Больше, пожалуй, харьковчане любили только передачи студии АТВ-1, начавшей свое вещание осенью 1990 года, — первое независимое телевидение Советского Союза. В Первой Столице Украины многое было первым.
Под предводительством Сергея Потимкова в бывшее помещение кагэбисткой глушилки на последнем этаже сталинского дома на улице Чернышевского вселилась удивительная компания. Ее можно охарактеризовать одним словом — «сброд», в исконном понимании, то есть «кто откуда». Улыбчивый Женя Бобков, неисправимо мрачные Леня Мачулин и Витя Фоменко, худенькая Ира Беккер... Съемки, споры и бутылки, бутылки.
Моя передача называлась «Вечерний разговор». Одна из них была посвящена страшной тайне шестого квартала Лесопарка. Спустя несколько лет там установили памятник расстрелянным польским военнопленным. А пока здесь были заснеженный лес, замерзший оператор Сережа Бутырин и разгоряченный воспоминаниями свидетель тех давних событий, кажется, его фамилия была Бримерберг. И удивительное ощущение рождающейся телевизионной сенсации. Да неизбежная расплата за удачу — меня поразил вирус телевидения. Весьма неприличная болезнь, я вам скажу. Моя газетная эпопея подходила к концу, хотя не обошлось и без сюрпризов.
...Второй день августовского путча 1991 года. С разъяренным и бесстрашным Волосовым мы едем в Красноград, где тогда печатался «Ориентир», — делать экстренный номер газеты. Мама провожала меня, словно на войну — с гордостью и волнением за судьбу сына. «Ориентир» стал единственным изданием, вышедшим в Харькове в дни путча с призывом оказать сопротивление гэкачеписткой хунте. На площади Дзержинского за газетой выстроилась длинная очередь, наутро мы проснулись знаменитыми. Вернее, прославился Волосов, а я знаменитым был всегда...
В декабре 1991 года Советский Союз агонизировал. Скрючившись, я сидел за тесным столиком в телекомпании «Тонис-центр» и писал сценарий пилотного выпуска передачи «Первая Столица». Новый проект дразнил увлекательными перспективами — директор «Тониса» Владлен Литвиненко обещал зачислить меня в штат телекомпании.
2006 г., «Время»
Приложение
Из истории жизни
харьковских армян
Армяне, имеющие трехтысячелетнюю историю, не потеряли своей самобытности, не затерялись на задворках чужих государств, но, сохраняя свою генетическую память, с оптимизмом смотрят в будущее. Это один из самых древних народов, вступивших в новое тысячелетие с верой и надеждой на все самое лучшее.
Как уникален и неповторим каждый человек, так уникальна, своеобразна и неподражаема любая нация: большая и маленькая, кочующая и оседлая, с разным цветом кожи и разрезом глаз.
Предопределенность судьбы... Она есть у каждого народа. Армяне, находящиеся на рубеже двух миров, Европы и Азии, без конца подвергались завоеваниям и нашествиям. Гунны, персы, римляне, арабы, византийцы, монголы, османы — далеко не полный перечень тех, кто в течение долгих веков посягал на армянскую территорию.
Многострадальная судьба армянского народа сложилась так, что под многочисленными вражескими ударами и преследованиями бо5льшая часть армян вынуждена была искать спасения в других землях. Но это было не беспорядочное бегство людей в разные стороны. Армяне, дорожа своими древними традициями, обычаями, своими религиозными воззрениями, языком и культурой, стремились к компактному проживанию и в чужих землях. Так началось переселение армян в разные страны и образование армянских колоний.
Армянское расселение — это, пожалуй, явление исключительное в мировой истории. Армянские поселения и колонии основывались в Греции и Италии, Голландии и Франции, Индии и Иерусалиме, в Крыму и на Западной Украине.
В Россию армяне впервые пришли во второй половине XI века по приглашению одного из киевских князей в качестве военной силы и искусных врачевателей. А спустя почти восемь столетий Восточная Армения вошла в состав Российской империи, где армяне играли достаточно видную роль. Например, граф Михаил Тариэлович Лорис-Меликов стал первым генерал-губернатором Харькова. В дальнейшем он занимал посты министра внутренних дел и даже премьер-министра России.
Что же касается Украины, то здесь со времени крещения Руси (988 г.) и до конца XV века было четыре мощных волны армянской эмиграции. В Украину армяне привезли с собой тысячи рукописных книг, украшенных дивными миниатюрами: песни, переводы из Аристотеля, труды по анатомии, лечебники, басни Вардана Айгекци, произведения Григора Нарикаци и Нерсеса Шнорали. В XVI веке армянские школы существовали во многих городах Украины, где обучали армянскому, латинскому и польскому языкам, географии, арифметике и риторике. За пять столетий (XIII—XVII вв.) в Украине возникло свыше 20 армянских колоний с населением не менее 600 тысяч человек. В XVI—XVII вв. армяне жили в 50 населенных пунктах. К концу XVII века в Украине было уже 70 армянских колоний, куда входила и харьковская.
Армянская община Харькова весьма многочисленна и существует не одно столетие. В Харькове армяне жили почти со времени его основания, хотя община сначала была небольшой. Известно, что в 1860 году численность мужчин и женщин армянской национальности, проживающих в Харькове, составляла всего лишь 24 человека. В 1879 году — 85 человек. Однако община росла быстро и жила насыщенной жизнью.
Как такового армянского поселения в городе не было. Армяне жили не концентрированно. В центре города находился и находится по сей день Армянский переулок, первые упоминания о котором относятся к 1830-м годам. Он вовсе не был населен исключительно переселенцами из Армении. Здесь поселились всего лишь несколько армянских семей. До начала XX века армянская община была сравнительно небольшой. В городе насчитывалось 600 армян. Но при этом уже действовали две армянские церкви. После рокового для армянского народа 1915 года численность армян в Харькове возросла до трех тысяч. А сегодня, спустя сто с лишним лет, около 1% всего населения города составляют армяне.
Армянские поселенцы в начале ХХ века занимались исключительно выпечкой и продажей хлеба. В 1910 году в разных концах города находилось свыше 20 булочных и пекарен, принадлежащих армянам. Продукция их пользовалась большим спросом у населения. Занимались армяне и разнообразной торговлей и ремеслами, например, были сапожниками, шили хорошую обувь. После турецкого геноцида 1915 года община пополнилась беженцами из Армении. Наш город стал для них родным, предоставив кров и работу. В 1920 годы численность харьковских армян превысила 3000 человек. У армян появились детский сад и школа, где они могли получать полноценное среднее образование, изучая армянский язык, музыку, танец, национальную культуру и традиции своего народа.
Например, в здании на пересечении Московского проспекта и переулка Короленко, совсем близко к Армянскому переулку, находились в одном помещении армянский детский сад, армянская школа и клуб. Что касается детского сада, то это было обычное государственное детское учреждение, с той лишь разницей, что все учащиеся в нем и персонал были армяне: директор, воспитатели, малыши, число которых было всегда достаточно небольшим.
А вот история некогда существовавшей в Харькове польско-армянской школы заслуживает отдельного рассказа. Армянская школа просуществовала в Харькове приблизительно с 1920-х годов и вплоть до 1941 года, до начала Великой Отечественной войны. Сначала здесь же, на пересечении Московского проспекта и переулка Короленко (дом разрушен во время войны), а в 1936 году армянская школа и клуб переезжают в здание на углу Пушкинской улицы и Театральной площади. Говорят, до революции здесь было армянское церковно-приходское училище, затем разместились армянская школа и клуб, а в наше время обустроился институт повышения квалификации учителей.
До сегодняшнего дня школу называют польско-армянской. Объяснение этому очень простое. На первом и втором этажах здания располагалась армянская школа, а на втором — польская. Любопытно и то, что тут же, на первом этаже, одну-единственную аудиторию занимала ассирийская школа, количество учеников которой составляло всего лишь пять человек. Вот так один дом объединил в себе три совершенно разных народа. Не правда ли, это символично для нашего города?
Школа была государственной и гарантировала среднее образование. Здесь учились армянские дети и дети от смешанных браков. Каждый день в 8.30 ученики садились за парты и после четырех-пяти уроков возвращались домой. С 1-го по 3-й классы преподавание шло только на армянском языке. В обязательном порядке школьникам преподавали четыре языка: армянский, начиная с третьего класса — русский, украинский, а также немецкий, который вводился с пятого. Изучали математику, историю СССР, ботанику и географию. Директором школы был учитель по фамилии Вардапетян.
В этом же здании, напомним, находился и армянский клуб. Школа и клуб, конечно же, активно сотрудничали. В клубе все дышало творчеством. Там был танцевальный кружок, драматический, руководителем которого стал учитель армянского языка Сароян. Он поставил вместе с ребятами пьесу на армянском языке под названием «Пули—Пуги». Организовывались замечательные концерты, где звучали армянские песни, исполнялись национальные танцы, и все веселились от души. Такие праздники устраивались на Новый год, 1 Мая, 7 Ноября, проводились различные школьные и внешкольные мероприятия. Например, о танцевальном коллективе армянского народного танца при клубе знали далеко за пределами нашего города. Участвуя в различных конкурсах, много раз он занимал первое место по Украине. Профессиональный уровень коллектива был настолько высок, что харьковский театр музыкальной комедии пригласил самодеятельных артистов принять участие в постановке музыкального спектакля «Кото и Котэ». Клуб стал центром притяжения армянских детей и их родителей.
И еще один интересный момент из жизни армянской школы. Слово «ынгер» в переводе с армянского означает «товарищ». В школе существовало незыблемое правило: учащиеся должны были обращаться к своим учителям не иначе, как присоединив к фамилии учителя обязательное советское «товарищ». Обращаясь, ученик говорил: «товарищ Гемоян» или «товарищ Сароян». А учителя, в свою очередь, обращались к детям исключительно по фамилии.
С 1936 года в школе все меняется. Уже тогда можно было четко проследить, как резко уменьшается количество учащихся армянской национальности. Добирали учеников за счет русскоговорящих детей. Школа из армянской постепенно становилась русской. Если в первом классе было до 30 детей, то уже к пятому оставалось около десяти. С 1936 года был прекращен набор в 3—4 классы. В 1937-м в первый класс набрали всего лишь три ученика. Жизнь в армянской школе постепенно угасала. Этому были две причины. Во-первых, многие армянские семьи отдавали или переводили своих детей в русские и даже украинские школы, понимая, что Харьков, Украина стали для них и их детей родиной. С этим городом они связывали все свои планы. Во-вторых, 1936—1937 годы — время страшных репрессий. Они не обошли и наш город. В нелепых заговорах против советской власти были обвинены, а затем арестованы директор школы Вардапетян, учитель армянского языка Сароян, учитель иностранных языков Бжекян. Их места, естественно, занимали русскоязычные учителя. В школу не приходили дети, чьих родителей увозили ночью без суда и следствия.
С 1938 года перестал работать и армянский клуб. Директору клуба и участникам художественной самодеятельности были предъявлены обвинения в организации несуществующего националистического заговора, после чего все они были репрессированы. Школа просуществовала до 1941 года. В сентябре 1941 года, несмотря на начало войны, в школу пришли ученики, но из-за постоянных бомбежек города занятия прекратились. Так война поставила окончательную точку в истории существования польско-армянской школы в нашем городе.
Но и это еще не все. В период репрессий тридцатых годов в Харькове пять человек, организаторов и самых активных участников армянской общины, обвинили в создании антисоветской боевой террористической организации «Дашнакцутюн». В нее якобы вошли Карапет Михитарович Еганян, священник харьковской армянской церкви, и председатель харьковской армянской общины Азат Григорьевич Чилутьян. Этот человек, возглавив общину, многое сделал для ее развития и становления. В заключительном постановлении по следственному делу № 68 085 читаем: «Харьковским Областным Управлением НКВД вскрыта и ликвидирована террористическая организация «Дашнакцутюн», ставившая своей задачей отторжение Армении от СССР и создание буржуазно-националистического государства под протекторатом Англии, готовившая боевые и террористические группы для переброски в Советскую Армению и участия их в готовившемся организацией вооруженном восстании, начало которого приурочивалось к моменту военного нападения на СССР».
В 1938 году ни в чем не повинные люди были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение 28 мая 1938 года. Азату Григорьевичу Чилутьяну тогда было 26 лет. И только спустя двадцать один год, 29 мая 1959 года, Постановлением Президиума Харьковского областного суда дело в отношении Чилутьяна А. Г. и других прекращено за недоказанностью, а 24 февраля 1992 года Азат Григорьевич был полностью реабилитирован.
Вместе с представителями других национальностей, живущих в Харькове, армяне пережили репрессии и войну, голод и разруху, вместе возрождали город, их вклад в историю и культуру города трудно переоценить. Хорошо помнит войну, особенно Харьков в военные годы, мать видного харьковского юриста Сергея Павловича Хачатряна — Мария Никитична. В апреле 1941 года вся ее семья — отец, мать и пятеро сестер приехали в Харьков. Когда началась война, Нине Демурчан было всего 16 лет. Семья питалась тем, что удавалось обменивать на базаре. Спички, мыло, иголки меняли на хлеб, картошку. Так продолжалось до февраля 1943 года, первого освобождения Харькова от немцев. А уже в августе 1943-го восемнадцатилетняя Нина получает повестку из Ленинского РВК о призыве в армию. Райвоенком подполковник Кораблев направил девушку на службу в отдельную штабную роту, которая располагалась на ул. Дзержинского, 10. Роту держали в Харькове до особого распоряжения. Однако вскоре пришел приказ оставить подразделение в городе. Работала Нина телефонисткой. В подвале дома «Саламандры» был оборудован командный пункт, где круглосуточно телефонистки сообщали командному составу о воздушных тревогах, о готовящихся вражеских налетах, различных ЧП. В обязанности также входила охрана городских объектов. Часто приходилось вместе с другими охранять известный дом на ул. Иванова, где останавливался Никита Хрущев, приезжая в Харьков. Когда война закончилась, Нине было всего лишь 20 лет.
Для двоюродного брата Нины Никитичны, Антона Петровича Тертерьяна, война началась в 1943-м, а закончилась лишь в 1950 году. В семнадцать с половиной лет с группой молодых людей он ушел на фронт. Всю войну был снайпером, принимал участие в освобождении Харькова, Никополя, Днепропетровска, словом, освобождал Украину. Затем были Румыния, Венгрия, Чехословакия. В 1945-м в городе Тернава в Словакии ему вместе с другими солдатами казалось, что война уже закончилась. Засобирался рядовой Тертерьян домой. Взвод грузился в машины, мечтая о встрече с родными. Но все произошло иначе. Впереди была еще война с Японией, затем — четыре года службы на Сахалине. В общей сложности армейская служба затянулась у него на семь с половиной лет. Сегодня Антон Петрович Тертерьян — заместитель председателя Харьковского областного комитета международного украинского совета ветеранов войны, полон сил, оптимизма и вместе с другими ветеранами активно занимается общественной деятельностью.
В послевоенные годы армянская община продолжала жить своей жизнью. Может быть, не так активно и сплоченно, ведь люди еще хорошо помнили времена сталинских репрессий и были напуганы. Для того чтобы армяне сохранили свои традиции, язык, обучали детей истории своей родины, имели возможность общаться и встречаться на различных праздниках и мероприятиях, много сделали Анатолий Азатович Чилутьян, Сергей Павлович Хачатрян, Сероп Князевич Саакян и многие другие. Так была организована харьковская городская община.
Членом городской общины сегодня может стать любой армянин, проживающий на территории Украины и признающий ее устав. В нее также входят люди, которые ранее много лет проживали в Армении, хорошо знают язык, традиции и культуру этой страны. Сегодня совет правления общины составляют 23 человека — лучшие представители харьковских армян. Возглавляет общину Сероп Князевич Саакян, заместитель председателя — известный в городе предприниматель Александр Давтян.
Еще раньше, в1999 году была образована Харьковская областная общественная организация «Армянская национальная община» во главе с председателем — Самвелом Грантовичем Хандамиряном. В том, что в Харькове был построен Храм армянской апостольской церкви Сурб-Арутюн, во многом его заслуга. Он активно курировал все этапы строительства церкви. У общины есть и воскресная школа, и своя газета «Канч» («Зов»). А еще существует молодежная организация, танцевальный коллектив и собственный сайт.
О каждом представителе армянской элиты можно долго и много рассказывать. Но всех их объединяет одно: все, чего они достигли в жизни, — результат, прежде всего, огромного труда, стремления стать достойным человеком, лучшим представителем своего народа. Эти люди заслужили право влиять на жизнь города и общества.
В начале XX века гордостью армянской общины были выдающиеся медики: Степан Сурукчи, который во время визитов Шаляпина в Харьков наблюдал и лечил выдающегося певца, врач-рентгенолог Хармардарьян, акушер-гинеколог Вартастьянс и другие. Несколько лет оркестром оперного театра руководил Арнольд Маргулян. Ну и как не вспомнить великого художника-мариниста Ованеса Гайвазяна, вошедшего в историю как Иван Айвазовский, который оставил ряд своих работ в частных коллекциях харьковчан и неоднократно приезжал в Харьков. В память о пребывании Айвазовского в Харькове в нашем городе его имя носит улица и два переулка. Сегодня в Харькове живут и работают такие известные представители науки, искусства, бизнеса, как художественный руководитель театра им. Пушкина Александр Барсегян, доктор народной медицины Гаги Кавакян, профессор, академик, многолетний директор «Харьковкоммунпромвод» Валерий Петросов, академик Моргулян, директор ЗЭМИ Юрий Константинович Карапетян. Кто из музыкантов, выпускников харьковской консерватории, не знает Сурена Гарниковича Кочеряна, профессора, замечательного педагога, музыканта, ученики которого работают по всему миру, или директора харьковской Муниципальной галереи Татьяну Тумасьян. Знаменитый художник Вагрич Бахчанян, мастера живописи Вачачан Норазян, Евгения Моргулян являются лауреатами республиканских и международных выставок, с их творчеством знакомы во многих странах мира. Харьковчане, конечно же, с добрым сердцем и большим уважением вспоминают ныне покойного известного политического и общественного деятеля, правозащитника Генриха Алтуняна, в прошлом диссидента, который для многих стал примером человеческой порядочности и настоящего мужества.
Многие армянские семьи живут в нашем городе уже более века. В Харькове они построили свои дома, воспитали детей, внуков, реализовали себя и дали образование своим детям. Армяне продолжают прибывать в Харьков и в последние десятилетия. И на то есть самые разные причины. Например, после землетрясения в Армении сюда приезжали целые семьи, оставшиеся без крова. Им оказывали поддержку люди разных национальностей, в том числе и армянская община. Постепенно, благодаря своему трудолюбию, силе духа и целеустремленности, они добивались поставленных целей, создавали, строили, часто проходя через испытания и преодолевая преграды.
Находясь за пределами своей исторической родины, разбросанные по вcему миру армяне объединяются, чтобы сохранить свою самобытную культуру, язык, традиции. Этот стойкий, мужественный и трудолюбивый народ, пережив множество войн и землетрясений, продолжает печь хлеб, растить детей, создавать на земле красоту. Армяне благодарят судьбу за то, что на Слобожанской земле они нашли и себя, и свою душу, а значит, Бога и храм.
Татьяна Оноприенко
Храм армянской
апостольской церкви Сурб-Арутюн
История храма армянской апостольской церкви Сурб-Арутюн на самом деле давняя. Она начинается еще в 1870 году. «Как? — можете удивиться вы. — Ведь храм был открыт в 2004!» Это верно, но только отчасти. Просто храм никогда не возводится на пустом месте. Его появлению всегда предшествует своя история. Пусть и самая обычная, такая же, как и у многих других церквей, но без нее никогда не родится то, что с любовью вынашивали и с нетерпением ждали: родное, близкое, спасающее. А мы попробуем проследить, как же писалась эта история.
Армяне — люди религиозные. По сути, это православные христиане. Первый армянский священник в Харькове появился в 1870 году. По некоторым сведениям, в начале ХХ века в районе Холодной горы располагались две армянские церкви, в которых регулярно велась служба. Но подтверждения тому, что это были именно церкви, мы не нашли. А вот архивные документы свидетельствуют о том, что действительно, по Дмитриевской улице, 24 находился молельный дом, где «для отправления богомолений с разрешения городских властей собирались лица армяно-григорианского вероисповедания». Эта информация датируется ноябрем 1901 года. А в июне 1902 года харьковский армяно-григорианский молельный дом был перемещен в Инструментальный переулок, дом № 3, принадлежащий приват-доценту, лектору Харьковского Императорского университета господину Рихтеру. Во флигеле этого дома, по свидетельству все тех же архивных документов, квартировал священник армяно-григорианской колонии Срапион Самуэлян. И в том же 1902 году армянская община активно ходатайствовала перед городской управой о предоставлении ей участка для постройки храма на Ветеринарной улице. Ходатайство было отклонено.
Проходили десятилетия, а храм в городе так и не появился. Но он строился в сердцах тысяч армян, у многих из них еще сильнее крепла вера в то, что храму — быть. И только в 1990 году армянская община, посетив святой Эчмиадзин, наконец-то получила долгожданное благословение католикоса всех армян на возведение храма.
Вслед за этим открылась новая страница, название которой «Как найти место для строительства храма и согласовать его с властями?» На это ушло ровно 10 лет, потому что писалась она трудно и совсем не просто. В конце концов и с местом определились: был найден участок земли на улице Шевченко, недалеко от метро «Киевская». И здесь самое время перевернуть страницу и начать новую словами «Каждому — по вере его». Для всех армян наступил долгожданный и торжественный момент. Закладка и освящение первых 16 камней церкви произошли в знаменательном для всех христиан 2000 году, накануне 1700-летия принятия Арменией христианства. Строили храм четыре года. Для каждого армянина делом чести было внести свой вклад в его возведение. Освящение храма Армянской апостольской церкви Сурб-Арутюн состоялось 24 августа 2004 года, в день празднования 13-летия обретения Украиной государственной независимости и на следующий день после 350-летнего юбилея Харькова. Литургию правил католикос всех армян Гарегин II, церемонию открытия церкви вел Глава Украинской епархии армянской апостольской церкви — архиепископ Григорис Буниатян. Так впервые на Восточной Украине появилась армянская церковь.
По своей уникальной архитектуре храм Сурб-Арутюн — гордость харьковских армян, достойное украшение города. Его не перепутаешь ни с каким другим храмом. Он построен в классическом армянском стиле. Его двери всегда открыты. Сюда приходят люди разных национальностей и возрастов. Где, как не здесь, можно ощутить, почувствовать равенство всех перед Богом и единство наших душ. Храм всегда объединяет и очищает. Да и название его символично — ведь понятие Святого Воскресения, а именно так переводится «Сурб-Арутюн» — одно из центральных в христианской вере. В храме учатся прощать себе и другим, общаться с Богом и слышать свое сердце. А душевные беседы с настоятелем храма Тер-Мкртычем о доброте, о вере и чувствах, о высшем и вечном воодушевляют и помогают пробудить радость в сердце. Тер-Мкртыч всегда радушен, гостеприимен и внимателен к каждому приходящему в храм. Его миссия — заронить в сердце человека зерна доброты, искренности, научить познавать истину и, самое важное, жить в единстве с собой и миром. В церковь верующие приходят каждый день. По воскресеньям и праздничным дням здесь проходит служба. Тер-Мкртыч читает молитвы, проповеди, служит литургии, проводит обряды венчания, крещения и отпевания. Церковь служит благу людей, сея доброе, разумное и вечное.
У армянского народа, который первым в мире принял христианство в качестве государственной религии, есть свой храм, общий духовный дом, где его дети, внуки, правнуки будут молиться о том, чтобы звон колоколов армянских церквей был услышан каждым.
Татьяна Оноприенко
Харьковский год
Ивана Айвазовского
Наверное, именно благодаря своей многоликости Харьков имеет одно удивительное свойство: у каждого человека, приехавшего в наш город, он вызывает свои, подчас неожиданные ассоциации с другими городами. Знаменитому русскому художнику Ивану Айвазовскому, фамилия которого изначально писалась как Гайвазян, наш город напомнил Венецию.
Айвазовский приехал в Харьков осенью 1854 года, будучи уже известным мастером. Оставаться дома, в любимой Феодосии, в условиях начавшейся Крымской войны и высадки вражеского десанта было опасно. Боялся он не за себя, а за детей, жену и старушку мать, поэтому, взяв свою семью, он перебирается в Харьков. Почему именно сюда? Сам Айвазовский, неисправимый провинциал, пишет: «Мы и остановились в Харькове как ближайшем городе к югу и недорогом для скромной жизни. Нас все ласкают, как в своем городе».
Харьковчане, зная Айвазовского не только как известного художника, но и как доброго и душевного человека, действительно приняли его очень тепло. Когда встал вопрос — где поселить Айвазовского с семьей — харьковский художник Рымаренко находит для него комнаты на улице Екатеринославской (ныне Полтавский Шлях), в доме статского советника Калиниченко. Там же разместилась и мастерская Айвазовского. Приглашение туда среди горожан считалось большой честью. В этой мастерской художника посетили великие князья Николай и Михаил, которые были проездом в Харькове. Но вне зависимости от ранга посетителя разговоры, коснувшись искусства, переходили на другую тему. Крымская война — вот что волновало всех в ту зиму. Здесь, в Харькове, художник пишет картины, воспевающие подвиги героев-черноморцев, среди которых были его хорошие знакомые. Нахимов, Корнилов, Лазарев — для Айвазовского это не просто имена героев, а люди, с которыми он не раз ходил в плавание.
В январе 1855 года в здании Харьковского университета открылась выставка работ Айвазовского. Художник объявил ее благотворительной — все средства должны были пойти на лечение раненых в Крыму. Вслед за этим событием в Доме Дворянского собрания проводилась лотерея в пользу Харьковского благотворительного общества, и художник в благодарность городу, так тепло его принявшему, предложил три своих рисунка. Так, в трудах и заботах, прошла зима. А первая харьковская весна пробудила в нем совершенно неожиданные и, казалось бы, давно забытые воспоминания...
Весна 1840 года. Он — молодой выпускник Академии художеств — впервые за границей, в волшебной Венеции, городе ста островов. Старинные роскошные мраморные дворцы, ступени подъездов, спускающиеся к самой воде, гондола, летящая по волнам, и женщина, оставшаяся на всю жизнь несбыточной мечтой — Мария Тальони. Та самая Тальони, которую современники считали идеалом грации и танца; та самая Тальони, которая совершила революцию в балете, первой поднявшись на пуанты. Они были знакомы и раньше, но здесь, в Венеции, мимолетное петербургское знакомство переросло в глубокое чувство. Ей — 38 и у нее взрослая дочь; ему — 25, он свободен и отчаянно влюблен — первый раз в жизни. Айвазовский делает ей предложение, но Мария отказывается стать его женой, говоря, что она принадлежит сцене...
От той весны в Венеции до харьковской — расстояние длиной в 14 лет. Он женат и, кажется, счастлив. И харьковские речки вроде бы ничем не напоминают венецианские каналы, а харьковские домишки — знаменитые палаццо, но почему-то память поневоле возвращается к тем далеким дням. И Айвазовский пишет картину — «Венеция со стороны Лидо», изображая на ней себя и Марию Тальони.
Харьковская весна незаметно для художника перешла в лето. Айвазовский с семьей переезжает на Основу, в дом Валериана Квитки, племянника известного писателя. Здесь он много и плодотворно работает; здесь в его творчество неожиданно входит Украина с ее бескрайними степями, так похожими на море; здесь же, на Основе, задумывает он картины на библейскую тематику: «Всемирный потоп» и «Сотворение мира». Увлеченный этой идеей Айвазовский советуется со своим харьковским другом Рымаренко и даже дарит ему эскиз одной из будущих картин. Свой замысел он воплотит только через 10 лет, уже в Феодосии, а покупателем одной из этих картин станет Его Императорское Величество Александр II.
Судьбы харьковских работ проследить сложнее. До сих пор точно неизвестно даже число картин, созданных Айвазовским за харьковский период. Газеты упоминают 25 названий, а всего за 1854—1855 гг. им написано около 40 произведений. Айвазовский щедро раздаривал их знакомым или жертвовал на благотворительные нужды, и большая часть картин, написанных в Харькове, исчезла бесследно. Но в творчество великого мариниста навсегда вошел харьковский период — период встреч с добрыми и заботливыми людьми, период новых художественных открытий и светлых воспоминаний об ушедшей навсегда любви.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 82 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |