время они содержат в себе и поощрительное действие в отношении всего,
что содействует укреплению общественных начал. Таким образом, нет ни
одного общественного явления, которое признавалось бы имеющим везде и
всегда абсолютное значение, а наоборот каждое общественное явление должно
быть рассматриваемо как явление, имеющее относительное значение.
Наконец, одна и та же организация в зависимости от сложившихся условий
в одно время так относится к данному событию, в другое время иначе.
Так, Петроградский Совет солдатских и рабочих депутатов в самом начале
русской революции отрицательно относился к займу свободы, ибо этот заем
поддерживал войну, а в конце июня, во время дней займа свободы, тот же
Совет выпустил воззвание с призывом к населению подписываться на заем
свободы.
Закон относительности применим ко всем вообще коллективным
движениям.
Когда существует в стране голод, то инстинктивные рефлексы толпы
проявляются многочисленными грабежами и насилиями без достаточного
противодействия со стороны властей и общества, тогда как в другое время
те же явления встречают естественное противодействие не только со стороны
властей, но и во всех слоях населения, а потому, если и осуществляются,
то лишь в виде исключения.
Когда толпа веселится, трудно заставить ее плакать, и, наоборот, при
грустном настроении собрания нелегко его развеселить.
Когда масса людей воспитана на определенных взглядах, ей крайне трудно
или почти невозможно привить противоположные взгляды и, наоборот, ей
крайне легко принять взгляды, стоящие в соответствии с усвоенными путем
воспитания.
Если коллективное сосредоточение направлено в определенную сторону,
то опять-таки крайне трудно его отвлечь другими событиями и, наоборот,
сосредоточение легко устремляется на объекты, стоящие в связи с теми, на
которые оно уже направлено.
То же наблюдается и в коллективных действиях.
Тактика партий в их взаимной борьбе и в борьбе с правительством
меняется соответственно условиям времени, ибо в одно время оказывается
целесообразным одно поведение, тогда как в другое время оно может оказаться
не только нецелесообразным, но даже вредным для интересов данной партии,
вследствие чего она принуждена обращаться к другим тактическим приемам.
С другой стороны, и меры репрессии, применяемые в стране в качестве
общественных тормозов, могут оказаться неподходящими в одних условиях
и целесообразными в других.
Надо заметить, что сила и значение всякого воздействия на коллектив
стоит в зависимости от состояния коллектива в каждый данный момент,
ибо иногда и сильные воздействия могут дать слабую реакцию и наоборот ^*.
Так, в начале войны всякое событие, имеющее отношение к войне, вызывает
в обществе отклик в виде взрыва патриотизма, тогда как со временем, когда
война затягивается, такое же событие уже не вызывает равносильного отклика
в общественных слоях. Это доказывает, что каждый раз при оценке обще-
ственных движений должны быть принимаемы во внимание разнообразные
общественные условия, которые так или иначе отражаются на силе того или
другого общественного движения, но от этого важное и всеобъемлющее
значение закона относительности ничуть не умаляется.
Статистика говорит нам, что ежегодно гибнет в морях более тысячи
паровых и парусных судов. Число жертв должно быть громадно, но это
никого не поражает, ибо происходит в разное время гибель то одного, то
другого маленького судна. Но вот дело идет о предполагаемой лишь гибели
одного океанского большого пассажирского судна, и это поражает умы,
вызывая бурю волнений в общественной среде.
То же проявляется и в отношении значения тех или других мероприятий.
Так, при неповиновении военной части своему начальнику в период
царского режима в России расформирование ее считалось крайней мерой,
тогда как в условиях революционного времени, при ослаблении воинских
традиций эта мера была признана уже нецелесообразной и была заменена
мерами реорганизации, перевоспитания и массовой репрессии.
Другой пример: во время великой русской революции была отменена
смертная казнь, но спустя короткое время, когда стали появляться эксцессы
и изменнические акты в армии, она была вновь восстановлена тем же самым
лицом, министром Керенским, который ее первоначально и отменил.
Самое отношение общества к смертной казни изменяется в связи с
условиями жизни. В мирное время казнь глубоко возмущает общественную
совесть и служит обыкновенно предметом осуждения со стороны большинства
населения, тогда как в военное время даже массовые расстрелы не вызывают
особой реакции в обществе. Вообще отношение к казни осужденных далеко
неодинаковое в том случае, когда казнь случается как исключительное явление
или же когда казни происходят целыми массами. Уже раньше была речь о
том, что во время усиленной работы гильотины во время великой фран-
цузской революции находились смельчаки, которые, всходя на эшафот,
издевались над своими палачами или допускали по отношению к ним
совершенно неуместные шутки. Это напоминает нам состояние, с каким
относятся в странах, где царствует людоедство, те жертвы, которые попадают
на обед другим.
Так, относительно южноамериканских гварайосов известно, что они,
охотясь на людей и захватывая последних, душили их по очереди. <Жертвы
столь же кровожадные, как и их жертвоприносители, умирали наподобие
краснокожих, затягивая песнь смерти, в которой издевались над своими
палачами, напоминая им, сколько их друзей и даже родных они сами хорошо
съели> ^.
Принцип относительности осуществляется и в проявлениях общественной
жизни, когда дело идет о смене одного общественного явления другим.
Так, чем тяжелее тот гнет, от которого народ освободился, тем сильнее
действует репрессия революционеров и победителей-повстанцев по адресу
бывших угнетателей. Но при этом репрессии стоят в прямом соотношении
с тем, в какой мере народ освобождается из-под опеки над ним. Этим
объясняется многое из того, что мы имеем в развитии французской, русской
и всяких других революций.
<Конечными результатами (народных правительств.-В. М. Бехтерев)
являются сначала анархия, затем мрачный деспотизм господина одного из
тех тиранов, которых всегда находит толпа, движимая рабским инстинктом
самосохранения. Так было часто в истории... демократических неурядиц.
После Сулы-Мария и гражданских войн явились Цезарь, Тиворий и Нерон,
после конвента был Бонапарт, после 48-го года Наполеон. И все эти деспоты
были обожаемы толпой. Как могли бы они держаться, если бы чувство
народа не было за них> ^.
По словам того же автора, социализм может восторжествовать. Он не
продержится долго и режим, который ему наследует, будет режимом давления,
которое надолго даст обратный ход цивилизации той страны, где он вод-
ворится> ^. Можно не соглашаться с автором по существу его взглядов на
социализм, но отрицать за ним знания общественных условий нельзя. Суть
в том, что за крайним уклоном общественной жизни в одном направлении
обычно следует уклон в другом направлении, ему противоположном.
Таким образом, чём сильнее и болезненнее идет разрушение прежних
устоев в революционные периоды, тем яростнее проявляется реакция - таков
закон истории. С другой стороны, чем больше развивается уличных грабежей,
тем чаще и жесточе проявляются самозащита общества в виде самосудов и
жестокой расправы.
Армия, разбитая и униженная, всегда морально падает, и это выливается
в различного рода грабежах, пьянстве, насилиях, разврате. Это есть реакция
отчаяния, уподобляющаяся тому, как человек с отчаяния или горя запивает
и морально опускается.
Даже внешние знаки боевого характера подвергаются в этом случае
пренебрежению и уничтожению. Оружие бросается, распродается или
расхищается, погоны и знаки отличия снимаются, снаряжение уничтожается
^ Летурно Ш. Нравственность... С. 85.
^ Лебон Г. Психология социализма. С. 74.
^ Там же. С. 75.
или безрассудно растрачивается и т. п. В этом отношении русская революция
как нельзя более оправдывает это положение, и декреты о снятии погон и
крестов явились лишь отражением общих взглядов в солдатской массе о
ненужности и того, и другого, а декреты против расхищения казенного
имущества были опубликованы, к сожалению, уже тогда, когда войскового
снаряжения не осталось почти вовсе.
В период русской революции в целях защиты против контрреволюции
были выдвинуты два тарана - декларация прав солдата и земельный вопрос.
Первый таран был направлен по командному составу прежней армии и
отразился на дисциплине, второй, будучи направлен против помещиков как
представителей буржуазии в деревне вызвал безудержную тягу к земле. Но
оба эти условия оказались гибельными не для одной армии, ибо другой
своей стороной они обратились против самого революционного правительства
в вопросе о демократическом мире с Германией. Лишь путем неимоверных
усилий удалось революционному правительству вновь восстановить армию,
с прежними принципами управления.
Мы не перечислили еще много из того порядка явлений, которые служат
проявлением принципа относительности; но и приведенных примеров до-
статочно, чтобы оценить значение этого принципа в общественной жизни,
в которой этот мировой принцип получает свое столь же яркое выражение,
как и в других проявлениях органической и неорганической природы.
XII. ЗАКОН ЭВОЛЮЦИИ
Беспрерывная изменяемость сама по себе не есть еще эволюция, ибо изме-
няемость есть результат беспрерывного движения, тогда как эволюция есть
развитие форм из других и, следовательно, постепенная или быстрая смена
одних форм другими. Правда, изменение, хотя и не есть формообразование,
но обычно сопровождается изменением положения и формы, откуда следует,
что закон эволюции как бы восполняет закон изменчивости^*, но тем не
менее с эволюцией мы связываем не одно только изменение, с чем связано
всякое вообще движение, но и преобразование или возникновение нового в
отношении внешней или внутренней форм, что представляет собой известную
степень накопления или убыли вещества наряду с его перемещением. Словом,
эволюция, представляя собой развитие новых форм, в сущности являет
собой творческий акт и закон эволюции есть в сущности закон творчества.
Значение открытия этого мирового закона трудно вообще переоценить.
По Геккелю, впереди всех прочих завоеваний человеческого духа здесь стоит
наше современное учение о развитии. Уже предчувствовавшееся 100 лет
тому назад Гете, оно только в начале XIX столетия впервые было удовлет-
ворительно выражено Ламарком и в законченной форме обосновано
Дарвиным, в 1859 г. Теория естественного отбора Дарвина заполнила пробел,
оставшийся в учении Ламарка относительно взаимодействия наследствен-
ности и приспособления. Мы теперь определенно знаем, что органический
мир медленно и постепенно развивался на нашей, земле по тем же <вечным
неизменным законам>, которые в 1930 г. Ляйель доказал для неорганического
тела земли; мы знаем теперь, что бесчисленные, различные виды животных
и растений, в течение миллионов лет населявшие нашу планету, суть только
ветви одного родословного дерева; мы знаем, что человеческий род пред-
ставляет новейшие высшие и совершеннейшие побеги родословного дерева
позвоночных ".
Первые исследователи, твердо установившие закон эволюции (Ламарк,
Спенсер, Дарвин и др.), приходили к выводу, что образование новых форм
^" См.: Геккель Э. Монизм как связь между религией и наукой. Лейпциг; СПб., 1907.
происходит лишь медленно, вследствие чего установилась формула, что
природа не делает скачков, но впоследствии исследования показали, что
образование новых форм далеко не всегда идет постепенно, но иногда и
скачками (де Фрис), вследствие чего некоторые видели в этом отрицание
закона эволюции, но по существу дело это является лишь расширением
того же понятия об эволюции, как развитие новых форм или новообразо-
вательного процесса, идущего лишь путем более резких и быстрых отклонений
или скачков, а не путем малых и едва заметных изменений, что ранбе
признавалось как бы аксиомой для закона эволюции.
Закон эволюции представляет собой всеобщий закон, научно доказанный
во всех областях физико-биологических знаний, вполне естественно, что он
потому должен быть приложим и к общественной жизни, а следовательно,
и к развитию коллективных реакций.
Надо заметить, что в процессе эволюции мы встречаемся с таким изме-
нением явлений, которые должны считаться необратимыми явлениями.
<Прогресс от фетишизма к идолопоклонству необратим так же, как и переход
от богов-животных к богам-людям, от зооморфизма к антропоморфизму,
или даже переход от богов-зверей к богам-домашним животным>.
Можно привести также примеры необратимости из лингвистики, как
например, превращение твердого окончания глаголов в мягкое в целом ряде
романских языков, имеющих корень в древнем латинском языке. Другие
примеры приводить было бы излишне.
Закон эволюции может быть прослежен во всех общественных явлениях,
начиная с языка, который, происходя из одного общего корня, путем посте-
пенного дифференцирования и обобщения, видоизменяется в новые и новые
формы. Каждый обычай имеет свою историю, в которой не трудно также найти
проявление закона эволюции. Еще легче проследить эволюцию в мифах - бу-
дет ли это миф о Церере ^* или о Геркулесе "^*. И там и здесь мы можем прос-
ледить его первоначальное развитие и все дальнейшие изменения, которым он
подвергается в связи с воззрениями различных народов. С другой стороны,
разве развитие религиозных учений, начиная с ведизма ^°*, переходя к бра-
манизму^* и к Зороастру"*, от Моисея"* к Христу ^* и Магомету"* и за-
тем в разветвлениях и сектах христианства и магометанства не дает возмож-
ности установить во всей полноте закон эволюции?
Далее эволюцию мы можем проследить во всяком общественном процессе,
даже в настроении народных масс, которое, начиная с едва заметного проб-
леска, постепенно усиливается, доходя до своего апогея. Наконец, и творчество
народных масс подвергается соответствующей эволюции, и разве художест-
венное литературное и научное творчество, преемственно передаваемое, не
эволюционирует ли, в свою очередь, как и все, что составляет результат
творчества человеческого ума. Разве не отражается, например, Теокрит в
Виргилии, Менандр в Теренции, Платон в Цицероне, Байрон в Лермонтове
и т. п.?
Так как закон эволюции является общим для всех вообще общественных
движений, то отсюда понятно, что каждое общественное движение, где бы
оно ни проявлялось, проходит одни и те же стадии развития. Но когда тот
или иной коллектив воспроизводит общественное движение, уже пережитое
другим коллективом и распространяющееся на него благодаря подражанию,
то он не воспроизводит его полностью во всех промежуточных стадиях
развития, а ограничивается тем, что переживает различные стадии развития
общественного движения, но переживает их в более или менее сокращенном
виде, подобно тому как в биологическом мире зародыш проходит различные
стадии развития вида. Это дает возможность молодым нациям, которые
^ Тард Ж. Социальная логика. С. 205-206.
должны проходить те же стадии развития общественных движений, которые
пережиты в свое время более старыми нациями, переживать их в более
короткий срок, причем многие промежуточные стадии общественных
движений в этих случаях протекают как бы в сокращенном виде^*. Вот
почему наша русская революция, которая во многом явилась сколком с
французской революции, прошла различные стадии своего развития с гораздо
большей быстротой, нежели это было во времена французской революции.
То же наблюдается и в отношении всех других общественных движений,
развивающихся в различных частях земного шара. Благодаря этому народы,
достигшие степени развития, при котором культурные достижения становятся
осуществимыми путем достижения переимчивости, могут пройти ряд
исторических ступеней культуры с гораздо большей быстротой, нежели это
достигалось тем народом, который обеспечивал себе культурные успехи по
преимуществу собственными усилиями. Примером этого может служить
Россия XVIII и XIX в. и Япония, недавно еще бывшая некультурной страной
и ныне стоящая уже на высокой ступени культурного развития.
Принято думать, что социальная эволюция не делает скачков, хотя,
казалось бы, противоречием этому служит принятие народом новой религии.
Но это только кажущееся явление, будто здесь происходит быстрый переворот.
<Без сомнения, всякому известно, что все великие религии, - браминизм,
буддизм, христианство, ислам - вызвали массовые обращения среди целых
рас, которые по-видимому сразу их приняли, но когда углубляешься немного
в изучение этих обращений, то сейчас можно заметить, что, если что
изменили народы, то только своей старой религии, а не саму религию; что
в действительности принятые верования подверглись изменениям, необ-
ходимым, для того чтобы примкнуть к старым верованиям, которым они
пришли на смену и по отношению к которым были только простым про-
должением. Отсюда происходят изменения, испытываемые религией вместе
с принятием ее тем или другим народом. Примером может служить буддизм
Китая, ислам на Деканском полуострове и др.>.
Однако мнение Г. Лебона не может быть принято безусловно. Как в
биологическом мире имеются скачки в виде так называемых мутаций де
Фриса, так и в социальном мире, кроме эволюции, имеются и революции,
которые представляют собой вполне законное явление в ходе исторического
процесса.
Следует далее иметь в виду, что эволюция всегда и везде идет от общего
к частному, например, создание языка вообще предшествовало развитию
отдельных форм и прежде всего предшествовало мифологии и развитию
наук, а с другой стороны, развитие наук опять-таки шло от более общих к
более частным, и так во всем.
Вообще весь вид эволюционного процесса в обществе людей определяется
целым рядом факторов географического, климатического, социально-эко-
номического характера, которые, кстати сказать, отдельным личностям, хотя
бы и гениальным, предоставляют в истории лишь скромное место. Все дело
сводится к эволюционному процессу самого общества, т. е. народных масс.
Но отдельные личности тем не менее могут иметь огромную роль, если
они своей умственной прозорливостью сумеют уловить пульс народной
жизни и направление исторического процесса и тем самым приложить свою
энергию на путь соответственного развития народных масс. Возможно, ко-
нечно, что сильная личность, пользуясь своим высоким положением, может
и воспрепятствовать в той или иной мере, правильной эволюции общест-
венного процесса. Но в каждом случае личность должна быть рассматриваема
не сама по себе, а как личность, лучше воспринявшая наследие прошлых
^ Лебон Г. Психология народов и масс. С. 79-80.
поколений и опирающаяся на тот или иной коллектив, олицетворяя особой
надежды и устремления этого коллектива, вследствие чего роль личности
определяется общественной значимостью и социальной силой того кол-
лектива, представителем которого она является ^*. Таким образом роль
государя, главного военоначальника, народного вождя, демагога, пред-
ставителя определенного класса или партии сводится не столько к особенным
качествам самого лица, что однако само собой разумеется не остается без
значения, сколько к значению той массы людей, которая объединяется с
этим лицом.
В проявлении закона эволюции огромное значение имеет неравенство
коллективных единиц и индивидов. Если бы природа снабдила всех одина-
ковыми качествами и одинаковыми способностями, то очевидно не могло
бы быть и подражания - этого могучего фактора общественной жизни, ибо
нечему, было бы и подражать. Вместе с тем не было бы стремления к
совершенствованию этого другого важнейшего фактора эволюции, не было
бы борьбы и соперничества - этих важнейших импульсов общественного
движения, точно также почти неосуществимо было бы общественное разде-
ление труда, равно и специализация, и дифференциация общественных сил,
столь содействующих успеху цивилизации. Словом, на место прогресса мы
имели бы более или менее полный застой в общественной жизни. Правильная
организация общественной жизни предполагает равенство всех людей в
отношении социальных прав, и только этот принцип гарантирует спра-
ведливое отношение к людям. Но природа не ко всем людям одинаково
справедлива и условия жизни отдельных индивидов, как и отдельных народов,
неодинаковые, а это и лежит в основе индивидуальных национальных осо-
бенностей, имеющих огромное значение в эволюции человеческого общества.
Применим ли рассматриваемый нами закон эволюции к отдельным
общественным явлениям? Начнем с эволюции власти. Государственная власть
или правительство возникло из семьи, образующей собой как бы самосто-
ятельное государство. Эти государства, семьи, размножаясь и объединяясь
в роды, образуют собой родовое государство, которое достигает затем даль-
нейшего роста, образуя собой нацию. Помимо семьи государства возникали
путем образования коллективов, преследовавших другие цели, например,
разбойничество. К шайке или орде примыкали другие беглецы из ряда
окрестных деревень и таким образом, получив достаточную силу, эта шайка
или орда, громя соседние деревни, в конце концов, подчиняла их своей
власти, которая и узаконилась путем известного соглашения между напада-
ющими и нападаемыми. Так возник Рим с его могуществом и также,в
позднейшие времена возникали государства, обязанные своим существо-
ванием нашествию монголов.
Первоначально в развивающемся государстве устанавливается общинный
строй, но затем общинный вечевой строй эволюционирует в монархическое
государство, которое возникает не ранее развития частной собственности на
землю, в результате чего развивается обезземеливание свободных земледель-
цев более сильными по сравнению с ними соседями. <Развитие крупной
собственности на землю и так называемый процесс феодализации и кре-
постничества, превращающий прежних свободных земледельцев в настоящих
подданных господствующих землевладельцев, кладет предел всякому свобод-
ному общинному вечевому строю. На место прежнего народного веча ста-
новится собрание различных благородных и лучших мужей, господствующих
в своих вотчинах и объединяющихся обыкновенно вокруг самого могуще-
ственного землевладельца - князя, признаваемого всеми ими своим госуда-
рем> "°. Ясно, что с собственностью происходит деление на классы, а с этим
Тахтарев К. М. Общество и государство. Б. м., Б. г. С. 12-13.
вместе дается начало <классовой борьбе>. Надо заметить, что путь возникно-
вения политических форм был указан еще Аристотелем, который на осно-
вании изучения 157 известных в то время народов вывел социологический
закон возникновения и смены различных политических форм государствен-
ного бытия и властвования в связи с соотношением классов и условий
классовой борьбы.
Вообще говоря, непрерывные преобразования в коллективах путем эво-
люции приводят обычно к полной перестройке их организации либо в
сторону централизации власти, либо в сторону децентрализации. Так,
например, организация католической и православной церкви перешла от
демократической общины в евангельском духе к иерархической организации
с аристократией в лице епископа, затем к монархическому строю в виде
патриарха и римского первосвященника, связанных соборными постанов-
лениями. Но однажды папа объявил себя непогрешимым и тем самым
католичество перешло к монархическому абсолютизму.
Точно таким же образом древняя Русь с ее удельными княжествами
перешла путем эволюции на положение сначала ограниченной монархии, а
затем и абсолютной монархии.
Но абсолютная монархия со временем вновь преобразуется в сторону
развития народоправства, сначала в форме ограниченной монархии, а со
временем и в форме республиканского строя с децентрализацией местной
власти и федеративной государственной организацией.
Эта смена одного состояния другим в организации общества обусловлива-
ется тем, что по закону инерции централизующая власть постепенно доходит
до такого абсолютизма, который становится непереносимым для народа и
вызывает реакцию в виде резкой оппозиции, приводящей к свержению
абсолютной монархии, и, наоборот, демократическая организация власти, в
свою очередь, доводит страну по закону инерции нередко до невозможных
условий, вызывая иногда даже гражданские войны и возбуждая вследствие
того оппозицию в обществе, и тем самым склоняет последнее снова в сторону
монархии.
Археология и этнография восполняют еще в большей мере наши сведения
об эволюции государств.
<Мы можем теперь до известной степени составить эмбриологию всех
наших общественных учреждений. Перед нашими глазами развертывается
самое отдаленное прошлое наших обществ. Можно, например, de visn изучать
образование общества; это прежде всего первобытная и анархическая орда
первых времен четвертичного периода в том самом виде, в каком она
существует теперь на ОТгненной Земле. Затем эти орды соединяются в классы
и племена, последние выделяют из себя сословия, касты, затем подчиняются
предводителям и, наконец, образуют деспотические монархии и т. д.>^.
Вообще, закон эволюции общественных условий и развития цивилизации
получает чрезвычайно ценный материал в этнографических изысканиях. Тот
же Летурно, говоря об эволюции человеческого рода, замечает: <История
даже при помощи легенд открывает нам всего только один момент в эволюции
человеческого рода. При помощи же этнографии можно надеяться дойти до
самых источников, все промежуточные звенья могут быть восстановлены и
конец связан с началом. Паровая машина приводится таким образом в связи
с расколотыми кремнями, пароход с первобытной лодкой, дворец с пещерой,
фиктивные (т. е. где одно слово имеет разное значение) языки с однослож-
ными, дифференциальные исчисления с первобытной нумерацией авст-
ралийца, тщетно пытающегося пересчитать свои пальцы, великие арийские
религии с анимизмом африканского негра, щедро награждающего внешний
"^ Летурно Ш. Нравственность... С. 25.
18 В. М. Бехтерев
мир сознательной жизнью, сходной с его собственной. Рафаэль становится
тогда отдаленным потомком первобытных рисовальщиков департамента Ло-
зер (из Франции)> "^.
В свою очередь, собственность на земле возникла путем расселения на
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |