Учитель увлеченно читает дальше, а я вдруг непроизвольно замечаю, как вздрагивают плечи Софьи. Что? Медовая королева вместо SPA и солярия написала – одиночество? Не может быть. Удивленно вскидываю брови и вижу, как девушка кидает на меня настороженный взгляд. Она тут же отводит его в сторону, натянуто улыбается какой-то жирноватой брюнетке, но меня не обмануть. Записка, действительно, блондинки! Как же так? Неожиданно я понимаю, что не только меня подловили и обманом вынудили сознаться в чем-то важном. Возможно, не только я страдаю от чрезмерной доверчивости.
- Может, сегодня счастье мне улыбнётся. – Торжественно цитирует учитель и бросает карточки к себе на стол. - День ведь на день не приходится! Откуда строки? - На этот раз молчат все, включая Софию, хотя интуиция мне подсказывает, что блондинка отлично знает ответ. – «Старик и море»! Записали тему в тетради и приготовились к долгому путешествию с кубинским рыбаком – Сантьяго!
Остаток урока внимательно слушаю Евгения Петровича. Он рассказывает безумно интересно, а для занятий по литературе интерес, пожалуй, самое главное. Со звонком скидываю в сумку тетради, учебник, ручки и неуверенно бреду к учительскому столу. Преподаватель складывает все наши записки в верхний, выдвижной шкафчик, затем кивает какой-то девочке, парню и, наконец, переводит взгляд на меня. Его брови подпрыгивают к челке.
- Что-то случилось, Зои?
- Нет. – Смущенно улыбаюсь. – Я насчет дополнительных занятий.
- О, да, точно! Вспомнил. Обычно я встречаюсь с ребятами раз, два в месяц. Не больше. Так что это никак не повредит твоему расписанию, не волнуйся. Мы уже выбрали несколько историй. Можешь найти полный список на официальном сайте лицея в разделе «Книжный день». Справишься?
- Конечно.
- Отлично. Сейчас мы взялись за Стивена Чбоски. Слышала о таком?
- Нет, к сожалению. – Мне внезапно становится жутко неловко, и я почему-то решаю оправдаться, - у нас библиотека в прошлой школе была очень маленькой.
- Не страшно. Думаю, ты его оценишь. Мы не работаем по программе лицея, пытаемся расширить кругозор. – Евгений Петрович почесывает шею и криво улыбается. – Ты ведь не собиралась засесть с Толстым и Гоголем, правда?
- Нет!
- Отлично! Что ж…, следующий сбор через две недели. Напиши по книге эссе и составь короткий план. Договорились?
- Конечно. – Мы улыбаемся друг другу, и я вдохновленно шествую к выходу. Паршиво, конечно, что единственный человек, не попытавшийся вонзить в меня свои толстенные когти, учитель по литературе. Однако полное отсутствие союзников также не оставило бы меня равнодушной. Поэтому буду радоваться тому, что имею.
Выхожу из кабинета и вдруг вижу Сашу с каким-то кучерявым парнем около кожаного, черного дивана. Они оживленно болтают, эмоционально рассекают руками воздух, и что-то мне подсказывает, что тема для разговора у них отнюдь не веселая. Я подхожу к ним и недоуменно вскидываю брови:
- Все в порядке?
Светлый парень собирается открыть рот, как вдруг Саша нагло его перебивает:
- Конечно.
Они смотрят друг на друга немного дольше, чем положено, а затем со вздохом опускают одинаковые, худоватые плечи. Я хмурюсь.
- В чем дело?
- Как прошла литература? – вопросом на вопрос отвечает брат. Он подходит ко мне и заграждает друга тонкой спиной. Однако я все равно замечаю, как кучерявый парень закатывает карие глаза к потолку и цокает. – Не уснула?
- Да, нет. Было даже весело. Я – Зои.
- Ярый.
Недоуменно переспрашиваю:
- Ярый?
- Да. – У кучерявого парня пухлый, смешной нос и толстые брови. Он небольшого роста, хлюпкий, но выглядит гораздо старше Саши, возможно, из-за небритого, слегка заросшего подбородка. – Вообще меня зовут Ярослав. Но это не имя, а клеймо какое-то. Так что…
- Чудесная логика. - Парень улыбается. – Вы в одном классе?
- К счастью.
Саша усмехается, поправляет ремень кожаной, коричневой сумки, а я вдруг замечаю, как сильно у него покраснела шея. Буквально горит красными пятнами.
- Тебе плохо? Ты весь пылаешь!
- Нет, - он отмахивается от меня ладонями и прыскает, - что выдумываешь?
Но я вижу: творится нечто неладное. Сашу жутко трясет! Мне определенно не по душе его состояние, которое вот-вот, да разорвет его на части. И поэтому я решительно стискиваю зубы, собираясь вытащить из него ответы любым способом. Однако внезапно над нашими головами разносится протяжный, неприятный звон, и брат вздыхает.
Смотрит на меня как-то странно и неуверенно спрашивает:
- Мы ведь увидимся на большой перемене?
- Конечно, - горячо отвечаю я. – Почему нет? Встретимся здесь же, договорились?
Он кивает. Убегает с другом в сторону второго этажа, а я все также не сдвигаюсь с места. Думаю, что же так сильно его напугало? Почему он не сказал мне правду? Эти вопросы не покидают мою голову ни на одном из последующих уроков, и я испуганно слежу за часами, ожидая большой перемены со странным, неприятным ощущением где-то внутри легких. Даже дышать сложно. Интуиция орет, вопит, приказывает сорваться с места и увидеть Сашу прямо сейчас! Однако я не прислушиваюсь. Высиживаю сначала французский, потом биологию, затем химию, ЗОЖ и, сгораю от любопытства, отсчитывая каждую секунду вовремя истории. Будто одержимая.
Когда звенит звонок, меня передергивает. Подрываюсь с места, нервно скидываю все учебники в сумку и пулей несусь к выходу. Не знаю, что на меня находит. Неясное ощущение чего-то плохого и страшного тянет вперед с такой силой, что я даже спотыкаюсь! Волнуюсь и одновременно с этим в глубине души радуюсь, что не перестала испытывать нечто подобное. Ведь после смерти мамы мне казалось, что все мои чувства ушли. Испарились. Как же хорошо, что я ошибалась.
Добегаю до диванов, останавливаюсь и недоуменно прокручиваюсь вокруг себя. Саши здесь нет.
- Черт, - до крови прокусываю губу и нервно встряхиваю руками. – Что же происходит.
- Зои!
Оборачиваюсь. Надеюсь увидеть Сашу, но встречаюсь взглядом с кучерявым, низким блондином. Он подзывает меня к себе и испуганно поджимает губы.
- Они увели его, - почти шепотом хрипит он, - через запасной выход.
- Что? – расширяю глаза и приближаюсь к Ярому настолько близко, что даже чувствую исходящий от него запах пота. – О чем ты вообще говоришь? Кто? Куда увели?
Он не отвечает, но мне, по правде говоря, и не нужно услышать ответ, чтобы осознать, наконец, в чем дело. В последний раз Саша был так испуган, когда прятался у меня в комнате в мотеле. От кого же он убегал, и кого же так сильно боялся.
Мне вдруг становится так паршиво, что живот не просто сводит. Я вся горблюсь, крепко стиснув в кулаки руки. Смотрю на Ярослава и рычу:
- Куда они ушли?
Вместо ответа, парень кивает мне за спину, и я оборачиваюсь. Подбегаю к широкому окну и с ужасом наблюдаю за тем, как два лысых качка закидывают Сашу на заднее сидение черного, вытянутого Ауди. А затем я вижу его. Диму. Он откидывает в сторону дымящуюся сигарету, разминает плечи и скрывается за матовой дверцей.
Чувствую, как от страха неожиданно сжимается тело. Голова вспыхивает, и перед глазами все смешивается до такой степени, что я даже газон не могу от неба отличить. Смотрю перед собой и бессмысленно прокручиваю в голове один и тот же вопрос: что они с ним сделают? Что они с ним сделают?
- Дела плохи, плохи! – щебечет кучерявый парень и хватается руками за волосы. – Они прикончат его, черт!
- Что происходит? Что он натворил? – мой голос превращается в визг. Я вновь смотрю в окно, вижу, как Ауди срывается с места и вдруг понимаю: у меня нет иного пути. Неважно, в чем провинился Саша. Я должна ему помочь. Обязана. – У тебя есть машина?
- У моего водителя есть, но…
- Тогда нужно поторопиться.
ГЛАВА 7.
- Я так никогда не делал.
- Придется.
- Господи!
- Давай же!
Ярый заводит машину и испуганно давит на газ. Мы тут же срываемся с места, вылетаем из-за поворота и оказываемся на главной дороге, заполненной до отвала огромным количеством самых разных автомобилей.
- Мы упустим их, - голос дрожит, - черт! Что теперь делать?
- Вот уж проблема! – истерит Ярослав. Нажимает на небольшой экран, прикрепленный к главной панели и фыркает, - найти Сашу легче простого! Куда сложнее потом будет вытащить меня из тюрьмы, едва полицейские узнают, что мне нет восемнадцати!
- Смеешься? Да какая разница? Твоего друга хотят прихлопнуть, как надоедливую мошку!
- Ах, черт бы его побрал! Вводи номер.
- Чей номер?
- Господи, Зои, а как ты думаешь? – Ярослав нервно перегоняет две старые развалюхи и кидает в мою сторону недовольный взгляд. – Отследим Сашу по мобильному.
- Но я не знаю…, надо посмотреть…
Мы продолжаем нестись по переполненной трасе, то и дело сигналя на поворотах или светофорах. Ярый ведет машину отвратительно, тормозит, глохнет, и я так дико злюсь, что хочу к чертовой матери вытолкать его из салона.
- Что ты еле тащишься?
- Я еду, как могу! – дрожащим голосом вопит парень. – Поверь, еще чуть-чуть и меня хватит удар, и тогда вообще никто в живых не останется!
- Куда они его везут?
- Похоже, на склад, - изучив дисплей, отвечает Ярый. – Заброшенный, к слову.
Замираю: теперь сомнений нет. Саше грозит огромная опасность. Я с силой сжимаю в онемевших пальцах ремень безопасности и зажмуриваюсь. Так страшно мне уже давно не было. Мы рассекаем улицы минут двадцать и выезжаем за город. Ярослав говорит что-то, но я не слышу. Нахожусь в неком вакууме и не двигаюсь, решив, что если замру, то остановлю время и этим помогу Саше, спасу его. Наконец, мы оказываемся напротив старого, двухэтажного амбара, и меня впечатывает в сидение то ли от резкого тормоза, то ли от ужаса. Я вырываюсь из машины и тут же покачиваюсь от мощного удара ветра.
- И что теперь? – панически шепчет Ярослав. – Что дальше? Как мы поможем Саше, черт нас всех подери?
- Не знаю. – Закатываю рукава блузки и иду к заводу. – Будем импровизировать.
- Импровизировать? Ты с ума сошла?
Хочется ответить, что подобный опыт у меня имеется: я и от алкоголиков когда-то отбивалась, и с наркоманами разговаривала. И я бы действительно немного успокоила парня, если бы сама не тряслась всем телом от безумного страха. Вокруг лишь пустырь. Вряд ли кто-то сумеет нам помочь. Стоит рассчитывать лишь на собственные силы, ведь вызывать полицию абсолютно бессмысленно: все куплено, люди по горло забиты деньгами. Однако от подобных мыслей мне становится только хуже, и, приближаясь к огромным, металлическим дверям, я уже не чувствую былой решительности, уже не верю в адекватность своих поступков. Что если все мы умрем, что тогда? Слышу чьи-то стоны и крепко стискиваю в кулаки руки: неважно! Я должна хотя бы попытаться!
Заглядываю в щель, вижу, как один из лысых качков размахивается, впечатывает толстый кулак в бордово-красный, опухший подбородок Саши, и от ужаса забываю даже вскрикнуть. Просто срываюсь с места, несусь прямо на чудовищно-высокого, лысого обидчика и, наплевав на логику, на разум, на собственную жизнь, с размаха ударяю его ладонью по спине.
Удар выходит так себе, правда, внимание я привлекаю. Сто процентов.
- Что за…
- Маленькая лгунья! – восклицает до боли знакомый голос, и мне приходится обернуться, чтобы в очередной раз столкнуться лицом к лицу с собственным кошмаром. Дима поправляет алый галстук и широко мне улыбается. – Соскучилась?
- Я пришла за ним. – Киваю в сторону Саши, правда, вряд ли брат меня видит. Его лицо полностью залито кровью, руки связаны за спинкой стула толстыми, трехслойными веревками, а ноги безвольно шатаются из стороны в сторону, будто не могут найти под собой опору. Я многое повидала. Но данное зрелище заставляет меня остолбенеть от холодного, тупого ужаса и осознать, как же мало мне еще известно о пределах человеческой жестокости. – Отпусти его.
- Он заслужил.
- Почему? – растеряно распахиваю глаза. – Что он тебе такое сделал?
- Задолжал.
- Так речь о деньгах?
- И еще о кое-чем, - поправляет меня Дима и грациозно переминается с ноги на ногу. Затем пожимает плечами. – Он – труп.
Ужасные слова, сказанные ужасным, невозмутимым голосом, будто в убийстве нет ничего ненормального. Будто убийство – обыкновенное, повседневное дельце. И я буквально задыхаюсь от негодования. То сжимаю, то разжимаю на пальцы, а затем вспыльчиво подаюсь вперед.
- Вы не имеете права!
- Это ты не имеешь права здесь находиться! – звонко кричит Дима и подлетает ко мне, будто зверь, будто пантера. Он грубо хватает меня за плечи и встряхивает их с такой силой, что я вскрикиваю от боли. – Живыми отсюда не уходят, Зои! Моя, маленькая лгунья.
- Ты не посмеешь, - рычу я.
- А кто мне помешает? Кто? – В его глазах яркий, неистовый огонь. Он властно прижимает меня к себе и вновь шепчет прямо в лицо, - кто?
Я тяжело дышу и понятия не имею, что делать. Отворачиваюсь, лишь бы не ощущать этот едкий запах сигарет и вновь смотрю на Сашу. Господи! К глазам подкатывают слезы. Как же так? Он едва дышит, едва двигается. Его лицо огромное от синяков, гематом и ссадин, и повсюду хлещет кровь, пачкает его школьную форму.
- Пожалуйста, - прошу я и вновь перевожу взгляд на Диму. Если и унижаться, то именно в таких ситуациях. – Прошу тебя, не мучай его!
- Но я хочу его мучить, - холодно отрезает парень и дергано кривит тонкие губы. – Хочу! – повторяет он, и у меня сводит все тело. Я бессильна, я ничего не смогу сделать! – Зовите.
- Кого? – испуганно смотрю на Диму. – Кого звать?
Он не отвечает. Лишь кивает одному из охранников. Тот уверенным шагом направляется к выходу из амбара, а я порывисто вырываюсь из рук парня и приближаюсь к изуродованному ранами лицу Саши.
- Боже, - вырывается из моего рта. Дрожащими пальцами убираю мокрую от пота и крови челку брата и едва заметно улыбаюсь, - я рядом, слышишь?
- Вы едва знакомы, - скептически тянет Дима.
- Не твое дело!
- Ошибаешься.
- Отпусти его, пожалуйста! – вновь смотрю на парня и буквально чувствую во рту привкус горечи от того, что кажусь сейчас такой слабой и язвимой. – Для тебя это всего лишь игра!
- Для него тоже.
- Но он ведь умрет, он едва дышит!
- Знаешь, - бездушно улыбается Дима и громко вздыхает, - ради тебя, скажу прикончить его быстро. Устраивает?
Мне не устоять на ногах. Пошатываюсь, сажусь около Саши и судорожно думаю, что же мне делать, как быть. Однако в голове полная бессмыслица! Ни одной полезной мысли! Меня так трясет, что я даже сосредоточиться не в состоянии! Все дрожу и дрожу, и вдруг слышу, как распахиваются металлические двери.
- Без крови, - холодно командует Дима. – В голову.
Шаги приближаются. Я улавливаю в воздухе странный треск, будто перезаряжают ружье, чувствую на своей спине чей-то взгляд и крепко стискиваю зубы. Что же делать, что же делать?
- Зои, - рычит психопат и резко поднимает меня на ноги. Я сопротивляюсь, пытаюсь оттолкнуть его, но он лишь сильнее скалится, - прекрати, иначе будешь первой.
- Пожалуйста, не надо! – повторяю я, теряя самообладание. Слезы катятся из глаз. Я вдруг понимаю, что ничего больше не могу делать и начинаю реветь. – Прошу, я найду деньги, я скажу отцу, он поможет! Пожалуйста, - поворачиваюсь лицом к незнакомцу, молясь хотя бы в его взгляде увидеть понимание, сочувствие, сострадание, однако замираю на полуслове. Мир переворачивается, становится черно-белым, ледяным, чужим, плоским, таким жестоким, и я ошеломленно задыхаюсь, узнав в наемнике парня из бара с удивительными голубыми глазами. Он стоит напротив, держит перед собой сверкающий, отполированный до блеска Браунинг и выглядит безумным, жутко растерянным.
- В голову, - настойчиво повторяет Дима и недовольно скалит зубы, - какие-то проблемы?
- Нет, - отрезает голубоглазый парень. Я так и не сдвигаюсь с места. Вижу, как он точно целится мне прямо в лицо, и ошарашенно усмехаюсь: подумать только, человек, спасший вчера мне жизнь, сегодня собирается ее отнять.
- И девчонку? – вдруг уточняет он.
- Зои, думаешь, тебя стоит убивать? – мурлычет блондин и вновь приближается ко мне так близко, что наши лица практически соприкасаются. Он дотрагивается холодными пальцами до моего мокрого от слез подбородка и шепчет, - что скажешь?
От его прикосновений хочется кричать, меня буквально выворачивает наизнанку от ужаса, омерзения, злости, безысходности, как вдруг я вижу свет. Он вспыхивает в моей голове, как лампочка, спасение, как единственный правильный вариант, выход.
Гнев берет под контроль все тело и превращает дикий ужас в дикое желание выйти из амбара живыми. И вместо рыданий, вместо очередной просьбы и крика, я расправляю плечи и соблазнительно улыбаюсь:
- Может, договоримся? - Дима замирает, а я порывисто смахиваю с ресниц слезы. Краем глаза вижу дуло пистолета, направленное ровно в мою голову, и говорю вновь, только горячее, настырнее, томным едва уловимым шепотом, - я сделаю все, что ты захочешь; что угодно.
Взгляд блондина прожигает меня насквозь, сканирует, исследует и сверкает, как яркое пламя, а я терплю. Жду, пока он насладится, стиснув зубы и руки. Не шевелясь. Не дыша.
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, - наконец, шипит Дима и с такой силой сжимает мои плечи, что я морщусь от боли. – В твоей голове красивые картинки, герои, удача. Однако в реальности нет таких идиотов, которые бы с легкостью и без труда купились на твои дешевые россказни! Если ты считаешь иначе – ты дура.
- Я не понимаю тебя!
- Тебе захотелось испытать удачу? – в его глазах неистовая дикость. – Что ж, Зои, мы именно так и поступим.
Блондин вдруг грубо отпихивает меня в сторону. Я валюсь на грязную землю, царапаю о камни ладони и испуганно оборачиваюсь. К собственному ужасу замечаю, как парень вихрем подлетает к голубоглазому незнакомцу, выхватывает у него пистолет, и застываю в смятении, в дикой, немой растерянности. Собираюсь встать, когда он чеканит:
- Одна пуля. Всего лишь одна! И если тебе повезет – вы уйдете отсюда живыми.
- Что! – вспыхиваю я и резко подрываюсь на ноги. – Не трогай его!
- Его? – блондин вдруг скалит зубы, вытаскивает одну за другой серебряные, блестящие пули, и холодно переспрашивает, - его?
И тогда я неожиданно понимаю, что опасность грозит отнюдь не Саше, а мне. Дима со свистом поднимает пистолет, целится, а я просто жду. Невольно перевожу взгляд в сторону голубоглазого незнакомца, вижу, как с силой стиснуты его зубы, как на гладко выбритых щеках выделяются острые скулы, и вспоминаю вчерашний день. Теплый ветер. Странное спокойствие. Умиротворение. Почему сейчас он вновь не может меня спасти? Наконец, парень поднимает свой сосредоточенный взгляд. Мы долго смотрим друг на друга, и дышать становится совсем невыносимо. Я буквально задыхаюсь. Стискиваю кулаки в руки и поджимаю дрожащие губы. Что если я умру? Что если это мои последние мысли? Последние мгновения?
Хочу подумать о маме, но не успеваю. Звучит выстрел, и все в этот момент исчезает: в момент, когда я, действительно, осознанно прощаюсь с собственной жизнью. Однако меня пробивает лишь волна дикого ужаса, но никак не титановая, острая пуля. Растеряно хватаюсь пальцами за живот, поднимаю взгляд на Диму и вижу, как он холодно улыбается, едва пошевелив уголками губ.
- Я рассмотрю твое предложение, – шипит он, искажая собственное лицо гримасой скуки и тоски. – Но учти, когда-нибудь удача от тебя отвернется.
Не могу поверить в то, что слышу. Ошарашенно разглядываю все свое тело: талию, руки, ноги и едва сдерживаюсь от истошного, безумного крика.
- Теперь ты – моя собственность, - он подходит ко мне и хватает за руку так властно и резко, что я непроизвольно вскрикиваю.
- Отпусти, мне больно. – Мой голос слабый, беззащитный, и я жалуюсь очень-очень тихо, осознавая, что Диме абсолютно плевать на все мои чувства. Он вправе делать что угодно, и от данной мысли голова идет кругом, а глаза наполняются непередаваемым ужасом, словно я только что совершила нечто непоправимое и ужасное. Поднимаю голову, вдруг встречаюсь взглядом с синими глазами незнакомца, и чувствую, как много лютой опасности они в себе кроют. Парень стоит в угольном, идеальном костюме, не двигается, будто ждет, что я испарюсь, окажусь лишь сном в его серой, страшной реальности. Но никто из нас не исчезает. Я смотрю на него и буквально кричу: пожалуйста, пусть он меня отпустит, пусть прекратит делать мне больно. Но синие глаза незнакомца полны мнимого равнодушия. Он не двигается, не помогает мне. Лишь осматривает пальцы, крепко сжимающие мои запястья с такой грубостью, что их сводит, и сильнее, жестче стискивает зубы.
- Зря ты приехала, - Дима наклоняет и томно, гортанно шепчет, - Зои.
Могу поклясться, что сейчас он кривит губы, что ему хочется прикоснуться к моей шее, он смотрит на нее, сканирует ее, и я ощущаю каждым нервом его горячее дыхание около мочки моего уха. И я не двигаюсь. Продолжаю испепелять взглядом голубоглазого незнакомца, испытывая дикий ужас и чувствуя, как глаза покрываются мутной пеленой. И когда мне кажется, что губы блондина вот-вот коснутся моей кожи, он отстраняется и говорит:
- В обойме не было пуль. - Ошарашенно округляю глаза и собираюсь сказать хоть что-то но не нахожу в себе сил. Вижу этот дикий азарт, эту нескрытую тень удовольствия, влечения, и уязвленно прикусываю губы. - Ты второй раз спасаешь ему жизнь, а он даже не колыхнулся в твою сторону. Заметь, Зои, связаны у него руки, но не заклеен рот.
Когда все уходят, я не могу пошевелиться. Прокручиваю в голове произошедшие события, и не могу поверить в собственные же мысли. Меня пытались убить? Я встретила синеглазого парня из бара? Сашу жестоко избили? Пуль в обойме не было? Вопросы хаотично заваливают мое сознание, будто толстенные кирпичи, а я только и делаю, что тупо моргаю глазами и не двигаюсь, стараясь привыкнуть к новому ощущению: к уязвимости. Как бы плохо мне не было в прошлом, мама всегда могла меня защитить. Но здесь – здесь никому нет до меня никакого дела, а даже если бы и было – какая разница? В любом случае, пострадают все без исключения.
Вдруг слышу стон и стыдливо оборачиваюсь. Саша едва шевелится. Падаю перед ним на колени, морщусь и аккуратно поправляю его окровавленный, прилипший к шее воротник.
- Эй? – мои руки трясутся. – Сейчас я увезу тебя отсюда, слышишь? - Он покачивает головой, стонет, а я внезапно вижу, как сквозь кровавые разводы из его глаз просачиваются тонкие, прозрачные линии. – Нет, перестань! - слабо прошу я и крепко сжимаю его плечи. Затем развязываю за спиной руки и вновь повторяю, - я увезу тебя, Саш! Все хорошо!
Но мне самой едва верится в собственные же слова. Покачиваясь, выбегаю из амбара, ищу Ярослава, но вижу лишь одну пустырь и раздраженно хватаюсь пальцами за лицо.
- Черт.
Кружусь вокруг себя и всеми недрами своего тела ощущаю дикую панику: что же мне делать, сумку я оставила в машине. Сердце дико стучит, рвется из груди. Я смахиваю с глаз пелену, стряхиваю с рук ужас и пытаюсь придумать план. Но какой план? Как мне быть? Тело сгибается, будто на него падает серое небо, а я слабо покачиваюсь, едва не свалившись без сил на сухую землю. Туман рассеивается, адреналин отступает. И теперь я понимаю, что со мной случилось. Почему в крови мои руки, почему Саша не шевелится, почему я одна стою посреди заброшенного, сверкающего золотыми колосьями, поля. И только одно не дает мне покоя: что теперь делать и как с этим смириться.
Я решительно выбегаю на главную дорогу, вытягиваю руку и жду до тех пор, пока на обочину не съезжает красная Хонда. Тут же подлетаю к окну. Вижу за рулем худую, рыжую женщину и скрещиваю пальцы: лишь бы получилось, пожалуйста! Она опускает стекло и бодро кивает:
- Садись!
- Мне нужна помощь, - выпаливаю я. – Мой брат, его избили, и... - Пожалуй, теперь женщина замечает кровь на моих руках, порванный край юбки, грязь, пыль. И происходит то, чего стоило ожидать: она жмет на газ, и, не поднимая стекла, срывается с места. – Эй!
Разочарованно гляжу в след рассекающей воздух Хонде и выругиваюсь. Хватаюсь руками за голову, закрываю глаза и глубоко втягиваю в легкие кислород. Я должна помочь Саше! У меня нет иных вариантов. Не сдаюсь и пытаюсь остановить машину еще минут пятнадцать. За это время мимо меня проносится с сотню иномарок, с десяток отечественных колымаг, и даже велосипедисты не тормозят, а наоборот прибавляют скорость и поднимают клубья пыли около моих ног. Уставшая, я, в конце концов, выбегаю чуть ли не на центр дороги и расставляю руки в стороны, надеясь, что хотя бы такие меры привлекут всеобщее внимание. И, к чертову счастью, дешевый, серый седан с визгом замирает прямо перед моим носом, выжав тормоз до такой степени, что на асфальте остаются черные, рваные полосы. Не теряя ни секунды, бегу к водительскому окну, однако не успеваю вымолвить и слова, как вдруг молодой парень сердито распахивает дверцу, едва не свалив меня с ног, и орет:
- Дура, ты что творишь?! Ты что, блин, делаешь!
Я осознанно игнорирую все его нецензурные выражения и восклицаю:
- Прошу, помогите! Если вы не можете или не хотите доехать со мной до амбара, то хотя бы дайте телефон! Мне нужно срочно вызвать скорую! Моего брата жестоко избили, а я уже почти полчаса пытаюсь остановить машину, но всем плевать!
- Ты больная? – гортанно пищит он. – Ты в своем уме? Я едва не переехал тебя!
- Пожалуйста! – я приближаюсь к незнакомцу и непроизвольно цепляюсь за его руку, будто это мой спасительный жилет. – Прошу вас!
Парень нервно колыхматит темно-каштановые волосы и выдыхает:
- Куда надо подъехать?
О, да! Мои глаза вспыхиваю благодарностью, и я пару раз дергано киваю, пожимая незнакомцу руку. Мы останавливаемся около амбара, вылазим из салона и идем к огромным, металлическим дверям, уже внутри я шепчу:
- Прошу, только не уносите ноги.
- Я прекрасно понимал, во что ввязываюсь, - тянет парень и морщится, заметив на кривом стуле Сашу. Он кидает в мою сторону осудительный взгляд и поучает, - не стоит связываться с плохими людьми.
- Еще бы научиться отличать плохих людей от хороших.
Незнакомец закидывает руки Саши к себе на плечи и тащит его к выходу, почти каждые несколько секунд нецензурно выражаясь. Но я не обращаю внимания. По пути в больницу молчу и изредка поглядываю назад, чтобы проверить самочувствие брата. Он выглядит ужасно. Синяки растеклись по всему лицу, и теперь он, даже если бы и захотел открыть глаза – не смог бы этого сделать. Я рассудительно вскидываю подбородок, осознавая, что сейчас не время вестись на поводу у эмоций. Я должна быть ответственной и сильной, хотя бы ради брата. Однако слишком сложно соблюдать правила, когда руки трясутся, а сердце стучит так бешено, что я могу не только слышать его, но и чувствовать по всему своему телу: в груди или в горле. Робко сжимаю перед собой пальцы и изо всех сил стараюсь выкинуть из головы лишние мысли. Надо вспомнить о том, что жизнь продолжается. Всегда. В любых ситуациях. И чтобы со мной не происходило, какие бы проблемы не выпадали на мой путь, я должна мириться с ними и существовать дальше. И плевать на Диму, плевать на его условия и на те чувства, которые он во мне пробуждает. Мне и раньше было страшно, я и раньше сталкивалась с неприятностями. Что же сейчас так сильно меня пугает? Близость смерти? Ощущение дикой уязвимости?
- Зои?
Я растерянно выплываю из мыслей и оборачиваюсь. Саша тянет в мою сторону руку, кашляет и морщится от боли.
- Я здесь. – Хватаюсь за его пальцы.
- Зои, - повторяет он. – Зои…, - и вновь проваливается в темноту. У меня внутри все взрывается, раскалывается на сотни, тысячи частей. Я смотрю на брата, вижу, как ему плохо, как ему больно и трудно, и неожиданно ловлю себя на мысли, что не позволю себе никогда выглядеть так же слабо. Стискиваю зубы и сжимаю его пальцы изо всех сил. Пусть чувствует, что я рядом и никуда от него не денусь. Будет нелегко справиться с целой стаей голодных псов, желающих растерзать в клочья не только мое горло, но и мою жизнь. Однако я не опущу руки. Когда человек ничего не боится, его невозможно сломить.
ГЛАВА 8.
Я знаю, что не смогу прогулять школу, а после уроков – в обед – посещения в больнице строго запрещены, поэтому я встаю за три часа до занятий и шустро бегу в ванную. Мне не терпится увидеть Сашу. Уже прошло почти трое суток, и сегодня я впервые могу посетить его после нескольких дней томительной анестезии.
Избиение в амбаре даже не обсуждалось властями. Никто не удосужился спросить, что же на самом деле произошло. Все закрыли глаза и проглотили очередную наживку, которая поразительно точно указывала на свору неконтролируемых малолетних преступников из северо-западного района. Однако существует ли такой? Хотелось бы узнать. Тем не менее, в лицее ни один ученик или преподаватель даже словом не обмолвился о том, что Саша находится в больнице. Естественно, я понимала, что вряд ли общественная совесть очнется от крепкого сна и вдруг восстанет против несправедливости. Но такое равнодушие повергло меня в шок. Каждый молчит не от того, что ему заплатили, а скорее от банального страха. И это поражает, действительно, сводит с ума, ведь неужели один человек способен контролировать такое огромное количество людей?
Я выбегаю на улицу. Погода стоит прекрасная. Воздух еще прохладный и чистый, и я киваю водителю, ждущему меня около серебристой Тойоты. Надеюсь, Константин не будет злиться на то, что я временно оккупировала его персонал.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |