не смотрит, Мерлин с радостью сбежал наружу.

Ну почему, почему всё, за что он брался, оканчивалось таким сокрушительным фиаско?!

Впрочем, какая уже разница. Уходить отсюда — и побыстрее!

Мерлин без приключений добрался до лекарских телег, но случилась неожиданность, предсказать которую, наверное, даже Артур не смог.

- Вот ты где! - накинулся на него отрядный лекарь, обвиняюще тыча пальцем. В чём Мерлин успел провиниться за время своего отстутствия?! Час назад они расстались мирно, и лекарь сам отдал лекарства!

- Эээээ... - глубокомысленно протянул Мерлин, которому сейчас было совсем не до разбирательств. Взять вещи и идти!

- Это что ещё за новости про разведку? - продолжал наступать лекарь. Не очень высокий, худощавый, с редкими бесцветными волосиками, он умел быть не менее пугающим, чем Артур. Опешивший Мерлин только пятился, пока кипящий от негодования лекарь во всеуслышание заявлял, что Ланселота в таком состоянии никуда не отпустит и пусть Мерлин берёт с собой кого-то из здоровых, а на больных больше не покушается. Сам Ланселот, появившийся на крик, скорчил виноватую и жалобную физиономию из-за спины лекаря, чья принципиальность была известна всему отряду. Если сказал, что не пустит, то уж найдёт способ не пустить.

И что теперь делать?!

- Приказ Его Высочества... - робко попытался вставить Мерлин, зная, что вряд ли поможет. Но хоть для очистки совести.

- Вот с ним в разведку и иди! - не желал остывать лекарь. - Чтобы около раненых я тебя больше не видел!

И, поставив таким образом финальную точку, с полной победой удалился в свою палатку, по пути наградив Ланселота грозным взглядом. Друг немедленно вернулся на телегу и напустил на себя самый послушный вид.

Вокруг ржали, со всех сторон сыпались шутовские предложения, кого ещё взять в разведку, и предположения, что если уважаемого лекаря не в тылу держать, а напустить на вражескую армию, он даже в одиночку со всеми расправится. Мерлин на этом празднике жизни стоял растерянным столбом. Время, отведённое Артуром, истекало, но как сбежать от лекаря?!

Поистине только он мог попасть в такую дурацкую ситуацию.

Ну что ж, прямо сейчас не стоит и пытаться, но под покровом темноты придётся пробираться к Ланселоту и бежать в последний час. Оставалось только надеяться, что Артур не будет слишком уж строго следить за клепсидрой.

Обнаружив, что уход откладывается до темноты и ждать ещё не меньше шести часов, Мерлин тут же вспомнил, что последний раз ел очень давно, и отправился к повару. Затем, поразмыслив уже на сытый желудок, со вздохом пошёл сдаваться Батчу, который до темноты гонял его в несколько раз жёстче, чем всех остальных, так что с тренировки Мерлин вернулся еле живым.

Сейчас бы завалиться спать! Никогда ещё жёсткий солдатский тюфяк не казался Мерлину таким родным и привлекательным.

Но сегодня ему предстояло забыть обо всём, что связывало его с армией... и с Артуром.

Поужинав и усилием воли заставив себя поболтать с остальными, даже с «Гирсином», Мерлин сослался на усталость и отправился спать пораньше. Через какое-то время прозвучал отбой, все расползлись по палаткам, и лагерь привычно погрузился в храпящую тишину. Убедившись, что все спят, Мерлин мышью выскользнул из-под одеяла, подхватил заплечный мешок и, окинув палатку прощальным взглядом, вышел в ночь.

Разумеется, он рассчитывал, что Ланселот не будет спать, поджидая его у телег. На что он не рассчитывал, так это на то, что прямо на выходе из палатки кто-то подхватит его за локоть, одновременно зажав рот.

Кто-то?

Ну конечно. Кто бы сомневался. Артур, видимо, решил не упускать возможности последний раз поиздеваться.

- Тихо! - шикнул он и велел: - Пошли.

Мерлин послушно поплёлся. А может, не поиздеваться, а лично убедиться, что опасный колдун наконец-то избавил армию от своего присутствия?

Ночной лагерь жил своей тихой жизнью: стрёкотом сверчков, раскатистым храпом, звоном кольчуг караульных, треском небольших костерков тут и там, каждый — обязательно в яме, чтобы его не заметили издалека, и обязательно из сухих дров, не дающих дыма. Мерлин шёл вслед за Артуром — как когда-то давно. Только эта их прогулка была последней.

Если бы можно было всё исправить!..

Они остановились у ручья, к которому солдаты бегали пить и умываться. Лекарские телеги остались сзади и слева. Зачем Артур привёл его сюда, в безлюдное ночью место, словно намеревался поговорить, как раньше?

Или — действительно намеревался?

Нет, не стоит давать ход подобным мыслям. Надежда — очень болезненное чувство.

Понурившись, Мерлин угрюмо рассматривал играющий бликами лунного света ручей. Тихое журчание заполняло тишину, казавшуюся бы уютной, если бы им с Артуром было что друг другу сказать. Но всё давно было сказано, и Мерлин не понимал, зачем они сюда пришли. Более того, после его провала в королевском шатре Мерлин даже какое-то время опасался, что за ним придут — казнить по приказу Его Высочества. Обошлось, и приятно, конечно, только это ничего не меняло в сказанном и решённом.

- Что ты делал у постели моего отца?

Блики с поверхности ручья отражались в серо-голубых глазах. Сейчас они казались светящимися в темноте, словно у кота. Только зрачки круглые.

Мерлин пожал плечами. Левое оттягивал мешок, и жест вышел кривобоким, неловким.

- Вы любите делать выводы на основе своих наблюдений, Ваше Высочество. Что мешает вам сейчас?

Что мешает Артуру просто отпустить его уже и не мучить больше неизвестностью пополам с упрямой надеждой?!

Пусть обижается, даже оскорбляется. Только уйдёт уже к себе — и даст уйти Мерлину. Даст фундамент для того, чтобы забыть.

Артур молчал. При нём не было оружия, он даже кольчугу не надел, но Мерлин знал, что это ни о чём не говорит. Да, Мерлин хороший колдун. Для своих лет — очень сильный. Но опытный воин всегда опередит его, успеет ударить первым. Задумай Артур убить — у него это и голыми руками прекрасно получится, Мерлин попросту не успеет среагировать.

- Ему лучше, - чуть тише сказал наконец-то Артур.

- Я рад.

Мерлин боялся поверить своим глазам. Впервые на его памяти Артур... не знал, что сказать?

- Мерлин.

- Ваше Высочество.

Они снова замолчали, глядя друг на друга. Мерлин — равнодушно как мог, почти поверив в собственное спокойствие, объяснявшееся не выдержкой, а эмоциональной усталостью. Он устал лгать Артуру — но правда совсем не принесла облегчения, только сделала рану глубже. Переживать уже незачем. Всё, что могло случиться плохого, случилось. Если Артур не планировал его убивать, то больнее сделать уже не мог.

Но Артур явно не планировал. Он стоял ещё какое-то время, закусив губу до крови и вглядываясь в вытоптанную траву у берега ручья, словно что-то обронил или собирался с духом. А потом с тихим-тихим «Мерлин» сделал шаг вперёд и обнял.

Однажды Артур поймал Мерлина в захват — когда следил за тем, как он крадётся. Регулярно прикасался просто так или делая тот самый массаж. Но ещё ни разу в жизни не подходил так близко, не казался таким открытым и... уязвимым.

Мерлин оцепенел в его руках. Сейчас даже не нужно быть великим воином, чтобы ранить Артура. Нет, не оружием. Достаточно будет слова или жеста — отталкивающего, равнодушного, рвущего то последнее, что оставалось ещё между ними. Это сломает Артура сильнее, чем ранение отца и сокрытие магии. Ведь сейчас он сам подставлялся под этот удар: обнимая, не удерживал, желая сказать что-то — кусал губы и молчал. Сейчас была очередь Мерлина решать.

И можно было помучить неизвестностью, просто молча постоять вот так подольше, зная, что Артур не отпустит, если не оттолкнуть, будет терпеливо ждать и позволит себе только надеяться. Можно было бы побыть ещё более жестоким, придумать тысячи способов ответить на всё то, что Артур сделал ему своими резкими, горькими словами.

Секунду Мерлин осознавал происходящее. На вторую несмело, ещё не до конца уверенный в том, что ему это позволено, обнял Артура в ответ.

Резкий выдох в макушку щекотнул кожу, пошевелил волосы... а потом Мерлин судорожно охнул, потому что объятие внезапно головокружительно изменилось: его подхватили за бёдра, ноги оторвались от земли, и Мерлин обнаружил, что его без малейших усилий держат в воздухе, сжимая так, что трудно было дышать.

Руки Мерлина беспомощно, неуверенно лежали на плечах Артура. Он всё ещё не убедился до конца, что, наверное, тоже можно обнять покрепче, когда Артур спрятал лицо у него в плече, и Мерлин почувствовал тёплые вязкие капли, падающие на кожу. Кровь из прокушенной губы.

Осмелев и ещё сам не веря, что делает это, Мерлин осторожно погладил напряжённые плечи, буквально каменные под грубой тканью заношенной туники, а потом чуть сдвинулся для собственного удобства. Увы, его ёрзанье было воспринято неправильно: Артур мгновенно, но осторожно отпустил его, и жаркая летняя ночь обдала прохладой.

- Только не надо ничего говорить, - предвосхищая извинения, попросил Мерлин, не спеша наклоняться за упавшим на землю мешком. - Я тоже был неправ. Просто... я хотел сказать тебе, когда буду точно уверен, что ты не перестанешь мне доверять даже после признания.

- И ты ещё просишь молчать, - Артур привычно закатил глаза. Он снова был собой, тем самым насмешливым принцем, к которому Мерлин так крепко привязался. - Но ладно, оба хороши.

- Ты умеешь соглашаться! Надо же!

- Я вообще много чего умею — в отличие от тебя!

- Кажется, это были мои слова!

- А мне кажется, мои! И кстати, шёл бы ты к Ланселоту. А то он сбежит без тебя.

- А ты всё ещё хочешь, чтобы я сбежал?

- Идиот. Предупреди его, чтобы никуда не ходил. Ваш лекарь мне потом голову открутит!

- Он что, до тебя добрался?!

- Представь себе. Мне даже пришлось его выслушать. Страшный человек!

- Вот уж действительно — он сумел заставить тебя слушать! У меня это и то через раз получается, - рассмеялся Мерлин, всё-таки поднимая мешок. Как ни парадоксально, теперь он казался пушинкой — возможно, потому, что его всего лишь нужно было отнести в палатку, а не тащить домой.

- Попробуй другие методы удерживать внимание, - усмехнулся Артур и поторопил: - Иди уже, пока Ланселота не хватил удар. Время скоро час как прошло.

- Хорошо, - медленно, обдумывая идею, которую ещё вчера счёл бы безумной, кивнул Мерлин. - Я что-нибудь придумаю.

Артур кивнул на прощание и бесшумно исчез, а Мерлин постоял пару минут, оценивая свои ощущения, и отправился радовать Ланселота.

Разумеется, Ланселот обрадовался новости о том, что они остаются, а Мерлин с Артуром помирились. Но вот вторая новость произвела совершенно противоположный эффект.

- Ты — что?!

- Да тише ты! - перепугался Мерлин, опасливо оглядываясь на палатку лекаря. Кажется, пронесло, выкрик Ланселота его не разбудил.

Конечно, они могли бы вернуться к ручью и поговорить там без помех, но Мерлину не хотелось смазывать впечатления от разговора с Артуром. То место было их и только их. С Ланселотом он предпочёл риск быть застуканным.

- Мерлин! Он... принц... что-то сделал?

- Ну да, - не понимая, почему в голосе друга звучит недоверчивый ужас, подтвердил Мерлин. - Он меня обнял. Знаешь, я раньше подозревал, что... ну, что он мне нравится... но сегодня понял точно.

- Только обнял? И всё?

- Ланселот, - Мерлин закатил глаза, в очередной раз поймав себя на том, что невольно подражает Артуру. Это почему-то вызвало странную тёплую волну, прокатившуюся вдоль позвоночника. Немедленно стало интересно, творится ли то же самое с Артуром? Ловит ли он себя на открытых улыбках или дразнящих движениях бровей, позаимствованных у Мерлина? - Поверь мне, я знаю, что такое совращение. И что происходит ночью между мужчиной и женщиной, а иногда между мужчинами или женщинами. Если бы Артур попытался меня совратить, я бы так и сказал. Он меня всего лишь обнял. Я говорил только о том, что он нравится мне, - Мерлин вспомнил тёплую волну минуту назад и, поразмыслив, смущённо добавил: - Знаешь, кажется, я влюблён. Но Артур обо мне вряд ли думает... так.

- А как он тебя обнял? - продолжал допытываться не слишком убеждённый Ланселот. Мерлин описал, на что получил исчерпывающий ответ: - Ты, конечно, можешь считать себя взрослым, Мерлин, но это не так, и не спорь. Иначе ты бы знал, что друзей так не обнимают. И сделал выводы.

Пока Мерлин ошалело моргал, пытаясь уложить в голове новую информацию — да что такого в подобном объятии? Ну, чуть приподняли от избытка чувств... - Ланселот красноречиво поправил повязку.

- Можешь ему сразу передать, что если он тебя тронет, будет иметь дело со мной. Ты несовершеннолетний.

- Да нет, Ланселот, - Мерлин справился с собой и поднял лицо к небу. Драгоценные льдинки звёзд поблёскивали в бездонной пустоте, окутывавшей мир. - Я не стану ему передавать. Во-первых, ты всё равно ничего ему не сделаешь, даже если попытаешься. Во-вторых, если он действительно решит меня тронуть, в чём я сильно сомневаюсь, я совсем не буду против.

- Мерлин, ты не понимаешь...

- Я был с девушкой. С мужчиной ещё нет... и не думаю, что захочу когда-нибудь. Артур — исключение. Ему я позволю.

Видя, что доводы разума здесь бессильны, Ланселот устало махнул рукой и посоветовал:

- Иди спать. Я даже сейчас вижу, что ты уже серый от усталости. И чушь несёшь, наверное, по той же причине.

- Привыкай, - засмеялся Мерлин, спрыгивая с телеги. - Спокойной ночи.

- Это ещё что такое?!

Мерлин с Ланселотом синхронно вздрогнули. Из лекарской палатки показался собственно лекарь. При внимательном рассмотрении странная штуковина в его руках оказалась... здоровенной клизмой.

- Увидимся утром! - поспешно попрощался Мерлин и смылся от греха подальше. Ланселот такой возможности не имел, и Мерлин ему искренне посочувствовал.

Но останавливаться и разделять с ним плачевную участь всё равно не стал.

К утру у него даже получилось выспаться, хотя мысли, нежданно-негаданно выплывшие из глубин сознания, теперь лезли на поверхность одна за другой, и за пару часов Мерлин успел передумать о влюблённости больше, чем за всю свою жизнь.

Случалось, что ему нравились девушки; в теории он знал, что близкие отношения возможны и между мужчинами. Даже знал, как именно. Они с Уиллом как-то прокрались к дому старой Бет, где остановились странствующий рыцарь с оруженосцем — хотели поглядеть, правда ли он спит в полном доспехе, как положено по его обету, а наткнулись на настоящий поцелуй. Им тогда было по шесть лет, так что обет интересовал их сильнее странностей взрослых. Так что когда вышедшая по нужде Бет шуганула их от окна, они больше сокрушались о том, что про доспех так и не узнали, чем о том, что не досмотрели зрелище до конца. Потом эпизод забылся, но недавно, когда Мерлин начал понимать, что его чувства к Артуру гораздо сложнее простой дружбы, и не только в силу разного статуса, память услужливо подкинула размытые картинки из детства.

Мерлин немедленно представил себе, что будет, если Артур его поцелует... и если пойдёт дальше. Если обнимет, если погладит вдоль спины и... потом сообразил, что если не хочет утром стирать штаны под ржание приятелей, на этом лучше остановиться. А потом и вовсе вспомнил коронный насмешливый взгляд Артура и совсем приуныл. Эти мечты никогда не осуществятся. Всё, что они могут сделать — навредить, если Мерлин незаметно переселится в мир грёз. Однажды ему довелось наблюдать такое со стороны — и слишком хорошо запомнилось, как жалко выглядел сын мельника, пытавшийся приударить за первой красоткой Эалдора. Все вокруг всё понимали — кто-то смеялся, кто-то жалел, - а он ходил за ней хвостом и пытался привлечь её внимание. Мерлин тогда молчал, в душе недоумевая — неужели парень сам не понимает, каким дураком себя выставляет? Сейчас, когда возник риск самому оказаться в дураках, Мерлин твёрдо решил ни на что не надеяться и ни о чём не мечтать, довольствуясь тем, что есть. Он знал, что сможет. Ещё раз потерять дружбу Артура было бы невыносимо.

Хотя как сладко было бы снова оказаться в объятиях — только на этот раз долгих, чтобы успеть осознать и насладиться близостью бьющегося рядом сердца...

Как же. Теперь ничего, кроме подзатыльников, от Артура не дождёшься.

Мерлин вздохнул, накрылся с головой и заставил себя уснуть.

А вот Ланселот, которому наконец-то удалось вырваться из плена лекаря, ни здоровым цветом лица, ни общей бодростью похвастать не мог. Мерлин тактично не стал выяснять причины, вместо этого уставившись на сэра Персиваля, гарцевавшего на коне перед строем.

- Его Величество идёт на поправку! - с неподдельной радостью сообщил он.

- Да здравствует Его Величество! - хором отозвались солдаты. Мерлин кричал особенно громко.

- Это значит, что скоро он сможет возглавить армию. Но пока нами командует Его Высочество. Собирайтесь. Через час выступаем!

На этот раз они шагали и день, и ночь. Тяжелый вещмешок оттягивал плечи, но Мерлин, хоть и порядочно уставший после кошмара последних дней, упрямо и ровно шагал вперед, не выбиваясь из строя. Артур ехал где-то впереди, и Мерлин старался о нем не думать, но не думать не получалось. Так или иначе, но все мысли Мерлина скатывались на Его Высочество. Думал ли Мерлин о своем отношении к нему, или о том, что ждет их армию впереди - все упиралось в Артура. Мерлин постарался хотя бы исключить эмоциональные размышления о том, как принц к нему относится, но слова Ланселота не шли у него из головы. Значит, друзей так не обнимают, да? Под размышления дорога стелилась плавно, и Мерлин совсем не замечал, какое расстояние они уже прошли.

В отряде все были насторожены и рыскали взглядами по сторонам, ожидая очередной атаки. Мерлин, пожалуй, был единственным, кто углубился в себя, и не слишком беспокоился. Но он единственный знал о расположения врага и его примерную численность. А еще он знал, что в камелотской армии есть шпион. И, пожалуй, вот об этом стоило подумать вместо того, чтобы размышлять об отношении Артура к нему самому. Вспомнив про шпиона, занявшего место второго эалдорца, Мерлин не мог не усмехнуться иронии судьбы. Да, шпион регулярно выдавал врагу информацию об их передвижении, но при этом, не пади его выбор на несчастного эалдорского пекаря, Мерлин, возможно, расстался бы уже с жизнью, не успев как следует узнать Артура. Хотя не то, чтобы он знал Артура сейчас... Но даже со своей неуверенностью в себе, Мерлин не мог не признавать, что они с принцем стали близки друг другу. Ну вот, его мысли опять свернули на Артура. Мерлин еле слышно фыркнул и решительно переключился на более насущные проблемы.

Итак, шпион. Мерлин о нем знает, а он не знает, что разоблачен. Какую выгоду можно из этого извлечь, Мерлин пока не придумал. Но у него впереди был еще целый день марша.

Прокрутив в мыслях все, что Мерлин знал о вражеской армии, а также намеченные Утером тактику и стратегию, которые ежедневно излагал ему Артур, Мерлин пришел к единственно верному решению. Раскрытого шпиона можно замечательно использовать, чтобы кормить врага ложными сведениями. Главное теперь - вписать расчет в этот план, а для этого нужно поговорить с Артуром.

О шпионе Мерлин доложил еще сутки назад. Но тогда у них не было ни времени, ни желания обсуждать этот вопрос. Сейчас, разобравшись с недоразумением, если так, конечно, можно было назвать ссору, едва не ставшую концом их отношений, Артур и Мерлин обязаны были вплотную им заняться.Решено. Сегодня вечером Мерлин опять наведается к Артуру в шатер. И, пожалуй, даже не тайно. Все равно, скрываться, как Мерлин уже уяснил, было бесполезно. Так что сразу после ужина, Мерлин, перебросившись с Ланселотом парой многозначительных слов и взглядов, а также дружелюбно кивнув шпиону, отправился разыскивать Его Высочество.

Принц обнаружился совсем не в своей палатке, а в шатре отца, но этого стоило ожидать. Проверенный метод не подвел и сейчас. Не успел Мерлин как следует поднырнуть под стенку шатра, как получил сапогом, и поспешно вернулся обратно, оставив попытки. Это значило, что Артур его заметил и сейчас выйдет сам.

- Ты опять? - поприветствовал его принц, выйдя из шатра и обнаружив Мерлина, переминающегося недалеко от входа.

- Ну извини, - Мерлин скрестил руки на груди, - меня не пускают к твоему отцу. Нам надо поговорить. Есть идея.

Артур заинтересованно приподнял брови и без дальнейших слов развернулся, не сомневаясь, что Мерлин последует за ним. Они вышли к тому самому ручью, где состоялся их вчерашний разговор. Мерлин неслышно вздохнул, вспомнив несколько деталей. Например, как легко поднял его Артур над землей. Но не время было думать о всяких глупостях. Да и Артур имел отвратительную привычку читать по его лицу как по раскрытой книге. Если принц заметит там что-то необычное, или если поймет, в чем дело... Нет уж, Мерлину не хотелось объясняться с ним второй раз за сутки.

- Дай угадаю, - усмехнулся Артур, расположившись на берегу и лениво окунув руку в ручей, - ты хотел поговорить про шпиона.

- Неужели это так очевидно? - проворчал Мерлин, поколебавшись, но все же опустившись на траву рядом

- Да, вполне, если подумать, - уже откровенно поддразнивающе кивнул Артур. - И, что бы ты там ни говорил, думать я умею.

- Что вы, Ваше Высочество, - Мерлин склонил голову в показном почтении, - я благоговею пред вашими умственными способностями.

Единственным ответом принца был тычок в бок, совсем не сильный, но очень дружеский. Мерлин показал язык, подзадоривая, и Артур все еще шутливо, но уже серьезнее повалил его на траву. Мерлин прикрыл глаза и со вздохом сообщил:

- Вот так ум и проигрывает грубой силе.

Но Артур и не подумал его отпускать.

- Ум и грубая сила всегда эффективнее, чем просто ум, - назидательно сказал он, прижимая Мерлина к холодной земле.

- Вы зануда, сир, - даже сдаваясь, Мерлин не мог не подколоть. Артур отпустил его, принимая поражение, но Мерлин не спешил снова выпрямляться, развалившись на травке, и наслаждаясь сладким вечерним воздухом.

Дата добавления: 2015-08-29