Артеры: Усатый полосатый; 4 страница

- Ты ещё здесь? - от принца повеяло холодом, как от весеннего ручья — вроде бы талая вода, но холодная, как лёд, которым была недавно.

Мерлин без лишних слов выполз из палатки, по пути потеряв сапог и получив им по заднице, когда недовольный такой расхлябанностью Артур запустил его следом. Но даже это не омрачило его радужного настроения.

Артур мог сколько угодно смотреть на него сверху вниз, язвить и издеваться. Теперь Мерлин доподлинно знал, что это только внешнее, издержки происхождения и воспитания. И за это знание он собирался держаться.

После отбоя лагерь замирал, и караульные, поймай они Мерлина, имели право доложить десятнику, чтобы тот разобрался с нарушителем. Так что Мерлин на цыпочках порхал между палатками, чутко прислушиваясь и скрываясь в тени каждый раз, как слышал шаги патрулей. Вот только когда он уже почти добрался до места встречи, где солдаты наскоро разминались после завтрака, чтобы потом выдвинуться в путь, рот зажала широкая горячая рука. Другая обручем обхватила за пояс, заодно прижав руки Мерлина к бокам.

Перед глазами пронеслись десятки самых страшных вариантов: от оригинального способа задержания в исполнении караульных до прокравшегося в лагерь вражеского шпиона, решившего похитить Мерлина ради сведений. Но потом Мерлин узнал запах пыли и шалфея, а за ним — негромкий смех, и обмяк в захвате, не успев опозориться жалкими попытками вырваться. Впрочем, возмутиться, когда Артур его отпустил, Мерлину это не помешало, наоборот.

- Ты с ума сошёл?!

- Наверное, - как-то слишком покладисто согласился довольный собой принц, - если решил, что ты сможешь незаметно прогуляться по лагерю. Да тебя первый же патруль заметил! Скажи спасибо, что я шёл той же дорогой. Зато ты меня так и не увидел, а я всё гадал — обернёшься или нет.

Мерлин представил, как это выглядело со стороны: он, крадущийся по теням и, очевидно, привлекающий внимание каждого патруля, и неспешно идущий за ним Артур, давящийся от смеха и всякий раз делающий солдатам знаки идти себе мимо...

Не сдержавшись, Мерлин обиженно сверкнул глазами и, пользуясь тем, что они уже были у края площадки, где на телеге стояла бочка с тренировочными палками, выхватил ближайшую и замахнулся, чтобы как следует стукнуть Артура. Ну или хоть шугануть его назад, всё равно увернётся, а Мерлин хоть как-то душу отведёт.

Артур явно поленился уворачиваться, вместо этого рукой перехватив палку и насмешливо приподняв брови, когда Мерлин попытался её выдернуть. С тем же успехом он мог пытаться поднять лошадь. Расстроенный Мерлин огорчённо махнул рукой, выпустил палку и, пока Артур перехватывал её поудобнее, внезапно выхватил из бочки вторую, немедленно замахнувшись ею. К своему и Артура изумлению, он даже попал: палка прошлась по плечу. Мерлин вытаращился на нежданный успех, из-за чего пропустил ответный выпад с подножкой и оказался на траве.

- Если уж получил преимущество, не зевай, - наставительно заметил Артур, поигрывая «оружием». - Продолжим?

Мерлин прислушался к себе. Голова пока не протестовала — спасибо микстурам лекаря и кое-каким собственным стараниям. Так что Мерлин решительно кивнул, и они с Артуром закружили по поляне.

К этому моменту весь отряд знал, что Артур выбрал себе в мальчики для битья Мерлина, так что они особо не скрывались, тренируясь сейчас. Но потом, выдохшись и обменявшись понимающими взглядами, как можно незаметнее выскользнули с открытой площадки и затерялись среди телег. Один раз они услышали характерные стоны, и фыркнувший Артур, после разминки пришедший в игривое расположение духа, хотел было напугать парочку. Но Мерлин самым непочтительным образом схватил его за рукав и утянул подальше, чтобы не мешать.

Пусть хоть весь лагерь болтает о том, что Артур использует Мерлина в качестве тренировочной груши — но об их задушевных разговорах лучше никому не знать. Одного Ланселота более чем достаточно.

Облюбовав телегу с овсом для лошадей, Мерлин с Артуром устроились у колёс, с наслаждением растянувшись на траве.

- Не болит? - обеспокоенно поинтересовался Мерлин, вспомнив, с чего началась тренировка.

- О чём ты? - нахмурился Артур, потом сообразил и расхохотался: - Мерлин, я тебя умоляю! Ты мне даже синяк вряд ли поставил!

- Спорим, поставил? - азартно включился Мерлин, задетый пренебрежением. Да, он не относился к числу первых силачей армии, но не совсем же он хлюпик, да и научился кое-чему за прошедшие недели.

Артур ехидно потянул рубашку за ворот, чтобы обнажить плечо, и с недоверием уставился на кровоподтёк, к утру грозивший превратиться в роскошный синяк.

- Ага! - возликовал Мерлин, обличающе тыча в него пальцем. - Вот видишь! Надо было мне что-то на кон ставить!

- Ну, будем считать, что ты ставил, - ни с того ни с сего расщедрился Артур — не иначе как от удивления. - Проси.

- Эээээ... - немедленно растерялся Мерлин. По правде сказать, ничего особенного ему не было нужно, а получить ответ, почему Артур такой мрачный в последние дни, он предпочёл бы совсем другим образом. - Ну... давай ты будешь мне что-нибудь должен?

- Только думай не слишком долго, - Артур пожал плечами и едва заметно поморщился. Но Мерлин заметил и немедленно ухватился за возможность, зная, что иначе Артур откажется.

- Хотя знаю! Сиди спокойно и не возражай.

Артур только открыл рот, чтобы спросить, но Мерлин уже стоял на коленях рядом с ним и осторожно начинал разминать пострадавшее плечо. Если это сделать сейчас, пока мышцы ещё разгорячены тренировкой, синяк, конечно, будет, но не такой болезненный, как если оставить заживать самостоятельно.

Разумеется, Артур скептически скривился, но, верный своему слову, возражать не стал, позволяя Мерлину заниматься пострадавшим плечом. Сам он до сих пор сдерживал все удары, во время тренировок не поставив Мерлину ни одного серьёзного синяка.

В тишине стоны парочки стали достаточно громкими, и Мерлин фыркнул. Это же как надо было забыться! Вот весело будет, если караульные окажутся такими же «тактичными», как Артур!

Впрочем, какая ему разница. Ребята увлеклись — сами виноваты, следить за собой надо лучше. Подумаешь, ночь любви... А ему сейчас лучше подумать, как спросить Артура о том, ради чего их встреча вообще затевалась.

Плечо под пальцами было расслабленным, но даже так Мерлин отчётливо чувствовал упругую твёрдость мышц. Да уж, ему самому до подобного ещё лет пять тренироваться, не меньше. И питаться не лагерными харчами.

Артур сидел, запрокинув голову и устало прикрыв глаза. Даже, кажется, начал задрёмывать, убаюканный массажем и пением сверчков. Мерлин на его месте и сам бы разомлел — но ему массаж никто не предлагал.

Подходящего предлога для разговора так и не придумалось, спрашивать в лоб Мерлин не хотел, так что будить Артура не стал. Впрочем, тот сам проснулся, когда Мерлин неохотно закончил массаж. Ему понравилось — и ощущение тёплой кожи под пальцами, и то, каким расслабленным выглядел Артур — в кои-то веки. Но массировать синяк слишком долго тоже не годилось.

- Проклятье... - неразборчиво пробормотал принц. - Долго я?..

- Нет, совсем нет, - успокоил его Мерлин, обеспокоенно вглядываясь в хмурое лицо. Лунный свет подчёркивал синяки под глазами и общую усталость, которую выдавали и озабоченная складка между бровями, и искусанные губы, и нехороший прищур, ставший слишком частым гостем на лице принца.

- Артур, что происходит? Ты сам не свой в последнее время.

- Не твоё дело.

- Не спорю, - в груди болезненно ёкнуло, но ведь Артур знал, что об этом зайдёт речь, и всё равно пришёл. Значит, попытаться стоило. - Но скоро этим вопросом зададутся прочие солдаты. Это становится заметно.

- А ты, значит, хочешь узнать и рассказать им заранее?

«Чем я заслужил такое недоверие?» - чуть не ляпнул Мерлин. Хорошо, успел передумать. Не ему задавать подобный вопрос.

- Я никому ничего не рассказываю. Всё, что ты мне говоришь, остаётся между нами, и так будет впредь.

- И как я могу верить твоему слову?

Мерлина как кнутом ударили. Ему было с чем сравнивать. Когда кнутовище рассекает твою кожу, обжигая невыносимой болью и выбивая водух из лёгких так, что даже закричать не получается.

- Ты прав, - с трудом сохранив спокойствие, не стал возражать Мерлин и неловко поднялся на ноги. - У тебя нет оснований. Прости, что...

- Мерлин! Стой! Проклятье, не вздумай уходить!

- Зачем мне оставаться, сир?

Вот теперь пробрало Артура. Он даже вскочил, схватил Мерлина за локоть, разворачивая к себе.

Ещё никогда с самого начала их странных отношений Мерлин не обращался к нему «сир» на полном серьёзе.

- Мерлин, я не должен был так говорить.

Первым порывом было язвительно прокомментировать извинение, а потом до Мерлина в полной мере дошёл смысл слов.

Артур. Принц. Извинился. Перед ним.

Ну ладно, не то чтобы извинился, но насколько Мерлин его знал — это было самое близкое к извинению, на что вообще мог сподобиться Его Высочество.

- Может, всё-таки расскажешь? - просто спросил Мерлин, и Артура словно прорвало.

- А нечего рассказывать, - с яростной сдержанностью кусая губы, вытолкнул он — так, словно каждое слово приходилось произносить через силу. - Никаких планов, ничего! Мы могли бы послать погоню за саксами, узнать, откуда они нападают. Могли бы выделить отряд, чтобы обезопасить основную колонну от нападений в пути! Что угодно могли бы сделать! Но мой отец и слышать ничего не желает! Единственное, что его интересует, - это взятие Лондиниума! А то, что нам во время штурма могут ударить в спину, его не волнует!

- Но у него ведь достаточно военного опыта? - осторожно предположил Мерлин. А что ещё тут скажешь? - Он должен знать, что делает...

- Если бы он ещё объяснил, я был бы счастлив повиноваться! Но я терпеть не могу приказы, которых не понимаю, Мерлин! А мне ничего не говорят! Советники в курсе, а я должен просто выполнять распоряжения! Или, может, я должен спрашивать разъяснений у советников?

Ситуация так ситуация. Что тут сказать, Мерлин не знал. К нему отец мог относиться с недоверием, когда речь шла об особо опасных заклятиях, но Мерлин, злившийся лет в десять, а потом случайно вызвавший дракона, принимал это как данность. Заслужил.

Статус ребёнка накладывал ограничения; Мерлин смирился, что нужно ждать, и с тех пор не спорил с решениями отца. Однако Артуру было, если он помнил правильно, двадцать пять. В понимании Мерлина — очень, очень много. В селе к этому возрасту уже давно имели супруга и детей. И что посоветовать человеку, который, на его взгляд, совершенно справедливо злился на отцовское отношение?

- Я ничего не могу сделать, Мерлин, - безнадёжно закончил Артур и обессиленно опустился на траву. Мерлин даже не заметил, что принц во время своей пылкой речи вскочил и расхаживал перед ним, ещё и говорил на повышенных тонах. Да и парочка притихла — хорошо, если просто закончили, а если услышали и опознали голос? Этого только не хватало... - А те, кто может, не сделают ничего. Советникам выгодно, чтобы отец слушал только их — они не хотят терять своё влияние. Отец... я не знаю, что он думает. Я пробовал спрашивать, но... - взмах рукой был красноречивее любых слов.

- Что тут скажешь, - вздохнул Мерлин. Не хотел бы он когда-нибудь оказаться в подобной ситуации. - Я тем более сделать ничего не могу. Но я всегда готов послушать. В любое время.

- Куда ты денешься, - невесёлая усмешка напомнила Мерлину о том, каким неприятным типом бывает иногда Его Высочество, но всё-таки была лучше неизбывной горечи, сквозившей в каждом слове минуту назад.

- Действительно, ты же мой принц, - несмело улыбнулся Мерлин, ещё не зная, готов ли Артур к шуткам. Тот оказался не то чтобы готов, но одёргивать не стал, вместо этого вдруг серьёзно спросил:

- Не боишься?

- Чего?

- Мне может надоесть твоё общество, и тогда тебя будет проще убить, чем оставлять в живых. Ты будешь слишком много знать.

- Ну, тогда я постараюсь никогда тебе не надоедать!

- О тебе может узнать отец и решить, что я зашёл слишком далеко. Я могу не успеть вмешаться. Или не иметь возможности.

Тёплая летняя ночь разом превратилась в осеннюю, промозглую и жестокую. Если в угрозу со стороны Артура Мерлин верил с большой оглядкой и подозревал, что ему понадобится как минимум предать интересы королевства или раскрыть тайну своей магии, чтобы Артур вынес ему смертный приговор, то Его Величество Утер был реальной опасностью.

Большинству королей мира свойственно было самодурство в той или иной степени, но ни один из них по личной прихоти не устраивал охоту на ни в чём не повинных людей только за их способности. Мерлин не знал большего об Утере, не довелось ему пообщаться с ним так, как с Артуром. Но этот факт и пара коротких личных встреч, включая памятное определение новобранцев «на мясо сгодятся» уже позволили Мерлину составить своё мнение. Не хотел бы он, чтобы его жизнь была в руках этого человека.

А ведь Утер, несмотря на своё отношение к сыну — или благодаря ему, — интересовался делами Артура. Если ему доложат о Мерлине — может, уже доложили, - Мерлин привлечёт его внимание и с тех пор будет ходить над пропастью по лезвию меча.

В глазах Артура отражался звёздный свет, и в кои-то веки принц смотрел понимающе, даже мягко. Он не осудит, если Мерлин сейчас сдаст назад. Мерлин бы и сам себя не осудил. Мальчишке-магу не хватало только попасть в поле королевского внимания!

- Война — вообще опасная штука, - легкомысленно тряхнув головой, объявил Мерлин.

Звёздный свет в серых глазах сделался острым клинком, вонзился в сердце... и не ранил. Потому что во взгляде, проникшем в душу, не было подозрения. Только вопрос — уверен ли? А Мерлин был уверен и позволил это увидеть.

Тем вечером они больше не сказали друг другу ни слова: так и разошлись, кивнув на прощание. Но у Мерлина осталось ощущение, будто они что-то друг другу пообещали. И ещё одно — опасности, словно с этого момента он вступил в бесконечный бой. Понять бы только, с кем...

Но воображаемый бой — одно, а реальный — совсем другое. В реальном бою льётся кровь. И со всех сторон сыпятся удары, но на этот раз не находится недотёпы, который отправил бы Мерлина в отключку «метким» попаданием. Здесь знаешь, кто твой враг и где он, вот только попробуй его победить...

Если бы не державшийся поблизости Ланселот, Мерлина бы уже убили или покалечили, но пока стараниями друга обходилось. Сам Мерлин не то чтобы очень уверенно махал мечом, однако пару раз весьма удачно взмахивал и худо-бедно держал врагов на расстоянии, пока Ланселот не находил время помочь.

... О нападении возвестил пронзительный звук горна, и Мерлин, памятуя прошлый опыт, поспешно напялил подшлемник, затем нахлобучил шлем и только потом выхватил меч. Сотрясение всё ещё давало о себе знать редкими головокружениями и тошнотой по утрам. Схлопотать ещё одно совсем не хотелось.

Хотя не то чтобы доспех спасал. Только что Мерлин своими глазами наблюдал, как Ланселот без видимых усилий пропорол мечом кольчугу, насадив какого-то невезучего сакса на его же собственный клинок, а рядом другой сакс упал с рассечённой головой. Шлем его не спас.

Мерлин и сам, разойдясь и войдя во вкус, так рубанул одного врага, что пробил не только кольчугу с поддоспешником, но и ключичную кость. Сакс взвыл, кровь потоком хлынула из раны, залив Мерлину смотровую щель, и он наугад попытался выдернуть накрепко увязший клинок из раны. Не получилось, однако сакс рухнул, и Мерлин с риском для жизни сдёрнул шлем — вытереть глаза.

Рядом стоял Артур, выкрикивающий приказы. С его меча капала кровь, лицо тоже было перемазано алым и казалось устрашающим как никогда — но вместе с тем таким знакомым, что Мерлин моментально успокоился и, не мешкая ни секунды, подобрал чей-то ещё клинок — такой же длинный, но гораздо легче его старого. Явно сплав куда лучше и работа тоньше, в отряде новобранцев такого ни у кого не было. Значит, трофейный. Можно оставить себе.

Как стало понятно из отрывочных окриков Артура и десятников, саксов уже почти отбросили, то-то вокруг сплошные алые туники Пендрагонов! Для Мерлина битва пролетела как одно мгновение, кровавое, но яркое и незабываемое. Вот только на лице Артура совсем не было положенной радости.

Мерлин вспомнил последние два разговора. Каждый раз после военного совета у отца Артур приходил взбешённый, один раз чуть не сломав Мерлину руку неосторожным ударом на тренировке — что для принца было высшей степенью несдержанности. Причина оставалась той же, и Мерлин каждый раз просто слушал. Вот только сейчас у него появился шанс кое-что сделать.

- Сир! - выкрикнул он. Получилось по-мальчишечьи звонко, но, кажется, никто не заметил. - Сир! - повторил он уже ниже, «взрослым» голосом.

- Что?

- Разрешите отправиться в погоню, сир? Хотя бы узнать, куда уходит враг!

- Ты? В погоню? Не смеши меня!

Но Мерлин не для того сказал, чтобы самому мчаться в разведку, которую Артур не мог организовать официально — понял это и Артур, ответив так громко, что его хорошо поставленный командный голос перекрыл взбудораженный обмен впечатлениями. Здесь сейчас собрались десятки разгорячённых победой солдат, один-два добровольца уж точно найдутся, и тогда, может быть, им повезёт вернуться — а Артуру повезёт доказать отцу, что и он в чём-то может быть прав.

Только одного Мерлин не учёл.

- Ваше Высочество, я почту за честь преследовать врага!

И, холодея, понял, что Ланселота уже не отговорить.

Так и вышло, что спустя час они вдвоём, без туник и опознавательных знаков камелотской армии пробирались по лесу вслед за сбежавшими саксами.

Запрещать Ланселоту Артур и не подумал: лишь напомнил, что в случае чего помощи он не дождётся. Ланселот кивнул.

Мерлин выждал, когда друг проверит оружие, доспехи, неприкосновенный сухой паёк и, сбросив форменную тунику, зато нацепив шлем какого-то сакса с обломанным коровьим рогом, отправится в лес, из которого два часа назад на дорогу высыпал вражеский отряд, а Артур отвлечётся на доклады десятников, закончивших перекличку... и потихоньку ратворился в кустах. Ланселот его появлению не обрадуется, а Артур наверняка будет зол, но отправить единственного друга на такой риск Мерлин не мог.

Насчёт Ланселота Мерлин был прав: заслышав позади подозрительный треск веток, тот сначала чуть не убил Мерлина, потом обругал, а чуть успокоившись, второй час кряду шёпотом распекал за идиотизм. Про Артура и его вероятную реакцию лучше было и вовсе забыть... если принц, конечно, вообще сочтёт нужным как-то реагировать. Мерлин ведь не ослушался приказа, наказывать не за что. Да и не значил он для Артура столько, чтобы служить причиной хотя бы минутного переживания. Так что не о чем и думать. Точно.

От сборного лагеря камелотской армии, расположенного среди каменистых холмов в дне пути от королевского замка, армия за эту неделю прошла почти весь Альбион поперёк. Возвышенности давно остались позади, уступив место долинам и лесам островного центра, а там и прибрежным низменностям. Впереди лежали леса, окружавшие Тамесис — одну из самых полноводных рек Альбиона, впадавшую в залив. Расположенный на её берегах небольшой городок Лондиниум стал плацдармом для саксов: захватив его, один из торговых портов Альбиона, и прочно в нём обосновавшись, саксы потихоньку расползались вглубь Лундейна, чей король вместо решительного удара всё стягивал и стягивал войска под свои знамёна. Как едко заметил Артур, этому королю своя задница была дороже благополучия подданных, и пока саксы не стояли под стенами его личного замка, он не торопился выбивать их из Лондиниума: должно быть, верил, что это очередной набег, который вот-вот прекратится, а не полномасштабное завоевание. Про подобную недальновидность Артур высказался ещё эмоциональнее и нецензурнее.

Ещё с первого нападения очевидно было, что база у саксов уже не одна и Лондиниумом они не ограничились: иначе откуда атакуют сейчас, когда до него не меньше трёх суток ускоренного марша?

Мерлин с Ланселотом второй день с пробирались по болотистой лесной почве в поисках ответа на этот вопрос. Следы саксов вели к берегу Тамесис, вдоль которой — на некотором расстоянии, правда, - вилась дорога, выбранная Утером для марша. Беспорядочно отступивший вражеский отряд оставил широкие просеки там, где вломился в лес, и утоптанную тропу позже, когда командир построил выживших и куда-то повёл. Следовать по ней не составляло никакого труда, но Ланселот не торопился, идя параллельно ей, только сверяя направление время от времени и не ленясь внимательно оглядываться.

- Они вполне могли устроить засаду, - объяснил он Мерлину, имевшему глупость поинтересоваться причинами излишних, на его взгляд, предосторожностей. - Уж очень плохо заметали следы. Я бы на их месте тоже ожидал погони или хотя бы следопытов, которых можно заманить в ловушку и выведать всё о численности нашей армии, например. Смотри в оба!

Следуя хорошему совету, Мерлин послушно вглядывался в каждый подозрительный листик и веточку, чтобы не пропустить возможную засаду. На больные ноги, после знакомство с топким лесным чернозёмом снова начавшие капризничать, он не обращал внимания, запретив себе думать о мучительной усталости. Да и сам Ланселот не плошал, особенно когда выбирал места для привалов. Но они не были следопытами и всё равно попались.

Там, куда вели следы саксов, Тамесис разливалась широко, неторопливо ласкала волнами пологие песчаные берега. Однако, к огромному изумлению Ланселота с Мерлином, оставалась судоходной, хотя считалось, что выше Лондиниума по её течению на корабле не подняться. Оказывается, всё возможно — если плыть не на римской или византийской гребной галере, а на трофейной норманнской ладье-плоскодонке, как сделали подлые саксы, сейчас разбившие временный лагерь на берегу.

Наткнувшиеся на их стоянку к концу второго дня слежки Мерлин с Ланселотом наблюдали за саксами издалека. Однако их старания сохранить своё присутствие в тайне не увенчались успехом. Пока они считали саксов из кустов, их окружил вражеский патруль и капитан, поигрывая здоровенным топором, на ломаном бриттском потребовал:

- Сдавайтесь!

Свирепого вида бородатые воины, косматые, словно медведи, в грубых разношёрстных доспехах, каждый — раза в два крупнее Мерлина, с круглыми щитами и громадными топорами, выглядели до того внушительно, что весь боевой дух ушёл куда-то в пятки и вдохновлял только на одно: немедленный побег. Одно дело — сражаться вместе со своими, когда есть кому прикрыть в случае чего, другое — стоять вдвоём против десятка. Даже если Ланселот отобьётся при посильной помощи Мерлина, за это время до них добегут воины из лагеря, и с жизнью так или иначе можно попрощаться.

- Не давайся живым, Мерлин, - процедил Ланселот, выхватив меч и всем видом давая понять, что сам он своему совету последует непременно. Чужой шлем он сорвал, чтобы не мешался. - Ты не выдержишь пыток.

И вот тут-то, с окончательным осознанием, в какой гибельной ситуации они оказались, боевой дух вернулся вместе с тем самым ощущением прыжка с обрыва, которое Мерлин уже однажды испытывал.

Он под неверящим взглядом Ланселота вложил в ножны трофейный меч и сказал:

- Я сдаюсь.

А когда ближайший сакс протянул к нему грязную лапу, посмотрел на вожака исподлобья.

Саксы разлетелись по сторонам, не успев даже закричать. Кто-то с хрустом впечатался в древесный ствол, опав на землю тряпичной куклой, кто-то застрял в ветвях, одного «везунчика» протащило через кроны до самой реки — куда он и плюхнулся в полном доспехе. У Ланселота только волосы взметнулись — словно порыв ветра пронёсся мимо лица, - но смотрел он такими глазами, словно Мерлин его атаковал.

- Всё потом, - коротко выдохнул Мерлин, первым кидаясь обратно, в спасительный лес. - Бежим!

В лагере уже поднялась суматоха: саксы не заметили, что это такое просвистело над их головами и свалилось в реку, но на сам факт, как и на подозрительный шум в лесу неподалёку, не обратить внимания не могли.

К счастью, Ланселот последовал за Мерлином без лишних вопросов. Саксы, впрочем, тоже — сообразив, что шпионы не только их обнаружили, но и умудрились одолеть патруль, захватчики пришли в ярость.

Ветки хлестали по лицу, плети ползучих растений цеплялись за ноги, а корни деревьев словно сами собой вырастали из-под земли, так и норовя подставить подножку. Мерлин некстати подумал, что в своих старых сапогах уже как минимум подвернул бы ногу, а то и свернул шею, и тут же споткнулся. Повезло, только в грязи измазался да пару синяков поставил, но бежать стало тяжелее: больно стукнулся коленом о выступающий корень. Каждый шаг правой ноги теперь отдавался дополнительной болью — а времени остановиться и зашептать или размассировать синяк не было. Погоня не приближалась, но и не отставала, периодически напоминая о себе треском веток под тяжёлыми сапогами и отдалёнными выкриками.

Мерлин и Ланселот мчались отчаянно, но из-за Мерлина — раза в два медленнее, чем Ланселот мог бы один. Через несколько часов, когда Мерлин, уже несколько раз падавший и последний раз поднявшийся только благодаря помощи Ланселота, окончательно выдохся, это стало окончательно ясно.

- Мерлин!

- Беги один. Я задержу погоню, насколько смогу, - с боем вырывая у опухшего, пересохшего горла каждый звук, каркнул Мерлин. Он стоял, согнувшись и уперев руки в колени, чтобы не упасть. Помогало мало, его пошатывало от усталости и боли в ногах, а ещё от обезвоживания и недоедания: собираясь в путь, Ланселот взял еды только для себя, а Мерлин прихватить хоть немного не догадался. Половинные же завтраки и ужины не лучшим образом отразились на его боеспособности.

- Я тебя не брошу! Мерлин, если ты можешь... сделай что-нибудь!

- Я...

- Я не выдам тебя, - упрямо мотнул головой Ланселот. Рогатый шлем, надетый им ради маскировки, остался на поляне. - Ты спас мою жизнь. Мог бы дождаться, когда они прикончат меня, и сбежать в одиночестве.

Глубоким вздохом расправив грудь, Мерлин заставил себя успокоиться. Бежать дальше он не в состоянии, Ланселот уже в курсе, что он маг, и пообещал не выдавать. Ну что ж.

Погоню они встретили плечом к плечу, будто собирались драться до последнего. На самом деле — подманивая поближе.

Пять вековых деревьев рухнули слаженно и неумолимо, погребя под собой два десятка человек. Из семи оставшихся лишь двое решились сражаться — остальные, поражённые противодействием самой природы, бросились наутёк.

Разделавшись с храбрецами, Ланселот вбросил меч в ножны и легко, будто ничего особенного не произошло, сказал:

- Надо двигаться дальше. Во-первых, это только отсрочит погоню. Во-вторых, нужно как можно скорее доставить новости.

- Ты прав. Поэтому иди вперёд. Я догоню, когда смогу, - стараясь, чтобы голос звучал рассудительно и по-взрослому, согласился Мерлин. Не получилось.

- Чтобы Его Высочество мне шею свернул, когда явлюсь без тебя? - пошутил Ланселот, безжалостно вздёргивая Мерлина на ноги, которые, казалось, грозили отвалиться в любую минуту.

- Артур ничего тебе не сделает, он поймёт, что я сам пошёл, - вяло запротестовал Мерлин. Пожалуй, пусть отваливаются — по крайней мере, тогда не будут так болеть, особенно распухшие ступни, которым уже вторые сутки было тесно в сапогах. Пока армия шагала по утоптанной дороге, сспоги были удобны. В лесу Мерлин мигом вспомнил свои первые опыты с каблуками — и вспомнил даже слишком хорошо.

- Это тебе он позволяет себя по имени звать, а мне за тебя три шкуры спустят, с какими бы важными новостями я ни явился, - нетерпеливо подпихивая его, увещевал Ланселот. Видимо, полагал, что таким образом он вызовет в Мерлине желание двигаться дальше. Вернуться — к Артуру. - Проклятье, Мерлин, я тебя не брошу!

- Отпусти меня, - Мерлин увернулся от его рук и немедленно плюхнулся на землю, но огорчаться и не подумал. Самое оно, чтобы снять намозолившие во всех смыслах сапоги.

Ощущение было мучительным и сладким одновременно. Чувствовать ноги свободными, не сдавленными, не искорёженными внутренними каблуками. Счастье!

Протяжный свист отлично показал, что Ланселот думает. Ну да, мокнущие кровавые мозоли. Мерлин к ним уже притерпелся, и его больше волновало общее напряжение перегруженных мышц, чем повреждённая кожа.

- Как ты вообще ходить можешь?!

- Привычка — страшная штука, - отшутился Мерлин, с опаской шевеля пальцами. Движение отдалось болью, но приятной — она в кои-то веки свидетельствовала о свободе. - Возьми мой сапог, пожалуйста, и поищи на тех, - Мерлин неопределённо махнул рукой в сторону саксов, - примерно такой же в длину. А ещё набери, пожалуйста, тряпок на портянки. Я сам вряд ли смогу встать.

Послушно взяв сапог, Ланселот сразу понял, что он похож на обычную обувь только с виду, и, конечно, заглянул внутрь. Потом смерил взглядом Мерлина — взглядом новым, неверящим и потрясённым.

- Тайной больше, тайной меньше, - кривая усмешка, исказившая губы, почему-то напомнила Мерлину об Артуре. Кажется, кое-кто стал перенимать его манеры. - Мне четырнадцать.

- Принц знает?

- Нет, конечно.

Мерлин соврал без запинки. Свои тайны он мог выдавать сколько угодно, но чужие — нет. Артуру не поздоровится, если станет известно, что он нарушил воинский устав — и Мерлин не будет тем, кто раскроет этот секрет постороннему. Даже лучшему другу.

- У меня нет слов, - устало потерев лоб, Ланселот тем не менее приступил к исполнению просьбы и довольно быстро нашёл подходящие сапоги, после чего разодрал первый же попавшийся плащ. К этому моменту Мерлин кое-как зашептал мозоли, так что портянки обернул вокруг подживших, затянутых корочкой ранок. Они готовы были лопнуть в любой момент, вздумай Мерлин снова истязать себя жуткими сапогами, но он натянул трофейные. Получилось отлично — мягко, но не слишком для его истерзанных ног.

Дата добавления: 2015-08-29